"Алкоголи" - читать интересную книгу автора (Аполлинер Гийом)

ЗОНА

Тебе в обрюзгшем мире стало душно Пастушка Эйфелева башня о послушай Стада мостов мычат послушно Тебе постыл и древний Рим и древняя Эллада Здесь и автомобиль старей чем Илиада И лишь религия не устарела до сих пор Прямолинейна как аэропорт В Европе только христианство современно Моложе Папа Пий любого супермена[1] А ты сгораешь от стыда под строгим взглядом окон И в церковь не войдешь под их бессонным оком Читаешь натощак каталоги проспекты горластые афиши и буклеты Вот вся поэзия с утра для тех кто любит прозу есть газеты Журнальчики за 25 сантимов и выпуски дешевых детективов И похожденья звезд и прочее чтиво Я видел утром улочку не помню точно где На ней играло солнце как на новенькой трубе Там с понедельника до вечера субботы Идут трудяги на работу и с работы Директора рабочие конторские красотки Спешат туда-сюда четыре раза в сутки Три раза стонет по утрам гудок со сна И злобно рявкает ревун в двенадцать дня Пестрят на стенах объявленья и призывы Как попугаи ярки и крикливы Мне дорог этот заводской тупик затерянный в Париже У Авеню де Терн к Омон-Тьевиль поближе Вот крошка-улица и ты еще подросток За ручку с мамой ходишь в курточке матросской Ты очень набожен с Рене Дализом[2] в пылкой дружбе Вы оба влюблены в обряд церковной службы Тайком поднявшись в девять в спальне газ чуть брезжит Вы молитесь всю ночь в часовенке коллежа Покуда в сумрак аметистового неба Плывет сияние Христова нимба Живая лилия людской премудрости Неугасимый факел рыжекудрый Тщедушный сын страдалицы Мадонны Людских молений куст вечнозеленый Бессмертия и жертвы воплощение Шестиконечная звезда священная Бог снятый в пятницу с креста воскресший в воскресенье Взмывает в небо Иисус Христос на зависть всем пилотам И побивает мировой рекорд по скоростным полетам Зеница века зрак Христов Взгляд двадцати веков воздетый вверх И птицей как Христос взмывает в небо век Глазеют черти рот раскрыв из преисподней Они еще волхвов из Иудеи помнят[3] Кричат не летчик он налетчик он и баста И вьются ангелы вокруг воздушного гимнаста Какой на небесах переполох Икар Илья — Пророк Енох[4] В почетном карауле сбились с ног Но расступаются с почтеньем надлежащим Пред иереем со святым причастьем Сел самолет и по земле бежит раскинув крылья И сотни ласточек как тучи небо скрыли Орлы и ястребы стрелой несутся мимо Из Африки летят за марабу фламинго А птица Рок[5] любимица пиитов Играет черепом Адама и парит с ним Мчат из Америки гурьбой колибри-крошки И камнем падает с ужасным криком коршун Изящные пи-и[6] из дальнего Китая Обнявшись кружат парами летая И Голубь Дух Святой скользит в струе эфира А рядом радужный павлин и птица-лира Бессмертный Феникс возродясь из пекла Все осыпает раскаленным пеплом И три сирены реют с дивным пеньем Покинув остров в смертоносной пене И хором Феникс и пи-и чья родина в Китае Приветствуют железного собрата в стае Теперь в Париже ты бредешь в толпе один сам-друг Стада автобусов мычат и мчат вокруг Тоска тебя кольцом сжимает ледяным Как будто никогда не будешь ты любим Ты б в прошлом веке мог в монастыре укрыться Теперь неловко нам и совестно молиться Смеешься над собой и смех твой адский пламень И жизнь твоя в огне как в золоченой раме Висит картина в сумрачном музее И ты стоишь и на нее глазеешь

Ты вновь в Париже не забыть заката кровь на женских лицах Агонию любви и красоты я видел сам на площадях столицы Взгляд Богоматери меня испепелил в соборе Шартра[7] Кровь Сердца Иисусова меня ожгла лиясь с холма Монмартра[8] Я болен парой слов обмолвкой в нежном вздоре Страдаю от любви как от постыдной хвори В бреду и бдении твой лик отводит гибель Как боль с тобой он неразлучен где б ты ни был Вот ты на Средиземноморском побережье В тени цветущего лимона нежишься Тебя катают в лодке парни с юга Приятель из Ментоны друг из Ниццы и из Ла Турби два друга Ты на гигантских спрутов смотришь с дрожью На крабов на иконописных рыб и прочих тварей божьих Ты на террасе кабачка в предместье Праги Ты счастлив роза пред тобой и лист бумаги И ты следишь забыв продолжить строчку прозы Как дремлет пьяный шмель пробравшись в сердце розы Ты умер от тоски но ожил вновь в камнях Святого Витта[9] Как Лазарь[10] ты ослеп от солнечного света И стрелки на часах еврейского квартала Вспять поползли и прошлое настало В свое былое ты забрел нечаянно Под вечер поднимаясь на Градчаны В корчме поют по-чешски под сурдинку В Марселе средь арбузов ты идешь по рынку Ты в Кобленце в Отеле дю Жеан известном во всем мире Ты под японской мушмулой сидишь в тенечке в Риме Ты в Амстердаме от девицы без ума хотя она страшна как черт Какой-то лейденский студент с ней обручен За комнату почасовая такса Я так провел три дня и в Гауда смотался В Париже ты под следствием один Сидишь в тюрьме как жалкий вор картин Ты ездил видел свет успех и горе знал Но лжи не замечал и годы не считал Как в двадцать в тридцать лет ты от любви страдал Я как безумец жил и время промотал С испугом взгляд от рук отводишь ты незряче Над этим страхом над тобой любимая я плачу Ты на несчастных эмигрантов смотришь с грустью Мужчины молятся а матери младенцев кормят грудью Во все углы вокзала Сен-Лазар впитался кислый дух Но как волхвы вслед за своей звездой они идут Мечтая в Аргентине отыскать златые горы И наскоро разбогатев домой вернуться гордо Над красным тюфяком хлопочет все семейство Вы так не бережете ваше сердце Не расстаются с бурою периной Как со своей мечтой наивной Иные так и проживут свой век короткий Ютясь на Рю Декуф Рю де Розье в каморках Бродя по вечерам я их частенько вижу Стоящих на углах как пешки неподвижно В убогих лавочках за приоткрытой дверью Сидят безмолвно в париках еврейки Ты в грязном баре перед стойкою немытой Пьешь кофе за два су с каким-то горемыкой Ты в шумном ресторане поздней ночью Здесь женщины не злы их всех заботы точат И каждая подзаработать хочет а та что всех страшней любовника морочит Ее отец сержант на островочке Джерси А руки в цыпках длинные как жерди Живот бедняжки искорежен шрамом грубым Я содрогаюсь и ее целую в губы Ты вновь один уже светло на площади На улицах гремят бидонами молочницы Ночь удаляется гулящей негритянкой Фердиной шалой Леа оторванкой Ты водку пьешь и жгуч как годы алкоголь Жизнь залпом пьешь как спирт и жжет тебя огонь В Отей шатаясь ты бредешь по городу Упасть уснуть среди своих божков топорных Ты собирал их долго год за годом божков Гвинеи или Океании Богов чужих надежд и чаяний Прощай Прощайте Солнцу перерезали горло

^{Перевод Н. Стрижевской}