"Обещание розы" - читать интересную книгу автора (Джойс Бренда)

Часть четвертая В ИЗГНАНИИ

Глава 23

Аббатство Данфермлайн, за стенами которого укрылись от всех своих преследователей дочь и сыновья короля Малькольма, было защищено от возможных нападений не хуже, чем иная крепость, но Мэри тем не менее нисколько не сомневалась, что никакие башни, никакие рвы f крепостные валы не могли стать препятствием для одержимого яростью и жаждой мести Стивена де Уоренна.

Поэтому, когда на второй день их пребывания у святых отцов он приблизился к воротам аббатства во главе многочисленного войска и потребовал у настоятеля выдачи своей супруги, Мэри, несмотря на увещания преподобного отца, предлагавшего де Уоренну попытаться взять обитель штурмом, на уговоры Эдгара и Этельреда и на слезы Александра и Дэвида, покорно вышла ему навстречу. После смерти Малькольма, Маргарет и Эдварда, после предательства Эдмунда она ощущала в своей душе страшную пустоту и больше не боялась ничего на свете. Единственным, что привязывало ее к жизни, оставалась все еще теплившаяся в самых потаенных недрах ее души надежда на примирение с мужем. Но если он не желал верить в ее невиновность и явился, чтобы убить ее, она была готова бестрепетно принять смерть от его руки.

— Не смейте говорить со мной! — грозно крикнул он, спешиваясь и подходя к ней. — Я не желаю больше слышать ни слова лжи из ваших уст!

Мэри с безмолвной укоризной взглянула на него и, вздохнув, опустила голову.

— Быстро соберите свои вещи и ждите меня во дворе аббатства. Я решил отправить вас в Тетли.

У Мэри подкосились ноги. Она ожидала чего угодно, но только не этого. Не выслушав ее, не дав ей сказать ни слова в свое оправдание, он собирался заключить ее в башне. Отныне ей суждено было стать пленницей собственного мужа. Понимая, однако, что возражать ему сейчас бесполезно, она расправила плечи, гордо вскинула голову, повернулась и вошла в ворота Данфермлайна.

Собирая свои вещи в дорожный мешок с помощью леди Матильды, придворной дамы покойной королевы Шотландии, Мэри с ужасом размышляла о своем будущем. Ей предстояло жить в одиночестве в унылом Тетли, не видя ни одного родного лица, в окружении равнодушной челяди. Вдруг в голову ей пришла счастливая мысль. Что если она скажет ему о ребенке, которого носит под сердцем? Быть может, тогда его гаев смягчится и он возьмет ее с собой в Элнвик?

А там ей рано или поздно удастся вернуть его доверие и любовь.

Но, едва лишь она вышла из кельи на просторный двор, Стивен хмуро пробормотал, предваряя признание, которое готово было сорваться с ее уст:

— Вы будете находиться в Тетли лишь до тех пор, пока не родите мне наследника. Когда же это произойдет, я отправлю вас во Францию.

У Мэри потемнело в глазах. Она с трудом удержалась на ногах. Слезы широкими потоками заструились по ее бледному лицу. Выходит, то, в чем она видела единственную возможность своего вызволения из Тетли, сулит ей лишь еще горшие страдания.

— Мне претит сама мысль о том, чтобы снова заключить вас в объятия, — безжалостно продолжал Стивен. — Но с этим ведь можно и повременить. Вы еще очень молоды, да и я еще нескоро достигну преклонных лет. Со временем, когда гнев мой утихнет, я навещу вас. Мне нужен сын, и я получу его от вас, миледи!

Стивен позволил Мэри наспех проститься с братьями, которых он решил забрать с собой в Элнвик, чтобы, как он всех заверил, обеспечить их безопасность. Она со слезами благословила б путь Эдгара, Александра и Дэвида. Этельред. принявший не так давно священнический сан и в силу этого не представлявший никакой угрозы для узурпаторов трона, мог ничего не опасаясь остаться в аббатстве.

Не сказав Мэри на прощание ни единого слова, Стивен с большей частью своего войска направился в сторону Элнвика. Джеффри, под начало которого поступил небольшой конвойный отряд, должен был сопровождать Мэри в Тетли.

Уединенная башня, возвышавшаяся на голом холме, омываемом рекой Тайн, должна была на долгие месяцы, если не навсегда стать жилищем Мэри. Добравшись после долгого, утомительного пути в тряской телеге до места своего заточения, она простилась с Джеффри и, ответив на приветствия слуг, вышедших ей навстречу, поднялась наверх в свою комнату и бросилась на постель. Боль, словно хищный зверь, вонзила когти в ее истерзанное сердце.

Дни потянулись унылой, однообразной чередой, складываясь в недели и месяцы. Снегопады сменились дождями и пронизывающими ветрами, которые жалобно завывали по вечерам в расщелинах окружающих Тетли утесов. Мэри больше не ждала Стивена, как в первые дни своего вынужденного пребывания в этом наводящем тоску владении де Уореннов, и не поднималась по несколько раз в день на галерею башни, чтобы взглянуть на узкую тропинку, пролегавшую по холмам, в надежде увидеть мчащихся к Тетли всадников. Она с нежностью думала о будущем ребенке, на котором сосредоточилась теперь вся ее нежность, и подолгу разговаривала с ним. Иногда она напевала шотландские колыбельные песни, обняв тонкими руками округлившийся живот. Когда-то песни эти она слышала от своей нежной и заботливой матери.

— Всадники, миледи!

Известие это, которого она так долго ждала, к которому прежде неизменно была готова, теперь застало Мэри врасплох. Она оцепенела на пороге своей комнаты. Ноги ее словно приросли к полу. Сейчас он войдет в эту дверь! Сейчас она увидит его! Сердце ее учащенно забилось.

Дверь распахнулась, и в комнату Мэри вошел Бренд. Она отвела глаза и едва сдержала рвавшийся из груди вздох, чтобы скрыть охватившее ее разочарование и не причинить обиды этому веселому, жизнерадостному юноше, не сделавшему ей ничего дурного.

— Приветствую вас, леди Мэри. — Бренд учтиво поклонился ей и протянул руку. Мэри вложила свои холодные как лед пальцы в его ладонь.

— Вас прислал Стивен? — едва шевеля мало повиновавшимися ей губами, спросила Мэри.

— По правде сказать, — смутился Бренд, я объезжал одно за другим владения нашей семья в этих краях и решил, что будет совсем неплохо…

— Не продолжайте! — с горечью прервала его она. — Мне и без того все ясно.

Бренд виновато развел руками.

— Здоровы ли вы, Мэри?

К этому времени она уже успела овладеть собой и голос ее звучал ровно и бесстрастно.

— Спасибо, да. Вполне. А как поживает Стивен?

Бренд переступил с ноги на ногу. Разговор с Мэри явно начинал тяготить его. Он наверняка уже сожалел о своем внезапном решении навестить ее.

— Хорошо.

— А… мои братья?

— Они бодры и здоровы. В настоящее время все трое пользуются гостеприимством короля Вильгельма Руфуса. Что же касается Эдмунда, то он нынче властвует над Шотландией вместе с вашим дядюшкой Дональдом Бейном.

Мэри поморщилась, услыхав о том, что коварные планы ее дяди и брата были беспрепятственно приведены ими в исполнение, и досадливо махнула рукой. Только теперь она спохватилась, что не предложила гостю сесть. И воспитанный Бренд продолжал на протяжении всего их разговора стоять у двери ее комнаты. А ведь он наверняка устал с дороги.

Мэри указала ему на одно из кресел, стоявших у очага, вызвала служанку и велела принести вина, холодного мяса, хлеба, фруктов и сыра.

— Стивен провел всю зиму при дворе, — продолжал Бренд, усаживаясь в предложенное ему кресло и с наслаждением вытягивая ноги к огню. — Он и теперь там.

— Что же, позвольте полюбопытствовать, он там делает? — спросила Мэри, в волнении меряя шагами комнату.

Бренд пожал плечами и уклончиво ответил:

— Выполняет свой наипервейший долг, а именно: служит своему королю.

На невысказанный вопрос Мэри он ответил также без слов, обратив к ней детски-простодушный взгляд своих больших голубых глаз.

Молчание их длилось довольно долго. Расторопная служанка успела принести в комнату Мэри вина и закуски, накрыть на стол и удалиться, оставив Мэри наедине с ее гостем, Бренд воздал должное еде и напиткам. И лишь когда он утолил первый голод, и отставил блюдо в сторону, Мэри отважилась задать вопрос, который занимал ее гораздо более, чем она готова была признать.

— А мадемуазель Бофор по-прежнему живет при дворе?

Бренд невозмутимо кивнул.

— Да, миледи. Она стала женой Генри Феррарса, но это отнюдь не заставило ее покинуть двор.

Душой Мэри овладела жгучая ревность. Щеки ее зарделись, дыхание стало прерывистым и хриплым. Ей вдруг стало невыносимо душно. Она сняла с себя теплую шаль, в которую зябко куталась с самого утра, и обхватила руками плечи. Бренд обратил застывший от изумления взгляд на ее живот.

— Господи Иисусе! — с чувством воскликнул он. — Вы ждете ребенка, леди Мэри?!

Мэри гордо расправила плечи, и на губах ее заиграла победоносная улыбка.

— Как видите, Бренд.

Он все никак не мог прийти в себя от изумления.

— Но позвольте, дорогая, как же так? Ведь Стивен ничего об этом не знает!

Мэри фыркнула в ответ на эти его слова и взглянула на него с выражением легкой укоризны.

— Уж не подозреваете ли вы часом, что я просто решила вас разыграть? Да, я не говорила ему о ребенке.

Бренд поспешил снять с себя подобное обвинение:

— Помилуйте, ничего подобного у меня и в мыслях не было, я просто хотел сказать, миледи, что Стив ведь имеет право знать о том, что вы… Что он… словом, о своем отцовстве! Я… я непременно расскажу ему об этом, когда вернусь в Лондон.

— Нет, Бренд! — взмолилась Мэри. — Не делайте этого, прошу вас. Позвольте мне самой сказать ему о ребенке. Это, если уж на то пошло, мое право!

— Когда же вы смогли бы это сделать? — с сомнением спросил ее Бренд и покачал головой. — После того, как дитя появится на свет?

— Значит, Стивен в ближайшие месяцы не намерен почтить меня своим посещением? — спросила Мэри с едва сдерживаемым негодованием.

Бренд опустил голову.

— Думаю нет, миледи.

— Хорошо же! В таком случае мне остается только одно. Я поеду в Лондон вместе с вами!

Бренд вытаращил на нее глаза, не в силах вымолвить ни слова. Но лицо Мэри горело такой решимостью, что после недолгого колебания он без особого энтузиазма кивнул головой.

Из груди Мэри вырвался вздох облегчения. Надежда на примирение с мужем, почти угасшая за долгие дни затворничества в Тетли, вновь ожила в ее сердце. Она отправится ко двору в сопровождении Бренда и его воинов, чтобы известить Стивена о своей беременности. И чтобы продолжить борьбу за свою любовь.