"Самозванка" - читать интересную книгу автора (Джойс Бренда)

Глава 6

Виолетта стояла у окна. Она была ошеломлена случившимся. Много раз на своем недлинном веку она видела смерть. Но всегда это было иначе. Сэр Томас дал ей почти все, о чем она могла только мечтать. Он был так добр к ней. Но жизнь странная штука: в ней нет места справедливости, в ней есть место только тем, кто умеет бороться и выживать. Кроме того, она должна была быть готова к такому исходу: когда они познакомились, сэр Томас был достаточно пожилым человеком.

Виолетта опасалась за себя и за свое будущее. Теперь, когда сэр Томас умер, что с ней будет? Правда, даже в роли его жены она никогда не чувствовала себя в полной безопасности. Теперь у нее и вовсе не было ни в чем уверенности. Ей начали чудиться грязные улицы Сент-Джилса. Она стала вспоминать свое голодное и нищее детство. За последние шесть месяцев ей почти удалось забыть, каково это быть бездомной, и ей очень не хотелось вновь начинать мытарства по жизни.

Виолетта вытерла слезы рукавом. А что, если сэр Томас забыл упомянуть ее в своем завещании? Они состояли в браке всего каких-то шесть недолгих месяцев. Тогда Джоанна Фелдстоун, ни секунды не колеблясь, выставит ее за дверь, в этом Виолетта не сомневалась.

Графиня подошла к девушке и нежно произнесла:

— Мужайтесь, дорогая, все будет хорошо.

Виолетта взглянула в лицо милой женщины. Что знает о жизни эта блестящая графиня? Разве она может понять ее, Виолетту? У графини есть все. У Виолетты есть только верный Ральф и этот дом, впрочем, возможно, что дома она уже лишена.

Улыбаясь, в гостиную вошли братья. Виолетта затаила дыхание. В руках Блэйка был конверт, глаза его сверкали радостью.

— Мы нашли его.

С этими словами он подал конверт отцу. Граф сломал печать, вскрыл конверт, вынул документы и взглянул на титульный лист.

— Согласно закону, завещание подписано священником и Хэрольдом Кипсоном и заверено нотариусами весьма солидной лондонской фирмы. Содержание завещания весьма просто. Сэр Томас Гудвин оставляет этот дом со всей мебелью и имуществом в наследство своей жене леди Виолетте Гудвин. Все денежные средства переходят его единственному ребенку, леди Джоанне Фелдстоун.

Услышав это, Виолетта без сил опустилась в ближайшее кресло. Она почувствовала такое облегчение, что пот выступил по всему ее телу и нижнее белье прилипло к коже. Она вновь ожила. Теперь ее никто не выгонит из дома.

— Так он оставил дом и имущество ей? — негодовала Джоанна. — Ей?!

— Мне, — твердо ответила Виолетта.

— Боюсь, что да, — подтвердил граф. — Я оставлю завещание у себя и прослежу, чтобы стряпчие оформили все необходимые документы.

— Отец последние полгода был невменяемым, — взревела Джоанна. — Я это так не оставлю. Я все силы положу на то, чтобы вернуть себе этот дом, мой дом. Я сделаю все, чтобы выкинуть ее на улицу, туда, откуда она появилась.

— Ступайте вон! — вскочив с кресла, закричала Виолетта. — Вы же слышали, что сказал граф. Это мой дом! Проваливай, старая жирная свинья!

— Леди Гудвин, — попыталась урезонить ее графиня.

Виолетта не обратила ровно никакого внимания на слова леди Сюзанны. Впервые за шесть месяцев она сказала своей падчерице то, что хотела, и как хорошо она при этом себя чувствовала!

— Леди Фелдстоун, вы же слышали, что вам сказала леди Гудвин, — невежливо обратился к ней Блэйк.

Джоанна медлила. Она перевела взгляд с Блэйка на Виолетту, потом оглядела всех присутствующих, резко поклонилась графу и графине и прошествовала к двери, сопровождаемая своим мужем бароном. Входная дверь захлопнулась за ними с таким шумом, что стены дома заходили ходуном. Виолетта стояла неподвижно, скрестив руки на груди.

— Леди Гудвин, — мягко начала разговор графиня, — я полагаю, вы измождены морально и физически. Позвольте я вызову вашу горничную. После столь тяжелого дня вам бы следовало отдохнуть.

Виолетта кивнула. Она смертельно устала. В голове ее крутилась одна-единственная мысль — дом теперь принадлежит ей. Милый, милый сэр Томас. Все-таки он не забыл о ней!

— У меня нет горничной, — созналась Виолетта, — но я прекрасно все сделаю сама.

Графиня бросила взгляд на леди Катарину, и та сказала:

— Пойдемте. Позвольте мне, по крайней мере, сопроводить вас наверх.

Виолетта согласилась и, покидая гостиную, растроганно проговорила:

— Спасибо вам. Спасибо вам всем.

— Нас не за что благодарить, — отозвался Блэйк, не спуская глаз с леди Гудвин.

Леди Катарина проследовала за Виолеттой в спальную комнату. Катарина с любопытством огляделась в этом крошечном чулане. Было совершенно ясно, что леди Гудвин не делила ее с супругом. Кровать была такой узкой, что двое не смогли бы на ней разместиться. Катарина никак не могла понять, почему вся обстановка спальни была такой бедной. Почему сэр Томас не сделал в спальне ремонт, прежде чем поселить в доме юную жену.

Виолетта в изнеможении упала в кресло с выцветшей обивкой.

— Боже, как я устала!

— Могу себе представить, — внимательно разглядывая девушку, отозвалась леди Катарина. Она пыталась понять, что привлекательного нашел в этой особе Блэйк. Она решила, что леди Гудвин была отчаянно красива, но на ней был налет бездомности и беспризорности. Неужели именно это заинтересовало Блэйка? Эта особа была так не похожа на Габриэллу.

Леди Катарина была старинным другом Джона и Блэйка. Они дружили с детства. Она знала двух братьев не хуже, чем они друг друга. Ее отец, граф, получил от королевы все возможные титулы, награды и поместье в придачу не одну дюжину лет назад. Катарина помнила свою первую встречу с братьями так ярко, словно это было вчера. Трое детей совершали верховую прогулку. Катарина восседала на прекрасной кобылке арабских кровей. Девочку сопровождал грум. Мальчики, нарушив нормы приличия, выехали на прогулку без провожатых. Под ними были прекрасные охотничьи лошади. Катарине тогда было около семи, мальчикам двенадцать и четырнадцать. Дети, познакомившись, вместе объехали вересковые поля и даже устроили соревнование» кто быстрей «. Катарина хотя и не выиграла крошечного денежного приза, но по крайней мере прискакала ноздря в ноздрю с братьями. С тех самых пор они и стали самыми преданными и верными друзьями.

Катарина была прекрасно осведомлена о романе Блэйка с Габриэллой, который длился не менее трех лет. К тому времени Габриэлла была уже вдовой, но снова замуж выходить не собиралась, несмотря на ухаживания и уговоры многочисленных поклонников. Когда связь Габриэллы с Блэйком началась, ей было тридцать лет, ему восемнадцать. Влюбленные были неразлучны, и связь эта была известна всем.

Пять лет назад Катарина начала выезжать в свет и тогда же познакомилась с Габриэллой. Леди Кантвелл была необычайно красива, но всеобщую любовь она снискала себе выдающимся умом, откровенностью, великодушием и радушием. Катарина была убеждена, что леди Кантвелл и леди Гудвин составляли две противоположности, и нескрываемого интереса Блэйка к последней она никак не могла понять.

Тем не менее в Виолетте Гудвин было нечто, что покорило Катарину, и этим нечто была, очевидно, упрямая гордость, которая вызрела как реакция на то, что ее презирали как молодую жену стареющего джентльмена. Катарина внутренне восхищалась той отвагой, с какой Виолетта решилась полностью изменить свою жизнь, выйдя замуж за старика, и стойкостью, с какой она сейчас переживала его смерть. Впрочем, ей было хорошо известно, что Блэйка гораздо больше привлекают в людях такие черты, как мужество, честность, гордость, чем доброжелательность и привлекательность.

Неожиданно Катарине пришла в голову шокирующая мысль, что, возможно, леди Габриэлла и леди Виолетта имеют значительно больше общего, чем можно было бы подумать.

— Позвольте, я помогу вам снять платье, — предложила Катарина.

Виолетта мягко улыбнулась:

— Пожалуйста. Признаться, у меня нет сил сражаться с ним в одиночку.

Виолетта поднялась с кресла, и Катарина помогла ей расстегнуть многочисленные пуговки, ряд которых был нашит вдоль спины. Потом она стащила с Виолетты тяжелое шерстяное платье и принялась развязывать тесемочки, чтобы снять кринолин. Через минуту тяжелый кокон с шелестом рухнул вниз.

Виолетта перешагнула через обруч, облаченная всего-навсего в короткую сорочку.

— Спасибо, леди Деафильд. Катарина улыбнулась:

— Леди Гудвин, зовите меня просто Катариной. Лицо юной вдовы осветилось улыбкой.

— Мне было бы приятно обращаться к вам по имени. А вы, пожалуйста, называйте меня Виолеттой.

— Могу ли я помочь вам чем-нибудь? — участливо спросила Катарина. — Может быть, вы хотите поговорить об этом? — Она имела в виду смерть сэра Томаса.

Виолетта молчала. Казалось, она не знает, можно ли быть откровенной.

— Он был стар, но я была счастлива с ним. Вы видите эту комнату? Это моя комната. Мне не надо было делить ее ни с кем. Да знаете ли вы, что сэр Томас даже давал мне деньги на карманные расходы?!

Так делают многие, подумала Катарина, но воздержалась от замечания. Она чувствовала, что Виолетта что-то скрывает.

— Он был добрым человеком, и… он был моим другом. Он изменил мою жизнь.

— Мне очень жаль, что он скончался, — искренне сказала Катарина.

— Я буду скучать по нему. — Виолетта присела на краешек кровати. — Он ушел, а я страдаю.

Катарина не нашлась, что ответить.

Как раз в это время раздался стук в дверь.

— Кто там? — заподозрила неладное Катарина.

— Это я, Блэйк, — раздался из-за двери мягкий мужской голос.

Виолетта вскочила с кровати, бросилась к креслу и попыталась набросить на себя платье.

— Даже не думай входить сюда! — крикнула Катарина.

Слишком поздно. Блэйк уже открыл дверь. Он увидел Виолетту, судорожно прижимающую к груди платье, и улыбка его увяла. Плечи Виолетты были обнажены, и Блэйк слишком надолго задержал свой взгляд на них.

— Блэйк, что ты делаешь? — взорвалась Катарина. Вместо ответа Блэйк протянул подносик, на котором стоял одинокий стакан.

— Это бренди для леди Гудвин. Я настаиваю на том, чтобы она выпила целый стакан. — Обращаясь к Виолетте, он сказал: — Вы утомлены. Вам надо уснуть. Это поможет вам. В противном случае мне придется послать за доктором. Он выпишет вам снотворное.

— Мне вовсе не нужно снотворное. Блэйк передал поднос Катарине.

— Мы собираемся уезжать. Не позволите ли нанести вам визит завтра поутру. Я бы хотел осведомиться, как вы себя чувствуете, — сказал Блэйк, повернувшись к Виолетте.

— Ну конечно, приезжайте, — помолчав, позволила Виолетта и залилась пунцовым румянцем.

Катарина переводила взгляд с одного на другую, будучи уверена в том, что они даже не замечают ее присутствия. Между ними возникло такое напряжение, какое возникает только между влюбленными. Брось Катарина сейчас между ними спичку, в доме начался бы пожар — столь сильные чувства испытывали оба.

Блэйк приехал навестить Виолетту, как и обещал, еще до полудня. Одетый в твидовый костюм для верховой езды и высокие сапоги, он соскочил с великолепного серого жеребца и бросил взгляд на дом, который казался необитаемым. Совершенно ясно, что ни один из деревенских так и не удосужился дойти до господского дома, чтобы поинтересоваться, как себя чувствует юная вдова.

Блэйк заметил, что входная дверь отворилась и на крыльце показался светловолосый слуга. Ральф Хорн, как всегда, недружелюбно смотрел на гостя.

Блэйк всеми силами старался заставить себя не думать о том, какую роль в доме играет этот тип. Подведя жеребца к крыльцу, он спросил:

— Леди Гудвин дома? Ральф не шелохнулся.

— Она еще не вставала, — неприветливо ответил слуга, обнажая зубы в хищной улыбке.

— Так поздно? В полдень?

— Да, в полдень, — настаивал слуга.

Ральф недоброжелательно смотрел на непрошеного гостя. Блэйк смерил его настороженным взглядом. Кем он приходится леди Гудвин? Только дурак не заметил бы, что они примерно одного возраста, говорят с одинаковым акцентом и Ральф ведет себя совершенно непозволительно для слуги.

— Хорошо, — решил Блэйк, — тогда я оставлю леди Гудвин свою визитную карточку, поеду в деревню пообедаю, а на обратном пути загляну к вам.

— Ральф?! — послышался сверху голос Виолетты. — Чья это лошадь там в саду?

Лицо Ральфа исказила гримаса. Блэйк победно улыбнулся. Слуга повернулся в сторону парадной двери и прокричал:

— Вашего друга лорда Блэйка. Ответом было молчание.

— Позвольте, я подожду в гостиной, — сказал Блэйк. Он отодвинул плечом Ральфа и вошел в дом без дополнительного приглашения. Если бы Ральф служил в Хардинг-Холле, подумал Блэйк, то через пару минут после столь дерзкого поступка он был бы уже уволен. Лорд Блэйк не успел насладиться мстительной думой, потому что по лестнице уже спускалась Виолетта Гудвин.

По плечам ее двумя волнами сбегали темные волосы. Блэйк замер от восхищения. Согласно его представлениям о жизни, женщины распускали волосы только в моменты интимной близости, а в обыденной жизни носили строгие прически, обычно закручивая волосы на папильотки, так что локоны не спускались ниже плеч.

Виолетта остановилась на середине лестницы.

— Вы так странно смотрите на меня, — сказала девушка. — Я что-то сделала неправильно?

Блэйк откашлялся.

— Я думал, вам захочется обсудить со мной ваши финансовые дела, — перевел он разговор в другое русло.

Только теперь Виолетта поняла, почему он так жадно смотрит на нее.

— О Боже! Я совсем забыла… — Она провела рукой по распущенным волосам и резко бросилась наверх.

Блэйк кинулся вслед за ней.

— Леди Гудвин… ради Бога… это не имеет значения…

— Вы так думаете? — покачиваясь на верхней ступеньке, переспросила Виолетта. — Но ведь это неприлично… Я быстро причешусь, вы ведь не уйдете?

— Ну конечно нет, — успокоил ее Блэйк. Виолетта опрометью бросилась в свою комнату.

Блэйк остался стоять в гостиной. Обернувшись, он поймал на себе неприязненный взгляд Ральфа, который не считал нужным скрывать свое презрение. У Блэйка не оставалось никаких сомнений: Ральф влюблен в свою госпожу. Интересно, отвечает ли она ему взаимностью?

Виолетта вошла в гостиную, и Блэйк встал, приветствуя ее. Теперь волосы ее аккуратно покоились под широкой сине-черной повязкой.

— Надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше, чем вчера? — поинтересовался Блэйк.

— Ваш бренди сотворил чудо. Я чувствую себя прекрасно. Как никогда.

— Я заехал навестить вас и узнать, не нужна ли моя помощь, — сказал Блэйк.

— Нет, спасибо. Благодарю Господа за то, что сэр Томас не забыл про меня. Теперь со мной все будет хорошо.

— Леди Гудвин, мне очень жаль того, что произошло. Но мы по крайней мере можем утешать себя тем, что сэр Гудвин прожил богатую событиями и интересную жизнь.

— Да, я знаю, но как только я вспоминаю, что в то время, когда он умирал, я веселилась вечером в Хардинг-Холле, у меня начинает щемить сердце.

Полный сострадания, Блэйк опустился перед ней на колени.

— Вы не должны винить себя. Вы ни в чем не виноваты.

— Он сам хотел, чтобы я поехала и повеселилась, — прошептала несчастная Виолетта. — Он был очень хорошим человеком. Он был моим другом. Он часто говорил мне, что я словно солнышко для него. — Блэйк промолчал. Возможно, сейчас он начал лучше понимать сэра Томаса.

— Он заботился о вас, а вы заботились о нем, — неожиданно для себя произнес Блэйк.

— Конечно, — подтвердила Виолетта. — Подумать только, как много он сделал для меня: он купил мне одежду, кормил меня вдоволь, а на день рождения он подарил мне это. — Она достала из выреза платья тоненькую золотую цепочку, украшенную жемчужиной и бриллиантом в виде подвески.

— Очень мило, — похвалил Блэйк, отметив про себя, что все украшение вряд ли стоило дороже сорока фунтов.

— Кроме того, каждый месяц сэр Томас давал мне пять фунтов на карманные расходы, — продолжала хвастаться Виолетта.

— Неужели? — переспросил для приличия Блэйк, а про себя подумал, что, будь он мужем Виолетты, он бы осыпал ее бриллиантами и сапфирами, а содержание назначил бы ей почти безмерное.

— Скажите, а как вы познакомились с сэром Томасом? — поинтересовался Блэйк.

Виолетта побледнела.

— Какое это имеет значение?

— Простите, это, видимо, слишком личный вопрос.

— Я работала продавщицей. В аптеке. А он зашел туда за лекарствами, — замявшись, сказала Виолетта.

— Боже, как ему повезло, — протянул Блэйк. Виолетта затаила дыхание.

— Почему вы всегда так добры ко мне?

— Это мой чудовищный недостаток.

Ему хотелось задать Виолетте еще добрую дюжину вопросов. Кто ее родители? Где она родиласй? Как прошло ее детство? Но задать их он не мог. Тем более сейчас, когда она была смущена собственным признанием о том, что познакомилась с сэром Томасом будучи продавщицей.

— Расскажите мне немного о Ральфе, — попросил он.

— Мы дружим с самого детства.

Блэйк внимательно посмотрел на девушку:

— Дружите?

— Да, дружим, — словно защищаясь от его ненужного любопытства, подтвердила Виолетта.

Блэйк в задумчивости подошел к окну. Он не подозревал Виолетту во лжи. Может, она и думает, что они с Хорном друзья, но Хорн, очевидно, думает по-другому. В этом Блэйк не сомневался.

— А как вы познакомились с Хорном?

— Какое это имеет значение?

Она явно не хотела раскрывать свои секреты, и Блэйк отступил, как и подобает джентльмену. Он сменил тему разговора.

— Леди Гудвин, я приехал, чтобы оказать вам посильную помощь, в которой вы, очевидно, нуждаетесь. Теперь, когда вы стали домовладелицей, вам, безусловно, понадобятся мои советы.

— Нет у меня никаких вопросов. С чего вы взяли, что они должны быть?

— Теперь у вас появились новые обязанности. Теперь вы должны платить жалованье своим слугам. Вы должны обеспечивать сами себя. Вы должны платить налоги.

Виолетта замотала головой и побледнела.

— Из завещания следует, что никакого денежного содержания сэр Томас вам не оставил.

— Содержание? Вы имеете в виду деньги?

— Да, — подтвердил Блэйк, — именно деньги.

— О Боже! — прошептала леди Гудвин. — Что же мне делать?

— Не отчаивайтесь, — утешил ее Блэйк. — Я приехал сегодня с визитом, потому что предполагал, что вам понадобится моя помощь. У меня есть свой банк, и довольно часто мне приходится оказывать людям финансовую помощь.

— У вас свой банк?! — всплеснула руками Виолетта.

— Да, и первое, что вам необходимо сделать, это определить свои траты. Второе — вычислить свои доход или дать себе отчет в отсутствии такового. А затем мы вместе поищем выход из положения, в котором вы оказались.

— О чем вы говорите?

— Леди Гудвин, так у вас нет никаких источников доходов?

— Нет. Кроме того, что мне удалось скопить тридцать пять фунтов из моих карманных денег.

— Леди Гудвин, чтобы содержать дом, нужны деньги. Вы должны платить жалованье слугам и налоги государству.

— Кухарка мне не нужна, а Ральфу не нужно жалованье, — быстро нашлась Виолетта.

— Тридцати пяти фунтов не хватит, чтобы платить налоги каждый год. Кроме того, вам ведь необходимо содержать самое себя. — Блэйк чувствовал себя злодеем, добивающим жертву, в то время как он всего-навсего пытался наставить ее на путь истинный.

— О Боже! — воскликнула Виолетта. — Так вот зачем вы пришли! Чтобы запугать меня до смерти! Что же мне делать?

— Я приехал, чтобы помочь вам найти выход из создавшегося положения.

— Нет, вы приехали, чтобы сказать мне, что я снова окажусь на улице, что буду бездомной и голодной, как того хочет леди Фелдстоун.

— Этого не случится никогда, я вам обещаю, леди Гудвин.

Едва он произнес эти слова, как понял по ее глазам, что она верит в него, и понял, что никогда не предаст эту женщину.

— Если я не заплачу налоги, у меня отберут дом? — с тревогой в голосе спросила Виолетта.

— Боюсь, что так, — подтвердил Блэйк. — Поэтому я предлагаю вам продать этот дом как можно скорее.

— Продать его???

— Да. За этот дом вы получите известную сумму наличными, которая позволит вам безбедно жить в маленькой квартирке, которую я советую вам купить вместо этого дома.

Виолетта подняла на него глаза, в которых выражение ужаса сменилось радостью.

— Мне нравится этот дом, но, по правде говоря, он великоват для меня. — Помедлив, она добавила: — Для меня и Ральфа.

« Для меня и Ральфа «, — повторил про себя Блэйк и постарался как можно скорее избавиться от всяких подозрений. Если бы между ними была неприличная связь, леди Гудвин не стала бы так открыто говорить об этом.

— Если вы действительно решитесь продать дом, я помогу вам.

— Да, но ведь через несколько лет деньги, вырученные от продажи дома, закончатся. — Блэйк не ожидал от нее такой прозорливости. — Что же мне делать тогда? Тогда мне придется вернуться в магазин, так что ли?! — Виолетта покраснела.

— Нет, не так. Вы можете сделать то же самое, что делает большинство вдов.

— Что же это? — Глаза Виолетты вспыхнули надеждой.

— Снова выйти замуж.

Произнеся эти слова, Блэйк представил леди Гудвин в центре гостиной Хардинг-Холла, всю усыпанную драгоценностями.

— Вам предстоит найти себе мужа со средствами, — продолжал наставлять ее Блэйк.

Виолетта впилась в него взглядом и, замирая от страха, спросила шепотом:

— Вы имеете в виду, что я должна подыскать себе в мужья человека вроде вас?