"METPO" - читать интересную книгу автора (Глуховский Дмитрий)

Глава 13

Артём вышел на станцию, очумело озираясь по сторонам. Он только что заключил одно самых странных соглашений в своей жизни. Его наниматели отказались даже объяснить, что именно он должен разыскать в книгохранилище, пообещав, что детали ему сообщат потом, когда он уже поднимется наверх. И хотя мелькнула на секунду мысль, что речь может идти о Книге, о которой ему накануне рассказывал Данила, спросить у браминов про неё он не посмел. Да и потом, оба они вчера были изрядно навеселе, когда его гостеприимный хозяин поведал ему эту тайну, так что основания сомневаться в её достоверности были.

Ему пообещали, что на поверхность он пойдёт не один. Брамины собирались снарядить целый отряд. Вместе с Артёмом должны были подняться по крайней мере два сталкера и один человек от касты, которому он должен будет немедленно передать найденное, если экспедиция завершится успехом. Он же должен будет показать Артёму нечто, что поможет ему устранить угрозу, нависшую над ВДНХ.

Сейчас, когда он вышел из кромешного мрака комнаты на платформу, условия договора казались Артёму абсурдными. Как в старой сказке, от него требовалось «пойти туда – не знаю куда, принести то – не знаю что», и за это ему обещали чудесное спасение, не уточняя даже, каким оно будет. Но что ему оставалось делать? Вернуться с пустыми руками? Разве этого ожидал бы от него Охотник?

Когда Артём спросил у своих таинственных собеседников, каким же образом он найдёт в гигантских хранилищах Библиотеки то, что они ищут, ему было сказано, что он поймёт всё на месте. Он услышит. Больше он дознаваться не стал, боясь, что у них пропадёт уверенность в его необычных способностях, в которые он и сам не очень верил. Напоследок его строго предупредили, что военные не должны знать ничего, иначе соглашение потеряет силу, а Артём может пенять на себя.

Он уселся на скамейку в центре зала и задумался. Это был потрясающий шанс выйти на поверхность, совершить то, что пока в сознательном возрасте ему удалось лишь раз, и сделать это, не боясь наказания и последствий. Подняться наверх – и подумать только, не одному, а с настоящими сталкерами, выполняя секретное задание касты браминов... Он так и не спросил их, почему они так не любят слова «библиотекарь».

Рядом с ним на скамейку тяжело опустился Мельник. Сейчас он выглядел усталым и напряжённым.

- И зачем ты на это пошёл? - безо всякого выражения спросил он, глядя перед собой.

- Откуда вы знаете? – удивился Артём: с момента его разговора с браминами не прошло ещё и четверти часа.

- Придётся с тобой идти, - не удостоив его ответом, скучным голосом продолжил Мельник, - я за тебя теперь перед Хантером отвечаю, что бы там с ним не случилось. А от договора с браминами отказаться нельзя. Ни у кого ещё не выходило. И главное - не вздумай военным проболтаться, - он поднялся с места, покачал головой, и добавил, - знал бы ты, во что ввязался... Пойду я спать. Вечером сегодня поднимаемся.

- А вы разве не из военных? – вдогонку спросил его Артём. – Я слышал, они вас полковником называли.

- Полковник-то полковник, да не их ведомства, - отозвался нехотя Мельник и ушёл.

Оставшуюся часть дня Артём посвятил изучению Полиса – бесцельно разгуливал по безграничному пространству переходов, лестниц, оглядывал величественные колоннады, удивлялся, сколько народу может вместить в себя этот настоящий подземный город, купил напечатанный на обёрточной бумаге газетный листок «Новости метро», слушал бродячих музыкантов, листал книги на лотках, играл с выставленными на продажу щенками, узнавал последние сплетни – и всё это время не мог избавиться от ощущения, что за ним кто-то следует и наблюдает. Несколько раз он даже оборачивался резко, надеясь встретить чей-то внимательный взгляд, но тщетно – вокруг кишела занятая толпа, и никому до него не было дела.

Найдя в одном из переходов гостиницу, он проспал несколько часов, прежде чем явиться в десять вечера, как и было условлено, к заставе у выхода в город с Боровицкой. Мельник опаздывал, но караул был в курсе, и Артёму предложили дождаться сталкера за чашкой чая.

Прервавшийся на минуту, чтобы налить ему в эмалированную кружку кипятка, пожилой караульный продолжил свой рассказ:

- Так вот... Мне тогда поручили следить за радиоэфиром. Всё надеялись сигнал из правительственных бункеров за Уралом поймать. Да только напрасно старались, по стратегическим объектам они в первую очередь ударили. Тут тебе и Раменкам хана, и всем загородным дачам с их подвалами на тридцать метров в глубину хана... Раменки, они, может, и пожалели бы... Они по мирному населению старались не очень-то... Никто же тогда не знал, что это война – до самого конца, когда уже всё равно. Так вот, что я говорю-то... Раменки они может и пожалели бы, но там рядом командный пункт находился, и вот они в самую маковку и всадили... А уж гражданские жертвы – это, как говорится, сопутствующий ущерб, извините. Но пока ещё в это не верил никто, начальство посадило за эфиром следить, там рядом с Арбатской в бункере. И поначалу много чудного ловил... Сибирь молчала, зато другие отзывались. И подводные лодки отзывались, стратегические, атомные. Спрашивали, бить или не бить...Люди не верили, что Москвы больше нет. Капитаны первого ранга прямо в эфире как дети рыдали. Странно это, знаешь – когда прожжённые морские офицеры, которые за всю жизнь и слова одного цензурного не сказали, плачут, просят поискать, нет ли среди спасшихся их жены, дочерей... Пойди поищи их тут... А потом – все по-разному: кто говорил, всё теперь, не нашим, так и не вашим, пропади оно к чертям, и уходили к их берегам – весь боекомплект разряжать по городам. А другие – наоборот, решали: раз уж всё равно всё летит в тартарары, больше и воевать смысла не имеет. Зачем ещё людей убивать? Только это уже ничего тогда не решало. И тех, кто за семью отомстить решил, хватило. А лодки ещё долго отвечали. Они там по полгода под водой, на дежурстве находиться могли. Кого-то, конечно, вычислили, но всех найти не могли. Вот уж наслушался историй, до сих пор как вспомню – дрожь по коже. Но я всё не к этому. Поймал я однажды экипаж танка, который чудом при ударе уцелел – перегоняли они свою машину из части, или ещё что-то... Новое поколение бронетехники ведь от радиации защищало. И вот как их было там трое человек в этом танке, так и пошли они на полной скорости от Москвы на восток. Проезжали через горящие деревни, баб с собой каких-то подобрали – и дальше, на заправках соляры зальют, и снова в дорогу. Забрались в какую-то глухомань, где уже и бомбить-то нечего было, тут у них наконец горючее и вышло. Фон радиационный и там, конечно, был – будь здоров, но всё же не такой, как рядом с городами. Разбили они там лагерь, танк на пол-корпуса в землю вкопали – вышло у них вроде укрепления. Палатки рядом поставили, потом со временем землянки вырыли, генератор ручной устроили для электричества, и довольно долго так жили, вокруг этого танка. Я с ними года два чуть не каждый вечер разговаривал, все дела их семейные знал. Сначала у них спокойно всё было, хозяйство завели, дети у двоих родились... почти что нормальные. Боеприпасов у них хватало. Они там всякого насмотрелись, такие твари из лесу выходили, что он и описать-то их как следует не мог, этот лейтенант, с которым мы говорили. А потом пропали они. Я ещё с полгода их поймать пытался, но что-то у них случилось. Может, генератор или передатчик из строя вышли, а может, боеприпасы кончились...- задумчиво добавил караульный.

- Ты про Раменки говорил, - вспомнил его напарник, - что их разбомбили, и я подумал: вот сколько здесь уже служу, никто мне про Кремль сказать не может: как же так вышло, что он целым остался? Почему его не тронули? Вот уж там должны быть бункеры так бункеры...

- Кто тебе сказал, что не тронули? Ещё как тронули! – заверил его тот. – Его просто разрушать не хотели, потому что памятник архитектуры, ну заодно и новые разработки на нём испытали. Вот и получили мы... Уж лучше бы они его мегатоннами сразу стёрли, - он сплюнул на землю и замолчал.

Артём сидел тихонько, стараясь не отвлекать ветерана от воспоминаний. Редко когда ему удавалось услышать столько подробностей о том, как это происходило. Но пожилой караульный замолчал, задумавшись о чём-то своём, и в конце концов он, подождав, решился задать вопрос, который его и раньше уже занимал:

- А ведь в других городах тоже метро есть? Ну было, по крайней мере, я слышал. Неужели больше нигде людей не осталось? Вы когда связистом работали, никаких сигналов не принимали?

- Нет, ничего не было. Но ты, парень, прав, в Питере, к примеру, должны были люди спастись, у них станции в метрополитене глубоко залегали, некоторые ещё даже глубже, чем у нас тут. И устроено было так же. Помню, я туда ездил, когда молодой ещё был. У них там на одной линии выходов на пути не было, а стояли такие здоровенные железные ворота. Поезд приедет – и створки и у них вместе с дверями поезда открываются. Меня это очень тогда удивило, помню. Сколько не спрашивал – никто толком объяснить не мог, зачем оно так устроено. Один говорит – чтобы от наводнения защищало, другой – при строительстве на отделке сэкономили. А потом познакомился с метростроевцем одним, и он мне рассказал, что они пока эту линию строили, у них половину строительной бригады кто-то сожрал, да и в других бригадах тоже самое творилось. Только кости находили обглоданные и инструменты. Населению, понятное дело, ничего не сообщили, но двери эти чугунные по всей линии поставили, от греха подальше. А ведь это ещё когда было... Что уж там от радиации началось, и представить себе трудно.

Разговор оборвался: к заставе подошёл Мельник и с ним ещё один человек – невысокий и кряжистый, с массивной челюстью, обросшей короткой бородой, и глубоко посаженными глазами. Оба были уже в защитных костюмах и с большими рюкзаками за плечами. Мельник молча осмотрел Артёма и поставил ему под ноги большую чёрную сумку, и жестом указал ему на армейскую палатку.

Артём скользнул внутрь и, расстегнув молнию на сумке, достал из неё чёрный комбинезон вроде тех, что были на Мельнике и его напарнике, необычный противогаз с широким обзорным стеклом и двумя фильтрами по бокам, высокие шнурованные ботинки и, главное – новый автомат Калашникова с лазерным целеуказателем и складным металлическим прикладом. Это было оружие совершенно особенное, похожее Артём видел только у элитных подразделений Ганзы, патрулировавших линию на мотовозах. На дне лежал длинный фонарь и круглый шлем, обтянутый снаружи тканью.

Он не успел ещё переодеться, когда полог палатки приподнялся, и в неё пробрался брамин Данила. В руках у него была точно такая же безразмерная сумка на молнии. Оба изумлённо уставились друг на друга. Первым что к чему сообразил Артём.

- Наверх идёшь? Нас сопровождать? Искать то – не знаю что? – ехидно спросил он.

- Я-то знаю, - огрызнулся Данила, - а вот как ты это искать собираешься, понятия не имею.

- Я тоже, - признался Артём. – Мне сказали, потом объяснят... Вот, жду.

- А мне сказали, наверх ясновидящего отправляют, который должен почувствовать, куда идти.

- Это я-то ясновидящий? – фыркнул Артём.

- Старейшины считают, что у тебя дар, и что судьба у тебя особенная. Где-то в Завете есть предсказание, что должен явиться юноша, ведомый судьбой, который найдёт сокрытые тайны Великой Библиотеки. Найдёт то, что наша каста безуспешно пытается обнаружить последнее десятилетие. Старейшины уверены, что этот человек – ты.

- Это та книга, про которую ты говорил? – напрямик спросил Артём.

Данила долго не отвечал, потом наконец кивнул.

- Ты должен почувствовать её. Она спрятана не ото всех. Если ты действительно – тот самый «юноша, ведомый судьбой», тебе даже не придётся рыскать по книгохранилищам. Книга сама найдёт тебя, - он окинул Артёма испытующим взглядом и добавил нерешительно, - что ты попросил у них взамен?

Скрывать это смысла не было. Артёма только неприятно удивило то, что Данила, который должен был сообщить ему сведения, способные спасти ВДНХ от нашествия чёрных, ничего не знал об этой опасности и об условиях его соглашения со старейшинами. Вкратце он объяснил Даниле, в чём суть его договора, и какую катастрофу он пытается предотвратить. Тот внимательно выслушал его до конца, и когда Артём выходил из палатки, всё ещё стоял неподвижно и о чём-то думал.

Мельник и бородатый сталкер уже ждали их в полном боевом облачении, держа противогазы и шлемы в руках. Ручной пулемёт был сейчас у его напарника, а сам Мельник сжимал рукоятку такого же автомата, как тот, что достался Артёму. На шее у него висел прибор ночного видения.

Когда наружу вышел и Данила, они с Артёмом с важным видом оглядели друг друга, потом Данила подмигнул, и оба рассмеялись. Выглядели они сейчас как заправские сталкеры.

- Повезло... Сталкеры новичков, прежде чем на серьёзное дело посылать, за дровами наверх года два гоняют, а мы с тобой сразу в дамки! – шепнул Данила Артёму.

Мельник неодобрительно посмотрел на них, но ничего не сказал, и только дал знак идти за ним. Они подошли к арке перехода и, поднявшись по лестнице, остановились у ещё стены из бетонных блоков с небольшой бронированной дверью, которую охранял усиленный караул. Сталкер поздоровался с охраной и дал знак открывать. Один из солдат встал со своего места, подошёл к выходу, и потянул тугой засов. Толстая стальная створка мягко отошла в сторону. Мельник пропустил всех троих вперёд, отдал честь караульным, и вышел последним.

 За дверью начиналась короткая – метра три – буферная зона между стеной и гермоворотами. Там несли дежурство ещё двое тяжеловооружённых солдат и офицер. Прежде чем отдать приказ о подъёме железного заслона, Мельник решил провести с новичками инструктаж.

- Значит, так. По дороге не болтать. Наверх когда-нибудь уже поднимались? Неважно... Дай карту, - обратился он к офицеру, - до самого вестибюля идёте за мной шаг в шаг, не сбиваться. По сторонам не смотреть. Не болтать. Когда выходим из вестибюля, не вздумайте проходить через турникеты, без ног останетесь. Продолжаете идти за мной, никакой самодеятельности. Потом я выйду наружу, Десятый – он указал на бородатого сталкера, - останется сзади, прикрывает вестибюль станции. Если на улице всё чисто, выходим - и сразу налево. Сейчас ещё пока не очень темно, на улице фонарями не пользоваться, чтобы не привлекать внимание. Про Кремль вам всё объяснили? Он будет справа, но одну башню видно прямо поверх домов, сразу как выходишь из метро. Ни в коем случае не смотреть на Кремль. Кто будет смотреть, получит затрещину лично от меня.

Так это правда, про Кремль и про правило сталкеров – не смотреть на него, что бы ни случилось, поражённо подумал Артём. Что-то вдруг зашевелилось в нём, какие-то обрывки мыслей, образов... Шевельнулось и затихло.

- Поднимаемся в Библиотеку. Доходим до дверей и ступеней. Я захожу первым. Если лестница свободна, Десятый держит её на прицеле, мы поднимаемся наверх, потом прикрываем Десятого, поднимается он. На лестнице не разговаривать. Если видите опасность – подаёте сигнал фонарём. Стрелять только в случае крайней необходимости. Выстрелы могут их привлечь.

- Кого? – не выдержал Артём.

- Как кого? – переспросил Мельник. – Кого ты вообще ожидаешь встретить в Библиотеке? Библиотекарей, понятное дело.

Данила сглотнул и побледнел. Артём посмотрел на него, потом на Мельника, и решил, что сейчас не время притворяться, что он знает всё на свете.

- А кто это?

Мельник удивлённо выгнул бровь. Его бородатый напарник закрыл рукой глаза. Данила смотрел в пол. Сталкер долго не сводил с Артёма вопрошающего взгляда, и когда наконец понял, что тот не шутит, невозмутимо сказал:

- Сам увидишь. Главное, запомни – ты можешь помешать им напасть, если будешь смотреть им в глаза. Прямо в глаза, понял? И не давай зайти со спины... Всё, двинулись! – он натянул противогаз, водрузил на голову шлем, и показал большой палец охране.

Офицер сделал шаг к рубильникам и открыл гермоворота. Стальной занавес медленно пополз вверх. Представление начиналось.

Мельник махнул рукой, показывая, что можно выходить. Артём толкнул прозрачную дверь вперёд, подняв автомат в правой руке, и выскочил на улицу. И хотя сталкер требовал от него следовать шаг в шаг, не отставая, послушаться его было невозможно.

...Сейчас небо было совсем другим, чем в тот раз, когда Артём видел его мальчишкой. Вместо безграничного прозрачно-синего пространства над головой низко висели плотные серые облака, и этот ватный потолок начинал сочиться первыми каплями осеннего дождя. Порывами налетал холодный ветер, Артём чувствовал его даже через ткань защитного комбинезона.

Здесь было поразительно, невообразимо много места – и справа, и слева, и впереди. Этот необозримый простор и завораживал, и нагонял непонятную, тревожную тоску. На долю секунды Артёму захотелось вернуться в вестибюль Боровицкой, под землю, почувствовать себя под защитой близких стен, окунуться в безопасность и уют замкнутого, ограниченного пространства. Справиться с этим гнетущим ощущением ему удалось, лишь заставив себя отвлечься на изучение ближайших домов.

Солнце уже зашло, и город постепенно погружался в грязноватый сумрак. Полуразрушенные и изъеденные за десятилетия кислотными ливнями скелеты невысоких жилых домов смотрели на него пустыми глазницами разбитых окон.

Город... Это было зрелище мрачное и прекрасное, и Артём, не слыша окриков, стоял неподвижно, зачарованно озираясь по сторонам. Он мог наконец сравнить действительность со своими снами и почти такими же расплывчатыми воспоминаниями из детства.

Рядом с ним замер и Данила, тоже, наверное, никогда прежде не поднимавшийся на поверхность. Последним из вестибюля станции вышел Десятый. Пытаясь привлечь внимание, он похлопал Артёма по плечу и показал ему рукой направо, туда, где вдалеке вырисовывался мощный силуэт увенчанного куполом собора.

- На крест посмотри, - прогудел через фильтры противогаза сталкер.

Сначала Артём ничего особенного не заметил и даже не увидел самого креста. И только когда от перекладины с протяжным леденящим кровь воплем, долетевшим до них за сотни метров, оторвалась гигантская крылатая тень, он понял, что тот имел в виду. За пару взмахов крыльев чудище набрало высоту в добрый десяток метров и затем стало планировать вниз широкими кругами, выискивая добычу.

- Гнездо у них там, - махнув рукой в его направлении, пояснил Десятый, - прямо на Храме Христа Спасителя. Хочешь – верь, хочешь – не верь.

Прижимаясь к стене, они двинулись ко входу в Библиотеку. Мельник вёл группу, держась на десяток шагов впереди, а Десятый отступал вполоборота, прикрывая тылы. Именно оттого, что оба сталкера отвлеклись, Артём и успел, ещё до того, как они поравнялись со статуей старика в кресле, бросить взгляд на Кремль.

Артём не собирался этого делать, но когда он увидел памятник, его словно тряхнуло, и в голове что-то прояснилось. На поверхность всплыл вдруг целый кусок вчерашнего сна. Но теперь ему не казалось, что это было только сон – привидевшаяся панорама и колоннада Библиотеки были точь-в-точь похожи на тот вид, который ему открывался сейчас. Значило ли это, что и Кремль выглядел так же, каким он отпечатался в его видениях?

На него никто не смотрел, даже Данилы не было рядом, он замешкался сзади, с Десятым. Сейчас или никогда, сказал себе Артём.

В горле у него пересохло, а в виски застучалась кровь.

Звезда на башне действительно сияла.

- Эй, Артём! Артём! – его кто-то тряс за плечо.

Оцепеневшее сознание с трудом оживало. В глаза ударил яркий свет от фонаря. Артём заморгал и закрылся ладонью. Он сидел на земле, привалившись спиной к гранитному постаменту памятника, а над ним склонились Данила и Мельник. Оба озабоченно глядели ему в глаза.

- Зрачки сузились, - констатировал Мельник. – Ну и как ты его проворонил? – недовольно спросил он у Десятого, стоявшего чуть поодаль и не спускавшего глаз с улицы.

- Там сзади что-то шумело, не мог спиной повернуться, - оправдывался сталкер. – Кто же знал, что он прыткий такой... Вон, чуть не до Манежа за минуту добрался... Так и ушёл бы. Хорошо, наш брамин спохватился, - он хлопнул по спине Данилу.

- Она светится, - слабым голосом сказал Артём Мельнику. – Она светится, - посмотрел он на Данилу.

- Светится, светится, - успокаивающе подтвердил тот.

- Тебе сказали не смотреть туда, балда? – зло бросил Артёму Мельник, убедившись, что опасность миновала, - ты будешь старших слушаться? – и отвесил ему подзатыльник.

Шлем несколько смягчил педагогический эффект, и Артём продолжал сидеть на земле, хлопая глазами. Выругавшись, сталкер схватил его за плечи, сильно встряхнул и поставил на ноги.

Артём начинал постепенно приходить в себя. Ему стало стыдно за то, что он не смог противостоять соблазну, и он стоял, разглядывая носки своих сапог, не решаясь посмотреть на Мельника. К счастью, у того не было времени читать ему морали: его отвлёк стоявший на перекрёстке Десятый. Знаком он подозвал напарника к себе, и, прижав палец к фильтру противогаза там, попросил молчать. Артём решил от греха подальше теперь всюду следовать за Мельником, и ни в коем случае не оборачиваться в сторону загадочных башен.

Подойдя к Десятому, Мельник тоже замер на месте. Бородатый указывал пальцем вдаль в направлении, противоположном Кремлю, где гнилыми клыками рассыпающихся от времени высоток ощерился Калининский проспект. Осторожно подойдя к ним, Артём выглянул из-за широкого плеча сталкера и сразу понял, в чём дело.

Прямо посреди проспекта, метрах в шестистах от них в сгущающихся сумерках он рассмотрел три неподвижных человеческих силуэта. Человеческих?.. На таком расстоянии Артём не стал бы ручаться, что это были именно люди, но роста они были обычного, и стояли на двух ногах. Это обнадёживало.

- Кто это? – хрипло прошептал Артём сталкерам, стараясь сквозь запотевающее от волнения стекло противогаза самостоятельно угадать в далёких фигурах людей или кого-либо из тех отродий, о которых ему доводилось слышать.

Мельник молча покачал головой, давая понять, что знает не больше него. Он направил на замерших существ луч своего фонаря и сделал им три круговых движения, а потом погасил его. В ответ вдалеке тоже вспыхнуло яркое пятно света, описало три круга и потухло.

Напряжение тут же спало, и наэлектризованная атмосфера разрядилась, Артём ощутил это ещё до того, как Мельник дал сигнал «отбой».

- Сталкеры, - пояснил тот. – Учти на будущее – три круга фонарём – наш опознавательный знак. Если тебе отвечают тем же – можешь смело идти навстречу, своего они не обидят. Если не светят вообще, или светят как-то не так - делай ноги. Немедленно.

- Но ведь если у них есть фонарь, значит это люди, а не твари какие-нибудь с поверхности, - возразил Артём.

- Неизвестно, что хуже, - отрезал Мельник, и, не давая больше никаких пояснений, двинулся по ступеням наверх, ко входу в Библиотеку.

 Тяжёлая дубовая дверь чуть не в два человеческих роста высотой медленно, словно нехотя подалась вперёд, и истерически завизжали проржавевшие петли, на которых она была подвешена. Мельник проскользнул внутрь, прижав к глазам свой прибор ночного видения и удерживая автомат на весу одной рукой. Через секунду он дал остальным знак следовать за ним.

Впереди виднелся длинный коридор с искорёженными остовами железных вешалок по бокам – здесь когда-то находился гардероб. Вдалеке, в пробивающемся с улицы слабом свете гаснущего дня, вырисовывались белые мраморные ступени уходящей вверх широкой лестницы. До потолка было чуть ли не пятнадцать метров, и примерно посередине можно было различить кованую ограду галерей второго этажа. В холле стояла хрупкая тишина, гулко отзывавшаяся на каждый шаг.

Стены холла поросли чуть шевелящимся, словно дышащим, мхом, а с потолка свисали доходящие почти до земли странные лианоподобные растения в руку толщиной. Их стебли отсвечивали жирным блеском в лучах фонарей и были покрыты крупными уродливыми цветами, источавшими удушливый, кружащий голову аромат, настолько плотный, что его отголоски пробивались сквозь фильтры противогаза. Цветы тоже еле заметно покачивались, и Артём не взялся бы определить, движет ли ими ветер, влетающий сквозь разбитые окна второго этажа, или они перемещаются по своей воле.

- Что это? – тронув лиану рукой, спросил Артём у Десятого.

- Озеленение... – процедил тот. – Комнатные растения после облучения, вот что. Вьюнки. Доразводились, ботаники...

Ступая шаг за шагом за Мельником, они дошли до лестницы и под прикрытием Десятого начали подниматься, прижимаясь к левой стене. Идущий первым сталкер не спускал глаз с видневшегося впереди чёрного квадрата входа в другие помещения, остальные лучами своих фонарей облизывали мраморные стены и изъеденный ржавым мхом потолок.

Широкая мраморная лестница, на которой они стояли, вела на второй этаж вестибюля. Перекрытий над ней не было, и за счёт этого оба этажа вестибюля сливались в одно единое огромное пространство. Второй уровень вестибюля имел форму буквы П – в центре был проём, из которого поднималась лестница, а по краям располагались площадки с деревянными шкафчиками. Большая часть их была сожжена или сгнила, но некоторые выглядели так, словно люди пользовались ими ещё вчера. В каждом из них были сделаны сотни маленьких выдвижных ящиков.

- Картотека, - с благоговением оглядываясь вокруг, пояснил тихонько Данила. – На этих ящичках можно гадать. Посвящённые умеют. После ритуала нужно вслепую выбрать один из шкафов, потом наугад вытянуть ящик, и взять любую карточку. Если ритуал был проведён правильно, то название книги предскажет тебе будущее, предостережёт, или напророчит удачу.

На секунду Артёму захотелось подойти к ближайшему шкафчику и узнать, в какое отделение этой картотеки судеб его занесли. Но его внимание отвлекла гигантская паутина, растянутая на несколько метров у разбитого окна в дальнем углу. В тонких, но видимо, необычайно прочных волокнах застряла внушительных размеров птица, которая была ещё до сих пор жива и слабо подёргивалась. Того, кто сплёл эту чудовищную сеть, Артём, к своему облегчению, не обнаружил. Кроме них, в просторном вестибюле не было вообще ни души.

Мельник дал им знак остановиться.

- Теперь прислушайся, - обратился он к Артёму. – Слушай не то, что снаружи... Попытайся услышать то, что звучит у тебя внутри, в голове. Книга должна позвать тебя. Старейшины браминов думают, что она, скорее всего, находится на одном из ярусов Главного книгохранилища. Но фолиант может быть где угодно – в одном из читальных залов, на забытой библиотекарской тележке в коридоре, в столике смотрительницы... Поэтому, до того, как мы попытаемся пробраться в хранилище, постарайся уловить её голос здесь. Закрой глаза. Расслабься.

Артём зажмурился и стал напряжённо вслушиваться. В полной темноте тишина распадалась на десятки крошечных шумов – скрип деревянных полок, гуляющие по коридорам сквозняки, неясные шорохи, доносящееся с улицы завывание, долетающий из читальных залов звук, похожий на старческий кашель... Но ничего, похожего на зов, на голос, Артёму услышать не удалось. Он стоял так, замерев, пять, десять минут, тщетно задерживая дыхание, которое могло бы помешать ему вычленить из мешанины звуков, шедшими от мёртвых книг, голос, который подавала книга живая...

- Нет, - виновато покачал он головой, наконец открыв глаза. – Ничего нет.

Мельник ничего не сказал, промолчал и Данила, но Артёму удалось перехватить его разочарованный взгляд, который говорил сам за себя.

- Может быть, её здесь действительно нет. Значит, пойдём в книгохранилище. Скажем так, попытаемся туда попасть, - после минутной паузы решил сталкер и дал знак следовать за ним.

Он шагнул вперёд, в широкий дверной проём, в котором из двух створок на петлях оставалась только одна - обугленная по краям и изрисованная непонятными символами. За ним начиналась небольшая круглая комната с шестиметровым потолком и четырьмя выходами. Десятый прошёл вслед за ним, а Данила, пользуясь тем, что они его не видят, шагнул к ближайшему уцелевшему шкафу, и, потянув один из ящичков, вытащил из него карточку и пробежал по ней глазами, а потом, недоумённо скривившись, сунул её в нагрудный карман. Поняв, что Артём всё видел, он заговорщически прижал палец к губам и поспешил за сталкерами.

Стены круглой комнаты были тоже покрыты рисунками и надписями, а в углу стоял продавленный диван с изрезанной дермантиновой обивкой. В одном из четырёх проходов на полу лежал опрокинутый книжный стенд, из которого выпали несколько брошюр.

- Ни к чему не прикасаться! – предостерёг их Мельник.

Десятый опустился на диван, скрипнув пружинами. Данила последовал его примеру. Артём, как зачарованный, уставился на раскиданные по полу книги.

- Их никто не трогает... - пробормотал он. – У нас на станции библиотеку приходится крысиным ядом обрабатывать, иначе бы они всё съели... Здесь что, крыс нет? – спросил он, снова вспоминая слова Бурбона, что беспокоиться надо не тогда, когда крысы кишат вокруг, а когда их нет совсем.

- Какие ещё крысы? Что ты несёшь? – недовольно поморщился Мельник. – Откуда здесь крысы? Они всех крыс сто лет назад сожрали...

- Кто? – растерянно спросил Артём.

- Как кто? Библиотекари, разумеется, - объяснил Десятый.

- Так это звери или люди? – спросил Артём.

- Не звери, это точно, - задумчиво покачал головой тот и замолчал.

Находящаяся в глубине одного из проходов массивная деревянная дверь вдруг протяжно скрипнула. Оба сталкера мгновенно метнулись в стороны, спрятавшись за полуколонны, находившиеся по обе стороны от арки. Данила сполз с дивана на пол и откатился вбок. Артём последовал его примеру.

- Там дальше - Главный читальный зал, - шепнул ему брамин. – Они там иногда появляются...

- Хватит трепаться! – зло оборвал его Мельник. – Ты что, не знаешь, что библиотекари не переносят шума? Что он для них – как для быка красная тряпка?– он выругался и указал Десятому на двери читального зала.

Тот кивнул. Прижимаясь к стенам, они стали медленно продвигаться к огромным дубовым створкам. Артём и Данила не отставали от них ни на шаг. Первым внутрь зашёл Мельник. Прислонившись спиной к одной из дверей, и подняв автомат вверх стволом, он глубоко вдохнул, выдохнул, и резким движением толкнул створку плечом, одновременно наводя ствол на раскрывшийся чёрный зев Главного зала.

Через секунду все они были внутри. Зал оказался помещением неимоверных размеров, с потолком, теряющимся на двадцатиметровой высоте. Как и в вестибюле, с него свисали тяжёлые жирные лианы с цветами. Этим же чудовищным вьюном были оплетены и стены зала. С каждой стороны в стенах было проделано по шесть гигантских окон, причём в нескольких из них ещё уцелела часть стёкол. Однако освещение было очень скудным: лунные лучи с трудом пробивались сквозь густые переплетения жирно поблёскивавших стеблей.

Слева и справа раньше, видимо, шли ряды столов, за которыми сидели читатели. Большую часть из них растащили, некоторые сожгли или сломали, но ещё с десяток оставались нетронутыми – те, что стояли ближе к украшенной растрескавшимся панно противоположной стене, где в самом центре возвышалась плохо различимая в полумраке скульптура. Повсюду были прикручены пластиковые таблички с надписью «Соблюдайте тишину».

Тишина здесь стояла совсем не такая, как в вестибюле. Тут она была такая плотная, осязаемая, что казалось, её можно потрогать. Она словно наполняла собой весь этот циклопический зал, и нарушать её было как-то боязно.

Обшаривая фонарями пространство перед собой, они стояли так, пока Мельник не резюмировал:

- Ветер, наверное...

Но в это самое мгновение Артём заметил серую тень, мелькнувшую впереди между двумя разломанными столами и исчезнувшую в чёрном проломе в книжных стеллажах. Увидел её и Мельник. Приложив к глазам свой прибор ночного видения, он вытянул в руке автомат и, осторожно ступая по заросшему мхом полу, стал приближаться к тайному проходу.

 Десятый двинулся вслед за ним, а Артём с Данилой, хоть им и дали знак оставаться на месте, не выдержали, и тоже последовали за сталкерами: стоять у входа одним было слишком страшно. При этом Артём не смог удержаться от того, чтобы окинуть восхищённым взглядом всё ещё сохраняющий крупицу своего былого величия зал. Это спасло жизнь не только ему самому, но и всем остальным.

По всему периметру на высоте нескольких метров помещение опоясывали галереи – неширокие проходы, огороженные деревянными перилами. С них можно было посмотреть в окна, а кроме того, в той стене, у которой они стояли, и в противоположной, по обе стороны от старинного панно, открывались двери в служебные помещения. Подняться на галереи можно было по парным лестницам, спускавшимся с двух сторон к читающей скульптуре с другой стороны, или по точно таким же ступеням, карабкающимся наверх от входа.

И именно по этим лестницам, спиной к которым они только что стояли, сейчас неспешно и совершенно бесшумно скользили вниз сгорбленные серые фигуры. Их было больше десятка – не до конца растворившихся в сумраке тварей, каждая из которых была бы ростом с Артёма, если не сгибалась бы почти вдвое, так что длинные передние лапы, поразительно напоминающие руки, чуть не касались пола. Передвигались существа на двух задних лапах, шагая вразвалку, но при этом удивительно ловко и неслышно. Издалека они больше всего напоминали горилл из учебника по биологии, по которому отчим пытался научить Артёма уму-разуму в детстве.

На все эти наблюдения у Артёма было не больше секунды. Как только луч его фонаря упал на одну из сгорбленных фигур, отбросив на стену за ней яркую чёрную тень, со всех сторон раздалось дьявольское верещание, и твари, больше не стараясь прятаться, хлынули вниз.

- Библиотекари! – закричал изо всех сил Данила.

- Ложись! – приказал Мельник.

Артём с Данилой кинулись на пол. Стрелять они не решались, помня предостережение сталкера, что выстрелы, как и любые громкие звуки, привлекают и раздражают библиотекарей. Их колебания развеял подлетевший и упавший рядом с ними Мельник, который сам первым открыл огонь. Несколько созданий с рёвом рухнули вниз, другие стремглав бросились в темноту, но только чтобы подкрасться поближе: через несколько мгновений одно из чудовищ неожиданно возникло всего в паре метров от них, и сделав долгий прыжок, попыталось вцепиться Десятому в горло. Падая на пол, тот успел срезать тварь короткой очередью.

- Бегите отсюда! Возвращайтесь в круглую комнату, и старайтесь пробиться в хранилище! Брамин должен знать, как туда идти, их учат! Мы останемся здесь, прикроем вас и попробуем отбиться, – бросил Артёму Мельник, и не обращая больше на него внимания, отполз к своему напарнику.

Артём дал Даниле знак, и оба, пригибаясь к земле, бросились к выходу. Один из библиотекарей прыгнул из темноты им навстречу, но его тут же смёл свинцовый шквал: сталкеры не упускали их из виду.

Выскочив из Главного читального зала, Данила кинулся обратно в большой вестибюль, откуда они пришли. У Артёма на мгновенье промелькнула мысль, что его напарник до того напуган библиотекарями, что пытается сбежать. Но Данила рвался не к лестнице, которая вела к выходу. Обогнув её, он помчался мимо уцелевших шкафчиков картотеки к противоположному концу вестибюля. Там помещение сужалось и заканчивалось тремя парами дверей – прямо и по бокам. Правая вела на лестницу, где царила абсолютная темнота. Здесь брамин наконец остановился и перевёл дух. Артём нагнал его только через несколько секунд - он никак не ожидал от своего напарника такой прыти. Замерев, оба прислушались. Сзади, из Главного зала, доносились выстрелы и крики. Сражение продолжалось. Кто в нём возьмёт верх, было неясно, и терять время, ожидая исхода боя, они не могли.

- А почему мы возвращаемся? Почему мы сначала в обратную сторону шли? – спросил, переведя дух, Артём.

- Не знаю, куда они нас вели, - пожал плечами Данила. – Может, они по другому пути идти собирались. Нас старейшины только одному учили, и он в хранилище именно с этой стороны вестибюля ведёт. По лестнице теперь, на один этаж подняться, потом по коридору, опять по лестнице, потом через запасную картотеку, и мы в хранилище.

Он направил автомат в темноту и шагнул на лестничную клетку. Артём последовал за ним, освещая лучом себе дорогу.

Посреди лестницы уходила этажа на три вниз и на столько же вверх лифтовая шахта. Когда-то она была, видимо, застеклена, из чугунного каркаса местами до сих пор торчали острые стеклянные осколки, матовые от накопившейся за десятилетия пыли. Квадратный колодец шахты огибали подгнившие деревянные ступени лестницы, забросанные битым стеклом, стреляными гильзами и засохшими кучками чьего-то помёта. Перил не было и в помине, и Артёму пришлось жаться к стене и тщательно смотреть себе под ноги, чтобы не поскользнуться и не угодить в проём.

Они поднялись на один этаж и оказались в небольшой квадратной комнате. Отсюда тоже открывались три прохода, и Артём начал отдавать себе отчёт, что без проводника вряд ли сможет выбраться из этого лабиринта. Левая дверь вела в широкий тёмный коридор, до конца которого луч фонаря даже не доставал. Правая была закрыта и почему-то заколочена досками крест-накрест, а сажей на стене рядом с ней было написано: «Не открывать! Смертельная опасность!». Данила повёл его за собой прямо, в убегающий под углом проход, за которым открывался ещё один коридор, но более узкий и полный новых дверей. Через него брамин продвигался уже не так стремительно, часто останавливался и прислушивался. Пол здесь был выстелен паркетом, а на выкрашенных в жёлтый цвет стенах, как и везде в Библиотеке, висели зловещие таблички «Соблюдайте тишину». За теми дверьми, что были распахнуты, виднелись комнаты и разорённые рабочие кабинеты. Из-за закрытых иногда доносилось шуршание, а один раз Артёму показалось, что он услышал шаги. Судя по лицу его напарника, ничего хорошего это не предвещало, и оба поспешили убраться оттуда как можно скорее.

Потом, как и предполагал Данила, справа появился выход на новую лестничную клетку. По сравнению с темнотой залов, здесь было довольно светло – в стенах на каждом пролёте были сделаны окна. Из них с высоты пятого этажа был виден двор, хозяйственные постройки, обгоревшие каркасы каких-то технических устройств. Но долго рассматривать двор Артёму не удалось: из-за угла здания, в котором они находились, вынырнули две серые скособоченные фигуры. Они медленно побрели через двор, словно что-то разыскивая. Неожиданно одна из них замерла на месте, подняла голову, и, как показалось Артёму, взглянула прямо на то окно, из которого он смотрел. Отпрянув, Артём присел на корточки. Ему не пришлось объяснять своему напарнику, что к чему - тот и сам всё понял.

- Библиотекари? – шепнул он испуганно, тоже приседая, чтобы его не было видно с улицы.

Артём молча кивнул. Данила зачем-то протёр рукой плексиглас на своём противогазе, будто это могло помочь ему осушить вспотевший от волнения лоб, потом собрался с мыслями и заспешил по лестнице наверх, таща за собой и Артёма. Один пролёт вверх, потом снова извилистые коридоры... Наконец брамин в нерешительности остановился перед несколькими дверями.

- Про это место я ничего не помню, - растерянно сказал он. – Здесь должен быть вход в запасную картотеку. Но про то, что проходов несколько, нам никто не говорил.

Он задумался, потом несмело подёргал за ручку одну из дверей. Она была заперта. Закрытыми оказались и остальные выходы. Данила непонимающе, словно отказываясь верить, помотал головой и потянул ручки ещё раз. Вслед за ним попробовал и Артём, но тоже безрезультатно.

- Закрыто, - с тупым выражением на лице констатировал он.

Данила вдруг мелко затрясся, так, что Артём, испуганно оглядев его, на всякий случай отступил от своего напарника на шаг. Но тот просто смеялся.

- А ты постучи! – предложил он Артёму, и всхлипнув, добавил, - извини, наверное, истерика уже началась.

Артём почувствовал, как неуместный смех разбирает и его. Сказывалось напряжение, накопившееся в нём за последний час, и как он ни сдерживался, глупое хихикание прорвалось наружу. С минуту оба стояли, прислонившись спиной к стене и хохотали.

- Постучи! – повторил Артём, держась за живот, и жалея, что не может снять противогаз и вытереть слёзы.

Он шагнул к ближайшей двери и три раза стукнул по дереву костяшками пальцев.

А через секунду три ответных гулких удара раздались с обратной её стороны. В горле у Артёма мгновенно пересохло, сердце бешено заколотилось в груди. Именно в эту секунду за дверью кто-то стоял, слушая их смех и выжидая. Чего? Данила бросил на него обезумевший от страха взгляд и попятился от двери. А с другой её стороны кто-то снова застучал, всё громче и требовательней.

И тогда Артём сделал то, чему его научил однажды Сухой. Оттолкнувшись от стены, он ногой ударил в замок соседней двери. На успех он не рассчитывал, но дверь с грохотом распахнулась. Стальной механизм замка был с мясом вырван из трухлявого дерева.

Помещение, начинавшееся сразу за этой дверью, ничем не напоминало все остальные комнаты и коридоры Библиотеки, через которые они сегодня прошли. Почему-то здесь было очень влажно и душно, а в свете фонарей стало видно, что весь небольшой зал густо зарос странными растениями. Толстые стебли, тяжёлые маслянистые листья, смесь запахов - настолько густая, что пробивающаяся даже сквозь фильтры противогаза, покрытый переплетениями корней и стволов пол, шипы, цветы... Некоторые из них уходили своими корнями в сохранившиеся или расколотые цветочные горшки и кадки. Знакомые уже лианы обвивали и поддерживали ряды деревянных шкафчиков – таких же, как в большом вестибюле, но из-за высокой влажности прогнивших насквозь – это стало ясно, как только Данила попытался открыть один из выдвижных ящиков.

- Запасная картотека, - облегчённо выдохнув, сообщил он Артёму. - Теперь уже недалеко.

Сзади снова донёсся стук в дверь, а потом кто-то осторожно, словно пробуя, подёргал за дверную ручку. Раздвигая стволами автоматов лианы и стараясь не споткнуться, зацепившись за ползущие по полу корни, они поторопились пробраться через этот зловещий сад, спрятанный в глубине Библиотеки. С другой стороны зала находилась ещё одна дверь, на этот раз не запертая. Последний коридор, и они наконец остановились. Они были в хранилище, это сразу чувствовалось. В воздухе стояла книжная пыль; библиотека спокойно дышала, чуть слышно шелестя миллиардами страниц. Артём осмотрелся вокруг, и ему показалось, что чувствует любимый с детства запах старых книг. Он вопросительно посмотрел на Данилу.

- Всё, пришли, - подтвердил тот, и добавил с надеждой в голосе, - Ну, как?

- Ну так... Страшно, - не сообразив сразу, чего от него хотел напарник, признался Артём.

- Книгу не слышишь? – уточнил брамин. – Отсюда её голос должен более отчётливо звучать...

Артём закрыл глаза и постарался сосредоточиться. В голове у него было пусто и гулко, словно в заброшенном туннеле. Простояв так пару минут, он снова начал различать разные мелкие шумы, которые заполняли здание Библиотеки – но ничего, похожего на голос, на зов, ему услышать не удалось. Хуже того, он ровным счётом ничего и не чувствовал – и даже если он мог предположить, что «голос», о котором говорил Данила и другие брамины, на самом деле – всего лишь неуклюжая попытка описать ощущения совсем другого рода, дела это никак не меняло.

- Нет, ничего не чувствую, - развёл он руками.

- Ладно... Пойдём на другой ярус, их здесь девятнадцать. Будем искать, пока не найдём. С пустыми руками нам лучше не возвращаться, - помолчав, вздохнул Данила.

Выйдя на служебную лестницу, они поднялись по бетонным ступеням на несколько этажей, прежде чем попытать счастья ещё раз. На этом ярусе всё было похоже на то место, куда они пришли вначале: средних размеров комната с застеклёнными окнами, несколько канцелярских столов, привычная уже поросль на потолке и в углах, и два расходящиеся в разные стороны коридора, заполненные бесконечными рядами книжных полок по обе стороны от узкого прохода. Потолок и в комнате, и коридорах был давяще низкий, чуть больше двух метров, и после невероятного простора вестибюля и Главного читального зала казалось, что не только протиснуться между полок, между полом и потолком, но даже и дышать здесь как-то нелегко. Стеллажи были плотно заставлены тысячами разнообразных книг, причём многие из них казались совершенно нетронутыми и прекрасно сохранившимися – должно быть, Библиотека строилась так, что даже когда люди забросили её, в ней оставался свой, особенный микроклимат. От такого сказочного богатства Артём ненадолго даже забыл, зачем он здесь, и углубился в один из рядов, осматривая корешки и с благоговением проводя по ним ладонью. Решивший, что его напарник, наконец, услышал то, ради чего его сюда отправили, Данила сначала не мешал ему, но потом наконец понял, в чём дело, и довольно грубо схватив Артёма за руку, потянул дальше.

Три, четыре, шесть коридоров, сотня, вторая стеллажей, тысячи и ещё тысячи книг, вырываемые из кромешной тьмы хранилища жёлтым пятном света, следующий ярус, ещё один... Всё тщетно. Артём не ощущал ровным счётом ничего такого, что можно было бы принять за голос, за зов. Вообще ничего необычного. Он вспомнил, что если брамины на заседании Совета Полиса посчитали его за избранного, наделённого особым даром, ведомым судьбой, то у военных нашлось собственное объяснение его видениям: галлюцинации.

На последних этажах он что-то начал чувствовать, но совсем не то, что ожидал и чего хотел. Это было неясное ощущение чьего-то присутствия, чем-то напомнившее ему пресловутый страх туннелей. Хотя все ярусы, на которых они побывали, казались совершенно покинутыми, и ни следа библиотекарей или других созданий здесь заметно не было, именно здесь всё время хотелось обернуться, чудилось, что сквозь книжные полки за ними кто-то внимательно наблюдает...

...Данила тронул его за плечо и направил фонарь на свой ботинок. Длинный шнурок, который брамин не умел завязывать по-особому, тащился за ним по полу.

- Я завяжу пока, посмотри, что впереди, может услышишь всё-таки, - шёпотом попросил он у Артёма и присел на корточки.

Артём кивнул и продолжил медленно, шаг за шагом, продвигаться вперёд, ежесекундно оглядываясь назад, на Данилу. Тот мешкал: завязывать скользкий шнурок пальцами в толстых перчатках было непросто. Проходя вперёд, Артём, освещал сначала открывавшийся справа бесконечный ряд книг, потом резким движением переводил луч налево, силясь высмотреть в рядах пыльных и покоробившихся от времени книг перекошенные серые тени библиотекарей. Удалившись от своего напарника метров на тридцать, Артём вдруг отчётливо услышал шорох в двух рядах впереди. Автомат был уже наготове, и, прижав фонарь к стволу, Артём в один прыжок оказался у того коридора полок, где, по его расчётам, должен был кто-то скрываться.

Два ряда забитых доверху томами полок, уходящие в перспективу. Пустота. Луч метнулся влево – вдруг враг скрывается там, в противоположном направлении этой бесконечности? Пустота.

Артём затаил дыхание, стараясь вслушаться в малейший шум. Ничего, только призрачный шелест страниц. Он вернулся в проход и посветил туда, где со шнурками слишком долго возился Данила. Пусто. Пусто?!

Не разбирая дороги, Артём бросился назад. Пятно света от его фонаря бешено скакало из стороны в сторону, выхватывая из темноты один за другим одинаковые ряды полок. Где же он остался? Тридцать метров... Приблизительно тридцать метров, он должен был быть здесь... Никого. Куда он мог подеваться, не предупредив Артёма? Почему не сопротивлялся, если на него напали? Что произошло? Что вообще с ним могло произойти?

...Нет, он уже вернулся слишком далеко назад. Данила должен был оставаться намного ближе к нему... Но его нигде не было! Артём почувствовал, что перестаёт отдавать себе отчёт в своих действиях, и его начинает охватывать паника. Остановившись на том месте, где он оставил Данилу перешнуровывать ботинок, Артём обессиленно прислонился спиной к торцу полки, когда из глубины книжного ряда послышался тихий нечеловеческий голос, срывающийся в жутковатый клёкот:

- Артём...

 Задыхаясь от страха, почти ничего не видя сквозь запотевшее стекло противогаза, Артём резко обернулся в ту сторону, откуда его позвали, и, пытаясь поймать коридор в прыгающий прицел автомата, пошёл на голос.

- Артём...

Теперь это было совсем близко. Неожиданно сквозь полки прорезался тонкий веер света, проникающего между неплотно стоящих книг на уровне пола. Лучи перемещались назад и вперёд, словно кто-то водил фонариком влево-вправо, влево-вправо... Артёму послышалось позвякивание металла.

- Артём... – почти неслышный, на этот раз это был обычный шёпот, и голос, несомненно, принадлежал Даниле.

Артём обрадованно сделал широкий шаг вперёд, надеясь увидеть своего напарника, и тут в двух шагах от него раздалось то зловещее горловое клекотание, которое он и слышал вначале. Луч фонаря продолжал бессмысленно блуждать по полу туда-сюда.

- Артём... - позвал его и этот странный голос.

Артём шагнул ещё раз, кинул взгляд направо и почувствовал, как от увиденного там зашевелились волосы у него на голове.

Ряд полок здесь прерывался, и в образовавшейся нише на полу сидел в луже крови Данила. Шлема и противогаза на нём не было, и хотя лицо у него было бледным, как у мертвеца, открытые глаза смотрели осознанно, губы старались сложить какие-то слова. А за спиной у него, наполовину сливаясь с мраком, пряталась серая сгорбленная фигура. Длинная, поросшая жёсткой серебристой шерстью, костлявая рука – не лапа, а именно рука – но с мощными загнутыми когтями, задумчиво перекатывала оброненный и лежащий в полуметре от Данилы фонарь. Вторая была погружена в его распоротый живот.

- Ты пришёл... – прошептал Данила.

- Ты пришёл... – точно воспроизводя его интонацию, проскрежетал голос за его спиной.

- Библиотекарь... Сзади. Мне всё равно конец. Стреляй, убей его, - попросил слабеющим голосом Данила.

- Стреляй – убей его, - повторила тень.

Фонарь в очередной раз неспешно покатился по полу налево, чтобы потом вернуться на место и повторить весь цикл ещё раз. Артём почувствовал, что сходит с ума. В голове крутились слова Мельника о том, что звуки выстрелов могут привлечь к нему кошмарных тварей.

- Уходи, - попросил он библиотекаря, не надеясь впрочем, что тот поймёт его.

- Уходи, - почти ласково раздалось в ответ, а когтистая рука продолжила что-то перебирать в Данилином животе, от чего тот негромко застонал, а из уголка рта прочертила к подбородку жирную линию капля крови.

- Стреляй! – собрав силы, чуть громче сказал Данила.

- Стреляй! – потребовал библиотекарь из-за его спины.

Убить своего нового товарища самому и привлечь этим других чудовищ, или оставить Данилу умирать здесь и бежать, пока не поздно? Спасти его уже вряд ли удастся, распоротый живот и вываливащиеся внутренности оставляли брамину меньше часа.

Из-за откинутой назад Данилиной головы показалось сначала заострённое серое ухо, а за ним - огромный зелёный глаз, искрящийся в свете фонаря. Библиотекарь медленно, как-то стеснительно, выглянул из-за его умирающего напарника, и его глаза искали глаза Артёма. Не отворачиваться. Смотреть прямо туда, прямо на него, прямо в зрачки... Звериные, вертикальные зрачки. И как странно было видеть в этих жутких, невозможных глазах отблески разума!

Сейчас, вблизи, библиотекарь уже ничем не напоминал гориллу, да и вообще обезьяну. Вся его хищная морда заросла шерстью, полная длинных клыков пасть доходила чуть не до ушей, а глаза были такого размера, что делали тварь не похожей ни на одно из животных, которых Артём видел живьём или на картинках.

Ему показалось, что это продолжалось целую вечность. Нырнув во взгляд чудовища, он уже никак не мог оторваться от его зрачков. И только когда Данила издал протяжный глухой стон, Артём пришёл в себя и, направив крошечное красное пятнышко прицела прямо в низкий заросший серой шерстью лоб библиотекаря, переключил автомат на одиночный режим стрельбы. Услышав негромкий металлический щелчок, тварь зло зашипела и снова спряталась за спиной у Данилы.

- Уходи... – вдруг проклетокала она оттуда, точно повторяя услышанную от Артёма интонацию.

Артём ошалело замер. На сей раз библиотекарь не отзывался эхом на его слова, он будто запомнил их, понял их смысл. Могло ли такое быть?

- Артём... Пока я ещё говорить могу... – собравшись с силами и пытаясь сфокусировать на нём свой мутнеющий с каждой минутой взгляд, заговорил Данила. - У меня в нагрудном кармане – конверт... Сказали тебе передать, если ты Книгу найдёшь.

- Но я же ничего не нашёл, - помотал головой Артём.

- Ничего не нашёл, - подтвердил жуткий голос из-за спины Данилы.

- Не важно... Я же знаю, зачем ты на это пошёл. Ты же не для себя... Вдруг, это тебе поможет. А мне уже всё равно, выполнил я приказ, или нет... Главное, запомни – в Полис тебе уже нельзя... Если они узнают, что ты ничего не смог достать... И военные если узнают... Иди через другие станции. Теперь стреляй, а то очень больно. Я больше не хочу.

- Не хочу... больно... – путая слова, повторил за ним с присвистом библиотекарь, и его рука сделала резкое движение в распоротом животе Данилы, отчего тот судорожно дёрнулся и почти во весь голос закричал.

Больше смотреть на это Артём не мог. Плюнув на все предосторожности, он снова переключился на автоматический огонь и, зажмурившись, нажал на спусковой крючок и полоснул очередью и по своему напарнику, и по скрывавшейся за его телом бестии. Неожиданно громкий грохот в клочья разорвал густую тишину Библиотеки, за ним последовало пронзительное верещание, потом все звуки оборвались: пыльные книги, как губка, впитали в себя их эхо. Когда Артём снова открыл глаза, всё уже было кончено.

Подойдя на шаг ближе к библиотекарю, уронившему разможженную свинцом голову на плечо своей жертвы и даже после смерти робко прячущемуся за её спину, Артём осветил фонарём эту жуткую картину, чувствуя как стынет в его жилах кровь, а ладони потеют от напряжения. Потом он брезгливо толкнул библиотекаря носком ботинка, и тот тяжело повалился назад. Он был мёртв, сомнений не оставалось.

Стараясь не смотреть на превратившееся в кровавое месиво лицо своего напарника, Артём начал поспешно расстёгивать молнию на его защитном костюме. Одежда быстро пропитывалась густой чёрной кровью, и в прохладном воздухе книгохранилища от неё поднимался прозрачный пар. Артём почувствовал, как его начинает тошнить. Нагрудный карман... Пальцы в тостых защитных перчатках неуклюже пытались расстегнуть пуговицу, и он вспомнил, что такие перчатки, может, и задержали Данилу на минуту, которая стоила ему жизни.

Вдалеке отчётливо послышался шорох, а потом шлёпание босых ступней по коридору. Артём нервно обернулся, обвёл лучом фонаря проходы, и, убедившись, что рядом с ним пока никого нет, продолжил бороться с пуговицей. Она наконец поддалась, и вглубине кармана ему удалось негнущимися пальцами нашарить тонкий конверт из серой бумаги, завёрнутый в прошитый пулей полиэтиленовый пакет.

Кроме него, в кармане Артём нашёл и залитую кровью картонную карточку, наверное, ту самую, что Данила вытащил из ящика картотеки в вестибюле. На ней было напечатано: «Шнурков Н.Е. Орошение и перспективы земледелия в Таджикской ССР. Душанбе, 1965»

Шлёпание и невнятное бормотание теперь послышались где-то совсем неподалёку. Времени больше не оставалось. Подобрав Данилин автомат и фонарь, выпавший из клешней библиотекаря, Артём сорвался с места, и, почти не разбирая дороги, бросился назад, мимо нескончаемых рядов книжных полок, так быстро, как только мог. Он не знал точно, преследуют ли его­: топот собственных сапог и стук крови в ушах не давали ему вслушаться в звуки за спиной.

Только выскочив на лестничную клетку и бросаясь кубарем вниз по бетонным ступеням, он вспомнил, холодея, что не знает даже, на каком этаже расположен вход, через который они попали в хранилище. Можно было, конечно, спуститься до первого этажа, и, выбив стекло на лестничной площадке, выпрыгнуть через окно во двор... На секунду задержавшись, Артём выглянул на улицу.

... Прямо посреди двора, задрав морды вверх, неподвижно стояли и смотрели на окна – и кажется, прямо на него – сразу несколько серых чудовищ. Каменея, Артём прижался к боковой стене и стал тихонько спускаться дальше. Зато теперь, когда он перестал грохотать своими сапогами по лестнице, ему стало слышно, как сверху по бетону шлёпают чьи-то босые ступни, всё громче и громче. И тогда, уже совсем потеряв надо собой контроль, он снова стремглав кинулся вниз.

Выскакивая на очередном ярусе, чтобы судорожно оглядеться в поисках знакомой двери, не находя её и бросаясь дальше, замирая и зажимаясь в тёмные углы, когда ему казалось, что поблизости слышатся чьи-то шаги, отчаянно озираясь среди глухих и низких проходов, и снова выскакивая на лестницу, чтобы спуститься на этаж ниже, или подняться на два яруса выше – вдруг просмотрел? – понимая, что тем дьявольским шумом, с которым он отчаянно пытался найти выход из этого лабиринта, он привлечёт всех населяющих его чудовищ, но не в силах заставить себя успокоиться – он безуспешно и бессмысленно пытался отыскать выход. Пока в очередной раз решив вернуться на лестничную клетку, он с ужасом не различил на фоне выбитого окна знакомый полусогнутый силуэт. Артём попятился назад, нырнув в первый попавшийся проход, прислонился спиной к стене, навёл ствол на проём, откуда, по его расчётам, был должен появиться библиотекарь, и затаил дыхание...

Тишина.

Бестия или не решилась преследовать его в одиночку, или сама выжидала, пока Артём совершит оплошность и выйдет из своего укрытия обратно. Но возвращаться было необязательно, проход вёл и дальше. Поразмыслив секунду, Артём начал спиной отступать от проёма, не спуская его с прицела.

Коридор заворачивал вбок, но в том самом месте, где начинался поворот, в стене чернел провал, всё вокруг было усыпан осколками кирпичей и припорошено извёсткой. Повинуясь импульсу, Артём шагнул внутрь и оказалался в комнате, полной разломанной мебели. По полу были разбросаны куски фото- и киноплёнок. Впереди виднелась приоткрытая дверь, из-за которой на пол падал узкий клин бледного лунного света. Осторожно ступая по предательски скрипящему паркету, Артём пробрался к двери и выглянул наружу.

Не узнать это помещение было невозможно, хотя сейчас он оказался в противоположном его конце. Внушительная скульптура читающего человека, невероятной высоты потолок и громадные окна, дорожка ведущая к причудливому деревянному порталу выхода и нарушенные ряды читательских столиков по бокам – без сомнения, он находился в Главном читальном зале. Он стоял на огороженной деревянной балюстрадой узкой галерее, которая опоясывала зал на четырёхметровой высоте. Именно с этой галереи спускались к ним библиотекари. Было совершенно непонятно, каким образом ему удалось выйти сюда из хранилища, да ещё и с другой стороны, минуя весь маршрут, который они прошли с Данилой, чтобы туда попасть. Но времени размышлять об этом не было. Библиотекари могли идти за ним по пятам.

Артём сбежал вниз по одной из двух симметричных лестниц, ведших к пьедесталу памятника, и бросился к дверям. Недалеко от резной деревянной арки выхода на полу были распластаны несколько скрюченных агонией тел библиотекарей, и, минуя место схватки, Артём чуть не упал, поскользнувшись в луже постепенно загустевающей крови.

Нехотя подалась тяжёлая дверь, и сразу же ему в глаза ударил яркий белый луч. Вспомнив наставления Мельника, он схватил свой собственный фонарь вправую руку и торопливо описал им тройную окружность, подавая знак, что идёт с мирными намерениями. Слепивший его луч тут же ушёл в сторону, и Артём, демонстративно закинув автомат за спину, медленно пошёл вперёд к круглой комнате с колоннами и диваном, пока не зная, кого ему предстоит встретить.

Ручной пулемёт стоял на раскрытых сошках на полу, а Мельник склонился на своим напарником. Десятый полусидел-полулежал с закрытыми глазамии на дермантиновом диване и коротко постанывал. Его правая нога была неестественно вывернута, и приглядевшись, Артём понял, что она сломана в колене и согнута - не назад, а вперёд. Как такое могло произойти, и какой силой должен был обладать тот, кто смог так изувечить дюжего сталкера, он себе представить не мог.

- Где твой напарник? – бросил Артёму Мельник, искоса взглянув на него, и тут же снова продолжив осматривать Десятого.

- Библиотекари... В хранилище. Напали, - попробовал объяснить Артём. Почему-то ему не хотелось рассказывать, что Данилу убил он сам, пусть и сделал это из милосердия.

- Книгу нашёл? – так же отрывисто спросил сталкер.

- Нет, - Артём помотал головой, - ничего я там не слышал и не чувствовал.

- Помоги-ка мне его поднять... Нет, лучше возьми его рюкзак, да и мой тоже. Видишь, как ему ногу... Чуть вообще не оторвали. Теперь его только на закорках нести можно, - кивнул Мельник на Десятого.

Артём собрал всё снаряжение. Теперь ему надо было тащить на себе больше двадцати пяти килограммов. Но Мельнику, с трудом взвалившему на плечи обмякшее тело его напарника, приходилось куда сложнее, утешал себя Артём. Они медленно двинулись к выходу. Библиотекарей до самых дверей они больше не видели, но когда Артём распахнул тяжёлые деревянные двери, пропуская покряхтывающего сталкера, из глубины Библиотеки донёсся последний клекочущий вопль, полный ненависти и тоски. Артём почувствовал, как по коже опять бегут мурашки, и поспешил захлопнуть дверь. Теперь главное было поскорее добраться до метро.

- Глаза опусти! – приказал ему Мельник, когда они показались на улицу. – Звезда сейчас прямо перед тобой будет. Не вздумай смотреть поверх крыш...

Артём послушно уставился в землю. Тащить три рюкзака, два автомата и ручной пулемёт было непросто, но Десятый весил куда больше, и они не раз останавливались отдышаться, пока преодолели двести метров до спуска на Боровицкую. Однако войти в метро сталкер Артёму не дал.

- В Полис тебе теперь нельзя. Книги у тебя нет, проводника ты их потерял, - аккуратно, почти нежно опустив на землю своего раненого товарища, тяжело дыша, выговорил Мельник. – Браминам это вряд ли понравится. И главное, это значит, что никакой ты не избранный, и секреты свои они доверили не тому. Вернёшься в Полис - пропадёшь без вести. У них там есть специалисты, даром что интеллигенция. И даже я тебя защитить не смогу. Тебе теперь уходить надо. К Смоленской лучше всего. Там по прямой идти, домов мало, в переулки углубляться необходимости нет. Может, доберёшься. Если до восхода успеешь.

- Какого восхода? – спросил, неудоумевая, Артём. Известие, что ему одному придётся пробираться по поверхности к другой станции метро, до которой, судя по карте, было километра два, было для него, как удар обухом по голове.

- Солнца. Люди – животные ночные, и днём им лучше на поверхность не показываться. Там такое из развалин вылезает на солнышке погреться, что сто раз пожалеешь, что сунулся. Я уже про свет и не говорю – ослепнешь в два счёта, и очки тёмные не спасут.

- Но как же я один пойду? – всё ещё не веря своим ушам, спросил Артём.

- Да ты не бойся... Там по прямой всё время. Выйдешь на Калининский – и иди по нему, никуда не сворачивая. На дорогу не выходи, но и к домам сильно не прижимайся, там везде живут. Иди так, пока не дойдёшь до пересечения со вторым широким проспектом, это будет Садовое Кольцо. По нему – налево, до квадратного здания, облицованного светлым камнем... Там Дом моды когда-то был... А за ним будет такая жёлтая арка, на которой написано «Станция метро Смоленская». Ты в неё поворачивай, очутишься на маленькой площади, вроде внутреннего двора, там саму станцию и увидишь. Если всё спокойно будет, пробуй спуститься вниз. У них там один вход открыт и охраняется, для своих сталкеров держат. Постучись в ворота вот так: три коротких – один долгий – три коротких. Должны открыть. Скажи, от Мельника, и жди меня там. Десятого сдам в лазарет, и сразу выйду. До полудня буду. Я сам тебя найду. Автоматы оба себе оставь, неизвестно, как всё обернётся.

- Но по карте есть ведь другая станция, ближе... Арбатская, - вспомнил Артём название.

- Есть такая станция. Но идти к ней не надо. Да тебе и самому не захочется. Будешь проходить мимо – держись другой стороны улицы, двигайся быстро, но не беги. Всё, не теряй времени! – заключил он и подтолкнул Артёма к выходу из вестибюля.

Артём больше не пытался спорить. Перекинув один автомат через плечо, он взял второй наизготовку, вышел на улицу, и заспешил обратно к памятнику, прикрывая правой рукой, словно шорами, глаза, только чтобы не увидеть случайно манящее сияние кремлёвских звёзд.