"Свеча в окне" - читать интересную книгу автора (Додд Кристина)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Злобный лай приближался, он стал еще более угрожающим, и Сора сжалась на корточках за камнями, куда посадил ее Уильям. Сырая земля холодила ей ноги, ноги, которым хотелось лететь подальше от этой ловушки. Сердце ее билось от страха и от оставшегося в нем напряжения. Бешенство Уильяма, боязнь того, что их снова поймают, не могли сравниться с теми страхами, которые она хранила в своем сердце.

Теперь она слышала крик мужчины вперемешку с приглушенным лаем большой собаки. Она положила руку себе на горло. Возможно, в планы неизвестного вдохновителя убийства Уильяма и не входит их повторное пленение, возможно, этот их райский уголок навестит смерть.

Уильям никогда не даст этому случиться. Мысль эта непроизвольно пришла ей в голову. Ей и не надо было говорить. Она знала, что Уильям сейчас стоит одиноко, и меч его сверкает в солнечных лучах. Кто бы или что бы ни появилось на поляне, им лучше было бы быть готовыми к бою.

Она слышала, как лай животного вырвался из окружающего леса и зазвучал в рощице, как Уильям с отвращением воскликнул:

— Эй, вы!

Внезапно она узнала этот голос. Она крикнула:

— Уильям, это…

Огромные ламы обхватили ее плечи, и язык восхищенно облизал ей лицо. Она потеряла равновесие и резко плюхнулась на землю. — Була! — Она пыталась оттолкнуть громадную собаку. — Була! Лежать! Була, прекрати это!

Зверь немедленно улегся, положив голову ей на колени, скуля и завывая. Руки Соры пытались успокоить пса, и она только смутно слышала голос мужчины, вошедшего в лощину.

— Сора, выходи, — крикнул Уильям. — Это охотник из Беркского замка.

— Я знаю, — с раздражением отозвалась она. — Я смогла догадаться.

— Миледи! — Руку ее схватил Олден, он упал на колени перед ней. — Слава святому Уилфреду, с вами все в порядке.

— Со мной все в порядке, — раздраженно сказала Сора, поглаживая пса по бокам. — Но кто довел до истощения собаку? У нее остались только кожа и кости.

— Пес не хотел есть, миледи. Он уныло ходил и выл в тоске по вам.

— Нас не было только два дня!

— Да, но в замке была такая суматоха, и никто не обращал внимания на старого солдата и на глупую собаку. Итак, когда старый солдат вернулся из разведки…

— Из разведки? — переспросила Сора.

— Вас ведь захватили после обеда; господин Ким — балл и господин Клэр приехали в замок в слезах, они обвиняли во всем себя.

— Они ведь поскакали в крепость, чтобы предупредить лорда Питера?

— Да, но лорда Питера не было там, а всех взбудоражило известие, что вооруженные всадники готовятся напасть, и никто не поехал за вами, как следовало бы. Поэтому я вышел и искал следы, пока ни наткнулся на захвативших вас наемников.

— Нет! — вскричала Сора и протянула свои руки к Олдену. Она нащупала его голову, замотанную бинтами. — Тебя серьезно ранили? — спросила она.

— Со мной все в порядке, они просто сбили меня с ног ради развлечения. Они не признали во мне человека из Беркского замка.

Сора погладила шею Олдена и уши Булы с одинаковым состраданием, и оба они расслабились под это лаской, позволив себе отдых в первый раз за двое суток

— Уильям? — крикнула Сора. — Мы должны…

Он отошел к лошадям, миледи, и готовит их в путь.

— Хм.

Она только подумала об этом, а Олден понизил свой голос.

— А что, вы с лордом поссорились? Он кажется каким-то скованным, ну, вы понимаете, что я имею в виду.

— Это неважно, — сказала она. — Я позабочусь об Уильяме, но прежде всего я должна выслушать твой рассказ.

— О да. — Олдена слова ее не убедили, но он подчинился. — Только ночью вернулся я в Беркский замок и рассказал всем, что видел. Лорд Питер, он все вы слушал внимательно и потом сорвался. А собака все ходила и скулила, и гарнизон был весь расставлен по местам. А я подумал, почему бы не выпустить собаку. Этот пес поумнее целых десяти рыцарей, собранных вместе. Итак, вчера утром мы с ним отправились и все ходили по зарослям, вышли к какому-то замку, а потом вернулись вот сюда.

— Олден, — спросила она. Голос ее звучал спокойно, а терпение было беспредельно. — Где твоя лошадь?

— Лошадь? Да вы хоть подумали, как я буду поспевать за этим зверем по кустам на лошади? — усмехнулся Олден; в смехе его было удивление и осознание превосходства мужского ума над женским, даже если этот ум принадлежит представителю низшего сословия.

— И ты всю дорогу бежал до замка Артура и обратно?

— Именно поэтому собака такая худая, разве не ясно?

— Да дьявол с ней, с собакой! — взорвалась Сора. — Друг мой дорогой, ты так много сделал!

Голос его дрожал, когда он ответил, оправдываясь:

— Я ваш слуга, а до этого служил вашей матери. Я не мог сидеть и ничего не предпринимать, чтобы спасти вас.

Его прочувствованные слова вдруг напомнили Соре, что ее Олден уже далеко не первой молодости.

— Никто другой не смог бы сделать на твоем месте больше, — успокоила она его. — Ты хоть немного отдыхал?

— Да. Даже пес валился с ног прошлой ночью, а он бежал впереди меня, садился, дожидался меня, а потом снова срывался вперед. Если я уж слишком уставал, то он ложился рядом со мной, колотил хвостом и скулил, пока я не поднимался.

— Ох, Олден. Ты такой хороший, такой хороший.

Олден передвинулся на коленях, смущенный такой заботой о себе своей госпожи, а Сора обняла его за плечи.

— Вставай, верный мой дуралей, и дай мне руку. Из-за спины Олдена раздался голос Уильяма.

— Да. Леди Сора, если вы сможете оторваться от своих льстивых рабов, то нам пора бы двигаться, чтобы уйти от возможных преследователей. Я уже подготовил лошадей.

Его бестактное вмешательство напомнило об их размолвке, и Сора поморщилась, когда Олден поднял ее на ноги.

— К счастью для меня, подниматься мне надо не так уж далеко от земли, — проворчала она, отряхивая платье.

— Олден, твой плащ, — шагнув вперед, приказал Уильям и завернул Сору в его широкие полы.

— Жарко ведь, — возразила она, но он только потуже стянул на ней плащ.

— У вас недостаточно пристойный вид. На вас нет рубашки.

— Раньше вас это не тревожило.

— То, что достойно моих глаз…

— Ваших глаз! — вскричал Олден. — Милорд, вы же видите! Что же это за чудо случилось?

— Это рассказ долгий, а у нас сейчас нет времени, — мягко ответил Уильям. — Оставь пока свои вопросы. На все вопросы я отвечу сегодня за ужином.

— Уильям, — прошептала Сора, потянув его за рукав. — А Олден?

— Олден, леди Сора устала и измотана, она поедет со мной. А ты бери ее лошадь, — распорядился он. — Була побежит следом. — Не дожидаясь ответа, Уильям подбросил Сору вверх и подставил ладонь ей под ногу. Сора устроилась в седле довольная рассудительностью Уильяма. Может быть, он будет и несчастен с ней, но никогда не станет срывать свое недовольство на ее слугах. — В каком-то смысле, ты прикроешь нас сзади, — продолжил он. — Мне уже так хочется добраться наконец до дома.

Усаживаясь в седло, Олден пробормотал слова благодарности.

— Спасибо, милорд. Теперь, когда я нашел вас, усталость начала одолевать меня. Но я думаю, скоро вы увидите, что лорд Питер расставил целую сеть дозорных вокруг всего Беркского замка и даже еще дальше.

— Значит, мы уже близко? — спросила Сора.

— Мы у истоков ручья Фингр-Брук.

— О Уильям! — Сора чуть наклонилась в сторону, когда Уильям запрыгнул в седло. — Если бы прошлой ночью ты знал, где мы, этим утром мы могли бы проснуться в Беркском замке.

— Хм.

Уильям не ответил на ее слова, только чуть вздрогнул, и она засомневалась, а не знал ли он действительно раньше, где они были все это время. Мысль эта сначала обрадовала ее, потом встревожила. Думал ли он воспользоваться ей еще раз или хотел укрепить свои права на нее?

Она откинулась назад в кольце его рук, а он натянул поводья и пришпорил лошадь. Ей надо взять себя в руки. Она не может выйти за Уильяма замуж, он заслуживает лучшего. И все же, если она впадет в панику, ей совсем уж не хватит спокойствия духа, чтобы отказать и этому мужчине, и своему горячему желанию. Ей необходимо подумать. Ей необходимо все взвесить. В конце концов, именно эта черта ее характера так выводила из себя Теобальда.

Возможно, она волновалась понапрасну. Может быть, Уильям действительно верил в то, что он сказал о женитьбе. О том, что это дело мужчин, а ее роль тут сводится только к послушанию и примерному ведению домашнего хозяйства. А может, он и вправду думал, что она слишком старая.

В доме Теобальда она привыкла к сдержанности и благоразумию, этому научила ее его плетка, но в Беркском замке все эти уроки пошли прахом. Когда она общалась с лордом Питером и Уильямом, ей уже не приходилось тщательно обдумывать на предмет наличия дерзости каждое слово еще до того, как оно произнесено. Хозяева Беркского замка были настолько мужественными людьми, что лицемерно-уважительное отношение со стороны особы женского пола сочли бы за оскорбление. И вот теперь Уильям требует, чтобы она снова обуздала свой язык, а она уже не помнит, как это делается.

Приняв царственную осанку, Сора заверила себя, что его обжигающие слова суть не что иное, как реакция мужчины, чье предложение отвергли. И больше ничего. Ничего более.

Грудь Уильяма была словно вырезана из камня, и держал он себя прямо, словно его раздражение стало чем-то осязаемым и постоянным. И все же, Сора знала, как мужчины склонны хранить свой гнев и реагировать на женскую лесть. Поэтому она прижалась к нему поближе и положила руку ему на бедро, ей нравилось прикасаться к этим длинным мускулам из упругой стали. Мышцы под ее рукой моментально напряглись.

Олден ехал впереди них.

— Меня не было в замке, и мне неизвестны планы лорда Питера. Обитатели ваших лесов могут подать ему какой-то сигнал?

— Они очень независимый народ, племя их старше племени саксов, и никто еще их не покорял. Отец разрешил им жить так, как они хотят, и они служат нам честно. Если им захочется показаться, то мы увидим их. А пока никого нет, давайте поспешим к Беркским землям.

Они пришпорили лошадей, и Уильям повел их быстрым аллюром через лес и через камни, прикрывая Сору от хлеставших в лицо веток. Он избегал дорог и старался придерживаться еле заметных тропинок. Була бежала за ними следом.

Они быстро передвигались через безмолвную чащу, и тишина была слишком уж звенящей. В тиши эхом разносился лишь топот копыт их коней, и они вздрогнули, когда в стороне под копытом хрустнула ветка.

Озадаченная, Сора повернулась к Уильяму. Он смотрел на нее. Ее розовые губки приоткрылись и обнажили белые зубы. Запах мяты в ее дыхании напомнил ему об утре; когда тело ее поднималось над его телом, и обо всех сладостных картинах и звуках любви. На лице ее были доверие, и очевидная привязанность, из которой он вырастит любовь. Но сначала он должен благополучно доставить ее в Беркский замок. Затылок у него свербило — явный признак, что кто-то незаметно за ними наблюдает.

— Почему не поют птицы? — шепотом спросила Сора.

— В лесу есть люди. — Уильям обернулся, его инстинкты бойца были настороже. — Но кто это — люди отца или враги?

И у Уильяма, и у Олдена были внимательные глаза почувствовавших тревогу воинов, и когда Сора сказала им:

— Я слышу перестук копыт, — они выехали на широкую часть тропинки и прислушались к доносившимся издалека звукам.

Без всякого предупреждения перед ними возник низенький грязный человек, одетый в зеленое. Була один раз рявкнула, а потом уселась, повинуясь команде Уильяма. Появившийся человек заговорил на грубом английском языке, и Уильям напряг все силы, чтобы понять его.

— Ваш отец приближается, лорд Уильям. — Человек с радостью увидел, как лицо Уильяма посветлело, и пере шел к более тревожным известиям. — Мы следили за вами с прошлой ночи, и никто не преследовал вас до сегодняшнего утра. Двенадцать вооруженных воинов собрались у опушки нашего леса. Их предводитель повел их, и они пошли по вашему следу, пока не наткнулись на одного из моих людей.

— Твой человек погиб?

— Да, — горько сказал лесной житель. — Как дрянной пес. Они раскроили ему череп. Но он ничего им не сказал, и они повернули назад.

— Как выглядел жестокий лорд?

— Все норманны похожи один на другого, а его лицо еще было скрыто шлемом.

— Какой был у него голос?

— Он говорил мало, а то, что сказал, произнес тихо.

Уильям кивнул низенькому человеку.

— Спасибо тебе, Ашил, за известия и за защиту. Приходи в замок. Я выплачу посмертную дань за человека, которого ты потерял.

Не сказав ни единого слова и не оставив ни следа там, где он стоял, маленький человечек исчез в лесу. Сора потянула Уильяма за руку.

— Этот странный человек ушел?

Памятуя, как ему хотелось знать о недоступных слепому подробностях происходивших перед его лицом сцен, Уильям подробно описал Соре лесного человека, так чтобы у нее сложился его образ.

— Он исчез, не задев ни единого листа, — закончил свой рассказ Уильям.

Стук копыт идущих галопом коней звучал уже ближе.

— Это рыцари? — спросила Сора. Уильям покачал головой и усмехнулся.

— Только мой отец способен скакать так быстро по такой неровной местности, больше никто.

Из-за поворота выскочил, пригнувшись к шее коня, лорд Питер, и Уильям предупредил его криком. Лорд Питер так резко остановил кобылу, что она попятилась, и он одним легким движением соскочил с нее.

— Уильям! — закричал он, бросившись к ним. И сын с криком выпрыгнул из седла ему навстречу. — Отец!

Объятие, когда они встретились, было таким, что закачались деревья. Они обнимались и смеялись, а Була скакала вокруг них и прыгала так, что на деревьях затрепетали листья.

— Мы думали, что на этот раз потеряем тебя, — ревел лорд Питер, колотя Уильяма по спине. — Кто это был? Как тебе удалось бежать? Ты убил этого мерзавца? Да нет, разве это возможно, ты ведь… — Он приближал и удалял свою голову и смотрел на Уильяма, а Уильям смотрел на него. Пламя его радости совсем потухло, осталась только тихая и боязливая надежда. — Уильям?

— Да, отец, — тихо подтвердил Уильям. — Я вижу. Лорд Питер обхватил лицо Уильяма обеими руками.

— Разве это возможно? — прошептал он. — Как могло свершиться такое чудо? Ты побывал в раю?

— И вернулся, отец. И вернулся.

На этот раз объятия лорда Питера были осторожными, не торжествующими, но благодарными объятиями родителя, самые неистовые молитвы которого оказались вознаграждены. Он дал обет, который прозвучал особенно весомо, поскольку был произнесен в божественном лесу.

— Я совершу паломничество в Компостеллу и поблагодарю апостола Якова за то, что он благословил тебя. — Отец и сын стояли и смотрели друг на друга, охваченные бурей чувств, потом лорд Питер оторвался от сына. — Леди Сора! Я так рад видеть вас живой и здоровой.

Он подошел к Соре, чтобы помочь ей спуститься, и она, не скрывая радости, улыбнулась ему.

— Да, милорд. Когда вы пришли ко мне в замке Пертрейд и попросили помочь вашему сыну, мы ведь и думать не могли, что все закончится так, не правда ли?

Она соскользнула вниз, положив руки лорду Питеру на плечи, и он внимательно посмотрел в ее лицо. Но какое бы чудо ни снизошло на Уильяма с небес, ее оно не коснулось, и он ласково улыбнулся этим фиалковым глазам.

— Нет, не могли и думать. Но у меня строгий приказ — ни в коем случае не возвращаться без вас.

— Мод? — догадалась Сора.

— Мод была…

— Вне себя?

— Да, в жалком состоянии, — подтвердил лорд Питер.

— Тогда давайте вернемся. — Сора улыбнулась в направлении совершенно измотанных рыцарей. — Пока моя служанка опять не осталась без сна.

Рука ее была влажной.

Уильям шел через деревню, которая теснилась у защищавшей ее стены Беркского замка. Он вел их лошадь, а Сора сидела в седле, но из-за собравшейся вокруг них толпы они не шли, а буквально ползли вперед. Преданных крестьян, желавших в бурном восторге поприветствовать их и поцеловать ее пальцы, было столько, что это согрело сердце Соры. Но рука ее все еще была влажной и ей все еще хотелось добраться до своей комнаты и прилечь. Если только ей удастся перебраться через подъемный мостик, говорила себе Сора, то она сможет позволить себе упасть без чувств.

Уильям приветствовал свой замок, своих людей, свой дом с неподдельной радостью. Он называл мужчин по именам, целовал старух и обнимал молодых женщин.

Сора была счастлива слышать в голосе Уильяма радость, но голова ее раскалывалась от бурливших в ней мыслей. Руки крестьян тянулись вверх, сжимали ее нежные пальцы так, что кости болели. Копыта коней гулко застучали по настилу подвесного моста. На смену чувству уязвимости на большом и открытом пространстве пришло другое чувство — ощущение безопасности во дворе замка. Она сказала себе, что может упасть без чувств, когда окажется на лестнице.

Слухи о чуде, исцелившем Уильяма и вернувшем ему зрение, шли впереди них. Эти слухи достигли дворового люда и усилили там шум, от которого у Соры и так болели уши. Вопросы, которые выкрикивали со всех сторон, приводили ее в смущение, и от этого неистового любопытства ей хотелось съежиться так, чтобы ее не было видно.

— Отец! — голос Кимбалла эхом отразился от зубчатых крепостных стен.

— Кимбалл, — сдавленно пробормотал Уильям и бросил поводья.

Окружавшие их люди разом затихли, потом до ушей Соры долетел шепот.

— Посмотри, как они обнимаются.

— Посмотри, у мальчика на глазах слезы.

— Посмотри на лорда Уильяма. Он не может отвести глаз от господина Кимбалла.

— Посмотри, как они закружились.

Последние слова были произнесены с такой любовью, что у Соры навернулись на глаза слезы и напряжение, не оставлявшее ее последние два дня, ушло. Она держалась прямо, одновременно демонстрируя и свое упрямство, и хорошее воспитание. На лице ее, должно быть, как ей казалось, уже начала проявлять себя усталость. Большая теплая рука легла ей на бедро, и послышался голос Уильяма:

— Спускайся вниз, моя дорогая.

Руки Соры дрожали, когда Уильям поднял ее, извлек из седла и поставил на ноги.

— Сора? — робко спросил Клэр. — Ты сердишься? Брат стоял рядом с ней и встревоженно гладил ей руку, как он это часто делал в замке Пертрейд, когда Теобальд в очередной раз буйствовал после попойки.

— Почему я должна сердиться? — Она протянула руку, правда, не так грациозно, как обычно, и погладила его по щеке.

— Потому что я не спас тебя от этих людей!

Это был крик боли, исходивший прямо из сердца, и ради этого доблестного мальчика Сора собрала в кулак все свои силы, чтобы еще немного продержаться.

— А разве ты не отправился сразу же к лорду Питеру, чтобы сообщить, что нас захватили?

— Да.

Сора улыбнулась ему.

— Именно так ты и должен был поступить.

Две тонкие руки плотно сомкнулись вокруг ее бедер, а нечесаная голова брата уткнулась ей в ребра. Сора обняла его за шею, а когда объятия Клэра ослабли, пригладила его вихры.

— Мой странствующий рыцарь. — Она засмеялась. — Ты пойдешь в бой, повязав на шлем символ моей любви?

Ответом ей был его радостный смех; он отошел, словно смутившись, что его заметили обнимавшимся с женщиной.

Колени ее подкосились, когда она лишилась поддержки мальчика. Сора недоумевала, закончится ли когда-нибудь вообще это импровизированное торжество. Если бы ей только удалось добраться до своей комнаты.

— Сора! — сквозь шум прорезался крик Мод. — Миледи!

Сора бросилась навстречу этому милому голосу, а народ расступился перед ней, давая ей дорогу. Материнские руки обняли ее, а материнский голос принялся бранить.

— Что же вы делали? Ваше лицо бледное, как у привидения, а глаза стали подобны полной луне.

— Она устала, — сказал Уильям у нее за спиной. — Она не привыкла к приключениям такого рода и к своей роли воинствующей королевы. Проводи ее к ней в покои и уложи своего ягненочка в постель, чтобы она успела отдохнуть к вечернему пиршеству.

Мод смотрела на него, смотрела на его глаза с морщинками в уголках. Он тоже посмотрел на нее и кивнул, а она от него отшатнулась, словно у нее помутился, рассудок. Натолкнувшись на Сору, Мод обняла ее своей крепкой рукой и повела к лестнице.

Уильям стоял и смотрел им вслед. Свирепо нахмурив брови, он заявил лорду Питеру:

— Это женщина, которую я собираюсь взять в жены.

— Ох, здорово, — сказал Кимбалл, а Клэр закукарекал петухом.

Когда Уильям взглянул на грязные лица мальчишек, растянувшиеся в одинаковых улыбках, облегчение пришло на смену его решительности и напряженности.

— Так, значит, вам это нравится, не так ли?

Они отчаянно закивали утвердительно головами, а свойственный юному возрасту оптимизм еще усилил их воодушевление.

— Непременно умойтесь перед ужином, а то, если леди Сора узнает, что вода не касалась ваших лиц со времени нашего исчезновения, вы знаете, что будет.

На этот раз их кивки были не такими уж воодушевленными, а Клэр простонал:

— Лошадей кормить.

— Именно. — Поймав на себе взгляд лорда Питера, Уильям спросил его:

— А что ты думаешь о моей избраннице?

Лорд Питер пожал плечами и ответил вопросом, лицо его ничего не выражало.

— А ты не боишься, что она слишком сильна для тебя? Все эти последние несколько месяцев она управлялась с замком, как царица небесная, и с тобой она тоже управится.

— Ну что же, в любом случае она будет думать, что управляется. — Уильям грубовато, чисто по-мужски, захохотал, и лорд Питер присоединился к нему, хлопнув его по плечу.

Поднимаясь по лестнице, Сора услышала их смех и замерла.

Ужин в тот вечер был великолепен. Большой зал Беркского замка сиял огнями факелов, а языки разведенного в центре зала открытого огня долетали до потолка. В дело пошли все имевшиеся столы. Скамьи, где сидели мужчины и женщины, стояли так тесно, что слуги пробирались между скамьями с трудом. Все рыцари, принесшие клятву верности лорду Питеру и Уильяму, собрались в замке, усталые от поспешных приготовлений к войне или осаде. Скамьи заполнили воины и крестьяне, принимавшие участие в поисках своего господина. Они сидели, громко и умиротворенно обсуждали все. Среди них был Олден, простолюдин, заслуживший своей преданностью Соре почетное место за столом. Уильям сидел по правую руку от лорда Питера, а Сора по левую, рядом с Сорой лениво развалилась и спала сном праведника Була. Клэр и Кимбалл, радостно и беззаботно улыбаясь, выполняли у стола обязанности пажей и обслуживали сидевших за главным столом с таким рвением, какое редко встретишь у столь молодых людей.

Мед и эль подавали тем, кто сидел ниже соли, а для благородной публики был вскрыт бочонок красного вина. Подгоняемый Мод, повар просто превзошел самого себя. Хлеба были выпечены особой формы и благоухали травами. Собранная вдоль ручьев и мелко порубленная зелень была добавлена в густой соус, который придал такой приятный вкус овощей говяжьему студню. Приготовленный по рецепту Мод фаршированный фазан вызвал вздохи восхищения, и птицы, нашпигованные овсом и сушеными яблоками, быстро исчезли с блюд. Изысканную пикантность столу придала запеченная щука. Завершил все сладкий пудинг, посыпанный лепестками левкой.

Когда пиршество закончилось, Кимбалл полил воды на руки сначала лорду Питеру, потом Уильяму и Соре. За ним подоспел Клэр с полотенцем. Лорд Питер взглянул на Уильяма и встал, получив в ответ кивок, как будто это был заранее обусловленный сигнал. Стукнув кулаками по столу, он крикнул:

— Тишина!

После того как сосед толкнул локтем соседа, а шумливому пьянице просто двинули кулаком по физиономии, гомон голосов в зале постепенно затих. Сотня пар любопытных глаз напряглась, чтобы увидеть главный стол через поднимавшиеся слои дыма, а сотня пар любопытных ушей насторожилась, готовая услышать речь, которая потом войдет в легенды.

Когда всеобщее внимание сосредоточилось на нем, лорд Питер громогласно объявил:

— Мой сын Уильям Миравальский, наследник земель Берков и Стентонов, величайший рыцарь Англии и Нормандии, возвратился целым и невредимым, благодаря вмешательству всех святых, а также Пресвятой Девы на стороне добра и справедливости.

Он сделал паузу, чтобы выслушать приветственный возглас, вырвавшийся буквально из каждого горла.

— История того, как он покинул нас и как вернулся к нам, пронизана гнусным предательством и отмечена знаком милости Божьей. Сегодня лорд Уильям встанет перед нами и расскажет нам все.

Рядом с ним Уильям поднялся в свой полный рост. Величину его подчеркивало то, что находился он на приподнятом помосте. Лорд Питер передвинулся к Соре, а Уильям занял место перед солью. Толпа, жаждавшая услышать рассказ, переключила внимание на него, а лорд Питер опустился на скамью и улыбнулся Соре такой довольной и дерзкой улыбкой, что девушка смутилась бы, если бы ее увидела.

— Друзья, — начал Уильям. Его мощный голос звучал тише, чем предполагала Сора, достаточно громко, чтобы всем было слышно, и в то же время настолько тихо, что собравшимся пришлось напрягать слух, ловя каждое его слово.

— То, что я вам поведаю, — это не столько рассказ обо мне, сколько о моей доброй леди Соре и чуде свершившемся с ее помощью.

Спина Соры резко выпрямилась, словно стрела выпущенная из лука прямо в небо. Что еще такое Уильям говорит?

— Злодей захватил нас обоих и подверг огромным унижениям и жестокости. Это привело меня в самое настоящее бешенство. Я сражался с войском злоумышленника, но, будучи слепым, потерпел поражение. — Он издал могучий вздох, и весь зал вздохнул вместе с ним. — Огромный воин бил меня до тех пор, пока я не перестал понимать, где нахожусь. Тогда он бросил нас в темницу.

Губы Соры скривились, когда она услышала, как Бронни назвали «огромным воином». Да что еще такое Уильям рассказывает?

— Если бы не моя добрая леди Сора, я бы погиб. Ее доброта пробудила в них стыд, а ее красота изумила их, и эти разбойники принесли ей еду, воду и одеяла. Она перевязала мои раны, исцелив их одним своим прикосновением. Она защитила меня от злых демонов смерти пламенным мечом своей добродетели. А когда она легла в мою постель, она излечила мои глаза своем целомудренным поцелуем.

Внимание всех присутствовавших переключилось с Уильяма на нее, и Сора почувствовала себя так, словно тяжелый груз опустился ей на плечи. Буквально две сотни глаз пристально вглядывались в нее, а Сора сидела, чуть приоткрыв рот, на лице ее было полное изумление. Да что еще такое говорит Уильям? Что еще он затевает? Как поняли его рассказ собравшиеся в огромном зале люди?

— В ночь нашего пленения леди Сора обняла меня, пробудила мою страсть и стала моей невестой. Хотя церковь еще пока не благословила наш союз, хотя я не могу представить окровавленные простыня в качестве доказательства, я клянусь сейчас в том, что она была девственницей. Свидетельством этого являются мои глаза, ведь все знают о целительной силе непорочной невесты.

Так! Вот он и сказал это!

— И я объявляю сейчас, перед всеми вами, свидетелями моими, и перед лицом Святой Церкви, что беру леди Сору Роджет себе в жены и буду чтить ее до конца наших дней.

Большая твердая рука коснулась Соры и поставила ее на ноги. Мощное ура потрясло своды зала. Когда крики затихли, Уильям поднял руку Соры, их пальцы были переплетены. Уильям сказал ей тихо на ухо:

— Сбежать от меня не так-то легко, дорогая.