"Отель «Трансильвания»" - читать интересную книгу автора (Ярбро Челси Куинн)ГЛАВА 2Ну? – резко произнес Сен-Жермен, входя в «Логово красного волка», и невольно поморщился. В ноздри ему ударила кисловатая вонь. Красноватые лучи заходящего солнца с трудом пробивались сквозь маленькие окошки, с которых годами не счищали паутину и копоть, пол был завален объедками и залит вином. Беверли Саттин, одиноко сидевший посреди этого хаоса, проворно вскочил на ноги. – Ваше высочество! – произнес он по-английски и поклонился. – Простите, что пришлось вас обеспокоить… – У меня мало времени, – так же по-английски перебил его Сен-Жермен, – а вопросов к вам накопилось более чем достаточно. Сделайте милость, будьте полаконичней. – Он неторопливо снял плащ и бросил его на спинку стоящего перед ним стула. Саттин вытаращил глаза, словно студент, вытянувший билет, который он не готовил. – Ле Грас сбежал, – пробормотал он наконец. – Знаю. Я ведь велел содержать его под охраной. – В голосе графа звякнул металл. – Почему мой приказ не был исполнен? – Многолетний опыт показывал, что суровость подчас более действенна, чем учтивая речь. – Я не очень-то терпелив, – добавил он, видя, что Саттин смешался. – Мы охраняли его, – собравшись с духом, произнес англичанин, чувствуя себя более чем неуютно. – Он сидел на чердаке, это третий этаж. Окно мы не запирали – там высоко и стены отвесные. Мы и не думали, что он решится бежать этим путем. – Похоже, вы ошибались. Саттин безнадежно развел руками. – Да, мы ошибались. Я понимаю, ваше высочество, что это не оправдание. Но мы были уверены, что Ле Грас надежно закрыт. Первую ночь караулил Доминго-и-Рохас, вторую – Сельбье. Сторожа регулярно менялись. Кроме того, мы следили, чтобы Ле Грас вовремя ел и мог малость размяться – комнатка там очень мала. Однажды он попросил принести парочку одеял, мы принесли. Погода портится, печки на чердаке нет. А он разорвал одеяла, сплел из них веревку и спустился по ней Мы ничего и не знали, пока Оулен не понес ему завтрак. – И вы не сочли нужным немедленно мне сообщить? – Я думал, что это ничего не изменит. Да и о чем сообщать? Ле Грас не дурак, он, скорее всего, уже удрал из Парижа. Кораблей, уходящих в Америку, много, а в море его не достать. – Вы снова ошиблись – он еще в здесь. Продолжайте. Саттин покрылся холодным потом. – Вас мы тревожить не стали, но кое-кому сообщили. Маги, во всяком случае, не станут ему помогать. Падший брат делается изгоем. Изгоем станет и тот, кто нарушит закон. Сен-Жермен кивнул. – Что еще? – Ничего. Ле Грас словно в воду канул. Но… вы говорите, он тут? – Да. Мой слуга его видел. – Сен-Жермен оглядел зал кабачка. – Алхимией вы занимаетесь здесь же? Саттин отрицательно мотнул головой. – Нет. В смежном доме. Как раз сейчас Доминго-и-Рохас с сестрой вызывают зеленого льва. Значит, это алхимики нынешней школы. Они делят процессы на женские и мужские, с последними работают братья, с первыми – сестры. Раз Доминго работает с дамой, значит, процесс смешанный, требующий присутствия представителей обоих полов. – Когда они освободятся? – спросил Сен-Жермен. – После заката. Когда солнце скроется, делать что-либо бесполезно, – автоматически произнес англичанин, потом вскинул голову и удивленно прищурился. Глупее вопроса не мог бы задать даже невежда. Так ли уж сведущ в алхимии этот загадочный князь? – Видите ли, – счел нужным пояснить Сен-Жермен, – я обучался этому искусству не здесь. Разные школы, разные направления. Одни делают так, другие не так. В Персии, например, женщин к работе не допускают. В Китае предпочитают кастратов. Не удивляйтесь, Саттин. – Но процесс не может идти по-иному, – возразил англичанин, глядя на графа как инквизитор, заслышавший речи еретика. – Разумеется, – устало поморщился Сен-Жермен. Ему было не до дискуссий. – Расскажите-ка лучше, как вы умудрились прошляпить тигль? – Не знаю, – глухо произнес Саттин, пристально изучая провал камина. – Сельбье не в себе, от него толку мало. Оулен словно сквозь землю ушел. Никто его не видел. Никто. Ваше высочество! – Англичанин прижал руки к сердцу. – Умоляю, помогите нам во всем разобраться. Это просто невероятно. Ведь тигль уже был горячим. Там шел процесс! – Ах вот даже как! Сен-Жермен некоторое время обдумывал ситуацию. – Что ж, Саттин, либо кто-то из ваших снюхался с какой-нибудь шайкой, либо кому-то удалось выследить вас. В любом случае ваша гильдия на крючке. Вывод: вам надо отсюда убраться, и как можно скорей. Если вас не настигнет полиция, это сделают похитители тигля. Граф мельком взглянул в окно. Комната была погружена в полумрак, который едва рассеивали две одинокие свечи. – Пойдемте-ка в вашу лабораторию. Уже стемнело – думаю, Доминго-и-Рохас покончил с охотой на зеленого льва. Саттин неохотно поднялся. – Идите за мной, – пригласил он графа, чувствуя себя совершенно сконфуженным. Сен-Жермен накинул плащ и завязал его у горла, коснувшись рубина, упрятанного в шейном платке. – А не причастен ли к краже тигля Ле Грас? – Это невозможно. – Невозможно? – поднял брови Сен-Жермен. – Не говорите так, Саттин. Это путь к слепоте. Он двинулся было к двери, но англичанин остался стоять, глаза его странно блеснули. – В чем дело? – спросил граф. Саттин колебался секунду, потом решился. – Я вспомнил одну историю, о которой читал. Почти век назад Гельветиуса посетил человек. – Да что вы? – любезно произнес Сен-Жермен. – Он подарил магу кусок философского камня… – Гельветиусу повезло. – Маг описал гостя. Это был мужчина среднего роста, темноволосый и темноглазый. Он отлично, правда с акцентом, говорил по-голландски и всем своим видом внушал почтительный трепет, хотя голоса не повышал. Сен-Жермен безразлично кивнул. – И что же из этого следует, Саттин? – Теперь до меня вдруг дошло, – сказал медленно англичанин, – что между вами и тем незнакомцем есть несомненное сходство. – Сколько же лет было гостю Гельветиуса? Соизволил ли достойный алхимик упомянуть о его возрасте? – Чуть более сорока, – озадаченно произнес Саттин, упираясь руками в стол. – А сколько лет, по-вашему, мне? – Не более сорока пяти. Сен-Жермен выразительно указал глазами на выход. – Вы сами разрешили свои сомнения, Саттин. Пошли. Они окунулись в парижскую ночь, еще полную звуков, и через подворотню прошли на задворки. Из окон пристроек несло подгорелым маслом. Всюду шныряли тощие кошки, шарахаясь от людей. – Сюда, ваше высочество, – пригласил Саттин, толкнув какую-то дверь. – Наша гильдия небогата, но у нас есть все, что нужно. В лабораториях алхимиков (даже страны Кем, названной позже Египтом) Сен-Жермену доводилось бывать множество раз. Он приготовился окунуться в атмосферу, полную удушливых испарений, и ожидания его оправдались. – Князь Ракоци! – прокричал Доминго-и-Рохас, поворачиваясь к двери. – Я уж и не надеялся вас повидать. Мы ограблены, а Ле Грас убежал. – Маг рассмеялся. – Не важно, – улыбнулся в ответ Сен-Жермен. – Я знаю, где прячется ваш беглец и постараюсь выяснить, причастен ли он к пропаже. Мадам? – он обернулся к женщине и поклонился. Та с большим достоинством поклонилась в ответ, обдергивая рабочий передник, и низким грудным голосом произнесла: – Добрый вечер, ваше высочество. Доминго-и-Рохас, поколебавшись, решил поклониться тоже. – Ее зовут Ифигения Анцела Лэрре. Она из Марселя и кое-что смыслит. – Очарован, – произнес Сен-Жермен, с удовольствием всматриваясь в умное, проницательное лицо. Своими чертами и неколебимым спокойствием эта женщина очень напоминала Оливию, но та умерла истинной смертью около ста лет назад. – Вы, как я знаю, преследовали зеленого льва. Успешно ли? – Мы настигли льва, и солнца он не наглотался, – ответила Ифигения, улыбнувшись. – Мои поздравления. Сен-Жермен прошелся по комнате, окидывая рассеянным взглядом змеевики, сосуды, реторты, перегонные кубы и прочие принадлежности, сопутствующие весьма непростому занятию, посредством которого пытливый ум человеческий пытался постичь природу вещей. Все затертое, захватанное, закопченное – хлам, а не инвентарь. В дальнем конце комнаты находилось странное сооружение, напоминавшее улей. – Вижу, у вас есть еще один тигль. – Старенький, – торопливо откликнулся Саттин. – Ваши сосуды из платины в него не влезали. – Ну разумеется, – произнес граф, рассматривая миниатюрную печь. Кирпич, из которого она была сложена, похоже, изготовляли еще в стране Кем, почитавшейся прародиной алхимического искусства. – Даже тигль поновее пришлось переделывать… для кого-то, как оказалось. – Кто бы это ни был, он знал что искать. – Боюсь, что так, князь, – согласился Саттин и торопливо добавил: – Но это все-таки не Ле Грас. Тот не знал, чем мы занимаемся. – Вы уверены? – спросил Сен-Жермен, окинув примолкших алхимиков пристальным взглядом. – Ну, вы двое его ни о чем в известность не ставили, а как с остальными? Где Оулен? Кто оглушил Сельбье? Вы можете поручиться за всех? Доминго-и-Рохас сердито нахмурился. – Князь Ракоци, это просто немыслимо. Если вам верить, то наше положение швах. Мы покойники, мы просмотрели предателя, а против предательства оружия нет. Однако все мы еще здоровехоньки, и, значит, не стоит паниковать. Взгляд Сен-Жермена сделался жестким. – Теперь мне понятно, почему инквизиция сумела добраться до вас. Предательство – страшная вещь, но беспечность – страшнее. Ифигения внезапно кивнула. – Мне кажется, князь прав. Тигль исчез, и мы в любом случае под ударом. – Огладив фартук, она спокойно добавила: – Надо бежать. – Мудрый вывод, мадам, – кивнул Сен-Жермен. – Но это же невозможно! – вскричал англичанин на своем родном языке. – Куда нам бежать? Мы не можем все бросить. Нас тут же настигнут. Нет, это конец! Доминго-и-Рохас не понял ни слова, но горячо закивал. – Бежать бесполезно. Ифигения, замолчи! Куда ни сунься, нас выследят и накроют. А опыты? Ты что, предлагаешь от них отказаться? Париж огромен, но поди-ка сыщи в нем пристанище. Мы и здесь-то осели с трудом. – Пристанище надо искать за городскими пределами, – твердо произнесла Ифигения. – И мы будем его искать. А как только оно отыщется – покинем Париж. Сен-Жермен восхитился. Маги в своем большинстве – существа неуравновешенные и импульсивные, а уж житейская рассудительность не свойственна им вообще. Но эта женщина вела себя более чем достойно, и здравого смысла ей было не занимать. Она спокойно взглянула на графа. – К сожалению, нам и вправду некуда идти, ваше высочество. У магов много приятелей, но мало друзей. Мы попробуем что-то сделать, но всем остальным распорядится судьба. – И Сельбье, – пробормотал Саттин, кусая губы. – Он, здесь, наверху. Разве можно его оставить?! За ним нужен уход. Сен-Жермен раздраженно повел головой и, проклиная себя за глупость, сказал: – Вы проглядели одну очевидность. Три пары глаз устремились к нему и застыли в немом ожидании. – Есть одно безопасное место, и вы можете туда перейти. Граф был крайне недоволен собой. Соваться в чужие дела не стоило. Что до сих пор обеспечивало ему долголетие? Разве не скрытность, возведенная в абсолют? Так почему же он собрался ослабить свою оборону? Чтобы выручить жалкую горстку алхимиков из беды? Ну нет, подумал Сен-Жермен, конечно же нет. Прежде всего он беспокоится о себе. Маги слабы, они не будут молчать, если гильдия попадет в руки закона. Впрочем, главной угрозой являются даже не власти, а Сен-Себастьян. Круг опаснее, чем полиция, – за ним стоит сила. – Что это за место? – выдохнул Саттин. Он был встревожен больше других – от него не ускользнули колебания графа. Сен-Жермен с кривой улыбкой сказал: – Подвалы известного вам отеля. Письмо мадемуазель де Монталье своему отцу маркизу де Монталье. Дорогой батюшка! |
||
|