"Тактика ошибок" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

Глава 8

Они уставились на него широко открытыми глазами.

– Сэр! – окликнул его Джарнки через некоторое время.

– Да, капрал, – откликнулся Клетус.

– Сэр, я не понимаю, что вы имеете в виду, – Джарнки выдавил из себя вопрос после некоторой внутренней борьбы.

– Я имею в виду, что вы захватите много ньюлендцев, – пояснил Клетус, – при этом не будучи даже ранеными.

Он подождал, пока Джарнки открыл рот во второй раз и снова закрыл его.

– Ну, я ответил на ваш вопрос, капрал?

– Да, сэр.

Джарнки успокоился. Но его глаза и глаза остальных шестерых смотрели на Клетуса с подозрительностью, граничащей со страхом.

– Тогда за дело, – невозмутимо скомандовал Клетус.

Он принялся расставлять людей – одного напротив мелкого брода через реку, которая в этом месте лениво огибала прогалину, двух человек – внизу на берегу на каждой стороне прогалины, а остальных четверых разместил выше по склону на верхушках деревьев, на небольшом расстоянии от реки – там, откуда могли появиться партизаны.

Последним занял свою позицию Джарнки.

– Не волнуйтесь, капрал, – сказал Клетус, зависнув на своем летательном аппарате всего в нескольких футах от раскачивающегося на ветвях, судорожно вцепившегося в коническую винтовку, Джарнки. – Вот увидите, ньюлендцы не заставят вас долго ждать. Когда вы их заметите, выстрелите в них отсюда пару раз и спускайтесь на землю, где вы будете в безопасности. Вам ведь приходилось участвовать в перестрелке?

Джарнки кивнул. Его лицо слегка побледнело. Чувствовал он себя явно неважно, тем более что развалина гладкоствольного двойника земного дуба, в которой он устроился, была слишком тесной и неудобной.

– Да, сэр, – после паузы ответил он. Но по его тону чувствовалось, что многое осталось невысказанным.

– Но это было при нормальных условиях, когда вас окружали остальные солдаты из вашего взвода или отряда, не так ли? – уточнил Клетус. – Капрал, пусть отличие ситуации вас не волнует. Когда начнется стрельба, это не будет иметь значения. Я проверю два нижних брода. Скоро вернусь.

Он отлетел от дерева и направился вниз по реке... Его индивидуальный транспорт работал почти бесшумно, издавая звук, похожий на гуденье комнатных вентиляторов. А джунгли Культиса были полны различных звуков: странно кричала какая-то птица, напоминая звук рубящего дерево топора; с интервалом в несколько секунд раздавался тяжелый храп. Но в большинстве своем это были обычные пронзительные крики зверей и птиц.

Все это вместе создавало постоянно меняющийся общий звуковой фон, и жужжанье летательной машины могло легко остаться незамеченным. В том числе партизанами Ньюленда, уши которых скорее были незнакомы с этим звуком, и уж по крайней мере никак его не ожидали. У нижнего брода Клетус повернул в джунгли, удалился от реки и полетел вверх по склону в направлении прохода.

Несомненно, встреча всех групп была назначена на дальней стороне реки.

Он двигался вперед на высоте верхушек деревьев, примерно в сорока пятидесяти метрах над землей со скоростью не более шести километров в час.

В листве раскинувшихся под ним джунглей было меньше желтых прожилок, чем среди зелени, окружавшей посадочную площадку в космическом порту. Но красные нити виднелись повсюду, даже в огромных листьях земных деревьев дубов, кленов и ясеней, которыми двадцать лет назад был засажен Культис.

В этих широтах земная флора развивалась более интенсивно. Однако все равно преобладали местные деревья и растения, начиная с папоротникоподобных кустов, тянущихся вверх метров на десять, и кончая вьющимися древоподобными с пурпурными плодами, съедобными, но издающими во время созревания одуряющий запах.

Клетус находился метрах в восьмистах от брода, когда обнаружил первые признаки движения: под ним раскачивались верхушки папоротников. Он стал спускаться вниз.

Секунду спустя в поле его зрения показалась маленькая фигура человека в зелено-коричневом маскировочном костюме. Партизан был без снаряжения, если не считать рюкзака за плечами, мягкой кепки из маскировочной ткани на голове и спортивного дробовика, который он нес, перекинув на ремне через правое плечо.

Ничего другого и не следовало ожидать. Соглашение, заключенное между новыми мирами гласило: если человек не имеет военного оружия или снаряжения, он попадает под действие только гражданских законов. А согласно гражданским законам необходимо доказать ущерб, нанесенный собственности, жизни или здоровью граждан, прежде чем против вооруженного будут предприняты какие-либо меры, будь он даже из другой колонии.

Партизана, пойманного с одной лишь спортивной винтовкой, обычно депортировали или просто задерживали. Если же у задержанного оказывалось хоть какое-то военное снаряжение, – он мог быть осужден трибуналом, который обычно обвинял его в диверсионных действиях и приговаривал к тюремному заключению или смерти.

Итак, если остальные члены группы снаряжены так же, как тот человек, которого Клетус заметил внизу, Джарнки и его люди с их коническими ружьями будут иметь огромное преимущество в вооружении, что может компенсировать малочисленность отряда.

Клетус продолжал наблюдать за ньюлендцем. Тот прокладывал себе путь через джунгли, не обращая внимания на создаваемый шум. Как только Клетус определил маршрут этого человека, он повернул свой аппарат в сторону, чтобы отыскать других прошедших через ущелье партизан.

Солнце быстро поднималось, и его лучи, проникавшие сквозь редкие листья на уровне верхушек деревьев, обжигали шею воздухоплавателя. Пот струился по его груди и по спине, боль в колене грозила снова вернуться.

Он заставил свои мышцы на мгновение расслабиться и попытаться отогнать ощущение дискомфорта, возникшее в колене. Но на то, чтобы заняться этим как следует, у него не было времени. Ладно, потом. Он снова принялся высматривать партизан.

Почти тут же он увидел второго, двигавшегося параллельно, метрах в тридцати от первого. Клетус продолжал поиски и в течение двадцати минут обнаружил оба конца стрелковой цепи, пробивавшейся сквозь джунгли под ним.

Он насчитал двадцать человек, образовавших фронт примерно в триста метров длиной. Если ньюлендцы распределили свои силы между тремя бродами одинаково, что было бы элементарной военной предосторожностью, то, значит, весь их отряд состоял из шестидесяти человек. Если допустить, что они около двадцати процентов своих сил потеряют, пробираясь к побережью, то останется около полусотни человек, которые могут совершить нападение на прибрежный городок, запланированное ньюлендцами, чтобы отметить визит де Кастриса.

Пятьдесят человек могут многое сделать. Например, захватить и удержать маленькую прибрежную деревушку рыбаков. Но, если это число удвоить, можно сделать гораздо больше. Возможно, за первой цепью последует вторая.

Клетус развернул свой транспорт и полетел назад под деревьями в том направлении, откуда пришел только что замеченный им партизан. Так оно и было: метров через восемьдесят он обнаружил вторую стрелковую цепь. На этот раз она состояла из пятнадцати человек, включая пару похожих на офицеров людей, которые были вооружены не винтовками, а пистолетами. На поясах у них болтались переговорные устройства. Клетус скользнул в сторону нижнего конца приближавшейся стрелковой цепи. Он нашел его и увидел, что, как и следовало ожидать, партизаны стали сближаться, чтобы подойти к броду всем вместе. Определив направление, по которому будет подтягиваться нижний край, он полетел вперед, останавливаясь через каждые двадцать метров у деревьев толщиной не более четырех дюймов, чтобы прикрепить к их стволам мины. Последнюю их них он расположил у самой воды в двадцати метрах ниже переправы. Затем помчался назад, чтобы понаблюдать за первой стрелковой цепью.

Конец этой цепи как раз поравнялся с первой установленной им миной.

Крайний в ряду человек был уже примерно метрах в девяти от нее. Клетус развернулся и залетел в тыл идущим, прямо в центр цепи. Стараясь держаться на расстоянии не ближе, чем в двадцать метров, он остановил аппарат, снял коническое ружье и выстрелил вниз.

Звук выстрела из ружья был не из тех, которые могут остаться незамеченными. Крошечная самодвижущаяся пуля с пронзительным свистом рассекла воздух, завершив свой полет глухим резким взрывом. Один такой взрыв мог разорвать не прикрытого бронежилетом человека, а у партизан бронежилетов не было, – неудивительно, что сразу же после залпа в джунглях воцарилась полная тишина. Даже животные и птицы замолчали. Затем несколько вяло, но довольно дружно на обоих флангах невидимой стрелковой цепи защелкали дробовики.

Стреляли вслепую. Дробины, как градины, со свистом рассекли листья окружавших Клетуса деревьев, рассыпаясь широко вокруг. Их было явно многовато. Клетус уже развернулся и стал удаляться от тех, кто в него стрелял. Оторвавшись от них метров на пятьдесят, он снова облетел примыкавший к реке конец цепи и нажал на кнопку дистанционного управления первой миной.

Впереди слева от него раздался одинокий громкий взрыв. Дерево, к которому была прикреплена мина, закачалось среди своих братьев, словно почувствовавший недомогание гигант. Затем сначала медленно, потом быстрее и быстрее рухнуло вниз в кустарник.

Теперь джунгли были полны непривычных здесь звуков. Партизаны палили во всех направлениях, животные и птицы кричали изо всех сил. Клетус переместился к центру цепи и сделал еще один залп из своего ружья, затем быстро подлетел поближе ко второй мине.

Густая зелень джунглей скрывала действия отдельных партизан. Но они что-то кричали друг другу, и это вместе с воплями животных давало Клетусу слабое представление о том, что происходит. Было ясно, что они стали стягиваться в одно место, чтобы легче было оказывать сопротивление – это было инстинктивным, но, с военной точки зрения, мудрым решением. Клетус дал им пять минут для того, чтобы они собрались. Две разбросанные стрелковые цепи теперь образовали одну группу из тридцати пяти человек, занявшую территорию не более пятидесяти метров в диаметре.

Он снова бросился им в тыл, взорвал перед ними вторую мину и еще раз открыл по ним огонь из своего ружья.

На этот раз в ответ раздалось дружное стрекотание дробовиков – словно все тридцать пять винтовок стреляли по нему одновременно. Фауна близлежащих джунглей взорвалась какофонией звуков в знак протеста, а грохот упавшего после взрыва третьей мины дерева усилил общий шум, как раз тогда, когда стрельба стала понемногу стихать. К этому времени Клетус снова облетел свои, еще не взорванные, мины и остановился ниже по реке...

Он ждал.

Через несколько минут раздалась команда, и партизаны прекратили стрельбу. Клетусу не надо было находиться в центре пятидесятиметрового круга, чтобы понять, что офицеры, которых он заметил среди партизан, обсуждают возникшую ситуацию. Наверняка их беспокоил вопрос: были ли взрывы и залпы конического ружья, которые они слышали, результатом действий какого-то малочисленного патруля, случайно оказавшегося в этом районе, или они вопреки всем своим ожиданиям и здравому смыслу столкнулись лоб в лоб с большими силами врага, прибывшими сюда специально для того, чтобы преградить им путь к побережью. Клетус дал им время все это обсудить.

Очевидным решением для такой, как эта, группы партизан в подобной ситуации было бы стянуть поближе друг к другу, выслав вперед разведчиков.

Сейчас ньюлендцы находились менее чем в восьмистах метрах от переправы, и разведчики легко обнаружат, что брод практически не прикрыт, что не сулило им ничего хорошего. Клетус взорвал еще парочку своих мин и стал стрелять в ту часть занятой партизанами площади, которая была ближе к реке. Ответ последовал незамедлительно.

Но вскоре их стрельба стала слабеть, пока не сменилась редкими одиночными выстрелами. Когда, наконец, все смолкло, Клетус поднял свою машину в воздух и полетел вверх по течению реки вглубь джунглей. Метров через пятьсот он завис среди крон деревьев и стал ждать.

Конечно же, он заметил внизу признаки движения. Люди шли в его сторону, растянувшись в стрелковую цепь. Ньюлендские партизаны, получившие новое подтверждение, что они столкнулись с ощутимыми силами врага на нижней переправе, предпочли не проявлять героизм, а действовать осторожно.

Они отходили к следующей переправе, где либо их путь будет свободен, либо они смогут противостоять врагу, объединив свои силы с другой группой их отряда, которая должна была переправляться через реку на среднем броде.

Клетус сделал еще один разворот и направился вверх по течению ко второй переправе. Приближаясь к этому району, он притормозил летательный аппарат, чтобы свести к минимуму производимый его турбинами шум, и стал подкрадываться к реке под самыми верхушками деревьев.

Вскоре он поравнялся со второй группой партизан, также передвигавшейся двумя стрелковыми цепями, но находившейся еще почти в километре от среднего из трех бродов. Он задержался, чтобы прикрепить к деревьям чуть ниже переправы следующую партию мин, затем снова взмыл вверх.

Когда он подлетал со стороны берега к тому броду, где укрывались Джарнки и его люди, то обнаружил, что третья группа партизан уже приближается к реке.

Снова надо было срочно действовать. Клетус пролетел метров тридцать перед их первой цепью, сделал один длинный залп из своего ружья и понял, что находится перед центром цепи. Переместившись за спины партизан, он, находясь в полной безопасности, подождал, пока стихнет ответный огонь.

Затем снова пересек линию и, расставив четыре мины на пути ньюлендцев, вернулся назад. Поставив еще парочку мин на одном из концов цепи, он снова начал стрелять.

Результаты были поразительными. Партизаны открыли стрельбу по всему фронту. Кроме того, люди, которых он оставил на переправе, напуганные огнем ньюлендцев, начали стрелять в ответ из своих конических ружей. В результате чего создалось впечатление, что идет сражение между двумя многочисленными группами. Только одно ему не понравилось во всех этих звуковых «эффектах». Он узнал издававшее громкий свист ружье Джарнки. Судя по звуку, капрал находился на земле метрах в пятнадцати от передних рядов партизан – там, где обмен выстрелами вскоре мог оказаться смертельным для него.

Клетусу ужасно хотелось выругаться, но он сдержался. В висящий на шее микрофон коммуникатора он приказал Джарнки отходить. Ответа не последовало, а ружье капрала не утихало. На этот раз Клетус выругался.

Спустившись почти до самой земли, он под прикрытием джунглей повел свою машину к позиции Джарнки, расположение которой можно было легко определить по звуку выстрелов.

Молодой солдат лежал на животе с широко расставленными ногами. Дуло ружья, покоившееся на стволе гниющего дерева непрерывно стреляло. Лицо капрала было бледным, словно у человека, который потерял, по крайней мере, половину крови, но никаких признаков ранений Клетус не заметил.

Ему пришлось слезть с летательного аппарата и потрясти юношу за плечо, прежде чем тот очнулся и увидел, что рядом с ним кто-то стоит.

Когда до него дошло, что это Клетус, он инстинктивно, как испуганный кот, вскочил на ноги. Клетус прижал его к земле одной рукой и махнул другой в сторону находившегося за их спинами брода.

– Отходи назад! – прошептал он хрипло.

Джарнки посмотрел на него, кивнул, повернулся и пополз к переправе.

Клетус вновь взобрался на машину. Он приблизился к партизанам с противоположной стороны. Под конец ему пришлось спешиться и проползти на животе метров десять, чтобы подобраться достаточно близко и понять хоть кое-что из того, что говорилось. К счастью, он услышал то, что надеялся услышать. Эта группа, как и та, что находилась ниже всех по реке, решила остановиться и обсудить ситуацию.

Преодолевая боль, Клетус ползком вернулся к своему транспорту, взобрался на него и, описывая большую дугу, в который раз направился к переправе. Он прилетел туда как раз в тот момент, когда Джарнки, к этому времени уже вставший на ноги, тоже добрался до нее. Лицо парня слегка порозовело, но он со страхом смотрел на Клетуса, словно ожидая взбучки.

Вместо этого Клетус улыбнулся ему.

– Вы смелый человек, капрал, – приободрил он его. – Только вы должны помнить, что мы хотели бы, если возможно, видеть своих смельчаков живыми.

Так от них больше пользы.

Джарнки заморгал и неуверенно улыбнулся.

Клетус повернулся к летательному аппарату, взял одну из коробок с минами и протянул ее Джарнки.

– Расположите их на расстоянии от пятидесяти до восьмидесяти метров отсюда, – распорядился он. – Только убедитесь, что вы не предоставляете врагу возможность подстрелить вас, когда будете это делать. Затем возвращайтесь навстречу этим ньюлендцам и отвлеките их при помощи мин и вашего оружия. Ваша задача – задержать партизан до тех пор, пока я вернусь сюда, чтобы помочь вам. Я полагаю, это будет минут через сорок пять, а может и часа через полтора. Сможете это сделать?

– Мы сделаем это, – заверил командира Джарнки.

– В таком случае, я полагаюсь на вас.

Он взобрался на машину, взмыл в воздух и двинулся вдоль реки, чтобы встретить группу партизан, направлявшуюся к среднему броду.

Они как раз подходили к нему, когда Клетус их увидел. На этот раз ньюлендцы находились прямо среди его мин. Момент был самым подходящим.

Клетус взорвал мины и усугубил ущерб, выпустив несколько очередей в тыл партизан.

Те ответили незамедлительно, но вскоре их стрельба стала затихать и совсем прекратилась. Наступившая тишина затягивалась. Через пять минут, в течение которых не последовало ни одного выстрела, Клетус полетел вниз по реке и нашел то место, где находилась вторая группа, когда началась перестрелка.

Партизан там не было. Медленно и осторожно пробираясь среди крон деревьев, он быстро их догнал. Они направлялись вверх по реке, и их число, казалось, удвоилось. Было ясно, что люди с нижнего брода присоединились к ним, и обе группы приняли решение продвигаться к расположенному выше по реке броду, чтобы соединиться там с остальными.

Все шло так, как он ожидал. Эти ньюлендцы были скорее диверсантами, чем солдатами. Очевидно, им строго-настрого приказали по возможности избегать военных действий на пути к месту назначения. Клетус потихоньку следовал за ними, пока они не подошли вплотную к группе своих товарищей, зажатых у верхнего брода.

Клетус поднялся выше и полетел вперед, чтобы посмотреть, что происходит на переправе.

Он подлетел со стороны джунглей и стал оценивать сложившуюся ситуацию. Верхняя группа партизан вытянулась полукругом, концы которого находились примерно в шестидесяти метрах выше и в тридцати метрах ниже брода, не доходя до берега. Партизаны стреляли, но не предпринимали никаких попыток проложить себе путь через реку. Стрельба стала затихать, и Клетус услышал крики: это подошли два отряда с нижних переправ.

Паря над самой землей, Клетус вытащил из багажника подслушивающее устройство и вставил наушник в ухо. Затем бросил микрофон в кусты, но ему удалось подслушать разговоры только рядовых партизан, а не офицеров, обсуждавших свои дальнейшие действия. Вот неудача! Если бы он смог проползти метров пятьдесят и лично осуществить разведку... Но об этом нечего даже думать. Проводить разведку на летательном аппарате теперь было слишком рискованно. Оставалось представить себя в шкуре командира партизанского отряда и попытаться угадать его мысли. Клетус закрыл глаза и расслабился так же, как расслаблялся утром для того, чтобы одолеть боль в колене. Веки его опустились, он обмяк и освободил свой мозг.

Долгое время лишь случайные цепочки мыслей скользили по поверхности его сознания. Затем воображение успокоилось, и начала складываться определенная картина. Он ощутил, что стоит на мягкой, пружинящей поверхности земли в джунглях; его пропотевший маскировочный костюм прилип к телу. Он прищурился на солнце, которое уже прошло через точку зенита.

Отчаяние и тревога владели им. Он посмотрел на группу младших офицеров, собравшихся вокруг него, и понял, что должен принять решение немедленно.

Двум третям его отряда не удалось пересечь Голубую реку в запланированное время и в запланированном месте. Они уже выбивались из графика движения и имели одну единственную, последнюю, возможность переправиться через реку, встретив сопротивление врагу, неизвестно какими силами располагавшего.

Только одно было очевидно. Проникновение группы, которой он командовал, не было секретом для противника. В этом смысле его миссия провалилась. Если у врага здесь есть силы противостоять ему, какой же отпор можно ожидать на пути к побережью?

Ясно, что успех операции становился все более призрачным. Разумно было бы от нее вообще отказаться. Но может ли он повернуть сейчас назад, не дав никакого объяснения своему начальству, которое обвинит его в невыполнении приказов без каких-либо веских на то причин?

Ясно, что не может. Ему придется сделать попытку перебраться на противоположный берег реки, надеясь только на то, что силы Экзотики окажут ему такое яростное сопротивление, что у него появится причина для отступления...

Клетус снова стал самим собой, открыл глаза и выпрямился. В очередной раз подняв машину до уровня верхушек деревьев, он швырнул три мины под разными углами в сторону расположения партизан и быстро их взорвал.

В следующее мгновение он открыл огонь, прижав ружье к правому боку и нажимая на спусковой крючок правой рукой, а левой паля из пистолета.

Со стороны брода и с двух других сторон тоже послышалась пальба: это стреляли по ньюлендцам его солдаты. Уже через секунду партизаны открыли ответный огонь. Грохот был самым сильным из тех, что нарушали сегодня покой джунглей. Клетус подождал, пока он начал понемногу стихать, чтобы его голос можно было услышать. Затем достал рупор из багажника и поднес его к губам. Над джунглями загремел его усиленный голос:

– ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ! ВСЕМ СИЛАМ АЛЬЯНСА ПРЕКРАТИТЬ ОГОНЬ!

Ружья солдат замолчали. Постепенно затихли и винтовки партизан, и в джунгли вернулась тишина. Клетус снова заговорил через рупор:

– ВНИМАНИЕ, НЬЮЛЕНДЦЫ! ВНИМАНИЕ, НЬЮЛЕНДЦЫ! ВЫ ПОЛНОСТЬЮ ОКРУЖЕНЫ ЭКСПЕДИЦИОННЫМИ ВОЙСКАМИ АЛЬЯНСА В БАХАЛЛЕ! ДАЛЬНЕЙШЕЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ ТОЛЬКО К ВАШЕМУ ПОЛНОМУ УНИЧТОЖЕНИЮ. С ТЕМИ, КТО ПОЖЕЛАЕТ СДАТЬСЯ, БУДУТ ОБРАЩАТЬСЯ В СООТВЕТСТВИИ С ПРАВИЛАМИ, УСТАНОВЛЕННЫМИ ДЛЯ ВОЕННОПЛЕННЫХ. С ВАМИ ГОВОРИТ КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ АЛЬЯНСА. МОИ ЛЮДИ НЕ БУДУТ ОТКРЫВАТЬ ОГОНЬ В ТЕЧЕНИИ ТРЕХ МИНУТ. ВАМ ПРЕДОСТАВЛЯЕТСЯ ВОЗМОЖНОСТЬ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ ЗА ЭТО ВРЕМЯ. ТЕ, КТО ПОЖЕЛАЕТ ЭТО СДЕЛАТЬ, ДОЛЖНЫ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ КАКОГО БЫ ТО НИ БЫЛО ОРУЖИЯ И ВЫЙТИ НА ПОЛЯНУ У ПЕРЕПРАВЫ, ДЕРЖА РУКИ ЗА ГОЛОВОЙ. У ВАС БУДЕТ ТРИ МИНУТЫ, ЧТОБЫ ПОСТУПИТЬ ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ, ПОСЛЕ ТОГО, КАК Я ПРОИЗНЕСУ СЛОВО «НАЧАЛИ».

Клетус на мгновение замолчал, затем продолжил:

– ВСЯКИЙ, КТО НЕ СЛОЖИТ ОРУЖИЕ В ТЕЧЕНИЕ ЭТИХ ТРЕХ МИНУТ, БУДЕТ РАССМАТРИВАТЬСЯ КАК ОКАЗЫВАЮЩИЙ СОПРОТИВЛЕНИЕ, И СОЛДАТАМ АЛЬЯНСА БУДЕТ ПРИКАЗАНО СТРЕЛЯТЬ ПРИ ВИДЕ ТАКОВЫХ. ТРИ МИНУТЫ ПОШЛИ. НАЧАЛИ!

Он положил рупор и быстро помчался к реке в то место, с какого он мог видеть поляну, сам оставаясь незамеченным. Некоторое время ничего не происходило. Затем послышалось шуршание листьев, и на поляну, сцепив руки за головой, вышел ньюлендец в маскировочном костюме. Даже с той точки, откуда наблюдал за происходящим Клетус, были видны белки глаз партизана, который со страхом оглядывался по сторонам. Он нерешительно шел вперед, пока не оказался посреди поляны, затем остановился, снова осмотрелся, все еще держа руки за головой.

Через мгновение на поляне появился второй ньюлендец, и вдруг они хлынули со всех сторон.

Пару минут Клетус наблюдал за ними и считал. Когда время истекло, на поляне оказались сорок три человека, пожелавших сдаться. Клетус задумчиво кивнул. Сорок три человека из всех трех групп по тридцать партизан в каждой. Этого он и ожидал.

Он посмотрел вниз вдоль берега реки – туда, где менее, чем в десяти метрах от него припал к земле Джарнки и два солдата, которых он оставил здесь для защиты брода и которые теперь охраняли растущее число заключенных.

– Эд, – обратился по коммуникатору к молодому капралу Клетус. – Эд, посмотри вправо.

Джарнки быстро взглянул вправо и испуганно вздрогнул, увидев Клетуса так близко. Клетус поманил его к себе. Осторожно, все еще пригнувшись, чтобы спрятаться за краем берега, Джарнки побежал к тому месту, где на летательном аппарате парил в нескольких футах над землей Клетус.

Когда капрал подошел, Клетус посадил свое транспортное средство, и, скрытый от глаз партизан густым кустарником, с трудом слез с сиденья, с удовольствием потянувшись.

– Сэр? – в голосе Джарнки слышался вопрос.

– Я хочу, чтобы ты это слышал, – сказал Клетус. Он снова повернулся к аппарату и переключил свое переговорное устройство на волну лейтенанта Атье.

– Лейтенант, – позвал он. – Говорит подполковник Грим.

Последовала короткая пауза, затем послышался ответ, который с хрипом прозвучал не только в наушниках, но и по маленькому, встроенному в транспорт, динамику, который Клетус только что включил.

– Подполковник? – откликнулся Атье. – В чем дело?

– Оказалось, что ньюлендские партизаны все-таки попытались переправиться через брод на Голубой реке, – поведал ему Клетус. – Нам повезло, и мы сумели захватить около половины из них...

– Партизаны? Захвачены? Половина... – и в наушниках, и по динамику было слышно, как дрожал голос Атье.

– Но я связался с вами, не поэтому, – продолжал Клетус. – Вторая половина от нас ушла. Они направляются назад к ущелью, чтобы вернуться в Ньюленд. Но вы ближе к проходу, чем они. Если вы отправитесь туда хотя бы с половиной своих людей, вы можете окружить остальных без особых хлопот.

– Хлопот? Послушайте... я... откуда я знаю, что все именно так, как вы говорите? Я...

– Лейтенант, – Клетус впервые произнес это слово с некоторым нажимом, – я просто информирую вас. Мы задержали половину их отряда здесь, на верхнем броде, на Голубой.

– Ну... да... подполковник. Я это понимаю. Но...

– Тогда в путь, лейтенант, – оборвал его Клетус. – Если вы не поторопитесь, вы можете упустить их.

– Да, сэр. Конечно. Я вскоре свяжусь с вами снова, подполковник... Может быть, вам лучше подержать задержанных там, пока их не подберут транспортные корабли... Некоторые из них могут убежать, если вы, имея только шесть человек, попытаетесь провести их через джунгли.

Его голос стал увереннее – Атье уже взял себя в руки, – но в нем звучали горькие нотки. Очевидно, смысл того, что погрязший в бумагах теоретик задержал большой вражеский отряд в то время, как сам Атье был единственным полевым офицером, командовавшим группой захвата, стал доходить до него. Маловероятно, что генерал Трейнор не заметит такого промаха с его стороны.

Когда он вновь заговорил, голос его звучал мрачно.

– Нужен ли вам врач? – осведомился он. – Я могу дать вам одного из двух, имеющихся здесь. Отправлю его сейчас же с одним из транспортных кораблей. Теперь уже нечего прятаться, ньюлендцы все равно знают, что мы здесь.

– Спасибо, лейтенант. Да, для него найдется работа, – сказал Клетус.

– Удачи вам с остальными!

– Спасибо, – холодно ответил Атье. – Конец связи.

– Конец связи, – повторил Клетус.

Он выключил переговорное устройство, отошел от летательного аппарата, с трудом опустился на землю и сел, прислонившись спиной к ближайшему валуну.

– Сэр! – обратился к нему Джарнки. – Зачем нам врач? Никто из нас не пострадал. Вы ведь не хотите сказать, что вы, сэр?..

– Да, – кивнул Клетус.

Он вытянул левую ногу, потянулся к ножнам, вытащил боевой нож и разрезал им левую штанину от колена до ботинка. Обнажившееся колено оказалось сильно распухшим и представляло собой ужасное зрелище. Клетус протянул руку к аптечке, закрепленной на поясе, и достал из нее обезболивающее средство. Прижав тупой носик аэрозоля себе к запястью, он нажал на кнопку. Ощущение прохладной жидкости, проникающей сквозь кожу прямо в кровь, было похоже на прикосновение мягкой руки.

– Господи Иисусе, сэр, – пробормотал побледневший Джарнки, уставившись на его ногу.

Клетус, расслабившись, откинулся назад и позволил теплым волнам наркотика унести себя в небытие.