"Последний Страж" - читать интересную книгу автора (Грабб Джефф)

Глава 2 Разговор с магом

— Что-то не так? — вскинул брови Медивх, и Кхадгар вновь ощутил на себе пристальный взгляд мага. Снова он почувствовал себя жуком, но на этот раз жуком, который имел неосторожность заползти прямо на рабочий стол энтомолога. Языки пламени уже почти поглотили рекомендательное письмо; восковая печать таяла, роняя капли на каменные плиты пола обсерватории.

Юноша вдруг осознал, что стоит с выпученными глазами и широко раскрытым ртом. В его лице не было ни кровинки. Он попытался заговорить, но издал лишь какое-то полузадушенное сипение. Густые черные брови мага озабоченно сошлись к переносице.

— Ты болен? Мороуз, этот парень болен?

— Должно быть, запыхался, — невозмутимо проговорил Мороуз. — Долгий подъем.

Наконец Кхадгару удалось в достаточной мере овладеть своими чувствами, чтобы выговорить:

— Письмо!

— Ах да! — воскликнул Медивх. — Благодарю. Я чуть не забыл. — Подойдя к жаровне, он кинул пылающий пергамент на угли. Над жаровней поднялся эффектный шар голубого огня, вырос до уровня их плеч, а затем вновь съежился до вполне обычного на вид пламени, наполнившего комнату уютным красноватым светом. От рекомендательного письма и малиновой печати с выдавленным на ней символом Кирин Тора не осталось и следа.

— Но вы же не прочли его! — в отчаянии воскликнул Кхадгар и тут же осекся: — То есть я хочу сказать, господин, со всем моим уважением…

Довольно рассмеявшись, маг уселся в широкое резное кресло темного дерева. Отсвет пламени упал на его лицо, обрисовав возникшие от улыбки глубокие морщины. Но, несмотря на то, что маг улыбался, Кхадгар оставался в оцепенении.

Медивх, сидя в кресле, наклонился вперед и процитировал:

— «О великий и высокочтимый Медивх, маг-повелитель Карахана, тебе шлет привет Кирин Тор, наиболее высокоученая и влиятельная из магических академий, гильдий и обществ — советники королей, наставники мудрецов, открыватели секретов…» И дальше в том же духе, каждая следующая фраза самодовольнее и напыщеннее предыдущей. Ну как, пока что у меня получается?

— Не могу сказать, — пробормотал Кхадгар. — Мне было велено…

— …Не открывать письмо, — подхватил Медивх. — Но, тем не менее, ты открыл его.

Маг поднял глаза, устремив взгляд на юношу, и у Кхадгара перехватило дыхание. В глазах Медивха плясали огоньки, и юноша испугался, не обладает ли маг достаточным могуществом, чтобы втайне налагать на людей заклятия.

Кхадгар нервно сглотнул, собираясь с духом. Медивх громко расхохотался:

— И когда же?

— На… на пути из Лордаэрона в Кал Тирас, — выдавил Кхадгар, не уверенный в том, позабавят или рассердят эти слова, его потенциального наставника. — Мы попали в двухдневный штиль, и…

— И любопытство взяло верх, — вновь закончил за него Медивх. Из-под седеющей бороды ослепительно сверкнула улыбка. — Я, скорее всего, открыл бы его сразу, как только оказался за поворотом.

Глубоко вздохнув, Кхадгар осмелел:

— Я тоже хотел, но я боялся, что они могли какое-то время наблюдать за мной при помощи магии.

— И, разумеется, ты хотел оказаться подальше от любых заклятий или посланий, которые могли бы призвать тебя к ответу за то, что ты вскрыл письмо. К тому же ты запечатал его достаточно хорошо, чтобы это не бросалось в глаза, уверенный, что я сразу сломаю печать, ничего не заметив.

Медивх вновь усмехнулся, но его лицо тут же посерьезнело, приняв сосредоточенное выражение.

— Как я сделал это? — внезапно спросил он.

Кхадгар моргнул:

— Сделали что, господин?

— Узнал, что было в твоем письме. — Уголки рта Медивха поползли вниз. — В письме, которое я только что сжег, было сказано, что юноша по имени Кхадгар обладает поразительной наблюдательностью и смекалкой. Давай же порази меня!

Кхадгар взглянул на Медивха: благодушная улыбка, игравшая на лице мага несколько секунд назад, испарилась. Теперь это было лицо первобытного каменного бога, готового карать, не зная пощады. Глаза, в которых еще недавно плескалось веселье, теперь, казалось, едва сдерживали вскипающий гнев. Брови сошлись к переносице, словно грозовые тучи.

Мгновение поколебавшись, Кхадгар произнес:

— Вы прочли мои мысли.

— Допустимо, — кивнул Медивх. — Но неверно. Ты сейчас слишком взвинчен, и твои мысли скачут как блохи, так что прочесть их непросто. Минус один.

— Вы уже получали подобные послания прежде, — предположил Кхадгар. — От Кирин Тора. И поэтому заранее знали, что может быть написано в подобном письме.

— Тоже возможно, — согласился маг. — Я действительно уже получал подобные письма, и все они были написаны в одном и том же напыщенно-высокомерном тоне. Но ты прекрасно знаешь, что именно было написано в твоем письме, — так же, как и я. Хорошее предположение, и наиболее вероятное, но опять неверное. Минус два.

Кхадгар плотно сжал губы. Его мысли метались, сердце колотилось о грудную клетку. Наконец он выдохнул:

— Симпатия.

Глаза Медивха оставались непроницаемыми, а голос ровным.

— Объясни.

Кхадгар глубоко набрал в грудь воздуха:

— Это один из законов магии. Делая что-либо с предметом, люди оставляют на нем часть своей магической ауры, свои вибрации. Поскольку аура у каждого своя, можно установить связь с одним, воздействуя на другое. Таким образом, прядь волос может использоваться в приворотном заклятии, а по монете легко отыскать ее прежнего владельца.

Глаза Медивха слегка сузились, он пробежал пальцами по бороде:

— Продолжай.

Кхадгар немного помедлил, чувствуя на себе давящий взгляд мага. Все, что было сказано им до сих пор, он знал из лекций. Полпути было пройдено. Но вот как Медивх использовал это, чтобы вычислить…

— Чем чаще человек использует предмет, тем сильнее отпечаток, — быстро продолжал Кхадгар. — И, следовательно, предмет, с которым долго имели дело или на который было обращено большее внимание, будет иметь больший резонанс. — Теперь слова приходили одно за другим и сыпались из него все быстрее. — Поэтому у написанного кем-то документа аура сильнее, чем у чистого куска пергамента, а так как люди концентрируют внимание на том, что они пишут… — Кхадгар позволил себе приостановиться, чтобы собраться с мыслями. — Вы действительно прочли мысли, но не мои, а того, кто писал это послание, — те мысли, что были у него в голове в тот момент, когда он его писал. Вы подслушали слова, которые он при этом проговаривал в уме.

— Благодаря чему мне не было необходимости вскрывать письмо, — закончил Медивх, и в его глазах вновь заплясали огоньки. — И чем подобный трюк может быть полезен книжнику?

Кхадгар снова моргнул и отвел глаза, избегая пронзительного взгляда мага.

— Можно знать, о чем говорится в книгах, не читая их.

— Для исследователя это очень ценно, — подтвердил Медивх. — Ты входишь в сообщество книжников. Почему у вас не используют эту возможность?

— Потому что… — Кхадгар подумал о старом Корригане, который мог найти в библиотеке все, что угодно, вплоть до мельчайшего примечания на полях какого-нибудь фолианта. — Мне кажется, все же используют, но только старейшие члены совета.

Медивх кивнул:

— А почему?

Кхадгар, поразмыслив, покачал головой, и маг сам ответил на свой вопрос:

— Кто бы стал трудиться и записывать свои мысли, если бы любое знание можно было извлечь с помощью фокуса, приправленного магией? — Он улыбнулся. — Неплохо. Совсем неплохо. Ты знаешь защитные заклятия?

— До пятого порядка, — ответил Кхадгар.

— Ты можешь наносить мистические удары?

— Один-два, но это очень истощает, — ответил юноша, внезапно поняв, что разговор вновь приобретает серьезный оборот.

— Как насчет первоэлементов?

— Лучше всего у меня получается с огнем, но я знаю их все.

— А природная магия? — продолжал расспрашивать Медивх. — Вызревание, прополка, сбор урожая? Ты можешь вытянуть из семени росток и сделать так, чтобы он зацвел?

— Нет, господин. Меня обучали в городе.

— Можешь ли ты создать гомункула?

— Наши догматы не разрешают этого, но я понимаю основные принципы, — ответил Кхадгар. — Если вам интересно…

Глаза Медивха на мгновение вспыхнули. Он продолжал:

— Ты ведь добирался из Лордаэрона по воде? Какого типа был корабль?

Кхадгар почувствовал себя сбитым с толку внезапной переменой темы.

— Д-да. Э-э… это был тирасский скоростной парусник «Добрый ветер», — ответил он.

— Из Кал Тираса, — заключил Медивх. — Команда состояла из людей?

— Да.

— Ты разговаривал с командой? — И вновь Кхадгар почувствовал, что их беседа превращается в допрос.

— Немного, — ответил Кхадгар. — Кажется, их веселило мое произношение.

— Матросов на тирасских судах нетрудно развеселить, — заметил Медивх. — А не-людей в команде не было?

— Нет, господин, — сказал Кхадгар. — Тирасцы рассказывали мне о подводном народе. Они называют их мурлоками. Что, такие действительно существуют?

— Существуют, — кивнул маг. — С какими еще расами ты встречался — не считая человеческих разновидностей?

— В Даларан как-то приходили несколько карликов, — вспомнил Кхадгар. — Кроме того, я встречал мастеров-гномов в Фиалковой Цитадели. Из легенд я знаю о драконах, и однажды в одной из академий я видел драконий череп.

— Как насчет троллей или гоблинов? — поинтересовался Медивх.

— Троллей я знаю, — кивнул Кхадгар. — Известно четыре их разновидности. И еще может быть пятая.

— Это, по-видимому, та чепуха, которой учит вас Алонда, — буркнул Медивх, но жестом приказал Кхадгару продолжать.

— Тролли свирепы, размерами они превосходят людей. Очень высокие и жилистые, с удлиненными лицами. М-м-м… — Он ненадолго задумался. — Живут племенами. Практически полностью изгнаны из всех цивилизованных стран, в Лордаэроне почти не встречаются.

— Хорошо. Гоблины?

— Значительно меньше по размерам, ближе к гномам. Почти настолько же изобретательны, но умеют только разрушать. Бесстрашны. Я читал, что вся их раса безумна.

— Только наиболее толковые, — ответил Медивх. — А о демонах ты что-нибудь знаешь?

— Разумеется, господин, — закивал Кхадгар. — То есть, конечно, по легендам. И я знаю необходимые отгоняющие и защитные заклятия. Всех магов в Даларане учат этому с первого дня.

— Но ты никогда не вызывал их, — уточнил Медивх. — И не присутствовал, когда это делал кто-нибудь другой?

Кхадгар моргнул, соображая, не кроется ли за этим вопросом какой-нибудь подвох.

— Нет, господин. Я никогда даже не думал об этом.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — заметил маг, и в его голосе проскользнуло некоторое напряжение. — То есть в том, что ты об этом не думал. А знаешь ли ты, что такое Страж?

— Страж? — Кхадгар внезапно почувствовал, что Медивх заговорил о чем-то важном. — В смысле — сторож? Или охранник? Это какая-то раса? Какие-нибудь чудовища? Или, может быть, это те, кто защищает от чудовищ?

Но маг лишь улыбнулся и покачал головой:

— Не волнуйся. Ты не обязан это знать. В том-то вся и штука… — Подняв голову, он резко произнес: — Так. А что ты знаешь обо мне?

Метнув взгляд туда, где стоял старик управляющий, Кхадгар внезапно обнаружил, что тот исчез, вновь растворившись в тени.

Юноша, запинаясь, проговорил:

— Маги Кирин Тора относятся к вам с большим уважением.

— Еще бы, — сухо вставил Медивх.

— Вы — могущественный маг-одиночка, предположительно — советник Ллана, короля Азерота.

— Ну, это в прошлом, — заметил Медивх, кивая юноше.

— Помимо этого… — Кхадгар заколебался, гадая, действительно ли маг способен читать его мысли.

— Да?

— Ничего особенного — ничего, что оправдывало бы столь глубокое уважение…

— Страх, — добавил Медивх.

— И зависть, — закончил Кхадгар; он вдруг очень устал от всех этих вопросов. — Ничего такого, что могло бы объяснить то почтение, которое питает к вам Кирин Тор, — поспешно добавил он.

— Так я и думал, — проворчал Медивх, протягивая руки к огню. — Так я и думал.

Кхадгар удивился, что магу холодно. Сам он чувствовал, как по его спине ползут струйки пота.

Спустя долгое время Медивх поднял голову, и его глаза снова были полны ярости.

— Однако что же ты знаешь обо мне самом?

— Ничего, господин, — отвечал Кхадгар.

— Ничего? — Медивх возвысил голос, и слово гулким эхом раскатилось по обсерватории. — Ничего? И ты прошел весь этот путь ради ничего? Ты даже не позаботился навести справки? А может быть, я был лишь предлогом для твоих учителей, чтобы сбыть тебя с рук; может быть, они просто надеялись, что ты умрешь по дороге? Ты не первый, кого они послали ко мне.

— А наводить справки было не о чем! Вы не так уж много сделали, — запальчиво воскликнул Кхадгар и тут же поперхнулся, вспомнив, с кем говорит. — То есть я хочу сказать — вы совершили не так уж много подвигов, то есть…

Он ожидал от старого мага гневной вспышки, но Медивх лишь рассмеялся.

— Так что же ты смог узнать? — повторил он.

Юноша вздохнул:

— Вы происходите из рода чародеев. Вашим отцом был один из магов Азерота, некто Нилас Аран. Вашей матерью была Эгвинн, что может быть как титулом, так и именем, переходившим по наследству, по меньшей мере, на протяжении восьми столетий. Вы выросли в Азероте и знали короля Ллана и лорда Лотара с самого детства. Но помимо этого… — Кхадгар помолчал и тихо закончил: — Ничего.

Медивх, глядя на угли жаровни, кивнул.

— Что ж, это уже нечто. Это больше, чем смог бы раскопать кто-либо другой.

— А ваше имя означает «Хранитель Тайн», — добавил Кхадгар. — На наречии Высоких Эльфов. Это я тоже выяснил.

— И это слишком верно, — отозвался Меди их. Внезапно он показался юноше очень усталым. Некоторое время он молчал, глядя на угли. — Эгвинн — не титул, — произнес он, наконец. — Это просто имя. Имя моей матери.

— В таком случае было несколько женщин с этим именем; возможно, это было родовое имя, — предположил Кхадгар.

— Только одна, — хмуро ответил Медивх.

Кхадгар издал нервный смешок:

— Но тогда получается, что ей…

— Ей было более семиста пятидесяти лет, когда она родила меня, — ответил Медивх, коротко хмыкнув. — Я был поздним ребенком. Это одна из причин, по которым Кирин Тор интересует содержимое моей библиотеки. Почему они и подослали тебя ко мне — разузнать обо всем этом.

— Господин, — произнес Кхадгар настолько жестко, насколько посмел. — По правде говоря, каждый из магов Кирин Тора, не считая верховного, хочет, чтобы я разузнал о вас хоть что-нибудь. Я удовлетворю их желания в меру своих возможностей, но, если существуют такие вещи, которые вы захотите оставить в тайне, я пойму…

— Если бы я сомневался в этом, ты не смог бы пройти через лес, — вдруг посерьезнев, перебил Медивх. — Мне нужен кто-то, чтобы привести в порядок и рассортировать мою библиотеку — это для начала; затем мы будем работать в алхимических лабораториях. Да, ты прекрасно подходишь мне. Видишь ли, я знаю, что означает твое имя, так же как и ты знаешь, что означает мое. Мороуз!

— Я здесь, господин, — отозвался служитель, внезапно появляясь из тени.

Кхадгар вновь вздрогнул.

— Проводи парня вниз в его комнату и позаботься, чтобы он поел. У него был тяжелый день.

— Несомненно, господин, — поклонился Мороуз.

— Один вопрос, мастер, — обернулся Кхадгар и тут же поправился; — Я хотел сказать — Mar-Повелитель, господин.

— С этого момента зови меня Медивх. Я откликаюсь также на Хранителя Тайн и еще на несколько других имен, хотя не все из них широко известны.

— Что вы имели в виду, когда сказали, что знаете, что означает мое имя?

Медивх улыбнулся, и комната вновь показалась юноше теплой и уютной.

— Ты не говоришь на языке гномов, — отметил маг.

Кхадгар покачал головой.

— Мое имя на языке Высоких Эльфов значит «Хранитель Тайн». Твое же на древнем наречии гномов означает «Верный». Будем надеяться, что ты оправдаешь свое имя, юный Кхадгар. Верный ученик.

Мороуз проводил молодого человека до отведенной ему комнаты, располагавшейся на полпути к подножию башни. Он шаркал вниз по ступенькам, по дороге объясняя новоявленному ученику здешние порядки своим скрипучим отрывистым голосом. Трапезы в башне Медивха не отличались изысканностью — овсянка и сосиски по утрам, холодный ленч и обильный сытный обед, состоявший, как правило, из тушеного или жареного мяса с овощами. После вечерней трапезы кухарка, как правило, уходила к себе, но в кухне всегда оставалось что-нибудь поесть. Медивх вел образ жизни, который можно было лишь с известной долей снисходительности описать как беспорядочный, и у управляющего с кухаркой ушло немало времени, прежде чем они научились приспосабливаться к нему.

Мороуз сообщил юноше, что, став помощником, а не слугой, тот будет лишен такой роскоши, как собственное расписание. От него потребуется находиться под рукой постоянно, чтобы иметь возможность помогать мастеру в любой момент, когда тот сочтет нужным.

— Я и не ждал другого, ведь я его ученик, — возразил Кхадгар.

Мороуз обернулся, они как раз проходили по длинной галерее, выступавшей над просторным залом, предназначавшимся то ли для приемов, то ли для балов.

— Пока что еще не ученик, парень, — проскрипел он. — Это работа помощника — не ученика. Помощники тут уже бывали. Учеником не стал ни один.

Кхадгар нахмурился, по его лицу разлился жаркий румянец. Он не ожидал, что в магической иерархии может оказаться уровень ниже ученика.

— И сколько же времени должно пройти…

— Право, не могу сказать, — ответствовал служитель. — Пока что еще ни один не сумел подняться так высоко.

Кхадгару пришло на ум сразу два вопроса, и, поколебавшись, он задал первый из них:

— И сколько здесь было других… помощников?

Мороуз выглянул за ограду галереи, и его глаза затуманились. Юноша не мог понять, то ли служитель просто задумался, то ли заданный вопрос поставил его в тупик. Зал внизу был почти пуст — там стоял лишь массивный стол и несколько стульев. Значит, Медивх не часто устраивает банкеты.

— Несколько дюжин, — ответил наконец старик. — Самое малое. Большинство из Азерота. Один эльф. Нет, эльфов было два. Из Кирин Тора ты первый.

— Несколько дюжин! — ахнул Кхадгар, и его сердце упало при мысли, сколько раз Медивх встречал молодых будущих магов, поступавших к нему на службу.

Потом он задал свой второй вопрос:

— И долго они здесь продержались?

Мороуз, хмыкнув, ответил:

— Несколько дней. В отдельных случаях — несколько часов. Один из эльфов не сумел даже добраться до верха лестницы. — Он постучал пальцем по заслонке с одной стороны своей высохшей головы. — Видишь ли, они здесь видели кое-что. Всякие вещи.

Вспомнив фигуру над входом в башню, юноша молча кивнул.

Наконец они добрались до комнаты Кхадгара, располагавшейся в боковом коридоре недалеко от банкетного зала.

— Устраивайся, — сказал Мороуз, вручая Кхадгару светильник. — Уборная в конце зала. Под кроватью есть горшок. Когда приведешь себя в порядок, спускайся в кухню. Кухарка для тебя что-нибудь подогреет.

Комната представляла собой узкий клин в теле башни; она скорее походила на келью монаха-отшельника, нежели на жилище мага. Узкая кровать вдоль одной стены, не менее узкий письменный стол вдоль другой, над ним — пустая книжная полка. Высокий шкаф для одежды. Кхадгар швырнул в шкаф свою сумку, не открывая ее, и подошел к окну.

Окно представляло собой узенький кусочек стекла в свинцовой раме, вращавшейся на центральном стержне. Кхадгар толкнул одну сторону, и оно медленно повернулось на оси; из-под рамы показалась струйка загустевшего масла.

С этой точки, располагавшейся довольно высоко над землей, открывался вид на окружавшие башню круглые холмы, серые и голые в свете двух лун. Теперь, глядя сверху, юноша окончательно убедился, что холмистая местность действительно когда-то была кратером, выветрившимся и источенным прошедшими годами. Может быть, какая-то гора была вырвана со своего места, словно гнилой зуб? Или, возможно, кольцо холмов вовсе не поднималось над землей, а, напротив, другие горы, окружающие это заколдованное место, выросли слишком быстро, оставив лишь эту долину?

Интересно, думал Кхадгар, жила ли здесь мать Медивха в те времена, когда эта территория поднималась или проваливалась или когда сюда упал камень с неба? Восемьсот лет — долгий период даже по стандартам волшебников. Насколько он знал из лекций о древних временах, большинство магов-людей, прожив две сотни лет, становились похожими на тени. Прожить семь с половиной веков и после этого родить ребенка! Кхадгар покачал головой, гадая, не подшутил ли над ним Медивх.

Сбросив с себя дорожный плащ, юноша отправился в уборную. Она тоже была обставлена очень скромно, но там нашелся кувшин с холодной водой, таз для умывания и хорошее, не потускневшее зеркало. Кхадгар подумал, не применить ли ему магию, чтобы подогреть воду, но отказался от этой затеи.

Вода освежила его, и юноша почувствовал себя лучше, переодевшись в чистую одежду — удобную рубашку, доходившую ему почти до колен, и прочные штаны. Это была его рабочая одежда. Вытащив из сумки узкий нож, он после минутного размышления сунул его за голенище сапога.

Лишь выйдя вновь в главный коридор, Кхадгар внезапно понял, что не имеет четкого представления о том, где расположена кухня. Рядом с конюшней ее точно нет, следовательно, она, скорее всего, находится где-то в самой башне. Наверное, на нижнем этаже — там ведь должен быть насос, чтобы подавать воду из колодца. А также оттуда наверняка есть прямой проход к банкетному залу, независимо от того, насколько часто им пользуются.

Галерею над банкетным залом Кхадгар нашел достаточно быстро, но ему пришлось поискать, прежде чем он обнаружил ведущую к нему лестницу, узенькую и завивающуюся штопором. Из самого банкетного зала вело несколько дверей. Кхадгар выбрал одну из них и вскоре оказался в небольшом коридорчике с пустыми комнатами по бокам, точь-в-точь такими же, как его собственная. Вторая попытка тоже оказалась неудачной.

Третья привела юношу в середину кипящего сражения.

Такого он не ожидал! Только что он не торопясь спускался по широким каменным ступеням, размышляя, не стоило ли ему обзавестись картой, или колокольчиком, или охотничьим рожком, прежде чем отправляться в странствие по башне. А в следующую секунду потолок над его головой разверзся, и он увидел сияющее небо цвета свежей крови, а вокруг стояли люди в доспехах, вооруженные до зубов.

Кхадгар отступил на шаг назад, но коридор за его спиной исчез, сменившись неровным выжженным ландшафтом, не похожим ни на что, с чем ему приходилось встречаться прежде. Окружавшие его люди что-то кричали, показывая куда-то пальцами, но, несмотря на то что они находились совсем рядом, их голоса звучали глухо и неотчетливо, словно они говорили из-под воды.

«Это мне снится», — подумал Кхадгар. Может быть, он прилег на минутку, и его сморил сон, и все это просто какой-то кошмар, навеянный его собственными заботами? Но нет — он почти ощущал на своей коже жар угасающего солнца и веяние ветерка и видел вокруг орущих и двигающихся людей.

Это было похоже на то, как если бы он вдруг оторвался от остального мира и оказался на собственном маленьком островке, сохранив лишь самые незначительные связи с окружающей реальностью. Как если бы он стал призраком.

И действительно, солдаты не обращали на него никакого внимания, словно он был бесплотным духом. Кхадгар протянул руку, схватив одного из них за плечо, и, к своему облегчению, почувствовал, что его рука не прошла сквозь изрубленный наплечник. Однако он смог лишь почувствовать плотность доспеха и, сконцентрировавшись, сумел нащупать неровные вмятины на металлической пластине.

Эти люди сражались, понял Кхадгар, сражались яростно, но совсем недолго. Лишь на одном из них не было бинтов — эти покрытые кровью эмблемы войны высовывались из-под заляпанных грязью кольчуг и помятых шлемов. Их оружие было все в зазубринах и покрыто высохшими красными пятнами. Кхадгар попал прямиком на поле брани.

Юноша принялся осматривать позицию воинов. Они расположились на вершине маленького холмика — не больше складки на волнистой равнине, простиравшейся, насколько он мог видеть, до горизонта. Вся имевшаяся в наличии растительность была вырублена и навалена кругом, образуя примитивное укрепление, которое и защищали эти суровые воины. Укрепление не было надежным — как крепость или форт. Они выбрали для сражения это место лишь потому, что ничего другого им не оставалось.

Солдаты расступились, давая дорогу могучему широкоплечему человеку с седой бородой — очевидно, предводителю. Его доспехи были не менее помятыми, нежели у любого из них, но из-под кирасы виднелась малиновая мантия книжника, которая более подошла бы для залов Кирин Тора. По ее кромке, на рукавах и на груди были вышиты могущественные руны — некоторые из них Кхадгар узнал, но другие показались ему совершенно незнакомыми. Белоснежная борода предводителя спускалась почти до пояса, закрывая доспехи, на голове была плотная красная шапочка с единственным золотым украшением посреди лба. В одной руке он держал посох со сверкающим на рукояти камнем, в другой — залитый темной кровью меч.

Предводитель что-то кричал солдатам, и его голос напомнил Кхадгару шум бушующего моря. Однако солдаты, по-видимому, понимали своего командира, поскольку одни тут же быстро выстроились в ровную линию вдоль баррикады, а другие заполнили собой бреши в заграждении.

Седобородый предводитель подошел вплотную к юноше, и тот невольно попятился. Командир не должен был заметить Кхадгара, как не видел его ни один из воинов.

Однако случилось чудо. Голос командира на мгновение пресекся, и его нога скользнула по неровной почве каменистого холма. С трудом удержав равновесие, он пристально взглянул на юношу.

Да-да! Он глядел прямо на Кхадгара, и будущий ученик мага не сомневался, что древний маг-воитель видит его совершенно отчетливо. Глаза командира заглянули в самую глубину глаз юноши, и тому на мгновение показалось, что он вновь находится под испепеляющим взором самого Медивха, как это было часом раньше. Разве что этот взгляд был еще более напряженным. Кхадгар в ответ тоже посмотрел в глаза командиру.

И то, что он увидел, заставило его задохнуться. Помимо воли он отвернулся, не выдержав тяжелого взгляда бывалого воина.

Вновь подняв глаза, Кхадгар увидел, что командир кивает ему. Это был короткий, отрывистый кивок, а через мгновение седобородый воин уже вновь смотрел на поле брани и отдавал команды своим воинам, готовясь к защите.

Кхадгар хотел кинуться за ним, догнать и выяснить, каким образом тот мог его видеть, но тут раздался клич — хриплый боевой клич усталых людей, бросающихся в последнюю битву. Мечи и копья устремились к небу цвета свернувшейся крови, вытянутые руки указывали в сторону располагавшихся неподалеку пологих холмов.

Юноша взглянул в том направлении, куда указывали воины, и в этот момент над гребнем ближайшей гряды выросла черно-зеленая волна. Вначале Кхадгар решил, что это река или какой-нибудь грязевой поток, но мгновение спустя понял, что эта волна не что иное, как наступающая армия. Черный цвет был цветом их доспехов; зеленый — цветом их кожи.

Это были кошмарные создания, пародия на человеческие существа. Главной чертой их желтовато-зеленых лиц были массивные, выпирающие вперед челюсти с торчащими клыками; у них были плоские носы, по-собачьи нюхавшие воздух, и маленькие кроваво-красные глазки, в которых горела ненависть. Их черное как смоль оружие и изукрашенные доспехи сверкали на солнце. Поднявшись на гребень, зеленые уроды испустили могучий рев, от которого земля под ногами дрогнула.

Окружавшие Кхадгара солдаты тоже закричали и, по мере того как зеленокожие существа приближались, осыпали их градом стрел с красным оперением. Уродливые создания, шедшие в первых рядах, зашатались и попадали — и были немедленно втоптаны в землю шедшими следом. Новый залп, и новая шеренга чудовищ повалилась наземь; однако их место тут же заняли надвигающиеся сзади полчища.

Справа от Кхадгара сверкали вспышки, по поверхности земли плясали молнии, и чудовища, мясо которых от жара слезало с костей, вопили от боли. Кхадгар понял, что маг-воитель тоже вносит свой вклад в битву, но вместе с тем видел, что его удары лишь на малейшую толику уменьшают численность наступающих.

И вот зеленокожие чудовища подошли вплотную, черно-зеленая волна ударила в шаткое укрепление. Поваленные стволы оказались не более чем щепками в надвигавшемся потоке, и Кхадгар ощутил, как ряды защищавшихся дрогнули. Рядом с ним упал один из солдат, пронзенный огромным черным копьем. На том месте, где он только что стоял, показался зеленокожий монстр в черных доспехах, испустил протяжный вой и набросился на поверженного врага.

Кхадгар непроизвольно отступил на два шага, затем повернулся и побежал.

…И чуть не сбил с ног старика управляющего, который стоял в проеме арки.

— Тебя долго не было, — невозмутимо просипел Мороуз. — Я решил, что ты заблудился.

Юноша вновь обернулся — вместо мира с кроваво-красными небесами и зеленолицыми чудовищами позади него была лишь пустая гостиная с потухшим очагом и зачехленными стульями. В воздухе висел запах пыли.

— Я… — задыхаясь, вымолвил Кхадгар. — Я видел… Я был…

— Не туда попал? — предположил Мороуз.

Кхадгар сглотнул, оглянулся и молча кивнул.

— Ужин готов, — с тяжелым вздохом проговорил Мороуз. — Постарайся больше не попадать… не туда.

И, повернувшись, одетый в темное служитель тихо выскользнул из комнаты.

Кхадгар обернулся, чтобы еще раз осмотреть коридор. Здесь не было никаких мистических арок или магических дверей. Видение (если это было оно) исчезло с той же внезапностью, с какой возникло.

Никаких солдат не было. Не было существ с зеленой кожей. Не было армии, готовящейся к последней битве. Осталось лишь воспоминание — воспоминание, напугавшее Кхадгара чуть не до потери сознания. Оно было реальным. Оно ощущалось как реальное. Он знал, что оно было истинным.

И напугали его не чудовищные твари и не смертельная битва — его напугал маг-воитель, седобородый командир, который заглянул, как ему показалось, в самое его сердце.

И что было хуже всего — у этого человека были глаза Кхадгара. Его лицо с годами покрылось морщинами, волосы стали снежно-белыми, осанка величественной, но глаза были теми самыми глазами, которые Кхадгар видел в незамутненном зеркале лишь несколькими мгновениями — или жизнями? — прежде.

Юноша вышел из гостиной, размышляя о том, что, может быть, ему стоит взять у Мороуза пару заслонок.