"Божий молот" - читать интересную книгу автора (Бир Грег)

10 ноября

В шесть тридцать утра дежурный офицер майор Мери Ригби посоветовала им включить радио. Шоу взбил подушки и уселся поудобнее, пока звучала мелодия «Привет вождю» — абсолютно типичная для политического и музыкального вкуса Крокермена — и пока спикер Палаты представителей торжественно ждал появления только что избранного президента Соединённых Штатов.

— Может быть, старая перечница подпишет нам пропуска на выход? — спросил Минелли голосом, охрипшим от воплей и протестующих криков, которыми он развлекался по ночам. Минелли явно находился в плачевном состоянии. Это злило Эдварда. Впрочем, холодная, еле сдерживаемая злоба владела им на протяжении последних двух недель. Жизнь в условиях карантина, в конечном итоге, должна была так или иначе изуродовать их. Реслоу и Морган, в основном, хранили молчание.

— Господин спикер, уважаемые господа члены Палаты представителей, граждане! — начал президент. — Я созвал это внеочередное заседание после нескольких недель, проведённых в глубоких размышлениях и многочасовых беседах с советниками и специалистами. Я должен сделать заявление исключительной важности и высказать не менее значительную просьбу.

— Вы, без сомнения, следили с тем же интересом, что и я, за событиями в Австралии. Сначала казалось, что происходящее в этой стране несёт надежду нашей измученной планете, надежду на благодатное вмешательство извне, на тех, кто сумеет спасти нас от самих себя. Мы стали думать, что трудности, испытываемые нами — это трудности ребёнка, спотыкающегося при каждом шаге. Но теперь эти надеды развеяны, и мы пребываем в ещё более глубокой растерянности, чем раньше.

— Я искренне сочувствую премьер-министру Австралии Стенли Миллеру. Гибель трёх посланцев из космоса и загадка их уничтожения — или самоуничтожения — тяжёлый удар для всех нас. Но пришло время признаться, что для меня и некоторых моих советников случившееся не было неожиданностью, потому что мы уже знали об аналогичных событиях, происшедших в нашей стране. Мы до сего момента скрывали подробности по причинам, которые вскоре станут вам понятны.

Спустившись с трапа самолёта в Международном аэропорту Лос-Анджелеса, Артур направился в зал ожидания. Его путь лежал в Долину Смерти, потом Гордон собирался в Орегон, чтобы провести три дня с семьёй. В ожидании такси он подошёл к телевизору и услышал голос президента. С посеревшим лицом Артур уселся перед экраном. Рядом с ним — ещё одиннадцать путешественников. Президент стартовал, не дождавшись сигнала.

— В конце сентября три молодых геолога обнаружили гору в калифорнийской пустыне недалеко от Долины Смерти. Эта гора не была отмечена на картах. Рядом с горой они нашли инопланетянина, живое существо в тяжёлом физическом состоянии. Геологи принесли это существо в ближайший город и вызвали представителей властей. Пришелец…

Тревор Хикс слушал президента в номере отеля в Вашингтоне. Остатки завтрака лежали на подносе, стоящем на полу возле кровати. Только вчера Хикс узнал, что миссис Крокермен окончательно перебралась в свою квартиру. Потом до него дошли первые слухи об отставке Дэвида Роттерджека.

Президент говорил о ванденбергской лаборатории. Придраться к его версии Хикс не мог.

— …История, которую поведало мне существо, прибывшее из другого мира, привела меня в трепет. Я никогда ещё не испытывал такого сильного эмоционального шока. Инопланетянин говорил о путешествии сквозь века, о гибели своей планеты и о том, что разрушило его мир — о том самом корабле, который примчал гостя на Землю, опустился в Долине Смерти и ныне замаскирован под пепловый конус.

Харри принимал душ, когда Итака позвала его. Она накинула на мужа толстый махровый халат.

— Большие паршивые птицы хлопают крыльями в воздухе, — выдохнул Харри, застыв возле телевизора.

— Что?

— Он делает заявление. Слушай. Просто послушай.

— Когда я спросил Гостя, верит ли он в Бога, инопланетянин ответил уверенно и чётко: «Я верю в возмездие». — Президент замолчал и посмотрел поверх голов собравшихся. — Все мы — мои советники по военным и гражданским вопросам, учёные, я сам — стояли перед непростым вопросом. Есть ли повод утверждать, что наш инопланетянин и австралийские пришельцы связаны между собой? Они рассказывали такие непохожие истории…

Тревор услышал стук в дверь. Он запахнул халат и открыл её, едва заметив, кто перед ним — настолько экран приковал его внимание.

— Хикс, прошу прощения. — Перед ним стоял Карл Маккленнан в наброшенном на плечи плаще. В руке он держал коричневый бумажный пакет. Судя по очертаниям, в свёртке была бутылка. — Он? Не так ли?

— Да, заходите.

Хикс даже не поинтересовался причинами визита.

— Я подал в отставку, — сказал Маккленнан. — Я читал его речь вчера ночью. Негодяй не хочет слушать никого из нас.

— Шшшш, — прошипел Хикс, прижимая палец к губам.

— Мне хотелось бы утешить всех, кто слушает меня сегодня. Но я не в силах. Я никогда не был ревностным христианином. Но всё же вера присутствовала в глубине моей души; я жил ею и полагал, что поступаю мудро, ибо, будучи руководителем страны, не навязываю эту веру её противникам. Теперь, однако, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, мои убеждения изменились и я более не имею права скрывать их. Я не сомневаюсь, что мы имеем дело с неоспоримым свидетельством — доказательством, если хотите — того, что время, отпущенное Земле, подошло к концу. Я советовался с людьми, более чем я искушёнными в духовных сферах, и они стали моими наставниками. Я верю, что нас ожидают события, предсказанные в Откровении Иоанна Богослова, и что силы добра и зла сказали своё слово на Земле. Как называть их — ангелами, или демонами, или инопланетянами, — не имеет значения. Я мог бы сказать, что говорил с ангелом, но не уверен, что не ошибаюсь…

— Он отступает от заготовленного текста. Будь он проклят! — выкрикнул Маккленнан и плюхнулся на кровать рядом с Хиксом. — Неужели он не понимает, какого зверя выпускает на свободу? Какой социальный…

— Пожалуйста, — утихомирил его Хикс.

— Я могу заключить, что так или иначе человечество предстало перед судом. Мы не понравились судьям. Скрыт изъян в наших телах или в умах — неизвестно, но ясно, что история Земли разочаровала Создателя и Он пытается покончить с прошлым и начать все сначала. Для этого Он послал на нашу планету чудодейственные машины, могущественные силы, которые способны в любой момент расплавить Землю в кузнице Господа и раздавить её на своей наковальне.

Президент замолчал. В зале раздались угрозы выставить его, и спикер вынужден был долго стучать молоточком, призывая собравшихся к спокойствию. Камера показала Крокермена в окружении агентов секретной службы, невозмутимо пытающихся смотреть во все стороны одновременно.

— Пожалуйста, — попросил президент, — я должен закончить.

Шум наконец стих. Только отдельные выкрики, полные гнева и недоверия, раздавались среди членов Палаты представителей.

— Я могу только сказать своему народу и всем жителям Земли, что настало время страстно молиться о спасении, даже несмотря на то, что мы не знаем, какого спасения ждать, не знаем, можем ли надеяться на него, и не знаем, заслуживаем ли мы спсения. Нам не избежать участи оказаться в Его кузнице, но не исключено, что для каждого из нас остаётся надежда примириться с разгневанным и разочарованным Господом и смягчить его смертоносные удары.

Сидя в зале ожидания, Артур думал только о Франсин и Марти. Рядом всхлипывала женщина, мужчины громко спорили друг с другом и с телевизионным экраном.

— Джинн вырвался из бутылки! — крикнул коренастый негр средних лет, когда Артур, проходя мимо него, направился к выходу.

— Лучше не лететь сегодня, — говорил молодой человек своей беременной подруге, совсем девочке. — Они отменят все рейсы.

Стараясь не терять хладнокровия, сердясь на себя за то, что речь президента взволновала его, Артур пробирался сквозь толпу к окошку авиакомпании, чтобы зарегистрировать билет до Лас-Вегаса.

Маккленнан прервал тираду проклятий и теперь стоял у погасшего экрана телевизора, вертя в руках зажжённую сигарету и зажигалку. Он так и не сбросил плащ. Хикс по-прежнему сидел на краю кровати.

— Простите, — сказал Маккленнан. — Господи, я не курил пять лет! Я в опале.

— Что вы собираетесь делать теперь, выйдя в отставку? — спросил Хикс.

Забавная ситуация — другая сторона этой истории.

Маккленнан с отвращением взглянул на сигарету и бросил окурок в пепельницу. Рядом он положил зажигалку.

— Я думаю, президент предложит мне и Дэвиду другие посты. Предполагаю, что Шварц останется. Предполагаю, что все останутся. — Маккленнан с подозрением посмотрел на Хикса. — А вы напишете обо всём случившемся, да?

— Думаю, напишу, в конце концов.

— Вам не кажется, что он сошёл с ума? — поинтересовался Маккленнан, показывая на экран.

Хикс задумался.

— Нет.

— А вам не кажется… — И тут у Маккленнана от вновь подступившего гнева затряслись руки. — Он нарушает присягу, изменяет клятве следовать Конституции Соединённых Штатов и обеспечивать всеобщее процветание.

— Он говорит, что думает, — сказал Хикс. — Президент считает, что близится светопреставление.

— Боже, если даже это… — Маккленнан подвинул к себе стул и медленно уселся. — Он в беде. Он не может скрыть свою слабость. Я не удивлюсь, когда начнутся разговоры о переносе инаугурации или об импичменте.

— По какой причине?

— Некомпетентность. Неспособность обеспечить всеобщее процветание. Чёрт возьми, я не знаю…

— Совершил ли он какие-либо незаконные действия?

— Ни один из наших президентов не отличался хорошими мозгами. По крайней мере, со времён Никсона. Послушайте, Крокермен не хочет согласиться с вами, даже несмотря на то, что сам ввёл вас в тесный круг посвящённых… Какова его цель?

Хикс уже ответил на этот вопрос и не видел причин вновь возвращаться к нему.

— Ну, хорошо, — продолжал Маккленнан. — И так ясно, к чему он стремится, к чему идёт дело. Он сдаёт позиции без единого выстрела. У нас нет ни малейшего представления о том, что… эти ублюдки, эти машины, эти инопланетяне могут сделать. Мы даже не уверены, что их задача — уничтожение планеты. Кстати, возможно ли такое вообще? Разорвать планету на куски или погубить все на её поверхности?

— Да мы сами способны погубить жизнь на Земле, если захотим, — напомнил Хикс.

— Вы правы. Но Гость говорил, что от планет не остаётся и следа — только ледяные глыбы. Это возможно?

— Полагаю, да. Надо высвободить достаточно энергии и придать Земле вторую космическую скорость. Нужно огромное количество энергии.

— Сколько? Мы бы справились с этим?

— Не думаю. Нам бы не хватило всего имеющегося ядерного оружия. Мы бы даже не смогли начать.

— Как высоко должна быть развита… Господи, цивилизация, обладающая такими возможностями?

Хикс пожал плечами.

— Если представить себе прямой, полный технических открытий и достижений, путь развития, то нам потребуется век или два, чтобы догнать их.

— Но способны ли мы победить их, если они настолько сильны?

Хикс неуверенно покачал головой. Маккленнан счёл это отрицательным ответом.

— Итак, он говорит то, что думает. Выхода нет. А что если они замышляют не уничтожить нас, а просто запутать, заставить растеряться, предупредить наше сопротивление?.. Ну… так, как нам когда-то следовало поступить с Японией, если бы мы могли предвидеть, что они обойдут нас в двадцатом веке?..

— Инопланетянам, несомненно, удаётся хорошо хитрить.

— Да. — Маккленнан снова поднялся.

— А что вы собираетесь делать?

Бывший советник президента по вопросам государственной безопасности посмотрел за окно. Его взгляд напомнил Хиксу выражение лица миссис Крокермен. Мрачное, близкое к отчаянию, полное боли.

— Я буду действовать в тени, чтобы спасти его задницу, — проговорил Маккленнан. — И Роттерджек вместе со мной. Будь мы все прокляты, но мы преданы ему. — Он поднял сжатый кулак. — Когда все полетит в тартарары, этот сукин сын Орманди не будет знать, что произошло. Он — конченый человек.

Так как до вылета в Лас-Вегас оставалось три часа, Артур решил взять такси и проведать Харри.

Машина несла его по скоростной автостраде мимо ярко покрашенных, но бедных домов на окраине Лос-Анджелеса.

— Эй, парень, слыхал, что сказал президент? — спросил водитель, поворачиваясь к Артуру.

— Да.

— Ничего себе новость! Я чуть не описался от страха. Интересно, он говорит правду или просто у него крыша поехала?

— Не знаю, — ответил Артур.

Он чувствовал себя необычно бодрым. Мысли пришли в порядок. Теперь он видел все способы достижения цели так отчётливо, словно маршрут на дорожной карте. Усталость и отрешённость сменились сильнейшей осознанной злостью. Сдержанность и стремление держаться в стороне испарились. Ветер, врывающийся в машину через окно, пах свежестью и чистотой.

Полковник Элберт Роджерс прослушал запись президентской речи и в течение нескольких минут, застыв, сидел на сиденье грузовика. Он чувствовал себя преданным. Сообщение президента не могло быть правдой. Люди, находящиеся в районе Фернис-Крика ещё не слышали выступления, но обязательно узнают о нём. Роджерс искал способы смягчить слова Крокермена перед сослуживцами.

— Ублюдок сдался без боя, — бормотал он. — Он просто-напросто бросил нас здесь.

Роджерс вышел из машины и посмотрел на гору, смутно черневшую в утреннем тумане.

— Я могу пронести ядерную бомбу в нутро этой сучьей горы, — задумчиво проговорил Роджерс. — Я могу сунуть её туда и стоять над ней, пока все не полетит к чёртовой матери.

Но только с разрешения президента.

На самом деле, дела обстояли не совсем так.

Но президент не будет останавливать их, если они попытаются защититься… не правда ли? Президент вообще не говорил об этом. Он только утверждал, что вряд ли… что именно он говорил? Роджерс открутил плёнку назад. «… Настало время страстно молиться о спасении — даже несмотря на то, что мы не знаем, какого спасения ждать, не знаем, можем ли надеяться на него…»

Что это значит?

И кто теперь будет отдавать Роджерсу приказы — приказы, которым следует подчиняться?

— Он плох сегодня. Поездка в Вашингтон не пошла ему на пользу, — сказала Итака, провожая Артура в спальню.

Харри лежал с закрытыми глазами, откинувшись на пышные белые подушки. Он выглядел хуже, чем неделю назад. Кожа на лице пожелтела и покрылась болезненными пятнами. Дышал Харри ровно. Услышав шаги, он открыл бесцветные, словно вылинявшие, глаза, улыбнулся Артуру и крепко сжал его руку.

— Я собираюсь подать в отставку, — сказал Файнман.

Артур собрался возразить, но Харри жестом прервал его.

— Не в связи с его речью. Просто я отныне бесполезен. Не сдаюсь пока, но… Мне становится хуже день ото дня. Я связан по рукам и ногам: мне больше нельзя покидать город и придётся провести в госпитале всю следующую неделю. Тебе ни к чему лишние неприятности.

— Мне нужен ты, Харри.

— Да. Бог свидетель, как мне жаль. Я бы предпочёл быть на ногах. Тебя ждёт трудная борьба, Артур. Что собираешься делать?

Артур медленно покачал головой.

— Маккленнан и Роттерджек — в отставке. Президент не отдал никаких распоряжений по нашей группе.

— Он не осмелится распустить её.

— Да, он сохранит нашу команду, но сомневаюсь, чтобы он позволил нам действовать. Я беседовал с Хиксом несколько часов назад. По его словам, президент пошёл даже дальше Орманди. Апокалипсис. Мол, приведите отчётность в порядок — нам предстоит ревизия.

— Неужели он… — Харри покачал головой. — Неужели?

— Я не видел его с тех пор, как он принимал нас в Овальном кабинете. Теперь нанесём отвлекающий удар при помощи средств массовой информации. Нас будут поджаривать живьём на медленном огне. Так как у меня нет конкретных заданий, я отправлюсь в Фернис, а потом на несколько дней в Орегон. Спрячусь.

— Что ждёт тех, кто на карантине? Почему мы удерживаем их? Они здоровы.

— И не представляют угрозы для государственной безопасности, — согласился Артур.

— В нашей власти отпустить их, не так ли?

— Мы все ещё наделены очень высокими полномочиями. Я позвоню Фултону.

Артур по-прежнему держал Харри за руку. Он не отпускал её с той минуты, как присел на кровать.

— Ты должен выкарабкаться, Харри.

— Ты и сам чувствуешь себя при смерти, да? Ты знаешь, даже Итака… Теперь она плачет, не скрываясь. Вчера ночью мы плакали с ней вместе — когда я вернулся из госпиталя.

— Никто не признал тебя безнадёжным, — яростно проговорил Артур. — Если твои чёртовы врачи не способны… Ну что ж, найдём других. Я нуждаюсь в тебе.

— Я чувствую себя дерьмом, оттого что подвожу тебя.

— Ты знаешь, дело не…

— Но я думал об этом. Я очень слаб. Я не вполне беспомощен, но через неделю-другую начнётся новый этап лечения, и я превращусь в развалину. Я буду не в состоянии думать, а потому хочу поговорить с тобой сейчас. Мы должны начать борьбу сначала.

— Начать борьбу в зоне Фернис-Крика? Воевать против горы?

— Они запутали нас и преуспели в этом… кем бы они ни были. Взорвать своих посланцев. Боже, какой ловкий ход! Рассказав нам две разные истрии, представить потом каждую из них как мистификацию. А мы слушали их, открыв рты. Хорошо бы хоть теперь показать, на что мы способны.

— Каким образом?

— А ты не думал об этом?

— Разумеется, — признался Артур.

— Тебе надо наладить отношения с президентом. Уговорить Маккленнана и Роттерджека остаться на своих постах. Если это невозможно…

— Теперь уже поздно.

— Тогда поговори со Шварцем. Он отлично знает, как отреагирует общественность. Американцы смирятся не скоро.

— Я с ужасом представляю себе, например, общественный опрос на тему: «Сколько людей поверили президенту».

— Власть, — хрипло проговорил Харри. — Он должен отстоять право на власть. А мы должны начать борьбу сначала.

Артур рассеянно кивнул.

— Убив Кука. Помнишь?

Артур покачал головой:

— Только в том случае, если они не всемогущи.

— Будь так — пытались бы они запутать нас? — спросил Харри. Его лицо помрачнело. Он крепче сжал руку Артура. Тот не забыл времена, когда хватка друга оставляла на ладони следы его ногтей. Теперь она превратилась в долгое настойчивое прикосновение, не больше. — Они должны поверить, что мы можем навредить им.

Артур кивнул. Другая мысль пришла ему в голову и испугала. Он едва мог выразить её словами и, конечно же, не станет говорить о ней Харри. Ткни палкой в муравейник, подумал он, понаблюдай, как суетятся букашки. Изучи их. А потом растопчи их дом.

— Думал ли ты о том, каково будет мне, если ты не поправишься?

— Ты пригласишь Итаку в Орегон поможешь ей там обосноваться. Найдёшь многообещающего парня, которому нужна хорошая жена. Выдашь её замуж.

— Господи, — прошептал Артур, заплакав.

— Послушай, — сказал Харри. Слёзы текли у него по щекам. — Тебе действительно жаль меня?

— Иди к чёрту!

Харри повернул голову и вытер глаза уголком наволочки.

— Я умел обходиться без тебя. Я мог не видеть тебя годами, потому что всегда верил, что в нужный момент ты окажешься рядом. Но Итака… Пусть он будет просто славным парнем — тот, с кем ты её познакомишь. Если кому-то — не мне — суждено спать с ней, я предпочёл бы думать о нём хорошо.

— Перестань.

— Хорошо. Я утомился. Ты останешься пообедать? Я ещё способен чувствовать голод, но через неделю не смогу есть. Устаревший метод лечения.

Артур объяснил, что он спешит на самолёт и не может задерживаться.

— Позвони мне завтра, — попросил Харри. — Держи меня в курсе.

— Обещаю.

— И поговори ещё раз с Хиксом. Он мог бы заменить меня.

Артур отрицательно покачал головой.

— Я не хочу, чтобы у тебя создалось впечатление, что я бездействую, — сказал Харри. — По правде говоря, я обдумываю разные немного странные идеи. Собираюсь вскоре их записать.

— Странные идеи?

— Попытка представить происшедшее в истинном свете. Инопланетян, мою болезнь, Землю, все…

— Смелый замысел.

— Ты прав. Отвлекает меня от других глупых мыслей. — Он провёл рукой по груди и животу. — Может, кому-то и пригодится…

— Я бы хотел послушать.

Харри кивнул.

— Так и будет. Но не сейчас. Я ещё не готов.