"Всегда ты" - читать интересную книгу автора (Грегори Джил)

Глава 16

Ночь была ясной и звездной. Веселая музыка и оживленные голоса доносились из освещенного, празднично украшенного гирляндами двора позади увитого плющом дома Омелли, где под бархатным небом и ярко-желтой луной веселились, смеялись и танцевали под музыку трех скрипачей с полдюжины семей.

Омелли были добросердечными, гостеприимными людьми. Квин Омелли — рыжеволосый мужчина, отец семерых детей, резко отличался от своей изящной, звонкоголосой жены высоким ростом и крепким телосложением. Когда Джесс представил ему брата, он крепко пожал Кэлу руку и, окинув быстрым проницательным взглядом, пригласил молодого мужчину и его «миссис» в дом.

— Моя Фиона что-то не переставая пекла эти три дня, — сообщил он, качая головой. — Поэтому каждому из вас придется съесть по крайней мере по четыре куска пирога. Особенно вам, мадам, поскольку, я слышал, вам теперь приходится есть за двоих, — сказал он, обращаясь к Мелоре с легким поклоном. — Боже мой, она краснеет! Моя Фиона перестала краснеть после третьего ребенка. А теперь позвольте мне представить вас нашим соседям. Если вы не встретитесь сейчас, то, возможно, вам уже не представится случай как следует поболтать. Зима в этих краях такая суровая и снежная, что никто из нас не видит друг друга до весенних оттепелей.

Если некоторые из соседей, которым Квин представил Холденов, и находили странным, что Кэл, старший в семье и ответственный за младших сестер и братьев, время от времени отсутствовал, пропадая где-то по своим делам, и оставлял Джесса управлять ранчо и присматривать за детьми, то по крайней мере они никак не показывали этого. Омелли запросто познакомили Кэла и Мелору с очень дружелюбной компанией, состоящей по большей части из живущих по соседству фермеров.

Среди них оказался и доктор Райт.

— Вы чудесно выглядите, мадам. Чувствуете себя немного лучше, чем в тот день, не так ли? — поинтересовался он, внимательно посмотрев на Мелору.

— Намного лучше, — спокойно ответила Мелора, стараясь не встретиться взглядом с Кэлом. — Мы все так переживали за Луизу, что я потеряла голову и забыла, что следует беречься в моем положении. Но, к счастью, мой муж достаточно благоразумен.

Доктор Райт с подозрением покосился на тонкую талию Мелоры, подчеркнутую изящным покроем платья, исподволь стараясь разглядеть в прелестном создании, стоящем перед ним, хоть какие-нибудь признаки беременности. Заметив это, Кэл ловко увлек его беседой, тем самым отвлекая пожилого врача от его профессиональных исследований.

— Я совершенно уверен, что родится девочка, доктор, такая же прелестная, как и ее мать. Говорят, что когда женщина с трудом переносит вид булочек в духовке, то это означает, что родится девочка. Что вы скажете на это, доктор Райт?

— Тут нечего сказать, молодой человек. Это все россказни старых бабок, — ответил Райт с легким оттенком презрения, но прежде, чем он снова начал свои наблюдения за Мелорой, Кэл подхватил девушку за талию и закружил в вихре танца, предоставив доктору Райту удивляться странностям этой пары.

— Ты так самозабвенно лжешь, — заметила Мелора, когда Кэл увлек ее в толпу нарядно одетых танцующих людей.

— Да уж, пришлось кое-чему подучиться последнее время — чтобы выжить. — Кэл помрачнел. Горечь, которая сквозила в его глазах, заставила Мелору пожалеть о своей колкости. — Я буду счастлив, когда все это закончится и нам не придется скрываться на ферме в Северной Дакоте из-за того, что люди в нашей родной Аризоне, с которыми мы знакомы, смотрят на нас как на отпетых бандитов. Но самое большое счастье будет тогда, когда наконец восторжествует справедливость и Рейф Кэмпбел сполна заплатит мне по всем счетам.

— Ты до сих пор не объяснил, как собираешься добиться от него признания, когда он появится в Дэдвуде.

— Ты права.

— По-моему, сейчас самое время. Ты не единственный, кто хочет с ним поквитаться. — Мелора чуть отстранилась от Кэла и внимательно посмотрела ему в глаза. Лунный свет, смешиваясь со светом фонаря, придавал ее глазам необычный оттенок цвета чая. — Мне хотелось бы лично сказать мистеру Рейфу Кэмпбелу несколько «изысканных» слов.

— Терпение, Мелора. Сначала он будет иметь дело со мной.

— Прошу тебя — всего несколько слов.

— Придется немного подождать. Я тоже не могу доставить себе удовольствие пристрелить его на месте.

— Я не дождусь своей очереди. — Девушка обиженно вздернула подбородок, и Кэл почувствовал, как напряглись ее руки на его плечах, когда они закружились в танце. — Дай мне слово, что я смогу поговорить с ним.

— Не могу ничего обещать. — Кэл сделал изящное па и, придерживая девушку за талию, с легкостью выгнул ее назад, уверенно глядя ей в глаза. Несмотря на то, что Кэл не слишком любит танцевать, делает он это виртуозно, подумала Мелора, с трудом скрывая восхищение. — Жизнь такая сложная штука, в которой ничего нельзя знать заранее.

— Нет необходимости напоминать мне об этом, — огрызнулась Мелора.

Уж она-то лучше других понимала эту простую истину. Все ее планы на будущее растаяли, как легкий дымок, оставив лишь смутную тревогу за судьбу Джинкс, горькое чувство унижения за собственную доверчивость и острое желание пристрелить ненавистного Рейфа Кэмпбела.

Кроме того, вечером произошло нечто такое, что еще раз подтвердило — жизнь непредсказуема. Девушка рассчитывала произвести фурор, появившись в новом головокружительном наряде. Она представляла себе, как возьмет Кэла под руку, чтобы отправиться на вечеринку, и он будет смотреть на нее восхищенными глазами.

Однако ничего подобного не произошло.

После того как Мелора собрала длинные локоны девочек в очаровательные пучки и помогла перевить пряди новыми лентами, она провела чуть ли не час, колдуя над своими .волосами — расчесала и уложила их в тугие, аккуратно завитые локоны, обрамлявшие ее лицо. Надев платье, она долго и придирчиво рассматривала себя в зеркале, пока не убедилась, что оно сидит великолепно. Затем натянула шелковые чулки и надела атласные туфельки, припасенные для медового месяца. Вдев в уши кремовые жемчужные сережки и надушившись французскими духами, девушка еще раз окинула себя взглядом и решила, что выглядит достаточно привлекательно, чтобы обратить на себя внимание Кэла.

Каково же было разочарование Мелоры, когда он едва удостоил ее взглядом.

— Мы опаздываем, — в своей обычной бесцеремонной манере бросил он и, вместо того чтобы предложить ей свою руку, взял за руку Кэсси, заставив Мелору беситься от горького разочарования. Ей ничего не оставалось, как пойти вслед за ними и сесть в повозку рядом с Джессом.

«Теперь-то я знаю, почему у него никогда не было девушки, — гневно подумала Мелора, когда танец закончился. — Он понятия не имеет, как обходиться с женщинами».

Музыка прекратилась, и они посмотрели друг на друга.

— Я сяду, — обиженно заявила Мелора.

— Как хочешь, — с улыбкой произнес Кэл, дурашливо коснувшись двумя пальцами шляпы.

Проводив девушку взглядом, он выпил стакан холодного вина и отошел от шумной толпы в глубь двора. Скрывшись в тени, позади приусадебных построек, он наслаждался тишиной ночи.

Ветерок доносил до его слуха приглушенные звуки музыки и шумного веселья, но Кэл не в силах был освободиться от тягостных дум.

Он терпел адские муки, находясь рядом с Мелорой и не позволяя себе дотронуться до нее, зарыться лицом в ее пышные волосы, прижать к себе. И хотя внешне он держался невозмутимо и стойко переносил вынужденное заточение в крошечном доме, ожидая возмездия за преступление, которого не совершал, ночью, наедине с самим собой, он давал волю своим чувствам. На него накатывалась мучительная жгучая боль, которую невозможно было ни унять, ни заглушить.

Когда сегодня вечером он увидел Мелору на пороге спальни в новом платье, которое так изумительно шло ей, он едва сдержался, чтобы немедленно не подойти к ней. Ему нестерпимо захотелось поднять ее на руки, унести в спальню и до зари заниматься с ней любовью. Мелора была обворожительна. И Кэлу хотелось насладиться каждым дюймом ее шелковистого тела. Изысканная красота девушки будоражила воображение, изгиб ее губ зачаровывал его. Черт, его бросило в жар даже от вида этих жемчужных сережек, поблескивающих на крошечных мочках ее ушей.

Прекрасное тело, облаченное в великолепное платье, взывало к его природным инстинктам. Моля о прикосновении. О поцелуе. О любви.

Мелора была похожа на сказочное видение — завораживающее, непредсказумое и обольстительное.

«Что же ты медлишь? — зло спросил себя Кэл. — Если хочешь ее, почему просто не пойдешь за ней и не узнаешь, что скрывается за чарующей улыбкой, которой она время от времени тебя одаривает? Почему не проверишь, испытывает ли она такую же страсть, как кажется в те минуты, когда ты целуешь ее?»

Но что-то удерживало его от подобного шага. Скорее всего две причины. Он не хотел оказаться в глупом положении. Кэл был уверен, что Мелора Дин посмеялась над многими мужчинами, искавшими ее расположения, и гордость не позволяла ему пополнить своим именем этот печальный список.

Кроме того, была еще причина.

Девушка, независимо от того, сознавала на это или нет, глубоко переживала потерю любимого человека. «Было бы подло, — сказал себе Кэл, глядя на огромную, мерцающую в бескрайнем ночном небе луну, — добиваться ее, когда она так растеряна, расстроена. И уязвима. Когда она сама толком не знает, чего хочет, что делает и даже кого любит».

Так, решил Кэл, будет правильно и честно. Но даже после этого он не мог запретить себе думать о ней.

«Послать бы все эти условности к черту! — Он на мгновение закрыл глаза. Ветер приятно холодил разгоряченное лицо. — Чертовски трудно противостоять ее колдовским чарам».

Он болезненно реагировал на каждый взгляд, брошенный на нее мужчинами, но не мог ничего им сказать. Если бы все было иначе…

«Проклятие! — сказал он себе. Открыв глаза, он пошел назад, туда, откуда доносились веселая музыка и смех. — Только сегодня все иначе, только сегодня. Ты играешь роль ее мужа, она — твоей жены. Твоей беременной жены. Если ты не вернешься назад и не уделишь ей внимания — хотя бы для вида, — это может вызвать кривотолки».

Чего нельзя допускать именно сейчас, когда он так близок к осуществлению своего плана.

«Вернись, потанцуй с ней. Говори, смейся. Старайся вести себя естественно, чтобы не дать повода для сплетен».

Сунув руки в карманы тщательно отглаженных брюк, Кэл медленно поплелся назад к дому.

— Ш-ш-ш. Вот он идет, — предупредила Луиза, дотрагиваясь до руки без умолку болтающего Вилла, который скакал рядом с ней в гостиной дома Омелли.

— Замолчи, Вилл! — приструнила брата Кэсси, бросив на него сердитый взгляд. — Замолчи или он услышит тебя!

Остальные гости толпились возле уставленных яствами столов, накрытых в обеденном зале, и не обращали никакого внимания на трех младших Холденов.

— Кэл! Кэл! — Луиза бросилась к брату, в то время как тот старался отвязаться от пышногрудой молодой брюнетки, улыбавшейся ему весьма откровенно. Придав лицам серьезный вид, Кэсси и Вилл поспешили вслед за сестрой.

Заметив взволнованную Луизу, Кэл удивленно вскинул брови.

— Быстрее, Кэл! Ты должен ей помочь! — закричала девочка, хватая брата за рукав черной шелковой рубашки.

— Кому помочь? Что случилось, Луиза? Глаза девочки стали похожи на две круглые монетки.

— Мелоре! — снова закричала она. — Она плачет и не хочет с нами говорить. Мы не можем уговорить ее выйти.

— Выйти откуда?

— Из амбара, — подхватила Кэсси, придав своему лицу скорбный вид. — Она чем-то сильно расстроена. Джесс пытался уговорить ее выйти, я тоже, но…

— И я! — вставил Вилл. При этом его щечки вспыхнули от волнения.

Кэл с недоумением переводил взгляд с одного на другого, силясь понять, что произошло.

— Заперлась в амбаре? — растерянно повторил он. — С чего бы она могла сделать такую глупость?

— Она очень расстроена. — Кэсси переступила с ноги на ногу. — Я не знаю уж из-за чего, Кэл, но она плачет так горько…

— Вам лучше сказать мне правду, — сказал Кэл, придирчиво вглядываясь в лица детей. Кэсси и Луиза были явно встревожены, и даже Вилл беспокойно шаркал маленькой ножкой по земле. — Показывайте дорогу, — решительно сказал он, представив себе рыдающую в чужом амбаре Мелору.

Неужели это из-за того, что он не слишком вежливо обошелся с ней сегодня вечером? Он едва ли был дружелюбен, когда танцевал с ней, и не придумал ничего лучшего, чем бросить ее одну. А может, Мелора тосковала по Рейфу Кэмпбелу? Эта мысль болью отозвалась в сердце. Или она просто переживает за младшую сестру?

Что бы ни случилось, он должен найти ее и помочь.

— Поторапливайтесь, копуши, — подгонял он детей. Пока гости веселились в доме, Кэл, Кэсси, Лу и Вилл торопливо направлялись в глубь двора, к приусадебным постройкам.

— Не этот амбар, а новый. Он сразу за старым, — задыхаясь, пробормотал Вилл, стараясь не отставать от остальных. — Чуть дальше.

Когда, запыхавшись, они наконец добрались до видавшей виды ветхой постройки, из темноты показался Джесс.

— Скорей, ты должен что-нибудь сделать, — взволнованно сказал он, не давая Кэлу опомниться. — Ей совсем худо.

Неожиданно за его спиной показалась Дидра Омелли. Даже с этого расстояния Кэл разглядел, что девочка прелестна. Ее светлые волосы были заплетены в косу. Едва он успел кивнуть девочке и повернуться к старому разрушенному амбару, покрытому кровельной дранкой, как Джесс вдруг сбросил с двери щеколду и почти втолкнул Кэла внутрь.

— Что за черт? — возмущенно закричал Кэл, бросаясь к двери, но она снова оказалась запертой на щеколду.

— Джесс! Джесс, зачем ты это сделал? — не унимался Кэл, но, услышав позади себя какие-то звуки, пошел в глубь пахнущего сеном амбара.

— Мелора?

— Кто здесь? — испуганно отозвалась девушка.

— Где ты? — Кэл пошел на звук ее голоса, но в темноте ударился обо что-то твердое и чертыхнулся.

Мелора не обратила внимания на его тираду. Она на ощупь добралась до двери и забарабанила по ней кулачками.

— Откройте! Джесс, Кэсси, Лу! — Ее голос взвился от негодования. — Вы слышите меня? Вилл! Джесс! Это зашло слишком далеко. Я сказала, немедленно откройте дверь!

— Ты хочешь сказать, что они закрыли тебя здесь? — спросил Кэл. Только по звуку его голоса Мелора поняла, что он приближается к ней.

— Совершенно верно, — с горечью призналась она, продолжая колотить в дверь кулаками. — Они сказали, что тебе плохо.

— А мне — что ты плачешь.

— Я не плакала. Я кричала, умоляла их выпустить меня и грозилась проучить.

Привалившись спиной к стене амбара, Кэл глухо рассмеялся. До него наконец дошло, что дети ловко разыграли его. Как глупо с его стороны было попасться в эту ловушку.

— Проклятие! — пророкотал он, взъерошив копну волос. — Ну, они у меня получат! Я отлуплю каждого, да так, что они месяц не смогут сидеть.

— Отличная мысль, если мы когда-нибудь выберемся отсюда, — проворчала Мелора.

Кэл был уже совсем близко от нее. Он чувствовал дурманящий запах ее волос и тепло ее трепетного тела. К тому же глаза успели привыкнуть к темноте, и он смог различить силуэт девушки в трех шагах от себя.

— Нам не придется сидеть здесь долго, — отрезал он. — Я выломаю дверь.

— Ну зачем же так сразу? Будь моим гостем, — насмешливо ответила Мелора.

Кэл отлично видел девушку в темноте, но намеренно натолкнулся на нее, так что она слегка потеряла равновесие и покачнулась. Тогда Кэл поспешно обнял ее.

— Извини. Здесь так темно, я ничего не вижу, — сказал он.

— Зато я вижу, — холодно ответила Мелора, — прекрасно вижу самодовольную улыбку на твоем лице. Отпусти меня и сделай что-нибудь полезное.

— Например?

— Сломай дверь.

— Сначала ответь на один вопрос, Мелора, — спокойно сказал Кэл.

Девушка стиснула зубы. Она чувствовала приятный запах, исходивший от него, похожий на аромат хвои и степной полыни, теплый мускусный мужской запах, вселяющий уверенность и покой. Обнявшие ее крепкие руки напомнили о его силе, но также и о его удивительной доброте. Мелора почувствовала смутную тревогу, ее нервы были взвинчены до предела. Казалось, темнота обострила все чувства Мелоры и Кэла, погрузив их в совершенно иной мир, далекий от реального.

Девушке вдруг показалось, что она попала в ловушку, что ее используют и манипулируют ею по своему желанию.

Только что он вел себя грубо и отказался танцевать с ней, так чего же ждет теперь? Что она упадет в его объятия? Распустит нюни? Или будет ждать, пока он сломает дверь и выпустит ее из этого отвратительного амбара?

— Задавай свой дурацкий вопрос, Кэл, а потом помоги мне сломать эту дверь! — раздраженно сказала она.

— Повтори еще раз, зачем ты вошла в этот амбар? — широко улыбаясь, произнес Кэл. Мелора почувствовала, что он улыбается.

Его теплое дыхание шевелило завитки волос на ее голове. Кэл отпустил ее руку и прикоснулся к нежному подбородку. Девушка прикусила губу.

— Они сказали мне, что тебе плохо и ты нуждаешься в помощи… О, не бери это в голову, — сердито закричала она. — Это ничего не значит.

— Значит.

Смущенная и взволнованная до предела, Мелора вырвалась из его рук и, подбежав к двери, принялась яростно колотить по ней кулаками. Недолго думая Кэл присоединился к ней. Несколько следующих минут они кричали и барабанили в дверь, не разговаривая друг с другом.

Затем Кэл с силой ударил дверь плечом. Он проделал это несколько раз подряд, но тщетно. Ветхая на вид постройка была обшита кровельной дранкой и оказалась крепким орешком.

— Сдаюсь, — поморщился Кэл, потирая ушибленное плечо. — Нам придется сидеть здесь, пока не найдем что-нибудь подходящее, чтобы сломать эту чертову дверь, или пока эти сорванцы не соизволят нас выпустить.

— Я не хочу сидеть здесь сложа руки. Помоги мне зажечь свет, чтобы посмотреть, что нам может подойти! — распорядилась Мелора.

— Тебе надо, ты и делай, — мрачно откликнулся Кэл. — Только не вздумай разводить костер. А я лучше отдохну чуток. У меня болит плечо.

— Каков герой! — Глаза Мелоры вспыхнули от гнева.

Она вскрикнула, когда Кэл шлепнул ее по заду.

— Немедленно прекрати, Кэл Холден.

— Кто может запретить мне?

— Я. О, ты… — Мелора набросилась на Кэла с кулаками, когда он снова шлепнул ее, но он лишь весело рассмеялся и схватил ее за запястье.

— Да ладно тебе, Мелора. Может, лучше прекратим ссору и просто подождем, пока нас откроют. — Кэл потянул ее за собой в глубь амбара. Они пробирались медленно, на ощупь, поскольку оба не знали, куда направляются. — Давай сядем вот здесь и отдохнем.

Он уселся на сено и посадил девушку к себе на колени. Она попыталась вскочить, но Кэл крепко держал ее.

— Я сказал, отдохнем, — металлическим голосом повторил он, еще крепче прижимая ее к себе, так что у нее не осталось ни малейшей возможности вырваться.

— С каких это пор вы отдаете мне приказы, мистер Кэл Холден? — вспыхнула Мелора, продолжая отбиваться от него, хотя заранее знала, что это бесполезно.

Он был гораздо сильнее. Его руки стальным кольцом обхватили ее тело, не давая пошевелиться. Ощущение этой неимоверной силы сделало Мелору слабой. Шпильки, поддерживающие прическу, потерялись во время борьбы, и несколько золотистых прядей упали на лицо.

Ей было жарко. Она чувствовала себя пыльной и беспомощной. Ярость душила ее. Теперь это изумительное голубое платье, несомненно, покрыто сухими травинками и безнадежно помято.

— Ты, конечно, знаешь, как ублажить девушку, — задыхаясь, произнесла она. — Неудивительно, что у тебя их никогда не было. Ты понятия не имеешь, как…

Не успела она договорить, как он опрокинул ее навзничь и навалился всем телом. Мелора почувствовала тревогу. Может быть, она зашла слишком далеко? Может, зря насмехалась над ним? Девушка беспомощно извивалась под ним, стараясь разглядеть в темноте выражение его лица.

— Кэл, что ты делаешь… — с негодованием закричала она, но он закрыл ей рот поцелуем, который нельзя было назвать нежным. Он был стремительным и дерзким, таким страстным и жадным, что у Мелоры перехватило дыхание. Она лишь всхлипнула.

Мелоре казалось, что она растворяется в этом поцелуе, хотя она не хотела отвечать на него. Ей не нравилось, что он так груб с ней, так по-звериному ненасытен.

«Но он явно знает, как целоваться», — мелькнуло у нее в голове. Дрожа всем телом, она почувствовала, что невольно отвечает на его ласки. Ее мягкие губы соблазнительно открылись, как благоухающие лепестки роз, обещая неземное наслаждение.

Кэл запустил длинные пальцы в шелковистую мягкость ее волос. Его неукротимо влекло к ней. Он понимал, что должен остановиться, пока не поздно. Ведь он дал себе слово держаться от Мелоры Дин подальше. Ради блага их обоих. Однако он все позабыл, как только усадил ее к себе на колени. Этот сумасбродный поступок вызвал в его теле неукротимое желание. Кэл знал: потом он будет горько сожалеть, что потерял контроль над собой. Но вряд ли он будет сожалеть только об одном-единственном поцелуе, одном страстном, необузданном поцелуе. Девичьи губы были слаще и крепче вина, они кружили голову сильнее, чем виски. Его пальцы окончательно разрушили ее прическу, и мягкие пряди накрыли его руки. Теперь девушка была в его власти. Возможно, один ошеломляющий, неистовый поцелуй разбудит ее страсть.

Мелора задрожала, когда язык Кэла, скользнув по ее зубам, погрузился во влажное тепло рта. Боже, что он с ней делал! Медленные движения его языка вызвали у нее дрожь удовольствия и пробудили страстное влечение. Она вскрикнула, почувствовав, как медленно — взад-вперед — заскользил его язык, ускоряя темп с каждым новым движением. Ноющая боль зародилась где-то внизу живота. Сладостное тепло разлилось по всему телу — от груди к соскам и дальше — от бедер к ее девичьему лону.

Он сводил ее с ума. Мелору переполняло неизведанное ранее ощущение. Поцелуи Вайэта были нежными и приятными, но с Калом все было иначе. Он разбудил в ней желание. Она даже вообразить себе не могла, что может испытывать подобные чувства.

— Ты не права, Мелора. — Голос Кэла был глубоким и хриплым. Он прервал поцелуй, и они оба смогли перевести дыхание. — Совсем не права.

Какое-то мгновение Мелора не могла прийти в себя. Ее глаза были затуманены страстью. Она недоуменно взглянула на него.

— О чем ты? — наконец спросила она. Ее голос был таким слабым, что Кэл едва расслышал ее слова. Голова кружилась, ей не хватало воздуха, перед глазами мелькали какие-то красные круги. Она была смущена и слабо понимала, что происходит. Ее грудь была плотно прижата к его теплому, мощному торсу. Кэл чувствовал, как напряглись и затвердели под мягкой тканью ее соски.

Вместо ответа он нежно провел пальцем по ее щеке, отбросив с пылающего лица растрепавшиеся пряди волос. Затем он чуть пошевелился, удобнее располагаясь на ее ногах. Мелора явственно ощутила бедрами его напряженную плоть.

— Может, ты и права, когда говоришь, что у меня никогда не было девушки. Но у меня были женщины. Много женщин. Не думай, что я новичок в этом деле.

— Я не думаю… не думала… Я никогда…

— Видишь ли, — сказал Кэл, нежно целуя ее веки. Он отстранился и внимательно посмотрел в ее широко открытые глаза. — Мне хотелось бы знать, у тебя было много мужчин?..

— Я не стану отвечать на этот вопрос. — Возмущение и тревога заставили ее снова оттолкнуть его. — Дай мне встать.

— Конечно, — спокойно сказал он, обдавая ее теплым дыханием. Но тем не менее не сдвинулся с места. Он осторожно прикусил краешек ее уха, возродив в Мелоре сладостный поток ощущении. — Если ты хочешь, — мягко добавил Кэл.

Он прильнул горячими губами к ее шее, и она затрепетала от нахлынувшего на нее неукротимого чувства. Это была мука, сладостная мука. Ей следовало бежать от него, пока она могла еще думать, пока еще могла контролировать свое тело, которое впервые ее подводило.

— Да, я хочу, — задыхаясь, проговорила она. — Позволь мне подняться. Немедленно… сию минуту…

Кэл не дал ей закончить фразы, прильнув к ее губам. На этот раз поцелуй был нежным, дразняще нежным. Его губы ласкали ее. Кэл очертил языком изогнутую линию ее полных губ. Девушка застонала от блаженства и с пылкостью, выдающей ее с головой, ответила на его поцелуй. Когда он поднял голову, Мелора смогла разглядеть мерцающую напряженность в его глазах. Они пронизывали даже темноту.

— Мелора…

— Ч-что?

— Ты, наверное, уже слышала нечто подобное и раньше.

Она облизала губы, капельки пота выступили на ее лбу. Кэл осыпал поцелуями ее разгоряченное лицо — щеки, нос, губы. Его руки заскользили по ее груди, заставив Мелору задохнуться от ошеломляющего удовольствия.

— Кэл…

— Я должен тебе сказать. Ты очень красива, Мелора. Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

— Правда? — прошептала она, изумленная и безмерно польщенная его словами. И страшно смущенная тем, что позволяет ему с собой делать.

— Я знаю, ты слышала это тысячу раз, но…

— Я никогда не слышала этого от тебя, — мягко сказала она и затаила дыхание, когда он принялся ласкать ее сосок.

Жгучее удовольствие переполнило ее. Она тонула в нем. В темноте они вглядывались друг другу в глаза. Кэл с трудом сглотнул, пытаясь вспомнить свои благие намерения. Он еще раз отчаянно напомнил себе, что собирался держаться от нее подальше, чтобы защитить ее от ее же собственной уязвимости. И самому не оказаться в глупом положении.

Но теперь отступили все доводы рассудка, и их напряженные отношения стали такими смутными. Теперь он видел перед собой только мерцающие в темноте волосы, перед которыми меркнет солнечный свет, блеск глаз, таких огромных и колдовских, что он не мог оторвать от них взгляда. Он чувствовал, как ее дивное тело с готовностью отзывается на его ласки. От Мелоры исходила мягкая чувственная волна, такое мощное женское начало, которое неумолимо влекло его, разжигало в нем страсть и заставляло бурлить его кровь.

«Спокойней, — мысленно предупредил он себя, — не так быстро». Он собрал остатки самообладания и заставил себя говорить четко и обдуманно, несмотря на пронизывающее его жгучее желание.

— Скажи, Мелора, ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? — Он страстно приник к ней губами. — Я отступлюсь, если ты скажешь мне… Но только сделай это сейчас, Принцесса.

— Нет, — прошептала она. Кэл замер.

— Что «нет»? — спросил он низким, хриплым голосом.

— Не отпускай меня, — тихо ответила Мелора, и в то же мгновение ее страстно обвили сильные руки, которые, казалось, сомнут ее. Но этого не произошло. Вместо этого Мелору охватил сладостный поток неизведанных ранее чувств. — Никогда не отпускай меня, — умоляюще произнесла девушка, сгорая в пламени страсти, когда он с жаром прильнул к ее губам. Ее груди набухли от его пылких прикосновений.

— Ни за что на свете, Принцесса. Не беспокойся об этом.

Мелора больше ни о чем не могла думать. Ее руки обвили его широкие плечи, ее ногти царапали, впивались в его мускулы. Его тело двигалось по ее телу, воспламеняя каждый его дюйм. Мелора ощутила твердость и силу его восставшей плоти.

Она уже ни в чем не сомневалась, ощущая только сладостное, слепое желание, которое заставляло трепетать даже воздух в темном, пахнувшем сеном амбаре. Мелора затрепетала, когда Кал поспешно принялся расстегивать пуговки платья, ни на минуту не отрывая от нее своих восхищенных глаз. Он делал это так ловко, словно часто занимался подобными вещами. Его глаза потемнели, когда он наконец снял с нее корсаж.

— Я сказал, что ты красива? — пробормотал он, почти срывая с нее сорочку. — Мелора, моя сладкая, ты само совершенство!

Ее полные груди были матовыми и упругими; ее соски потемнели и набухли от желания под его пальцами. Кэл потерял голову, погружаясь в сладостную истому от прикосновения к ее разгоряченному телу, изучая его сокровенные уголки и наблюдая блеск желания в ее глазах.

Ее грудь трепетала от сладостной ноющей боли, которую можно было принять за агонию, если бы не блаженство, которое она при этом испытывала. То, как он смотрел на нее, прикасался к ней, пробуждали в Мелоре дрожь желания, которое становилось настолько неудержимым, что жгло горло и веки. Кэл чувственно ласкал ее груди, его язык дразнил ее губы, сильнее разжигая в ней пламя страсти. Мелора вдруг почувствовала острый приступ ревности к тем женщинам, которых он знал до нее.

Ей хотелось уничтожить их всех, чтобы он принадлежал только ей. Она вздрогнула, ощутив острое наслаждение, которое сладостной дрожью отозвалось в ее бедрах. Чуть вскрикнув, она прижалась к Кэлу; ее пальцы начали поспешно поднимать его рубашку. Она отбросила ее в сторону так же безрассудно, как он, срывая с нее сорочку. Кэл улыбнулся и взял ее за плечи. — Ты хочешь утолить свою страсть, маленькая дьяволица? — пробормотал он, касаясь ее губ. Их губы слились в жарком поцелуе; языки переплелись в каком-то неистовом танце. Кэл лихорадочно расстегнул ремень брюк.

Мелора была страшно смущена его словами, но не успела опомниться, как уже лежала на спине, глядя в полумраке на его мощную грудь. Ей хотелось, чтобы было светло и она могла бы разглядеть его великолепное тело. Но темнота сулила свои прелести. Она обостряла чувства, была загадочна и манила запахом мускуса. Мелора остро ощущала прикосновения Кэла, его запах, его магическую власть над ней.

Ее глаза уже настолько привыкли к темноте, что она смогла разглядеть то, что ей хотелось увидеть. Ее руки ласкали курчавые волосы на его груди, она робко обвела пальцем вокруг его сосков, пробежались по мускулистым плечам.

У Мелоры пересохло во рту, когда Кэл снова поднял ее и прижал к себе, лаская упругие холмики ее груди. Он осыпал поцелуями ее лицо, постепенно опускаясь вниз по шее и дальше — к груди.

Мелора изнемогала от желания, оно набирало силу с каждым его прикосновением. Кэл отыскал губами набухший от пылающей страсти сосок и с наслаждением втянул его в рот. Страсть всецело поглотила Мелору, и она застонала от восторга. Его руки ласкали ее тело, его рот дразнил ее, пробуя на вкус, его глаза с восторгом смотрели на нее.

— Не бойся, — сказал он, обжигая ей шею горячим дыханием.

— Я не боюсь, ну разве что немного.

Это была сущая правда. Она рвалась к чему-то неистовому, неизведанному, что так мучительно манило. Страх отступал перед желанием. Доверие к Кэлу крепло в ней с каждым нежным, чувственным прикосновением его рук. Он успокаивал ее в бурю, спасал от Джеро и Стронга. То, что происходило между ней и Кэлом, не было страхом. Это было какое-то необузданное, сладостное и мощное чувство, такое же незыблемое, как земля и горы, И естественное, как рождение ребенка.

Чувственные волны пробегали по ее телу, когда Кэл ласкал его руками, добираясь до самых сокровенных уголков, которых никогда еще не касался ни один мужчина. Он провел рукой между ее бедер, продолжая жадно целовать ее припухшие губы, и она содрогнулась от наслаждения. Ей казалось, что огонь, который разжег в ней Кэл, спалит ее дотла, но он не был разрушительным, он светил и полыхал, как яркие солнечные лучи.

Мелора обвила тонкие руки вокруг его мощной шеи, притянула Кэла к себе и выгнулась всем телом ему навстречу. Он глухо застонал. Все его тело дрожало от страсти. Несмотря на это, он все еще боролся с неукротимым желанием, боясь причинить ей вред.

Он отлично знал, что с проституткой легко можно утолить страсть, не более того. Получить примитивное, животное удовлетворение.

С Мелорой все было по-другому. Каждый поцелуй, каждое прикосновение, ощущение ее душистых волос, касающихся его разгоряченной кожи, скольжение ее трепетных пальцев по его спине, вызывало в нем бурю чувств, столь глубоких и сильных, что они переворачивали его душу и сердце.

Она провела рукой по его мощной груди, скользнула по бедрам и робко коснулась его возбуждённой плоти. Кэл протяжно застонал и замер.

Мелора отдернула руку и содрогнулась от смущения.

— Все в порядке, Мелора. Продолжай, Принцесса, мне так хорошо!

После этих слов ей захотелось доставить ему как можно больше удовольствия, осмелев, она снова прикоснулась к нему. Мелора радостно улыбнулась, услышав его прерывистое дыхание. Страстно целуя его, она заскользила рукой по его пылающей возбужденной плоти. Кэл накрыл рукой ее руку, направляя и задавая ей ритм. У Мелоры сбилось дыхание.

Любовь к Кэлу переполнила ее душу. Это чувство было устойчивым и волшебным. Мелоре нестерпимо захотелось окутать Кэла негой, захватить и поглотить его, но в то же время быть побежденной и раствориться в нем самой. Мощное тело Кэла неспешно скользило по ней, его колени раздвинули ее ноги, и Мелора замерла в ожидании. Она задрожала и выгнулась от сладостного прикосновения его рук к ее бедрам, но как только его дрожащая от вожделения плоть прикоснулась к ее пылающему лону и попыталась проникнуть внутрь, Мелора задохнулась от неосознанного смятения и попыталась сдвинуть ноги.

— Я боюсь, Кэл.

— Ты же говорила, что не боишься.

— А теперь мне страшно, — взволнованно прошептала она, стараясь оттолкнуть его, но Кэл не дал ей подняться, накрыв ее своим телом. В его глазах сквозила решимость.

— Я постараюсь не сделать тебе больно, любимая. Ничего не бойся…

— Мне страшно.

— Доверься мне.

Доверься? Да, она доверяла ему. Мелора взглянула на худощавое, гладко выбритое лицо. Глаза Кэла настороженно следили за ней. И ее захлестнуло горячее чувство любви.

— Да, Кэл, — прошептала она, обвивая его руками, и развела ноги в стороны. Ее пальцы запутались в его волосах. Дрожа всем телом, она пылко приникла губами к его груди. — Я верю тебе.

Раскаленное пламя обожгло Кэла изнутри. Он больше не мог выносить этой ноющей боли. Он развел в стороны ноги Мелоры и вошел в ее влажное лоно. Она хотела его. Она доверяла ему и сгорала от желания.

Даже после всего, что он причинил ей в жизни.

Закрыв глаза, Мелора напряглась, трепеща всем телом. Кэл все глубже и глубже входил в нее…

Вдруг она вскрикнула, изогнувшись от пронзившей ее боли. Кэл осыпал поцелуями ее щеки, сомкнутые веки и дрожащие губы. Тепло и сила, исходящие от его тела, казалось, имели над ней какую-то гипнотическую власть, заслоняя собой боль.

Кэл зарылся руками в ее волосах, продолжая входить в нее.

— Не отставай от меня, Мелора, — шептал он. — Будь со мной, скачи со мной. Быстрее и тверже, чем ты когда-либо скакала.

Его движения становились все более ритмичными. Мелора почувствовала, как мягкая сладостная волна накрыла ее с головой, медленно доводя до безумия, и застонала от удовольствия. Кэл плотнее прижался к ней бедрами, навалившись на нее всей своей мощью. Боль куда-то ушла, и Мелора вновь почувствовала наслаждение. Желание нарастало с каждой секундой и наконец стало настолько невыносимым, что Мелора подняла бедра и обхватила его ногами, впиваясь ногтямн в его спину.

Неистовый восторг охватил ее тело. В пылу страсти она выкрикнула его имя, стараясь как можно глубже почувствовать его плоть в себе, чтобы удержать навсегда…

У Мелоры закружилась голова и перед глазами замелькали круги. Они достигли экстаза одновременно. Волна наслаждения захлестнула их, будто весь мир закружился в одном сумасшедшем круговороте, вовлекая их в этот мощный поток, а потом, совершенно обессилевших, вышвыривая наружу.

Они тихо лежали в объятиях друг друга, лишь прерывистое дыхание нарушало безмолвную тишину. Вдруг оба напряглись, услышав скрежет открывающейся щеколды.

— Кэл, Мелора? — послышался робкий и сочувственный голосок Луизы, слабый свет фонаря осветил амбар. — Джесс велел не выпускать вас, но мы с Биллом очень волновались. Как вы, а?