"Река тьмы" - читать интересную книгу автора (Грейди Джеймс)

Глава 16 Последний трюк

Теплым солнечным вечером Джуд и Нора, зажмурив от наслаждения глаза, как пара кошек, сидели в шезлонгах напротив закрытого кафе. Небо было в сполохах розового и бордового цветов. На шоссе машин видно не было.

Нора вздохнула:

— Я уже успела полюбить вот такие тихие вечера без ветра и надоевшего песка из пустыни. Когда ничего не надо делать, когда в воздухе пахнет полынью. Просто сидишь и дышишь полной грудью... А ты что сейчас чувствуешь?

— То же самое, — ответил Джуд. Ему действительно было хорошо. Очень хорошо.

— Конечно, я бы не отказалась побывать в Нью-Йорке, но только ненадолго.

— А я вот никуда не хочу ехать. И даже идти, — сказал Джуд.

— Но, если... — не открывая глаз, протянула Нора.

— Что «если»?

— Придется пойти, если тебе хочется пить... У меня на верхней полке холодильника есть лимонад.

— О нет! — засмеялся Джуд. — Пить мне совсем не хочется. Ну ни чуточки!

Нора тоже засмеялась.

Они молчали несколько минут.

— У меня есть идея, — сказал наконец Джуд.

— Какая же?

— До меня дошли слухи, что у тебя на верхней полке холодильника есть лимонад. Так вот, могу принести тебе стаканчик.

— Прекрасная идея.

— Спасибо за оценку моих умственных способностей.

Джуд пошел в дом Норы. Вернулся он совсем скоро. Подойдя к Норе сзади, он прижал холодный влажный стакан к ее шее.

— Боже мой! — вскрикнула она от неожиданности.

— Да нет, Нора, зовут меня Джуд, а не Боже, — сказал он, садясь в свой шезлонг.

— Сигареты ты, конечно, не принес.

— Боженька, ласковый Боженька, избавь меня от женщины, которой все время что-то нужно.

У Норы на лице было кислое выражение. Смилостившись над ней, Джуд достал из кармана пачку сигарет и зажигалку «Зиппо».

— Странный все-таки ты человек, — улыбнулась она, прикуривая сигарету. — Самую простую вещь на свете ты обставляешь разными уловками и хитростями... Хорошо здесь, — помолчав, добавила она, — только вот скоро уже наступит жара и сидеть вечером будет здесь невозможно. — Нора затянулась. — Да, совсем забыла. Напомни мне завтра, что я должна позвонить в телефонную компанию.

— Зачем это?

— Кто-то раскрутил телефон-автомат у шоссе. Черт бы подрал этих негодяев!

— А я и не знал об этом, — прошептал Джуд. — Когда это произошло?

— Я и сама хотела бы знать. Вчера приехал какой-то парень и попросил разрешения позвонить из кафе. Ты в это время убирал мусор. Так вот тот парень и сказал, что телефон у шоссе разобран на части. Те негодяи утащили даже трубку. Проклятая шпана! Ничего пооригинальнее придумать они не могут!

— А я и не заметил, — растерянно прошептал Джуд. — Я должен был проверять телефон каждое утро ровно в шесть... Но вот вчера и сегодня...

— Не дергайся, — сказала Нора. — Следить за телефоном — не твоя работа.

«Теперь уж ничего не поделаешь, — подумал Джуд. — Да и не так это важно. Черт с ним, с телефоном! Есть на свете вещи поважнее!»

— Прошлый раз ты так и не сказала, почему прекратила заниматься проституцией. Может быть, расскажешь сейчас? — неожиданно спросил он ее.

— О, это был мой последний трюк!

— Что это за трюк?

— Это целая история... В августе восемьдесят седьмого года я все еще жила в Лас-Вегасе. Клиентура у меня была небольшая, но зато все люди были как на подбор: я купалась в деньгах. Пристрастие к спиртному уже брало меня за горло...

Нора помолчала.

— Был у меня один клиент, — продолжила она, затянувшись, — не просто клиент, а очень важная шишка, его фотографии частенько печатают в журнале «Тайм». Когда он находился в городе, то обязательно заглядывал ко мне, а иногда по его приглашению я вылетала к нему в Филадельфию. Останавливалась там в лучших отелях. За свидание со мной он платил десять тысяч долларов...

Небо стало серым, тени исчезли. Солнце село.

— Так что же ты сделала?

Нора посмотрела на яркий огонек своей сигареты:

— Я его подожгла. Вернее — подожгла его дом.

На глазах темнело.

— Мне осточертела такая жизнь. Я чувствовала, что качусь в пропасть. Каждый раз для своих клиентов я должна была придумывать что-то новенькое, совсем уж экзотическое... И тогда я решила: все, конец, хватит! И сумела поставить на этом точку. Хотя, может быть, получилось это слишком уж необычно.

— А что было потом?

— Кто-то навел на меня налоговую инспекцию — ведь со своих огромных заработков налогов я не платила. Они хотели устроить показательный процесс — в назидание другим. К счастью, нашелся один умный адвокат, убедивший налоговых инспекторов, что, упрятав меня в тюрьму, они тем самым завершат мое криминальное образование. Дело замяли, но я вынуждена была отдать им все, что у меня было. А потом нашелся у меня один должник... Впрочем, обо всем остальном я тебе уже рассказывала.

Джуд вынул из пачки сигарету и прикурил. Стало совсем темно. В сумраке наступившей ночи светились только два огонька от их сигарет.

— Когда ты пристрастился к спиртному? — вдруг спросила она.

— Привыкание к нему не сразу происходит.

— Но всегда наступает момент, когда ты уже не можешь обходиться без выпивки.

— Что же это за момент? Когда вступаешь в общество двух "А" — анонимных алкоголиков? — Джуд пытался превратить весь этот разговор в шутку.

— Нет, речь не об этом, — серьезным тоном прошептала она. — Тот момент, о котором я говорю, обязательно наступает у каждого.

По шоссе на огромной скорости пронесся грузовик. Водитель приветствовал громким сигналом двух одиноких людей, сидевших у кафе.

— Был у меня такой момент, — сказал Джуд, когда грузовик исчез вдали. — Это было давно. И очень далеко отсюда.

Он задумался. Ему почудилось, что он слышит голос человека по имени Уилли, сидевшего за столом в номере отеля в чилийской столице Сантьяго в памятный день 11 сентября 1973 года...

— Плохо, — говорил Уилли. — Все из рук вон плохо.

Было четыре часа дня. В номере на пятом этаже отеля находились три человека.

Джуд, расположившийся у окна и наблюдавший за клубами дыма, окутавшими дворец Монеда.

Луис. Впрочем, вполне возможно, его настоящее имя было совсем другим. Джуд впервые увидел его в Майами и сам в соответствии с инструкцией назвал себя Питером. Человек по имени или кличке Луис был седовласым кубинцем. Он, вытянувшись, лежал на кровати, ожидая, когда же наконец зазвонит находившийся рядом с ним телефон.

Третьим человеком был Уилли — жилистый парень лет двадцати пяти. В разговоре он иногда употреблял такие словечки, которые со стопроцентной гарантией свидетельствовали: военную выучку он прошел во Вьетнаме.

На улице послышались винтовочные выстрелы, потом застрочил автомат. Джуд посмотрел сверху на перекресток. Всего полчаса назад он видел там армейский танк, но сейчас он куда-то исчез.

Уилли постучал пальцами правой руки по столу. Его левая рука лежала на небольшом средневолновом приемнике. Вообще-то Уилли был специалистом по коротковолновой связи, но сейчас он вынужден был заниматься всякой чепухой в ожидании четвертого человека.

Этим четвертым человеком был некто Брэкстон — мясистый босс с волосами песочного цвета. Джуд был вторым номером в этой группе, заместителем босса; Уилли являлся радистом; Луису отводилась роль переводчика, хотя он умел и хорошо стрелять. Этому он научился в горах Сьерра-Маэстры у партизан Фиделя Кастро. Военную подготовку он заканчивал уже в тренировочном лагере ЦРУ в Гватемале, где специально готовили бойцов Бригады 2506 для борьбы с тем же Фиделем.

Свое оружие члены группы спрятали в сливном бачке туалета. Из-за этого он плохо работал.

Накануне в десять вечера они получили приказ находиться в постоянной боевой готовности. Они заказали ужин в свои номера, а потом собрались у Джуда. Его номер стал своеобразным штабом. Сюда же Уилли принес и замаскированный под обычный широковещательный приемник профессиональный передатчик, но их никто не вызывал.

Шестнадцать часов назад Брэкстон покинул отель. Тринадцать часов назад должна была состояться его встреча с важным человеком где-то в другой части древней чилийской столицы Сантьяго.

В этом городе жило примерно три миллиона человек. Несмотря на ужасающую бедность, Сантьяго да и вся эта страна славились поэтами, художниками, музыкантами. Чили пришлась по душе американским компаниям «Анаконда» и «Кэннекот Коппер», нажившим там на добыче меди миллиарды долларов. Еще одна американская компания — «Интернэшнл телефон энд телеграф» (ИТТ) — владела семьюдесятью процентами акций всех чилийских предприятий связи.

Политики в Чили всегда были умеренные, но в 1970 году президентом страны был избран Сальвадор Альенде. Для него это был огромный триумф. В 1964 году ЦРУ уже пыталось заблокировать его избрание на президентский пост и передало оппонентам Альенде три миллиона долларов для проведения предвыборной кампании.

Победа Альенде на выборах в 1970 году вызвала в Америке шок. Никсон и Киссинджер были взбешены. ИТТ зря потратила на попытки приостановить продвижение Альенде к власти почти полмиллиона долларов. Руководители транснациональных компаний и высокопоставленные американские политические деятели проклинали марксистский режим, появившийся в подбрюшье Америки. Тогда же ИТТ пообещала ЦРУ выделить в его распоряжение один миллион долларов на борьбу с Альенде. Вскоре после его избрания американский президент провел совещание с начальством шпионской сети и руководством внешнеполитического ведомства. Они-то и разработали детальный план своей священной войны.

Во-первых, было решено развернуть широкомасштабную пропаганду против Альенде, а также с помощью экономических и дипломатических мер вести дело к тому, чтобы чилийский конгресс не утвердил его на новом посту. Эта деятельность часто была видна и невооруженным взглядом, но со стоявшими за нею решениями американский народ никто так и не познакомил.

О втором пути противодействия Альенде не знали ни послы, ни даже члены спецкомитета Белого дома, в чьи обязанности входил контроль над американской внешней политикой и разведоперациями. Тем временем в соответствии с утвержденной стратегией агенты ЦРУ проникали с поддельными паспортами в Чили и налаживали там контакты с экстремистски настроенными военными, которые придерживались правых политических взглядов. Цель состояла в том, чтобы они организовали военный переворот. Людям из ЦРУ разрешалось оказывать прямую помощь организаторам такого переворота, но предписывалось представить дело так, что все происходящее — внутреннее дело Чили.

С этими двумя вариантами противодействия президентскому правлению Альенде был тесно связан план еще одной операции, но его вроде бы и не существовало вообще.

Работавшая по сценарию этой операции группа, членом которой как раз и являлся Джуд, находилась в Сантьяго уже девять дней. Брэкстон, Джуд, Уилли и Луис прилетели сюда по документам, свидетельствовавшим, что все они являются работниками американской телекомпании, задумавшей снять в Чили документальный фильм. Ленивые таможенники, глянув на эти документы, не удосужились даже хорошенько проверить их кинокамеры. Вскоре после размещения в отеле члены группы сожгли документы.

Когда Джуд впервые увидел эту страну, где не прекращались забастовки, где инфляция составляла триста процентов, где на улицах стреляли, он подумал, что она похожа на поезд, набирающий скорость и несущийся в бездну. И он теперь тоже находился в этом поезде.

— Дела совсем хреновые, — проворчал Уилли.

— Оставь комментарии для себя, — приказал Джуд, по-прежнему стоявший у окна. Перед отправкой в Чили он, как и Уилли, отрастил бороду, у них обоих были длинные волосы. И вообще они были похожи больше на хиппи и уж никак не на военных.

— Брэкстон давным-давно уже должен был вернуться, — сказал Уилли. — А без него ничего не выйдет!

На улице снова застрочил автомат.

Перед тем как отправиться на встречу в город, Брэкстон сказал членам своей группы, что вернется с новыми специальными документами для них.

Продолжая лежать на кровати, Луис невозмутимо сказал:

— Эти события развиваются сами собой. От нас ничего сейчас не зависит. Так что расслабьтесь.

— Да нет, все было задумано иначе, — проворчал Уилли.

В плане операции рассматривалось два уровня ее обеспечения.

В штате американского посольства в Чили был специальный человек с диппаспортом, осуществлявший связь с резидентом США — чилийским генералом. Именно таким образом координировались все аспекты взаимодействия американцев с чилийским военным командованием. Первой задачей, поставленной перед группой, в которую входил Джуд, было обеспечение безопасности американского дипломата-шпиона. Джуд не был уверен, что этот человек знает, кто конкретно прикрывает его от возможных неожиданностей, но, наверное, в этом был свой смысл.

Вторую задачу, поставленную перед группой, предстояло выполнить в случае развития событий по худшему пути, а именно если переворот не удастся. Тогда надо было срочно уничтожить все следы причастности к делу дяди Сэма. Американский флаг должен был остаться незапятнанным. И для этого парням из группы разрешалось пойти на все что угодно.

Телефон, стоявший рядом с Луисом, зазвонил. Луис положил руку на трубку, подождал, пока телефон прозвонит еще раз, и только потом ответил по-испански:

— Да?

Джуд и Уилли напряженно смотрели на продолжавшего лежать на кровати и крепко прижавшего к своему уху трубку Луиса.

Довольно скоро он положил ее на место и невозмутимо сказал:

— Сейчас он не может вернуться. Приказал нам сидеть тихо и ни во что не вмешиваться.

— Черт бы его подрал! — взорвался Уилли. — Сейчас примем душ, а потом спустим воду в унитазе, чтобы избавиться от оружия!

— Сказал ли он что-либо по существу дела? — спросил Луиса Джуд.

— Брэкстон не обмолвился об этом ни словом, — ответил Луис. — Что там произошло — покрыто мраком неизвестности.

— Так что же будем делать? — поинтересовался Уилли у Джуда, выглядевшего озадаченным.

— Будем ждать.

— О, этому я уже научился! — прокричал Уилли.

Джуд снова повернулся к окну и посмотрел на изученную им уже до мельчайших деталей улицу.

Брэкстона они ожидали в этом номере с десяти часов вечера минувшего дня. Сегодня в пять сорок пять утра повстанцы — морские пехотинцы Чили — перерезали самые важные линии правительственной связи и стали продвигаться к столице.

Между шестью пятнадцатью и шестью двадцатью чилийский генерал, поддерживавший законно избранное правительство, позвонил Альенде в его резиденцию и предупредил о перевороте. В семь пятнадцать колонна из пяти пуленепробиваемых «фиатов» и грузовика с телохранителями доставила президента в его офис во дворце Монеда. Этот дворец, построенный двести лет назад, походил, на испанский монастырь. Неподалеку от него располагалось американское посольство.

После восьми утра Альенде вышел на балкон дворца. Эта сцена запечатлена на известной всему миру фотографии.

А в восемь тридцать снайперы из полувоенных формирований левых сил начали прицельную стрельбу по чилийским солдатам, находившимся уже на подступах к дворцу.

К девяти утра самолеты чилийских ВВС начали бомбардировку всех объектов, на которых находились поддерживавшие Альенде люди. Главным образом это были радиостанции. На улицах началась перестрелка; танки окружили дворец президента. На основных магистралях города появились блок-посты. Вертолеты осуществляли воздушное патрулирование всего города.

В девять тридцать Альенде отказался сдаться на милость участников переворота. Он выступил по радио с обращением к народу, призвав его встать на защиту конституционного строя. «Мои последние слова» — так называлась его речь.

Вооруженные силы открыли огонь по дворцу. Альенде с группой защитников Монеды отстреливался из автомата. Перестрелка продолжалась до одиннадцати часов утра, после чего солдаты вооруженных сил отошли в укрытие.

В синем небе появились реактивные самолеты. Они стали пикировать на дворец. Первые ракеты, выпущенные летчиками, попали в северную часть Монеды; за первой атакой последовало еще шесть. В течение двадцать одной минуты на дворец сыпались ракеты и бомбы. Когда самолеты улетели, дворец пылал.

Джуд, Уилли и Луис наблюдали за всем этим из окна отеля.

В половине второго войска пошли на штурм.

В четыре вечера, когда Брэкстон наконец позвонил в отель, дворец еще пылал.

— Вот, возьмите, — сказал Луис, поднимаясь с кровати и протягивая своим коллегам цепочки с распятием.

Уилли вздрогнул, и тогда Луис объяснил свой неожиданный жест:

— Ведь коммунисты крестов не носят...

— Хорошо еще, что я не еврей, — засмеялся Уилли.

Минут через двадцать он отыскал в эфире работающую чилийскую радиостанцию: она передавала военные марши и патриотические песни. Внезапно музыка оборвалась, и представитель военной хунты сообщил, что силы добра победили зло. С шести вечера в стране объявлялся комендантский час.

В пять тридцать Джуд услышал внизу хлопанье дверей и какие-то крики.

— Даже теперь будем сидеть? — злорадным тоном спросил Уилли.

— За мной! — крикнул Джуд.

Они выбежали из номера. Оружие так и осталось в сливном бачке туалета. В конце коридора было окно: Джуд уже давно заприметил его на случай неожиданного бегства из отеля. С нижних этажей доносились громкие крики и хлопки выстрелов. Джуд, Уилли и Луис выбрались из окна, дотянулись до пожарной лестницы и начали спускаться по ней на землю. Оказавшись во дворе отеля, Джуд подошел к воротам и осторожно выглянул на улицу.

В конце улицы полыхало оранжевое пламя.

— Что это там? — спросил Уилли.

Джуд не обратил внимания на его вопрос и коротко приказал:

— Рассредоточиться!

Когда люди идут не группой, а в одиночку, они вызывают меньше подозрений, да и для поражения представляют собой более трудную цель.

Оранжевое пламя в конце улицы было огромным костром, который разожгли несколько чилийских солдат. Они все время подбрасывали в огонь книги, вынесенные из соседнего книжного магазина.

— Солдаты нас пока не видят, — задумчиво прошептал Джуд.

Внезапно за их спиной послышались громкие шаги.

— Изобразите на лицах улыбки! — приказал Джуд. — Вива Чили! Мы идем вперед. Прежде чем они нас сами обнаружат.

Джуд и Уилли шагнули на улицу.

— Нет, — прошептал им вдогонку Луис.

— Другого выхода нет! — настойчиво сказал Джуд.

— У меня нет документов, и акцент у меня кубинский... Вперед мне никак нельзя.

Осторожно ступая, Луис пошел в противоположную сторону от костра. До угла было всего-то несколько домов с наглухо закрытыми дверями и окнами.

— Стой! — крикнули стоявшие вокруг костра солдаты, завидев крадущуюся по стене тень.

Луис не выдержал напряжения и побежал. До перекрестка было рукой подать.

Застрочил автомат, и Луис упал. Как марионетка, которую внезапно выпустил из рук кукловод.

— Не двигайся и ничего не говори, — прошептал Джуд Уилли.

К ним уже бежали солдаты. Они заставили их лечь на асфальт лицом вниз. Несколько раз саданув Джуда и Уилли прикладами по ребрам, солдаты обыскали их карманы, ничего не обнаружили, отошли в сторону и только потом разрешили им встать, держа их под прицелом автоматов.

— Мы — американцы, — сказал Джуд, положив, как и Уилли, руки за голову. — Все в порядке. Мы — американцы.

— Заткнись! — прошипел один из солдат и ткнул пистолетом Джуда в живот.

На улицу въехал грузовик для перевозки скота. В его кузове уже находилось несколько десятков насмерть перепуганных людей. Солдаты прикладами затолкали туда же Джуда и Уилли. Грузовик в сопровождении джипа с крупнокалиберным пулеметом на крыше отвез их всех на гигантский Национальный стадион.

Раньше тысячи чилийцев любили приходить сюда, чтобы насладиться игрой своих любимых футболистов, но в этот вечер на скамейках стадиона расположились не любители футбола, а все те, кто показался полиции и солдатам подозрительным.

В первые дни после переворота на стадионе находилось до семи тысяч пленников одновременно. На игровом поле постоянно дежурили до зубов вооруженные солдаты, зорко следившие за арестантами. Раздевалки и даже подсобные помещения стадиона были превращены в помещения для допросов. После окончания очередного допроса в углу стадиона частенько раздавались выстрелы: уж если ты попал на стадион, то явно был виноват.

Охранники быстро поняли, что Джуд и Уилли не знают никакого другого языка, кроме английского.

— Улыбайся, показывай им, что у нас все в порядке, — шептал Джуд своему товарищу по несчастью, хотя самому ему было не до смеха: он весь холодел от каждого раздававшегося в углу стадиона выстрела.

На допрос Джуда вызвали утром — часов в одиннадцать. Охранники провели его по длинным бетонным коридорам в комнату без окон и усадили на стул. Перед Джудом возник офицер чилийской армии.

— Вы — американец, — сказал он по-английски.

— Да, — подтвердил Джуд. — Я...

— Отвечайте только на заданные мною вопросы. Я обойдусь и без ваших комментариев... Почему вы находитесь в Чили?

— Я — студент, и...

— Какой такой студент? Где вы учитесь?

— Учусь в Америке, в университете имени Джорджа Вашингтона в округе Колумбия, изучаю геологию.

«Геология ни у кого не вызовет подозрений», — подумал Джуд.

— А что же вы делаете в Чили?

— Я приехал сюда на каникулы, ведь Чили — красивая страна...

— Где ваши документы?

— Мы с приятелем отдали документы администратору отеля. Он сказал, что положит их в сейф и они будут там в целости и сохранности.

— Вы отдали документы администратору?! Вы что — местный житель?

— Да нет же, я — американец.

— А кто же был тогда тот человек, которого застрелили на улице солдаты незадолго до вашего ареста?

— К нам он никакого отношения не имел, — ответил Джуд. — Мы, конечно, видели, как он бежал по улице, но кто он — мы не знаем.

— Что ж, приму ваше утверждение к сведению, но если вы лжете... Расскажите, что произошло тогда на улице?

— Тот парень не подчинился приказу солдат.

— А вы вообще-то знаете, что у нас происходит?

— Вообще-то не знаю.

— Президент убит. Вам что-нибудь известно об этом?

— Нет. Но... но ведь вы на месте, следовательно, все в порядке?

Офицер приказал охранникам увести Джуда. На скамейках стадиона Уилли видно не было.

Через час охранники снова пришли за Джудом. На этот раз его допрашивал другой офицер. Полковник. От него сильно несло чесноком.

— Как вас зовут?

Джуд назвал свою кличку.

— Когда прибыли в Чили?

Джуд сказал, что неделю назад. Потом он указал свой истинный возраст. И повторил, что он — студент.

— Вы когда-нибудь читали марксистскую литературу? А может, вы ее и в Чили привезли?

— Нет.

— Вы слышали что-нибудь о Че Геваре?

— Нет.

— Что вы знаете о марксистах?

— Только то, чему меня учили на военной службе.

— Так вы служили в американской армии?

После того как Джуд сказал «да», полковник поинтересовался:

— Чем докажете, что служили в американской армии?

— Все необходимые для доказательства моих слов документы есть у моего правительства. Я могу сообщить вам, к кому следует обратиться.

— Что говорили вам о марксистах на военной службе?

— То, что они — враги, — ответил Джуд. — Кроме того, они убили нескольких моих друзей во Вьетнаме.

В коридоре послышался выстрел.

— Везде идет война, — заметил полковник.

— Это точно, — спокойно сказал Джуд.

Охранники вывели его в коридор. На стене была кровь. Продержав Джуда в коридоре несколько минут, охранники снова втолкнули его в помещение для допросов.

— Так что же вы там увидели? — спросил полковник.

— Солдаты делают свою работу.

Охранники вывели Джуда с территории стадиона и посадили на заднее сиденье легковой машины. Через несколько минут рядом с ним уселся Уилли.

Когда шофер тронул машину, на стадионе снова послышались автоматные очереди.

Брэкстон как ни в чем не бывало восседал в своем номере.

— Все было слишком уж хреново, — сказал Уилли главному боссу их чилийской миссии.

Брэкстон ухмыльнулся:

— Про вас мне все известно. Даю вам час, чтобы почистить перышки. Ваши номера обыскивали. Прихватите с собой все необходимое и возвращайтесь сюда. Есть работа.

Брэкстон вручил членам своей группы новые удостоверения, к которым были приклеены фотографии из прежних, сожженных уже ими документов.

— Так где же вы были? — спросил Джуд Брэкстона, снявшего с телефона трубку. — Из-за вашего опоздания мы потеряли Луиса.

— Он знал, на что идет, — сухо сказал Брэкстон. — В конце концов такова жизнь.

— Но ведь именно вы отвечали за жизнь членов группы.

— И по-прежнему отвечаю, ковбой, — бросил Джуду Брэкстон, набирая номер. — У тебя, кстати, осталось всего пятьдесят восемь минут на сборы.

Придя в свой номер, Джуд обнаружил там Уилли, достающего из сливного бачка пистолеты.

— Больше на улицу носа не высуну без пушки, — проворчал он.

Через час Брэкстон, Джуд и Уилли стояли на улице у отеля. У Джуда и Уилли через плечо висели дорожные сумки, одеты они были в строгие костюмы, но галстуков на них не было. Костюм Брэкстона и его галстук были само совершенство. В руке он держал дорогой атташе-кейс. Три чилийских солдата, стоявшие у входа в отель, не обращали на американцев никакого внимания.

Вскоре к отелю подъехал серый автомобиль. Из него вышли три чилийца в гражданской одежде. На заднем сиденье продолжал сидеть еще один человек. Вышедшие вручили Брэкстону какие-то бумаги и ключ от замка зажигания автомобиля. Он сразу передал его Уилли, который и сел за руль. Джуд разместился рядом с остававшимся в машине пассажиром, а Брэкстон по-хозяйски расположился рядом с Уилли.

Пассажир был примерно одного возраста с Джудом. У него были черные вьющиеся волосы. Одет он был в гражданский костюм явно с чужого плеча. Пахло от него потом и табаком. Глаза у него покраснели, руки дрожали.

— Вы — американцы, да? — спросил он. Голос у него тоже дрожал. — Мы союзники, да? Это очень хорошо... Меня зовут Риверо, лейтенант Хавиер Риверо. Хотя нет, меня ведь повысили. Теперь я — капитан...

— Поздравляю, сынок, — не оборачиваясь, сказал Брэкстон.

— Я знаю английский потому, что проходил военную подготовку у вас в Джорджии...

— Да, хотелось бы мне прямо сейчас попасть в тот райский уголок... — мечтательно покачал головой Уилли.

— Не отвлекайся, следи за дорогой. Повернешь вон там, — приказал ему Брэкстон.

Уилли повернул на пустынную улицу.

— Мы едем в одно уютное пригородное местечко под названием Провиденсия, — сказал Брэкстон. — После наступления темноты мы вчетвером вылетаем в Парагвай. Самолет принадлежит одной дружественной корпорации.

— Да, да, я знаю, — закивал Хавиер Риверо. — Мне тоже важно лететь.

— Не торопитесь, приятель, — сказал ему Брэкстон. — Всему свое время. Сначала надо добраться до Провиденсии.

— Я сделаю все, что вы скажете, — заявил Хавиер, — сделаю все, что должно быть сделано. Я могу. Я могу...

Он вытащил из кармана пачку сигарет. Руки у него дрожали настолько сильно, что, взяв сигарету, он сразу же уронил ее себе на колени. Джуд помог Риверо прикурить. Сигарета ходила ходуном в его сухих губах.

Уилли включил радиоприемник. Все станции передавали только марши и патриотические песни. Ни «Битлз», ни джаза. Изредка музыка прерывалась объявлениями; новостей не передавали.

Уилли положил на приборную доску свое новое удостоверение — карточку желтого цвета. Пассажиры этой серой машины, несшейся на огромной скорости по пустынным улицам, наверняка должны были вызывать подозрение у полицейских на блок-постах. Но желтая карточка оказывала на полицейских магическое действие, и они беспрепятственно пропускали трех американцев и одного чилийца.

В столице повсюду развевались национальные флаги. Прохожих на тротуарах почти не было. Зато полицейские и солдаты встречались довольно часто.

— Мы победили! — воскликнул Риверо. — Мы победили! Вива Чили!

Американцы промолчали.

Остановившись у работавшего светофора, они услышали слева от себя какие-то крики. На противоположном тротуаре чилийские солдаты держали за руки какую-то женщину, а их командир — офицер — штыком резал ее брюки на полоски. Ноги женщины были в крови.

— В Чили, — кричал офицер, — женщинам положено носить только платья!

Солдаты столкнули женщину в водосточную канаву. Офицер посмотрел на подозрительную машину с четырьмя мужчинами; Брэкстон показал ему желтую карточку, и офицер отдал ему честь. Уилли нажал на акселератор.

Риверо оглянулся и увидел, как солдаты, спрыгнувшие в канаву, выкручивали там женщине руки. Офицер плюнул на нее.

В пригородном районе Провиденсия они остановились у восьмиэтажного жилого дома, поднялись на четвертый этаж и вошли в просторную квартиру. На кухне в холодильнике Уилли обнаружил заботливо оставленную для них запеченную курицу. Они с Джудом набросились на курицу, как акулы. Брэкстон и Риверо заявили, что не хотят есть. От пива, протянутого им Уилли, они отказываться не стали.

— Только теперь я почувствовал, что жив, — потягивая пиво из своей бутылки, сказал Уилли.

— Здесь две спальни, — ухмыльнулся Брэкстон, — выбирай, Уилли, любую.

Тот не заставил себя ждать и мгновенно исчез за дверью.

Риверо пробормотал, что не устал. Джуду спать не хотелось — он был слишком возбужден происшедшим. Брэкстон пожал плечами и предупредил своего заместителя, что будет в соседней комнате — на телефоне.

Риверо сел на диван. Пивная бутылка ходила ходуном в его руке. Джуд сел напротив него на кресло и криво улыбнулся.

— Вы — американец, — сказал Риверо.

— Да.

— Я люблю свою страну... А вы свою любите?

— Да.

— Я — солдат и делаю свое солдатское дело.

— О да! — усмехнулся Джуд.

— Конечно! — Риверо убежденно кивнул головой. — Таков мой долг. Хотя я и не люблю распространяться об этом.

Окна комнаты, в которой они находились, выходили на улицу. Над Провиденсией летали вертолеты.

— Вы, наверное, бывали во многих странах? — спросил Риверо.

— В некоторых бывал.

— Как вы думаете... заставили бы коммунисты ходить наших детей в кубинские школы? А всех женщин... И еще они бы разрушили все церкви... Они ведь так во всех странах делают?

— Во всех странах я не бывал, — сухо заметил Джуд. — Но мне известно, что они плохие люди.

— Да. Это точно.

Из соседней комнаты послышался голос Брэкстона, говорившего по телефону.

— Они сумели обмануть многих граждан моей страны, — сказал Риверо.

— Так частенько бывает, — кивнул Джуд.

— Но вот только... почему он не сдался? Ведь это было самым логичным выходом из сложившегося положения... Давайте посмотрим на это как солдаты. Он находился в плотном кольце. Войска ему не подчинялись. Помощи ждать было неоткуда. Наши командиры предоставили ему самолет, на котором он мог улететь, не подвергая себя опасности. Военные дали ему слово, что он будет в безопасности. Он должен был сдаться и улететь!

— Как мы, — ухмыльнулся Джуд. — Мы ведь тоже улетаем сегодня вечером.

— Да... да, — Риверо кивнул. — Я солдат и выполню приказ. Это мой долг. Я люблю свою страну...

Дрожащими руками он умудрился прикурить сигарету.

— У вас на шее крест. Вы верите в Бога? — поинтересовался чилиец, глядя на Джуда.

— А как же! — соврал тот.

— Вера дарует нам прощение и любовь! Хотя, впрочем, для этого совсем не обязательно верить в Иисуса...

— Успокойтесь. Вы просто устали, — мягко сказал Джуд.

— Это была настоящая битва, — дрожащим голосом продолжил Риверо. — Я со своими бойцами штурмовал дворец Монеда. В нас стреляли. И мы... И я стрелял, стрелял, стрелял. Внезапно он упал... Потом мы нашли его: он был мертв... Конечно же, он сам себя застрелил. Приставил к груди автомат, полученный от Фиделя Кастро... и нажал на спусковой крючок. Он мог бы сдаться. Но не сдался... Это было самоубийство... Или все же это я застрелил его? Какая теперь разница?! Результат один — он мертв.

Джуд наклонился к Риверо. Ему очень хотелось дружеским словом успокоить чилийца, но тот резко отпрянул в сторону.

— Я — солдат! Я должен был делать то, что мне было приказано. Но я не наемный убийца! Нет, я не убийца!

— О наемных убийцах мне много что известно, — тихо сказал Джуд. — Вы не один.

В комнату осторожно вошел Брэкстон и посмотрел на кричавшего чилийца. Риверо заметил неодобрительный взгляд американского босса и закричал снова:

— Будет лучше, если все узнают: это было обычное самоубийство! Президент сам застрелил себя! А не мы и не я! Это был его последний выбор. Он не захотел сдаваться. И сам покончил с собой!

— Да, — сказал Джуд, — думаю, так оно и было.

— Но теперь я должен лететь! — продолжал Риверо. — Когда я вернусь домой? — вдруг спросил он у Брэкстона.

— Скоро.

— Я хотел бы позвонить маме... Вы часто звоните своей маме?

— Нет, — сказал Джуд.

— Вы должны ей позвонить. У каждого из нас есть много обязательств сделать что-то. Но еще больше... еще больше у нас обязательств перед самим Богом не делать этого, не делать того...

Из спальни вышел Уилли.

— Я не могу спать, когда тут орут как оглашенные! — сердито заявил он.

— Я очень устал, — сказал Риверо.

— В этой спальне есть телефон? — шепотом спросил Брэкстон у Уилли.

Тот покачал головой: «Нет».

— Послушайте, капитан, — обратился к чилийцу Брэкстон. — Почему бы вам не отдохнуть?

Риверо сразу согласился. Входя в спальню, он задержался на пороге и посмотрел на американцев.

— Это моя страна, — сказал он и закрыл за собой дверь.

Брэкстон пошел звонить, а Джуд и Уилли бездумно уставились на стены. Время остановилось.

Внезапно в спальне послышался какой-то шум.

— Что это? — вздрогнул Джуд.

Уилли вскочил и выхватил револьвер.

— Где?

Джуд подбежал к двери спальни. Она была закрыта.

— Брэкстон! — позвал босса Джуд и плечом вышиб закрытую дверь.

Окно в спальне было распахнуто. Под окном на асфальте лежало распластанное тело.

— Немедленно уходим! — приказал Брэкстон.

Когда они вышли на улицу, у тела Риверо еще никого не было, но в любой момент здесь могли появиться солдаты. Брэкстон бросил Джуду:

— Обыщи труп и немедленно назад!

Джуд скривил рот:

— Чего его обыскивать? Парень погиб. Парашют отказал.

Брэкстон чертыхнулся и обратился к Уилли:

— Выполняй приказ!

Уилли убежал.

— Командир здесь я! — брызжа слюной на Джуда, прошипел Брэкстон.

— Командир чего? И кого? — спокойно сказал Джуд. — Я лично получил приказ обеспечивать проведение операции в Чили. Операция завершена. И этому вы, босс, способствовали изо всех сил, но теперь ваша власть закончилась.

— Покойник был членом группы, и мы в ответе за все, что может быть у него в карманах.

— Луис тоже был членом группы, но вам было на него наплевать!

Брэкстон широко разинул рот.

— Так кто же вы теперь для меня? — чеканя каждое слово, сказал Джуд. — Да никто!

Уилли уже несколько секунд был у трупа. Осмотрев его, он повернулся к своим командирам, поднял вверх большие пальцы обеих рук.

На улице появились солдаты. Уилли не спеша пошел к серому автомобилю. Один из солдат остановил американца, но тот показал ему желтую карточку и беспрепятственно продолжил путь. Свои карточки показали солдатам и Брэкстон с Джудом.

— Слушай, герой, — сказал Брэкстон, обращаясь к Джуду. — Я по-прежнему твой командир. И скоро мы вылетаем в Парагвай на важную встречу с нашими друзьями. Капитан Риверо, у которого, как ты говоришь, отказал парашют, должен был присутствовать на ней в качестве переводчика... За мной!

Брэкстон сел в машину. Джуд вспомнил стадион. Солдат, расстреливавших арестантов, женщину на улице, Белый дом, погрязший в уотергейтском скандале. Вспомнил он, правда, и о том, что был солдатом.

Медленно, неохотно Джуд пошел к машине.

Ночью, после того как их самолет приземлился в Асунсьоне, он купил бутылку виски и напился до беспамятства.