"Загадка Сфинкса" - читать интересную книгу автора (Хэнкок Грэм, Бьювэл Роберт)

ЧАСТЬ III ДВОЙСТВЕННОСТЬ

Глава 8 Ключи двойственности

В частях I и II мы говорили о том, что астрономические особенности архитектуры Сфинкса и пирамид Гизы не смогли заинтересовать египтологов, которые соответственно и не принимали их во внимание при анализе функционального назначения и важности этих монументов. Это, по нашему мнению, привело к ряду серьезных ошибок в интерпретации имеющихся данных; наиболее вопиющими примерами этого являются упорное пренебрежение астрономической ориентацией четырех шахт Великой пирамиды и длительное бездействие в вопросе исследования «дверцы» в южной шахте камеры Царицы.

Мы отмечали в конце части I, что логика всех этих шахт, а также планировка и символика пирамид и Сфинкса перекликаются с основополагающими религиозными и космологическими идеями, изложенными в древнеегипетских текстах о погребении и воскрешении, а также в так называемых «герметических» рукописях. Все они выражают философию «как наверху, так и внизу» и направлены на то, чтобы обратить на землю космические силы, что явится важным шагом в стремлении человечества познать божественное и бессмертие души: «И я, сказал Гермес, сделаю человечество разумным, дам ему мудрость и сообщу правду. И я никогда не перестану работать на благо жизни смертных, всех и каждого, чтобы природные силы, действующие в них, находились в согласии со звездами, что над нами».

В последующих главах мы изложим соображения, свидетельствующие, что выдающиеся монументы некрополя Гизы являются частью великой, но забытой схемы, направленной на то, чтобы побудить отдельных избранных, последними из которых были фараоны, овладеть тайной космической мудростью, связывая землю с небесами, посредством чего, как они искренне ожидали, можно преодолеть границу смерти:

«Весь мир, что лежит внизу, приведен в порядок и наполнен содержанием при помощи вещей, что помещены наверху; ибо вещи, что внизу, не имеют силы привести в порядок мир наверху. Более слабые тайны должны уступать более сильным; система же вещей, что наверху, сильнее, чем вещи внизу».

«Твой покровитель – бог – звезда… твоя душа переправилась… твое тело обрело силу… Двери сокрытой земли открыты перед тобой… Осирис, покоритель миллионов лет, приходит к тебе»[62].

Взгляд древних египтян на мироздание, который они унаследовали полностью сформированным с самого начала своей исторической цивилизации около 5000 лет назад, был глубоко дуалистичен и космологичен. Возникновение теократии фараонов, объединение «двух земель» Верхнего и Нижнего Египта в одно царство, их представления о собственном прошлом и наследии, их законы и календарь, архитектура храмов и комплексов пирамид, и даже сама земля Египта и Нил – все это были космологические концепции. И свое космологическое окружение (небо; Млечный Путь, Солнце и звезды, Луну и планеты, и все их циклы) они прочно увязывали в некое двойственное единство со своим земным окружением (земля и Нил, живой монарх и его предки, циклы времен года и эпохи).

Мы подозреваем, что сама история Древнего Египта, в том виде, как она записана в папирусах, табличках и настенных текстах, зачастую формулировалась при помощи своего рода «космического кода», ритуально и символически связанного (подобно пирамидам) с вечно меняющейся картиной неба. Отсюда следует, что нам необходимо посмотреть на небо – как делали египтяне, – если мы хотим понять идеи, которые они пытались изложить в своих весьма страшных и проблематичных религиозных писаниях. Среди последних имеются таинственные архаические тексты, предназначенные для того, чтобы руководить посмертным путешествием усопших, такие, как «Книга мертвых» (известная у древних египтян под названием «Лер-Ям-Хру», или «Книга восходящих днем»), «Книга о двух путях», «Книга о вратах», «Книга о том, что находится в Дуате» и «Загробные тексты». Однако наиболее загадочными из всех этих документов о погребении и воскрешении являются так называемые «Тексты Пирамид», которые начинали выбирать и переписывать из более старых источников еще во второй половине III тысячелетня до н. э. Эти удивительные записи дошли до нас в виде изумительных настенных иероглифических текстов на стенах гробниц в ряде пирамид V и VI династий в Саккаре, в десятке миль к югу от некрополя Гизы. Они являются для нас ключом, которым ранее пренебрегали, но посредством которого можно открыть секреты великих пирамид и Сфинкса.

Все вышеупомянутые документы, а также многие другие были за прошедшее столетне переведены на современные языки; все они изучались учеными, большинство которых соглашалось с тем, что в них содержится целый комплекс астрологических ссылок, символов, аллегорий и ассоциаций[63]. Но лишь горстка исследователей считала возможным, что именно эти астрономические характеристики составляли существо текстов. Именно к этой группе относились покойный Джордже де Сантильяна и Герта фон Дехенд, чью работу «Мельница Гамлета» мы упоминали в главе 4. Там так говорится о способе, которым душа покойного фараона странствует по небесам:

«…хорошо снаряженный… с „Текстом Пирамид“ или „Загробным Текстом“, где содержится непременное расписание и перечень адресов всех персон, с кем планируется его встреча на небесах. Фараон при этом опирался на свою персональную инструкцию (менее высокопоставленные покойники должны были пользоваться копией соответствующей главы из „Книги мертвых“), причем он должен был быть готов менять… свои облик в зависимости от того, на какой небесный „вокзал“ прибывает, и декламировать необходимое заклинание, чтобы преодолеть сопротивление враждебных существ…»

Сантнльяна и фон Дехенд указывают, причем довольно редко, на беспомощность и неадекватность многих переводов, с которыми ученым приходится сегодня работать; в этих переводах отношение к астрономическим вопросам такое, как будто они не имеют существенного значения:

«В итоге довольно подробные инструкции „Книги мертвых“, относящиеся к небесному путешествию души, перекладываются на псевдомистический язык, превращаясь в бессмысленные заклинания. При этом современные переводчики так верят в собственное изобретение, согласно которому тот свет перемещается с небес под землю, что их не могут поколебать даже 370 специфических астрономических терминов!»

Ниже мы постараемся показать, что предыдущие попытки решения этой большой и многогранной проблемы завели научный анализ текстов в тупик потому, что полностью и явно пренебрегали следующими моментами:

а) важнейшей религиозной концепцией древних египтян;

б) важнейшей особенностью их земли и картины звездного неба;

в) основополагающем элементом их духовных и космологических верований.

В самых ранних религиозных древнеегипетских текстах, которые сохранились, для описания космического «мира мертвых» и его особенностей используется довольно мощная символическая терминология. Этот мир именуется там Дуатом — слово, которое современные египтологи переводят обычно как «преисподняя» (иногда – «ад»)[64]. В то же время в «Текстах Пирамид» местонахождение Дуата – явно в звездном небе, о чем, кстати, прекрасно знали многие видные египтологи предыдущих поколений, такие как Селим Хассан, сэр И. Эю Уоллис Бадж и Курт Зетэ. Однако даже этим пионерам не удалось оценить истинное значение этого факта, поскольку они были недостаточно знакомы с астрономией.

Например, анализируя различные способы иероглифического написания слова «Дуат» на протяжении египетской истории, Селим Хассан высказывается следующим образом: «Если мы рассмотрим смысл, который придавался этому слову во времена Древнего царства (в эпоху Пирамид), то увидим, что первоначально Дуат, превратившийся затем в преисподнюю, находился в небе». Затем он ссылается на Курта Зетэ, по мнению которого «Дуат мог означать либо красноватое свечение зари перед собственно рассветом (то есть «ложный рассвет»), либо тот участок на востоке неба, где это свечение появляется».

Далее Хассан цитирует строку 151 из «Текстов Пирамид»: «Орион окружен Дуатом; в это время тот, кто живет на горизонте (то есть Ра (бог Солнца)), очищает себя;

Сотне (Сириус) окружен Дуатом… в объятиях (их) отца Атума».

По мнению Хассана: «Это ясно показывает, как, по мере восхождения и очищения Солнца на горизонте, звезды Орион и Сотис (Сириус), с которыми отождествляется царь, окружаются Дуатом, Это – реальное наблюдение явления природы, когда звезды как бы проглатываются каждое утро нарастающим сиянием рассвета. Возможно, изображение слова Дуат, звезда в кружочке, отражает именно идею упомянутого окружения звезды. Направляясь туда, где он должен присоединиться к звездам, усопший царь должен сначала миновать Дуат (или пройти сквозь него), что будет подтверждать: он движется в правильном направлении. Так в заклинании 610 (из «Текстов Пирамид») мы читаем: «Дуат направляет стопы твои в жилище Ориона… Дуат направляет руку твою в жилище Ориона.»

Описание Хассаном небесного ландшафта Дуата верно лишь в том смысле, что, как он отмечает, все наблюдается на востоке, само наблюдение происходит в момент перед рассвотом (по его терминологии, «ложный рассвет»), а созвездие Ориона (Осириса), звезда Сириус (Исида), Солнце (Ра) и ряд других космических объектов, представляющих Атума (отца богов), все находятся в Дуате. Однако поскольку он не силен в основах небесной механики и не рассматривает соответствующие строки из «Текстов Пирамид» в контексте времени и места, то допускает те же серьезные ошибки, которые впоследствии усугубились другими многочисленными учеными, которые были неграмотными в вопросах астрономии:

1. Время, когда были составлены «Тексты Пирамид», – это приблизительно эпоха 2800—2300 годов до н. э.[65].

2. Место наблюдения неба находилось чуть южнее современного Каира, в так называемом Мемфисском некрополе (названном в честь Меннефера, который позднее стал Мемфисом, первой исторически признанной столицей Древнего Египта), где стоят пирамиды Гизы (и меньшие пирамиды Древнего царства в Абу-Роаше, Абусире, Саккаре, Дашуре и Мейдуме)[66].

3. Ошибка Хассана заключается в том, что он утверждает, будто рассматриваемые звезды – то есть Орион и Сириус – проглатываются «каждое утро… нарастающим сиянием рассвета».

На самом деле, в году существует только один момент, когда происходит это «проглатывание», – момент, который постепенно перемещается в результате прецессионного движения Земли. Говоря конкретно, в эпоху около 2500 до н.э. [67]

Ориентируясь на этот звездный ландшафт, мы теперь можем набросать довольно подробный образ Дуата, «царства Осириса» в небесах – конкретное размещение звезд относительно «космического Нила» [68].

Но когда было «основано» это космическое царство?

В своих наиболее проникновенных и прекрасных религиозных текстах, как мы отмечали в части I, древние египтяне говорили о «времени богов», Зеп Тепи (дословно «Первое Время»), с твердой уверенностью, что такая эпоха действительно существовала. Иными словами, они верили, что Зеп Тепи — реальный исторический факт.

И в соответствии со своим пресловутым дуализмом они также верили, что оно как-то спроектировано на звездное небо и «записано» там. То есть эта история вновь и вновь разыгрывается на космической сцене в циклических постановках небесных светил и созвездий.

Иначе говоря, они имели в виду некую космическую драму, выраженную языком астрономической аллегории, в которой каждый из основных персонажей ассоциируется с определенным небесным телом. Pa – это Солнце, Осирис – Орион, Исида – звезда Сириус, Тот – Луна и так далее. Причем драма не ограничивается рамками небесного царства; напротив, как и можно было ожидать в дуалистическом Древнем Египте, она разыгрывалась и на Земле, посреди космического окружения астрономических пирамид Гизы, где события Первого Времени были увековечены на тысячелетия в тайных ритуалах и литургиях [69].

Об этих литургиях и лифах, которые они олицетворяли, известно очень немного. Как объясняет египтолог Р. Т.Рандл Кларк:

«Создание мифов опиралось на определенные принципы. Они довольно страшны и пока поняты лишь отчасти. По-видимому, самым важным в них является следующее:

а) Основные принципы жизни, природы и общества были определены богами еще задолго до появления царства. Эта эпоха – Зеп Тепи – Первое Время – простиралась от того момента, когда Великий бог впервые заворочался в Первобытных Водах, до воцарения Гора на троне и воскрешения Осириса. Все подлинные мифы связаны с событиями или упоминаниями об этой эпохе.

б) Все, чье существование или власть должны быть оправданы или объяснены, должно быть увязано с Первым Временем. Это относится и к природнымявлениям, и к ритуалам, знакам царской власти, планам храмов, магическим и медицинским формулам, иероглифической системе письма, календарю – короче, ко всем принадлежностям цивилизации…»

Рандл Кларк отмечал также, что египетское искусство «насквозь символично», что, например, «архитектурные элементы и украшения образуют своего рода мифический ландшафт», проработанный до последней подробности, где все имеет свое значение:

«Святыню (гробницу или комплекс пирамид) бога (или царя) считали, например, „Горизонтом“, Землей великолепного света, где обитают боги, простирающейся за тем горизонтом, откуда встает рассвет. Храм был образом существующей Вселенной, и одновременно земля, на которой он стоит, была Первобытным холмом, который поднялся из вод Первобытного океана в момент Творения… В конце ежедневной храмовой службы жрецы поднимали фигурку Маат (богини Закона и Порядка) перед божественным образом. Это должно было символизировать, что право и порядок восстановлены, но кроме того, этим же воспроизводилось некое мифическое событие, которое имело место в начале мира… Во времена богов…»

В дальнейшем мы еще вернемся к Первому Времени богов, чтобы подробнее его рассмотреть. Сейчас же достаточно отметить, что Зеп Тепи считался таинственным и чудесным Золотым веком, который следовал непосредственно за Творением. Причем, по разумению древних египтян, Золотой век был не «Бог знает где», как библейский Сад Эдема, а в знакомом реальном физически и исторически месте. Они были убеждены, что события Первого Времени происходили не где-нибудь, а немного южнее вершины дельты Нила, конкретно – в треугольнике, образованном Гелиополисом, Мемфисом и Гизой. Именно здесь, среди священного ландшафта, бога Первого Времени, как сказано в текстах, основали свое земное царство[70].

Каков же был культурный характер этого царства? Лучше всех на этот вопрос отвечает Рандл Кларк:

«…все, что только ни было хорошим или действенным, основывалось на принципах, заложенных в Первое Время, – которое было, соответственно. Золотым веком абсолютного совершенства, – „до того, как возникли гнев, ропот, раздор и беспорядок“. Ни смертей, ни болезней, ни несчастий не было в эту блаженную эпоху, которую называли то временем Ра, то Осириса, то Гора»

Боги Осирис и Гор вместе с Ра (или, в его сложном воплощении, Ра – Атумом, «отцом богов») считались у древних египтян высшим выражением и примером «блаженной эпохи Первого Времени».

Осириса чтили в особенности за то, что он первым воссел на трон этого святого царства, которым правил вместе со своей супругой – Исидой. Золотой век изобилия, когда правили эта царственная чета и когда людей научили обрабатывать землю и ухаживать за животными, а также даровали им законы и религиозные доктрины, прервался резко и насильственным образом: Осирис был убит своим братом Сетом. Будучи бездетной, Исида вернула мертвого Осириса к жизни на достаточно продолжительный срок, чтобы успеть заполучить его семя. В результате этого соединения она своевременно родила Гора, которому было суждено вырвать «царство Осириса» из цепких клещей его злобного дяди Сета.

Во всех своих существенных элементах этот рассказ, конечно, совпадает с историей Гамлета (которая намного старше шекспировской пьесы), а также, в последнем голливудском воплощении, с историей короля Льва (брат убивает брата, осиротевший сын убитого мстит своему дяде и восстанавливает справедливость в королевстве).

Что же касается оригинальной египетской версии – так называемой «Мемфисской теологии» – то ее можно обнаружить в текстах, начертанных на монументе, известном как Шабакский камень и хранящемся теперь в Британском музее[71]. Здесь можно прочитать, как после великого сражения между Гором и Сетом (в котором Гор потерял глаз, а Сет – яичко) Геб, бог Земли и отец Осириса и Исиды, созвал Великий Совет богов («Девятку Гелиополиса») и вместе с ними постарался рассудить Гора и Сета:

«Геб, господин богов, призвал к себе девять богов. Он рассудил Гора и Сета, покончив с их ссорой. Он сделал Сета царем Верхнего Египта, простиравшегося до Су, места его рождения. А Гора Геб сделал царем Нижнего Египта, до места, где был утоплен его отец (Осирис)[72]и которое называют «границей двух стран». И Гор стал владыкой одной области, а Сет – другой. Они заключили мир между своими царствами в Айяне. Так произошло разделение двух стран… »[73]

Отметим между делом, что Айян – не какое-нибудь мифическое место, а вполне конкретный населенный пункт к северу от Мемфиса, где находилась столица ранней династии Древнего Египта[74]. Позднее, как рассказывает надпись на Шабакском камне, это решение было пересмотрено:

«Потом Геб счел неправильным, что доля Гора была такой же, что и доля Сета. И тогда Геб отдал Гору наследство (Сета), ибо он (Гор) был сычом его первого отпрыска (Осириса)…

И Гор стал во главе двух стран. Он – объединитель двух стран, носитель великого имени Та-тенен, «Тот – кто – южнее – своей – Стены», «Господин Вечности»… Он – Гор, который возвысился как царь Верхнего и Нижнего Египта, кто объединил две страны (вокруг) Стены (Мемфиса) – места, где эти страны были объединены…»

В этой истории весьма любопытен своего рода «след сокровища» – понимание того, как сами древние египтяне представляли себе мифическо-историческую передачу «деяний» или ключей от «царства Осириса» Гору Великой Девяткой и Гебом.

Ясно, в частности, что, как считали, это историческое событие произошло в Айяне, чуть севернее Мемфиса, то есть километрах в шестнадцати южнее современного Каира [75].

Что касается мертвого Осириса, то шабакские тексты рассказывают, как он был взят и погребен «в земле Сокара»:

«Вот эта земля… место погребения Осириса в Доме Сокара… Гор говорит Исиде и (ее сестре) Нептиде:

«Поспешите взять его…» Исида и Нептида говорят Осирису: «Мы пришли и берем тебя…» Они успели вовремя и принесли его в ту землю. Он вошел в скрытые врата славы Владык Вечности. Так Осирис вошел в землю, в Царской Крепости, к северу от земли, куда он прибыл. А его сын Гор, царь Верхнего Египта, стали царем Нижнего Египта в объятиях своего отца Осириса…»

Но где и чья была эта «земля Сокара», и что это была за земля?

Оказывается, таким именем древние египтяне называли обширный Мемфисский некрополь, в состав которого входила площадка с пирамидами Гизы. Так, согласно сэру Уоллису Баджу: «Владения Сокара находились в пустынях вокруг Мемфиса и, как предполагалось, занимали значительную территорию». А. И. С. Эдварде сообщает, что имя «Сокар» принадлежит «богу Мемфисского некрополя» – божеству мертвых в додинастические времена, а «к эпохе Пирамид Осирис стал отожествляться с Сокаром». Р. Т. Рандл Кларк еще усложняет картину, когда говорит о «Ростау, современной Гизе, кладбище Мемфиса и жилище одной из ипостасей Осириса, известной как Сокар».

Таким образом, нам предлагаются несколько идей, где фигурирует Осирис, Сокар, «земля Сокара» (отождествлявшаяся с некрополем Мемфиса), а теперь еще и Ростау, древнеегипетское наименование площадки Пирамид в Гизе; именно это название высечено на гранитной стеле, о которой мы говорили в части I и которая по сей день стоит между лап Великого Сфинкса. На этой же стеле Гиза именуется в гораздо более туманной форме «Прекрасным местом Первого Времени»; там же про Сфинкса сказано, что он стоит возле «Дома Сокара».

Таким образом, все эти приметы «следа сокровища», включая Осириса, Сокара, землю Сокара и Ростау-Гизу, а теперь еще и «Дом. Сокара», ведут нас в прошлое, к Зеп Тепч, Первому Времени.

Имея все это в виду, бросим прощальный взгляд на Мемфисскую теологию в том виде, как она описана в Шабакских текстах.

Мы видим, что Гор уверенно владеет земным «царством Осириса» (которое, разумеется, берет начало из Первого Времени), а тело самого Осириса помещено в «Дом Сокара». В этих идеальных условиях, согласно текстам, освобожденный дух Осириса отправляется на небо, причем в конкретный участок последнего, о котором мы уже говорили: «место, где находится Орион». Там он и находился, когда основал Дуат – космический «тот свет» на правом берегу Млечного Пути, своего рода небесное «царство Осириса» для мертвых.

Селим Хассан прямо называет Дуат царством Осириса и показывает, что Осириса именуют «Владыкой Дуата» и царем (то есть усопшим фараоном), «спутником Ориона»… И к нашему следу он добавляет еще информацию, сообщая, на основе тщательного текстуального анализа, что Дуат, по-видимому, каким-то образом связан с Ростау. Подобно другим комментаторам, Хассан признает, что «название Ростау употребляют применительно к некрополю Гизы». Но к тому же в целом ряде мест он определяет Ростау как «царство Осириса в гробнице» и «Мемфисскую преисподнюю» – то есть Мемфисский Дуат. Именно с этих позиций он исследует так называемые двенадцать «разделов» (или «часов») «Книги о том, что находится в Дуате» и показывает, что в этом тексте имеются ссылки на землю Сокара. Говоря конкретнее, он привлекает наше внимание к весьма любопытному факту. Земля Сокара занимает Пятый раздел Дуата, и «центр пятого раздела именуется Ростау».

Таким образом, египтологи не дискутируют по поводу того, что существуют Ростау на земле в виде площадки пирамид в Гизе и Ростау на небе – в виде Пятого раздела Дуата – место, которое, как помнит читатель, у древних египтян считалось не столько «преисподней», сколько определенным участком неба в созвездии Ориона.

Далее. Как мы отмечали мимоходом в части I, проходы, камеры и коридоры земли Сокара, как они изображены на стенах гробницы в составе Пятого раздела Дуата, явно напоминают проходы, камеры и коридоры Великой пирамиды в Гизе. При этом сходство настолько близко, что даже возникает вопрос: может быть, одна из функций пирамиды – служить моделью или «имитацией» того света, где посвященные проходят обучение и экзамены на интеллектуальную и духовную подготовленность к ужасным испытаниям, которым душе предстоит подвергнуться после смерти?

Именно здесь, возможно, находился испытательный полигон древнеегипетской «нации бессмертия», процедурные аспекты которой были так подробно изложены в текстах, посвященных похоронам и возрождению; назначением этого «полигона» было облегчить прохождение души через наводящие страх ловушки и западни Дуата.

Дополнительную пищу для размышлений в этом направлении дает Селим Хассан, напоминая, что одной из характерных особенностей Пятого раздела Дуата является присутствие там гигантского «двойного льва», бога-Сфинкса по имени Акер, который, по-видимому, защищает «царство Сокара». Хассан также отмечает, что «над Акером в этой сцене находится большая пирамида». Он говорит, что символика, «в сопоставлении с Акером в виде Сфинкса и названием Ростау», позволяет предположить, что «Пятый раздел был первоначально (полным) вариантом Дуата, а его географическим аналогом был некрополь Гизы».

В поддержку этой идеи Хассан отсылает нас еще к одному древнеегипетскому погребальному тексту, так называемой «Книге о двух путях», где упоминается «нагорье Акера, место обитания Осириса», а также «Осирис, который находится на нагорье Акера». Хассан предполагает, что под нагорьем Акера подразумевается плато Гизы, «где находится земное Роетау». Точно такая же идея пришла в голову американскому египтологу Марку Ленеру; в 1974 году в своей работе «Египетское наследие», завершив обсуждение Ростау, он писал: «Существует соблазн увидеть в фигурах львов Акера намек на Сфинкса Гизы».

«Книга о двух путях» – это текст, который копировался на полу и боковых стенах гробниц на протяжении 250 лет (2050 – 1800 годы до н.э.) в эпоху Среднего царства. Согласно археоастрологу Джейн Б. Селлерс, она была задумана, чтобы «помочь душе усопшего пройти по дороге и Ростау, через Врата некрополя, где открывается «Путь в ад».

Упомянутые «погребальные тексты» (2134—1783 годы до н. э.) проливают свет на проблему, когда сообщают:

«Я прошел пути Ростау, как по воде, так и по земле, и они являются путями Осириса, находясь (также) в пределах неба…

Я – Осирис, я прибыл в Ростау, чтобы узнать тайны Дуата…

Я не поверну назад от врат Дуата; я восхожу на небо с Орионом… Я – тот, кто собирает свою эманацию перед Ростау…»

Как отмечает Селлерс, многие древнеегипетские тексты подчеркивают, «что топография Ростау, расположенного в небе, связана тем не менее с водой и землей». Она также высказывает предположение, что «водные пути» могут находиться в той части неба, которую «мы знаем как Млечный Путь». Эта идея представляется вполне разумной, если вспомнить, что «космический адрес» Дуата – «царство Осириса в Орионе» на правом берегу Млечного Пути. В то же время логика древнеегипетской двойственности, дуализма, позволяет предполагать, что «сухопутные дороги» следует искать в земном Ростау.

Земной Ростау – это некрополь Гизы, месторасположение трех пирамид и Сфинкса; поэтому было бы почти извращением, с учетом всего этого дуализма «небо – земля», игнорировать четыре узких «звездных шахты», нацеленных в небо из камер Царя и Царицы Великой пирамиды.

Читатель помнит, что южная шахта камеры Царя была направлена около 2500 года до н. э. в центр созвездия Ориона – то есть на Пояс Ориона в момент его кульминации, или прохождения меридиана на высоте 45° над горизонтом. Как ни странно, но в критический момент предрассветного наблюдения в день летнего солнцестояния – по крайней мере, критический с точки зрения древних египтян в эпоху Пирамид – компьютерная имитация показывает, что Орион был виден не на меридиане, а юго-восточнее, намного левее точки в небе, куда нацелена южная шахта камеры Царя. Смотрим на имитацию – и кажется, что все не так, все смещено, но возникает ощущение, что надо бы повернуть звезды Пояса Ориона к югу, на меридиан, чтобы они попали в прицел шахты.

Мы подозреваем, что для древних египтян это странное ощущение небесного «дискомфорта» служило стимулом эзотерического странствия, которое предпринимали на земле фараоны в соответствии с небесными инструкциями.

И, как мы увидим в последующих главах, они искали при этом нечто чрезвычайно важное. Но чтобы понять, почему, нужно сначала узнать, кто же такой Сфинкс.