"Загадка Сфинкса" - читать интересную книгу автора (Хэнкок Грэм, Бьювэл Роберт)

Глава 6 История с железной пластиной, "Свободными каменщиками", реликвиями и шахтам

Самым, пожалуй, экзотическим исследователем который высказывался по поводу загадок пирамид, был Чарльз Пьяцци-Смит, бывший в XIX веке королевским астрономом Шотландии. Подобно Эдгару Кейси, он верил, что между Великой пирамидой и библейскими пророчествами о Втором Пришествии Христа существует какая-то связь. И так же, как и имя Эдгара Кейси, его имя самым неожиданным образом всплывает в связи с последними замечательными открытиями в Гизе.

Дальше в этой главе мы узнаем, почему. А теперь вспомним, сколько надежд пробудили в марте 1993 года. Сообщения в мировых средствах информации о том, что в глубине Великой пирамиды скрывается, возможно, некая камера. Рудольф Гантенбринк, немецкий инженер из Мюнхена, обследовал длинные и узкие шахты, ведущие от северной и южной стен камеры Царицы, при помощи миниатюрного робота с телекамерой и в самом конце южной шахты (той, что нацелена на Сириус) обнаружил маленькую дверцу с медными ручками, похожую на опускные ворота. Немедленно после этой находки доктор Гавас с восторгом заявил немецкой телесъемочной бригаде, что, по его мнению, это крупнейшее открытие в Египте, и выразил надежду, что за этой загадочной дверцей скрываются тексты на папирусных свитках, касающиеся «религии» строителей пирамиды и, возможно, «звезд» [34]. Аналогичные надежды выражала лондонская «Тайме», которая к тому же отмечала странную связь с Эдгаром Кейси и его залом Записей:

«ТАЙНЫЙ ПРОХОД И ЗАГАДКА ПИРАМИД: в 1940-е годы Эдгар Кейси, американский ясновидящий, предрекал открытие в последней четверти XX века где-то вблизи Сфинкса скрытой камеры, где находятся исторические документы Атлантиды. Имеют ли к этому какое-либо отношение последние открытия в Великой пирамиде Хеопса (Хуфу) – далеко не ясно; однако открытие маленькой дверцы в конце длинной, доселе неисследованной шахты поперечного сечения 200 х 200 миллиметров породило много предположений, что может находиться за ней (и находится ли вообще)…»

Сегодня, более чем через три года после удивительного открытия Рудольфа Гантенбринка, приходится констатировать, что разрешения на продолжение исследования южной шахты камеры Царицы так и не было дано, и таинственная дверца до сих пор не открыта. За это время доктор Захи Гавас (подобно его другу Марку Ленеру в вопросе о событиях, относящихся к 10 500 году до н. э.) радикально изменил свою точку зрения. Куда делись его восторженные панегирики и великие ожидания! Теперь он утверждает: «Думаю, что это – не дверь, и ничего за ней нет».

История шахт Великой пирамиды и странно противоречивой реакции египтологов как на то, что там обнаруживается, так и на всякого рода новые идеи, связанные с ними, начинается с конца 1830-х годов, когда английский исследователь полковник Говард Вайс «сидел перед Великой пирамидой, как перед крепостью, которую предстояло осаждать». Это сравнение, принадлежащее одному из современников Вайса, намекает на его знаменитые попытки использовать динамит для «исследования» Великой пирамиды. Точнее, хотя и менее вежливо, было бы сказать, что он относился к последнему уцелевшему чуду древнего мира, как к женщине, которую собираются изнасиловать. Тем не менее является фактом, что во время беспорядочных исследований и разрушительных раскопок (1836—1837) Вайс и его экспедиция сумели сделать две, по-видимому, весьма важных находки:

1. Кусок железной пластины толщиной около 3 миллиметров, длиной около 300 и шириной около 100 миллиметров, извлеченный из каменной кладки на южной грани пирамиды около выхода южной шахты камеры Царя (эта шахта нацелена на Пояс Ориона).

2. «Пометки каменотесов» внутри так называемых камер отдыха над камерой Царя. Эти иероглифы – первые и единственные «надписи», обнаруженные внутри Великой пирамиды. В этих неровных граффити фигурирует имя Хуфу, фараона IV династии, которому египтологи приписывают постройку монумента.

Вторую из находок (имя Хуфу) египтологи неоднократно за прошедшие 160 лет объявляли несомненным доказательством того, что пирамида вовсе не анонимна, а построена фараоном Хуфу. Первую (железную пластину) объявляли подделкой, и теперь она лежит в узком ящике в Британском музее, такая же забытая-заброшенная, как череп пилтдаунского человека [35].

Но что, если египтологи крупно ошиблись? Что, если «пометки каменотесов» – фальшивка, а полоса – подлинная?

В этом случае оказывается, что вся аккуратная и вылизанная хронология эволюции египетского общества, которая приводится в учебниках, зиждется на весьма непрочном фундаменте, атрибуция Великой пирамиды фараону Хуфу превратится в некую документально не подтвержденную спекуляцию, а общепринятую датировку Железного века в Египте (по мнению египтологов – не ранее 650 года до н. э.) придется сдвинуть почти на два тысячелетия назад.

Мы уже подробно разъясняли, что «пометки каменотесов» в Великой пирамиде вполне могли быть подделаны; более того, у Говарда Вайса, который потратил 10 000 фунтов на раскопки 1836—1837 годов (приличная сумма по тем временам), были и мотивы, и возможность их подделать. Итак, вкратце:

1. Достойно внимания, что пометки были найдены только в четырех «камерах отдыха», открытых Вайсом, а не в камере, расположенной непосредственно под ними (и прямо над потолком камеры Царя), открытой в 1765 году предыдущим исследователем Натаниэлем Дэвндсо-ном. Кстати, в записях в дневнике Вайса, относящихся к тому дню, когда он обнаружил нижнюю из «своих» камер и впервые забрался в нее, говорится о тщательном осмотре, но нет ни слова об иероглифах, которые ярко нарисованы на стене красной краской. Только на следующий день, когда Вайс вернулся в камеру со свидетелями, иероглифы оказались тут как тут – как будто их нарисовали этой ночью.

2. Как справедливо отмечал один из оппонентов Вайса, «перспектива и углы, под которыми написаны иероглифы, свидетельствуют, что они сделаны, не каменотесами до вывоза блоков из каменоломни, а скорее кем-то, кто работал в скрюченном положении в камере уже после того, как блоки были уложены в тело пирамиды. В то же время инструкции по размещению блоков (а именно в этом смысл маркировки блоков в каменоломне) совершенно не нужны после монтажа. Поэтому ясно, что их автором являются не строители, а кто-то еще».

3. Не все чисто и с «орфографией» иероглифов. На это обратил внимание еще в XIX веке Сэмюэл Бэрч, специалист Британского музея по древнеегипетскому языку. Хотя никто ни тогда, ни теперь не обратил внимания на его замечания, в них содержится очень важное наблюдение, что в «пометках каменотесов» странно смешались стили различных эпох. Некоторые разновидности курсивов и титулов в данной надписи, сделанной предположительно во времена IV династии, не встречались больше нигде в Египте вплоть до эпохи Среднего царства (на 1000 лет позднее), когда получили широкое распространение. Другие вообще были неизвестны до XXIV династии (664—525 годы до н. э.). И, пожалуй, наиболее красноречиво употребление ряда слов и фраз совершенно уникальным образом, который не встречается больше нигде во всей огромной библиотеке текстов, дошедших до нас со времен Древнего Египта. К примеру, иероглиф, имеющий значение «добрый, щедрый», стоит там, где по смыслу должно быть числительное 18.

4. Есть проблема и с написанием самого имени Хуфу. В нем присутствует ошибка (кружок с точкой посередине вместо сплошь затушеванного), которая тоже больше не встречается ни в одной древнеегипетской надписи. Но любопытно, что именно такая ошибка в имени Хуфу встречается в двух единственных книгах по иероглифам, которые могли быть в распоряжении Вайса в 1837 году:

«Вояж дель араби петрэ» Леона Делаборда и «Материа Иероглифнка» сэра Джона Гарднера Уилкннсона.

5. И, наконец, последнее по порядку, но не по важности. Даже если «пометки каменотесов» не были подделаны Вайсом, что они доказывают? Не напоминает ли атрибуция Великой пирамиды фараону Хуфу на основе нескольких линий граффити, скажем, передачу ключей от Эмпайр Стейт Билдинг человеку по имени «Килрой» только потому, что его имя написано краской из спрей-баллончика на стене лифта?

Честно говоря, нас весьма удивляет, почему эти вопросы никогда не задаются, и вообще, почему египтологи готовы считать указанные пометки «доказательством» того, что владельцем пирамиды был Хуфу. Конечно, в каком-то смысле это их дело. Хотя нам кажется, что постоянное упоминание во всех учебниках этой атрибуции без ссылок на сомнительные моменты, анахронизмы и несоответствия, вызывающие неверие к «открытию» Вайса, граничат с научной недобросовестностью.

В то же время другое его «открытие», которое современные египтологи без колебаний объявляют подделкой, судя по всему, является подлинной и весьма важной находкой. Речь идет о железной пластине, которая была обнаружена в кладке южной грани пирамиды.

Как мы уже знаем, две главных камеры Великой пирамиды – камера Царя и камера Царицы – оборудованы (каждая) двумя длинными узкими шахтами, которые пронизывают каменную кладку, причем одна направлена на север, а другая – на юг. Те, что идут из камеры Царя, имеют выход наружу. Те, что идут из камеры Царицы, кончаются где-то внутри тела монумента.

Существование шахт камеры Царя было установлено доктором Джоном Гривзом, американским астрономом, в 1636 году. Однако тщательно исследованы они были лишь в 1837 году – полковником Говардом Вайсом при содействии двух гражданских инженеров, Джона Перринга и Джеймса Мэша. Кроме них в группу Вайса входил некто Дж. Р. Хилл, англичанин, проживавший в Каире, который в мае 1837 года возглавил расчистку выхода южной шахты на 102-м ряду кладки южной грани пирамиды. В соответствии с любимой методикой Вайса, Хнллу было поручено использовать взрывчатку, в результате чего он разделяет ответственность за безобразный вертикальный шрам, который по сей день красуется в центре южной грани.

В пятницу, 26 мая 1837 года, после двух дней взрывных работ и расчистки, Хилл обнаружил упомянутую выше плоскую железную пластину. Вайс вскоре протрубил о ней в своем монументальном опусе «Операции, проведенные в пирамидах Гизы», назвав пластину «самым старым из известных кусков кованого железа». Хилл же в то время удовлетворился следующей строгой и скромной констатацией:

«Настоящим удостоверяется, что кусок железа, найденный мной вблизи входа воздушного канала (шахты) в южной грани Великой пирамиды Гизы в пятницу, 26 мая, был извлечен мной из внутреннего стыка после того, как взрывом были удалены два внешних слоя юмдки нынешней поверхности пирамиды; при этом с упомянутым выше стыком не соединялся никакой иной стык либо отверстие, через которое железо могло бы быть введено в него после сооружения пирамиды. Точное место находки я также продемонстрировал господину Перрингу в субботу, 24 июня».

И Джон Перринг, гражданский инженер, обследовал точное место находки. С ним был другой гражданский инженер, Джеймс Мэш, и оба придерживались «того мнения, что железо было оставлено в стыке во время строительства пирамиды и никак не могло быть всунуто позднее». В конце концов Вайс отправил сей загадочный предмет вместе со справками Хилла, Перринга и Мэша в Британский музей. Там с самого начала сложилось общее мнение, что экспонат не может быть подлинным, потому что кованое железо было в эпоху Пирамид неизвестно, а, значит, было «всунуто» намного позже.

В 1881 году пластина была заново обследована сэром У. М. Флнндсрсом Петри, который счел, по ряду убедительных причин, невозможным согласиться с таким подходом:

«Хотя по поводу этого экспоната и выражались определенные сомнения, просто в силу необычности, сопроводительные письменные свидетельства весьма точны; к тому же па его ржавчине имеется налет нуммулитов (ископаемых морских простейших организмов), что доказывает: он веками лежал рядом с блоком нулшулитного известняка, а потому несомненно является древним. Следовательно, не может быть серьезных основании сомневаться в его подлинности…»

Несмотря на это твердое мнение одного из позднс-викторианских столпов египтологии, в целом профессиональная гильдия оказалась не в силах воспринять мысль, что кусок кованого железа может быть современником Великой пирамиды. Такая идея идет совершенно вразрез с представлениями, которые египтологи впитывают в течение всей своей карьеры относительно того, как возникают и развиваются цивилизации.

В силу этого предубеждения в течение последующих 108 лет не предпринималось сколько-нибудь серьезных попыток исследования полосы. Только в 1989 году ее фрагмент был, наконец, подвергнут тщательному оптическому и химическому обследованию. За эту работу отвечали доктор М. П. Джоунз, старший преподаватель факультета переработки минерального сырья Имперского колледжа (Лондон), и его коллега доктор Саед Эль-Гай-ср, лектор факультета нефтедобычи и горного дела Суэцкого университета в Египте, который защищал диссертацию по экстракционной металлургии в Астонском университете (Бирмингем).

Свое исследование они начали с того, что определили содержание никеля в пластине. Смысл заключался в том, чтобы исключить малейшую вероятность того, что полоса была изготовлена из метеоритного железа (известно, что железо из упавших на Землю метеоритов использовалось, хотя и очень редко, в эпоху Пирамид). Подобное самородное железо, однако, очень просто отличить, поскольку в нем всегда содержится значительное количество никеля – типичное содержание 7 процентов и более. Уже после первого измерения Джоунз и Эль-Гайср заявили, что «железная пластина из Гизы явно не метеоритного происхождения, так как содержит лишь следы никеля». Значит, металл изготовлен людьми. Но каким именно образом?

Дальнейшие исследования показали, что плавка происходила при температуре 1000– 1100°С. Эти исследования также привели к любопытному выводу, что на одной из поверхностей железной пластины имелись следы золота. Возможно, рассуждали Джоунз и Эль-Гайер, она была когда-то «позолочена, и это золото может служить указанием на то, что данный предмет… весьма ценился в момент изготовления».

И, наконец, когда он был изготовлен? Завершив свои исключительно тщательные и подробные исследования, два металлурга высказались следующим образом: «На основании своего исследования мы пришли к выводу, что данная железная пластина весьма древняя. И данные металлургии согласуются с археологическим свидетельством, в соответствии с которым пластина была установлена в пирамиде во время сооружения последней».

Когда Джоунз и Эль-Гайер представили свой отчет Британскому музею, реакция их удивила. Вместо того, чтобы встрепенуться, официальные лица от них отмахнулись: «Структура железной пластины необычна», признали Пол Крэддон и Джанет Лэнг. «Мы не уверены в важности или происхождении этой структуры, но она не обязательно указывает на значительный возраст».

Поскольку железная пластина, по-видимому, была извлечена откуда-то вблизи входного отверстия нацеленной на Орион шахты камеры Царя, она представляла для нас большой интерес. Мы решили посмотреть на нес. Благодаря содействию доктора А. Дж. Спенсера, заместителя заведующего Отделом египетских древностей Британского музея, нас допустили для осмотра 7 ноября 1993 года. Нам разрешили подержать пластину, и мы с интересом почувствовали вес и текстуру. Было легко заметить, что под слоем патины находится блестящий металл, который был открыт в том месте, где была срезана проба для анализа Эль-Гайера и Джоунза. Доктор Спенсер повторил официальную точку зрения Британского музея, что пластина – не старая, а была введена, возможно, умышленно, во времена Вайса, и что выводы Эль-Гайера и Джоунза «весьма сомнительны» [36].

Мы поинтересовались, как и почему заключения таких видных специалистов в области металловедения посчитали «весьма сомнительными».

Доктор Спенсер не дал ответа, а доктор Креддан, с которым мы общались по телефону, не проявил желания развивать эту мысль.

Через несколько дней мы позвонили и доктору М. П.Джоунзу, который рассказал, как они с доктором Эль-Гайером исследовали пластину в лабораториях Имперского колледжа в Лондоне в 1989 году. Сам он сейчас уволился и живет в Уэльсе. Когда мы спросили, что он думает об отношении Британского музея к его заключению, он, явно раздраженный, стал настаивать на том, что железная пластина «очень древняя», и, по его мнению, совпадающему с нашим, лучший способ разрешить спор с оппонентами – продолжить исследование в независимой лаборатории.

Вообще говоря, находка железа, изготовленного человеком в 2500 году до н. э., может иметь серьезные последствия. И это не просто вопрос новой датировки так называемого Железного века. Пожалуй, не менее интригующие вопросы возникают в связи с назначением железной пластины, для которого ее могли встроить в южную шахту главной камеры Великой пирамиды много тысяч лет тому назад. Не было ли какой-то связи между этой пластиной и каменной подъемной дверцей с медными «ручками», которую Рудольф Гантенбринк обнаружил не так давно в конце южной шахты камеры Царицы – шахты, нацеленной на Сириус-Исиду, аналог Ориона-Осириса?

В своем отчете 1989 года Эль-Гайер и Джоунз отмечали, что пластина, возможно, является куском чего-то большего, например, квадратной плиты, своего рода крышки, аккуратно закрывавшей отверстие шахты.

В последующих главах мы рассмотрим подробнее так называемые «Тексты Пирамид» Древнего Египта. Эти тексты – многочисленные надписи, посвященные погребениям и возрождсниям, которые вырезаны на стенах гробниц в ряде пирамид V и VI династий в Саккаре, примерно в 16 километрах южнее Гизы. По мнению египтологов, значительная часть этих надписей (если не все) старше эпохи Пирамид.

Поэтому испытываешь довольно странное ощущение от того, что в этих надписях, являющихся предположительно делом рук крестьян неолита, вряд ли начавших работать с медью, сплошь и рядом встречаются упоминания… о железе.

Оно фигурирует под названием Бжа («божественный металл»), и мы всегда встречаемся с ним в контексте, так или иначе связанном с астрономией, звездами и богами. Например, Бжа часто упоминается в текстах, где речь вдет о «четырех сыновьях Гора», которые, предположительно, имеют какое-то отношение к странным существам, именуемым Шемсу Гор («Последователи Гора», «Преображенные»), о которых мы поговорим позднее. Во всяком случае, эти таинственные «сыны Гора» были то ли сделаны из железа, то ли имели железные пальцы:

«Дети детей твоих подняли тебя, именно (четыре сына Гора)… рот твой раскрыт их железными пальцами».

Железо также фигурирует в текстах как материал, необходимый для изготовления странного инструмента под названием мештиу. Этот инструмент, внешне напоминающий то ли резак, то ли плотницкое тесло, который использовался в церемонии «открывания рта» набальзамированной мумии усопшего фараона; этот обряд считался совершенно необходимым для того, чтобы душа фараона пробудилась к вечной жизни среди звездного хоровода.

Так, в «Текстах Пирамид» мы встречаем следующее заклинание, которое произносит верховный жрец:

«Твои рот уже в готовности, ибо я вскрываю его для тебя… О царь, я открываю рот твой для тебя железным теслом Упуаута, рассекаю рот твои нараспашку железным теслом, которым открывают уста богов… Гор открыл рот этого царя с помощью того же, чем открывал рот его отца, открывал рот Осириса…»

Из этого заклинания, а также из многих других ясно, что железо каким-то образом считалось у авторов «Текстов Пирамид» необходимым в ритуалах, целью которых было дать новую жизнь (космическую и звездную) умершему царю. И что более важно, в вышеприведенном отрывке имеется ссылка на использование этого металла еще на заре зарождения ритуала, то есть когда сам Осирис, «Нынешний и Будущий царь» Египта, умер и был возрожден для вечной жизни в качестве владыки той части неба, где находится Орион. Этот участок, как говорилось в части III, был известен под названием Дуат. Именно там надеялись навсегда поселиться после смерти все египетские фараоны:

«Земные врата открыты для тебя… пусть же лестница к Дуй ту поведет тебя в то место, где находится Орион…

О, царь… небо зачинает тебя с Орионом… небо родило тебя с Орионом…

О, царь, стань душою, как живая звезда… Врата земного бога открыты… ты можешь вознестись на небо и воссесть на своем железном престоле… Небесное окно открыто для тебя… Двери из железа, что в звездном небе, распахнуты для меня, и я прохожу сквозь них…»

Мы видим, что фактически во всех этих заклинаниях речь идет о неких железных «звездных вратах», предназначенных для того, чтобы впустить и Осириса, и все династии усопших после него царей, в небесное царство Пояса Ориона. Но если «Тексты Пирамид» описывают врата звездные, то должны описать и «врата времени», ибо не оставляют сомнения в том, что, пройдя через небесный портал железных ворот, душа покойного обретет жизнь в миллионы лет, приняв участие в вечном плавании на судах богов. Поэтому возникает соблазн предположить, что в силу своего расположения вблизи конца южной шахты камеры Царя эта злосчастная железная пластина из Британского музея была как-то связана с этими хитросплетениями представлений и верований о бессмертии и, в частности, со способностью «оснащенного духа» обрести полную власть над смертью и временем.

Интересно также, каково было назначение других таинственных объектов, которые были обнаружены в шахтах камеры Царицы, открытых в 1972 году инженером из Ньюкасла – Уэйнменом Диксоном.

В отличие от шахт камеры Царя, шахты камеры Царицы: а) не имеют выхода на поверхность монумента и б) не имели первоначально и отверстия в известняковых стенах камеры. Вместо входа строители оставили последние 12 сантиметров блока целыми, что делало шахту невидимой и недоступной для незваного гостя.

Как помнит читатель, в начале главы мы упоминали Чарльза Смита и его пророческие гипотезы относительно Великой пирамиды. В начале 1860-х годов, когда он сформировал эти гипотезы, с ним дружил некий Уильям Петри, инженер, чей сын, У. М. Флиндерс-Петри, позднее получил всемирную известность как основатель академической дисциплины египтологии [37].

Уильям Петри был среди первых «пирамидологов» Викторианской эпохи, кто горячо поддерживал идею Пьяц-ци-Смита о том, что Великая пирамида может оказаться монументом, несущим человечеству своего рода мессианское пророчество, зашифрованное предупреждение о Втором Пришествии Христа.

«Было время, – пишут профессор Герман Брак и доктор Мери Брак в своей авторитетной биографии королевского астронома, – когда Флиндерс-Петри и его отец всем сердцем солидаризировались с большинством идей Пьяцци-Смита». И, как справедливо отмечают эти два видных астронома, молодой Флиндерс-Петри отправился в 1880 году в свою знаменитую египетскую экспедицию, потому что «хотел продолжить дело Пьяцци-Смита», связанное с Великой пирамидой.

Но вернемся к шахтам камеры Царицы. Мы с интересом узнали, что их первооткрыватель, инженер Уэйнмен Диксон (вместе с братом Джоном), был довольно близко знаком с Пьяцци-Смитом. Именно благодаря прямому влиянию королевского астронома Диксонам удалось исследовать пирамиду в 1872 году и обнаружить ранее скрытые входы северной и южной шахт.

На поиск шахт в камере Царицы Уэйнмена Диксона спровоцировали аналогичные шахты в камере Царя, которые возбудили его любопытство. Пьяцци-Смит прекрасно знал об организации этого поиска в начале 1872 года, о чем позднее рассказал в своей книге. Согласно его рассказу, заметив в южной стене камеры Царицы трещину (примерно там, где рассчитывал найти шахты), Уэйнмен послал своего «плотника и мастера на все руки» Билла Гранди «пробить в этом месте дыру при помощи молота и долота. Верный помощник отправился выполнить указание, причем довольно энергично. После нескольких ударов долото – раз! – и куда-то пролетело».

Это «куда-то», где оказалось долото Билла Гранди, обернулось «горизонтальным каналом прямоугольного сечения примерно 23 сантиметров в ширину и 20 сантиметров в высоту, который уходил в стену на 2 метра, после чего поднимался под углом в неизвестную темноту».

Это была южная шахта.

После этого, сделав аналогичную пометку на северной стене, Уэйнмен Диксон «послал туда своего бесценного Билла Гранди с молотком и стальным долотом; и вновь довольно быстро упомянутое зубило провалилось в какую-то пустоту, которая тоже оказалась горизонтальной трубой, или каналом, причем такого же сечения, которая через пару метров начинала подниматься под таким же углом (но в противоположном направлении), уходя неопределенно далеко»

Вместе с братом Джоном Уэйнмен попытался обследовать обе шахты, используя составную палку вроде тех, которыми пользуются трубочисты [38].

Однако техника конца XIX века оказалась не на высоте решаемой задачи, и кусок палки застрял в северной шахте, где и покоится до сих пор [39].

Впрочем, до момента, когда это приключилось, братья Диксоны успели сделать в шахтах три небольших находки. Эти предметы – грубо выполненный каменный шар, крючок с двумя концами, сделанный из какого-то металла, и хорошо сохранившийся брусок из кедровой древесины длиной сантиметров 12 со странными пазами – были вывезены из Египта летом 1872 года и благополучно прибыли в Англию через несколько недель [40]. Примерно с год о них упоминали в книгах и даже изображали в научных и популярных журналах вроде «Нейчур» и «Лондон Грэфик» [41]. Однако примерно в конце столетия все они пропали[42].

Существует какая-то странная связь между следующими обстоятельствами:

• обнаружение шахт в камере Царицы с реликвиями в них;

. формирование. Общества исследования Египта (EES) самой престижной организации британских египтологов;

. основание в Университетском колледже (Лондон) престижнейшей кафедры египтологии;

• английское масонство.

В 1972 году, когда братья Диксоны занимались исследованием Великой пирамиды, известный франкмасон и депутат парламента сэр Джеймс Александр выступил с предложением перевезти в Англию 200-тонный обелиск фараона Тутмоса III, неправильно называемый Иглой Клеопатры, который был воздвигнут около 3500 лет назад в священном городе Гелиополисе. Финансировало проект частное лицо – другой масон, видный английский дерматолог сэр Эразмус Вильсон, которому сэр Джеймс Александр посоветовал привлечь к доставке обелиска из Египта гражданского инженера Джона Диксона (тоже масона). Поэтому сэр Эразмус и нанял Джона Диксона – а заодно и его брата Уэйнмена, который в это время проживал в Египте.

Через несколько лет тот же Эразмус Вильсон организовал Общество исследования Египта (EES) и стал его первым президентом. Затем в 1883 году Вильсон и викторианская писательница Амелия Эдварде совместно основали кафедру египтологии в лондонском Университетском колледже; первым возглавившим ее (по личной рекомендации Вильсона) ученым стал молодой Флиндерс-Петри.

Возможно, конечно, что все эти связи – не более, чем простые совпадения. Не исключено, что простое совпадение и тот факт, что основателем в XVII веке Музея Эшмоля в Оксфорде, который является сегодня престижнейшим исследовательским центром египтологии и содержит «Кафедру Петри», был не кто иной, как Элиас Эшмоль, первым открыто вступивший на земле Британии в тайное Общество вольных каменщиков (согласно сообщениям историков масонства).

У нас нет свидетельств того, что Братство до сих пор заметно влияет на египтологию. Однако наше исследование родословной этой довольно локальной науки содействовало, хотя и довольно косвенным путем, повторной находке двух из трех пропавших реликвий Диксонов.

Эти три предмета – единственные реликвии, найденные за все время в Великой пирамиде. Более того, само место, где они были найдены, то есть нацеленные на звезды шахты камеры Царицы, непосредственно связывает их с одним из центральных вопросов нашего собственного исследования. Именно поэтому летом 1993 года, через 121 год после их открытия, мы решили узнать, что с ними случилось.

Перечитывая газетные сообщения и личные дневники участников событий, мы выяснили, что Джон и Уэйнмен привезли реликвии в Англию в ящике от сигар. Мы узнали также, что, как упоминалось выше, братья участвовали в доставке в Англию Иглы Клеопатры. Обелиск был установлен на набережной Темзы, где и стоит по сей день. Джон Диксон участвовал в церемонии открытия, где, согласно отчету, захоронил «большой сигарный ящик с неизвестным содержимым» под пьедесталом монумента.

Логика довольно убедительная. Джон Диксон привозит реликвии в Англию в сигарном ящике. Он же привозит Иглу Клеопатры. Он закапывает сигарный ящик под Иглой. И примерно в это же время реликвии исчезают. Отчетливый масонский след в этом деле заставляет вспомнить теорию и практику масонства, один из распространенных ритуалов которого был связан с закладкой краеугольных камней монументов и сооружений. Так что представлялось вполне возможным, что реликвии из Великой пирамиды были спрятаны под Иглой Клеопатры в рамках масонских ритуалов с установкой всяческого рода памятных символов и т.п.

Во всяком случае, установленным фактом являлось исчезновение реликвий, и все специалисты Британского музея, у кого мы консультировались, говорили, что не имеют представления, куда они могли подеваться. Мы консультировались также у профессора А. И. С. Эдвардса, бывшего хранителя египетских древностей музея (1954—1974) и бывшего вице-президента EES. Эдварде – ведущий авторитет в Англии по Гизе и автор обстоятельного труда «Пирамиды Египта», вышедшего в свет пер-

вый раз в 1946 году и после этого переиздававшегося практически ежегодно. И во всех изданиях этой книги, как мы убедились, он упоминает Уэйнмена Диксона и рассказывает, как были найдены шахты камеры Царицы, но ни слова не говорит о реликвиях. Как он объяснил нам, это было связано с тем, что он не располагал никакими воспоминаниями о них и, разумеется, никакими идеями насчет их возможной судьбы.

Впрочем, как и мы, профессор Эвардс знал о связях между Флиндсрс-Петри, Пьяцци-Смитом и Диксонами, а также о том, что в своих исследованиях Великой пирамиды Флиндерс-Петри шел буквально по следам Диксонов.

Как ни странно, Петри тоже не упоминает о находках в собственной знаменитой книге «Пирамиды и храмы Гизы», хотя и пишет о Диксонах и шахтах. Но не мог ли он упомянуть о них где-либо еще в своих объемных трудах? Эдварде посоветовал обратиться к биографу Петри египтологу Маргарет Хэкфорд-Джоунз, чтобы она просмотрела дневники и личные бумаги Петри. И если только он хоть где-то упоминает эти реликвии, она, конечно, смогла бы это обнаружить. Однако тщательный поиск, проведенный госпожой Хэкфрд-Джоунз, результатов не дал [43].

В отсутствие какой-либо разумной альтернативы мы выступили с предложением: может быть, стоит посмотреть, не лежат ли три загадочных предмета в сигарном ящике под Иглой Клеопатры?

Идею подхватила английская газета «Индепендент» в номере от 6 декабря 1993 года. Отвечая на вопросы корреспондента, профессор Эдварде категорически заявил, что ни он, ни кто-либо из тех, кого он знает, никогда не слыхал об этих реликвиях. Поэтому мы очень удивились, когда 13 декабря 1993 года, всего через неделю после публикации статьи с ответом Эдвардса, доктор Вивьен Дэвис, хранитель египетских древностей Британского музея, небрежно сообщила в письме, направленном в «Индепендент», что реликвии находятся на хранении в ее отделе – в том же сигарном ящике.

Но почему же отдел не признавался в этом раньше?

«Думаю, что в этом деле имеет место какое-то непонимание, – успокаивал через несколько дней представитель музея по связям с общественностью. – Мы не говорили, что у нас их нет; мы говорили, что не знаем, имеются ли они».

Но мы все-таки выяснили, что же произошло. Реликвии (точнее, две из них, поскольку единственный предмет, датировка которого по углероду возможна, а именно кусок дерева, отсутствует) вовсе не были спрятаны под Иглой Клеопатры, как мы думали. Они оставались в семье Диксонов ровно сто лет. После этого, в 1972 году, праправнучка Диксона отнесла их в Британский музей и великодушно подарила отделу египетских древностей, причем регистрация этого факта была методично произведена рукой лично хранителя – доктора Эдвардса [44]. В дальнейшем же о реликвиях, по-видимому, просто забыли, и они всплыли на поверхность лишь потому, что в декабре 1993 года египтологу доктору Питеру Шору попалась на глаза статья в «Индепендент» о том, что мы их разыскиваем. Шор, который в 1972 году был помощником Эдвардса, теперь уволился и живет в Ливерпуле. Он вспомнил, как реликвии поступили в Британский музей, и ясно дал понять руководству, что на их совести довольно странная ситуация.

Мы, естественно, удивились: как могло случиться, что таинственные реликвии, извлеченные из неизученных шахт Великой египетской пирамиды, были встречены профессиональными египтологами с таким безразличием? По правде сказать, нелегко поверить, что о них в течение 21 года не вспоминали в отделе египетских древностей Британского музея. И уж совсем мы не могли понять, как они могли пребывать в забвении чуть ли не весь 1993 год после того, как робот обследовал те же самые шахты и нашел в глубине одной из них пресловутую «дверь», о которой было столько разговоров. Ведь за две с лишним недели до статьи в «Индепендент» Рудольф Гантенбринк, открыватель «двери», был в Лондоне и выступал с обширным докладом в Британском музее перед большой группой египтологов, в состав которой входили профессор Эдварде, доктор Внвьен Дэвис и многие другие, кто знал, что мы ищем реликвии Диксонов. Во время доклада Гантенбринк демонстрировал и подробно комментировал снятые роботом видеоматериалы, где видны изнутри шахты камеры Царицы – те самые, где реликвии были найдены. Помимо «двери» в конце южной шахты были хорошо видны лежащие на полу северной шахты, но на более высоком уровне, чем могли добраться Диксоны, по крайней мере два хорошо различимых предмета – металлический крюк и деревянный брусок [45].

В следующей главе мы поговорим об исследованиях Гантенбринка и о событиях, которые им предшествовали и за ними следовали.