"Азов" - читать интересную книгу автора (Мирошниченко Григорий Ильич)

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Марфа Ивановна потчевала гостей. На столе дымились румяные горячие пироги. Левка ел их и, захмелев, подмигивал красавице чернице Аленке, Марфиной служке. Думал: «И с чего бы это нас всё потчуют?.. Опалы как бы не было!.. Царь на приезде пива-то нам не дал, поставил на Белый город с приставом…»

– Михайло мой, – обстоятельно рассказывала Марфа, – пришел к Москве государить, не в совершенных летах еще был, а всякие чины в ту пору измалодушествовались. Они отъезжали от одного царя к другому, от царя к вору, к расстриге!.. Видя то прежним государям клятвопреступление, позоры, убийства и поругание, как можно было согласиться быти моему Михайле госу­дарем?

Тут Марфа испытующе посмотрела в глаза казакам, внимательно слушавшим ее.

– Да что ты, матушка, великая государыня! – старались успокоить ее казаки. – Как же нам без царя можно быти, матушка, без Михайла! Ему ж навечно поклялись. Челом царю бьем.

Марфа умолкла. Но не надолго. И опять полился ее плавный рассказ:

– А Московское государство в ту пору вконец разорилося. Все царские сокровища литовские люди вывезли. Казны не стало. Платить служилым людям нечем. Только слезное челобитье бояр в Костроме, вас, добрых атаманов и казаков, архиепископа Рязанского да бояр Шереметева и других сломило мое упорство: благословила я сына царствовать! И Михайла пошел со мной к Москве со слезами. Царство-то превеликое, а порядка в нем никакого не было… Ныне же другое дело. Государство окрепло, спокой настал. А сколько трудов царю это стоило? Ведомо ли то вам, казаки? И вот бояре говорят, что казаки на Дону по-старому не слухают царских повелений… Своевольничают. В Азов собираются идти. На сине море.

«Так вот она куда клонит», – поняли казаки.

– Великая государыня Марфа Ивановна! – сказал Левка Карпов, спокойно глядя в глаза Марфе. – То неправда, бояре нас оговаривают. Все выдумки. То не мы, а турецкий султан своевольничает. С Дону нас согнать похотел. Но то ж ему николи не будет! Мы вот соберем силенок поболе да как грохнем там под Азовом… И всем турецким сатанам жарко станет…

Марфа сказала елейным голосом:

– Кушайте, казаки! Не горячитесь. Пейте во здравие Михайла, а я вам поведаю еще про стародавние времена.

– Поведай, матушка, поведай! – охотно согласились казаки.

Отпила Марфа квасу хлебного, еще раз внимательно заглянула в глаза Левке, а затем и Афоньке и снова стала рассказывать им историю про прежних царей вплоть до Ивана Грозного.

– А это он, Иван Грозный, – прервал рассказ Левка Карпов, – шубу царскую со своих плеч отдал донскому атаману Ермаку?

– Он самый! Великий царь он был!.. Казань забрал и Астрахань забрал, Сибирское царство привалило. Ногаев покорил, улусы крымские покорил, с Ливонией воевал…

– Дозволь нам, царица-матушка, – заулыбался Левка, – в честь царя Ивана Грозного да нашего донского атамана Ермака Тимофеевича песню тебе добрую спеть.

Марфа Ивановна позволила. И казаки запели вполголоса старую песню:

– Складно, зело складно, – сквозь зубы процедила царнца Марфа.

Казаки тогда затянули свою песню повыше.

Марфа сидела спокойно, внимательно слушала казачью песню.

А раззадоренные, подвыпившие казаки продолжали в полный голос:

Служки Марфины двери приоткрыли, слушают и головами качают…

Марфа встала, клюку взяла в руку. Лицо ее сразу стало сердитым. И сказала Марфа резким старческим голосом:

– А тут, казаки, и нескладно! Тут песня врет.

Кованная медью дверь Престольной палаты скрипнула, и оттуда медленно вышел царь Михаил и вслед за ним атаман Старой.

Опираясь на клюку, к царю подошла Марфа.

– Почто ж ты не весел, чадо мое Михайлушка? – глухо спросила Марфа.

– Не спрашивай меня! – ответил раздраженно царь, нахмурив брови.

– Не стану спрашивать, – покорно ответила Марфа и снова села на свое место.

Старой низко поклонился царю:

– Повели ж, государь, дать нам немедля свое милостивое царское жалованье, свинец да зелье, и мы, холопы твои верные, положим к твоим ногам ту самую сильную крепость Азов… И тогда Азовское море все будет наше! И Черное море, что царство Сибирское, станет нашим. Повели ж поскорее брать крепость Азов.

Марфа вспыхнула:

– С умом ли сказано?

Царь ответил атаману усталым голосом:

– Азов-крепость будет поруха делу. То нам сейчас не к выгоде. Я требую и повелеваю вам выбить из головы эту дурную затею. Требую отказа от походов и Азова! Войну с султаном накличете. А воевать нам ныне несподручно: окрепнуть прежде надобно…

– Царь Грозный взял Астрахань, – не унимался ата­ман, – и понаехали к нам купцы с Гишпании, с Венеции, с Хорезмы, Бухары; караваны повезли с Востока шелка да ткани, Астрахань слала им соль, рыбу да икру… Царь Грозный полон великий освободил в Казани. Хотел оп покончить с крымским ханством, да не успел. Сидит теперь в Крыму Джан-бек Гирей – и нет нам жизни… И от турок нет жизни.

Марфа поддержала царя:

– Нам ли сомневаться в том, атаман, что вы своей храбростью да лихой отвагой Азов возьмете? Но нам от того прибыли не будет. Не время. Еще поляки не угомонились… Свинец и порох вы получите. И награды получите. И царское жалованье пойдет вам впрок. А вы стойте на окраине нашей земли крепко-накрепко, но турка не задирайте. Слышите?

Атаман Старой упорствовал:

– Матушка царица, не мы турка задираем, а он нас. Беда земле русской идет с турецкой стороны, с Азова!

Но царь, отвернувшись, уже не хотел его слушать.

Тогда Алешка Старой и два казака его отбили царю поклоны, спросили у царской матушки дозволения выйти из царского терема, надели шапки и молча вышли.

Оставшись наедине с сыном, Марфа помолчала, потом спросила:

– Ну, почто ж ты молчишь? Почто так долго ду­маешь?

Царь нерешительно развел руками. И тогда Марфа, сверкнув глазами и злобно стукнув клюкой, сказала:

– Вижу – не договориться нам с ослушниками воли государской. Пусть тяжкая опала царская падет на казаков строптивых.