Грин Алекс (Злотник Алексей)Коронованный Зверь

Грин Алекс

Коронованный Зверь

- Аннотация:

Действие "Коронованного Зверя" разворачивается в последние эпохи "Предчеловеческой Истории", когда на Планете уже почти не осталось представителей "Старших рас"...

1

К загородному дворцу короля Сатара они подъехали глубоким вечером. Темная громада дворца возвышалась над неясными контурами деревьев. Лишь кое-где в окнах мерцало мягкое пламя свечей.

- Подъедем к черному входу, - шепнул Орфике Гирзан, первый советник короля, чем меньше людей нас увидит - тем лучше...

Тыльная сторона дворца своей неухоженностью разительно отличалась от фасада. Они спешились, отдав лошадей слуге, и поднялись на полуразвалившееся крыльцо...

Внутри, меж роскошных, но выцветших стен гуляли осенние сквозняки. Сырость царила во дворце короля Сатара, цепкая как краб, юркая как мышь.

Орфика поежилась: дворец не согрел с дороги, а встретил еще большим холодом...

Гирзан повел ее сквозь лабиринт дворцовых коридоров. Неподалеку от королевских покоев их встретил человек с восторженным выражением лица.

- Я так рад, так рад вашему прибытию! - Обеими руками он пожал правую руку Орфики, а затем представился. - Элькадин, командир дворцовой стражи. Король с нетерпением ждет вас!

С ним также несколько наших людей из числа самых надежных. Увы, агенты Зверя повсюду, даже и во дворце, и мы всегда должны быть начеку...

Сатар сидел в кресле в стороне от остальных, в дальнем углу комнаты. Тело короля скрывал длинный черный балахон с узкими прорезями для глаз и рта. Корона повелителя Крифии была надета сверху на балахон. Даже в слабом свете свечей ореол золотой короны, усеянной бриллиантами, сиял и переливался, слепя взор.

- Мы очень ценим твою решимость, Орфика, - голос короля был охрипшим и низким, - и все же, ты еще можешь передумать и отказаться...

Орфика откинула назад капюшон, открывая голову и лицо. Все присутствующие, не отрываясь, смотрели на эту высокую крепкую девушку со светло-золотистыми волосами, стянутыми в "хвост". Ее чистые синие глаза отражали холодную решимость.

Она усмехнулась:

- Для того ли я пересекла Серединное море, чтобы, оказавшись у цели, в страхе повернуть назад?! Дайте мне Меч Старших, и я спущусь в пещеру Зверя и сражусь с ним!

-Но представляешь ли ты, насколько он силен? - Драматическим шепотом вопросил Сатар. - Сколь многие отважные воины пали, пытаясь его сразить! Иногда я думаю: а есть ли вообще в этом мире человек, способный победить Зверя?

- Такие люди есть, - пылко воскликнул Элькадин, - есть наверняка! И вы, ваше величество, несомненно были одним из них. Если бы не ваш недуг...

- "Недуг"! - Расхохотался король, - недуг... Проказа, друг мой, это не недуг... Это проклятие, превращающее тебя в живого мертвеца! Вами правит разлагающийся труп!!!

Король вдруг гневно взревел, и его рука в черной перчатке швырнула на мраморные плиты хрустальный кубок с вином. Осколки и брызги разлетелись по комнате. Все присутствующие вздрогнули. Кроме одного человека.

Король внимательно смотрел на прекрасное, невозмутимое лицо Орфики. Голос его стал вдруг спокоен и тих:

- Так ты не из тех впечатлительных барышень, которые мнят себя великими героинями, и грохаются в обморок при виде мыши?

- Я - воин. - Сказала Орфика. - Сражалась с людьми и нелюдями, не раз смотрела в лицо своей смерти, не раз отнимала чужую жизнь. Битье стаканов вряд ли способно меня испугать.

- Кажется, я начинаю верить, что у нас что-то выйдет, - задумчиво пробормотал Сатар.

- Непременно, непременно! - Радостно подхватил Элькадин. - Я сразу почувствовал - она способна сразиться с этим выродком!

- Дайте же кресло для нашей гостьи! - распорядился Сатар. - И принесите нам лучшего вина!

- Ах, как давно эта история началась, - вздохнул король, - сколько уж лет минуло... Сколько усилий, сколько крови. Надеюсь, тебе удастся начатое нами завершить.

- Вы сделали главную часть работы, ваше величество, - сказал Гирзан, Добыли Меч Старших, собрали армию смельчаков и вторглись в Крифию, низвергнув злобного тирана Вазафия!

- Да, - соглашается король, - это было совсем не просто...

Он погружается в воспоминания, он начинает неторопливый рассказ.

Слуги подбрасывают дрова в камин, тепло наконец-то разливается по покоям короля...

2

Конечно, я был молод тогда, здоров и полон сил. И принадлежал к одному из самых знатных княжеских родов во Фратии - моем родном краю.

Впрочем, Фратия, как и немалое число иных стран, стала колонией Крифии. И жизнь даже знатнейшего из наших князей была лишь игрушкой в руках тирана Вазафия.

Чужеземцы, командовавшие нами, по малейшему поводу, а иногда и вовсе без него подвергали пыткам и казнили дворян-фратийцев.

Ни я, ни сверстники из моего круга не испытывали материальных затруднений. Мы жили в роскоши, всегда могли найти время для веселья и пиров, но и всегда помнили при этом: в любой момент мы можем оказаться в руках безжалостных и изощренных палачей.

Но самым ужасным считалось оказаться среди назначенных в пищу к безумному сыну Вазафия - Зверю, живущему в пещере глубоко под землей...

Сын Вазафия... Он не сразу стал тем, кем является теперь. Некогда он был воином, и мечтал о славе великого героя.

От одного из своих наставников услышал он про Вино Метаморфоз, магическое зелье Старшей расы. Невиданную Силу дарит Вино Метаморфоз, и способность принимать облик различных зверей и птиц.

Так встал сын Вазафия на этот проклятый путь. И ни о чем ином слышать не хотел, кроме Вина Метаморфоз.

Пытались отговорить его знающие люди: не для смертных создано зелье Старших, опасно людям отдавать себя в руки неведомых Сил.

Но не хотел этого слышать сын Вазафия, упорно искал он Вино Метаморфоз. И однажды нашел...

И пробудил он в себе невиданную Силу, и сумел принять облик Зверя, но подчинил себе человека пробужденный Зверь...

И вот это Нечто поселилось в лабиринте под королевским дворцом. Невероятно сильное, невероятно жестокое... Говорят, король Вазафий тогда и превратился в злобного тирана...

Темными ночами Зверь выбирался на поверхность и уничтожал крифян, одного за другим.

Подданные Вазафия роптали. Они требовали собрать лучших воинов королевства и сразить Зверя.

Но король любил сына. По-прежнему любил.

Ах, любовь и ненависть! Как сильны они бывают, и как тесно переплетаются порой!

Король отменил в Крифии былые свободы, власть в стране теперь принадлежала только ему.

Правда, был ограничен в своих действиях и Зверь. С ним заключен был компромиссный договор. Сын Вазафия обязался не покидать более пределы дворцового подземелья. Крифийские власти же в обмен должны были каждый месяц отправлять на растерзание Зверю прекрасного юношу или девушку.

Зверю назначены были также слуги, снабжавшие его едой и питьем во все остальные дни. Это служение Зверю было объявлено религиозным культом. Да и сами убийства людей в пещере в центре Лабиринта тоже обставлены были как религиозный ритуал.

Первыми жертвами Лабиринта стали крифяне, но король открыл лазейку для желающих избежать страшной участи. Любая семья, среди членов которой оказывался вступивший в ряды армии Крифии, освобождалась от повинности отправлять кого-либо из своих в Лабиринт.

Так росла армия Крифии, а некогда мирное государство превратилась в грозу для других стран, которые завоевывались одна за другой.

Настал день, и кровавая повинность для крифян вообще была отменена. Ее переложили на завоеванные колонии.

А культ Зверя, которому прежде поклонялись лишь немногие, значительно расширил ряды приверженцев. Еще бы: разве не благодаря Зверю Крифия стала самой могущественной и богатой страной Срединоморья?!

Но чем слаще становилась жизнь крифян, тем горше оказывалась она в покоренных землях...

По всем завоеванным странам рыскали жрецы Зверя, они старались на совесть: лишь самые прекрасные и сильные отбирались для заклания безумному живому божеству...

Это случилось десять лет назад...

Посмотри на Гирзана, Орфика! Внимательно на него посмотри: он ведь и сейчас красив и юн...

Тогда же ему едва исполнилось шестнадцать. Но был он уже высок и строен, и мало кто мог сравниться с Гирзаном в фехтовании на мечах и в метании копья.

Да только что может сделать и самый искусный из фехтовальщиков против империи Вазафия, против сотен жрецов кровавого подземного культа, против той магической мощи, которой наделило Зверя колдовское Вино Метаморфоз?

Увы, однажды зловещий перст жреца Зверя указал на Гирзана.

Нет, избранного для заклания не хватали, и не увозили насильно в далекую Крифию. Предполагалось, что такой выбор для жителя варварской страны не неприятность, а великая честь. Лишь спустя месяц после объявления выбора Гирзан в праздничных одеждах, сопровождаемый жрецами, должен был отплыть в край подземного Лабиринта.

Но была ли у него возможность сбежать? Удрать на север Фратии, где большую часть пространств занимали дикие леса?

Сделай он это - и вот тогда казни обрушились бы и на его семейство, и на всех знатных соотечественников. А оставшиеся в живых навсегда считали бы его виновником этих бед.

Гирзан... Он был лучшим моим другом в те времена. И он не собирался предпринимать для своего спасения ровным счетом ничего.

- Я просто выбросил из головы то, чему суждено произойти через месяц. Пока что я могу здорово провести оставшиеся дни - танцы, пиры, охота. А после - пусть свершится неизбежное...

Но я вот никак не мог выбросить грядущее заклание из своей головы. Каждое мгновение в те тяжелые дни я думал о нем и только о нем.

Неужели никакого выхода не существует?!

И я понял однажды, что если Старшие стали причиной рождения Зверя, оставив в нашем мире проклятое Вино Метаморфоз, то вполне возможно, есть и иные оставленные ими средства - те, что позволят бросить вызов тирании Вазафия...

3

- Из каких ты краев, Орфика? - прерывает свой рассказ вопросом Сатар.

- Из многих. - Улыбается она. - Моя мать умерла очень рано, а отец командовал отрядом наемных солдат. Они охраняли караваны купцов, и я с детства кочевала с ними, то и дело меняя страны и города.

- А слышала ли ты где-либо про Урзегетузу?

- Про заброшенный храм Старших на севере Фратии? Чем дальше от твоей родины Сатар - тем больше фантастических нелепиц можно узнать в тавернах об этих странных местах. Впрочем, и в самой Фратии не так-то просто понять что правда, а что вымыслы в этих историях про храм.

- Ну что ж, мне Урзегетуза известна не по легендам - я смог до нее добраться...

Эй, виночерпий! Почему бокалы наши пусты?!

Слуги берутся за работу, и щекочущий запах молодого вина вновь наполняет покои короля. Несколько минут все смакуют вино молча, делая лишь маленькие глотки.

Но пауза завершается, и тихий голос короля вплетается в молчание ночи...

Забавно, но элита фратийцев - дворяне и жрецы - мало что могли поведать об Узегетузе, и верования Старших уже совсем не интересовали их. Слишком уж очевидна была мощь живого бога Вазафия и сына его Зверя.

Но в глухих деревушках Фратии все еще возжигают огни на алтарях трехликой Богини... Там-то и можно сыскать крупицы правды про затерянный, заброшенный храм...

Совсем не просто войти в доверие к этим староверам. Но я делал для этого все, что мог.

И вот, наконец, один из моих новых знакомых-крестьян сказал:

- Будь этой полночью на утесе Трех Сосен. Возможно, придет тот, кого ты ищешь.

Утес Трех Сосен нависал над ущельем, по дну которого змеилась узенькая речушка.

С полчаса я созерцал окрестности в одиночестве. Тот, кого я ждал, возник словно ниоткуда, внезапно отделившись от ближайшей сосны.

- Меня зовут Хорафер. - представился он.

Хорафер был смуглым и черноглазым, но мелодичный голос, лебединая грациозность движений и светлые волосы выдавали в нем "арпа" - того, в чьих жилах смешались кровь Старших и кровь людей.

- Ты хочешь бросить вызов империи Вазафия, - сказал он, - но это почти безрассудное предприятие.

- Почти? - Только и спросил я.

- Меч Старших мог бы дать некоторый шанс... Тому, у кого он есть...

- Может хватит ходить вокруг да около, Хорафер? Могу ли я добраться до этого меча?

- Вот это и есть главнейший вопрос, Сатар! Но ответить можешь только ты...

Все, что могу сделать я - провести тайной тропой в Урзегетузу. Там проходят испытания претенденты на Меч.

Но не советовал бы тебе отправляться туда. Скольких уже привел я в Урзегетузу - юных, прекрасных, полных надежд и сил.

Но обратно не вернулся никто. Всех до одного погубили испытания в храме. Клянусь псами Гекаты - никто не скажет наверняка - кто погубил больше народу - Зверь из Лабиринта или Меч из Урзегетузы.

- Но Меч я выбираю сам, - возразил я Хораферу, - а Зверь не спрашивает моего согласия...

4

Я никого не стал посвящать в свой план. Для посторонних это выглядело как поездка на охоту в северные леса. Да и мои спутники не ведали об истинной цели поездки. Хотя и взял я на эту охоту лучших из своих друзей. Конечно, был среди них и Гирзан.

Не могла не поехать с нами и Териона, моя младшая сестра. Мы просто не представляли нашей компании без ее огромных горящих глаз, ласковых рук и моря эмоций, которыми она умела заразить всех.

Фратия - страна простых нравов, у нас и дворяне не чураются собственноручно готовить еду. Но Териона могла не просто готовить - в кулинарии она совершала истинные чудеса! И ей по силам было превратить в уютнейшее место в мире даже походный шатер в дремучем лесу...

Хорафер объяснил мне, как добраться до лесной поляны в окрестностях Урзегетузы. Сюда и привел я своих друзей. Затем, оставив нескольких слуг разбивать шатер, мы вновь сели на коней.

"Когда ты выведешь их к маленькому водопаду, - объяснял мне арп Хорафер, - на звериной тропе неподалеку появится огромный олень".

И он появился, черт побери! В дрожащих золтисто-алых лучах осеннего Солнца, клонившегося к закату... В красно-желто-зелено-синем буйстве лиственных красок молодой осени... Огромный, сияющий, величественный...

Был ли это настоящий олень, околдованный Старшими? Или околдованы были мы сами, приняв иллюзию за реальность?

Так или иначе, мы устремили за ним наших коней и наших псов... Немного времени спустя тропа разделилась надвое, олень исчез в ее левом ответвлении. Мои друзья стремительно мчались за ним.

Я же, крикнув им вслед, что попытаюсь перерезать путь нашей дичи, направил коня на тропу, уходящую вправо. Доехав до ближайшего поворота, я увидел, что за ним меня поджидает смуглый светловолосый арп...

Иллюзии - вот что охраняет путь в древний храм. Мы прошли сквозь иллюзию скалы, потом пересекли пропасть, вступив на невидимый мост, и, наконец, увидели ее на вершине холма, окруженного кольцом гор...

На самом деле Урзегетуза - это полуразвалившаяся крепость-храм. Но и развалины эти прекрасны, а Силу, разлитую здесь почувствует даже тот, кто не очень-то и верует в магию и колдунов...

В Урзегетузе ты пьянеешь и без вина...

5

У подножия холма я привязал коня к дереву, и вместе с Хорафером отправился по тропе, ведущей вверх.

- Встреча, которая предстоит тебе, человек, исключительна, - наставлял меня мой спутник, - и ты хорошо должен это понимать. Тебя ожидает та, кого называют у вас Старшие, эльфийки, альбии...

Последняя из альбий не покинувшая ваш мир...

Урзегетуза лежит в руинах, но подвальный этаж крепости по-прежнему цел и крепок. Там и ждала она нас - госпожа альбия...

Пламя факелов плясало в подвальных сквозняках. На высоком кресле величественно восседала Она...

Смешно... Смешно и горько, и опять смешно... Госпожа альбия скрывала свой облик почти так же, как скрываю теперь его я.

Свободное длинное платье с высоким воротником, на голове сетка с вуалью, ниспадающей на лицо. Она скрыла себя почти полностью...

Но диаметрально противоположны были причины, заставляющие нас прибегать к этому маскараду!

Голос Сатара опускается до шепота, слова даются ему с видимым трудом:

- Я пытаюсь спрятать свое уродство... Она же не хотела выставлять напоказ свою ослепительную красоту!

Хотя все это лишь предположения, не так ли? Кто знает, что на самом деле скрывает непроницаемая для взгляда ткань?!

А ну как выйдет, что прекрасен я, а легендарная альбия - чудовище и урод?!

Сатар хохочет и встает на ноги:

- Зеркала - немедленно откройте их все!

- Но, мой господин, - волнуется Элькадин, - вы сами распорядились их занавесить...

- Чтобы не видеть язвы на своем теле, - перебивает его Сатар, - но сейчас-то мне хочется взглянуть на свой маскарадный костюм.

Слуги поспешно стаскивают занавески с зеркал. В них многократно отражаются горящие свечи. И Сатар в балахоне, который возвышается над сидящими в королевских покоях.

- Все это, разумеется, чушь, - Сатар опускает голову, и голос вновь становится глухим. Она безусловно была прекрасна - госпожа альбия. Ее движения, ее голос, чудесный блеск глаз, проникающий сквозь вуаль - все говорило о волшебной нечеловеческой красоте...

Король вдруг зашатался и схватился за стоящий неподалеку стул.

- Вам плохо, мой государь?

- Разумеется, друг мой. Прокаженным никогда не бывает хорошо...

Но рассказ должен быть доведен до конца. Это поможет нашей гостье пройти через ее ритуал...

6

Последнюю из альбий звали Чезара, и она тоже пыталась меня отговорить...

- Ритуал, - сказала она, - ты все еще можешь отказаться от него.

Я покачал головой:

- Готов к любым испытаниям - как бы они ни были тяжелы.

- Что ж, - молвила Чезара, - вот кубок на столе. Открой его и испей до дна.

- Дозволено ли мне узнать прежде: что за напиток в кубке?

- Огненная вода Старшей расы, магическое Вино Метаморфоз.

- Но ведь оно и делает человека злобным и жестоким зверем!

- Лишь того, чье сердце уже поражено жестокостью и злом. Людей же жалких превратит оно в жирных свиней, которые барахтаются в грязи... Но если выпьет его истинный герой, то обретет он Силу, без коей бесполезен наш чудесный альбийский меч...

Я осторожно попробовал вино. Воистину огненной была его природа! Как будто искры и молнии заструились по моим жилам, по коже, по позвоночнику!!!

Я выпил его до последней капли...

Дальнейшее, Орфика, наверняка известно тебе, ибо ведает о том людская молва. Эти истории пересказывались не раз, и не два...

Обновленным, преображенным вышел я к своим спутникам, держа в руках сверкающий Меч Старших. И стали спутники мои первыми соратниками в великой освободительной войне!

И Фратия стала свободной! Больше того: у нас появились союзники в других колониях. Да и многие из крифян присоединились к борьбе с тиранией Вазафия.

Хотя крифян и избавили от растерзания в Лабиринте, но войны, которые вела империя, непрерывно забирали жизни ее солдат. Империя - это ведь тоже прожорливый зверь...

И вот, наши армии высадились на этом острове, здесь. В гуще яростной битвы отыскали друг друга я и Вазафий. И этой вот рукой пронзил я злобное сердце тирана сверкающим альбийским мечом...

7

Мы ликовали. Мы праздновали победу. Но мы недооценили силы врага.

Там - внизу - в темных глубинах подземелий все еще таится сын Вазафия, Зверь. И секта фанатиков, поклоняющихся ему, былого могущества не лишена.

Все также льется кровь в Лабиринте по ночам. А тех, кто особо настойчиво призывает покончить с культом Зверя, нередко настигает загадочная смерть.

Мои воины не раз пытались атаковать Зверя в этих огромных катакомбах под дворцом. Но он силен невероятно: в считанные мгновения может уложить с десяток солдат.

Против него же обычное оружие бесполезно... Меч Старших в руках воина, преображенного Вином Метаморфоз, - вот что могло бы прикончить подлую тварь.

Да только я уже - не тот воин. Болезнь превратила меня в уродливого калеку.

С виду она похожа на проказу, но это нечто иное, я уверен. Огненное зелье Старших - оно ведь не предназначалось для людей. Тело человека, возможно, - это негодный сосуд для альбийского огня. Я разваливаюсь на куски, ибо прикоснулся к Силам, которые лучше не будить никогда!

Сатар закашлялся, долгий кашель перешел в хрип. Слуги бросились к королю.

- Теперь ему необходим покой, - шепнул Орфике Элькадин, - но он уже рассказал главное. Идемте, я проведу вас в вашу комнату. И расскажу подробнее про последний план короля...

Комната, отведенная для Орфики. Глубокая ночь.

- Как трудно было отыскать подходящего человека! - Говорит Элькадин. Но ты добьешься успеха - я убежден.

Мы тоже не подкачаем. Гирзан внедрил своего человека в секту зверопоклонников. Именно он завтрашней ночью отведет тебя в Лабиринт.

Но только прежде, чем ты окажешься в центральной пещере, в одном из тупиков ты выпьешь Вино Метаморфоз. Там же тебе передадут Меч Старших.

Зверь ждет безоружную жертву, завтрашняя ночь преподнесет ему сюрприз...

Перед тем, как выйти из комнаты Элькадин опускается на колени и целует Орфике руку.

- Да будет благословенна эта рука... - шепчет он.

8

Вторая ночь ...

Винтовая лестница в подземелья дворца. Орфика спускается вниз.

Тишина, только скрип шатающихся ступенек.

Лестница приводит ее в коридор. Маленький факел в руке Орфики дает лишь слабый круг света. За его пределами шорох и приближающиеся шаги.

Из тьмы выходит человек, одетый в звериные шкуры - так одеваются жрецы Лабиринта.

- Сегодня - необычная ночь...

Это - слова-пароль. Значит, перед ней шпион Гирзана, и все идет, как должно идти.

- Любая ночь полна неожиданностей, - отзывается Орфика...

Долгий путь, разветвления, повороты...

- Когда же мы доберемся до кубка с зельем? - спрашивает Орфика.

- Разве великие герои не должны обладать великим терпением? усмехается ее провожатый.

Ступеньки, ведущие еще дальше вниз. Раскрытая железная дверь

- Вот и пришли, - он жестом предлагает ей войти...

Это просторное помещение. Противоположную стену и не разглядеть.

Со звоном захлопывается дверь за ее спиной. Топот множества ног. Толпа людей в звериных шкурах появляется в другом конце пещеры.

Орфика жмурится от яркого света - у половины из них в руках факелы. Другие же вооружены луками. Десятки стрел нацелены на безоружную девушку.

Из-за их спин выходит Гирзан:

- Небольшие изменения в меню! - Объявляет он. - Вино Старших отменяется. Да и альбийский меч мы тоже не побеспокоим сегодня.

Орфика молча смотрит на него, он продолжает:

- Теперь, будь добра, выполняй мои приказы, иначе в тебе появятся большие дырки!

По его команде она подходит к столбу в центре пещеры, поднимает руки вверх. Ее запястья и лодыжки крепко привязывают к столбу.

Затем, по знаку Гирзана жрецы Зверя уходят прочь, оставив факелы в подставках на стенах пещеры.

- А вот сейчас начинается самое неприятное, - тихо говорит Гирзан...

9

Медленно приближается фигура в балахоне. Сатар.

- Вчера я рассказал историю для живых дураков. - Глухим голосом сообщает король. - Теперь подошло время истории для мертвой дуры.

- Она окажется несравненно короче, - Гирзан вплотную подошел к ней сзади и шепчет прямо в ухо. - Не стоит долго трепаться с куском дохлятины. Даже если это и очень аппетитный кусок!

- Мой Гирзан, как всегда, прав, - говорит Сатар, - лишь пара небольших уточнений, прежде чем перейдем мы от слов к делу...

Сын Вазафия действительно раздобыл Вино Метаморфоз. Но выпить его не успел.

Обеспокоенный папаша проведал о его планах, и попробовал зелье раньше. Он-то и стал Зверем. И первой жертвой его оказался собственный сын.

Но версия с сыном-Зверем была гораздо удобнее для Вазафия. Она позволяла и скрыть первое убийство, и сваливать на другого все последующие.

Не правда ли, эта ложь оказалась весьма изящным ходом?

Но вот я прикончил и самого Вазафия. А вместе с ним - и Зверя. Того прежнего.

Вот только, Зверь стал просыпаться во мне самом...

Эти альбии так уверены в своей мудрости. Хранительница альбийского меча Чезара. Наивная хранительница меча... Эти испытания ни черта не стоят! Я прошел их и получил Меч Старших!

Но когда соблазны королевской власти предстали предо мной - я не выдержал искушения!

Сначала маленькие прегрешения и шалости, потом - побольше. В конце концов, герою, который низверг тирана в кровопролитной войне, положены кое-какие поблажки и призы...

Зверь просыпался во мне постепенно. И насыщался Силой Вина Метаморфоз!..

Я, правда, не научился еще прикидываться человеком днем так хорошо, как это удавалось Вазафию. Но это не важно - впереди еще много времени...

Много времени, полного невероятных наслаждений: ведь мне теперь позволено все!

Зверь на Троне теперь - это я! Я!!!

Сатар ревет от восторга и срывает свои одежды. Странное существо получеловек, полукабан, покрытое щетиной... Свиное рыло с глазами человека-безумца...

Сатар, ликуя, пускается в пляс...

- Но прежде, чем мы разденем и тебя, - шепот Гирзана щекочет щеку Орфики, - чтобы затрахать, замучить, прикончить и сожрать - прежде, чем мы все это совершим - узнай еще кое-что...

Вазафия удалось свергнуть, но Сатар его ошибок не повторит!

Где-там в далекой Урзегетузе бедняжка Чезара ждет новых героев и героинь. Не дождется!

Мы находим их раньше! Находим и приглашаем сами, вовсю используя восторженных придурков, вроде Элькадина. Да, у нас теперь и фанаты Добра превращены в орудие одержимых Злом! Это ли не выдающееся достижение?!

- К тому же, - Сатар тоже вплотную приближается к ней, - из всех сортов человечины - мясо героев - это наилучшее из блюд! А уж герои женского пола...

Жду не дождусь - когда же зубы мои вонзятся в эти упругие бедра, в эту высокую грудь...

Король медленно протягивает к Орфике свою густо заросшую щетиной руку...

10

- Мне очень жаль, Сатар, - шепчет она, слеза медленно сползает по ее щеке.

- А нам тебя не жаль нисколечко! - Смеется он.

- Мне жаль не себя - тебя. Ты не прошел испытание альбий.

- Все толкуешь о той комедии с Чезарой, которая случилась десять лет назад?

- Не десять, а только что. И четверти часа не прошло с тех пор, как пригубил ты кубок с огненным зельем Старших!

Все эти годы, твои сражения, победы, и триумфы, и твои пиршества и оргии в Лабиринте - все это лишь бред, навеянный Вином Метаморфоз. И говоришь ты сейчас со мной - с Чезарой - а вовсе не с Орфикой.

Сатар и Гирзан хохочут в один голос.

- Слишком многое произошло за эти десять лет, детка! - Говорит Сатар. И у меня превосходная память: я помню эти годы так отчетливо, как будто все произошло лишь вчера!

- А что же происходило вчера, Сатар?

- Вчера ты, развесив уши, слушала мои басни на пару с этим восторженным ослом Элькадином. А до того ты приехала сюда с Гирзаном. Я помню даже, как ты поежилась, входя во дворец!

- Погоди-ка, - недоумевает Гирзан, - вот этого ты помнить не можешь! Это же я входил с ней во дворец. Ты был в это время в своих покоях тремя этажами выше.

- Ты можешь это помнить, Сатар, - говорит она, - ибо воображение не знает преград - что ему стены и этажи. Что ему десятилетия и века... В своих фантазиях мы вольны увидеть все...

Пространство вокруг вдруг начинает дрожать, меняя привычные очертания...

Подвал. Факелы. Альбия Чезара, скрытая вуалью и длинным платьем темный силуэт на высоком кресле. Хорафер, сидящий неподалеку от нее на полу. Сатар и Гирзан.

Лицо Гирзана объято ужасом:

- Если она говорит правду, то кто тогда я?

- Всего лишь мысленная проекция, созданная Сатаром. - Бесстрастным голосом говорит Хорафер. - Настоящий Гирзан - где-то тут в лесах - вместе с остальными охотниками.

Лже-Гирзан с воплем отчаяния растворяется в воздухе. Но выражение ужаса на его лицо словно перенеслось теперь на полузвериное лицо Сатара. Трясущийся Сатар оглядывается по сторонам, потом, еще более ошарашенный, взирает на собственные лапы-руки.

- Если все было иллюзией, - ошеломленно шепчет он, - я должен снова стать человеком.

- Увы, Сатар, - качает головой Хорафер, - твоя метаморфоза к иллюзиям не относится. Ты и впрямь теряешь человеческий облик. Животное начало овладевает тобой - неуклонно, неотвратимо. Ты не сумел его укротить, теперь и мы тоже бессильны. Превращение произойдет до конца...

11

- Долгие годы владеет Срединоморьем Вазафий, - тихо говорит Сатар, голос его все еще дрожит, но он отчаянно пытается овладеть собой, - сколько же претендентов пыталось получить у тебя за это время альбийский меч?

- Их было много. - Отвечает Чезара.

- И ни один не справился с испытанием?

- Да, это не удалось никому.

- Откуда вы вообще знаете, что хоть один человек способен вынести это зелье, которое создали не люди, и не для людей?

- Этого мы знать не можем.

- И, тем не менее, продолжаете приводить в Урзегетузу новых и новых кандидатов.

- Хорафер честно предупреждает каждого. И мы испытываем их не для своего развлечения. Освободить людей от тирании Вазафия - вот наша цель.

- Ну да, ну да, как же это я позабыл. До чего высокая, до чего благородная цель! Свергнуть кровавую тиранию, которая возникла, когда попало на Крифию страшное колдовское зелье.

Откуда, кстати, оно взялось?

- Понимаю, куда ты клонишь. И все же отвечу прямо: да, оно взялось от нас! Мы допустили большую ошибку. Но теперь пытаемся исправить ее!

- Уничтожая на пару с Вазафием лучших из нас...

Да, я не знал темных глубин собственной натуры, лишь ваше зелье показало мне их. Я был самонадеян, решив пройти испытание.

Но ведь я искренне хотел свободы для родной Фратии, когда отправился сюда... Отправился, чтобы потерять облик человека - навсегда.

- Я уже сказала: мне очень жаль.

- Думаешь, я и впрямь поверю в твое сочувствие, ты, спрятавшаяся за черными тряпками, кровожадная нелюдь?!

Моей мечте низвергнуть Вазафия сбыться не суждено. Но избавить людей от другой гадины мне все еще по силам!

Сатар делает шаг к Чезаре. Хорафер тут же вскакивает на ноги.

- Оставайся, где был, Хорафер! - Резко приказывает альбия.

- Но, госпожа, он явно собирается...

- Сядь, Хорафер, и не смей вмешиваться, чтобы ни произошло! Ты хорошо меня понял?!

- Да, госпожа. - Хорафер отходит назад.

- Считаешь, я заслуживаю смерть, Сатар?

- Да!!! - вырывается из его горла полукрик-полувизг. - И не надейся сбить меня болтовней, или оттянуть время! Я все равно разорву тебя!!!

- Нисколько не собираюсь тебе мешать. - Она тоже делает шаг навстречу Сатару. - Только тебе стоит взглянуть - кого собираешься убить.

И руки альбии приподнимают темную вуаль...

12

Ошеломленный Сатар пятится назад.

Сетка с вуалью сброшена на пол. Альбия расстегивает платье, еще несколько мгновений - и она полностью обнажена.

Высокая, прекрасная, в ореоле рассыпавшихся золотых волос...

Белизна ее кожи... Никогда прежде Сатару не нравилась белая кожа. Золотистый солнечный загар - вот, что действительно впечатляло его.

Но это мягкое волшебное сияние мрамора, серебра и снега... Так, наверное должен был выглядеть лунный загар, если бы он существовал...

Утонченные линии лица, небесная голубизна глаз.

Ее пластичное, стройное тело, ее движения - все это превращало Сатара в жалкое никчемное существо! Так появившийся на птичьем дворе среди уток и куриц белоснежный лебедь делает уродами всех прочих птиц вокруг себя.

Уже не важно было кто же он сейчас - курица, кабан, человек - рядом с этим великолепным существом все они были одинаково неуместны.

Видеть свое уродство в ослепительном свете ее красоты - это причиняло ему невыносимую боль. Глаза Сатара наполнились слезами.

- Я никогда бы не смог жить рядом с такой, как ты. Но ни один человек, увидевший такую красоту, не вынесет уже и расставания с ней! Одним видом своим, альбия, ты навсегда разрушаешь человеческую жизнь! Почему, ну почему ты не покинула этот мир с другими Старшими?!

Он падает на пол, рыдания сотрясают его. Все окончательно спуталось в его лихорадочно воспалившихся мозгах. Но ясно одно: надо как можно быстрее выбираться из этого невыносимого места!

Он пытается встать на ноги, но выясняет вскоре, что двигаться на четвереньках удобнее всего. Похрюкивая и энергично перебирая короткими кабаньими ножками, он в ужасе выбирается из проклятого колдовского подвала и стремительно удирает вниз к подножию холма...

Это превращение в здоровенного вепря - в нем были и свои плюсы. Сатар-вепрь быстро и безошибочно нашел дорогу назад - через невидимый мост, сквозь иллюзию скалы, прочь от кольца гор, хранящих Урзегетузу...

Но подлое зелье Старших, лишив его прежнего тела, сохранило нетронутыми отчаяние и боль человека, которому больше не для чего жить...

В этих краях полно крутых обрывов... Прервать бессмысленное существование, разбившись о камни далеко внизу - это желание овладевает им все больше.

Но что-то удерживает от прыжка... Не страх за себя, и не надежда. Не сразу удается ему понять этими отупевающими мозгами - что.

Его друзья. Они где-то неподалеку. И они не понимают - какой огромной опасности подвергаются, оставаясь в этих колдовских лесах.

Его юная сестра. Гирзан. Остальные. Если кого-то из них вдруг заманит в Урзегетузу коварный арп Хорафер - возможно ли что-то более ужасное, чем это?

Даже Гирзан, удел которого - погибнуть в Лабиринте Крифии понятия не имеет, что есть судьба во сто крат горше. Ему суждено уйти из жизни прекрасным и юным, отдав себя тирану, чтобы спасти остальных в семье.

Но каково это - увидеть в самом себе злобного Зверя, а позже, представ пред обнаженной альбией, понять и убогость существа по имени человек!

"Но я-то уже не человек - и что мне до проблем человека?" - Рождается вдруг в нем неожиданная мысль, и до мозга костей ужасает его самого.

Это отвратительное кабанье "я" - с каждой минутой оно все сильней! Еще немного, и он потеряет решимость покончить с собой, так и останется хрюкающей свиньей на долгие годы.

Его человеческое "я" раскалывается напополам. Оно всегда раскалывается напополам ради бесконечных внутренних споров и войн. Сатар-вепрь не вмешивается, и спокойно набирается сил...

Некоторое время он кружит на одном месте, но вот та половинка, которая желала предупредить друзей берет верх над другой, жаждущей немедленно броситься в пропасть.

"Очень здравое решение", - удовлетворенно хрюкает вепрь. Вепрь явно рад такому компромиссу, и теперь готов помогать в поисках друзей человека в лесу. Он принюхивается к богатой гамме запахов, приносимых ветром, и быстро определяет нужное направление пути...

Человек понимает - какую дьявольски жестокую цену придется заплатить за спасение друзей. Когда они доберутся до цели, вепрь окрепнет уже настолько, что ему, Сатару (им, Сатарам) необоримо сильно захочется жить. Но решение принято, и он продолжает путь...

Лесная опушка, всадники на разгоряченных конях. Хвала богам! Это наконец-то они.

Изо всех сил устремляется им навстречу Сатар. "Уезжайте отсюда немедленно!" хочет закричать он, но лишь хрипящий рев вырывается из кабаньей утробы...

13

Подвал в Урзегетузе. Чезара кутается в плащ, принесенный ей Хорафером.

- А ведь я согласен почти со всем, что говорил здесь этот человек. Нам давно пора понять - эти испытания бессмысленны и жестоки.

- Жестоки - да. Но не бессмысленны. - Возражает Чезара. - Мы должны помочь людям свергнуть Коронованного Зверя.

- Да не способны они на это, и никогда такое не произойдет. Даже если Вазафий когда-то умрет своей смертью - думаешь, это сильно изменит что-нибудь? Любой человек может обратиться в Коронованного Зверя в любой миг, ибо в душе у каждого из них прячется, дожидаясь своего часа, неукрощенный монстр.

- Нет, - не соглашается Чезара, - когда-нибудь среди них появиться истинный герой, он выдержит встречу со Зверем в себе, и укротит его.

- Это уже будет не человек. - Усмехается Хорафер.

- Но это будет рожденный людьми, и он поведет остальных к новой жизни!

- Или свихнется, поняв - среди каких уродов обречен находиться до конца дней своих.

- Ты так уверен в своих мрачных прогнозах?

- А ты так уверена в своих светлых?

- Не знаю, Хорафер. Возможно, я должна взвесить все еще раз...

14

Долгая скачка оказалась бесполезной: они окончательно потеряли след, и оказались на опушке леса.

- Боюсь, мы потеряли не только оленя, но и Сатара, - говорит Гирзан.

- Ты-то должен знать моего брата, Гирзан. - Упрекает его Териона. - Я вот уверена, что он, в отличие от нас, по-прежнему идет за оленем. И будет преследовать его, сколько потребуется - хоть несколько дней. А нам лучше вернуться на поляну с шатром - Сатар рано или поздно тоже вернется туда.

- Но если мы ничего не поймали, - драматически вопрошает Толстый Мук, что же тогда съедим на ужин?!

- Голодными не останемся! - Успокаивает Териона. - У нас большой запас вяленой рыбы.

- Пробовал я ту рыбу. Ее вялили, наверно, лет пятнадцать назад - во времена последней фрато-крифянской войны. - Толстый Мук так кривится при упоминании рыбы, что все прыскают со смеху.

Но на лице Мука отвращение вдруг сменяется таким же неописуемым изумлением.

- Верно, оказывается, говорили, - шепчет он, глядя мимо друзей в сторону дальних кустов, - на ловца и зверь бежит.

Теперь это видят все: прямо на них несется диковинный огромный вепрь, мгновение спустя он протяжным ревом оглашает лес.

Это ничего, что мне недоступна теперь человеческая речь, думает Сатар, с Гирзаном мы понимали друг друга и без слов.

И только приблизившись к Гирзану, и увидев его холодную усмешку, Сатар понимает, что все пошло не так. Слишком уж хорошо ему известно, что означает это выражение на лице его друга - уверенность в удачном броске...

Окруженный охотниками вепрь вдруг резко замирает. Острая боль пронзает тело - копье Гирзана вонзается в его плоть.

Он пытается повернуться к одному из друзей, к другому, остановить их криком, произнести их имена. Он вертится, хрюкает и визжит, получая удар за ударом.

Он уже лежал на боку в луже собственной крови, и тело сотрясалась в конвульсиях, когда Териона склонилась над ним.

"Она-то, она непременно должна понять", - еще вспыхнула в пульсирующем сознании отчаянная мысль...

Она опускает руку на мелко дрожащую плоть, она внимательно смотрит на него.

- Нет, - говорит Териона, и долго качает головой, - нет! Не хилые, вяленые рыбки ждут нас сегодня на ужин, а изумительный, воистину королевский пир!

Последнее, что он слышит - ликующие возгласы друзей и подруг...

15

- Кажется, Хорафер, тебе удалось меня убедить. - Говорит Чезара. - Мы уйдем отсюда к остальным Старшим, и предоставим людей самим себе.

- Наконец-то! - Взволнованный Хорафер вздымает руки к небу. - Как долго ждал я этих слов!

- Но оставим все же им дар, прежде чем покинем этот мир. В последний раз, Хорафер, отправься в те деревушки, где еще любят твои баллады. Оставь в их сердцах хотя бы легенду о Коронованном Звере, и о Великом Герое, который когда-нибудь его победит...

- И они сделают с этой моей легендой то же, что и с предыдущими: разорвут на куски, лишенные связи, и полностью исказят смысл.

- Все, что можно разорвать, можно и соединить.

- Кто знает.

- Просто сделай это, Хорафер. И после мы не задержимся здесь и дня.

- Что ж, госпожа - столько глупостей делал я ради вас - отчего ж не совершить и еще одной?..

Костер на поляне у шатра горел в эту ночь долго...

- Ты бесподобно приготовила это мясо, Териона! - Похвалил Гирзан.

- Тогда мне положена добавка! - Отозвалась она.

И протянула руку за еще одним аппетитным, дымящимся куском...

16

Чезара покинула свою обитель ранним утром. Едва-едва забрезжил рассвет. В низинах клубился туман.

Хорафер задумчиво сидел на камне со старой, потрепанной лирой в руках.

- Ты так и не ложился? - Спросила она.

- Искал музыку для своей легенды. - Ответил он.

- Ты не обязан был обрекать себя на бессонную ночь.

- Возможно, эта мелодия стоила бессонной ночи, - пробормотал он, и начал медленно перебирать струны.

Мелодия рождалась постепенно, как постепенно рождалось Солнце, наполняя алым золотом тусклый просыпающийся мир...

Лежащая в шатре Териона вдруг сбросила одеяло и приподнялась.

- В чем дело? - Спросил ее Гирзан.

- Как будто где-то играет лира. Далеко-далеко...

- Нет. - С неожиданной серьезностью говорит Толстый Мук. - Это эолова арфа. Бог ветров перебирает струны на вершине высочайшей из гор.

- Фантазеры! - Усмехается Гирзан. - Это ветер свистит в расщелинах скал. Всего лишь ветер - и ничего более...