"Что нужно женщине" - читать интересную книгу автора (Линден Кэролайн)

Глава 4

Шарлотта удивилась, что ей с такой легкостью удалось проникнуть в комнаты Дрейка. Вскарабкавшись на высокую развесистую яблоню, она влезла в незапертое окно.

«Для вора-взломщика он слишком халатно относится к безопасности собственного жилища», – подумала Шарлотта, отряхиваясь.

Комната, в которую она забралась, оказалась гостиной, весьма скромной. Меблировку, очевидно, подбирала сама хозяйка дома. Шарлотта усмехнулась, представив, как высоченный мускулистый Стюарт Дрейк сидит, развалившись в мягком кресле с обивкой из цветастого ситца, – сидит, весь обложенный кружевными подушечками. Должно быть, этот мужчина и в самом деле находился в отчаянном положении, раз согласился жить в такой комнате.

«Да, он, несомненно, в отчаянном положении, раз вломился в мой дом», – напомнила себе Шарлотта, а затем, не мешкая, принялась задело.

Она намеревалась отыскать свои драгоценности, оставить на их месте записочку со злорадными словами, а потом, если позволит время, устроить погром в его жилище, как он устроил у нее. Шарлотта надеялась, что у нее хватит времени на то, чтобы изорвать и изрезать весь его гардероб.

Когда поиски ожерелья были в самом разгаре, она с ужасом услышала, как в замочной скважине поворачивается ключ. Шарлотта похолодела от страха. Мысленно молясь, чтобы это оказалась служанка, которая явилась, чтобы заправить постель, она притаилась в самом темном углу. Через несколько секунд в комнату вошел мужчина, на ходу снимая перчатки.

Шарлотта на мгновение закрыла глаза. О Боже, это был Стюарт Дрейк!

Закрыв за собой дверь, он снял сюртук и зажег свечу. Потом, осмотревшись, покачал головой, как бы удивляясь своей забывчивости, и подошел к окну, которое Шарлотта оставила открытым. Закрыв окно, постоял у него некоторое время, словно задумавшись о чем-то, а затем, пожав плечами, направился к камину.

Шарлотту охватила паника. Что же делать? Как незаметно улизнуть отсюда? Не поднимая шума, невозможно открыть окно и спуститься вниз. Но если Дрейк уйдет в другую комнату, то она в это время сможет прошмыгнуть за дверь. Но что Дрейк делает дома вечером? Как и любой нормальный распутник, он должен играть в карты, пьянствовать в тавернах и ходить по шлюхам, а вовсе не сидеть дома!

Стюарт разжег огонь в камине и подбросил дров. Вздохнув, сел на краешек стула, почти напротив Шарлотты, и помассировал шею. С минуту он сидел неподвижно, задумчиво глядя на пламя в камине. Вся его поза выражала крайнее отчаяние, и Шарлотта невольно прониклась к нему сочувствием. Разумеется, она не сомневалась в том, что он – законченный негодяй, однако у него был вид человека, замученного жизнью и заботами, находившегося в безвыходном положении. К тому же при свете камина он был необыкновенно красив – глаз не оторвать!

Шарлотта постаралась отогнать столь неуместные мысли. Красив?! «Настоящая красота – в поступках человека, а не в его внешности», – говорила она себе, прикрыв глаза, – Надо думать лишь о тех ужасных поступках, которые он совершил».

Но тут же в ее памяти всплыли предательские воспоминания о прикосновениях его рук и о том, какой у него красивый и волнующий голос…

Громкий треск вывел Шарлотту из задумчивости. Открыв глаза, она увидела, что Стюарт снова подбрасывает поленья в камин. От этого в комнате становилось все светлее. Затем Дрейк зажег лампу. Шарлотта затаила дыхание; ей казалось, ее вот-вот обнаружат.

Но Дрейк, к счастью, удалился в смежную комнату. Ушел, забрав с собой лампу. У Шарлотты отлегло от сердца. Воспользовавшись моментом, она стала на цыпочках пробираться к двери, что вела в коридор. Но в тот момент, когда она взялась за ручку двери, в комнате опять стало светло, и Шарлотта, вздрогнув, оглянулась.

– Что за… – Дрейк умолк, глядя на Шарлотту в изумлении.

Она стала судорожно дергать за дверную ручку, но ей удалось приоткрыть дверь лишь на дюйм – в следующее мгновение дверь захлопнулась, а Шарлотта оказалась прижатой к стене.

– Какого черта? Что вам здесь надо?! – рявкнул Стюарт, глядя ей в лицо. – И вообще кто вы такая?!

Теперь уже Шарлотта по-настоящему испугалась. Дрейк совершенно не походил на трусливого франта, которым, разумеется, был на самом деле. Шарлотта стояла тихо, опустив голову; она ждала благоприятного момента, чтобы спастись бегством. Стюарт Дрейк, схватив ее за руку, вытащил «гостью» в глубину комнаты, к камину.

– Выследили меня? – пробормотал он. – Надеюсь, вы сегодня разговоритесь. – Он усадил ее в кресло и сбросил с нее шляпу с низкими полями.

В следующее мгновение Дрейк замер в изумлении – только сейчас он узнал ее. Воспользовавшись моментом, Шарлотта оттолкнула его и рванулась к двери. Однако добежать не успела – Стюарт тут же пришел в себя и догнал ее. Она отчаянно отбивалась, и они вместе повалились на ковер. Но Шарлотта почти тотчас же поняла, что сопротивляться бессмысленно – ей его не одолеть.

– Ну что?.. – Он присел на корточки и взглянул на нес сверху вниз. Шарлотта метнула в него полный ненависти взгляд. – Вот так встреча! Я и мечтать о таком не мог!

Шарлотта снова попыталась оттолкнуть Дрейка, но он крепко ухватил ее за руку и придавил к полу всем своим весом.

– Отпустите меня!

– И не подумаю, миледи. – Стюарт расплылся в улыбке. – По крайней мере не сейчас. Чем обязан такой честью? Каким ветром вас ко мне принесло? Сами понимаете: если бы вы пришли ко мне обычным путем и просто постучали бы в дверь – я бы непременно вас впустил. Вам совершенно не обязательно тайком влезать, ко мне в спальню.

– Не очень-то мне и хочется в вашу спальню! – с негодованием ответила Шарлотта. – Сами знаете, зачем я здесь. Мне нужно вернуть мое ожерелье. Я знаю, что это вы его похитили.

Улыбка исчезла с лица Стюарта.

– С чего вы взяли?

Шарлотта ухмыльнулась, довольная тем, что ей так быстро удалось сбить с него спесь.

– Вы не такой уж умный вор, каким вы себя воображаете.

Дрейк молчал; казалось, он раздумывал над ее словами.

– Немедленно отпустите меня! Верните мое ожерелье, и тогда, возможно, я не стану заявлять на вас властям. Да-да, имейте в виду, я сказала только, что «возможно», – заявила Шарлотта.

Стюарт снова посмотрел на нее и опять улыбнулся, на сей раз злорадно.

– Неужели? Да что вы говорите?! А я-то думал, что вы явились, чтобы извиниться за то, что распространяли обо мне гнусные сплетни.

Шарлотту охватил гнев. Она опять попыталась вырваться. Ей было противно видеть его мерзкую улыбку. Она старалась ударить его ногами и обзывала самыми неприличными словами на всех языках, которые знала. Но все закончилось тем, что она, потеряв остатки сил, замерла в неподвижности. Он же, усевшись на пленницу верхом, поглядывал на нее с усмешкой.

А потом она вдруг почувствовала… Да, сомнений быть не могло – Шарлотта явственно ощущала, как его отвердевшая плоть прижималась к ее животу, который не был защищен ни корсетом, ни нижними юбками, – она специально надела брюки, решив, что для подобной «прогулки» брюки, – наиболее подходящая одежда. И теперь она все сильнее ощущала жар в низу живота, и это все больше ее пугало.

Однако Стюарт был не настолько глуп, чтобы поверить, что его пленница собирается так легко сдаться. Ведь эта женщина – настоящая ведьма. Она так кусалась и царапалась, что ему пришлось придавить ее всем своим весом – только после этого она наконец-то затихла. Зато теперь он – хозяин положения, и это доставляло Дрейку несказанное удовольствие. Ох, как это было приятно! Такое удовольствие вполне стоило затраченных усилий. Во всяком случае – почти стоило.

– Право, ума не приложу, что же мне с вами делать. Я, знаете ли, в затруднении, – проговорил с усмешкой Стюарт. Шарлотта прищурилась, но ничего не ответила. – Полагаю, мой священный долг – передать вас в руки правосудия за вторжение в частное владение. Вы ведь сами понимаете, что нарушили закон. Подобное вторжение – очень серьезное преступление.

– То же самое я могла бы сказать и вам. Вы первый забрались в мой дом!

– Однако, – продолжал он, – пока я не могу отпустить вас. Не могу, пока не отплачу за ущерб, который вы мне причинили.

– Слезьте с меня – или я вцеплюсь вам, в горло, – тихо проговорила Шарлотта. Ее глаза гневно сверкали, но она не могла пошевелиться. – Сейчас же отпустите меня, и я не стану заявлять на вас властям за то, что вы тайком проникли в мой дом.

– Однако сейчас, как мне кажется, вы не в состоянии отдавать приказания, не так ли? – сказал Дрейк с деланным сочувствием. – Сейчас я на высоте, если можно так выразиться. И знаете, мне это очень по душе!

Шарлотта снова стала ругать Дрейка на чем свет стоит. Когда же ругательства иссякли, он сказал:

– Несомненно, вы правы. Однако я до сих пор не знаю, что же мне делать с вами? – Освободив одну руку, другой он по-прежнему удерживал Шарлотту.

Шарлотта сделала очередную попытку освободиться, но вскоре стало ясно, что даже одной рукой Дрейк держит ее так же крепко. Он осторожно убрал темные прядки, упавшие ей на лицо, и тихо рассмеялся, когда Шарлотта отвела глаза. Затем легонько провел ладонью по ее щеке и по шее. У нее была удивительно нежная кожа, необычайно приятная на ощупь. Он наклонился, чтобы вдохнуть аромат ее духов.

– По-моему, я придумал, что мне хочется с вами сделать, – пробормотал Дрейк ей на ухо.

Шарлотта промолчала, но у нее участилось дыхание. Он водрузил колено меж ее коленей. Она пыталась свести вместе ноги, но было уже поздно.

– Какие миленькие брючки, – ухмыльнулся Дрейк. – Мне они нравятся. Ужасно нравятся. – Он провел ладонью по ее бедру.

– Оказывается, я заблуждалась относительно вас, – заявила Шарлотта, по-прежнему избегая смотреть Дрейку в лицо. – Я думала, что вы – заурядный охотник за приданым, пользующийся смазливой физиономией и изысканными манерами, чтобы выманивать деньги у женщин. Я понятия не имела, что вы еще и насильник.

– Охотник за приданым? – Он нахмурился, – Сомневаюсь. Я признаю, что опираюсь на свою превосходную внешность и безупречные манеры, – но что здесь плохого? Подыскивая себе мужа, женщины делают то же самое. К тому же мои намерения всегда недвусмысленны – касается ли это свадьбы либо… каких-то других вещей.

Стюарт умолк, но по-прежнему поглаживал Шарлотту по бедру. Она кусала губы, стараясь не выдать своих ощущений. Ей ужасно не хотелось, чтобы Дрейк понял, что ему удается воздействовать на нее вопреки ее желанию.

– Видите ли, миледи, – продолжал он с задумчивым видом, – мне кажется, что в данном случае вы неправильно истолковали мои намерения. Так вот, чтобы не оставалось никаких сомнений, я должен прямо дать вам понять, чего хочу. – Его бедра скользнули меж ее бедер, и Дрейк коварно улыбнулся, почувствовав, как Шарлотта задрожала. – Насиловать женщин? Ну что вы! Никогда в жизни! Тем более – вас. Думаю, вам придется хорошенько попросить меня, чтобы я доставил вам удовольствие.

– Вы делаете мне больно! – крикнула Шарлотта.

Господи, как ей был ненавистен этот человек!

– Полагаю, вы делаете мне гораздо больнее, – прошептал он, щекоча горячим дыханием ее щеку. – И я не думаю, что вы пришли бы сюда, если бы на самом деле меня боялись.

– Я не боюсь вас. Я вас презираю. Презираю таких, как вы, – негодяев, которые обманывают невинных, наивных девушек, чтобы завладеть их состоянием.

Дрейк поднял голову и внимательно посмотрел на нее. Его губы были плотно сжаты.

– Вы совсем не умеете вести переговоры, миледи. – Он быстро встал и тотчас поднял ее с пола.

Шарлотта снова попыталась сопротивляться, ударив его ногой, а затем – локтем в живот, но Стюарт заломил ей руки за спину, так что она вскрикнула от боли и приподнялась на цыпочки.

– Зря вы так нервничаете, – сказал Стюарт, тяжело дыша. – Пойдемте лучше ко мне, моя киска.

Дрейк повел ее в смежную комнату – в спальню, как она поняла, когда он швырнул ее на широкую кровать. Быстро развязав свой галстук, он связал им ей руки, а затем, подняв ее руки вверх, начал привязывать их галстуком к спинке кровати.

Шарлотту охватила паника. Если он привяжет ее, она окажется совершенно беззащитной, униженной. И она ничего не сможет сделать, не сможет сопротивляться. Шарлотта вырывалась изо всех сил, но тщетно. Стюарт затянул потуже узел, а затем посмотрел на нее со зловещей улыбкой. А она смотрела на него с ужасом, смотрела, не в силах вымолвить ни слова.

Тут он слез с кровати, подошел к окнам и начал задергивать шторы из тяжелого бархата.

– Вам нечего беспокоиться, миледи, – сказал Стюарт, задергивая последнюю штору. – Я вас не трону. Я предпочел бы подождать, когда вы меня сами об этом попросите. Может быть, даже станете умолять.

– Отпустите меня, – сказала Шарлотта.

Теперь, когда шторы были задернуты, в комнате стало совсем темно, и она не знала, где сейчас находился Дрейк и чем он в этот момент занимался.

Внезапно она почувствовала его руку на своей щиколотке и дернулась.

– Нет-нет, – сказал он весело, – еще не время.

Минуту спустя Дрейк связал ей ноги шнуром от штор, и теперь Шарлотта, связанная, как рождественский гусь, оказалась всецело во власти Стюарта.

– Не бойтесь, я же обещал, что не трону вас, – раздался из темноты его голос, который прозвучал почти у самого ее уха.

– Не тронете? А разве то, что вы меня связали, не в счет? – ответила она с ледяным презрением (слава Богу, хотя бы голос не выдал ее волнения).

– Разумеется, не в счет. Давайте просто поговорим.

– Я не заплачу вам ни фунта, – твердо заявила Шарлотта.

Вернее, это вырвалось у нее, прежде чем она успела подумать, стоило ли это говорить.

Он рассмеялся, и в его смехе она услышала угрозу.

– Я хотел поговорить с вами вовсе не о деньгах.

Шарлотта задумалась.

– Я не могу взять обратно слова, которые сказала о вас. Леди Килдэр ни за что не откажется от такой замечательной сплетни. Но если вы отсюда уедете, я не поеду за вами и не стану больше порочить ваше имя.

– Господи правый! А вы что, собирались так поступить? – Дрейк снова рассмеялся. – Ах, какая же вы мстительная особа. Ну, раз так – я вдвойне рад, что вам пришло в голову вторгнуться в мои владения.

Охваченная страхом, Шарлотта поняла эти слова по-своему.

– Если вы решили покувыркаться со мной в постели, вы очень горько пожалеете об этом.

– Покувыркаться с вами в постели?.. Что ж, неплохая идея. По правде говоря, я бы не отказался, однако… Хотите узнать, что я собираюсь с вами сделать? – Шарлотта отвернулась. – Вы сами виноваты, – продолжал Стюарт таким же вкрадчивым голосом. – Вы в самом деле произвели на меня сильное впечатление в тот вечер, в библиотеке. И мне действительно ужасно захотелось лечь с вами в постель. Бог свидетель, я хочу этого и сейчас, хотя вы погубили, мою репутацию и тайком забрались в мой дом.

– Вы сами виноваты. Не надо было, охотиться на Сьюзен!

– Вы очень грубо выразились. У нас со Сьюзен все было как положено. И я все время вел себя с ней как джентльмен. Но разумеется, вам на это наплевать. Ваш гнев вызывает один только факт: у нее есть деньги, а у меня – нет. Но разве это не лицемерие? Вы желаете выдать свою племянницу замуж только за состоятельного человека.

– Мне все равно, выйдет ли она замуж за богатого или за бедного, – возразила Шарлотта. – Я хочу только одного: чтобы Сьюзен вышла за человека, который ее любит, – любит именно ее, а не ее приданое.

Стюарт улыбнулся:

– Ах да, любовь… Я же сам признался вам в том, что не люблю Сьюзен. Но это не значит, что я не хотел стать ей хорошим мужем. Она бы сделала меня богатым, и я был бы ей за это благодарен всю жизнь.

– Благодарность – не самая подходящая основа для брака.

– А по-моему, такая основа – намного честнее, чем все остальные, – бесстрастно ответил Дрейк. – Хорошее воспитание, земли и титулы… По крайней мере благодарность будет причиной для того, чтобы после свадьбы муж угождал своей жене. Какие бы недостатки вы во мне ни находили, никто не сможет обвинить меня в том, что я – неблагодарный. Я привык платить по счетам. По всем счетам, – добавил он многозначительно.

Шарлотта услышала скрытую угрозу в последних его словах и еще больше испугалась. Она была абсолютно уверена, что на сей раз Дрейк сказал правду: он действительно никогда не оставался в долгу – каков бы ни был этот долг.

– Все, довольно об этом, – сказал он, понижая голос. – Давайте спокойно все обсудим, графиня Гриффолино. За мной должок – за тот небольшой спектакль, который вы устроили позавчера вечером. Должен заметить, что представление было великолепное. И конечно же, вы не пытались соблазнить меня в библиотеке – вероятно, мне просто показалось.

– Лучше скажите, для чего вы вломились в мой дом? – спросила Шарлотта, желая отвлечь внимание Дрейка от этой темы.

Господи правый, уж не собирается ли он и впрямь ее соблазнить? Она нисколько не сомневалась, что сумела бы ему противостоять, если бы не была связана. Но сейчас, привязанная к кровати…

Шарлотта прекрасно понимала, какую власть она имела над большинством мужчин, и умела пользоваться своей властью, то есть всегда могла поставить на место, если этого требовали обстоятельства. Но сейчас Дрейк лишил ее власти, и в ее распоряжении не было арсенала, необходимого для флирта, – застенчивых взглядов, загадочных улыбок, двусмысленных жестов, выигрышных поз – то есть всего того, чем она умело пользовалась в своих отношениях с мужчинами.

– Нет-нет, хватите меня ваших вопросов. Не вы, синьора, сейчас ведете в нашем танце.

Послышались тихие шаги, затем загорелась свеча, и Шарлотта на мгновение зажмурилась от яркого света. Дрейк же уселся в кресло, стоявшее у самой кровати. Осмотревшись, Шарлотта заметила, что спальня, в которой они находились, была обставлена очень просто, почти по-спартански. Пожалуй, только кровать можно было назвать роскошной.

Дрейк был уже без сюртука – сидел в кресле лишь в белой рубашке и в брюках. Внезапно Шарлотта увидела, как Дрейк расстегивает ворот рубашки, и замерла в ужасе. В следующее мгновение их взгляды встретились, и он улыбнулся зловеще. При этом он продолжал медленно расстегивать рубашку.

– Черт, ни одна женщина никогда не смотрела на меня так злобно, как вы, – пробормотал Дрейк. – Можно подумать, что я действительно собираюсь вас изнасиловать.

– Но вы меня связали! – воскликнула Шарлоттах негодованием. – Помимо того, что вы совершили незаконное вторжение в чужой дом, а также ограбление, вы еще собираетесь похитить мою племянницу. Если вы сию же минуту не развяжете меня, я дам показания под присягой, что вы изнасиловали меня самым жестоким образом!

– Значит, я незаконно проник в ваш дом? Тогда объясните, пожалуйста, как же вы попали в мою квартиру? У меня есть двое очень уважаемых знакомых, которые дадут показания под присягой, что они возвращались вместе со мной из таверны в половине одиннадцатого. Я буду счастлив привести в суд их обоих, чтобы они показали под присягой, что увидели вас здесь, – а ведь у меня не было времени проделать неблизкий путь к вашему дому, похитить вас и притащить сюда, верно? А из этого следует только одно: либо вы пришли сюда с визитом, либо тайком проникли в дом с какими-то преступными целями. Ни первое, ни второе – не в ваших интересах, не так ли?

Шарлотта снова стала ругать Стюарта на чем свет стоит. Теперь она пыталась вырваться, дергая за галстук, которым ее руки были привязаны к кровати, но от этого у нее заболели запястья. Дрейк смотрел на ее усилия с веселой улыбкой на лице.

– Знаете, теперь, надевая этот галстук, я всегда буду вспоминать эту восхитительную сцену, – сказал он, когда Шарлотта затихла, тяжело дыша.

Стараясь сдержать свой гнев, Шарлотта уставилась в потолок. Она поняла, что Дрейку нравилось ее мучить, – вероятно, он получал удовольствие, наблюдая за ней. Ей хотелось нарушить его планы, но как? Конечно, можно было бы лежать спокойно, не обращая на него ни малейшего внимания. Такое поведение, возможно, подействовало бы, но это никак не соответствовало ее кипучей натуре.

– Да, верно. – Стюарт снова улыбнулся и наклонился над ней. – Отныне этот галстук навсегда связан с воспоминаниями о том, как вы лежали в моей постели.

Шарлотта промолчала, но Стюарт чувствовал, что она едва сдерживается. Когда эта женщина была спокойна и владела собой, она была красива, но когда она сердилась – о Господи! – она была прекрасна. Ее глаза сверкали, щеки пылали, а грудь, освобожденная от жесткого корсета, вздымалась. Дрейк окинул взглядом ее роскошное тело, распростертое на постели. Она оказалась более худощавой, чем ему казалась прежде, но все же у нее были необычайно привлекательные округлые формы. Стюарт стал расстегивать пуговицы ее жакета.

– Уберите руки! – закричала Шарлотта, извиваясь на постели.

Не обращая внимания на ее крики, Стюарт продолжал расстегивать жакет. Когда же была расстегнута последняя пуговица, он с улыбкой выпрямился. Под жакетом не было ничего, кроме тонкой сорочки.

– Я же сказал вам, что не трону вас, и я сдержу свое слово. – Он поднес к ней свечу. – Я хочу просто посмотреть на вас. От вас не убудет.

Шарлотта снова стала извиваться, стараясь освободиться, но от этого жакет лишь еще шире распахнулся.

Стюарт ухмыльнулся и проговорил:

– Но если бы я собирался до вас дотронуться… Ах, что бы я тогда сделал!.. Хотите узнать, что происходило бы в таком случае? Знаете, ужасно хочется доставить вам удовольствие. Да-да, я очень этого хочу. Поверьте, я сплю с женщинами не только для того, чтобы самому получить удовольствие. – В глазах Шарлотты сверкала ненависть, а Дрейк, присев на краешек кровати, продолжал; – Я понимаю, что это будет очень трудно сделать. Чтобы досадить мне, вы постараетесь отказать себе в удовольствии.

– Не могу представить, чтобы я могла бы испытать удовольствие от прикосновений ваших мерзких ручек! – закричала Шарлотта.

Самодовольная улыбка Дрейка была ей ненавистна. И в то же время Шарлотта ужасно злилась на себя из-за того, что понимала: она бессовестно лжет. Да, иногда она ловила себя на мысли, что ее влечет к этому ужасному человеку, к этому негодяю. Может, она такая… от природы? Пьетро признавался ей, что временами не верит, что она – англичанка. Муж хотел сделать ей комплимент, намекая на то, что она была страстной и пылкой в постели и этим больше походила на итальянку. Однако Шарлотта восприняла это как подтверждение последних слов отца, которые он сказал ей, когда она покидала дом навсегда:

«Странная ты женщина… Ни сдержанности, ни умеренности – ни в словах, ни в делах».

Конечно же, отец был прав. Потому что сейчас она злилась и на Стюарта Дрейка, и на себя; ей никак не удавалось отделаться от тревожного чувства, что если бы он вдруг воспользовался с нынешним положением, то она, возможно, и не стала бы…

«Нет-нет, нельзя об этом думать», – сказала себе Шарлотта.

– Я не желаю слышать больше ни единого слова, – твердо заявила она. – Вы – отъявленный негодяй, не знающий никаких нравственных норм распутник, который…

– Тсс… – проговорил Дрейк и приложил палец к ее губам. – Если вы не будете лежать тихо, я не ограничусь тем, чтобы только смотреть на вас. – Окинув ее выразительным взглядом, он добавил: – Если вы произнесете сейчас хотя бы одно слово, я истолкую это как знак согласия.

Шарлотта молча отвернулась.

– Я знаю, что не нравлюсь вам, – продолжал Стюарт тихим вкрадчивым голосом. – Мне тоже не очень-то нравится ваше поведение. Слишком уж вы безжалостная и жестокая. Однако в постели ваш пыл может оказаться намного полезнее. Такой нерастраченный жар, такая страсть!.. Да вы не леди, а настоящая тигрица! Поверьте, я умею укрощать хищников.

Он провел ладонью по щеке Шарлотты, затем – по шее.

– Ах, миледи, у вас прелестная шейка. – Его голос стал глухим и низким. – Такая нежная и мягкая. Кто бы мог подумать, глядя на эту шейку, что вы – стальная женщина. А вот этот изгиб… Ох, он так и просится, чтобы его поцеловал мужчина. Хочется бесконечно наслаждаться изящными линиями ваших плеч.

Дрейк положил ладонь на впадинку под ее горлом, и Шарлотта поморщилась.

– И все-таки вы трогаете меня, – процедила она сквозь зубы.

Стюарт еще несколько секунд поглаживал ее шею, затем убрал руку.

– Ах, я просто забылся на время. – Он наклонился над ней.

Лицо Дрейка скрывала темнота. Но Шарлотта все же заметила, как сверкали его глаза.

– У вас учащенный пульс, – тихо сказал он. – Вот здесь… – Он осторожно коснулся впадинки у ее горла. – Видите, ваше сердце бьется учащенно даже сейчас. Только представьте, что случится, если я поцелую вас вот сюда. – Он наклонился еще ниже, и Шарлотта почувствовала его горячее дыхание.

Она снова попыталась высвободиться. И снова проклинала себя зато, что тело ее предательски откликалось на прикосновения Стюарта.

– Перестаньте! – воскликнула она. – Пожалуйста!

– У вас необычайно тонкая талия, – продолжал Стюарт. – Я, наверное, мог бы обхватить ее двумя пальцами. – От резких движений рубашка ее задралась, и обнажился живот. Тихо рассмеявшись, Дрейк сказал: – Знаете, я мог бы поднять вас и позволить вам сесть на меня верхом. Вам нравится быть сверху, Шарлотта? Вам нравится, когда ваш любовник распростерт под вами и находится в вашей власти? Или вы предпочли бы находиться внизу? Скажите, что вам больше нравится?

Он еще выше задрал ее рубашку.

– О, Шарлотта, мне кажется, я уже вижу, как вы поднимаетесь надо мной, и кажется, что я слышу ваши стоны. Как бы вы двигались – медленно или быстро? А ваши соски… – Он задрал ее рубашку до самого подбородка; под рубашкой же у Шарлотты ничего не было, потому что сегодня утром она выбросила все свое нижнее белье. – О, какая прелесть, – прошептал Дрейк.

Шарлотта закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.

– Откройте же глаза, – продолжал Дрейк, но она еще крепче зажмурилась. – О, как замечательно, – проговорил он, легонько коснувшись ладонями ее грудей. Она поморщилась, а Дрейк снова рассмеялся. – А когда вы оседлаете меня, я стану ласкать ваши груди. Сначала я лизну ваши соски… – Он осторожно обвел пальцем ее отвердевший сосок. – А потом я буду целовать их все крепче и крепче. Вы будете двигаться все быстрее и быстрее, а я буду целовать и ласкать ваши груди.

«Черт бы его побрал! – думала Шарлотта. – И меня вместе с ним».

Ей хотелось оглохнуть, чтобы не слышать того, что он сейчас говорил. Хотелось потерять сознание или просто заснуть – только бы спастись от того водоворота эмоций, которые рождал Дрейк своими словами и прикосновениями. Разумеется, она прекрасно понимала, что этот человек – редкостный негодяй, и все же она ничего не могла с собой поделать – ее тело словно плавилось от желания. Более того, Шарлотта и в самом деле живо представляла, как сидит на Дрейке верхом: его великолепное тело было горячим и обнаженным, и она, казалось, чувствовала, как он входит в нее все глубже и глубже…

– Но не могу же я все время находиться под вами, – продолжал Дрейк. – Я ведь должен показать, кто здесь хозяин. Что ж, вы уже побывали сверху, а теперь – моя очередь. Я хочу вас взять у стены, где вам не за что держаться – только за меня. Вы обовьете руками мою шею и обхватите ногами мои бедра.

Он погладил ее колено, и Шарлотта затаила дыхание. Ей хотелось выкрикнуть «перестаньте!» – но она не могла произнести ни слова. А его прикосновения… Ох, она не могла их выносить – и в то же время не могла без них обходиться.

– Так вот, моя милая Шарлотта, вы будете всецело в моей власти. И еще я хочу, чтобы вы трогали себя там, где я войду в вас, хочу ощущать, как ваши пальчики будут прикасаться ко мне.

Шарлотта ахнула при этих словах Дрейка и тут же, невольно представив себе такую картину, залилась краской. Он ухмыльнулся и вновь заговорил:

– Когда же вы достигнете наивысшего блаженства, вы громко закричите – уж в этом-то я нисколько не сомневаюсь. И должен признаться, что мне очень хочется услышать ваш крик.

Его ладони вновь заскользили по ее бедрам, и Шарлотта невольно приподнялась, словно побуждая его продолжить ласки. Она по-прежнему ненавидела этого негодяя – и одновременно ее влекло к нему, и она ничего не могла с этим поделать.

Дрейк же, словно прочитав ее мысли, принялся поглаживать кончиками пальцев у нее между ног. Шарлотта едва удерживалась от стона – эти его прикосновения, казалось, сводили ее с ума.

Стюарт судорожно сглотнул; он прекрасно понимал, что женщина, лежавшая сейчас на его кровати, готова ему отдаться. Он тоже желал ее, и мысль о том, что их желание взаимно, сводила его с ума. Он давно уже мечтал о том, чтобы Шарлотта оказалась в его постели. И вот сейчас она здесь, перед ним, к тому же – возбужденная его фантазиями и его ласками.

Но она была связана. Кроме того, она ужасно злилась из-за того, что ему удалось ее возбудить. Злилась на него и, судя по всему, на себя также. Он, разумеется, не хотел ее насиловать, просто собирался преподать ей урок, не более того. При всех своих недостатках, Стюарт был джентльменом и имел некоторые понятия о чести. Не в его правилах пользоваться уязвимым положением женщины. Ему хотелось, чтобы она сама пришла к нему, хотелось, чтобы она с самого начала желала близости с ним.

А она по-прежнему приподнимала бедра раз за разом, явно побуждая его продолжать ласки. Так что же делать? Уступить соблазну и переспать с этой женщиной? Но ведь утром она, вне всяких сомнений, возненавидит его, возможно – навсегда.

Тихонько вздохнув, Стюарт медленно убрал руку. Шарлотта тут же застонала, явно разочарованная, и беспокойно заерзала по постели. Ее глаза были закрыты, а черные локоны разметались по подушке. Глядя на нее, Стюарт колебался. Ему предстояло сделать очень трудный выбор. Действительно, какой нормальный мужчина позволил бы этой женщине просто так от него уйти? Он был уверен: стоит ему только поцеловать ее – и она бросится ему на шею. Впрочем, нет, не бросится – она ведь связанная…

«Хорошо, – сказал себе Стюарт, – для начала я развяжу ее, и тогда станет ясно, сможет ли она уйти».

Он решил, что если через пять минут после этого она все еще будет в его постели, если она останется у него добровольно, то тогда он будет иметь на нее полное право.

Опускаясь над Шарлоттой, чтобы ее поцеловать, он одновременно потянулся к галстуку, который связывал ее руки. И, в тот же миг раздался громкий стук в дверь.