"Поцелуй незнакомца" - читать интересную книгу автора (Грин Мэри)

Раф постепенно успокаивался. С Дереком он успеет разобраться, а сейчас ему следует хорошенько проанализировать все факты, имеющиеся в его распоряжении. Он поднял голову. В небе ярко горели звезды. Наверное, они посверкивали точно так же и в любую другую ясную ночь. Но сейчас этот звездный занавес, повисший между горами, напоминал театральную декорацию. Глядя на него, Раф невольно перенесся в прошлое, в свой дом.

Несмотря на то, что часть его жизни все еще была затянута дымкой беспамятства, Раф чувствовал, что здесь находятся его корни. Он вспомнил свои стычки с отцом. Было бы верхом самонадеянности пытаться залатать брешь в их отношениях, испорченных за многие годы, и начать все сначала. Скорее всего это невозможно.

В каком-то смысле потеря памяти пошла Рафу на пользу. Нет худа без добра. Не случись того несчастья, он бы сейчас постоянно впадал в ярость и раздувался от спеси.

Раф окинул взглядом молодую поросль у дороги. Он может подвергнуться новому нападению, а посему требуется соблюдать осторожность. Если те, кто покушался на него у реки, узнают, что их жертва осталась жива, они предпримут очередную попытку.

Ему стало жутковато, по телу пробежала дрожь. Река Финн чуть было не затянула его в свои глубины, но он сумел одержать победу над ее холодными водами. Эта мысль вызвала в нем чувство гордости.

Держась настороже, постоянно оглядываясь, чтобы не быть вновь застигнутым врасплох, Раф направился в Роуэн-Холл. Убедившись, что его никто не преследует, он свернул в лес — так он быстрее доберется до дома. В окружающей темноте не было заметно никакого движения, совы и те не подавали голоса. Природа, казалось, затаила дыхание, дожидаясь, когда солнце выйдет из-за гор и согреет их своими лучами.

В конюшне Раф сначала обиходил Грома, затем отвязал сверток с мокрой одеждой и пошарил в седельных сумках — не осталось ли в них чего-то важного. В одной он нащупал связку любовных писем, которые тайком унес из Лохлейда и о которых совсем забыл.

Раф задумчиво посмотрел на письма при слабом свете луны. Может, он найдет в них что-то интересное?

Горячая пища, подогретое вино и огонь в камине — все это могло сейчас внести успокоение в его душу. Раф был счастлив, что снова вернулся.

Спустившись по ступенькам в полуподвальное помещение, он оказался на кухне. Кухарка, протиравшая подносы, вздрогнула, увидев Рафа, и схватилась за сердце.

— Извините, миссис Паркер, — улыбнулся он. — Вы не принесете мне обед и немного подогретого вина в библиотеку?

— Конечно, милорд. Сию минуту.

Треверс, встретивший его в коридоре, удивленно посмотрел на его затрапезный наряд.

— Непривычно видеть вас в таком одеянии, милорд. Скажем прямо, это не высокая мода.

— Не обращай внимания, — отмахнулся Раф и протянул ему сверток с мокрой одеждой. — Может быть, ты что-то сделаешь с этим? И пришли кого-нибудь, чтобы как следует растопили камин в библиотеке.

— Слушаюсь, милорд.

— Я у себя дома, Треверс. Для меня это много значит.

Лицо дворецкого расплылось в улыбке.

— Добро пожаловать, милорд. Я очень рад, что вы вернулись.

Раф поднялся к отцу, но обнаружил, что старый маркиз крепко спит. Морли дремал в кресле у камина. Если отец проснется, его «сиделка», вероятно, этого даже не заметит, сердито подумал Раф. Он постоял немного, размышляя, стоит ли будить Морли. В этом не было необходимости. Отец спал безмятежным сном.

Тогда Раф отправился в библиотеку. Он разулся и водрузил ноги на маленький столик перед камином. Огонь приятно грел холодные ступни. Раф взял письма и углубился в чтение.

Из первого письма он почерпнул весьма интимные подробности о любовной связи лорда Лохлейда и матери Бо. Ситуация, надо сказать, выглядела недостойно. В то время отец Бо, вероятно, был еще жив. Должно быть, он знал об этой интрижке.

Если мать Бо хранила письма, следовательно, ее не волновало, что в один прекрасный день их могут обнаружить или они попадут в руки непорядочного человека. Но если она предвидела это, тогда можно было составить представление о ее характере. Вероятно, ей была свойственна самонадеянность — и даже жестокость.

Раф откинулся в кресле и закрыл глаза, пытаясь припомнить что-нибудь о том времени. Хотя память по-прежнему оставалась окутанной туманом, кое-что все же пробивалось сквозь вуаль беспамятства. Раф вспомнил бал в Лохлейде. Это было еще до того, как Андриа стала его женой. Лорд Лохлейд не делал секрета из этого флирта. Да и мать Бо весьма откровенно поощряла ухаживания своего любовника. Что же это за люди, если они могли… Цепь мыслей прервалась собственной болью. Андриа.

Неужели все это время она изменяла ему с Дереком? Прямо под носом у собственного мужа? Эта мысль привела Рафа в бешенство. Но в то же время его одолевали сомнения. Как могла добропорядочная леди — а он был убежден, что Андриа именно такая женщина, — вести себя подобным образом? Целостная картина как-то не складывалась.

Раф отбросил эти мысли, понимая, что сейчас все равно не найдет ответа на свой вопрос. Но ничего, рано или поздно он узнает правду, пока же у него были дела поважнее.

Он просмотрел другие письма. Неожиданно его внимание привлек листок бледно-голубой бумаги. Он взглянул на выцветшие чернила, косой женский почерк и подпись в конце — Изабел Саксон. Было бы уместнее подписаться Джезебел [5] Саксон, подумал Раф. Гнев, как удар кинжала, пронзил его сердце.

Старый Лохлейд наставлял рога собственному брату!

Чудовищный факт. В итоге Бо Саксон теперь лорд Лохлейд. Раф, кажется, начал понимать, почему Бо так жаждал власти, хотя добивался ее запрещенными методами. Должно быть, за этим неуемным желанием стояло что-то, о чем Раф пока не догадывался. И это «что-то» наверняка служило ключом к разгадке головоломки.

Интересно, посылал ли он сам когда-нибудь любовные письма Андрии? Так недолго впасть в сентиментальность, фыркнул Раф. Но сейчас он испытывал жалость. И отвращение. Он хорошо представлял, как должен был страдать отец Бо, если, конечно, его волновала измена жены.

Треверс принес ему обед — тушеное мясо и свежий хлеб. Все это выглядело столь аппетитно, что у Рафа потекли слюнки, а подогретое вино было выше всяких похвал. Ну чем не праздник?

Дворецкий направился к двери, но Раф его окликнул:

— Скажи, Треверс, что ты думаешь о моей матери? Мои родители были очень несчастливы? Я в то время был слишком далеко отсюда, и мне неизвестны многие факты.

— Несчастливы, сэр? — Треверс слегка приподнял брови и, помолчав, произнес: — Я думаю, это так… в общем и целом. Но я никогда не вникал в их жизнь.

— А мой отец… он часто… ходил к другим женщинам? Что ты знаешь об этом? Ты можешь быть со мной откровенен, Треверс.

Дворецкий покачал головой:

— Если это и было, то только в первое время. С годами ваш батюшка остепенился и стал проводить дома больше времени. И еще он души не чаял в вас… до определенного возраста, пока вы не начали жить своим умом.

— Мы с отцом часто не ладили. Что было, то было. Многие из тех жестоких ссор я помню.

Дворецкий улыбнулся:

— Вы с ним очень похожи.

Раф засмеялся:

— Я тебя понимаю, Треверс.

— Милорд… — Слуга понизил голос до шепота. — Что делать с… трупом? От него уже пошел дурной запах.

Раф, помолчав, произнес:

— Я должен съездить в Пембертон и привезти мать девушки для опознания. После этого я доложу властям, мы ее похороним, а тех негодяев арестуют.

— Как это ужасно, милорд.

— В самом деле ужасно, Треверс. Тебе известно, что здесь вообще происходит? Прошу тебя, если знаешь, расскажи мне. Нам будет легче поймать убийц.

— К сожалению, сейчас никому нельзя верить. Нам неизвестно, кто участвовал в этом деле, но, возможно, миссис Паркер что-то об этом знает. Это все, что я могу сказать, милорд. У нас сейчас много новых работников, и, должен признаться, после такого чрезвычайного происшествия я не доверяю ни одному из них.

— Ты говоришь слишком обтекаемо, Треверс. — Раф поставил высокую кружку с вином и пристально посмотрел на старого слугу.

— Осмелюсь заметить, милорд, вы найдете все ответы в Лохлейде. И позвольте сказать, мне не нравится, как осуществляется уход за лордом Роуэном. Вашего отца слишком надолго оставляют одного. Я то и дело заглядываю к нему, так, на всякий случай, мало ли что может случиться.

— Ты имеешь в виду Морли?

Дворецкий кивнул.

— Спасибо тебе, Треверс, за твою преданность. Он будет уволен, а для ухода за отцом найми тех, кому ты доверяешь. Например, кого-то из твоих родственников. Ведь отцу стало лучше?

— Намного.

— Завтра я постараюсь добыть некоторые сведения, — проговорил Раф. — Я должен их добыть.

— Если я могу чем-то помочь, милорд, я к вашим услугам.

— Ты уже оказал мне огромную помощь. — Раф попробовал тушеное мясо. — А миссис Паркер просто прелесть!

— Это точно, — улыбнулся Треверс. — Если бы она изъявила желание, я бы на ней женился. — Он откланялся. — Спокойной ночи, сэр.

— Спокойной ночи.

Раф выпил вино и съел все, что лежало на тарелке. Он чувствовал себя усталым и одиноким, и это состояние для него было привычным. С тех пор как он побывал во Фландрии и потерял память, он боролся с трудностями в одиночку, но, как ни странно, его вполне устраивало такое положение дел. До войны он был другим человеком. До войны он любил общество, друзей и женщин.

Откинув голову на спинку кресла, Раф задремал. Перед глазами возникла Андриа, потрясенная, с бледным лицом — такая, какой она была во время их последней встречи. Возможно, он слегка погорячился. Гнев плохой советчик, особенно когда разговариваешь с любимой женщиной.

Сон все крепче смыкал свои объятия, и вот Раф увидел Ника с Сериной. Рядом с ними была маленькая девочка со светлыми кудряшками. Он внезапно открыл глаза. Во время этого короткого сна он увидел что-то важное. Но стоило ему проснуться, как все образы тут же исчезли.

Его захлестнула тоскапо Андрии. Преодолевая дремоту, он выпил вина. На душе стало спокойнее. Через несколько минут он уже снова медленно уплывал в царство сна.

Раф проснулся на рассвете. После ночи, проведенной в кресле, тело утратило гибкость и очень болели мышцы. В доме стояла мертвая тишина. Раф на цыпочках прошел в свою комнату и, раздевшись, улегся в постель.

Но и нормальный сон не принес ему облегчения. После событий вчерашнего дня тело настоятельно требовало отдыха. Раф поплелся на кухню, где обнаружил Треверса в компании с миссис Паркер. Когда он вошел, они вскочили со своих стульев. Раф хмыкнул:

— Я не инквизиция, чтобы меня бояться. Все, что мне нужно, это горячая вода для ванны и порошок для бритья.

— Сейчас, милорд, — поклонился Треверс и вышел за дверь, чтобы дать указания слугам.

Раф вернулся в спальню. Он стоял у окна, наблюдая, как над горами поднимается солнце. День обещал быть великолепным. Снег будет сверкать и переливаться всеми цветами радуги, а в небесах запоют невидимые ангелы. Глядя на чистые мягкие краски восхода, он с трудом верил, что в деревне по-прежнему процветает зло.

Вскоре Раф уже возлежал в большой медной ванне и наслаждался горячей водой, ласкающей его измученное тело. Он вспомнил о ледяных объятиях реки Финн, и его передернуло. Голова все еще болела.

Вдруг в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги. Каково же было его удивление, когда дверь в комнату распахнулась, громко ударившись о стену, и на пороге возникла Андриа.

Раф хотел выскочить из воды, чтобы вытолкать ее за дверь, но импульсивное желание угасло так же быстро, как и возникло.

— Ну вот, — насмешливо протянул он, — новый рассвет — новая схватка.

Размахивая листком бумаги, она вихрем пронеслась через комнату и остановилась возле него. Она наклонилась над ним, грозная, как палач, и злая, как фурия. Растрепавшиеся кудри разметались по плечам, сверкающие глаза полыхали гневом, на щеках горел яркий румянец. Она была прекрасна.

— В чем дело? — спросил Раф, неторопливо намыливая руки.

Андриа ошарашенно наблюдала за его действиями.

— Как ты можешь сидеть здесь и принимать ванну, как будто ничего не случилось?! — вскричала она в ярости.

В это время за спиной у нее появился Треверс. Он тихо закрыл дверь, чтобы не давать слугам пищи для сплетен.

— Я даже отдаленно не догадываюсь, о чем ты говоришь, — равнодушно произнес Раф, не прерывая омовения. Сердце отчаянно забило в набат, и на душе сразу стало неуютно.

— Я получила вот это! — пронзительно закричала Андриа, размахивая письмом у него перед носом.

Он взглянул на письмо и ехидно процедил:

— Подозреваю, это послание от любовника, в котором он извещает, что между вами все кончено.

Раф знал, что она может ударить его по голове, и предусмотрительно загородился рукой. Но все же он получил хорошую затрещину, и как раз по больному месту.

— Похоже, я прав, — вздохнул он.

— Дерек пишет, что уезжает и не знает, когда вернется. Интересно, подумал Раф, он действительно уехал или где-то спрятался? Во время последней встречи он говорил, что хочет на время затаиться, пока не арестуют Бо. Но то, что Дерек собирался выступить свидетелем, еще ничего не означало. Между этим обещанием и прелюбодеянием нет ничего общего.

— Это ты своими угрозами заставил Дерека уехать из Роуэн-Гейта? — прокричала Андриа прямо в его ухо.

— Едва ли я мог заставить его куда-то уехать. Он сделал это по собственной инициативе. — Раф поднял ногу и начал тереть ее мочалкой.

— Я тебе не верю, Раф, — холодно заявила Андриа.

В глазах у него помутилось. В ярости он схватил ее за полу плаща и рванул к себе. Андриа, не удержавшись на ногах, опрокинулась в ванну, моментально промокнув до нитки. Она извивалась и барахталась в воде, шипя, как большая кошка, попавшая лапой в капкан.

— Это тебе в наказание за то, что ты испортила мне купание, — проворчал Раф. Широкие юбки Андрии всплыли над водой как гигантские грибы. Жаль, что под рукой нет ножа, чтобы разрезать тесемки у талии. Что за дурацкая мода! Женщины специально ее придумали, чтобы держать джентльменов на расстоянии.

— Недоумок! Олух! Чертов осел! — выкрикивала Андриа, выплевывая воду.

— Леди не пристало так ругаться, — укоризненно покачал головой Раф. Он подобрал ее намокшие волосы и стал выжимать из них воду.

— А знаешь, Андриа, я рад, что твой любовник уехал. Теперь нам с тобой никто не помешает. — Раф притянул ее к себе и поцеловал.

Андриа взвизгнула и отпрянула в сторону, насколько позволял размер ванны. Раф засмеялся.

— Вот тебе, змея подколодная! — Он снова ее поцеловал.

Она колотила его в скользкую от мыла грудь, но маленькие кулачки не причиняли ему боли.

— Я мог бы сорвать с тебя одежду и взять тебя прямо здесь, на полу, — прорычал Раф. — В конце концов, ты пока еще моя жена. И тебе нравятся регулярные отношения с партнером, не правда ли?

— О-о-у-у-у, — завыла Андриа, от бешенства ее трясло. — Я ненавижу тебя! — Напрягшись изо всех сил, она вытянула себя из воды и, мокрая, встала рядом с ванной. Возле ее подола тут же образовалась огромная лужа.

— А я ненавижу твое двуличие. — Раф смотрел на жену, чувствуя, как растет разделяющая их пропасть. Если они и достигли хоть какого-то взаимопонимания, то сейчас от него не осталось и следа.

Раф ополоснулся и встал в ванне. Вытираясь полотенцем, он заметил, как Андриа бросила взгляд на его возбужденный фаллос и как румянец залил ее щеки. Рафу стало ясно, что она испытывает к нему такое же безумное влечение, как и он к ней. Сейчас он не желал ничего другого, как оказаться с ней в одной постели. Но с этим придется подождать.

Созерцая его великолепное тело, Андриа чувствовала, как сердце бешено стучит в ее груди. Она смотрела, как играют его стальные мускулы, и вспоминала, с каким восторгом прикасалась к ним прежде. Бархат и камень в одно и то же время. Ею овладело непреодолимое желание потрогать это тело, но она отвела взгляд, чтобы Раф не прочел в нем желания. У нее путались мысли, она мечтала о его ласках и ненавидела этого несносного человека.

Голос Рафа вывел ее из задумчивости.

— Я не собирался рассказывать тебе сегодня об одном неприятном событии. И вообще, наверное, было бы лучше для тебя, если бы ты ничего не знала. — Помолчав, Раф продолжил: — Салли Вейн погибла. Мы обнаружили ее тело.

Андриа, потрясенная, сделала шаг назад.

— Погибла? Когда?

— Несколько дней назад. Об этом знают только Ник и Треверс, и еще те, кто ее убил. Сейчас мы добиваемся того, чтобы виновных арестовали. — Он внимательно вглядывался в лицо жены. — Неизвестно, правда, поможет ли это нам в поисках Бриджит.

— Кто… кто убил ее?

— Не знаю, как ты это воспримешь, но ее убил Бо вместе со своими сообщниками. Мы их изобличим, это только вопрос времени.

— Бо? — упавшим голосом повторила Андриа. — Но он…

— Андриа, у нас есть доказательства, — упредил ее Раф. Он закончил вытираться и подошел к своей кровати, где была разложена чистая одежда. Андриа смотрела, как он надевает белую рубашку и кремовый парчовый жилет.

— Если хочешь, можешь поехать со мной в Пембертон. Мы должны привезти сюда мать Салли для опознания тела. Нужно соблюсти формальности.

— Мне незачем туда ехать, — нерешительно протянула Андриа, не зная, как ей поступить. Вообше-то ей хотелось повидать мать Салли. Может быть, она скажет что-то, чего раньше не хотела им говорить?

— Да, ты права, тебе не нужно ехать, — кивнул Раф, затягивая узел на шейном платке. — Впрочем, если надумаешь, я не спущу с тебя глаз и буду беречь как зеницу ока.

— Для большей надежности? — ехидно поинтересовалась Андриа. — А то, чего доброго, я встречусь с любовником у тебя за спиной.

Раф изменился в лице.

— Да. Я сделаю это, чтобы оградить тебя от соблазна и предотвратить измену, если ты это хотела от меня услышать… Но в любом случае, — продолжил он, помолчав, — я считаю, твоя жизнь может подвергнуться опасности.

— Какой еще опасности? И почему тебя это беспокоит, если ты обо мне столь невысокого мнения? — Андриа с интересом ждала реакции Рафа на свои слова. Но он не принял вызова. — У меня нет врагов, зато много друзей.

Раф пожал плечами.

— Я не знаю, что стоит за убийством Салли Вейн, — произнес он, влезая в нанковые бриджи, — но, судя по всему, их план имеет какое-то отношение к тебе. — Он натянул синий сюртук.

Андриа просушила волосы полотенцем и расчесала их пальцами.

— Бо меня не убьет. Никогда. — Она расправила перед камином мокрый плащ и добавила: — Я вообще с трудом верю, что он способен кого-то убить.

— У него грандиозные планы, — поморщился Раф, — и он не допустит, чтобы кто-то стоял у него на пути.

Андриа заметила, как сдержанно это было сказано. Раф, похоже, не хотел распространяться на эту тему. Но в его словах угадывался скрытый смысл. Она содрогнулась от недоброго предчувствия.

— Зачем ему чья-то смерть? Он всегда любил Лохлейд. И он им уже владеет.

— Когда мы докопаемся до правды, ты убедишься в правоте моих слов, — проговорил Раф. — Вот увидишь, Андриа.

Его слова, прозвучавшие как зловещее предсказание, заставили ее задуматься.

— Помнишь, в Лондоне Салли рассказала, кто ты такой, и выдала за Бриджит другую девочку? Если за всем этим стоит Бо, тогда он просто чудовище! Но почему он тянул столько времени?

— Возможно, потому, что, по его мнению, после той травмы во Фландрии я должен был умереть, — пожал плечами Раф.

— Если он знал о том, что ты уехал в Лондон, ему ничего не стоило убить тебя там. И не было бы никаких свидетелей, — подчеркнула Андриа.

— Ему было выгодно, чтобы я вернулся, — пояснил Раф. — Зная, что я потерял память, он решил все свои преступления свалить на меня. Но ему и невдомек, что я вспомнил очень многое…

Андриа бросила на него быстрый взгляд, пытаясь понять, не шутит ли он, говоря о том, что память к нему вернулась, но его лицо, как всегда, было непроницаемо. Хотя на самом деле Раф и обеспокоен сложившейся ситуацией.

— Я не скорблю о том, что произошло в прошлом, — продолжал он. — Я только хочу, чтобы наше дело двигалось вперед и мы нашли нашу дочь и предали суду Бо.

Андриа кивнула, чувствуя, как тяжко давит на нее бремя прошлого.

— Я поеду с тобой.

Раф быстро взглянул на нее:

— Хорошо. Я скажу Треверсу, чтобы подыскал тебе сухую одежду. Мы поедем в дорожной карете. Я не вижу нужды, как в прошлый раз, трястись в седле и коченеть от холода.

Они ехали в карете и молчали. Застоявшиеся лошади, радуясь возможности поразмяться, домчали их до Пембертона в рекордно короткий срок. Деревня, казалось, спала. Только вьющийся над трубами серый дым говорил, что в домах кипит жизнь.

Они проехали в конец деревни, туда, где стояла развалюха миссис Вейн.

— Андриа, ты можешь подождать здесь, — предложил Раф.

— Нет, — воспротивилась она. — Женщину может испугать твое высокомерие. В случае чего я ее успокою.

Раф наградил жену испепеляющим взглядом:

— Не надо злобствовать, Андриа. Сейчас у нас перемирие, и, пока все не прояснится, нас связывают общие цели.

— Слушаюсь, — ответила она, гордо держа голову. — Как прикажете, мой повелитель.

— При таких отношениях мы ничего не добьемся, — проворчал Раф.

Андриа отворила скрипучую калитку и, не глядя, идет ли он следом, ступила на грязную скользкую дорожку, покрытую опавшей листвой. Она постучала.

Миссис Вейн открыла дверь и сразу узнала гостей. В первый миг глаза ее просияли, но тут же подозрительно прищурились.

— Что вы хотите? — недовольно спросила она. — Если вы явились создавать мне лишние трудности…

Раф стоял позади Андрии, держа руку на косяке двери.

— У нас к вам серьезный разговор, миссис Вейн. Не могли бы вы впустить нас в дом?

У женщины опустились уголки рта. Она распахнула дверь, и на порог выскочила серая кошка. С кухни потянуло мясным духом и острым запахом тушеной капусты.

Андриа оглядела помещение, отметив грубо сколоченную мебель и плетеные шторы. Перед камином сидел мужчина, в котором она сразу узнала Морли, «сиделку» лорда Роуэна. Она заметила, как напрягся Раф.

Морли нахмурился, и его рука, державшая нож, застыла в воздухе.

— Последний раз я видел вас у постели моего отца, Морли, — сердито проговорил Раф. — Разве вам не положено быть сейчас там?

— Сегодня меня отпустили раньше, — ответил угрюмый нянь. — А вне работы я волен делать что хочу.

— Мне кажется, вы слишком часто уходите раньше, если верить отметкам в журнале. Мой отец остается один на много часов.

— Я работаю строго по расписанию, — пробурчал Морли, опуская нож. — Что вас привело сюда?

— Мы пришли поговорить с миссис Вейн по делу, которое касается только ее. Вам лучше выйти, Морли. Я полагаю, вы сумеете найти себе полезное занятие. Или вообще уезжайте из деревни. — В ледяном голосе Рафа звучало раздражение.

В наступившей тишине Морли встал и нехотя направился к выходу. Взявшись за ручку двери, он бросил через плечо:

— Не позволяй им запугать себя, Сюзи. — Он окинул Рафа холодным взглядом и, надев толстое пальто, вышел из дома.

— Раф, он мне не нравится, — шепнула Андриа.

— Он будет сегодня же уволен, — пообещал Раф. — Это уже решено. — Затем сказал чуть громче: — Миссис Вейн, прошу вас, присядьте.

Женщина послушно села, засунув руки в карманы фартука.

— Это касается Салли, да?

Раф кивнул.

— Я очень сожалею, что мне довелось принести вам печальную новость, миссис Вейн. Ваша дочь мертва.

— Как?! — Глаза миссис Вейн наполнились слезами. Она схватилась за тряпку, лежащую на полу рядом с камином. — Она уезжала в Лондон за лучшей жизнью, а не за смертью…

Андриа смотрела на Рафа, с нетерпением ожидая, как он станет объяснять причину смерти Салли.

— С вашей дочерью произошел своего рода несчастный случай, — уклончиво ответил Раф. — Нам нужно провести опознание, чтобы ее можно было похоронить достойным образом.

Он не хочет говорить правду, поняла Андриа.

Миссис Вейн опустила голову, ее плечи затряслись от рыданий. Андриа прошла через кухню и положила ладонь на руку несчастной матери:

— Я сочувствую вашему горю.

Мать Салли настолько исхудала, что от нее остались кожа и кости. Ее одежда была такой ветхой, что кое-где просвечивала насквозь.

— Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше, — продолжала Андриа. — Мы не хотим, чтобы люди узнали о смерти Салли, прежде чем будут уведомлены власти.

— Ее убили, да? — безжизненным голосом спросила миссис Вейн. — Я знаю, Салли связалась с плохими людьми, еще до того как уехала. Среди них был тот, кто втянул ее в какое-то опасное дело.

Бо, решила Андриа. И он же, по-видимому, стоял за этим чудовищным преступлением. Она побледнела, страх сжал ей сердце. В натопленной дымной комнате вдруг стало холодно и повеяло страшной бедой.

— Пожалуйста, поедемте с нами, если вы не против, — ласково предложила Андриа.

Миссис Вейн кивнула и поднялась, чтобы взять шерстяную шаль.

Но не успели они дойти до двери, как вновь появился Морли, ведя за собой рослого дюжего мужчину. Неприветливый, неопрятного вида, он держал в руках моток веревок.

Морли нацелил Рафу в грудь пистолет.

— Больше вы не убежите, мистер. Садитесь, вы оба. — Он кивнул на колченогие стулья. — Хэнк, свяжи эту парочку по рукам и ногам, да покрепче. А ты, Сюзи, выйди на время и подожди нас во дворе.

Миссис Вейн хотела что-то возразить.

— Делай, как я говорю, — прошипел Морли.

Раф был лишен малейшей возможности защищаться. Против пистолета ничего не сделаешь, подумала Андриа, садясь на стул. Незнакомец связал ей руки, да так крепко, что она застонала от боли.

Раф раздраженно посмотрел на черное дуло пистолета, но все же нехотя сел на другой стул, позволив связать себе руки.

— На этот раз вы никуда не денетесь, — удовлетворенно ухмыльнулся Морли.