"Лорел" - читать интересную книгу автора (Гринвуд Лей)

Глава 19

Авери поймал Адама в проулке между домами. Мальчик попытался вырваться, но старик держал его мертвой хваткой. Адам выглядел немного испуганным.

— Я вижу, ты уже живешь в доме этого человека. Думаю, твоему папе вряд ли это понравилось бы!

— Но мне больше негде жить, — выпалил мальчик, извиваясь всем телом. — Кто-то взорвал наш дом.

— А почему же ты не остался с мамой?

— Вот еще! Буду я жить в одном доме с кучей женщин! — фыркнул мальчуган с пренебрежением. — Нас трое живет у шерифа. А вчера мы побили Дэнни Элджина и Шорти Бейкера, — похвастался он.

«Мальчишка отчаянно стремится выглядеть взрослым и сильным, — смекнул Авери. — Этим можно воспользоваться!»

— А знаешь, даже хорошо, что ты теперь живешь в доме шерифа. Так удобнее. Ты не забыл, что обещал помочь мне?

— Я не буду помогать.

— Будешь, еще как будешь.

— Джорди говорит, что только подлые трусы стреляют людям в спину.

Авери судорожно сжал плечо мальчика. Лицо старика хищно исказилось.

— Ты назвал меня трусом?

— Так сказал Джорди, — смело отстаивал свою точку зрения мальчуган. — А мама сказала, что шериф — хороший человек. Как папа.

— А что она говорила обо мне?

— Ничего. Я никому не расскажу, что ты хочешь убить шерифа. Но он не боится тебя. Он поймает тебя и застрелит метким — прямо между глаз — выстрелом.

Авери, потеряв терпение, размахнулся и сильно ударил мальчика. Адам поморщился от боли и упал. Но глаза по-прежнему смотрели с вызовом.

— Ты предаешь своего папу, — прорычал, задыхаясь от злости, старик. — Ты поклоняешься, как богу, убийце и позволяешь ему разгуливать по земле безнаказанно. А твой папа уже давно по его вине лежит в сырой могиле.

Адам исподлобья посмотрел на Авери.

— Ты отказываешься помогать мне и этим помогаешь убийце. А твой папа тем временем — так и не отомщенный — гниет в земле.

— Но что я могу сделать? — смутился Адам.

— Шериф убил твоего отца, понимаешь ты, дурачок? Он спрятался в кустах и выстрелил твоему папе в спину, потому что хотел прославиться убийством Блакторна.

— Неправда, неправда, — упрямо повторял подавленный Адам, отказываясь верить.

— Теперь ты понимаешь, почему я так хочу увидеть шерифа мертвым? Он подло, из-за угла, убил моего сына. И я буду презренным трусом, если не отомщу. И ты будешь трусом, если не поможешь мне.

— Я не хочу.

— Но он убийца. Именно поэтому город нанял его. Ему заплатили, чтобы он убивал Блак-торнов.

— Но мама говорит, что папу убили плохие люди.

— Она права. Хен Рандольф убил твоего отца, и он плохой человек.

— Я не верю тебе.

— Твоя мама влюбилась в этого убийцу, поэтому и не сказала правду. Она хочет выйти за него замуж. А когда она, наконец, выйдет за него, ты будешь им больше не нужен. И они прогонят тебя. И ты трусливо будешь ждать, пока это произойдет?

— Неправда, — Адам вскочил на ноги и побежал в сторону оврага. — Ты врешь! Ты врешь! — закричал он. Но голос вдруг дрогнул, и мальчуган захлебнулся слезами, скрываясь в зарослях мескитовых деревьев.

Хен стоял перед зданием банка и беседовал с Биллом Нортоном, когда в город въехал Джордж. Увидев брата, молодой человек изверг такой поток ругательств, что Нортон замолчал на полуслове и удивленно воззрился на шерифа.

— Что случилось? — спросил банкир. Он посмотрел на хорошо одетого всадника, затем перевел взгляд на Хена. — Он производит впечатление делового человека. И хорошего семьянина. Что вас так взволновало?

— То, что он появился здесь, — буркнул шериф, еле сдерживая гнев. — Ему здесь нечего делать. А вот Тайлера я вздерну на первой попавшейся ветке.

Оставив Нортона в полном недоумении и растерянности, Хен двинулся навстречу всаднику. Хорошо хоть, у Джорджа хватило ума оставить Розу дома, подумал он.

Джордж разговаривал с портье, когда Хен вошел в отель.

— Этому господину не нужна комната, — сказал молодой человек клерку. — Он остановился в моем доме. — И взял саквояж брата. — Завтра поутру ты отправишься в обратную дорогу.

— Я все-таки возьму комнату, — обратился Джордж к портье. — Если я вдруг решу задержаться в вашем городе — крыша над головой мне гарантирована.

Портье в нерешительности поглядывал то на одного, то на другого брата. Но, в конце концов, уверенная и властная манера поведения Джорджа перевесила, и он открыл книгу регистрации посетителей.

— Насколько я понимаю, ты поверил в небылицу, которую сообщил Тайлер, — пренебрежительно обронил Хен.

— Я и сам навел кое-какие справки, — ответил Джордж, затем расписался в книге и взял у портье ключ от комнаты. — В Мексике и в Канаде проживает около сорока мужчин из семьи Блакторнов. Так что я уже послал телеграмму Джеффу в Денвер.

— Надеюсь, он не настолько глуп, чтобы броситься спасать меня.

— Посмотришь. А теперь, может, ты отдашь мой саквояж?

— Возвращайся домой подобру-поздорову, Джордж. Тебе здесь нечего делать. Ты нужен Розе и детям.

— Хорошо, что напомнил. Роза передавала тебе привет и сказала, что надеется скоро увидеть тебя дома.

— Это твой дом, но не мой. И тебе следует находиться рядом с семьей, а не гоняться здесь за тенями.

— Ты тоже моя семья. Или ты забыл? Джордж взял саквояж: из рук брата.

— Я слышал, Блакторны собираются в Тубак.

— Да, Тайлер сообщил мне.

— И что ты собираешься делать?

— Пока ничего. Посмотрю, как будут разворачиваться события.

— Одобряю.

Хен схватил брата за руку, когда тот повернулся, чтобы уйти:

— Возвращайся домой, Джордж. Джордж повернулся к Хену, в его глазах, как в зеркале, отразилось разгневанное лицо брата.

— Я не могу спасти тебя от злости, которая гонит тебя прочь от родного дома, разлучая с людьми, которые любят тебя. Если ты решил подставить себя под пули, я бессилен удержать тебя. Но, проклятье, я не могу позволить, чтобы тебя убили Блакторны, эти трусливые шакалы. А теперь, скажи-ка лучше, где здесь можно хорошо поесть. Я умираю от голода.

Хену не оставалось ничего другого, как передать вещи брата в руки услужливого портье.

— Тайлер работает в ресторане Уорти. Пока будешь набивать там брюхо, можешь поразмыслить, как спасти мою шкуру.

Поразительно, но Хен уже не злился на Джорджа. Конечно, старшему брату не стоило приезжать в Сикамор Флате, за что Тайлеру следует оторвать голову. Но Джордж с самого раннего детства заменял младшим братьям отца. И хотя Хен не мог и не хотел жить вместе с ним и Розой, он всегда чувствовал себя спокойнее и увереннее, когда Джордж находился рядом.

Они вместе пошли вниз по улице.

— Если ты хочешь сделать что-нибудь полезное, пока находишься здесь, — сказал Хен, — лучше посмотри за Тайлером. У него странная привычка вторгаться в чужие владения с целью научить хозяев готовить пищу. Так его когда-нибудь подстрелят за попытку покушения на чужую собственность.

— Тебе нравится шериф? — спросил Адам у матери.

Лорел оторопела и выпустила из рук рубашку, которую стирала в горячей воде. Она расположилась с тазами и ведрами у входа в каньон. Грейс Уорти приютила ее в своем доме и отказывалась брать деньги. Но Лорел не хотела чувствовать себя обязанной и решила расплатиться за еду и кров стиркой.

— Конечно, нравится. Он всем нравится.

Адам палочкой пошевеливал угли под котлом с водой.

— И ты собираешься выйти за него замуж? Лорел ополоснула руки в чистой воде и вытерла их о передник.

— Почему ты спрашиваешь?

— Так собираешься?

— Но он не предлагал пока выйти за него замуж.

— А если предложит, ты согласишься?

Поведение сына оставалось для Лорел загадкой. Почему он задает такие странные вопросы? Мальчики в его возрасте обычно не интересуются любовью и проблемами брака. Их волнуют, как правило, только лошади, пистолеты и ружья. Видимо, кто-то — может, Джорди или Хоуп — передал мальчику слухи, которые ходят по городу. И, сам того не желая, задел чувства Адама.

— Видишь ли, это зависит от разных вещей, — уклончиво ответила растерянная Лорел.

— От каких?

Действительно, от каких? Она любит Хена, Хен любит ее, хотя, возможно, никогда не женится на ней.

— Не знаю. От многих. Например, захочет ли он остаться шерифом. И любишь ли ты его.

— Я ненавижу его. И не хочу, чтобы ты выходила за него замуж.

Ответ сына поверг Лорел в смятение и огорчил. Она давно заметила, что чувства Адама к Хену остыли, но списала это на счет ревности и не приняла всерьез. Ей и в голову не могло прийти, что дело зашло так далеко, что мальчик возненавидел шерифа. Даже понимая, что шанс стать женой Хена мизерно мал, она не теряла надежды когда-нибудь выйти за него замуж. Надежда, как известно, умирает последней. Но реакция сына захлопнула дверь в будущее и разрушила мечты. Она никогда не сможет выйти замуж: за человека, которого ненавидит сын.

Но сердце упрямо отказывалось мириться с потерей надежды. Это какое-то недоразумение! Адам не может ненавидеть Хена. Не может!

— Но почему, сынок? Раньше ты целыми днями только и делал, что просил отпустить тебя к Хену.

— Я ненавижу его, — упрямствовал Адам. — И не называй его больше Хеном!

— Но нельзя ненавидеть человека без причины. Это несправедливо по отношению к нему. Ты же не хочешь, чтобы и к тебе так относились?

— Я ему не нужен.

— Что ты говоришь? Не понимаю.

— Если ты выйдешь за него замуж, у вас будут свои дети. И ты больше не будешь любить меня.

В душе Лорел с новой силой всколыхнулась волна гнева. Ее снова охватила жгучая ненависть к окружающим. Кто-то из детей дразнил Адама, издевался над ним! Возможно, они даже не хотели обидеть его, но Адам страдал.

— Иди ко мне и сядь рядом, — ласково позвала она сына, усаживаясь на скамейку.

Мальчик медленно и нерешительно приблизился к матери. Когда он сел на краешек скамьи, она обняла его и притянула к себе. Несколько мгновений он сопротивлялся, но затем вдруг задрожал всем тельцем и прильнул к матери.

— Я никогда не перестану любить тебя, — с нежностью в голосе произнесла Лорел. — Даже когда ты станешь взрослым и будешь жить в своем доме, я буду скучать и беспокоиться о тебе.

— Я не буду жить в своем доме, — обронил мальчик. — Я всегда буду жить с тобой.

— И я никогда не выйду замуж: за человека, который не полюбит тебя так же сильно, как люблю тебя я.

Адам прижался к матери еще крепче, Лорел незаметно смахнула рукой навернувшиеся слезы. С момента рождения Адам был самым важным человеком в ее жизни. Но в последнее время она так увлеклась переживаниями о Хене, что не заметила, что с сыном творится неладное. Теперь настало время исправить эту непростительную ошибку. Ведь ее счастье зависит от счастья сына.

Но что если Хен действительно не любит Адама? Ведь не все мужчины способны принять чужого ребенка, тем более ребенка человека, переступившего закон. Вдруг Хен не поверил ей и по-прежнему считает Адама незаконнорожденным? Его семья может прийти в ярость. Сможет ли Хен любить ее, если его семья презрительно повернется к нему спиной?

Радость и счастье, рожденные прошлой ночью, померкли. Дорогу к счастью преграждало несметное количество барьеров, непроходимая бездна разделяла ее с Хеном. Но в одном она даже не сомневалась: пора прекратить грезить о светлом будущем с Хеном, а больше думать о сыне.

На пороге конторы появился Адам. Серьезный, как никогда, он сжимал в руках один из пистолетов, которые шериф обычно держал в ящике стола.

— Никогда не играй с заряженным пистолетом, — предупредил Хен, забирая у мальчика оружие.

— Я хочу, чтобы вы научили меня стрелять, — голос Адама прозвучал как-то неестественно, словно он повторял заученное наизусть.

— Но зачем?

— Папа Дэнни Элджина говорит, что вы — самый лучший стрелок на свете. И еще он говорит, что если хочешь научиться чему-нибудь, учись у лучших.

Адам явно избегал взгляда Хена, что насторожило шерифа. Мальчик, видимо, все еще сердился на него.

— А мама знает, что ты хочешь научиться стрелять?

— Нет.

— Но как же мы можем заниматься тем, что может не понравиться твоей маме? Но Адам не собирался сдаваться.

— Мужчина должен уметь обращаться с оружием.

— Но ты еще маленький.

Мальчик гордо распрямил плечи и вытянулся в полный рост.

— Мне уже почти семь. Дэнни Элджину тоже семь, а у него уже есть собственное ружье.

— Но почему ты все-таки не спросил разрешения у мамы?

— Она скажет, что я еще маленький.

Хен в принципе был согласен с Лорел, но сейчас видел, что для Адама жизненно важно научиться обращаться с пистолетом. И по-своему он прав: на Западе оружие является насущной необходимостью. Мужчина, который не владеет оружием, может заранее заказывать надгробную плиту на свою могилу.

— О'кей, я покажу и объясню кое-что. Я должен поговорить с твоей мамой прежде, чем разрешить тебе стрелять.

Хен вытащил из пистолета пули.

— Подержи. Ты должен привыкнуть к нему. Держи пистолет, пока не почувствуешь, что он стал частью руки. Только тогда ты сможешь научиться стрелять быстро и метко.

Следующие полчаса Хен детально объяснял и показывал, как разбирать пистолет и как действуют отдельные части.

— Будешь содержать оружие в порядке и хорошо заботиться о лошади — и в нужный момент они тебя не подведут.

Занимаясь с Адамом, Хен не отрывал глаз от мальчика, наблюдая как менялось выражение его лица. Раздражение и гнев постепенно отступали, но Адам вел себя непривычно тихо и не задавал вопросов. Он напряженно следил за руками шерифа.

— А как заряжать пистолет и стрелять? — поинтересовался Адам.

Правильно ли он поступает? Поведение мальчика настораживало Хена и вызывало у него тревогу.

Хен был один, когда в контору ворвалась Лорел. Она уже давно разыскивала шерифа, но тот, как обычно, не сказав никому ни слова, уехал в одно из своих загородных путешествий. Долгое ожидание лишь усилило гнев женщины. Как он посмел научить Адама пользоваться пистолетом!

Она была вне себя от ярости. И в тоже время была страшно напугана: сын все больше и больше отдалялся от нее. Сначала, казалось, мальчик сердился только на Хена. Но за прошедшие несколько дней злость перешла и на мать. Именно тогда Лорел и узнала о пистолете.

— Я теперь умею пользоваться пистолетом! — выкрикнул Адам, когда в один из дней она наказала его за какой-то проступок. — Меня шериф научил. И теперь я сам могу защитить себя.

Между матерью и сыном возникла стена непонимания и страха. Лорел впала в отчаяние. Конечно, она очень боялась потерять Хена. Но если она потеряет Адама, она умрет.

— Чего вы добивались, обучая Адама стрелять, не посоветовавшись со мной? — едва ступив на порог, гневно бросила она Хену.

Несколько мгновений молодой человек молча, с удивлением на лице смотрел на гостью. Затем торопливо вскочил на ноги и придвинул кресло, предлагая Лорел сесть.

— Это платье вам очень к лицу.

— Я не собираюсь садиться! — резко сообщила женщина, пропуская мимо ушей слова Хена. — Я требую объяснений. Зачем вы…

— Никогда не думал, что коричневый цвет будет вам так к лицу. Хотя мне больше нравится красный. Он подчеркивает белизну вашей кожи и оттеняет глаза.

— Я пришла сюда не затем, чтобы вести беседу о моей одежде или о коже. Я требую…

— А я не знал, что у миссис Уорти есть такие платья.

— Это Миранда отдала мне одно из своих платьев. Но я…

— Тогда понятно, — заметил Хен. — В магазинах Сикамор Флате вы такое вряд ли нашли бы.

— Вы просто невыносимы. С вами совершенно невозможно вести разговор, — растерянно произнесла Лорел. От внимания не ускользнули ни восхищенный взгляд Хена, ни застывшее в глубине глаз страстное желание, которое он уже не скрывал. Хен был, очевидно, потрясен магическим превращением скромной прачки в модницу.

— Бессмысленно тратить время на упреки и обвинять меня в том, что я показал Адаму, как действует пистолет. Я хочу сказать, что вы прекрасны. Я и сам до настоящего момента не осознавал, как вы прекрасны.

Лорел пришла в замешательство, позабыв о причине визита. Гнева и раздражения как не бывало.

Молодой человек взял ее за руку и притянул к себе.

— Можно, я продолжу свою мысль? Лорел воспротивилась, пытаясь удержаться на почтительном расстоянии от Хена.

— Знаете, когда Хоуп назвала вас странным человеком, я ответила, что она сошла с ума. Но теперь я разделяю ее мнение и сама вижу, что вы очень странный.

— Вы сводите меня с ума, я никогда прежде не испытывал ничего подобного. Никогда ни одной женщине я не говорил таких слов. Кажется, у меня начинается лихорадка.

— Да как вы можете сравнивать чувство ко мне с лихорадкой?

— Монти говорит, что любовь — это болезнь.

— Передайте своему Монти, что он ошибается.

— Да, но Джордж с Мэдисоном говорят то же самое.

— Они тоже ошибаются. Любовь это самое прекрасное чувство на земле.

— Вы правы, это самая прекрасная болезнь из всех болезней.

Лорел собралась с мужеством, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора.

— С вами бесполезно разговаривать. Лучше скажите, почему вы позволили Адаму прикоснуться к оружию?

Хен вдруг притянул Лорел к себе и запечатлел легкий, нежный поцелуй на лбу.

— Каждый мальчик должен уметь пользоваться пистолетом. Хотя бы ради самоуважения. Пришло время и Адаму научиться.

— Но вы же знаете, что я ненавижу оружие.

— Я тоже ненавижу, но это жестокая необходимость. — Он попытался поцеловать Лорел в губы, но она отвернула лицо в сторону. Хен провел губами по щеке, затем скользнул по краю уха.

— Открою вам секрет. Раньше я поражался тому, сколько времени тратил зря Монти, целуя Айрис. Я не находил в этом занятии ничего интересного или увлекательного. Теперь я понимаю, что все зависит от того, кого целуешь.

Но разве можно сердиться на Хена, когда голова идет кругом от его поцелуев? Лорел почти забыла, что пришла выяснить, что же произошло между шерифом и Адамом. Она любила и боялась потерять их обоих.

— Вижу, вы ни капельки не раскаиваетесь, — сказала она. И это при том, что ее тело оказалось прижатым к телу Хена.

— Сожалею только об одном: я ждал слишком долго, чтобы выяснить, что мне нравится вас целовать.

— Очевидно, вы всегда поступаете так, как вам заблагорассудится. Вы, видимо, не привыкли считаться с чужими желаниями.

Он не слушал ее, но это уже не беспокоило Лорел. От близости Хена мысли начали путаться. Груди, прижатые к его мускулистому телу, запылали, распуская по телу волны страсти. Его руки, обвивающие ее, губы, ласкающие шею, заставляли думать только об одном — желании, которое переполняло все ее существо, заглушая голос рассудка. Но не успела она отдаться во власть чувствам и желаниям и, пренебрегая последствиями, очертя голову броситься в объятия любимого, как чей-то вежливый кашель нарушил их уединение. И заставил ее отпрянуть от Хена.

— Возможно, вам это не понравится, шериф, — сообщила миссис Уорти (а это была именно она), но ваши братья приглашают вас присоединиться к ним за ужином.

— К черту братьев! — выругался Хен. — Я не звал их в Сикамор Флате. Пусть ужинают одни.

— Думаю, вы обязательно должны принять приглашение, — собравшись с духом, посоветовала Лорел. Она тщательно прятала виноватый взгляд от всевидящих глаз Грейс Уорти.

— А вы, миссис Блакторн, приглашены на ужин к Нортонам, — продолжала спокойным голосом Грейс. — Я могу помочь вам выбрать подходящий наряд для вечера.

Но Лорел не из чего было выбирать: весь скромный гардероб был погребен под развалинами дома. Грейс Уорти явно не собиралась оставлять Лорел наедине с шерифом.

— Я все еще сердита на вас, — обратилась Лорел к Хену, направляясь к двери. — В следующий раз, прежде чем учить чему-нибудь моего сына, лучше посоветуйтесь со мной.

— Странно, однако, вы сердитесь, дорогая, — удивленно заметила Грейс, как только они вышли на улицу. — Впрочем, не мое дело. Да поможет вам Бог, дитя мое, поладить с шерифом.

Хен неторопливым шагом направлялся к конюшне. Что на него нашло? Никогда в жизни он не разговаривал с женщинами так, как с Лорел. Он вел себя как глупый мальчишка, влюбившийся впервые в жизни.

В конюшне он застал Сэма Овертона, который придирчиво осматривал лошадей, приготовленных Джесси для упряжки фургона.

— Что слышно о Блакторнах?

— Появились еще один или два.

— Спасибо. Смотрите в оба. И все будет в порядке.

— Хочется верить. Мне от души нравится этот милый маленький городишко. И я бы не хотел менять место жительства. — Сэм недовольно поморщился, увидев пятнистого жеребца, которого вел к фургону Джесси. — От этого жди неприятностей. Дай-ка мне лучше вон того, гнедого.

Хен не обратил внимания на звук, напоминающий шарканье ног, который донесся из-за окна. Но звук настойчиво приближался к конторе. «Очевидно, что-то происходит прямо на крыльце», — решил шериф, встал со стула и выглянул за дверь. По ступенькам поднимался Джорди и тащил упирающегося изо всех сил Адама.

— В чем дело? — сурово спросил Хен. Возникла заминка, и Адаму почти удалось высвободиться из цепких рук друга. Но Джорди навалился на мальчика всем телом, подтащил к двери и втолкнул в контору.

— Сам расскажи шерифу, чем ты там занимался, — приказал Джорди.

Адам, насупившись, стоял с воинственным видом, готовый в любой момент броситься на Джорди. Хен удержал мальчугана, схватив его за ремень.

— Хватит драться. А теперь рассказывайте, что между вами произошло. Вы же были закадычными друзьями.

— Я, ему больше не друг. Не хочу водиться с предателями, которые трусливо стреляют людям в спину, — сказал Джорди.

— Ты бросил очень серьезное обвинение, Джорди, — попытался урезонить мальчика шериф. — Надеюсь, ты сможешь предъявить доказательства.

— Я поймал его, — Джорди гневно ткнул пальцем в плечо Адама, — на месте преступления.

— И что же он делал?

— Скажи шерифу сам, скажи, ты, подлый и трусливый предатель! — закричал Джорди.

Оба сорванца готовы были снова наброситься друг на друга, но Хен удержал их.

— Эй, эй! Потише. Я хочу знать, что произошло. Будете молчать, я вас обоих посажу в тюрьму, и буду держать, пока не заговорите.

— Скажи сам, если ты не трус, — презрительно процедил Джорди.

— Что ты должен сказать мне? — спросил Хен у Адама, но мальчик даже не поднял глаза.

— Скажи ему, что ты сдружился с этой хитрой гиеной, с Авери Блакторном. Скажи, что я уже два раза видел вас вместе.

Хен перевел взгляд на Адама, но мальчик не отрывал глаз от пола.

— Это правда, Адам?

— Конечно, правда, — вмешался разгоряченный Джорди. — Не верите мне, спросите у Томми Уорти. Он их тоже видел.

— Почему ты встречаешься с этим человеком, Адам? Разве ты не знаешь, что он один из тех людей, которые хотят разлучить тебя с мамой?

— Он — мой дедушка, И он любит меня, — закричал в ответ мальчик.

— Возможно, он действительно любит тебя. Но он хочет похитить тебя. И он причинит зло тебе и маме.

— Зато он не хочет избавиться от меня, — с вызовом, дерзко заявил Адам. — Он хочет, чтобы я жил с ним.

— Что ты говоришь! От тебя никто не хочет избавиться. Мы с Джорди — твои друзья.

— Нет, на меня больше пускай не рассчитывает, — сверкая глазами, вмешался Джорди. — Адам встречается с человеком, который хочет убить тебя, Хен. Если бы не ты, я бы уже сгорел вместе с конюшней.

— Но я по-прежнему остаюсь твоим другом, — сказал Хен Адаму. — Разве можно обвинять человека в том, что он хочет видеть своего дедушку?

— Можно, — не сдавался Джорди. — Я не хочу знаться с таким вонючим куском дерьма, как Авери Блакторн!

— Он не кусок дерьма! — возразил Адам, еле сдерживая слезы. Но Хен знал, что мальчик скорее согласится быть разрезанным на мелкие кусочки, чем заплачет на глазах у Джорди. — Он хочет, чтобы я вырос таким, как папа.

— Так значит, ты хочешь вырасти таким же закоренелым преступником? — взорвался Джорди.

Адам, захлебываясь от ярости, чуть не выскользнул из одежды, пытаясь кулаком дотянуться до приятеля.

— Мой папа не был преступником! Мама говорит, что он хороший, — отчаянно закричал Адам, затем повернулся к шерифу и добавил. — А вы его убили! Вы подкрались к нему сзади и выстрелили в спину!

— Кто тебе это сказал? — ошеломленный брошенным обвинением, спросил Хен.

— Вы убийца! Убийца!

— Все, хватит! — не выдержал Джорди. — Сейчас я проучу его. Будет знать, как называть тебя Хен, убийцей.

— Нет, нет, пусть говорит.

Но в этот момент на пороге появилась Хоуп с подносом в руках.

— Я ненавижу вас! — воскликнул Адам. — Ненавижу! — Он развернулся и, чуть не сбив с ног изумленную девочку, выбежал из конторы.

Хен обнял мальчика за плечи.

— Не нужно. Пусть побудет один. Он слишком взволнован и расстроен, чтобы поверить моим словам. Очевидно, Авери сказал внуку, что его отца убил я.

— Но все же знают, что это неправда, — возмутился Джорди.

— Все, кроме Адама.