"Нежданная страсть" - читать интересную книгу автора (Сивил-Браун Сью)Глава 20– Хорошо, – кивнула наконец Рокси, – я остаюсь, но давайте сделаем небольшой перерыв. Не найдется ли у вас чего-нибудь смочить горло? – Может быть, чаю? – предложила Дэни, но тут вмешалась Дон: – Я знаю, что нужно маме. – Она извлекла из сумочки фляжку и протянула Рокси. Судя по запаху, это было бренди, но Рокси выпила его залпом, словно воду. – Дорогие гости, – засуетилась Дэни, – вина, к сожалению, не могу предложить, но есть чай, кофе, лимонад… В этот момент раздался стук в дверь. Сайлас пошел открывать, и вскоре Дэни услышала его сердитый голос: – Я не могу сейчас разговаривать с вами, Уиттлз! У меня полон дом народа! – Это займет всего несколько минут! – ответил страховой агент. – Со мной инспектор районной пожарной охраны. Дэни невольно сжала кулаки. Ничто так не бесило ее, как несправедливость, а обвинения страхового агента не имели под собой никаких оснований. Но если Сайлас выставит Уиттлза за дверь (а именно это он, судя по всему, и собирался сделать), тот укрепится в своих подозрениях. Дэни спустилась вниз. – Может быть, – обратилась она к Сайласу, – ты пригласишь джентльменов присоединиться к нам? Заодно выясним у Рокси, кто действительно поджег лодочную станцию… Сайлас посмотрел на нее сначала с недоумением, но затем улыбнулся: – А что, неплохая идея! Заходите, джентльмены! Уиттлз вдруг замялся. – Да я, собственно, на минутку… – забормотал он. – Заходите, Уитглз! – повторил свое приглашение Сайлас. – И вы, сэр! – обратился он к инспектору пожарной охраны. – Может быть, Рокси сумеет ответить и на ваши вопросы. Рокси, уже заметно успокоившаяся после нескольких глотков бренди, тепло приветствовала новых гостей. Сайлас объяснил присутствующим, что Уитглз и Джоансен (так звали пожарного инспектора) хотят узнать, кто на самом деле поджег лодочную станцию. – Господи! – всплеснула руками Рокси, услышав про пожар. – Надеюсь, Сайлас, ущерб не очень большой? Моррис, помню, как-то сказал мне, что эта станция для вас – дело всей вашей жизни. – Нет, – поспешил успокоить ее Сайлас, – ущерб небольшой, к тому же мы почти все восстановили. Но нам хотелось бы знать, чьих же это рук дело. Вы не могли бы нам помочь? – Постараюсь, – откликнулась прорицательница. – Кто эта дама? – спросил Уиттлз. – Что может она знать о пожаре? – Моя мама – ясновидящая, мистер Уиттлз, – объяснила Дон. – Мастер своего дела! Вам не мешало бы ее послушать! – Господи, ясновидящая! – Уиттлз поморщился. – У меня нет времени слушать всякую ерунду! Будьте любезны ответить на мои вопросы, мистер Нортроп! – С удовольствием, – невозмутимо ответил Сайлас, – но после сеанса. Я не могу заставить всех этих людей ждать! – Ну и манеры у некоторых! – со злорадством воскликнула Герта. – Сядьте! – зарычал на нее Сайлас. Все заняли свои места. – Вы готовы, Рокси? – спросил Сайлас. Бренди, казалось, совершенно успокоило старуху, и она кивнула. Рейнбоу протянула матери ярко-голубой хрустальный шар, и та, держа его обеими руками, стала пристально вглядываться в него. На этот раз она вошла в транс гораздо быстрее. Дэни нервно ерзала в кресле, надеясь, что не придется больше иметь дело с летающими шарами – эта штука, казалось, вела себя не очень дружелюбно. – Добрый вечер! Голос, исходивший от Рокси, был мужским, но принадлежал явно не Красному Перу – не был таким басовитым. Голова Рокси слегка приподнялась, в глазах появилась таинственность. – Добрый вечер, Мустафа! – проговорила Дон. – Мы хотели бы выйти на связь с Моррисом. Это возможно? – Что ж… Может быть… – Может быть! – пробормотала Герта. – Эти духи не могут выражаться конкретнее? Глаза Рокси – точнее, Мустафы – пристально посмотрели на нее. – Вы не имеете четкого представления о моей реальности и поэтому не знаете, что значит выражаться конкретно. – Как ни странно, Мустафа говорил по-английски без малейшего акцента. – Моррис выйдет на связь, лишь когда сам захочет. Сейчас говорю я. У вас есть ко мне вопросы? – Не имеете ли вы информации для кого-либо из присутствующих? – спросила Дон. Голова Рокси запрокинулась. Прошло почти полминуты, прежде чем Мустафа снова заговорил: – Кто-то подслушивает под окном. Может быть, стоит пригласить его в комнату? Сайлас ринулся к окну и, отдернув штору, увидел испуганное лицо Росарио. В руках он держал огромные ножницы, которыми обычно подстригал пальмы, хотя снаружи была кромешная тьма. – Сукин сын! – Сайлас открыл окно. – Росарио, идите сюда! Быстро! Садовник исчез. Читем подошел к окну. – Черт побери, – проворчал он, – я плачу этому парню, чтобы он подстригал пальмы, а не калечил их! – Интересно, – проворчал Сайлас, – чего он хотел? – И обратился через Рокси к Мустафе: – Как вы узнали, что он подслушивает? – Я его видел, – ответил дух. У Дэни по спине побежали мурашки. – Ну, это смешно! – проворчал Уиттлз. – Пустая трата времени! – Сначала я тоже так думала, – обратилась к нему Герта. – Но побудьте здесь еще немного – и вы измените свое мнение. На пороге появился Росарио, нервно мявший в руках кепку. – Какого черта вы там делали? – накинулся на него Сайлас. – Только не говорите, что подстригали пальмы. На улице кромешная тьма! – Мне тоже хотелось бы это знать! – присоединился к нему Ирвинг. Садовник переводил взгляд с Сайласа на адвоката. – Я увидел много машин, и мне стало… любопытно. Дэни склонна была в это поверить, ей не хотелось думать, что Росарио охотится за дневником. – Что ж, – вздохнул Сайлас, – присоединяйтесь, раз уж вы здесь. – Садитесь, Росарио! – поддержал его молчавший до сих пор Лестер. – Чем больше народу, тем веселее. Только Тилли по-прежнему сидела молча, закрыв руками глаза. Рокси откашлялась, и все взгляды обратились на нее. – Мы слушаем, – сказала Дон. Все ждали от Мустафы новых откровений, даже Уиттлз, хотя ему явно было не по себе после того, как дух увидел Росарио через задернутую штору. – Прежде всего информация для вас, Рейнбоу. Я бы не советовал вам брать предложенную работу, а то как бы не пожалеть. – Спасибо, Мустафа, – откликнулась Рейнбоу. Казалось, она ни секунды не сомневалась в правдивости предсказания. – Теперь ты. – Взгляд Рокси скользил по комнате, пока не остановился на Сайласе. – Скажу по-дружески: пора тебе наконец вынуть голову из собственной задницы и посмотреть на то, что у тебя под носом! Сайлас в ответ пробормотал что-то неопределенное. – Короче, – продолжал Мустафа, – ты меня понял. Теперь о вас, Лестер. Похоже, вы не до конца понимаете, какую опасную затеяли игру. Остановитесь, пока не поздно! Лестер был явно напуган, но ничего не сказал. – Все это общие фразы, какие обычно произносят прорицатели, – поморщился Ирвинг. – Следующим номером, я думаю, Мустафа объявит кому-нибудь из мужчин, что его ждет встреча с прекрасной незнакомкой! – Встреча с прекрасной незнакомкой, – не смутился Мустафа, – ожидает вас завтра в полдень. Разумеется, вашей жене об этом ничего не известно. Ирвинг промолчал, но от Дэни не ускользнуло, что адвокат опустил глаза и вжался в кресло. – Продолжаем, – произнес Мустафа. – Остались еще вопросы о пожаре и дневнике. Атмосфера в комнате накалилась до предела. – Я пойду! – заявила Тилли. – Я отвезу тебя, мама! – Лестер поднялся с места. – Вы останетесь! – крикнул Сайлас. – Но мама хочет уехать! – запротестовал тот. – Ваша мама с самого начала хотела уехать, но вы почему-то согласились отвезти ее домой только сейчас. Почему, хотелось бы знать? – Поедем чуть позже, мама. – Лестер покорно опустился в кресло. Сайлас встал в дверях, скрестив руки на груди. – Я могу продолжать? – спросил Мустафа после паузы. – Разумеется! – произнес Сайлас. – Ради этого мы все и собрались. – Касаясь вопроса о дневнике, который интересует всех здесь присутствующих… – – Всех, – повторил дух. – И еще одного человека, которого здесь нет. Сайлас обвел взглядом собравшихся. – Кто этот человек? – спросил он. Мустафа молчал. – Черт побери, Мустафа, перестань говорить загадками! – Я не могу этого сказать. – Почему? – Мы не можем говорить всего. Не можем нарушать установленных правил. – Не говорил ли я, – фыркнул Сайлас, обращаясь к Дэни, – что лучше была бы действовать через Морриса? Моррис всегда плевал на все правила! – Правила или не правила, – произнесла Дзни, – мы должны как-то узнать то, ради чего собрались. Иначе вся наша затея окажется напрасной. – Мне это было ясно с самого начала! – фыркнул Уиттлз. – Я же говорил, что мы лишь зря теряем время! – поддержал его Ирвинг. – Кто сказал, что мы теряем время? – сурово произнес Сайлас. – Ирвинг, вы же юрист. Вам когда-нибудь приходилось вытягивать информацию из неразговорчивого клиента? – Бывало. – И вам, должно быть, случалось строить собственные умозаключения лишь по неясным намекам? – Весьма часто. – Собственно, именно этим мы сейчас и занимаемся! Хотя нельзя сказать, чтобы Мустафа был слишком неразговорчив. Я прав, Мустафа? – Все, что можно, я непременно скажу, – откликнулся тот. – В основном это касается Морриса. – Хорошо, – произнес Сайлас, – говори, что можешь. – Сплошные шарады! – проворчала Герта. – Как вам это нравится? Уж лучше я уйду! – Не удастся, леди! – Сайлас все стоял в дверях. – Говори, Мустафа. – Я попросил бы не командовать мной! – обиделся тот. – Послушай, Мустафа, – заявил Сайлас, – у тебя, может быть, в запасе целая вечность, а у нас – нет. Ты здесь главный, а мне приходится тобой командовать! Так мы далеко не уйдем! Наступила тишина. – Хорошо, – произнес наконец дух, – продолжаем. Между прочим, я окончил Оксфорд. – Я рад за тебя, – фыркнул Сайлас, – но при чем здесь это? – Ни при чем, просто вы интересовались, почему я говорю без акцента, – сказал Мустафа, хотя никто ему этого вопроса не задавал. – Так вот, я всю жизнь прожил в Англии. Мой отец – ливанец, мать – англичанка. Так что наполовину я англичанин. – Это прекрасно! – ухмыльнулся Сайлас. – Точнее, – продолжал Мустафа, – был наполовину англичанином. Мне все еще трудно избавиться от привычки отождествлять себя с Мустафой. – Сдаюсь! – Сайлас прислонился к двери. – Дон, вы можете сделать так, чтобы он не отвлекался от темы? – Я не отвлекаюсь, – произнес дух. – Мы подошли к самому главному. – Так говори же! – Прежде всего я должен объяснить, – заявил дух, – что после смерти мы, если можно так выразиться, проходим некую школу. Разумеется, это мало похоже на школу в вашем, земном понимании. Там мы учимся тому, чему у нас не было возможности научиться на земле… или же мы ее просто упустили. Моррис многому научился после смерти. Научился больше ценить тех, кто любил его при жизни. – Мы любили его, он знает, – вмешалась Дэни, – и продолжаем любить. – Моррис знает, – проговорил Мустафа, – кто его по-настоящему любит, а кто нет. Он не может сказать, чему научился здесь, потому что это против правил. Мы можем упоминать о дневнике, потому что вам уже известно о нем, но не можем сказать, где он спрятан. – Хватит! – не выдержал наконец Уиттлз. – Я здесь, между прочим, по делу. Вы будете отвечать на мои вопросы, мистер Нортроп? Это в ваших интересах! – Я, по-моему, не отказывался на них отвечать! – спокойно заявил Сайлас. – Только после сеанса. Так что наберитесь терпения. – Что касается пожара, – произнес Мустафа, – могу рассказать все: и кто поджег лодочную станцию, и кто заплатил за это… Эрни Хазлетт вскочил как ужаленный. – Ты не сможешь доказать этого, Мустафа! – заорал он. – Показания призраков не имеют юридической силы! – Я говорила тебе, – завизжала Герта, – что это глупая идея! – Я ничего об этом не знала! – заявила Пепита с невинным видом. – Они сказали мне только потом… – Силы небесные! – всплеснула руками Айна. – Неужели и впрямь они? – Кто сказал вам только потом? – Сайлас сурово посмотрел на Пепиту. Та поднялась, тыча пальцем в Хазлетта. Но не успела она открыть рот, как Хазлетт закричал: – Скажи только слово, шлюха, и я тебя убью! – Говорила же я тебе, – повторила Герта, обращаясь к племяннику, – что это никудышная затея. Эрни повернулся к Уиттлзу: – Вы не можете ничего доказать! Того, что здесь было сказано, недостаточно. – Что ж, – пожал плечами Джоансен, – остальное, надеюсь, установит следствие. – Он хотел выманить Сайласа и Дэни из дома, – верещала Пепита. – Хотел обыскать дом! Жалел, что пожар был несильный, чтобы их подольше не было дома. – Сукин сын! – накинулся на него Сайлас. – Ты хотел спалить всю мою станцию! – Докажи это! Чем ты это докажешь? – А мне и не надо ничего доказывать. Ты сам во всем признался! – Сайлас крепко схватил Эрни, пытавшегося улизнуть. – Сядь на место, придурок, или я размозжу твою тупую голову! – Этого достаточно, – произнес Уиттлз. – Я вполне удовлетворен. Приношу извинения, мистер Нортроп, за свои подозрения. – Он поднялся. – Теперь осталось выяснить, кто был зачинщиком. Уиттлз направился к выходу. Джоансен последовал за ним. – Я еще доберусь до тебя, сосунок! – пригрозил он с порога Эрни. Когда страховой агент и пожарный инспектор удалились, Сайлас с суровым видом оглядел собравшихся. – Ну как, – спросил он, – сами во всем признаетесь или будем в молчанку играть? – Я ничего вам не скажу! – отрезал Эрни. – Скажешь! – Глаза Сайласа сузились. – Я знаю, как тебя заставить. Кстати, считаю своим долгом предупредить: это очень больно! – Ты не посмеешь! – поморщился Эрни. – Хочешь поспорить? С минуту оба пристально с ненавистью смотрели друг на друга. Наконец Эрни небрежно бросил: – Подумаешь, эка важность! Ну, остался после Морриса дневник. Мы решили продать его, немножко наварить… – Вам недостаточно тех денег, что Моррис вам оставил? – За этот дневник можно выручить несколько миллионов! Мы не собирались упускать такой шанс… – “Мы” – это кто? – Я, Герта, Пепита и Лестер. – Лестер! – Тилли передернулась. – Скажи мне, что это неправда! Если правда… то лучше б я тебя не родила! Лучше бы отдала в приют! И сделала бы это, если бы не Моррис… – Какие страсти, мама! – усмехнулся тот. – И он еще смеется! Не позорь мои седины, Лестер! – Послушай, мама, я понятия не имел об этом пожаре. Узнал только сейчас. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения! – Не хватало еще, чтобы ты имел к этому какое-то отношение! Лестер, если бы Моррис хотел, чтобы дневник достался тебе, он написал бы об этом в завещании. А в завещании о дневнике вообще ничего нет. Ты должен с уважением относиться к последней воле покойного. Он был тебе вместо отца! Лестер покраснел, видимо, еще не окончательно потеряв совесть. – Если бы ты все-таки нашел дневник и выручил за него какие-то деньги, – продолжала Тилли, – я предпочла бы, чтобы ты внес их в один из благотворительных фондов, как это обычно делал Моррис. Не допустила бы, чтобы ты пользовался деньгами, добытыми нечестным путем! – Не говори глупостей, Тилли! – проворчала Герта. – Если об этом дневнике ничего нет в завещании – значит, кто первым его найдет, тот может взять его себе. – Нет! – запротестовал Ирвинг. – Если дневник в доме, он должен перейти вместе с домом и всем имуществом к тому, кто наследует дом. – Я думал, – сказал Сайлас, – что дневник подпадает под закон об авторских правах. – Вопрос спорный, – ответил адвокат, – но, по-моему, дневник – частная собственность. Насколько мне известно, Моррис не регистрировал на него авторских прав – в списке зарегистрированных произведений Морриса никакого дневника нет. Стало быть, он переходит вместе с домом к наследнику. – Если только Моррис перед смертью не подарил его кому-нибудь, – вставил Эрни. Ирвинг сурово посмотрел на него. – В таком случае, – произнес он, – вам придется доказать, что это подарок. Это вещь более ценная, чем, скажем, свитер или часы. Эрни нечего было на это ответить. – Говорила же я тебе, что это глупая затея! – снова повторила Герта. – Хватит об этом, – заявил Сайлас. – С дневником все ясно. Еще я хотел бы знать, кто запер тогда нас в кладовке, кого мы видели в комнате Дэни, что Эрни искал под пальмой и кто были те двое, что стреляли в меня из гарпунного ружья. – Лестер! – снова воскликнула Тилли, сурово посмотрев на сына. Тот заметно смутился. Тилли повернулась к Сайласу: – Он стрелял в вас из гарпунного ружья? Надеюсь, вы не были ранены? – Слава Богу, нет, – усмехнулся Сайлас. – Стрела застряла у Сайласа в брюках, – проговорила Дэни, тут же сообразив, что такие подробности лучше не упоминать. Тилли пригрозила сыну: – Ну, погоди, Лестер! Доберемся домой, задам тебе хорошую трепку! – Что ж, – усмехнулся Сайлас, – еще один вопрос прояснился! Остается надеяться, что и остальные решатся так же легко. Например: кто запер нас в кладовке? – Понятия не имею! – фыркнул Эрни. – Во всяком случае, не я. – Так я тебе и поверил! – Ей-богу же не я! – И не я, – подхватил Лестер. – Я ничего не делала, – проворковала Пепита. – Только ходила по дому. Я никого не запирала! – Ищите в саду, – раздался голос молчавшего все это время Мустафы. – Ответ в саду. Сайлас снова покосился на Эрни. – Так вот зачем вы копали под пальмой! – Я уже сказал зачем! – Но я вам не верю! Ваша собака сдохла так давно, что от нее и косточек не осталось! – Хорошо, – сдался Эрни. – Я хотел проверить, не нашел ли Росарио дневник. – Росарио? – Сайлас резко обернулся и увидел садовника, пытавшегося тихо ретироваться, – еще секунда, и ему бы это удалось. – Росарио, черт побери, что вы искали под пальмой? – Я ничего не нашел… – Садовник мял в руках свою кепку. – Значит, – ухмыльнулся Сайлас, – вы признаете, что что-то искали? – Я ничего не делал, – промямлил тот. – Так это вы заперли нас в кладовке? – спросила садовника Дэни. Она чувствовала себя сильно разочарованной. Росарио казался ей таким симпатичным… – Я не хотел, – сказал тот, – и сделал это ради Эдны, она хотела порыться в комнатах. Я думал, это ненадолго… – Ради Эдны? Черт побери, здесь замешана еще и Эдна! Я думал, она уехала и ее здесь нет… Росарио пожал плечами. – Где же она сейчас? – продолжал допрашивать его Сайлас. – Должно быть, прячется где-нибудь на третьем этаже, как всегда. – Вот так цирк! – Сайлас присвистнул. – Держу пари, это объясняет последнюю загадку: кого мы видели тогда в комнате Дэни. Значит, она пользуется потайным ходом? Росарио кивнул: – Здесь два потайных хода. Это позволяет передвигаться по дому, оставаясь практически незамеченным. – Отлично! Потрясающе! Кто еще в этом замешан? Росарио пожал плечами. Эрни тоже. Сайлас посмотрел на Эрни: – А зачем все-таки вы стали копать под пальмой? – Потому что там Росарио обычно прятал свои гавайские сигары. Ответ Хазлетта, казалось, удивил Росарио ничуть не меньше, чем Сайласа. – Так вы знали об этом? – спросил садовник. – Разумеется, – ответил тот. – Мы еще в детстве следили за вами. – Ну и как, – спросил Сайлас у Росарио, – нашли дневник? Тот помотал головой: – Эдна ищет. – “Эдна ищет”! – ухмыльнулся Сайлас. – Нет, как вам это нравится? Здорово, да? – О Лестере не беспокойтесь, Сайлас, – вдруг заявила Тилли. – Мы уходим, и, смею вас уверить, больше ноги нашей не будет в этом доме! – Она поднялась, Лестер тоже. – Никто не уедет, – рявкнул Сайлас, – пока не закончится сеанс! – Почему? – нахмурилась Тилли. – Ведь уже выяснили все, что хотели! – Расходиться будете по моей команде! Я хочу быть уверен, что никто не рыскает в доме, пока я здесь. – Какой смысл? Все равно вы не знаете, где Эдна. А она, возможно, уже нашла дневник! – По крайней мере я буду знать, что остальные на месте. Тилли села, Лестер последовал ее примеру. – Итак! – Сайлас скрестил руки на груди. В этот момент он, должно быть, чувствовал себя как минимум Наполеоном. – Все это, насколько я понимаю, затевалось ради того, чтобы продать дневник Морриса за бешеные деньги какому-нибудь издателю? – Именно так, – кивнул Эрни. – А вам не приходило в голову, что Моррис, может быть, не хотел, чтобы его дневник был опубликован? – Кого это волнует? – фыркнул Хазлетт. – Моррис умер! – Умер, но, как видите, продолжает проявлять интерес к тому, что происходит на этом свете. – И вы хотите меня уверить, – рассмеялся Эрни, – что Моррис действительно вам являлся? Чепуха! Привидений не существует! Но через мгновение он собственными глазами увидел Морриса. Тот стоял, улыбаясь, сложив руки на груди. Тилли упала в обморок. Но Лестер даже не заметил этого – его взгляд был прикован к Моррису. Герта застыла словно каменная, с раскрытым ртом и выражением ужаса на лице. Эрни с виноватым видом опустил голову. Пепита забормотала что-то по-испански – должно быть, молитву. Айна завизжала, а Колорис крепко выругалась. – Не верю! – хрипло зашептал Ирвинг – единственный, кто не утратил самообладания. Моррис, будто услышав его слова, еще шире улыбнулся. – И что теперь? – прошептала Айна. – Не знаю, – ответил Сайлас. – Моррис, ты скажешь нам, где твой дневник? Моррис молчал. Вместо него заговорил Мустафа: – Дневник там, где сидит Дэни. Это все, что мы можем сказать. Сеанс окончен. Рокси устала. Прощайте. Моррис растаял в воздухе. Исчез и Мустафа, так как Рокси вскоре очнулась. – Я думаю, это все, – заключила Дон. – Надо отвезти маму домой. Но Дон никто не слушал. Все взгляды устремились на Дэни. – Он, должно быть, в стуле, – закричал Эрни, – в сиденье! – Или в полу под стулом! – прошипела Пепита. – Вы с ума сошли? – пыталась урезонить их Айна. – Если даже вы и найдете его, все равно не сможете присвоить – это противозаконно! Никто ее не слушал. Не успела Дэни опомниться, как Пепита с силой, которой трудно было ожидать от женщины, столкнула ее со стула. Лестер и Эрни уже рвали ткань сиденья… – Остановитесь! – кричал Ирвинг. – Это какое-то безумие! Но его голос утонул в общем гаме. Клочья летели по всей комнате, в общем бедламе трудно было что-то разобрать. Пепита, Лестер, Эрни и даже Герта нещадно рвали стул, Айна и Колорис тщетно пытались их урезонить, Ирвинг, вне себя от ярости, продолжал орать. Сайлас подбежал к Дэни: – С тобой все в порядке, родная? Родная… Это слово согревало душу, и на какой-то миг Дэни забыла обо всем на свете. – Все в порядке, – улыбнулась она. Клочья несчастного стула валялись по всей комнате, но дневника там никто не обнаружил. Тилли начала приходить в себя. Рейнбоу склонилась над ней. – Хватит! – Громоподобный голос Сайласа оглушил всех собравшихся. Даже Эрни и Лестер оставили стул в покое. Впрочем, от него почти ничего не осталось. – Вон отсюда! – заорал Сайлас. Как ни странно, никто, даже Эрни, не посмел возражать, и через минуту из гостей остались лишь Рокси с дочерьми и Ирвинг. – За стул они заплатят! – произнес адвокат. – Да черт с ним, со стулом! – устало вздохнул Сайлас. – Главное, они не нашли дневник. – Ну не идиоты ли? – пожал плечами Ирвинг. – Даже найди они дневник, все равно не смогли бы им воспользоваться. – Не скажите, – протянул Сайлас. – Наверняка найдется какой-нибудь издатель, который не побрезгует его опубликовать без всяких авторских прав. – Но это подсудное дело! – Не обязательно продавать издателю, можно и коллекционеру – разумеется, неофициально. Найти какого-нибудь богатенького чудака, готового заплатить за него огромные деньги просто как за экспонат. – В принципе можно, – согласился Ирвинг. – Теперь нам просто необходимо найти этот дневник, – заявил Сайлас. – Иначе они не оставят нас в покое. – После того как их разоблачили, им придется действовать тайком, – согласился Ирвинг, – но они ни за что не откажутся от своей идеи. – Эрни вряд ли сможет действовать тайком, – включилась в разговор молчавшая до сих пор Рокси. – На это у него просто не хватит ума. А сейчас прошу меня извинить – я очень устала. Кстати, как прошел сеанс? – Вы были великолепны! – искренне воскликнула Дэни. – В самом деле? – удивилась Рокси. – Мне кажется, я очень мало сказала. – Во всяком случае, вам удалось сказать главное. И еще – мы все наблюдали материализацию Морриса. – Моррис материализовался? – Рокси покачала головой. – Ах он, сукин сын! Не мог подождать, пока я выйду из транса! Когда я в трансе, то ничего не вижу! Дэни огляделась, надеясь увидеть Морриса где-нибудь поблизости. Но того нигде не было. – Хватит с меня! – заявила Рокси своим дочерям. – Я, кажется, обречена всю жизнь проводить сеансы для других, а сама даже ни разу не видела привидения! Не слышала, что говорят через меня духи… Неужели мне этого никогда не узнать? – Похоже, что так, мама, – мягко произнесла Рейнбоу. – Собирайся, мы отвезем тебя домой… Через минуту Рокси с дочерьми удалились. Ушел и Ирвинг, и Сайлас с Дэни снова остались одни в огромном доме. |
||
|