"Вердикт" - читать интересную книгу автора (Гришем Джон)

ГЛАВА 17

Панические телефонные сообщения из Билокси спровоцировали падение акций 'Пинекса' до семидесяти пяти с половиной пунктов к моменту закрытия биржи в четверг, падение стоимости крупных пакетов на четыре пункта тоже объяснялось драматическими событиями, происходившими в суде Билокси. Во время прежних процессов выступавшие в качестве свидетелей бывшие служащие табачных компаний говорили о пестицидах и инсектицидах, которыми обрабатываются поля, а эксперты связывали действие этих химикатов с раковыми заболеваниями. Это не производило особого впечатления на присяжных. На одном из процессов бывший служащий обвинил своего прежнего нанимателя в том, что тот обрабатывал младших подростков с помощью рекламы, изображавшей тощих, обаятельных идиотов с прекрасными зубами, наслаждавшихся всеми видами курения. Тот же наниматель соблазнял старших подростков-мальчишек, распространяя рекламу, на которой ковбои и владельцы шикарных автомобилей олицетворяли собой жизненный успех с неизменной сигаретой в зубах.

Но тогда присяжные не признали справедливости обвинения. Однако ни один из прежних служащих никогда еще не наносил такого сокрушительного удара, как Лоренс Криглер. Постыдную докладную от 1930 года видело множество людей, но суду она никогда предъявлена не была. Версия Криглера была настолько достоверна для присяжных, насколько мог мечтать любой адвокат обвинения. Тот факт, что судья Харкин позволил Криглеру описать докладную присяжным, будет горячо оспариваться, независимо от того, кто выиграет процесс.

Криглера быстренько вывезли из города в сопровождении сотрудников безопасности Рора, и через час после окончания допроса он уже летел в частном самолете обратно во Флориду. Уйдя из 'Пинекса', он несколько раз испытывал искушение связаться с адвокатами обвинения, ведущими процессы против табачных компаний, но ни разу не решился.

'Пинекс' заплатил ему триста тысяч долларов, только чтобы избавиться от него. Компания настаивала, чтобы он подписал обязательство никогда не свидетельствовать на процессах, подобных процессу Вуда, но он отказался. А отказавшись, стал меченой фигурой.

Они, кто бы они ни были, пообещали убить его. Угрозы повторялись нечасто и в самые неожиданные моменты. Обычно по телефону. Криглер не привык прятаться. Он написал книгу, которая должна была быть опубликована в случае его безвременной кончины. Рукопись хранилась у адвоката в Мельбурн-Бич. Именно этот адвокат и устроил ему встречу с Рором. Он же начал переговоры с ФБР на тот случай, если с мистером Криглером что-нибудь случится.

* * *

Муж Милли Дапри, Хоппи, владел борющимся за выживание агентством по торговле недвижимостью в Билокси.

Учреждение было довольно тихое – дел вело не много и оглушительных побед за собой не числило, но своим малым бизнесом Хоппи занимался прилежно. На одной стене в передней комнате его офиса висели пришпиленные к пробковой доске картинки 'предложений' – в основном маленькие кирпичные домики с аккуратными лужайками и несколько захудалых двухквартирных строений.

Игорная лихорадка привлекла на побережье множество крупных покупателей недвижимости, которые не боялись занимать баснословные суммы денег и вести дела с размахом. Но Хоппи и его скромные служащие не играли в рискованные игры и еще больше ограничили себя рамками того рынка, который был им хорошо известен,– милые маленькие домики для молодоженов, безнадежные договоры об аренде для отчаявшихся и 'мотивированные продажи' для тех, кто не мог получить банковского кредита.

Однако Хоппи кое-как оплачивал свои счета и обеспечивал семью – жену Милли и пятерых детей, трое из которых учились в двухгодичных колледжах с укороченной программой, а двое – заканчивали школу. В данный момент он держал полдюжины помощников, работавших часть дня на условиях почасовой оплаты,– большей частью упавших духом неудачников, которые разделяли его ненависть к долгам и начальству. Хоппи обожал безик и проводил часы в задней комнате за картами, в то время как вокруг него вырастали все новые и новые агентства. Риэлтеры, независимо от наличия таланта, мечтают о великих победах. Хоппи и его пестрая команда были не прочь вздремнуть после обеда и за картами поговорить о крупных сделках.

В четверг, незадолго до шести, когда партия в безик подходила к концу и сотрудники готовились к окончанию еще одного неплодотворного рабочего дня, хорошо одетый молодой бизнесмен с глянцевым черным атташе-кейсом вошел в офис и спросил мистера Дапри. Хоппи был в задней комнате, он складывал бумаги, торопясь домой, поскольку Милли оставалась вместе с жюри присяжных запертой в каком-то мотеле. Молодой человек представился, протянув Хоппи визитку, на которой значилось, что он – Тодд Рингволд из 'KLX' – компании по торговле собственностью, базирующейся в Лас-Вегасе, штат Невада. Визитка произвела на Хоппи достаточно сильное впечатление, он выгнал из комнаты еще сшивавшихся там компаньонов и запер дверь. Сам вид столь шикарно одетого человека, проделавшего такой долгий путь, предполагал возможность серьезного дела.

Хоппи предложил гостю выпить чего-нибудь крепкого или кофе который будет готов через минуту, но мистер Рингволд отверг предложение и спросил: не слишком ли поздно он явился с визитом?

– Нет, что вы! Мы работаем невзирая на время, знаете ли. Это ведь безумный бизнес.

Мистер Рингволд, улыбнувшись, согласился с этим, потому что сам когда-то, не так уж давно, имел свое дело. Сначала, сказал он, несколько слов о компании, которую он представляет. 'KLX' – частная организация, имеющая холдинги в двенадцати штатах. Не владея пока что ни одним казино и не имея планов покупать их, она работает в смежной области, весьма доходной, но при этом отслеживает развитие игорного бизнеса. Хоппи яростно кивал, делая вид, что такого рода учреждения очень хорошо ему известны.

При возникновении казино местный рынок недвижимости обычно решительно меняется. Рингволд не сомневался, что Хоппи это известно, и тот совершенно искренне поддакивал ему, будто сам только что сделал состояние на подобном бизнесе. 'KLX' действовала очень осторожно, и Рингволд всячески подчеркивал, что компания не афиширует своей деятельности и держится на шаг позади игорного бума – развивает поблизости от казино торговые площади, строит дорогие дома-кондоминиумы, квартирные комплексы и ресторанные заведения. В казино крутятся большие деньги, в них работает много народу, местная экономика значительно меняется, чертовски много денег выбрасывается в обращение, и 'KLX' хочет получить свою долю.

– Наша компания – ястреб,– пояснил Рингволд с хитрой улыбочкой. – Мы сидим поодаль и наблюдаем. А когда начинается движение, мы выходим на охоту.

– Блестяще! – не удержавшись, воскликнул Хоппи.

Однако 'KLX' промешкала с продвижением на побережье, и, честно говоря, там, в Вегасе, кое-кому это стоило мест в компании. Впрочем, остается еще масса возможностей.

– Ну конечно! – подхватил Хоппи.

Рингволд открыл свой кейс и, достав из него сложенную карту недвижимости, разложил ее на коленях. Как вице-президент по развитию он предпочитает иметь дело с маленькими агентствами. Вокруг больших фирм околачивается слишком много народа, слишком много толстых домохозяек, которые следят за объявлениями в газетах и только и ждут возможности посудачить.

– Вы очень правильно все понимаете! – воскликнул Хоппи, уставившись на карту недвижимости. – Кроме того, в маленьком агентстве, вроде моего, лучше обслуживают.

– Вас горячо рекомендовали,– заметил Рингволд, и Хоппи не смог скрыть довольной улыбки. Зазвонил телефон. Старший из детей-школьников желал знать, что им есть на ужин и когда наконец вернется мама. Хоппи говорил с ним приветливо, но коротко. Он очень занят, объяснил он, в холодильнике должна быть вчерашняя лазанья.

Теперь карта недвижимости лежала на столе Хоппи. Рингволд ткнул в большой заштрихованный красным карандашом участок в округе Хэнкок, соседнем с округом Гаррисон, самом западном из трех прибрежных округов. Мужчины с двух сторон нависли над столом.

– Сюда движется 'MGM-гранд',– сказал Рингволд, указывая на залив. – Этого пока еще никто не знает. Вы, разумеется, никому не скажете?

Рингволд еще не договорил, как Хоппи затряс головой – черт возьми, конечно же, нет!

– Они собираются построить самое крупное на всем побережье казино, вероятно, уже к середине будущего года. Об этом будет объявлено через три месяца. Они купят сотню акров или около того вот этой земли.

– Это прекрасная земля. Практически нетронутая. – Хоппи и близко не подходил никогда к подобной собственности, но он прожил здесь, на побережье, сорок лет.

– Мы хотим получить это,– сказал Рингволд, снова указывая на земли, отмеченные красным карандашом. Они прилегали с севера и запада к владениям 'MGM'. – Пятьсот акров, на которых мы можем построить вот это. – Он снял верхний лист, под ним открылся сделанный художником набросок весьма впечатляющего 'Плана развития района'. Большими синими буквами поверху было написано: 'Залив Стиллуотер'. Многоквартирные дома, учреждения, большие особняки, маленькие особняки, площадки для игр, церкви, центральная площадь, торговый центр, пешеходная зона, док, эспланада вдоль морского берега, деловые кварталы, парки, дорожки для спортивных пробежек, дорожки для велосипедистов, даже школа. Это была Утопия, которую некие замечательно дальновидные люди из Лас-Вегаса собирались построить в округе Хэнкок.

– Ух! – выпалил Хоппи. На его столе лежало целое чертово состояние.

– Строительство в четыре этапа в течение пяти лет. Стоимость всего проекта тридцать миллионов. Думаю, это самый крупный план развития, о котором когда-либо слышали в здешних местах.

– Да здесь вообще ни о чем похожем никогда не слыхивали.

Рингволд снял еще один лист, и перед взором Хоппи предстал эскиз портовой зоны, затем еще один – увеличенный план жилого массива.

– Это лишь предварительные наброски. Я покажу вам больше, если вы сможете приехать к нам.

– В Вегас?

– Да. Если мы договоримся о вашем участии, я с радостью организую ваш приезд на несколько дней. Посетите наш офис, повстречаетесь с нашими людьми, увидите проект в целом...

У Хоппи дрожали колени, он судорожно вдохнул воздух. Спокойно, скомандовал он себе.

– А какого рода участие вы имеете в виду?

– Прежде всего нам нужен брокер, который будет вести покупку земель. Когда мы приобретем землю, придется убедить местные власти одобрить проект. Это, как вы знаете, дело долгое, и оно всегда вызывает множество осложнений. Мы тратим огромное количество времени на плановые комиссии и землемеров. Иногда приходится даже судиться. Но это часть нашего бизнеса. Далее наступает этап, к которому мы и хотели бы привлечь вас. Когда план будет одобрен, понадобится фирма по торговле недвижимостью, которая будет вести наши дела в заливе Стиллуотер.

Хоппи откинулся в кресле и углубился в цифры.

– Сколько будет стоить земля? – спросил он.

– Дорого, слишком дорого по здешним масштабам. Десять тысяч за акр.

Десять тысяч за акр, пятьсот акров – это пять миллионов долларов, шесть процентов комиссионных Хоппи составят триста тысяч, если они не станут привлекать других риэлторов. Рингволд с каменным лицом наблюдал за Хоппи, мысленно делающим подсчеты.

– Десять тысяч – это слишком много,– авторитетно заявил Хоппи.

– Да, но сейчас эта земля не фигурирует на рынке, реально нет желающих ее продавать, поэтому мы должны провернуть дело быстро, пока не просочилось известие об 'MGM'. Вот почему нам нужен местный агент. Если станет известно, что большая вегасская компания заинтересовалась землей, цена подскочит до двадцати тысяч за акр. Так всегда бывает.

При упоминании того факта, что 'сейчас земля не фигурирует на рынке', у Хоппи замерло сердце. Других риэлторов не предвидится! Только он! Один крошка Хоппи со своими шестью процентами комиссионных! Наконец и его кораблю выпало большое плавание. Он, Хоппи Дапри, после десятилетий торговли двухквартирными халупами для пенсионеров близок к тому, чтобы сорвать куш.

Вдоль всего залива Стиллуотер, на всех этих особняках, многоквартирных домах и коммерческих зданиях, на всей этой горяченькой собственности стоимостью в тридцать чертовых миллионов долларов будет висеть фирменный знак 'Недвижимое имущество. Дапри'. Через пять лет он может стать миллионером, осознал вдруг Хоппи.

Рингволд прервал его мечты:

– Думаю, ваши комиссионные могли бы составить восемь процентов. Это наш обычный процент.

– Конечно,– едва ворочая пересохшим языком, ответил Хоппи. Не триста, а четыреста тысяч, вот так! – А кто нынешние владельцы? – спросил он, быстро меняя тему, пока его гость не передумал насчет восьми процентов.

Рингволд многозначительно вздохнул, плечи его опустились, но лишь на мгновение.

– Вот здесь-то и начинаются сложности. – У Хоппи упало сердце.

– Собственность находится в шестом департаменте округа Хэнкок,– медленно произнес Рингволд,– а шестой департамент – вотчина инспектора-управляющего по имени...

– Джимми Хал Моук,– поспешно перебил его Хоппи.

– Вы его знаете?

– Джимми Хала все знают. Он работает здесь уже тридцать лет. Самый отъявленный мошенник на всем побережье.

– Вы лично знакомы с ним?

– Нет. Только по рассказам.

– То, что мы о нем слышали, не вдохновляет. Темная личность.

– 'Темная' – это для Джимми Хала комплимент. На местном уровне этот человек контролирует все, что происходит в его части округа.

Рингволд прикинулся озадаченным, словно ни он, ни его компания не знали, как подступиться к такому человеку. Хоппи потер опечаленные глаза и задумался о том, как бы не упустить плывущее в руки богатство. Приблизительно с минуту они не смотрели друг на друга, потом Рингволд сказал:

– Нет смысла покупать землю, пока мы не получим гарантий от мистера Моука и местных властей. Как вы знаете, нужно пройти через лабиринт всевозможных утверждении проекта.

– Да, планировка, районирование, архитектурный надзор, эрозия почвы... – продолжил Хоппи, словно борьба со всеми этими инстанциями была для него повседневной рутиной.

– По нашим сведениям, мистер Моук все это держит под своим контролем.

– И правит железной рукой. Снова пауза.

– Может, попытаться встретиться с мистером Моуком? – предложил Рингволд.

– Не думаю.

– Почему?

– От встреч толку не будет.

– Не понимаю вас.

– Наличные. Просто и грубо. Джимми Хал любит, чтобы ему под столом передавали большие сумки, набитые непомеченными банкнотами.

Рингволд кивнул, грустно улыбнувшись: печально, но ничего неожиданного.

– Об этом мы тоже слышали,– сказал он как бы сам себе. – В сущности, это обычное дело, особенно в местах, где появляются казино. Идет большой приток денег со стороны, и люди становятся алчными.

– Джимми Хал родился алчным. Он воровал тридцать лет, когда никакими казино здесь еще и не пахло.

– И его не поймали?

– Нет. Он весьма сообразителен для местного управляющего. Только наличные, никаких следов, он надежно обеспечивает свою безопасность. Здесь не нужно быть ученым-ракетчиком. – Хоппи промокнул лоб носовым платком, наклонился и, достав из ящика стола два стакана и бутылку водки, налил. Потом пододвинул один стакан Рингволду. – Будьте здоровы,– сказал он, не дожидаясь, пока Рингволд поднимет свой стакан.

– Так что же будем делать? – спросил Рингволд.

– А что вы обычно делаете в подобных ситуациях?

– Обычно мы находим общий язык с местными властями. Речь идет о слишком больших деньгах, чтобы просто так собрать вещички и уехать домой.

– И как же вы работаете с местными властями?

– Ну, у нас есть способы. Вкладываем деньги в избирательные кампании, награждаем наших друзей дорогими поездками на отдых. Платим гонорары за консультации женам и детям.

– А вы когда-нибудь давали откровенные взятки?

– Ну, я бы не сказал.

– А сделать нужно именно это. Джимми Хал – человек простой. Только наличные. – Хоппи сделал большой глоток и причмокнул.

– Сколько?

– Кто знает? Лучше, чтобы было достаточно. Вы недоплатите ему в начале, он зарубит ваш проект в конце. А деньги все равно возьмет. Джимми Хал долгов не платит.

– Похоже, вы неплохо его знаете.

– Те, кто делает дела здесь, на побережье, знают правила его игры. Он – что-то вроде местной легенды.

Рингволд недоверчиво покачал головой.

– Добро пожаловать в Миссисипи,– сказал Хоппи и сделал еще глоток.

Рингволд к водке не прикоснулся.

Двадцать пять лет Хоппи играл честно и не собирался менять привычек теперь. Деньги не стоили такого риска. У него есть дети, семья, репутация, положение в обществе. Он посещает церковь, является членом Ротари-клуба. А кто, собственно, этот сидящий напротив незнакомец в шикарном костюме и модных ботинках, предлагающий ему весь мир в обмен на одно маленькое соглашение? Он, Хоппи, конечно, позвонит по телефону и проверит, что это за 'KLX' и кто такой мистер Тодд Рингволд, как только тот покинет его.

– В этом нет ничего неожиданного,– повторил Рингволд,– мы сталкиваемся с этим сплошь и рядом.

– И что вы делаете в этих случаях?

– Ну, полагаю, для начала надо прощупать мистера Моука, чтобы понять, насколько вероятна сделка с ним.

– Он будет рад заключить с вами сделку.

– Затем мы определим условия сделки. Как вы сказали, надо решить – сколько. – Рингволд помолчал, потом сделал маленький глоток. – А вы готовы участвовать?

– Не знаю. В каком качестве?

– Мы никого не знаем в округе Хэнкок. Мы ведь из Вегаса. Если мы начнем задавать вопросы, весь проект лопнет.

– Вы хотите, чтобы я поговорил с Джимми Халом?

– Только в том случае, если вы участвуете в деле. Если нет, нам придется поискать кого-нибудь другого.

– У меня незапятнанная репутация,– сказал Хоппи с неожиданной твердостью и тяжело сглотнул, представив себе конкурента, сгребающего четыреста тысяч монет, предназначавшихся ему, Хоппи.

– Но вашей репутации это не повредит. – Рингволд подыскивал правильные слова. – Ну, скажем, у нас есть возможность удовлетворить требования мистера Моука Вы к этому не прикоснетесь. Вы даже не узнаете, когда это случится.

Хоппи выпрямился тяжело, словно сам себя поднял над собственными плечами, как тяжелый груз. Может, здесь действительно можно найти компромисс? В конце концов, Рингволд и его компания делают это постоянно. Вероятно, им приходилось иметь дело с гораздо более изощренными мошенниками, чем Джимми Хал.

– Слушаю вас,– сказал он.

– Здесь вы держите руку на пульсе. Мы здесь чужаки, поэтому рассчитываем на вас. Позвольте мне изложить план действий. А вы скажете, годится ли он. Что, если вам встретиться с мистером Моуком с глазу на глаз и в самых общих чертах рассказать о нашем проекте? Наши имена упоминать не надо, просто у вас есть клиент, который хочет работать с ним. Он назовет цену. Если она окажется в пределах наших возможностей, вы сообщите ему, что мы согласны. О передаче денег мы позаботимся сами, а вы никогда даже не узнаете, действительно ли деньги были ему переданы. Вы не совершаете ничего противозаконного. Он доволен. Мы счастливы, потому что приближаемся к возможности сделать кучу денег. Вместе с вами, добавлю я.

Это Хоппи понравилось! Ни крупицы грязи не прилипнет к его рукам. Пусть его клиент и Джимми Хал сами обделывают свои грязные делишки. Он в эту клоаку не войдет и даже не посмотрит в ту сторону. И все же предосторожность не помешает. Он сказал, что ему нужно подумать.

Они еще немного поболтали, снова просмотрели эскизы и в восемь попрощались. Рингволд обещал позвонить в пятницу рано утром.

Прежде чем отправиться домой, Хоппи набрал номер, указанный на визитке Рингволда. Вышколенный секретарь в Лас-Вегасе произнес: 'Добрый день. Группа 'KLX' по торговле недвижимостью'. Хоппи улыбнулся и спросил, может ли он поговорить с мистером Тоддом Рингволдом. На линии послышался мягкий щелчок: секретарша перевела звонок на офис мистера Рингволда, где Хоппи побеседовал с Мадлен, помощницей Рингволда, объяснившей ему, что мистера Рингволда нет в городе и не будет до понедельника. Она спросила, кто звонит, и Хоппи быстро повесил трубку.

Вот так. Значит, 'KLX' действительно законно существующая фирма.

* * *

Входящие телефонные звонки поступали в регистратуру, где их записывали на маленьких желтых листочках для справок и передавали Лу Дэлл, а та впоследствии раздавала их всем, как пасхальный кролик – шоколадные яйца. Джордж Тикер позвонил в четверг без двадцати восемь. Лонни Шейверу сообщили о его звонке, когда он, одним глазом время от времени поглядывая на экран телевизора, работал на компьютере. Он сразу же перезвонил Тикеру и первые десять минут только отвечал на вопросы, связанные с процессом. Он признал, что для защиты день выдался неудачным. Лоренс Криглер произвел на присяжных весьма сильное впечатление, на всех, кроме Лонни, разумеется. Его он нисколько не впечатлил, заверил Лонни. В Нью-Йорке все, конечно, озабочены, несколько раз повторил Тикер Они ужасно обрадовались, узнав, что Лонни – Член жюри и на него можно рассчитывать, но теперь все так мрачно обернулось. Или они все же могут на него рассчитывать?

Лонни ответил, что пока трудно сказать.

Тикер заметил, что надо кое-что уточнить, чтобы составить окончательный вариант контракта. Лонни считал, что уточнить нужно лишь одну вещь – размер его будущего жалованья. Сейчас он зарабатывает сорок тысяч в год. Тикер сказал, что 'Суперхаус' увеличит ему жалованье до пятидесяти плюс льготы на акции плюс добавочные вознаграждения, которые могут составить до двадцати тысяч.

Они хотели, чтобы он начал курс обучения в Шарлотте, как только закончится процесс. Упоминание о процессе породило новый тур вопросов о настроениях в жюри.

Час спустя Лонни, стоя у окна и глядя на автостоянку, пытался поверить, что будет зарабатывать семьдесят тысяч долларов. Три года назад он получал лишь двадцать пять.

Неплохо для парнишки, чей отец водил молоковоз за три доллара в час.