"Я вам покажу!" - читать интересную книгу автора (Грохоля Катажина)НЕТ У МЕНЯ ДЕПРЕССИИ!Сегодня дважды Польский телекомм, проявив несказанную благосклонность, соединил меня с моим почтовым ящиком. Пусто. Ничего, никакого ответа. Я не люблю электронную почту. Обычное письмо ждешь спокойно неделю или две, а тут — как будто бы кто-то обязан писать нам каждый день — заглядываешь то и дело в почтовый ящик. И стало мне — совсем безосновательно — так горько на душе, а виной всему был компьютер. Когда пришла Уля, я подала чай и вздохнула: — Осень тянется бесконечно долго. — Вот и отлично, — сказала Уля. — Может, лето тоже будет длинным. — И льет! — напомнила я ей. По окнам барабанил дождь — так, что все гудело. — Очень хорошо. Земля сухая. Я умолкла. В доме было холодно и сыро, что представлялось мне весьма несправедливым в это время года. В городе я промокла, в поезде стояла. Камила разводится, а Анета ездила в Колобжег, дорога у нее была — ну сущий ад! Жизнь действительна жестока. — Я устала. Белье не сохнет. Мне надо ехать с Тосей к ортодонту, а у меня нет машины, и нужно поменять права, а у меня только одна фотография из тех, что я делала на паспорт. — Я принялась что есть мочи жаловаться, и мне делалось все легче. — Замечательно! — утешила меня Уля. — Мы поедем вместе. Я подвезу тебя. Впрочем, на этом снимке ты выглядишь кошмарно. Я взяла фото. Кошмарно? Безусловно, полупрофиль с открытым ухом[18] и впрямь не верх художественного мастерства, но неужели так кошмарно? — Вот видишь, как хорошо, что надо еще раз сфотографироваться! Наконец-то будешь выглядеть как человек… — Подруга отложила мой не самый плохой снимок и отпила чай. — Ну, знаешь ли… — Меня задели за живое. — Что? — улыбнулась Уля. — Да и погода самая что ни на есть подходящая для женских посиделок, разве нет? В кои-то веки пошел дождь, мир сразу стал таким уютным, правда? Нет, неправда. Коты через окно влезли в спальню, и теперь на письменном столе и на подушке следы их грязных лап. Я весь день провела в городе. Ждала транспорт на остановках и мокла. И в придачу Камилин развод! Каждый раз, когда кто-нибудь разводится, мне становится все грустнее. Мир настроен против меня, и Уля тоже. — Ты только посмотри, что наделали эти коты! — Я повела соседку в спальню. Темные отпечатки лапок красовались не только на подушке и столе, но и на книжной полке, чего я раньше не заметила. — О, значит, оба вернулись домой! Тебе за них не надо волноваться! Я молчала. Действительно, оба были дома. Прошлой ночью не вернулся Сейчас, и я не могла заснуть. Сегодня смогу. — Расскажи мне, что случилось, — предложила Уля. — Я встречалась с Камилой… — неуверенно начала я. В общем-то Камила не просила меня, чтобы я сразу все выложила Уле. — Ой-ой-ой, — засмеялась Уля, — чудесно! И что у нее? — Кошмар, — собралась я с духом. — Заболела? — встревожилась подруга. — Нет… они разводятся. — Я тяжело опустилась на стул и задумчиво уставилась на сад. — Ох, это кошмарно! — насупилась Уля. — Не так уж кошмарно…— вздохнула я. — Думаю, даже к лучшему. — Ведь этот ее муж… — Подруга немного запнулась. — Ведь у него… — Была другая, — услужливо закончила я. — Вот именно! — Была другая! — вырвался у меня отчаянный крик. — И наверное, хорошо, что они расстаются, ей уже не придется страдать из-за его измен, правда? Уля опешила. — С этой точки зрения, конечно, хорошо. Но разве они не могли до старости любить друг друга и жить счастливо? — Ой, Уля, что же это за жизнь, когда тебе изменяют… Ну а Анета была в Колобжеге… — тихо сказала я. — Не огорчайся, ты тоже поедешь отдыхать. — Я огорчаюсь не из-за того, что она там была, а я нет, — обиженно ответила я. — Ты что, не рада, что твоя подруга отдохнула? Какая же эта Уля! Анета боится ездить в поездах, потому что в поездах грабят. Нападают. Усыпляющий газ и т.д. Анета смотрит «Новости», а потому все знает. Она решила съездить отдохнуть по путевке с курсом похудания, ну и поехала. Ехала в вагоне одна с какой-то женщиной. Проводник предложил им пересесть в другой вагон, поближе к спальному, потому что нашли кого-то с ножевыми ранениями в туалете в поезде Хожув — Варшава. Они пересели. Перед Гданьском снова пришел проводник и предупредил, чтобы они были поосторожнее, потому что скоро Труймясто[19]. Перед Слупском он снова пришел и посоветовал им не лежать, потому что они могут проснуться без туфель. И сидел с ними до самого Колобжега! Анета еле жива! Совершенно не отдохнула, всю неделю только и переживала, как же она поедет обратно! — Анета — это та хорошенькая блондинка, у которой жесткошерстная такса? — заулыбалась Уля. В ней ни на грош эмпатии[20]! А мир такой страшный! Опасность подстерегает на каждом шагу. — Да, — буркнула я в ответ, чувствуя, что лучше Уле ничего не рассказывать. — Ничего удивительного, что проводник пытался… — Он ее защищал! Ты представляешь, что творится на свете, если проводник сидит с двумя женщинами в купе, потому что могут нагрянуть бандиты? — Успокойся, — сказала Уля. — Какие бандиты? Анета всегда нравилась мужикам. И проводнику, наверное, понравилась. Ничего странного, что он пытался за ней приударить. А какие мужчины нам больше всего нравятся? Те, что нас защищают, эх ты, дуреха! Я тут же вспомнила все подробности. Анета рассказывала главным образом о проводнике. Какой он душка. Учится на факультете управления. Ему тридцать лет. Приходится работать, иначе нечем было бы платить за учебу. Ой, до чего же я наивна! Она дала ему свой телефон, потому что он такой классный парень! А я сижу тут и убиваюсь, что мир враждебен! Я разнервничалась. Уля смотрела на меня с усмешкой. И даже, кажется, немного снисходительно. Я глянула на сад за окном. Дождь лил красиво. Ровными струями падал на землю. Зарядило, похоже, на три дня, небо затянуто тучами до горизонта. Надо бы включить электрообогрев в ванной, а то мое белье сопреет. Завтра не поеду в Варшаву, дома уютно, когда так льет и льет. Я посмотрела на отложенную в сторону фотографию. Она в самом деле кошмарная. Уля встала. — Отличный чай. Ну так что, мы едем завтра к этому ортодонту? На рынке купим яблок. — Она была просто полна энтузиазма. Странная эта Уля. — В конце концов, земле нужен дождь. Особенно перед длинным летом, — улыбнулась я. Нет у меня никакой депрессии! |
||
|