"Невеста страсти" - читать интересную книгу автора (Гудмэн Джо)

Глава 5

Алексис в задумчивости откинулась на спинку стула. Капитан «Гамильтона» оказался чертовски упрямым и самонадеянным. Ну почему он не захотел признаться в том, что совершил ошибку, взяв ее на корабль? Неужели он так до сих пор ничего и не понял? Ее положение мало чем отличалось от положения узника, что бы он там ни думал по этому поводу. Более того, в некотором смысле оно было даже хуже: узник знал, за что наказан, а она нет. Ей не сочли нужным сообщить, в чем состоит ее преступление. Клод говорил, что хочет ее как женщину. Может быть, поэтому он и настаивал на том, чтобы она сопровождала его в плавании до Вашингтона? Была ли она жертвой его желания?

Девушка представила, насколько было бы приятно принимать его ласки. Она почти чувствовала, как его пальцы, длинные и сильные, погружаются в ее волосы, касаются затылка, шеи, груди, скользят по плечам… «Стоп», — приказала себе Алексис. Как бы сильно их ни тянуло друг к другу, она не допустит близости, пока он не признает своей ошибки. Она справится с собой. Как только он признает за ней право исполнить клятву и начать поиски Траверса, она не станет более ни на чем настаивать, не станет требовать от него невозможного, посчитав свои притязания к нему исчерпанными, и не будет держать на него обиды за то, что он встал у нее на пути. Когда он поймет, что единственным способом добиться ее благосклонности является признание за ней права следовать собственным, ею выбранным курсом, она сама пойдет ему навстречу.

Алексис встала, подошла к туалетному столику, на котором стояли таз с водой для умывания и кувшин, привела себя в порядок, причесалась и заплела волосы в косу. Из сундука она достала самое легкое и удобное из своих платьев. Но даже в нем кожа на спине продолжала болеть, хотя и не так, чтобы нельзя было вытерпеть. Достав туфли на низком каблуке, пригодные для носки на скользкой, качающейся палубе, Алексис надела их и отправилась в кубрик.

Клод уже успел сообщить своим людям о разговоре с девушкой. Матросы были немало удивлены, узнав, что она высказала настойчивое желание послужить на корабле и просит, чтобы ей не делали никаких снисхождений. Клод дал им понять, что, если к Алекс будут относиться так, как она этого хочет, без оглядки на ее принадлежность к слабому полу, она вскоре откажется от опрометчивого решения отрабатывать свой хлеб. Лендис, стоявший рядом с капитаном, пробормотал себе под нос, что эту девушку все равно не переупрямишь. Впрочем, он только подтвердил тайные сомнения Клода. Капитан, как и Лендис, далеко не был убежден в том, что Алексис легко будет заставить сдать позиции.

Увидев, как Алексис идет к кубрику, Клод подумал, не совершил ли он глупость, соглашаясь играть в эту странную игру. Разве сможет кто-нибудь из его команды, включая его самого, обращаться с ней так, будто она обыкновенный юнга? В своем бледно-зеленом платье она была чертовски хороша, движения ее весьма, женственны, тогда как прическа — простая коса за спиной — и лицо, выражавшее сосредоточенную готовность исполнять поручения, выглядели совсем по-детски. Однако эта полуженщина-полуребенок окинула тех, кто пялился на нее с вожделением, таким ледяным взглядом, что бывалые моряки предпочли за лучшее отвести глаза или вовсе пойти по своим делам, не оглядываясь. Зато тот, кто по-доброму улыбался ей, получил в ответ такую же ласковую улыбку и теплые слова приветствия. Клод невольно поежился, задаваясь вопросом, какой прием получит у нее он.

— Ну что же, капитан Клод, — Алексис встала перед ним навытяжку. — Я готова приступить к выполнению своих обязанностей. Что я должна делать?

Клод улыбнулся ее серьезности, втайне восхищаясь решительностью девушки. Его улыбка, казалось, ее немного удивила.

— Думаю вначале показать вам корабль, как и обещал. Затем вы можете помочь Джеку Форресту, нашему повару. Я желаю получить ленч как можно быстрее и хочу, чтобы вы принесли его в мою новую каюту. Затем вы сможете перенести туда же мои вещи.

— Еще что-нибудь? Ваши задания займут у меня часа два-три, не больше, что мне делать в оставшееся время?

— Не волнуйтесь, на корабле скучать не придется. Работы хватит всем. Не так ли, друзья? — обратился Клод к команде. — Ну пойдем? — он предложил Алексис локоть.

— Разве юнга должен ходить под ручку со своим капитаном, сэр? — насмешливо спросила девушка.

— Как желаете, Алекс. — Клод пожал плечами и пошел вперед.

Алексис оказалась молодцом. Она взяла нужный тон. Если она будет вести себя так и дальше, ему легко будет воспринимать ее как еще одного члена команды, и не более того. Кажется, Алексис собиралась утвердить свое положение среди матросов, доказывая каждым шагом, что она может работать не хуже их. Клод даже начал сомневаться, правильно ли поступил, отказав ей в просьбе выдать мужскую одежду. Экскурсия по кораблю заняла около часа. Он был приятно удивлен тем, какие вопросы она задавала. Алексис действительно кое-что понимала в морском деле. Когда ее вопросы иссякли, Клод отвел девушку в камбуз, к Форресту. Передав новобранца в распоряжение кока, он пошел заниматься своими делами.

— Ну, Форрест, только попробуй скажи, что это не женского ума дело, и я покажу тебе, что такое действовать по-женски: возьму этот кусок мяса и смажу им по твоей костлявой шее!

Так начала Алексис знакомство с коком, состроившим при ее появлении весьма недвусмысленную мину. Затем она на языке лондонских подворотен сообщила слегка ошалевшему моряку, что камбуза хуже этого ей видеть еще не приходилось. Разумеется, после такого вступления их отношения пошли на лад, и через час Форрест признал, что теперь даже не представляет, как мог до сих пор обходиться без столь сноровистого помощника.

— Даже и не мечтал, — сказал он под конец, впервые за долгие месяцы от души рассмеявшись, — что у меня будет такой поваренок. — Вытирая руки о штаны, Форрест спросил: — Где ты всему этому выучилась? Похоже, ты уже плавала на корабле и не была там пассажиркой!

— Так точно, плавала. Так точно, не была, — на этот раз Алексис старательно подражала манере, в которой изъяснялся юный Алекс Денти.

— А капитан знает? — спросил Форрест, протягивая Алексис поднос с ленчем для Клода.

— Нет, и не надо ему об этом говорить. Он до сих пор не возьмет в толк, что я в самом деле собираюсь отработать свой безбилетный проезд. Капитан даже не представляет, что именно так мне удалось добраться до Тортолы из Лондона шесть лет назад.

Кустистые брови Форреста поползли вверх. Он восхищенно присвистнул.

— Но тебе ведь и четырнадцати не было?

— Мне тогда было неполных тринадцать. Может, поэтому моя авантюра и удалась. Тогда мне легче было скрыть свой пол.

Форрест приложил палец к губам, давая понять Алексис, что кто-то идет к ним.

— Конспирация не нужна, — усмехнулся появившийся на пороге Лендис. — Я слышал, что она сказала. Ваш секрет, леди, останется секретом, если вы сами того пожелаете, но я не понимаю, почему бы вам не рассказать капитану.

— Я сделаю это позже. Если он не верит, что я справлюсь с работой юнги сейчас, где уж ему поверить, что я могла делать ту же работу в тринадцать.

— Как я понимаю, вы не совсем разделяете мое мнение о капитане, — осторожно заметил Лендис.

— Нет, Лендис, напротив. Я тоже считаю вашего капитана хорошим человеком и отличным командиром. Но ему отчего-то кажется, что он даже лучше разбирается в том, что для меня хорошо и что плохо, чем я сама. Тут мы не сошлись во взглядах.

Лендис рассмеялся.

— Ну что же, боюсь, что положение ваше только осложнится, если вы запоздаете с ленчем. Он решит, что вам уже надоело изображать из себя матроса.

Алексис взяла поднос и, поджав губы, процедила:

— Посмотрим.

После ее ухода Форрест медленно покачал головой:

— Не знаю, как тебе, Джон, я мне так почти что жаль Таннера. Она здорово попортит ему нервы, если он не вернет ее на Тортолу.

— Она не говорила тебе, что собирается найти Траверса?

— Да. И не могу сказать, что я стал бы ее за это винить. Но капитан прав, что не хочет возвращать ее домой. Она кончит тем, что убьет себя, гоняясь за британцем.

— Может быть, да, — задумчиво протянул Лендис, — а может быть, и нет.

Форрест бросил на первого помощника, с которым они считались друзьями, полный любопытства взгляд, но затем, вдруг вспомнив о том, что ему не след лезть не в свои дела, ворчливо прикрикнул:

— А ну, Джон, давай-ка двигай из моего камбуза. Мне пора заняться делом.

Постучав в дверь каюты Клода, Алексис дождалась разрешения, войдя деловой походкой, поставила поднос на небольшой столик.

— Что-нибудь еще сэр?

— Да, — раздраженно ответил Клод. — Давайте обойдемся без «сэр». Вполне достаточно называть меня капитаном или Клодом.

— Какие еще будут приказания, капитан? — тут же отреагировала Алексис.

— Немного вина, Денти. Вы найдете бутылку в буфете в вашей каюте. Принесите ее сюда вместе со стаканом.

Алексис кивнула и послушно отправилась в соседнюю каюту. Вернувшись, она налила вино в стакан.

— Если других указаний не будет, капитан, я займусь вашими вещами. Поднос я заберу позже.

— У меня для вас кое-что есть. — Клод буравил ее своими зелеными глазами. — Сядьте.

Сев на край стула, Алексис вытянулась по струнке и сложила на коленях руки, готовая в любое мгновение вскочить, чтобы броситься выполнять приказания. Она и не думала опускать глаза, с честью выдерживая испытующий взгляд капитана.

Клод поставил на стол пустой стакан.

— Налейте еще, Денти. Если хотите, можете налить себе.

Алексис наполнила стакан капитана, но сама пить отказалась.

— Вы сказали, что у вас есть для меня еще поручения, капитан.

— Да, — кивнул Клод. — Я хотел поговорить с вами. Почему вы ни разу не спросили, что я и мои люди делали на Тортоле? Неужели вы настолько лишены любопытства?

— Отчего же? Мне интересно. Я собиралась спросить у вас утром, но наша беседа приняла несколько иной оборот. Тогда мне вообще расхотелось задавать вам вопросы. Впрочем, если вы настаиваете, я могу спросить сейчас. Так что вы делали на Тортоле?

— Меня послали к вашему отцу, чтобы я договорился о строительстве кораблей.

— В самом деле? — с вежливым безразличием откликнулась Алексис.

— Черт!

Ярость настолько переполнила Клода, что он швырнул в стену стакан.

— Вы и теперь не понимаете, почему я не могу отвезти вас обратно?! Мне надо как можно быстрее прибыть в Вашингтон и доложить командованию о том, что произошло. Мое правительство должно знать, что кораблей, на которые оно так рассчитывало, не будет. И чем быстрее, тем лучше.

— Вы меня недооцениваете. Это объясняет, отчего вы не повернули сейчас, но я не вижу причин, по которым вам надо было брать меня с собой.

— Я уже говорил, почему взял вас на корабль. Вам требовалась медицинская помощь.

— Да, именно так вы и сказали.

Алексис откинулась на спинку стула и, положив кисти рук на стол, забарабанила по нему своими изящными пальчиками.

— Клод, — произнесла она нежно, наслаждаясь тем, как интимно округло звучит его имя, и с выжидательным интересом заглядывая ему в глаза, — я уже спрашивала вас о том, что ждет меня в Вашингтоне. Тогда я сама и ответила на свой вопрос. Ничего. Теперь я думаю, что мне было бы приятно получить ответ от вас. Когда мы прибудем в Вашингтон, моей задачей по-прежнему будет возвращение в Род-Таун. Вы мне поможете это сделать?

— Нет.

— Так что меня ждет в Вашингтоне?

Клод вздохнул.

— Не могу загадывать так далеко. Я знаю только, что не в моей власти дать вам уйти.

Алексис улыбнулась. По глазам Клода она видела, что тот говорит искренне, и ей было приятно, что он не лукавит с ней.

— Спасибо, что хоть не соврали, — насмешливо сказала она. Откуда Клоду было знать, что умение говорить правду в глаза — одно из качеств, которое Алексис ценила в людях больше всего.

Девушка встала, давая понять, что сантименты закончены и она готова продолжать службу. Именно так должен стоять юнга в присутствии капитана.

— Теперь я могу идти?

— Да. Когда вернетесь за моими вещами, не забудьте убрать это, — он указал на разбитый стакан.

Когда дверь за Алекс Денти закрылась, Клод, продолжая смотреть ей вслед, тихонько выругался. Он знал, что нашел наконец именно ту женщину, которую хотел. Он просто не мог дать ей уйти! Не мог! Поймет ли Алексис, что он уважает ее стремление выполнить клятву, но не может позволить осуществить задуманное? Он восхищался ее силой, ее решимостью, ее честностью и ее красотой. Как мог он дать такой женщине ускользнуть от него?

Клод помнил, как он сам стремился исчезнуть из тюрьмы Британского флота. Дважды его наказывали за побег, и только мастерство Лендиса помогло ему выжить после второй порки. Но он все же рискнул еще, и на этот раз удачно. Почему для него важно было освободиться? Но это же так понятно! Он оказался там против своей воли, его заставили служить и наплевали на его желания и цели. Британцам дела не было до того, чего он хотел от своей жизни, как собирался ею распорядиться.

Неужели она смотрит на него так же, как он тогда на англичан? Если это так, то у нее нет иного выбора, как убежать от него. И все же он сделает все, что в его силах, чтобы не дать ей уйти.

Алексис быстро управилась с очередным заданием. Она начала перетаскивать вещи сразу после того, как Клод покинул каюту, и закончила меньше чем за час. Прибравшись в каюте, она вымыла пол, заправила постель и сложила одежду капитана в его сундук. С особой осторожностью Алексис перенесла навигационное оборудование и карты. Даже о спиртном не забыла — переставила из своей каюты в капитанскую. Когда работа была закончена, Алексис вернулась на палубу, чтобы получить дальнейшие распоряжения.

Первым заметив Лендиса, девушка подошла к нему.

— Капитан Клод… Где я могу его найти? У него могут быть ко мне поручения.

— Он внизу, проверяет состояние трюма, — ответил старший помощник. — Пока вы вряд ли ему понадобитесь.

— Тогда, может быть, у вас найдется дело для меня?

Лендис покачал головой.

— Есть одна проблема: неприятности с главной бом-брам-стеньгой, — Лендис указал наверх, — только вряд ли вы сможете помочь. Гарри уже пробует ее поправить. Она запуталась в…

— Да, — перебила его Алексис, — вижу, в чем дело. Я сейчас…

Не успел Лендис возразить, как Алексис, скинув туфли и перекинув через руку подол юбки, полезла вверх по канатам. В этот момент вся работа на корабле остановилась. Мужчины, задрав головы, смотрели на нее с палубы.

— Алекс! — крикнул снизу Лендис. — Наверх нельзя в платье! Слезай, мы подыщем тебе что-нибудь…

Алексис только покачала головой и рассмеялась. — Я доложила капитану о том, что мне нужна пара штанов, но он мне отказал. Если вы считаете мои ноги слишком безобразными, можете не смотреть!

Лендис не выдержал и засмеялся в ответ. К нему присоединились остальные. Ноги у нее были безупречными, и каждый это отлично понимал.

— Если бы мне кто-то рассказал об этом, я бы ни за что не поверил, — буркнул Майк Гаррисон, восхищенно покачивая головой, глядя, как поднимается вверх Алексис; пара минут — и она уже поравнялась с Гарри, оказавшись на самом верху. — Ни одного неверного шага. И еще это платье… Боюсь, я бы не смог справиться, будь на мне ее одежда.

— Может, она согласится одолжить тебе одно из своих — вот тогда мы проверим, — поддразнил товарища Том. — Эй вы, прекратите ржать, как кони. У этой девчонки есть характер, но она не сумасшедшая, чтобы над ней насмехаться.

Майк кивнул, продолжая смотреть вверх.

Гарри был немало удивлен, обнаружив девушку рядом с собой.

— Что вам здесь нужно? — удивленно спросил он.

Капитан предупредил, что Алексис будет работать на корабле юнгой, но не станет же она выполнять все то, что требуют от обычного матроса!

— Это вам нужна помощь. Не смотрите на меня так. Я знаю, что делаю.

— Да поможет нам Бог, если вы говорите неправду, — откликнулся Гарри, осенив себя крестным знамением.

— Лучше не болтайте и подтяните поближе вон тот канат — я развяжу узел.

— Господи, а я что, по-вашему, делал до сих пор?

— У меня пальцы тоньше, мне проще. Сейчас увидите. Давайте сюда конец.

Гарри уловил командные нотки в ее голосе и волей-неволей повиновался. Насмешливо улыбаясь, матрос следил за попытками девушки распутать петлю, но, когда узел оказался развязанным, улыбка сползла с его лица.

— Не знаю, кто это все натворил, но ему не мешало бы преподать пару уроков, — заметила Алексис. — Кстати, вас как зовут?

— Гарри Янг, мэм, — виновато улыбаясь, представился матрос.

— А меня — Алекс. Ну, Гарри, теперь мы поменяемся местами, и я ее закреплю.

Алексис и Гарри осторожно выполнили рискованный маневр, после которого Алексис оказалась ближе к мачте. Она развязала канат, освободив конец бом-брам-стеньги, а затем принялась приводить в порядок перекрученный фал.

— Гарри, — сказала она, потянув запутавшийся парус, — вам нет смысла здесь оставаться. Я все закончу сама.

Гарри в нерешительности посмотрел на напарницу.

— Вы уверены? Я бы не хотел оставлять вас здесь одну. А вдруг вы испугаетесь и не сможете спуститься?

— Чепуха! Когда вы висите тут у меня над головой, я нахожусь в куда большей опасности. Уходите, я скоро закончу.

Гарри почудилось, будто волосы у него на затылке стали подниматься. Эта женщина умела приказывать. Пожав плечами, он стал спускаться вниз.

— Она, кажется, знает, что делает, — пробормотал матрос, оказавшись на палубе среди своих товарищей. У него было такое чувство, словно он и сам не вполне верил в то, чему только что был свидетелем.

Гул восхищения смолк тотчас, как только на палубе появился капитан. Моряки, переглядываясь, пожимали плечами, некоторые неловко усмехались. У всех возникло такое чувство, будто их втянули в какую-ту странную и не очень-то чистую игру, хотя никто не смог бы сказать, в чем было дело. Они всего лишь выполняли его приказ, а Алекс Денти была одной из них.

Клод подошел к столпившимся матросам.

— Что происходит? Почему бросили работу?

Команда разбрелась по своим местам, но каждый не переставал восхищенно покачивать головой и улыбаться. С капитаном остались лишь Гарри и Лендис. Таннер повернулся к Гарри: — Мне казалось, что вы должны были починить бом-брам-стеньгу. Почему в таком случае вы здесь, а не наверху? Почему не выполнили приказ? — Не дожидаясь ответа, Клод обратился к своему первому помощнику: — Вы не видели Алекс? Она уже должна закончить работу у меня в каюте, и я хочу дать ей еще поручение.

— Я полагаю, она нашла себе работу по силам, — спокойно ответил Лендис, указывая наверх.

Клод поднял взгляд на мачты и на мгновение лишился дара речи. А когда наконец обрел его, заревел:

— Черт! Мистер Лендис! Вы позволили ей…

— Она сама захотела помочь.

— В платье?

Лендис тихо хихикнул.

— Говорят, она просила какую-нибудь более подходящую одежду, брюки, например, но вы ей отказали. Алекс заявила, что, если кому-то из нас не понравится это зрелище, мы можем отвернуться. Смею вас заверить, капитан, никто даже не подумал отворачиваться, — невинно закончил старпом.

Клод смерил своего офицера злобным взглядом, но предпочел смолчать.

— Гарри, — обратился он к матросу, — почему вы оставили ее одну?

— Она сказала, что справится, и доказала это. Вы же сами велели обращаться с ней, как с любым из нас, капитан.

— Проклятие! Вы знаете, что я имел в виду! Если с ней что-то случится, отвечать будете оба!

Таннер отошел на пару шагов, чтобы лучше видеть Алексис. Девушка прилежно трудилась, очевидно, догадываясь, что капитан пристально наблюдает за ней.

— Алекс Денти! — крикнул Клод, сложив ладони рупором. — Немедленно спускайтесь на палубу!

Алексис уже почти закончила и поэтому решила сделать вид, что не слышит Клода. Он снова окликнул ее, и она опять его не услышала, только прибавила темп.

Таннер терял терпение. Он знал, что Алексис его слышит и сознательно не выполняет команду. Черт побери, юнга обязан соображать, как должно реагировать на приказы капитана! Клод ухватился за канат и сам полез наверх. С каждым движением в нем крепло стремление как следует проучить ее, чтобы навек отбить охоту от подобных штучек.

Алексис как раз заканчивала распутывать последний узел, когда заметила, что капитан уже недалеко. Взгляд его не предвещал ничего хорошего, лицо стало красным от ярости. Она огляделась в поисках пути к спасению. Выход был один — вниз по канатам. Девушка решила, что ей стоит поторопиться и проскользнуть мимо Клода так, чтобы он не успел ее схватить. Уж если устраивать разборки, то один на один, а никак не в присутствии команды.

Схватившись за канат, Алексис скользнула вниз. Проскочив мимо капитана, она нащупала ступней веревочную лестницу и продолжила спуск уже как положено примерному моряку. Команда прекратила работу; каждый из моряков смотрел вверх, гадая, что же предпримет капитан. Все с нетерпением ожидали развязки. Похоже, в лице Алекс Денти капитан нашел себе достойного противника.

Клод был вне себя. Надо срочно что-то делать — в противном случае ему придется признать, что его одолела женщина, и не просто женщина, а юнга на его корабле. Зацепившись ступней за канат, Клод продел ногу в импровизированную петлю и, отпустив руки, откинулся назад всем корпусом. Команда, наблюдавшая с палубы за развитием событий, одобрительно загудела, разгадав замысел капитана. Алексис тем не менее не поняла его хода и замерла, взвизгнув от страха в тот момент, когда Клод, лишенный поддержки, готов был упасть вниз. Веревочная петля вокруг ступни — вот все, что удерживало его на весу.

— Капитан! — закричала Алексис и быстро полезла обратно. — Боже мой! С вами все в порядке?

Моряк, едва сдерживая смех, услаждал свой взгляд видом стройных ног девушки, которая к этому времени оказалась у него над головой. Посчитав, что он и так напугал ее достаточно, Клод потянулся к ней:

— Дайте мне руку, Алексис!

Девушка наклонилась и, схватив висящего над бездной Клода за руку, потянула его вверх. Когда он поднялся настолько, что смог ухватиться за очередную перекладину веревочной лестницы, Алексис подобралась поближе и, присев, стала освобождать его ступню. Но едва она вытащила ногу капитана из петли, как сильная рука перехватила ее поперек туловища.

— Что за… — Она не успела закончить, так как Клод бесцеремонно закинул ее к себе на плечо.

— Отпустите! — завизжала она, когда они начали спускаться. — Вы убьете нас обоих! Отпустите меня немедленно!

В ответ Алексис слышала только его смех и от этого злилась еще сильнее. Девушка принялась колотить капитана по спине и отчаянно лягаться. Похоже, она напрочь забыла о том, что таким образом их шансы свалиться на палубу с многометровой высоты возрастают многократно. Внизу она видела смеющиеся лица матросов, наслаждавшихся спектаклем. Капитан задержался на предпоследней ступеньке ровно настолько, чтобы приказать команде заняться делом.

Спустившись вниз и не упустив случая дать ей хороший шлепок, Клод потащил Алексис в каюту. Ногой распахнув дверь, он в два шага достиг кровати и сбросил ее на постель.

— Как вы смеете! — закричала она, задыхаясь. Алексис мужественно терпела боль в спине и никак не дала ему понять, что он причинил ей страдания. Поднявшись на колени, девушка попыталась слезть с кровати, но Клод не дал ей этого сделать. Схватив Алексис за плечи, он толкнул ее обратно.

— Я мог бы задать тот же вопрос!

Клод отпустил ее сразу же, как только она прекратила борьбу. Закрыв дверь, он присел на край кровати и заглянул в янтарные, пылающие гневом глаза. Алексис была так же разгневана, так же напряжена, как и он сам. Клод вдруг подумал, что видит в ней, как в зеркале, собственное отражение.

— Вы не имеете права обращаться со мной так, будто я вещь или тюк с песком! — зло бросила она ему в лицо.

— Я поступаю с вами так, как считаю нужным! Вы забыли, что на этом корабле командую я, а вы лишь обязаны следовать моим указаниям!

Голос капитана в этот момент был подобен раскату грома, а глаза сверкали, словно сполохи молнии. Ему было приятно, что девушка не отворачивается, не прячет глаз и не теряется перед ним. Она заслужила этот урок послушания.

— Так вот что ты имела в виду, когда попросила меня приравнять тебя к членам экипажа? Ты этого от меня хотела?

— Да, — прошептала она, — но вы ничего не говорили о том, что не позволяете мне залезать наверх. Единственное, в чем я виновата, это в том, что не сразу спустилась вниз…

— Ты не подчинилась приказу!

— Да, — призналась Алексис. — Я была не права. Что вы намерены предпринять?

Клад сделал вид, что не услышал вопроса. Уже гораздо мягче, с едва уловимым оттенком неудовольствия он произнес:

— Неужели ты не понимаешь, почему я разозлился? Ну зачем ты полезла туда?

— Я поправляла парус.

— И тебе это удалось?

— Да.

— Тебе не приходило в голову, что ты могла убиться?

— Если со мной и могло что-то случиться, то только из-за платья!

В голосе Алексис звучал вызов. Глаза ее упрямо блестели. Она явно рассчитывала втянуть капитана в спор, что тот и не замедлил сделать.

— Ага! Значит, ты все-таки понимаешь? Тогда у тебя должно было хватить ума не лезть наверх в платье.

— Возможно. Я оценила степень риска и решила попытаться.

Алексис подобрала полы платья, встала с кровати и пошла к столу, чуть покачивая бедрами. От нее не ускользнул оценивающий взгляд Клода. Решив, что с него уже достаточно, Алексис отпустила подол, прикрыв ноги. Непринужденно сев на крышку стола, она поставила босую ступню на краешек стула.

— У меня была альтернатива, но я смалодушничала. Поскольку вы отказались выдать мне брюки, как я вас просила, я рассудила, что чем лезть наверх в платье, не лучше ли сделать это совсем без одежды. Так было бы безопаснее.

Воспользовавшись тем, что Алексис освободила кровать, Клод опрокинулся на спину и, положив руки под голову, вытянул одну ногу поверх одеяла, а другую вальяжно перекинул через край.

— Итак, Клод, что вы на это скажете? — нетерпеливо спросила Алексис.

Похоже, капитан «Гамильтона» не собирался вступать с ней в перепалку. Он только вздохнул.

— Я бы предпочел, чтобы ты вообще туда не лезла, ни в платье, ни без него, Алекс. Но ты и так знаешь, что я считаю тебя весьма привлекательной и представлять тебя обнаженной для меня большой соблазн. Ты ведь это хотела услышать, не так ли?

— Да, — призналась Алексис, несколько разочарованная тем, что Клод отказывается принимать предложенную ею игру.

Он так просто все объяснил, будто его желание овладеть ею — самая естественная вещь на свете. Почему он с такой легкостью откликается на ее женские чары, недвусмысленно давая понять, что готов с радостью удовлетворить ее потребности, о существовании которых она узнала только благодаря ему, и отказывается увидеть в ней другие стороны, такие же неотъемлемые черты ее личности, как и женское естество? Почему он не хочет замечать в ней того внутреннего убеждения, что заставляет ее желать свободы, независимости, стремления продолжать жить так, как нужно именно ей? Алексис пыталась разгадать Таннера, если не услышать ответ на свои вопросы из его уст, то хотя бы прочитать подсказку по его глазам. Она в который раз спрашивала себя, не обманывает ли ее интуиция. Ей почему-то казалось, будто Клод старается показать меньше, чем понимает на самом деле. Алексис вглядывалась в лицо капитана, надеясь проникнуть глубже, но его черты застыли, как маска. Он отказывался открыть карты. Но как мог этот человек хотеть только часть ее? Как мог он так легко признаться в том, что желает ее тело, но при этом отвергать то, что составляло ее личность? И вдруг Алексис вспомнила, что на самом-то деле он и тело ее не принял, даже когда она предложила себя в открытую. Может быть, он хочет от нее чего-то большего? Алексис не знала ответа и впервые за все время, пока находилась здесь, в его каюте, отвела взгляд.

Клод словно не замечал затянувшейся паузы. Его мозг был занят другим.

— Мне интересно знать, Алекс, — вдруг спросил он, словно размышляя вслух, — неужели ты не боялась того, что могли бы сделать с тобой мои люди, увидев тебя обнаженной?

— Ваши люди не посмели бы дотронуться до меня!

Клод приподнял голову и с интересом посмотрел на девушку.

— Ты чертовски в себе уверена. Так почему они не посмели бы?

— Потому что они думают, что я ваша любовница! И вы предоставили им прекрасное доказательство своим изысканным обращением со мной не так давно на палубе! Какое варварство! Самоутверждаться за мой счет! Что же, вы оказались сильнее, а я — всего лишь слабая женщина. Если бы вы тащили меня за волосы, и то не добились бы лучшего эффекта!

Капитан усмехнулся. В том, что она говорила, была доля истины.

— Хорошо, допустим, я повел себя слишком бесцеремонно. Но что могло дать моим людям повод думать, что ты со мной спишь, до сегодняшнего инцидента?

— То же, что дает вам повод считать, что я приду к вам в постель по доброй воле! Благодарность! — Последнее слово девушка буквально бросила ему в лицо. — Ваши матросы считают, что, взяв меня на борт, вы спасли мне жизнь. Логично было бы предположить, что я захочу вас отблагодарить доступными мне средствами, продемонстрировав свою преданность в постели.

Клод немного подумал над тем, что сказала Алексис, а затем осторожно заметил:

— Может быть, мои люди и думают так, но я сомневаюсь. Как только ты получше их узнаешь, ты поймешь, почему я так говорю. И еще, Алекс, — с расстановкой добавил Клод, — я не думаю, что ты ляжешь ко мне в постель из благодарности. Совсем так не думаю. Я и сам не хочу получать тебя в качестве благодарности. По крайней мере не сейчас, когда ты считаешь себя моей пленницей.

Алексис на мгновение удивленно подняла брови и, соскочив со стола, подлетела к кровати. Опустившись возле Клода на пол, она положила руки ему на грудь.

— Так вы поняли! Вы знаете, что я почувствовала, когда обнаружила, что меня увезли! Господи, Клод! Верните меня домой! Если вы в самом деле понимаете, что я здесь, как в тюрьме, отпустите меня!

Клод сжал ее руки в своих, ожидая, пока перестанут дрожать ее пальцы, затем, убрав ладони девушки от своей груди, нежно погладил золотую кудряшку, упавшую ей на лицо. Кончиком пальца он провел линию от уголка ее глаза наискось через щеку и дотронулся до ее губ. Алексис опустила глаза, но он взял ее за подбородок и нежно, но настойчиво приподнял ее лицо.

— Нет, — прошептал он, и ответ этот был окончательным. Он не мог позволить ей уйти.

Алексис кивнула, словно принимая его позицию. Наверное, она поняла, что у него нет выбора. Моряк отпустил ее подбородок и встал. Она все еще оставалась на коленях, когда Клод вновь превратился в капитана, а она — в юнгу Алекс Денти.

— Денти, позаботьтесь о моем ужине, а затем почистите мне ботинки. Скажите мистеру Лендису, чтобы подыскал для вас более подходящую одежду. Я думаю, он сумеет что-то для вас сделать. Я сообщу всем, что вам разрешено подниматься на реи, если для этого есть серьезный повод.

Алексис встала, откинув за спину косу.

— Будет сделано, капитан, — ответила она так, будто уже забыла о последнем их разговоре.

Когда они вышли из каюты, между ними снова была пропасть, та, что отделяет командира корабля от матроса-новобранца.

Алексис помогла Форресту в камбузе, а затем, взяв с кока обещание, что он сообщит ей, когда ужин для капитана будет готов, пошла искать Лендиса. Они встретились на верхней палубе. Первый помощник наблюдал за тем, как матросы чистили пушки.

Заметив Алексис, Лендис, отдав последние распоряжения, отошел с ней к борту.

— Что там у вас? Проблемы с капитаном?

Алексис нахмурилась. О чем, интересно, думает этот человек?

— Как раз напротив, Разве вы не знаете?

Лендис покачал головой и прислонился спиной к перилам.

— Он сказал, что мне надлежит иметь форму, такую же, как и у остальных членов экипажа, и велел подойти к вам, чтобы вы подыскали что-нибудь.

Лендис, прищурившись, окинул взглядом ее фигуру, затем, почесав за ухом, сказал:

— Вы довольно худенькая, но выше, чем большинство женщин. Посмотрю, что я могу для вас сделать. Похоже, вы одного размера с Франком Спринджером — есть тут у нас такой тощий паренек. — Лендис указал на корму.

Алексис обернулась и увидела светловолосого молодого человека, улыбавшегося ей. Она улыбнулась в ответ, не забыв отметить при этом его нескладную фигуру.

— Да, кое-что могло бы мне подойти, — согласилась Алексис. — А он не будет возражать?

— Думаю, не будет. Позже я принесу вам в каюту то, что мне удастся подобрать.

— Спасибо, мистер Лендис.

— Не слишком ли официально?

— Я сейчас при исполнении.

Лендис улыбнулся.

— Вот вы какая. Ну что же, оставим «Джона» для частных бесед. Капитан был с вами не слишком груб?

— Он дал мне понять, что я не права.

— А вы так не считаете? — Лендис разгладил свою пышную седую бороду.

— Разве только в том, что не спустилась, когда он приказал мне это сделать.

Лендис даже руками всплеснул.

— И он даже не спросил вас, где вы приобрели сноровку в лазанье по канатам?

— Нет, не спросил, — медленно проговорила Алексис, впервые подумав о том, что этот вопрос действительно мог быть задан первым. — И вы ему не говорите, если спросит, хорошо?

— Конечно. Я ничего не стану говорить капитану, если вы этого не хотите, да и Форрест тоже. Этот старый сварливый болван и двух слов связать не умеет.

Алекс усмехнулась. Кок вовсе не был дураком. В чем-то он был очень похож на Лендиса. Что же касается его характера, то старик действительно любил поворчать.

— Как вы думаете, — вдруг спросила Алексис, — капитан Клод в самом деле считает, что я смогу работать юнгой всю дорогу до Вашингтона?

— Не совсем так, — ответил Лендис. — Сегодня утром он давал вам задание, будучи почти уверенным в том, что вы не справитесь. Он рассказал мне о том, как показывал вам корабль и какие умные вопросы вы задавали. Капитан сказал, что ваш отец, вероятно, научил вас большему, чем он полагал вначале. Я думаю, что эта экскурсия заставила его пересмотреть свое отношение к вам и поверить в то, что вы не новичок в морском деле.

— Не сказала бы, если судить по тому, как он сегодня вел себя со мной.

— Он был зол на вас за то, что вы полезли наверх, но не из-за того, что боялся, будто вы не справитесь. Вы могли зацепиться за что-нибудь и упасть. Еще больше вы его разозлили, когда отказались спускаться вниз.

— Не понимаю, мистер Лендис. Откуда капитан мог знать о том, что я умею обращаться со снастями, когда увидел меня наверху? Я думала, что должна довести работу до конца, чтобы он в меня поверил.

Лендис рассмеялся.

— Вы не отдаете должное ни ему, ни себе. Не надо быть с вами знакомым сто лет, чтобы понять: вы никогда не скажете «да, я могу», не будучи уверенной, что выполните обещанное. Вы прекрасно представляете, какие будут последствия, и именно поэтому не позволяете никому решать за вас, что для вас лучше.

— Но если он знает, зачем же тогда…

— Позвольте мне задать вопрос. Как вы считаете, почему он взял вас с собой?

— Из-за этого? — растерянно переспросила Алексис.

Лендис кивнул.

— Капитан понял вас уже в тот день, когда все случилось, и взял на борт вопреки всем моим уговорам, вопреки моим просьбам не делать этого ради вашего же блага. Он просто не смог расстаться с вами.

— Вы просили его не брать меня?

— Да, но он упрям. Он всегда поступает так, как хочет. В некоторых вопросах вы удивительно похожи.

— Почему вы мне это рассказываете, мистер Лендис?

— Потому что кто-то должен вам об этом рассказать.

— Тогда почему капитан не скажет мне все это сам?

— Потому что для него это было бы равносильно признанию в том, что он готов потерять вас.

— Мне тоже так казалось, — тихо проговорила Алексис. — Он давал мне понять это все время, правда, не говорил напрямую.

Лендис едва заметно улыбнулся и пристально взглянул девушке в глаза. В них он увидел то, что ожидал увидеть. И когда все для него стало ясно, Лендис повернулся и пошел вниз.

Оставшись стоять на палубе, Алексис помогла матросам почистить оружие, раздумывая между тем над словами Лендиса. Его участие смущало девушку. Она не совсем понимала причины дружбы первого помощника с капитаном. Эти двое частенько обменивались понимающими взглядами, как будто между ними на корабле существовали какие-то особые отношения. Разница в их возрасте достигала тридцати лет, но это, казалось, не имело для них значения. «Потому что кто-то должен сказать»… Он не захотел вмешиваться — просто открыл ей правду, и за это Алексис была благодарна мудрому моряку.

Часам к семи вечера Алексис вернулась в кубрик и поужинала сама, прежде чем доставить еду Клоду.

Перед тем как войти в каюту капитана, она постучала.

— Да? — откликнулись из-за двери.

— Ваш ужин, капитан.

— Несите.

Таннер злился на себя за то, что ему никак не удавалось скрыть раздражения. Сегодня ему не хотелось бы вновь встречаться с Алексис наедине. Становилось все труднее держать в узде желание. Он и так вытерпел достаточно, когда она бросилась к нему, увы, лишь для того, чтобы в очередной раз потребовать вернуть ее на Тортолу.

Клоду так хотелось прошептать свое «нет» нежно-нежно, сперва уткнувшись губами в ямочку на ее горле, потом скользя по обнаженному предплечью, шептать «нет», когда голова ее ляжет на его грудь, а он будет с ласковой теплотой целовать ее загорелую кожу. Он повторял бы это слово, перебирая пальцами ее золотые волосы, поглаживая стройные длинные ноги, медленно подбираясь к плоскому, гладкому животу. Он хотел бы выдохнуть свой отказ, касаясь губами полоски плоти, открывшейся между ее раздвинутых ног, сказать это «нет», сжимая губами самую сердцевину ее женского существа.

Клод бросил взгляд на разложенные перед ним карты. Линии на бумаге расплылись, и он крепко сжал веки, чтобы вернуть ясность зрению. Тут он услышал, как дверь тихо отворилась.

Алексис поставила поднос на свободное от карт место. Она надеялась, что Клод не заметит, как дрожат ее руки. Они начинали дрожать всякий раз, как она вспоминала о том, что сказал ей Лендис. Они дрожали сейчас, когда она исподволь смотрела на Клода, склонившегося над картами. Девушка предвкушала тот миг, когда он откроет ей то, что должен открыть. А что ждет ее после того, как слова эти будут произнесены?

Алексис спрятала руки в складки платья. Впрочем, она могла бы этого не делать, потому что капитан все равно не смотрел на нее.

— Я вернусь за подносом позже, — тихо сказала она. — Вы велели мне почистить ваши сапоги. Я могу их забрать, когда вы поужинаете?

— Да, а пока идите, — нетерпеливо ответил он. Отпустив девушку взмахом руки, Клод боковым зрением наблюдал за тем, как она шла мимо него к двери.

Алексис вернулась к себе в каюту, где ей давно пора было прибраться. С того момента, как она стала членом экипажа, у нее не было ни одной свободной минуты. На кровати Лендис оставил для нее пару брюк. Алексис примерила их, не снимая платья. Почувствовав, что брюки сидят как надо, Алексис с радостью сбросила платье и стала искать рубашку. Лендис не смог подобрать для нее подходящей, впрочем, не беда: у нее была рубашка Клода. Алексис накинула ее, закатав рукава по локоть. Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна. Невольно вспомнился тот далекий день, когда ей впервые пришлось примерить такую же рубашку. Теперь мужской наряд уже не смог скрыть ее пола, как это было, когда Алексис исполнилось тринадцать. Наоборот, в какой-то степени он даже подчеркивал женственность форм. Сейчас не помогла бы ни стрижка, ни вязаная шапочка, не без удовольствия подумала Алексис. Она потребовала разрешить ей ходить в брюках не оттого, что не хотела признавать за собой права быть женственной, но лишь чтобы было удобнее работать. Белая рубаха только подчеркивала округлую линию груди, а брюки, давая простор движениям, ловко облегали бедра, обтягивали живот и ноги. Неохотно Алексис сняла с себя новую форму, решив сначала спросить у капитана разрешения носить его рубашку. Она умылась, смыв с лица следы копоти, оставшейся после чистки оружия, вымыла голову и заплела в косу еще влажные волосы, затем надела чистое платье. Когда Алексис посчитала, что у Клода было достаточно времени, чтобы справиться с ужином, она вернулась в его каюту забрать поднос и сапоги.

Оказалось, что капитан даже не дотронулся до еды, и она не оставила этот факт без внимания.

— Какое вам дело до того, ел я или не ел? — угрюмо полюбопытствовал он, откинувшись на спинку стула, сложив на груди руки и скептически глядя на девушку. Вероятно, он не верил в искренность ее заботы.

— По правде говоря, капитан, вашей гостье, или пленнице, как вам будет угодно, действительно должно быть все равно, ели вы или нет, поскольку причины отсутствия у вас аппетита вряд ли имеют отношение к ней лично. Что же касается вашего нового юнги, то здесь дело другое. Голодный капитан, к тому же рассеянный — да, я же вижу, каким взглядом вы смотрите на карты у вас на столе, — может натворить немало бед на корабле. Плохо, когда кораблем командует больной человек.

Клод взял в руки карандаш и забарабанил им по столу. В ее тоне появилось нечто новое, чего до сих пор не было. Какая-то приторная сладость. Клод был достаточно опытен, чтобы понимать, что обычно стоит за этой приторностью.

— Любезный юнга, удовлетворит ли вас самое простое объяснение отсутствия у меня аппетита? Например, такое, как отсутствие чувства голода?

— Конечно, — ответила Алексис. — Только вот думаю, Форрест вряд ли поверит, когда я верну ему полный поднос.

— Можете не беспокоиться насчет того, что подумает Форрест, и своей голове дайте отдохнуть. С кораблем ничего не случится, с курса мы тоже не собьемся, я вам обещаю. И еще: сомневаюсь, что Форрест позволит себе хоть что-то сказать по поводу несъеденного ужина.

— Нет, он не скажет, вы правы, — с невинным видом заметила Алексис. — Но ваш юнга должен знать правду, чтобы передать вашей пленнице Алексис. Ей не хотелось бы стать причиной потери вами здоровья.

Алексис вздрогнула от резкого звука — карандаш в руках Клода разломился надвое. После этого в каюте воцарилась такая тишина, что Алексис даже испугалась.

Она видела, как каменеет лицо капитана, заостряются черты, как упрямо сжимается челюсть и в тонкую линию вытягивается рот. Девушка прижала палец к губам, только сейчас осознав, какую проявила жестокость. Дурацкая игра! Конечно, он возненавидел ее за это, но не больше, чем она возненавидела самое себя!

Клод отодвинул стул и встал. В два шага он преодолел разделявшее их пространство, приблизившись к ней вплотную. Грубо схватив Алексис за талию, он привлек девушку к себе. Свободной рукой схватив косу и оттянув ее голову назад, он склонился над ней, заглядывая в черные точки зрачков.

— Что бы вы собой ни представляли, роль скромницы — не для вас, — с угрозой в голосе прошептал Клод и, прижавшись губами к ее рту, стал целовать, грубо, яростно. Она вырывалась, колотила его кулаками по спине, но он не отпускал ее и не прерывал поцелуя. В том, как он прижимал ее к себе, как целовал, не было ни капли нежности. И все же Алексис была довольна. Так он наказывал ее за то, что она пыталась казаться чем-то, чем не была в действительности. Его обращение было столь же противно ей, сколь противны его слуху ее приторно-лживые речи. «Я заслужила», — думала Алексис. И она боролась с ним. Боролась, как только могла. Она хотела получить ответ и получила. Не надо было пытаться заставлять его признаваться в том, что причиной его плохого аппетита, неспособности сосредоточиться, думать была она — Алексис. Своими действиями Клод давал имя ее преступлению, он объяснял, что послужило причиной его решения, парадоксального, нелогичного, взять ее на корабль. Она нужна была ему вся — такая, какая есть. Он взял ее с собой, потому что не мог не взять. Его влекло к ней то, что составляло ее индивидуальность, что делало ее непохожей на других. Сейчас, обращаясь с ней так, как мужчина обращается с женщиной, которую более не уважает, он пытался ей показать, что, предавая себя, она предает его!

Алексис почувствовала, как его рука ложится к ней на грудь, а пальцы жестоко сжимают тело. И вдруг он отпустил ее. Оказавшись без поддержки, девушка упала на пол.

— Ну что, довольно, Алекс? — спросил Таннер хрипло, с одышкой, прожигая ее своими зелеными глазами. — Теперь ты узнала, что хотела? Так стоила ли овчинка выделки?

— Да, — хрипло прошептала она.

— Я не расслышал. К чему относится твое «да»? К какому вопросу?

— Да, — повторила она громче. — Да! И тот, и другой — да!

Она смотрела ему в лицо и не могла отвести глаз. Его отвращение было столь явным, столь отчетливым… Алексис стремилась на всю жизнь запомнить этот взгляд и никогда в будущем не допускать, чтобы на нее смотрели с таким выражением. Губы Клода раскрылись от удивления, когда она отказалась принять его помощь, оставаясь недвижно лежать на полу. Клод в растерянности опустил бесполезно повисшую в воздухе руку.

Алексис заговорила тихо, с твердостью, которая заставила моряка вздрогнуть.

— Клод, я хочу быть юнгой. С этого момента — просто юнгой. Я только что сделала тебе больно, впрочем, как и ты мне. Я жестоко поплатилась за то, что пыталась играть одной частью себя против другой. Это было ошибкой, и я могу лишь обещать тебе, что больше подобного не повторится. Вы сделаете это для меня, Клод? Вы сможете быть мне только капитаном?

— Как долго, Алексис?

В его голосе звучало что-то, напоминающее мольбу.

— Как долго, — повторил он, — каждый из нас сможет притворяться бесчувственным, когда так сильно желает другого?

Алексис покачала головой:

— Не знаю. Быть может, у нас обоих хватит мужества только до той поры, как я покину эту каюту.

Он все еще желал ее. Быть может, даже сильнее, чем она его. Алексис понимала, что если у нее не хватит духу уйти как можно быстрее, то она не сможет уйти никогда. Ей трудно было признать за собой эту слабость, но она нуждалась в его помощи, чтобы сделать решительный шаг. Алексис стало страшно, впервые по-настоящему страшно, с тех пор как она очутилась на корабле. Только сейчас девушка ощутила, как реальна перспектива навек остаться пленницей капитана Гамильтона.

Клод не сомневался, что она наказывает себя, отказываясь от того, чего в этот момент ей хотелось больше всего. Она желала его, не столько вопреки тому что он сделал с ней, сколько из-за того, что он сделал. И только поэтому он подчинился ее требованию, предоставив ей поддержку, в которой она так нуждалась, хотя и знал, что ему дорого придется заплатить за этот благородный жест. Если она просит, что же, он даст ей уйти. Клод подошел к стулу и сел, протянув ноги.

— Полагаю, вы можете забрать мой поднос и мои сапоги, Денти, — сказал он. — Забирайте их прямо сейчас.

Алексис поднялась с пола и подошла к капитану. Встав перед ним на колени, она сняла с его ног сапоги. Клод изо всех сил боролся с собой. Глядя на ее склоненную голову, он хотел сказать ей, что в этом нет необходимости. Он не хотел, чтобы она страдала еще больше. И тем не менее он не останавливал ее. Он догадывался о том, что ничего более для себя унизительного Алексис в жизни не делала, и для нее продолжать игру было даже труднее, чем для него.

Взяв сапоги и поднос, девушка пошла к двери, тогда как Клод вернулся к картам. Уже у порога она остановилась, вспомнив о рубашке.

— Что еще, Денти? — спросил Клод изменившимся от сдерживаемого желания голосом.

— Мистер Лендис нашел для меня брюки, но мне нужна рубашка, — тихо прозвучал ответ. — У меня есть ваша, та, что я одолжила у вас утром. Можно мне носить ее?

Повернувшись к ней, Таннер медленно смерил ее взглядом всю, от головы до пят. Он знал, какую чертовски высокую цену придется ему заплатить за согласие играть в ее игру.

— Вы будете очень хорошо смотреться в этой одежде, не так ли?

— Да, — честно ответила она и быстро, чтобы не дать себе передумать, открыла дверь.

— Можете взять рубашку.

Клод отвернулся и закрыл глаза. Он слышал, как захлопнулась дверь, словно перекрыв им пути друг к другу. Сколько времени пройдет, прежде чем она войдет к нему снова? Он посмотрел на карты и раздраженно сдвинул их в сторону.

У себя в каюте Алексис начистила сапоги капитана до блеска, словно хотела выместить на них все, что накопилось у нее за этот день. Что же, больше испытаний не будет. Ее цель остается прежней: вырваться, убежать и приступить к выполнению взятых на себя обязательств. Слабая улыбка осветила лицо Алексис: страсть, готовая захватить ее в свои лапы, не смогла взять верх. Она вышла победительницей из этой неравной схватки.

Алексис поставила сапоги под дверью капитанской каюты, а сама поднялась на палубу и подставила лицо ветру и соленым брызгам. Вернувшись к себе, она уснула крепким, мирным сном без сновидений.