"Контрапункт" - читать интересную книгу автора (Любецкая Татьяна Львовна)

ГЛАВА 4

…В тесном водовороте тревожно гудящей футбольной публики Виталий Андреевич едет на «Динамо» – на одну из центральных игр чемпионата страны. Его, конечно, хорошо знают все эти люди – так им, по крайней мере, кажется, – знающие о футболе все. Какой-то солидный дядя, «босс», обращается к Виталию Андреевичу:

– Борис Андреевич, а каким вы пас сегодня составом удивите?

Ибо было общеизвестно, что в поисках новых решений игры Аркадьев часто менял позиции своих игроков, чем изрядно импонировал футбольной публике – от него вечно ждали сюрпризов.

Подробно ответив на вопрос, Виталий Андреевич мимоходом заметил, что расстановка игроков – дело, в сущности, пустяковое, а есть кое-что потруднее. От исступленного любопытства лицо собеседника вытянулось в столбик, а глаза застыли – не спугнуть!

– Видите ли, дело вот в чем, – невинно продолжал Виталий Андреевич, – во время матча я должен быть одновременно на верхушке трибун, чтобы видеть общий рисунок игры, так сказать, воплощение моих тактических предначертаний, а также у поля, за воротами, дабы непосредственно руководить этим самым воплощением…

– И как же вы выходите из этого положения?!

– Э, просто раздваиваюсь.

«Босс» кисло улыбнулся, – мол, шутка не блестящая, да и информации никакой. Тут как раз и приехали.

Оказалось, что сидят они в общем довольно близко – их разделяли рядов шесть. Когда уселись, Виталий Андреевич помахал «боссу» рукой и крикнул:

– Сейчас увидите, как я раздваиваюсь!

Тот неопределенно кивнул, пожал плечами, – мол, шутка затянулась, и вообще, чего это ты, дескать, там, на верхотуре, торчишь, а не игроков настраиваешь? И тут Борис Андреевич выводит свою команду на поле.

И сейчас, спустя столько лет, Виталий Андреевич довольно усмехается.

…«Босс» вскочил с места и стал бешено вертеть головой – вниз, на Бориса Андреевича, вверх – на Виталия Андреевича. Быстро-быстро – вниз-вверх, вниз-вверх…

Словом, если на матче появлялись оба брата (а так было почти на всех играх с участием ЦДКА), они, как правило, сеяли некую дополнительную смуту среди и без того взвинченных любителей футбола.

Конечно, идя на стадион, болельщик отнюдь не стремится к умиротворенности, спокойствию – напротив, он готов к переживаниям и даже мукам за свою команду, за футбол. Если же предстоящий матч обещает стать уникальным, тут уж все «муки», естественно, удваиваются, и свидетель становится личностью почти столь же исторической, что и игрок.

Таких незабвенных матчей у ЦДКА было немало.

Это и финал Кубка 1945 года (ЦДКА – «Динамо»), когда игра вся от начала до конца шла с переменным успехом – как на качелях, но «вознеслись вверх» в конце концов армейцы-2:1.

И последний матч первенства страны 1947 года (ЦДКА – «Трактор», Сталинград), в котором для того, чтобы сравняться с лидерами чемпионата – московскими динамовцами по победам и определить их по соотношению мячей, армейцам необходимо было выиграть 5:0 или 9:1. Задача не из легких. Но для армейцев, оказалось, разрешимая – они победили именно 5:0.

А также щедро политый осенним дождичком финал Кубка 1948 года (ЦДКА – «Спартак», Москва), выигранный, однако, армейцами всухую – 3:0.

Но поистине сакраментальным матчем, снискавшим такие эпитеты, как «величайший», «бессмертный», «матч века», стал матч второго круга чемпионата СССР 1948 года между извечными соперниками – ЦДКА и московским «Динамо».

Исключительность той битвы была абсолютно во всем: в значении (решался чемпион), в составе игроков и тренеров (на поле вышли отборные воины двух лучших армий, и за ними стояли два крупнейших полководца тех лет – Аркадьев и Якушин). И, наконец, накал, сюжет игры, с головокружительными перепадами, терзал души болельщиков – да простят мне громкое слово – в духе настоящей трагедии.

Такой матч для ценителей великой игры – как «озарение истиной».

«Позвольте, но какая же тут истина?» – спросит далекий от спорта человек.

В ответ на это любитель футбола, возможно, лишь презрительно пожмет плечами – что тут скажешь? А может быть, горячо начнет объяснять, что там, на поле, – сама жизнь, власть страстей и тому подобное.

Добавлю к этому, что спорт может принести нам физическое и моральное оздоровление, бурный эмоциональный всплеск, возможность творить и ступить за грань допустимого.

Спорт – крохотная и одна из ярчайших моделей нашей жизни, где в короткий срок человек может ощутить, кажется, все коллизии судьбы: счастье веры, единения и тоску одиночества, несбывшихся надежд, триумф победы и поражение, великую значимость своего «я» и вдруг – всю ничтожность бытия земного… Предельная обостренность спортивных сюжетов – или ты, или я – почти постоянно требует от спортсмена усилий на пределе его возможностей. Он, можно сказать, пьет более концентрированный, более крепкий напиток жизни, чем остальная часть человечества.

Двойная же магия спорта заключается в том, что похожий напиток достается и зрителю, только в несколько «процеженном» спортсменом, а также телекамерой и телекомментатором (если зритель у телевизора) виде.

Итак, мяч, вбитый в створ ворот, возможно, и есть истина – такая простая и в то же время столь непостижимая? Парадокс? Но спорт пестрит парадоксами. И, может быть, потому говорят: «спорт есть спорт», хотя фраза эта так невыносимо банальна, что уже почти свежа…

Но вернемся к последней игре чемпионата страны сорок восьмого года, верней, прежде к тому, что было до нее, ибо для того, чтобы понять «шекспировский накал» страстей того «спектакля», необходимо восстановить ход всего чемпионата.

Итак, первенство страны, проходившее в два круга, разыграли между собой 14 команд. Армейцы, после первого круга отставшие от главного своего соперника – динамовцев Москвы – на четыре очка, в первой же игре второго круга отбросили себя от лидера еще дальше, проиграв другим москвичам – спартаковцам – всухую – 0:2.

После этой игры Аркадьев, как обычно, собрал команду Для разбора игры, обсудили нюансы поражения, ошибки и просчеты, а в конце было высказано решение все же, несмотря ни на что, выиграть этот чемпионат и стать чемпионами страны третий раз подряд. И не то чтобы это было так просто – решить и сделать. Тем более что для осуществления решения надо было выиграть 12 (!) игр подряд. И, однако же, было решено – выиграть!

Одну за другой армейцы одерживают 11 побед подряд, и остается последний, двенадцатый, матч – с московским «Динамо». К его началу динамовцы имеют 40 очков, армейцы – 39, то есть «Динамо» устраивает ничья, ЦДКА же нужна только победа. Борис Андреевич изрядно нервничал перед игрой, тем более что влиятельный динамовский болельщик – тот самый, что так бурно вмешивался в его работу в «Динамо», – «достал» Аркадьева и теперь. Суть в том, что, уйдя в ЦДКА, Борис Андреевич продолжал жить в динамовском доме, и вот это-то обстоятельство и послужило поводом к необычной игре, которую придумал тот, условно назовем его «болельщик». Перед каждой встречей ЦДКА – «Динамо» Аркадьеву посылалась повестка с требованием немедленно освободить квартиру. В сущности, это была как бы игра перед игрой – в ней принимала участие вся семья Аркадьевых. Получив повестку, все вначале застывали, а затем начинали метаться – съезжать? сейчас? куда?! Ира вспоминает, как в детстве ей не раз снился один и тот же сон: ее папа и мама, и маленький Витя, и она сидят в подворотне на чемоданах. На улице холодно и темно. Кругом уютно желтеют квадратики окон, но их квадратика нигде уже больше нет…

Конечно, «недоразумение» всякий раз улаживалось – из Министерства обороны звонили в НКВД: «Ведь ваши люди живут в наших домах. Оставьте же наконец Аркадьева в покое!» И его оставляли. До следующей игры с «Динамо».

В тот раз игра «с выселением» была сыграна как обычно. Предстояла игра ЦДКА– «Динамо».

Естественно, билеты на тот матч достать было невозможно, но с билетами ли, без них любители футбола задолго до великого события жили ожиданием его, предвкушением, предощущением – словом, всякими этими «пред»…

Я не видела знаменитой встречи, но представляю ее себе так, как если бы была на ней – со всеми нюансами и страстями. Я также вижу себя сидящей на центральной трибуне (почему бы и нет?) рядом с Виталием Андреевичем, невольно пожинающей плоды аркадьевской популярности.

…Звучит свисток, судья Э. Саар вызывает команды на поле, и вот первый «удар» – по зрителям: среди армейцев нет Григория Федотова, у динамовцев – Василия Карцева (оба отсутствуют из-за травм). «Удар» встречен тишиной многотысячного стадиона.

Меж тем игра началась сразу, без разведки, и уже на 3-й минуте Бобров с подачи Соловьева головой посылает мяч в ворота Хомича. 1: 0. Тишина прорывается неописуемым грохотом – это ликуют армейские болельщики. Ликуют не долго. Уже через 10 минут Савдунин и Бесков достигают пределов Никанорова, и Бесков забивает ответный гол – 1:1. Ничейный счет – это все, что нужно динамовцам, но впереди еще целая игра, и они не переставая бешено штурмуют ворота армейцев… Момент: Никаноров выходит вперед, ворота армейцев пусты, кто-то из динамовцев бьет, и мяч из пустых ворот головой выбивает Чистохвалов.

И вот уже атакуют армейцы, впереди прославленная пятерка нападения… Молниеносная комбинация: Демин – Гринину, тот – Николаеву, Николаев с ходу сильно бьет по воротам. Хомич закрыт игроками. 2:1! Что тут было! Казалось, огромная душа ЦДКА рвалась на волю. Победа! – чудилось тогда сторонникам армейцев, а это был в то послевоенное время почти весь стадион.

Однако вновь ринувшиеся в наступление динамовцы напоминают, что игра еще отнюдь не кончена. Все же остаток первой ее половины и начало второй проходят с некоторым преимуществом ЦДКА. И вот тут-то на 59-й минуте Бесков выводит по левому краю Савдунина, тот подает вдоль ворот, и Кочетков, пытаясь перехватить опасную передачу, срезает мяч… в свои ворота – 2:2… Пошатнувшись, Кочетков хватается за голову, приседает. Стадион молчит…

Представим себе «стоп-кадр» – тот мяч в сетке ворот и отчаяние Кочеткова. Вот он застыл, схватившись за голову. Он один. Одиночество виновного…

«Все игроки были потрясены, – вспоминает Константин Ваншенкин, преданный армейцам с тех еще времен, – и противники тоже. Они даже не выказали никакого ликования – они понимали, что это не их заслуга. И то, что произошло потом, воспринималось всеми как восстановление справедливости. Вообще, болельщики разных команд в то время более мирно уживались на трибунах. И хотя реагировали бурно, но относились с уважением и пониманием к чувствам противника…»

«Поступок Кочеткова непростителен, – с нескрываемой досадой говорил в тот момент Аркадьеву не участвовавший в игре Федотов и оттого переживавший за команду, может быть, еще сильнее. – Ведь именно здесь, у своих ворот, защитник должен быть особенно аккуратен – слишком велика ответственность. А он сыграл на публику. Что же, – заключил Федотов, – динамовская публика в восторге!»

«Не в рисовке тут дело и не в безответственности. – Вспоминая недавно ту игру, Вячеслав Соловьев судил об ошибке Кочеткова не столь жестко. – Просто, получив мяч, он не отбивал его куда попало (школа Аркадьева.-Г. Л.), а стремился организовать атаку из глубины, чем всегда ярко выделяется на фоне разрушительной силовой защиты прошлых лет. И в приеме мяча и в передаче он играл легко, мягко, элегантно.

Но в тот момент он зря понадеялся на свое мастерство, – признает Вячеслав Соловьев. – Прострел Савдунина был силен и опасен, и останавливать мяч в такой ситуации было рискованно, его нужно было просто вынести, отбить, то есть в данном случае „разрушить“, не пытаясь завязать атаку. Та ситуация – прострел с фланга – вовсе не была голевой, но Иван из простой сделал голевую…»

«Что я тогда почувствовал? – вспоминает Анатолий Башашкин. – Что 2:2 и что это проигрыш – вот что я почувствовал…»

Наконец, что же испытывал, глядя на «стоп-кадр», Борис Андреевич?

– Э, досаду…

– Только и всего?!

– Мм, только и всего, а что же еще? – Борис Андреевич искоса глядит на меня с тонкой усмешкой.

– Разумеется, я не бросился на землю, не бился в истерике между скамейками. Видите ли, я вообще не склонен выражать свои чувства с публичной откровенностью. Точно так же я никогда не хлопал в ладоши, когда моя команда забивала голы.

Я силюсь представить себе хлопающего в ладоши Бориса Андреевича или Виталия Андреевича – невозможно, они всегда в маске невозмутимости.

– Меня часто упрекали в спокойствии, ограниченном якобы моим равнодушием, – продолжает Борис Андреевич. – Но это не равнодушие. Просто выворачивать душу наизнанку – не в моих правилах. «Учитесь властвовать собой» – так мы были воспитаны. Кстати, спокойствие тренера внушает твердость игрокам. И если тренер в истерике бьется за воротами (раньше место тренера было именно там), это нервирует игроков, лишает их уверенности в счастливом исходе игры. Вообще, поведение тренера – это один из моментов воздействия на игроков.

Старался ли я влиять на ход матча в процессе игры? Иногда да. Если считал целесообразным, я, к примеру, давал указания футболисту, который находился вблизи ворот, а он уже передавал их дальше. Вообще же я больше любил наблюдать игру с верхушки трибун, откуда хорошо просматривается чертеж сражения. Кстати, должен заметить, что раньше и игроки не были подвержены столь бурным проявлениям чувств, как иные теперешние. Вы, верно, видели такую картину: несколько битюгов гоняются за автором гола – всем непременно нужно поцеловать его, – настигают наконец, он не выдерживает напора, падает, и целование продолжается уже на земле…

Просто удивительно, подумала я, сколько силы и экспрессии подчас вкладывается иными «артистами» в разыгрывание счастливых сцен (гол с поцелуями) и сцен трагических (игрок падает на поле как подкошенный, изображая ужасные мучения с целью «выбить» из судьи желтую карточку – для противника). Бывают, конечно, и в самом деле тяжелые травмы, но ведь мужественная игра предполагает сдержанность, не так ли?

И, наверное, если бы с такой же одержимостью футболист играл не «погибающего от удара», а «играющего в футбол», то успех был бы вернее.

Итак, взглянув на «стоп-кадр» с позиций полевых игроков, запасного, а также тренера и зрителя, представим себе, что же было потом, так сказать, «прокрутим кино» далее…

…В отчаянном стремлении загладить вину Иван Кочетков оставляет свою позицию центрального защитника и вместе с нападающими рвется вперед – он хочет во что бы то ни стало сам забить гол. Такой порыв оборачивается для армейцев пробелом в защите и в конце концов может кончиться еще одним голом в ворота ЦДКА.

Впрочем, динамовцы как будто успокоились на ничьей и не спешат воспользоваться пробелом: армейцы же в стремлении пробить оборону «Динамо» буквально всей командой рвутся к воротам Хомича. Все, кроме Башашкина. «Я тогда еще играл в полузащите, – вспоминает он, – и вот меня, молодого, Кочетков оставляет на своем посту – центрального защитника, а сам вместе со всей командой идет вперед. Это было смело со стороны ЦДКА – все в нападении. В защите остался я один…»

Но атаки армейцев безнадежно гаснут, по достигая пределов Хомича, а время утекает, как вода из худой кастрюли… «Тик-так» – стучит в ушах застывших в ожидании армейских болельщиков. И раздается гонг-примета футбола тех времен– осталось 5 минут до конца встречи… Всего 5 минут… Что-то крикнул сквозь маску своей невозмутимости Аркадьев… «По-моему, Кочетков (все же именно Кочетков) передал Соловьеву, – рассказывает Башашкин, – Соловьев размахнулся и ударил в штангу, на отскочивший мяч набежал Бобров и забил третий гол».

«Он обладал невероятной игровой интуицией, – вспоминает Соловьев (снова интуиция Боброва. -Т. Л.), – поэтому именно он, Бобров, оказался в той голевой позиции, которая и решила игру. Я шел справа – ударил, а он одновременно, а может быть, еще до того, шел слева – на добивание. Он предвидел, что будет удар, и заранее шел именно в эту позицию. Это нельзя ни выучить, ни натренировать, это – интуиция…»

Футболисты не успели закончить приветствие, как с трибун скатилась толпа зрителей, она подняла армейцев и, качая, потащила в раздевалку. Качка была такая сильная – они прямо кувыркались в воздухе, – что футболистам пришлось взмолиться: «Поосторожней! Ведь нам еще играть!» Впереди были игры Кубка…

Итак, Бобров с присущими ему изяществом и легкостью, к своему блистательному набору незабываемых голов присоединил еще один незабываемый, а команда ЦДКА вновь осчастливила армаду своих почитателей. Те, что не понесли кумиров с поля, остались, потрясенные, на своих местах. Одни блаженно улыбались, другие в восторге лупили друг друга по спине, третьи плакали – словом, обычная футбольная публика.

А где-то далеко, за тысячи километров, в Архангельске, в этот самый момент переживал и, можно даже сказать, мучился студент пединститута, а ныне литературный критик Александр Михайлов. Мучился втройне, ибо, во-первых, сидел в кабинете у зубного врача (следовательно, беспокоили зубы), во-вторых, болел за ЦДКА (в кабинете гремел комментарий Синявского) и, в-третьих, дантист оказался болельщиком «Динамо» (представляете, коллизия!).

Как известно, зубное кресло не сулит пациенту уюта, а тут еще между ним и врачом с первых же минут лечения наметился «футбольный антагонизм».

Когда забивали динамовцы, дантист бросал бормашину и оглашал лечебницу свирепым кличем. И тогда Михайлов, вероятно, чувствовал себя примерно так, как мог чувствовать заклятый враг брадобрея, возымевший, на беду, вдруг странную прихоть зайти к нему побриться.

Но когда Бобров забил третий гол, Михайлов от радости спрыгнул с кресла, а дантист, с ненавистью сжимая в руках свое оружие – бормашину, сдавленно сказал: «Вы ведете себя безобразно, я не намерен с вами больше заниматься».

Но, как видно, исторические голы обладают целебным свойством: Александр Алексеевич уверяет, что с тех пор больше не нуждался в помощи зубного врача.

Впрочем, благое такое воздействие, естественно, не для противника.

«Я играл тогда за „Динамо“ и считаю, что мы должны были выиграть, – вспоминает Константин Бесков. – Но победа все же досталась ЦДКА. Видимо, они в этом матче оказались психологически сильнее. И, думаю, в том, что в критический момент команда сумела собраться, заслуга Бориса Андреевича».

…Бурлящая лава болельщиков заливала коробки метро, троллейбусов, трамваев и автомашин.

Протиснувшийся в вагон метро Виталий Андреевич полон самых противоречивых чувств. С одной стороны – и это звучит в нем явственней всего, – он, конечно, разделяет ликование сторонников ЦДКА, утонченное в нем ощущением братской причастности. А с другой – грызет знакомый червячок – такой победы у него еще не было. Будет ли?.. Мм… конечно, просто для этого нужно время. Иногда – как часто? – он, может быть, и сомневался в успехе, сейчас – нет. Успех брата в том ему порукой…

Вдруг перед Виталием Андреевичем возник могучий офицер и торжественно пророкотал:

– Ну, Борис Андреевич, позвольте поздравить вас по-русски, крест-накрест.

Виталий Андреевич не успел опомниться, как офицер тесно обнял его и расцеловал – трижды, крест-накрест, как и обещал.

– Э, я передам ваши поцелуи брату, – опомнившись, сказал Виталий Андреевич.

Офицер в недоумении уставился на него. Чтобы как-то прервать этот долгий недоуменный взор, Виталий Андреевич добавил:

– Видите ли, Борис Андреевич – это мой брат. А я – он даже вытащил паспорт и показал его – Виталий.

Офицер внезапно разозлился:

– Так почему же вас, черт возьми, все называют Борисом Андреевичем?!

По счастью, почитатели ЦДКА не всегда стремились выразить свои чувства подобным образом. Иные, к примеру, писали Борису Андреевичу восторженные, благодарные письма. Письма шли из самых отдаленных мест. Писали целыми коллективами (командами, училищами, театральными группами, цехами), а также стихийно возникавшими «группами заочных болельщиков», от своей семьи и от себя лично. Много было и таких писем: «Здравствуйте, дорогой дядя Аркадьев…»

Тот матч широко и красочно отразился на многих страницах журналов и газет. И начинала бешено вертеться эта победная карусель комплиментов, почестей, восторгов и улыбок, вертелась все быстрой и быстрей… Потом она резко остановится, и все приветствия и улыбки мгновенно слетят… останется пустота… Впрочем, пока до этого еще далеко, и сейчас у всех на уме и на устах «историческая победа ЦДКА», «гол года Боброва» и мудрость тренера Аркадьева.

Десятки футбольных событий свершились затем и были позабыты. А тот матч 1948 года до сих пор памятен ценителям футбола – его называют классическим. А команду ЦДКА – легендарной. О такой команде мечтают тренеры, и любители футбола упрямо твердят: такой команды, как ЦДКА, не было и нет. Впрочем, есть мнение, будто нельзя сравнивать прошлое с настоящим, ибо времена меняются, жизнь неизбежно идет вперед, и тут уж, мол, ничего не поделаешь. Но я думаю все же, кое в чем прошлое остается в силе. Да, конечно, нынешние футболисты и играют современнее и бегают быстрее, а уж как одеты (одно слово – Adidas!) – тут не придерешься. А болельщик тоскует. Он помнит…

Положим, взгляд «ретро» зачастую восторженный взгляд, и верно, люди склонны порою приукрашивать прошлое. Как верно и то, что легендой обрастает, как известно, лишь быль незаурядная.

Сколько вялых и серых матчей отлетают из нашей памяти в тот же день, и никакими силами их потом уже не вспомнить. Вроде того, к примеру, матча всесоюзного первенства (ЦСКА– «Крылья Советов»), что состоялся на армейском стадионе в Москве 17 сентября 1979 года. Хозяева поля только на последних минутах, да и то с помощью 11-метрового, сумели одолеть аутсайдера (1:0), Но и эта концовка оказалась как бы сомнительной, если учесть, что просмотровая судейская бригада признала назначение пенальти необоснованным (за что судья и был аттестован двойкой).

Правда, одно обстоятельство все же выделило эту игру из скучной череды прочих – первый удар по мячу был сделан Борисом Андреевичем Аркадьевым (в тот день ему исполнилось 80 лет). А вместе с участниками матча на поле перед игрой вышли футболисты послевоенной команды ЦДКА. Но и столь торжественная увертюра не помогла армейцам продемонстрировать ту вдохновенную, «игривую» игру, какой блистали и наслаждались их знаменитые предшественники. Вот в этом-то, а также в умении всей командой предельно собраться на борьбу с противником, а также в неиссякаемом пристрастии к поиску те послевоенные армейцы во главе с Борисом Аркадьевым до сих пор «обыгрывают» нынешних. Да и не только армейцев.

Читаешь, к примеру, такие строчки в «Советском спорте» о выступлении нашей сборной в ответственных матчах на первенство Европы: «игроки за малым исключением действовали в полсилы, безвольно, с душевной ленцой, чуть ли не с явной неохотой, не растрачивая себя, словно отбывая повинность»– и не понимаешь, куда все девалось.

И если зрители долго не видят хорошей игры, они ищут утешения в прошлом. Спартаковские болельщики, видимо, вспомнят взлеты «Спартака», торпедовские – «Торпедо», ну а армейские, конечно, взгрустнут о ЦДКА. При этом они, возможно, даже не станут обсуждать, перебирать детали – никаких громких слов. Им достаточно лишь сказать: «А помнишь, в сорок восьмом?» – немногословие сообщников. И все ясно. За двумя словами стоит и незабвенный гол Боброва, и трагедия Кочеткова, и вся игра во всем ее многообразии и значительности ушедшего навсегда.

Вообразите, как счастлив был бы очевидец тех послевоенных игр, если бы мог просмотреть их вновь. Вообразите его сидящим у телевизора, где по третьей программе под рубрикой, скажем, «Уроки футбола» или «По вашим письмам» – по первой дают матч сорок восьмого года ЦДКА– «Динамо», целиком, от начала до конца, со всеми «прелестями» современного телерепортажа, с крупными планами лиц игроков и, может быть, даже «золотой ноги» Боброва. Вот вновь и вновь – безжалостное replay – хватается за голову и в ужасе приседает Иван Кочетков, а вот и Борис Андреевич Аркадьев. Сколько его ни показывай, лицо не отражает ничего, кроме бесстрастия и спокойствия, что само по себе уже уникально в футбольном «интерьере». И в этот же самый момент – всесильное ТВ! – на другой половине экрана – Михаил Якушин. «Историческая дуэль» в самом разгаре…

Разумеется, такой матч дорог нам не только как фрагмент спортивной истории, ибо сконцентрировал в себе ритм. характер послевоенного времени. Все дальше оно уходит от нас и вот уже скоро совсем скроется за поворотом нового века. Не забыть, удержать…

Говоря о доблестях аркадьевской ЦДКА, нельзя не вспомнить, что команда отличалась не только на внутрисоюзных встречах. В 1945 году сразу после окончания войны армейцы отправились в турне по Югославии, чей футбол почитался в то время одним из лучших в Европе (почти все югославские футболисты, которые в 1948 и 1952 годах стали серебряными призерами олимпийских игр, встречались в 1945-м с ЦДКА). И хотя армейская команда была ослаблена тогда отсутствием Боброва (в тот самый момент он совершал свои опустошительные набеги на ворота англичан), тем не менее, как и обычно при отсутствии кого-либо из игроков, ЦДКА не потеряла своего лица, стройности и стиля и отлично провела четыре матча с югославами. А именно: вничью сыграла со сборной Загреба (2:2), обыграла белградский «Партизан» (4:3), сплитский «Хайдук» (2:0) и чемпиона Югославии «Црвену звезду» (3:1). В итоге три победы, одна ничья, 11 забитых и 6 пропущенных мячей.

Что же касается московского «Динамо», то в это время оно производило свой исторический фурор в Мекке футбола-Англии, фантастически множимый радиокомментарием Вадима Синявского. Но в какой-то степени это был и фурор ЦДКА: 6 голов в четырех матчах забил Всеволод Бобров.

Впрочем, если не делить те победы в Югославии и Англии на голы да на фамилии, то нужно признать, что это был внушительный успех советского футбола за рубежом.

«Послевоенный наш футбол, – говорит Борис Андреевич, – оказался в тот момент для иностранцев удивителен своим движением, скоростью, атлетизмом, а также тем, что выглядел самобытной единицей. И дело было даже не в победах, а в том, что мы получили тогда полное признание».

В зарубежной печати в связи с выходом в финал Олимпийских игр 1948 года футболистов Швеции и Югославии имелись указания на то, что эти команды после встреч с советскими футболистами перестроили свою тактику в духе «советской школы». И уже тогда, в конце сороковых, Аркадьев предостерегал («Тактика футбольной игры»): «Тактика советского футбола привела ко многим поучительным успехам наших команд в матчах за рубежом. Но эти достижения ни в какой мере не должны нас успокаивать. Дело в том, что тактика – это наиболее поддающийся сознательным коррективам элемент игры… Если советские футболисты, выступая за рубежом, практически показали преимущество своей тактики над английской школой игры, то тем самым наши принципы тактического построения игры стали достоянием наших противников».

К сожалению, в послевоенные годы, на которые как раз и приходится небывалый взлет ЦДКА, советские футболисты редко встречались с зарубежными командами, и армейцам Аркадьева так и не удалось по-настоящему блеснуть, а главное, набраться игрового опыта за рубежом.

Впрочем, официальный список международных встреч армейцев в 1952 году гласит о матчах со сборными Румынии, Чехословакии и Софии. Однако на самом деле под флагом ЦДКА тогда выступала сборная СССР, которая готовилась к олимпийскому турниру в Финляндии…