"Серебряные фонтаны. Книга 1" - читать интересную книгу автора (Хьюздон Биверли)Глава двенадцатаяВ последний день мая раскрылись первые бутоны золотистой розы, во всей своей красе. Я показала их Флоре. – Смотри, это папина новая роза. В начале июня большинство роз Лео, были в полном цвету. Я пошла посмотреть на его любимую розу «Блэйри» – она цвела вокруг статуи под деревьями. Здесь, в его парке, розы словно приветствовали меня ласковыми улыбками, карабкаясь по опорам и триумфально кивая с их верхушек душистыми головками. Я осторожно приблизила к себе один из этих совершенных цветков и вдохнула нежную сладость его запаха. Бедный Лео, застрявший в пыльном, грязном Лондоне – наверное, он скучает по своим розам, зная, что их первые бутоны уже раскрылись. Я прогуливалась со спящей Розой на руках, замечая, что розы в этом году выглядят несколько запущенными – кое-где пробивался шиповник, кое-где листва была слишком редкой. Ничего не поделаешь – все молодые садовники ушли на войну. Мое сердце вздрогнуло. Но я не должна была вспоминать о Фрэнке. Вместо этого я стала думать о Мэри, которая ждала родов в следующем месяце, но ее боли начались сегодня утром. Миссис Тайсон сказала мне об этом, когда я проходила мимо ее коттеджа по пути с конюшенного двора. Значит, Мэри сейчас уже мучилась родами. Я решила пойти и спросить у Клары, нет ли каких-нибудь новостей. Новостей не было. – С ней мама, – вздохнула Клара. – Плохо, что роды начались так рано. Похоже, они будут долгими. Это у нее первый, а Мэри всегда была тощей как палка. Мало того, она еще высохла от тоски по Тому – я ей говорила, что зря, да что она могла с собой поделать? На следующее утро новостей еще не было. Клара сказала, что старая миссис Тайсон раздражается, когда ее спрашивают. – Я схожу туда ближе к обеду, – сказала она, – если до тех пор ничего не случится. Ее не было больше часа. Я была в детской с Элен, мы обе тревожились, как вдруг к нам ворвалась Клара. – Мальчик! Только слабенький, он появился рано, но мама хорошо с этим управилась. – А Мэри? – Сейчас ничего, но ей пришлось тяжко. Мама сказала, что роды были ужасно затяжными. Они начались слишком рано, да еще и ребенок лежал неправильно, поэтому доктору пришлось применить свои инструменты, – я содрогнулась. Клара покосилась на Флору, которая играла у окна, и прошептала: – У Мэри были разрывы – доктору пришлось зашивать ее. Но мама сказала, что она все время держалась храбро. Потом она сказала маме, что не вынесла бы этого, если бы не думала о Томе, не представляла бы его лицо, когда он войдет домой и увидит ее с сыном на руках. – Клара вытерла глаза уголком фартука. – Но это случится, через несколько месяцев, не раньше. Элен была практичнее: – Все-таки, самое трудное у нее позади. Она уже выбрала имя, Клара? – Конечно, он будет зваться Томми, – улыбнулась Клара. Позже она сказала мне: – В ближайшие месяцы у мамы будет горячее времечко. К осени появятся еще трое, а затем и у нашей Эмми. Это еще пустяки, а вот если сразу всех мужчин пошлют в отпуск, тогда моя мама не разберется, в какую сторону повернуться. Я представила женщин, одновременно вынашивающих младенцев, и мне тоже захотелось жить в деревне. Ведь теперь я даже не могу поглядеть на сына Мэри, если мне не случится пройти мимо коттеджа у конюшен, когда она принесет своего Томми показать бабушке с дедушкой. После обеда пришел мистер Тимс и сказал, что со мной хочет поговорить мистер Селби, агент Лео. Я спустилась в холл, где он ждал меня с письмом в руке. – Лорд Ворминстер пожелал, чтобы я сообщил вам, что госпиталь в Лондоне закрывается – видимо, из-за проблем с канализацией – поэтому он вскоре ненадолго вернется в Истон, – мистер Селби вежливо стоял, но было очевидно, что он хотел уйти, поэтому я не стала задавать вопросы. Я поблагодарила его и сразу же пошла наверх, чтобы сообщить новость детям. – Флора, папа возвращается домой и останется здесь! Флора взвизгнула и стала носиться по комнате в вихре накрахмаленных юбок. Затем, затормозив около кубиков, она провозгласила: – Папа построит Флоре дом – большой дом! – Скоро, Флора, скоро, – улыбнулась я. Роза гукнула у меня в руках – наверное, тоже обрадовалась. Лео прибыл на следующий день, поздно вечером. Я уже была в постели, но Клара забежала, чтобы сообщить мне об этом. – Папа приехал, Роза, – я встала с кровати и надела блузку с юбкой. Зная, что Лео будет рад увидеть Розу, я взяла ее и заспешила к двери. Мистер Тимс все еще был в холле. Увидев, что я спускаюсь по лестнице, он распахнул дверь библиотеки и объявил: – Ее светлость идет сюда, мой лорд. Когда я дошла до конца лестницы, Лео уже дожидался нас. Я протянула ему его дочку. – Смотри, разве она не выросла? – он полюбовался Розой, а я рассказала ему о том, как она последние два дня пытается переворачиваться и как она любит слушать свою погремушку. – Как повезло с этой канализацией – теперь ты сможешь чаще видеться с нашей малышкой. – Гораздо хуже пациентам, которых это коснулось. Но, должен признать, я не жалею, что оказался дома. – Кроме того, все розы уже распустились. – Да, – улыбнулся Лео. – Я предвкушаю свою обычную вечернюю прогулку. А теперь иди обратно, Эми – я вижу, ты собиралась спать. – Я схватилась за блузку, проверить, все ли пуговицы застегнуты. Улыбка Лео стала шире. – Нет, я догадался по твоим косам! Я совсем забыла, что они свисают по бокам моей головы. Лео рассмеялся, увидев мое смущение. – Иди, завтра увидимся. С утра Лео заходил к Флоре, но, когда я пришла на завтрак, только несколько сухих крошек на столе свидетельствовали о том, что он вернулся. Мистер Тимс сказал мне, что мистер Селби сегодня прибыл очень рано. – Он сказал, что срочно должен увидеть его светлость по поводу Военного комитета графства. – Военного? Но его светлость – не солдат. – Он – землевладелец, моя леди. Правительство, естественно, заботится о том, чтобы обеспечить достаточно, пищевых запасов. Кроме того, нужен лес – смотреть страшно, сколько его рубят, как говорит мистер Селби. Еще, – лицо мистера Тимса просветлело, – говорят, что эта будущая большая битва заставит немцев паковать пожитки. Вошла Клара, будто бы проверить, не остыла ли вода, но на самом деле она хотела рассказать мне новости о своем младшем брате. – Брат пишет, что они стоят в славной деревне, в стороне от этих мерзких боев. Мне везет на письма, вон и мистер Уоллис написал на прошлой неделе. – Клара наклонилась над столом, чтобы поправить ложку в повидле. – А вчера я получила письмо от Джима – пришло с последней почтой. Как мило, что он потрудился написать, – у нее покраснел даже затылок. Я знала, что Клара скучает по Джиму Арнольду с тех пор, как он оставил конюшню и ушел на войну. – Тебе, конечно, нужно срочно написать ответ, Клара, – сказала я. – Солдаты рады письмам из дома. – Ну, может быть, я уделю этому минутку сегодня после обеда, – не глядя на меня, пробормотала она. Я пошла за Розой и взяла ее с собой в свою гостиную. Там было гораздо уютнее, чем в большой гостиной, и я была благодарна Лео за то, что он позволил мне иметь ее. Это навело меня на одну мысль. – Роза, давай станем искателями сокровищ. Я нашла в биллиардной комнате то, что мне хотелось, а Джесси и юный Бен перенесли это наверх. На первый взгляд это выглядело странным, но я подумала, что скоро привыкну. Я обедала одна – Лео никогда не обедал. Флора сказала мне на прогулке, что он приходил повидаться с ней. – Но папа занят, очень-очень занят. – Да, Флора, потому что война. Было непривычным, что с нами не было Неллы, но я знала, что с тех пор, как Лео вернулся, она не отходила от него, пока он не приказывал ей. Позже мистер Тиме принес сообщение от Лео, что тот будет ужинать со мной в обычное время. – Я приготовлю ему одежду, – сказала я. – Но, моя леди... – У вас и так достаточно дел. Кроме того, он не задумывается над тем, сколько вам приходится бегать, чтобы он мог, как обычно, принять ванну. Я посадила Розу на кресло в гардеробной Лео и подложила ей подушку. Ее светлые глазки следили за мной, пока я доставала чистое нижнее белье, рубашку, запонки, накладной воротник – как в прошлом году учил меня мистер Уоллис перед уходом в армию. Вспомнив, что сказал Лео, я вынула вечерний костюм, а затем нашла черный галстук к стоячему белому воротнику. Мы с Лео ужинали вместе, как обычно. Я болтала, а он слушал. Однако, рассказав все о детях и розах, я спросила его о Военном комитете графства. – Сельскохозяйственный Военный комитет графства, – поправил он меня. – Но тебе незачем забивать этим голову, Эми, – и я не стала спрашивать дальше. Открывая дверь, чтобы пропустить меня вперед, Лео спросил: – Ты будешь... пить кофе... в гостиной комнате? – Нет, – покачала я головой. Не сказав ни слова, Лео начал закрывать за мной дверь. Я обернулась, пока он не успел закрыть ее, и повторила: – Нет. Конечно, теперь я буду пить кофе в своей новой гостиной. Может быть, ты тоже попьешь его там? – Спасибо, Эми. Я буду рад, – Лео вдруг весело улыбнулся – он был ужасно переменчивым человеком. – Я только пойду и возьму Розу, – сказала я. Когда я вернулась из детской, он стоял у дверей моей гостиной словно большой, неуклюжий медведь. – Что же ты не вошел, Лео? – Я... но теперь... это же твоя гостиная, – он задержался на пороге и заметил: – Ты принесла сюда, одно из кресел биллиардной. – Да, мне показалось, что остальные чуточку малы для тебя. – Для меня? Ты принесла сюда это кресло для меня? Лео выглядел очень удивленным и очень довольным. – Я знаю, что по вечерам ты любишь поглядеть на Розу, – поспешно добавила я, – а она обычно здесь, со мной. Садись. Он уселся пить кофе, пока я нянчилась с Розой, и, казалось, не спешил на свою прогулку. Нелла удобно улеглась рядом с ним – я была уверена, что она тоже никогда не любила большую гостиную. – Эти картины оживляют комнату, правда? – спросила я. – Да. Я рад, что они снова на виду. Они для меня словно старые друзья. Лео был в таком хорошем настроении, что я сказала: – О некоторых картинах я знаю из книги, которую ты давал мне – может быть, ты расскажешь мне об остальных? – Конечно, – он встал так быстро, что чуть не опрокинул свою пустую чашку с блюдцем. Роза дремала, поэтому я уложила ее в кроватку и тоже встала. Лео подошел прямо к Психее. – Ты знаешь историю Психеи? – Да, она была в книге, я все прочитала о ней. Он стоял перед картиной, глядя на Психею, робко открывающую дверь в розовый сад Эрота. – Ты читала сказку о Красавице и Звере? – спросил он, не глядя на меня. – Да, еще вчера я читала ее Флоре. – Что-то... предположим... из мифа о Психее и Эроте послужило основой для сказки о Красавице и Звере. – Наверное, то, что Красавица целыми днями была одна в замке, – сказала я, подумав. – Да. – Нет, не совсем это, – передумала я. – Я знаю, что Психея считала своего мужа ужасным чудовищем, таким, как Зверь – но он не был таким, верно? Он был прекрасным богом любви. – Может быть... – Лео говорил очень медленно, – в глубине сердца... Зверь тоже чувствовал себя богом любви. – Но Зверь же не был им? – Нет, – последовала долгая пауза, затем Лео спросил: – Значит, для Зверя нет надежды? Я смешалась. – Нет, она была, потому, что он превратился в прекрасного принца, когда магическая молния разрушила злое волшебство. Тогда он женился на Красавице, и они зажили счастливо. Внезапно Лео перешел к другой картине. – Навсикая – наверное, ты знаешь ее историю? – Да, – я рассказала ему, как представляла, что она стоит, прикидывая, что приготовить Одиссею на ужин, и вдруг видит, что он уплыл. Лео усмехнулся, затем перешел к Бальнеатрикс. – Я искала ее в книге, но нигде не нашла ее имени, – сказала я. На этот раз Лео рассмеялся от души: – Это не имя девушки – это латинское название для прислуги в банях. – Так вот почему она предлагает полотенца! Она – служанка! – я почувствовала себя такой глупой, но тоже засмеялась. – А я-то думала, что у нее такое милое имя. Теперь я не знаю, как ее звать. – Почему бы не назвать ее Флавией? – Это тоже мило, – одобрила я. – Оно латинское? Я не знаю латинских имен. – Знаешь, а одно даже используешь каждый день. – Но твое имя – греческое. – А ты и не используешь его каждый день. Флора – имя богини цветов. – Цветов! Значит, обе мои дочери – цветы! Никогда бы не подумала. Лео улыбнулся – слава Богу, он вновь был в хорошем настроении. Я подвела его к Клитии, стоящей, на коленях в зеленом платье, с руками, протянутыми к солнцу. – Ее историю я тоже не нашла. – Бедная Клития – она безнадежно влюбилась в бога солнца, самого золотоволосого Аполлона. Но она никогда не находила ответа в его глазах и чахла от неразделенной любви, пока боги не сжалились над ней и не превратили ее в подсолнечник. Хотя был теплый вечер, я почувствовала озноб по телу. Клития, любившая Аполлона безответно, безнадежно... Но Лео еще не закончил говорить: – С тех пор цветок подсолнечника, в память о верности Клитии, поворачивается вслед за солнцем, пока оно совершает свой путь по небу. Мур написал о нем в поэме, если я правильно припоминаю: Нет, истинно любящее сердце никогда не забудет, Истинно, любящий взгляда не отведет... Лео замолчал, вспоминая про себя строчки, затем продолжил: Словно подсолнух, смотрящий, как солнце заходит, Тем же взглядом, каким он встречал восход... Истинно любящее сердце никогда не забудет – и я не могла забыть, не могла. Я не хотела забывать... До меня дошло, что мой муж все еще говорит со мной. – Ты тоже так считаешь, Эми? – Что? Что я считаю? – Что ее волосы очень похожи на твои. Чуть темнее, но вьются точно так же. Я всегда вспоминал твои, когда смотрел на эту картину, – Лео, запнувшись на мгновение, понизил голос, – Эми, я никогда не видел твоих волос распущенными – может быть, ты покажешь их мне сейчас? – Сейчас? Но... – запнулась я. – Тебе все равно скоро идти в постель, – настаивал он. – Ты все равно распустишь их, чтобы заплести в косы. Я был бы так благодарен тебе, если бы ты сделала это сейчас. Благодарен – это я была ему благодарна, так чем я могла на это ответить? Но все-таки я очень смущалась, вытаскивая шпильки. Когда мои волосы упали, я встряхнула ими, и они окутали меня словно занавеска. Я повернулась к Лео спиной. Какое-то время я стояла – сзади было молчание. Затем он заговорил снова. – Можно мне... потрогать их? – Да, конечно. – Спасибо, – прикосновение Лео было очень легким, я едва чувствовала, как он гладит мои волосы. – Можно... можно, я подберу их снова? – наконец прошептала я. – Да, да... Прежде, чем я обернулась, дверь закрылась за моей спиной. |
|
|