"Торговля с врагом" - читать интересную книгу автора (Хайэм Чарльз)

ОТ АВТОРА

7 декабря 1941 года Япония напала на Перл-Харбор (Военно-морская база США на Гавайских островах. 7 декабря 1941 г. союзная с фашистской Германией Япония нанесла по сосредоточенным на этой базе главным силам Тихоокеанского флота США внезапный и сокрушительный удар, что знаменовало начало войны на Тихом океане. – Здесь и далее примечания редактора, за исключением оговоренных примечаний автора и переводчиков).

После этого дня национального позора американские финансово-промышленные круги, казалось бы, должны были приложить все свои усилия для осуществления главной цели – борьбы с врагом. Американскую общественность заверяли, что с началом войны представители большого бизнеса и правительство прервали все деловые контакты с врагом. Это было необходимо для поддержания морального духа миллионов американцев: тех, кто сражался с оружием в руках, и тех, кто остался дома, ожидая их возвращения.

Однако приходится с горечью констатировать, что во время второй мировой войны ряд крупных финансистов и промышленников, а также отдельные ответственные лица в правительстве предпочли собственную выгоду интересам государства: наращивая военный потенциал США, они одновременно помогали укреплять военную машину нацистской Германии.

Впервые я столкнулся с этим фактом в 1978 году, когда работал над рассекреченными документами для биографии Эррола Флинна, звезды американского кино, связанного с нацистами. В дипломатических документах Национального архива я нашел многочисленные упоминания о видных деятелях, которые, как я привык считать, были искренне преданы интересам Америки, но здесь фигурировали как лица, подозреваемые в подрывной деятельности.

Мне приходилось и раньше слышать о том, что кое-кто из крупных американских, английских и немецких коммерсантов вступил в сговор с тем, чтобы сохранить деловые контакты и после Перл-Харбора. Я также знал о том, что некоторые правительственные чиновники оказывали им свое содействие. Но мне никогда не приходилось видеть документов, подтверждающих это. Постепенно я стал подбирать обрывочные сведения по интересующей меня теме. Процесс оказался изнурительно медленным и затянулся на два с половиной года. Но то, что я узнал, глубоко взволновало меня.

Я был потрясен, узнав, что целый ряд руководителей крупнейших американских корпораций до и после Перл-Харбора тесно сотрудничали с нацистскими корпорациями, в том числе и с «И. Г.Фарбен», колоссальным нацистским промышленным трестом, приложившим руку ко всему тому, что произошло в Освенциме (Освенцим – концентрационный лагерь фашистской Германии на территории оккупированной Польши. Каторжный труд узников использовался для строительства в Польше военно-промышленных предприятий концернов Круппа – «И. Г. Фарбениндустри». В Освенциме было уничтожено 4 млн. граждан СССР, Польши, Югославии, Чехословакии, Франции и других стран).

Представители большого бизнеса образовали своеобразное сообщество, которое я назвал «братством». Члены этого «братства» имели общие источники финансирования, входили в одни и те же советы директоров компаний и банков. На международном уровне к их услугам были «Нэшнл сити» или «Чейз нэшнл». Интересы членов «братства» защищали нацистские юристы Герхард Вестрик и Генрих Альберт. Финансовые и промышленные короли были связаны с Эмилем Пулем, крупнейшей фигурой в нацистской экономике, фактическим главой гитлеровского «Рейхсбанка» и Банка международных расчетов (БМР) (Международная финансовая организация, объединяющая центральные банки 30 стран (1975 г.); в настоящее время – европейский вспомогательный орган Международного валютного фонда и Международного банка реконструкции и развития).

Дельцов сближал принцип «бизнес прежде всего». Спаянные реакционной идеологией, члены «братства» строили свои планы на будущее в расчете на установление фашистского господства, не придавая значения вопросу о том, кто именно из фашистских лидеров реализует свои честолюбивые амбиции.

Многие были готовы не только сотрудничать с немцами в течение всей войны, но и выступали за проведение мирных переговоров с Германией. Их вполне устраивало, чтобы Германия после окончания войны выполняла функции полицейского государства, обеспечивающего «братству» право на финансовую, экономическую и политическую автономию. Когда стало очевидным, что Германия проигрывает войну, бизнесмены стали вести себя намного «патриотичней». Сразу после войны они устремились в Германию, чтобы защитить свою собственность, восстановить нацистских друзей на руководящих постах. Для того чтобы обеспечить «братству» лучшую перспективу, они помогли спровоцировать «холодную войну».

С самого начала я понял, что докапываться до истины придется долго. Тщетно пытался я найти в книгах, посвященных истории монополий, упоминания об их грязных делах во время второй мировой войны. Мне стало ясно, что авторы этих трудов сознательно скрывали факты, компрометирующие корпорации. Поэтому и по сей день подавляющее большинство американцев даже не подозревает, какую роль играло «братство» во второй мировой войне. Немало усилий по утаиванию этих фактов приложило и правительство, причем делало оно это не только во время войны, но и после ее окончания. Это и понятно: ведь миллионы англичан и американцев хорошо помнили длинные очереди на бензоколонках и острую нехватку бензина в стране. Нетрудно представить реакцию граждан США и Великобритании, заяви им, что в 1942 году корпорация «Стандард ойл» торговала горючим с Германией через нейтральную Швейцарию и что горючее, предназначавшееся союзникам, получал их противник. Их охватил бы справедливый гнев. Как бы они были возмущены, узнай, что после событий в Перл-Харборе «Чейз бэнк» заключал миллионные сделки с врагом в оккупированном Париже с полного ведома правления этого банка в Манхэттене; что во Франции грузовики, предназначенные для немецких оккупационных войск, собирались на тамошних заводах Форда по прямому указанию из Дирборна (штат Мичиган), где находится дирекция этой корпорации; что полковник Состенес Бен, глава многонациональной американской телефонной корпорации ИТТ, в разгар войны отправился из Нью-Йорка в Мадрид, а оттуда в Берн, чтобы оказать помощь гитлеровцам в совершенствовании систем связи и управляемых авиабомб, которые варварски разрушали Лондон (та же компания участвовала в производстве «фокке-вульфов», сбрасывавших бомбы на американские и британские войска); что шарикоподшипники, которых так недоставало на американских предприятиях, производивших военную технику, отправлялись латиноамериканским заказчикам, связанным с нацистами. Причем делалось это с тайного согласия заместителя начальника управления военного производства США, который одновременно был деловым партнером родственника рейхсмаршала Геринга (Герман Геринг, 1893-1946 – один из руководителей фашистской Германии и главных нацистских военных преступников. Организатор гестапо – тайной государственной полиции – и системы концлагерей. С 1933 г. – имперский министр авиации и глава правительства Пруссии, с 1935 г. – главнокомандующий военно-воздушными силами. Имперский уполномоченный по «четырехлетнему плану» военно-экономической подготовки к войне с 1936 г. Глава промышленного концерна «Рейхсверке Герман Геринг» с 1937 г. Несет ответственность за развязывание второй мировой войны, грабежи и зверства на оккупированных территориях. Приговорен Международным военным трибуналом в Нюрнберге к смертной казни. Покончил жизнь самоубийством) в Филадельфии. Заметим, что в Вашингтоне обо всем этом отлично знали и либо относились с одобрением, либо закрывали глаза на подобные действия.

Правительство санкционировало сомнительные сделки такого рода как до, так и после Перл-Харбора. Через шесть дней после 7 декабря 1941 года вышел президентский указ, регламентировавший правовые условия, при которых могло быть предоставлено официальное разрешение на торговлю с врагом. И правительство действительно во время войны часто давало такие разрешения. ИТТ было дозволено продолжать торговлю со странами «оси» и Японией вплоть до 1945 года, несмотря на то что эта корпорация была самым тесным образом связана с разведслужбой США. Правительство не предприняло каких-либо шагов против концерна «Форд», и он продолжал свою деятельность в пользу Германии на территории оккупированной Франции. На махинации банка «Чейз» и банка Моргана в оккупированном Париже смотрели сквозь пальцы. Установлено, что «Рейхсбанк» и нацистское министерство экономики дали гарантию главам некоторых американских корпораций, что после победы Германии их собственности не будет причинено никакого вреда. Таким образом, боссы многонациональных корпораций бросали игральную кость, на каждой стороне которой была шестерка. Кто бы ни победил в войне, силы, действовавшие за кулисами событий, не остались бы в проигрыше.

Важно учитывать также и размеры американских вкладов в нацистской Германии к моменту событий в Перл-Харборе, которые составляли примерно 475 млн. долларов. Инвестиции «Стандард ойл» оценивались в 120 млн. долларов; «Дженерал моторс» – 35 млн. долларов; ИТТ – 30 млн. долларов; «Форд» – 17,5 млн. долларов. Исходя из того, что США находились в состоянии войны со странами «оси», американской стороне было бы патриотичнее прекратить деятельность своих компаний в Германии независимо от того, как поступят с ними нацисты: национализируют или сольют с промышленной империей Геринга. Однако погоня за прибылью толкнула на циничное решение: избежать конфискации, объединив американские предприятия в холдинговые компании, чьи доходы переводились бы на американские счета в немецких банках и хранились бы там до конца войны. Важно отметить, что в документах я нигде не обнаружил и намека на то, что Рузвельт пытался привлечь к ответственности американцев, замешанных в сговоре с нацистами, даже в то время, когда Гитлер создавал впечатление, будто он полон решимости наказать отдельных немецких членов «братства», выдвинув против них обвинение в предательстве интересов нацистского государства. Гитлер и его министр почт Вильгельм Онезорге попытались было пресечь деятельность ИТТ в Германии (эта компания не скрывала своих явных связей с противником). Но они оказались бессильны. Дело в том, что руководитель контрразведки Вальтер Шелленберг (бригаденфюрер СС Вальтер Шелленберг в 1941-1945 гг. руководил немецко-фашистской разведывательной службой за рубежом. Он являлся начальником 6-го управления – Служба разведки за рубежом, входившего в состав главного управления имперской безопасности – РСХА) был одним из директоров и акционером ИТТ, а вмешиваться в дела гестапо не решался даже Гитлер.

В позиции Рузвельта по-прежнему многое остается неясным. Как искусный политик, он манипулировал действиями сил, склонных к закулисному заговору и предательству. Накануне событий в Перл-Харборе он позволил Джеймсу Муни из «Дженерал моторс» и Уильяму Дэвису из «Дэвис ойл компани», пронацистские симпатии которых были известны, встретиться для приватной беседы с Гитлером и Герингом. При этом за Муни и Дэвисом было установлено тщательное наблюдение. На протяжении всей войны Эдгар Гувер, Адольф Берли, Генри Моргентау и Гарольд Икес постоянно информировали президента о случаях незаконной деятельности корпораций как внутри страны, так и за ее пределами. Рузвельт умело скрывал от руководителей корпораций, что следит за каждым их шагом. Президент понимал, насколько важную роль играют корпорации в общих военных усилиях США, и старался не препятствовать торговым сделкам, независимо от того, имеется на них официальное разрешение или нет. Одним словом, он вел страну к победе в войне и скрывал от широкой общественности то, что, по его мнению, ей знать не следовало. Именно поэтому на торговлю с противником был наброшен тот покров секретности, который я взялся приподнять. Причем, чем больше фактов я обнаруживал, тем страшнее мне становилось. Мне казалось, будто я водолаз, погружающийся в отравленные воды.

Почему же многие члены военной администрации США проявляли терпимость к сотрудничеству с врагом и после Перл-Харбора? Ответить на этот вопрос можно однозначно: в противном случае могло произойти публичное разоблачение. Преданные гласности деловые связи и последующее запрещение их на основе антитрестовского законодательства (антитрестовское законодательство – законы, принятые в США и некоторых других странах в конце XIX – начале XX века. Формально запрещающие тресты и монополии, эти законы, в сущности, были попыткой ограничить наиболее грубые и откровенные формы их деятельности. Антитрестовское законодательство, представляющее собой яркий пример буржуазного реформизма, призвано создать у народных масс иллюзию борьбы капиталистического государства с монополиями и их злоупотреблениями) вызвали бы громкий скандал. К тому же члены руководства отдельных компаний настойчиво убеждали правительственных чиновников в том, что привлечение к суду, а тем более заключение в тюрьму лишит их возможности трудиться на благо дальнейшего укрепления военной мощи США. Таким образом, правительство не могло, а вернее, не стало вмешиваться в их дела. Позже, с началом «холодной войны», к развязыванию которой заправилы корпораций приложили столько усилий, правду о деятельности «братства» пришлось скрывать еще тщательнее.

Свою книгу я начал с рассказа о Банке международных расчетов в Базеле (Швейцария) отнюдь не случайно. Подробности о деятельности этого банка изложены в дневниках Генри Моргентау, министра финансов США в правительстве Рузвельта. Эти дневники хранятся в Мемориальной библиотеке Ф. Д. Рузвельта в Гайд-парке (штат Нью-Йорк). Сведения о БМР можно найти и в докладах Лочлина Карри, сотрудника экономического аппарата Белого дома при Рузвельте, с которым я подолгу беседовал по телефону, поскольку он живет в Боготе (Колумбия), куда был сослан после лишения американского гражданства в 1956 году за деятельность по разоблачению американо-нацистских связей. Еще одним источником послужили отчеты покойного Орвиса Шмидта из управления по контролю за иностранными капиталами. Многое я разыскал и в немецких архивах: Эмиль Пуль, вице-президент, фактически глава «Рейхсбанка» и видная фигура в деятельности «братства», направлял в конце войны доклады своему номинальному начальнику д-ру Вальтеру Функу из Швейцарии прямо в Берлин.

Я также получил материалы о деятельности рокфеллеровского банка «Чейз нэшнл». Выяснилось, что его парижское отделение оказывало услуги нацистскому верховному командованию вплоть до конца войны. Моргентау, вероятно, не сомневался, что историки в будущем проявят интерес к особо секретным архивным документам «Чейз нэшнл». И в своих дневниках он дал понять, что эти документы можно будет найти в архиве министерства финансов. С помощью сотрудника министерства Ральфа Корпа я сумел получить доступ к большей части документов банка «Чейз нэшнл».

От «Чейз нэшнл» нить потянулась, естественно, к компании «Стандард ойл оф Нью-Джерси» – самому крупному бриллианту в короне рокфеллеровской империи. Мне удалось добиться разрешения пользоваться хранящимися в отделе дипломатической переписки Национального архива ранее закрытыми материалами о деятельности этой корпорации. Я обнаружил в Национальном архиве документы компаний «Стерлинг продактс», «Дженерал анилайн энд филм», а кроме того, материалы, разоблачающие сделки крупного нефтяного дельца Уильяма Родса Дэвиса. Крайне необходимые для меня архивы ИТТ и РКА («Рэдио корпорейшн оф Америка») оставались долгое время засекреченными, и доступ к ним я получил, прождав чуть ли не целый год. Засекреченные документы, касающиеся «СКФ индастриз», хранятся в филиале Национального архива в г. Сьютлэнд (штат Мэриленд). В общедоступном Фонде Дж. Муни в Джорджтаунском университете Вашингтона есть сведения о деятельности «Дженерал моторс». Очень ценным источником являются и неопубликованные дневники Гарольда Икеса, с которыми можно ознакомиться в отделе рукописей Библиотеки конгресса США.

Сложнее оказалось проследить за деятельностью Форда в оккупированной Франции. В перечнях документов, имеющихся в министерстве финансов, я не обнаружил ничего, что могло бы облегчить поиски. Однако я знал, что в свое время министерство финансов создало специальную комиссию по расследованию деятельности компании Форда. Нужно было разыскать кого-нибудь, кто принимал участие в ее работе. И тут я вспомнил, что после войны вышла книга «Дьявольские химики». Ее автор, Джошиа Дюбуа, был одним из'представителей министерства финансов США на Нюрнбергском процессе. Книга – своего рода отчет о суде над руководителями компании «И. Г. Фарбениндустри», нацистского промышленного треста, тесно связанного с Уолл-стрит.

Я перечитал книгу, чтобы найти ключ к разгадке.

Дюбуа пишет, что он родом из г. Кэмден (штат Нью-Джерси). Туда я и решил написать. Может быть, автор книги вернулся после войны в родные места? Предположение подтвердилось. Возвратившись в Кэмден, Дюбуа полностью ушел в дела семейной адвокатской конторы.

Я хотел выяснить, нет ли у него архивных материалов по делу Форда, которые, как мне казалось, в силу важности содержащихся в них сведений должны были храниться в его личном архиве. Ведь Моргентау, зная суть дела, не решился бы оставить их в министерстве финансов. Дюбуа ответил, что интересующие меня документы, вероятно, хранятся у него, включая и письма Эдзела Форда (сын основателя компании Генри Форда) управляющему фирмы в оккупированной нацистами Франции, в которых он требовал усовершенствовать систему поставок легковых автомобилей и грузовиков для Германии. Несколько недель спустя Дюбуа написал, что обшарил весь чердак, но бумаг не нашел – как сквозь землю провалились! Однако обещал продолжить поиски. Затем он угодил в больницу, где перенес серьезную операцию. Вернувшись домой и не окрепнув как следует, он продолжил поиски. Желание рассказать людям правду заставило его собрать остатки сил, забираться на чердак и рыться в бумагах. Наконец, потеряв уже всякую надежду, он нашел документы. Материалы основного досье носили такой разоблачительный характер, что Дюбуа не решился переслать их по почте или даже с курьером. Мне нужно было ехать к Дюбуа, работать в его кабинете. Но тут возникли новые осложнения: в ожидании поступления новых документов я не мог отлучиться из дому для продолжительной поездки в восточные штаты. Договорились, что я перезвоню.

Неподалеку от конторы Дюбуа находится Университет имени Рутгерса. Я позвонил туда и попросил подыскать студента для исследовательской работы. Мы договорились с секретаршей Дюбуа, что этот студент перепишет документы у него дома. Когда он это сделал, я послал за ними курьера. После ознакомления с документами мне стало ясно, что недостающие слова в кроссворде найдены.

Я старался писать эту книгу по возможности беспристрастно, не морализируя. Я не стремился бросить тень на существующие ныне корпорации и их руководство. В связи с этим предвижу упреки в мой адрес: ряда упомянутых в книге лиц уже нет в живых, зачем ворошить прошлое? На это я ответил бы так: миллионы людей погибли во время второй мировой войны. Эта книгадань их священной памяти.