"Отбросы" - читать интересную книгу автора (Хатсон Шон)

Глава 19

Гарольд наклонился над раковиной и, взглянув на свое отражение в зеркале, увидел лицо бледного призрака. Под глазами темные круги, веки покраснели и опухли. Он тяжело вздохнул. В больничном туалете не было ни души, и Гарольд благодарил за это судьбу.

Господи, как тянется день!.. Казалось, он приступил к работе не восемь часов, а восемь лет назад. Гарольд пришел вовремя и изо всех сил старался скрыть свое ужасное состояние. Три страшных пореза на груди болели под пластырем, и все его суставы и мышцы ныли при малейшем движении.

Попытки скрыть обуревавшие его чувства и могли бы увенчаться относительным успехом, если бы не внешний вид: он выдавал его с головой. Гарольда вполне можно было принять за ожившего мертвеца. За обедом он совсем ничего не ел, кроме двух шоколадных печений. Но даже это вызвало приступ тошноты. Желудок восставал против любой пищи, и был момент, когда Гарольд едва удержался от рвоты.

Он вытащил пробку из раковины и поплелся к полотенцу, выискивая на нем более или менее чистое место, чтобы вытереть руки. Бросив последний взгляд на свое изможденное лицо, он вышел в коридор.

Настенные часы напротив показывали семь тридцать: до окончания рабочего дня оставалось еще два часа. Гарольд вздохнул, благодарный судьбе хотя бы за то, что предстояла небольшая передышка. Он направился к лифтам и нашел свободный. Нажав кнопку с цифрой quot;5quot;, привалился к стенке кабины и поехал вверх. Ему хотелось где-нибудь уединиться, но Уинстон Гривс настоял на том, чтобы он пришел в комнату санитаров для беседы с глазу на глаз. Лифт остановился на пятом этаже, дверцы распахнулись, и Гарольд подумал, что беседа — это совсем не то, что ему надо было в данный момент. Но ничего не поделаешь, придется изо всех сил делать вид, что ничего не произошло. По дороге в комнату санитаров он вдруг почувствовал, как слабеют ноги, и подумал, что вот-вот потеряет сознание. Слава Богу, нет никого поблизости. Гарольд прислонился к стене и пару минут стоял неподвижно, приходя в себя. В голове все пылало, пол уходил из-под ног. Постоянно пульсирующая в затылке боль теперь сменилась таким ощущением, словно по черепу колотили молотком. Вновь подступила тошнота. Глубоко вдохнув застоявшийся воздух с запахом дезинфекции, он шагнул к двери.

Гривс кипятил чайник, когда на пороге появился Гарольд. Чернокожий санитар взглянул на вошедшего и улыбнулся ему.

Гарольд выдавил ответную улыбку. Тяжело опустившись на пластиковый стул, он откинулся на спинку. Гривс изучающе смотрел, и от него не укрылась нездоровая бледность неповрежденной части лица напарника. Круги под глазами были таким черными, будто их навели сажей. Зрячий глаз налился кровью, заметно отличаясь от безмятежно яркого искусственного собрата, выглядевшего, как никогда, неуместно на фоне изможденного лица.

Гривс дождался, пока закипит вода, приготовил чай и протянул кружку Гарольду. Негр наблюдал, как тот неуклюже пытается вытащить из кипятка пакетик с заваркой, обжигая при этом пальцы. Гривс протянул ему ложечку, и Гарольду наконец удалось подцепить пакетик, выудив его из кружки. Он положил его в стоявшую рядом пепельницу и уставился в свой чай.

— С вами все в порядке? — спросил Гривс, устраиваясь напротив.

— Да.

Ответ прозвучал слишком поспешно и малоубедительно.

— У вас несколько нездоровый вид, — заметил Гривс. «В действительности, — подумал он про себя, — Гарольд сегодня — вылитый мертвец».

— Я в порядке, — напарник бодро отхлебывал чай.

— Надеюсь, вы не очень перетруждаетесь на работе, а? — спросил участливо Гривс. — Я хочу сказать... иногда она действует на нервы.

Гарольд провел рукой по волосам.

— Я плохо спал этой ночью, — признался он.

— И ведь это уже не в первый раз? Почему бы вам не попросить у врача снотворное?

Гарольд покачал головой:

— Я поправлюсь. Просто у меня болит голова.

— Вас ничего не беспокоит?

Гарольд посмотрел на Гривса.

— Что? — Его голос прозвучал подозрительно и настороженно.

Гривс уловил изменение интонации.

— Я спросил просто так, — улыбнулся негр, надеясь, что его голос прозвучал все же достаточно убедительно.

Поднося кружку ко рту, Гарольд не смог унять дрожи в руках, что тоже не осталось незамеченным его коллегой. Негр с тревогой наблюдал за ним поверх своей кружки. Гарольд определенно выглядит раздраженным и каким-то необычайно взвинченным, думал Гривс. Конечно, если человек не спит... Увидев, что Гарольд покачнулся на стуле, чернокожий вскочил со своего места и бросился на помощь: Гарольд одной рукой держался за голову, второй упирался в стол.

— Гарольд! — позвал Гривс.

Тот жестом попросил его сесть на место.

— Сейчас пройдет. Просто слабость.

Гарольда трясло, на лбу выступил пот. Набрав полные легкие воздуха, он постепенно выпрямился, но Гривс на всякий случай остался стоять рядом.

— Мне кажется, вам лучше вернуться домой и часок полежать, — посоветовал санитар. — Поесть тоже не мешало бы. В этом заключается половина ваших проблем: вы плохо питаетесь. — С этими словами он протянул руку, за которую ухватился Гарольд.

— Идемте, — предложил Гривс. — Я помогу.

Они вместе подошли к лифту и спустились на первый этаж. По дороге к главному входу Гарольд не проронил ни слова. Он дважды останавливался, чувствуя, что сознание оставляет его, но Гривс поддерживал. Старший санитар снова предложил сходить к врачу, но Гарольд с маниакальной настойчивостью отказывался.

Выйдя из главного здания, они медленно двинулись к домику Гарольда. За сотню ярдов до хлипкого строения Пирс сделал вид, что может обойтись без поддержки и, покачиваясь, с остекленелым взглядом, заявил:

— Со мной все в порядке.

Гривс выглядел озадаченным:

— Я все же доведу вас до дома. Чтобы убедиться...

Гарольд оборвал его:

— Нет!..

В тоне, каким было произнесено это короткое слово, звучала мольба. Гривс нахмурился.

— Не надо заходить туда, — попросил Гарольд, с трудом выдавливая вымученную улыбку. — Я в порядке. В самом деле.

Гривс не предпринимал больше попыток довести напарника до дома, но сомнения не покидали его.

— Я вернусь на дежурство в четверть девятого, — пообещал Гарольд, усиленно кивая головой. — В четверть девятого.

Он повернулся и побрел к хибарке, шатаясь как пьяный. Гривс смотрел на него, щурясь в темноте и ожидая, когда там зажжется свет. Но окна дома оставались темными. Негр задумчиво поскреб подбородок. Все-таки, наверное, ему следует сходить и посмотреть.

И он направился к дому Гарольда.

Пройдя ярдов десять, замедлил шаг и остановился, сказав себе: наверное, Гарольд хочет побыть один. В конце концов, он же обещал прийти на работу через сорок пять минут. Гривс еще постоял, не отрывая глаз от домика. Свет по-прежнему не зажигался. Старший санитар глубоко вздохнул, развернулся и пошел обратно к больнице. Его мучили вопросы, на которые он не находил ответов. Почему Гарольд не захотел, чтобы он зашел в дом? Что он там прячет?.. Тут Гривс мысленно упрекнул себя в излишней подозрительности: скорее всего, ничего не прячет он. Возможно, Гарольду просто неловко за свое убогое жилище... Тем временем Гривс достиг главного входа и еще раз обернулся, надеясь увидеть свет в хибарке. Она оставалась неосвещенной, и Гривс забеспокоился.

В нем заговорило любопытство, и по дороге к своему кабинету он все больше убеждался в том, что Гарольд все же что-то у себя прячет. Может, он вор? Но Гривс быстро отбросил эту мысль. Во-первых, в больнице нечем поживиться; во-вторых, Гарольду не хватит смекалки, чтобы заниматься воровским ремеслом. Скорее всего, причина вполне невинная, размышлял Гривс, дойдя до кабинета. Он уселся за стол и стал допивать свой чай, который уже совсем остыл. «Можно выпить еще чашечку», — подумал он и поставил на огонь чайник, взглянув на часы.

Они показывали семь сорок шесть. Гарольд вернется через полчаса.

И Гривс стал ждать, когда закипит чайник.

Гарольд стоял в темноте, прижавшись спиной к двери и закрыв глаза. С трудом он доковылял до окна, посмотрел и увидел Гривса, который, постояв немного, наконец все-таки ушел. Гарольд облегченно вздохнул. Не включая света, он на ощупь двинулся на кухню и долго смотрел на посудный шкаф под раковиной. Потом протянул трясущуюся руку, чтобы открыть дверцу, но тут же отдернул ее. У него перехватило дыхание, порезы на груди запульсировали, и он отступил назад.

В голове возник знакомый шелест. Гарольд прижал руки к вискам. Боль усиливалась. Голоса в его воспаленном мозгу вели диалог из какого-то полузабытого сна.

Гарольд снова подошел к шкафу.

Наклонился и приоткрыл дверцу на дюйм, но тут же отпрянул: запахло плесенью и чем-то еще более неприятным — сильным и едким. Тяжелый дух разложения ударил Гарольду в нос и заставил закашляться.

Уходя, он накрыл трех эмбрионов одеялом и теперь наблюдал, как эти три существа медленно перемещаются под грубой тканью.

В голове завертелись слова, которые он уже слышал когда-то раньше. Невнятный шепот и приказы, которым он должен повиноваться и которые, как оказалось, он хотел выполнять.

Большой кухонный нож лежал подле раковины с пятнами ржавчины и засохшей крови на лезвии. Гарольд в темноте нащупал нож, и его пальцы сомкнулись на рукоятке. Он проглотил слюну, прислушиваясь к словам, вихрем кружившимся в голове и притуплявшим сознание. В ушах стоял звон, и ему стоило большого труда сосредоточить взгляд на трех извивающихся под одеялом комочках. Но вдруг на секунду в голове у него прояснилось, он потянулся к краю грубого одеяла и отбросил его, обнаружив под ним кошмарное трио.

От удивления Гарольд разинул рот, дыхание перехватило, когда он вдохнул смердящий воздух. Вначале ему показалось, что он ошибся, но приглядевшись повнимательней, понял, что первое впечатление оказалось правильным. Никакой ошибки не могло быть: три зародыша... подросли.