"Отбросы" - читать интересную книгу автора (Хатсон Шон)

Глава 33

В анатомичке было холодно, и Рэндол глубоко засунул руки в карманы брюк. От сильного запаха химикалий инспектор морщил нос, его цепкий взгляд блуждал по большой комнате с бело-зелеными стенами. В ней стояли три анатомических стола из нержавеющей стали, на самом дальнем лежало тело, прикрытое простыней. На большом пальце левой ноги у него висела бирка, на которой стояли имя и трехзначное число. Оно совпадало с номером на одной из секций холодильной установки, занимавшей всю дальнюю стену.

Над столом висели весы. Рядом лежал поднос с хирургическими инструментами, в одном из них Рэндол с содроганием узнал пилу. Он метнул взгляд на констебля полиции Фаулера, выглядевшего бледнее обычного в свете флюоресцентных ламп. Молодой полицейский смотрел на прикрытое простыней тело. Его бил озноб, и парень знал, что это не только из-за пониженной температуры помещения. В углу лаборатории находилась раковина, возле которой стоял главный патологоанатом больницы. Он вымыл руки, надел резиновые перчатки, тщательно расправив их на пальцах, чтобы сидели, как вторая кожа. Потом Рональд Поттер повернулся и двинулся к столу. Сорока лет от роду, он носил накладку из искусственных волос, прикрывавшую рано появившуюся лысину. Кое-где из-под накладки выбивались пряди немногих оставшихся у доктора собственных волос, но Рэндола в данный момент беспокоили более важные вещи, чем плохо пригнанный парик Рональда Поттера. Вместе с Фаулером инспектор подошел к столу, у которого уже стоял Поттер, сдернув с тела простыню.

Патологоанатом безучастно оглядел труп, наклонился и принялся искать на нем внешние повреждения. В задумчивости он поглаживал подбородок, изучая лежавший перед ним объект с таким же выражением на лице, с каким ребенок стоит перед открытой коробкой конфет, решая, какую бы из них взять первой.

Рэндол на секунду задержал взгляд на трупе, потом посмотрел на врача.

Фаулер, стиснув зубы, глядел в сторону, пытаясь сохранить завтрак на его законном месте — в желудке.

Тело было страшно изуродовано, особенно плечи. И у этого трупа опять отсутствовала голова. Желоб, идущий по краю стола, заполняла кровь, которая вытекла из обрубка шеи. На этот раз голову отсекли гораздо выше, насколько успел заметить Рэндол, где-то под нижней челюстью. В том месте, где должна была находиться голова, на столе лежали фрагменты челюсти и даже один-единственный зуб.

Поттер взял металлический зонд и принялся тыкать им в многочисленные порезы на шее.

— Похоже, это становится традицией, не так ли, инспектор? — спросил патологоанатом, потянувшись за лежавшим на подносе пинцетом.

— Что? — озадаченно переспросил Рэндол, пытаясь отвлечься от выворачивающего желудок зрелища.

— Я имею в виду обезглавленные трупы. — Поттер решил продемонстрировать чувство юмора. — Сколько их уже, три?

Рэндол сжал кулаки и уставился на шутника тяжелым взглядом.

— Кто-то где-то наверняка занимается коллекционированием, — не унимался Поттер. — Даже не подозревал, что у нас в Игзэме имеются охотники за головами.

— Вы кто? Патологоанатом или комедиант сраный? — вдруг зло рявкнул Рэндол. — Я хочу знать, чем его убили. Мы не на воскресном спектакле в лондонском «Палладиуме».

Теперь Поттер уставился на инспектора, и мужчины на мгновение скрестили взгляды. Патологоанатом, как ни в чем не бывало, вернулся к своей работе. Добрых десять минут он молча возился с трупом, наконец выпрямился и стряхнул капельки крови с передника.

— Насколько я могу судить, голова отделена от тела тем же орудием, что и в двух предыдущих случаях, — он сделал паузу. — С односторонним лезвием. В трех ранах обнаружены следы ржавчины. — Поттер накрыл тело простыней. — Никаких других внешних повреждений. Тот же почерк.

— В двух предыдущих случаях вы отметили обилие крови в легких, — напомнил Рэндол. — А как у этого?

Поттер вяло улыбнулся и взял в руки очередной инструмент. Он держал его перед собой, и Рэндол увидел, что это была миниатюрная циркулярная пила. Ее стальные зубчики поблескивали в ярком свете ламп.

— Давайте посмотрим, — сказал Поттер и проверил, включен ли инструмент в сеть. Пила зажужжала, напомнив Рэндолу бормашину. Патологоанатом направил вращающееся лезвие пилы в точку под грудиной, затем одним ловким движением вонзил ее в плоть, позволив визжащей стали пробивать себе дорогу сквозь кости в глубь тела. Ужасный смрад вырвался из разверзнутой груди, и оба полицейских одновременно отпрянули.

Визгливый вой пилы резко оборвался, его сменил вызывающий тошноту треск, когда врач стал ломать надпиленные ребра, выставляя на всеобщее обозрение внутренние органы. Взяв ножницы и аккуратно разрезав плевру, Поттер начал вскрывать легкие чуть ниже трахеи. Инструмент в руках мастера точно прошел сквозь оболочку легкого, выпустив прозрачную жидкость, за которой тут же последовали первые темные сгустки крови. Не обращая внимания на густой красный поток, Поттер руками раскрыл легкое сверху донизу. Рэндол напряженно сглотнул.

— Точно такая же картина, инспектор, как и в предыдущих случаях, — констатировал Поттер.

— И что же все-таки это означает? — поинтересовался Рэндол, отведя взгляд от развороченного торса. Ему хотелось курить, его пальцы беспокойно мяли в кармане пачку «Ротманса», в то время как он сам изо всех сил пытался сохранить самообладание.

Поттер пожал плечами:

— Убийца нападал сзади. Это видно по этим вот порезам. — Он указал на три особенно глубокие раны в нижней части шеи. — Холодное оружие использовалось для рубящего удара. Это резаные, не колотые раны. Тот факт, что на руках жертвы отсутствуют порезы, которые неизбежно появились бы, если бы жертва оборонялась, свидетельствует о том, что пострадавший был мертв после первого же или второго удара.

— А можно ли отсечь голову одним ударом? — спросил Рэндол. — Если, например, его наносит очень сильный человек.

Поттер покачал головой:

— Нет.

— Вы, похоже, абсолютно в этом уверены.

— Дело в том, инспектор, что сила здесь совершенно ни при чем, — он слегка улыбнулся. — Все дело в технике. В средние века, вплоть до шестнадцатого столетия, обезглавливание являлось повсеместно принятым способом смертной казни. И необходимо было виртуозно владеть этим искусством, если можно так выразиться. Палачей готовили к их работе, необычно, чтобы отрубить голову, им требовалось два или три удара. А они ведь использовали топоры или большие мечи. В наших же случаях раны нанесены сравнительно небольшим орудием.

Рэндол кивнул.

— Благодарю за урок истории.

— Кроме того, в этом случае, — Поттер кивнул на труп, — как и в двух предыдущих, голова была отрублена серией ударов. Отрублена, а не отпилена.

Белый словно мел, Фаулер попросил разрешения выйти на свежий воздух. Рэндол приказал ему дожидаться в машине. Молодой полицейский с облегчением направился к двери, и его шаги гулко прозвучали в просторной холодной лаборатории. Оставшиеся подождали, пока она за ним закроется, и оживленно заговорили. Рэндол наблюдал, как патологоанатом завершает аутопсию. В голове инспектора рождались самые разные мысли. Харви... Орудие убийства... Но что-то, сказанное Поттером, не давало ему покоя: а, вот эти его слова о том, что сила здесь совершенно ни при чем. Он обдумал эту мысль всесторонне и, не придя ни к какому выводу, отложил ее на потом. Инцидент в магазине бакалейщика прошлой ночью подтверждал его подозрения. Пол Харви в ответе уже за три убийства. Главное теперь — найти его. Инспектор задумчиво покусывал нижнюю губу. Найти Харви. Да, он пытается это сделать вот уже почти три месяца и ничуть не приблизился к решению проблемы. Пока он стоит в этой холодной комнате, его люди рыщут по всему Игзэму и его окрестностям, прочесывая по второму разу каждую пядь земли в тщетной попытке поймать маньяка. Рэндол глубоко вздохнул и поглядел на часы. Десять тридцать четыре. Он пробыл в больнице больше трех часов с того момента, когда в саду перед домом в южной части города нашли этот труп. Инспектор прибыл на место преступления, затем сопровождал «скорую помощь» в больницу и остался, чтобы подождать результатов вскрытия. По правде говоря, у него не было намерения присутствовать при последней процедуре, но, поскольку в его собственном кабинете делать было абсолютно нечего, кроме как бить баклуши да выходить из себя, ломая голову над тем, куда мог подеваться этот чертов Харви, он решил остаться.

Поттер закончил работу, накрыл тело простыней, приказав одному из лаборантов зашить труп. Рэндол смотрел, как старший патологоанатом моет руки под краном и весело напевает себе под нос какую-то мелодию. Покончив с водными процедурами, он обернулся к полисмену:

— Я могу еще чем-нибудь помочь вам, инспектор? — с неприкрытой иронией поинтересовался он.

Рэндол покачал головой.

— В таком случае... У меня немало другой работы, — напомнил патологоанатом, недвусмысленно указывая Рэндолу на дверь.

Инспектор молча бросил на него убийственный взгляд и двинулся к выходу, охотно покидая это гнусное местечко. Хлопнув дверью, он направился к лифту и нажал кнопку вызова. Не успел он и глазом моргнуть, как лифт доставил его на первый этаж. В тесной закрытой кабине пахло пластиком и потом, и Рэндол обрадовался, выбравшись на свежий воздух. Засунув руку в карман, он вытащил сигарету и поспешно закурил. Но едва успел сделать пару затяжек, как услышал обращенный к нему вопрос. Повернувшись, инспектор увидел приближавшуюся к нему привлекательную женщину. На ней был белый халат, из-под которого выглядывали зеленая блузка и серая юбка. Когда она подошла совсем близко, Рэндол зачарованно посмотрел в ее пронзительно ясные синие глаза. Они сияли, как два сапфира, но в них была притягательная теплота.

Она кивнула на табличку, висевшую на стене справа от него. Большие красные буквы предупреждали: НЕ КУРИТЬ.

Он вынул изо рта сигарету и бросил на пол, затоптав каблуком.

Докторша видела, как он выходил из лифта, и не сдержала любопытства:

— Вы ведь не сотрудник больницы, правда? — Фраза прозвучала как утверждение, а не как вопрос.

— Вы правы, — улыбнулся инспектор, не в силах оторвать взгляда от ее сияющих глаз. — Скажем так: я здесь по долгу службы.

Она озадаченно посмотрела на Рэндола. Тот вынул удостоверение и продемонстрировал его.

— Полиция, — констатировала она.

Он кивнул.

— Фото не очень удачное, — отметила женщина, указывая на карточку. Их глаза встретились, и Рэндол обнаружил намек на улыбку в уголках ее рта.

— Вы тут по поводу этих убийств?

Он закрыл бумажник, выражение его лица стало более жестким.

— Что заставляет вас так думать? — резко спросил он.

— Не так уж часто нас посещает полиция в такой ранний час. — Она изучала его лицо: суровое, изборожденное морщинами, с темными кругами под глазами от недосыпания. На подбородке проглядывала плохо выбритая щетина. — Не надо так напрягаться. Слухом земля полнится, как вам известно. Три убийства меньше чем за неделю — сногсшибательная новость.

Рэндол согласно кивнул.

— Кто вы? — поинтересовался он.

Она представилась, и, пожимая ее руку, он вновь ощутил гипнотическую силу ее синих глаз. Да, она была чертовски привлекательной женщиной. Он взглянул на безымянный палец ее левой руки и с удивлением обнаружил, что на нем нет обручального кольца. Они обменялись краткими любезностями, и Рэндол сообщил, что ему пора идти.

Мэгги задержала его:

— У вас есть представление, инспектор, о том, кого искать? — вдруг спросила она.

Рэндол с удивлением окинул ее взглядом.

— Это следственная тайна, мисс Форд. Почему вы спрашиваете?

— Ну, возможно, это не имеет... — Она позволила фразе повиснуть в воздухе, и этим возбудила в Рэндоле приступ любопытства.

— О чем вы? Если вы что-то слышали, скажите мне. — В его голосе прозвучала нотка нетерпения.

Она рассказала о Гарольде. Запинаясь, опасаясь, что выглядит глупой в глазах инспектора, Мэгги поведала ему об истории жизни бывшего санитара, проведенном ею осмотре его тела и очевидной регрессии. Рэндол слушал, явно равнодушный к ее сообщению. Тогда она упомянула о поисках в хибаре, о пятнах крови и наконец, почти с неохотой, о могиле зародышей.

— Господи Иисусе! — пробормотал Рэндол. — А где этот Пирс сейчас?

— Никто не знает.

Инспектор провел рукой по волосам.

— Кажется, все куда-то исчезают, — устало проронил он.

— Возможно, у меня разыгралось воображение, но у него не в порядке психика, — сказала Мэгги.

Рэндол кивнул.

— Не думаю, что этот... — Он переспросил имя санитара — ... Пирс связан с совершенными убийствами. Отрубленные головы — это фирменный знак Харви. Не думаю, что убийца кто-то другой. — Он помедлил. — Но я в любом случае проверю вашего Пирса. — Рэндол повернулся, чтобы уйти. — Спасибо, мисс Форд.

— Мэгги, — подсказала она.

— Спасибо, Мэгги, — улыбнувшись, повторил он. — Знаете, если каждый врач выглядел бы как вы, служба здоровья не имела бы отбоя от пациентов. — Он подмигнул и пошел к выходу.

Она стояла, смотрела ему вслед и думала, правильно ли поступила. У нее появились сомнения относительно причастности Гарольда к убийствам, но если Рэндол выяснит, где он, ей будет спокойнее. Мэгги вошла в лифт и поехала на свой этаж. Жесткое, но привлекательное лицо Рэндола все еще живо стояло у нее перед глазами. Такие лица надолго остаются в памяти.

Рэндол уселся рядом с Фаулером и махнул констеблю, чтобы тот заводил машину. Он приказал молодому подчиненному ехать в новое здание психиатрической лечебницы, расположенное на окраине Игзэма. Путешествие заняло не больше двадцати минут. Оба молчали, каждый занятый своими мыслями. Фаулер по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке, не в силах отогнать стоявшую перед глазами картину вскрытия обезглавленного трупа. Рэндол же пытался разложить по полочкам сведения, только что полученные от Мэгги. Кроме того, в голове инспектора мелькнули мысли и еще кое о чем, вовсе не связанном с делами службы. Он думал о самой докторше. Откинувшись на подголовник, вспоминал искрящиеся синие глаза и мягкие каштановые волосы. И даже позволил себе улыбнуться.

По дороге инспектор принимал информацию, поступавшую от полицейских патрулей. Новости ничем не отличались друг от друга: по-прежнему никаких следов Харви. Рэндол отключил связь и обратил внимание на то, что Фаулер уже выруливал на подъездную дорогу, которая вела к новому зданию психушки. Да, по сравнению со старым помещением контраст разительный, подумал Рэндол. Там, где раньше был гранит, теперь сияло стекло. Вместо решеток на окнах в рамы вставлены двойные небьющиеся стекла. Все сооружение выглядело легким и воздушным по сравнению с прежней отталкивающей монолитной громадой.

Рэндол вышел из машины, предупредив Фаулера о том, что не знает, когда вернется. Инспектору сообщили, что у доктора Винсента пациент, и ему пришлось подождать, пока заведующий больницей освободится. Рэндол мерил шагами просторную приемную, выкурив за полчаса ожидания шесть сигарет, ехидно игнорируя табличку, призывающую воздержаться от дурной привычки. Он как раз раздавил последний окурок, когда дверь кабинета отворилась, и его пригласили войти. Рэндол отказался от чашки кофе, так как в этот момент его куда больше интересовала информация о Гарольде Пирсе. Психиатра несколько удивила просьба инспектора. Он достал папку с делом бывшего пациента, в котором имелась и его фотография. Рэндол взглянул на фотографию, потрясенный отталкивающим видом изувеченного лица. Он поинтересовался, каким образом Гарольд получил увечье, и Винсент рассказал ему историю.

— Вы больше не встречали Пирса после того, как он покинул вашу лечебницу?

Винсент покачал головой.

— Его не принимали повторно?

Психиатр выглядел озадаченным.

— Разве у Гарольда неприятности, инспектор?

Рэндол покачал головой и спросил:

— Какие у вас предположения относительно того, куда он мог пойти? Есть ли у него родственники?

— Послушайте, инспектор Рэндол, если что-то случилось, скажите мне прямо. Что все-таки происходит?

— Насколько я знаю, ничего. Просто Пирс пропал, и я хотел бы знать, где его можно отыскать. Это все.

Винсент задумчиво поскреб подбородок, чувствуя себя несколько уязвленным, будто отклонения в поведении Гарольда могли послужить личным упреком ему.

— У меня на этот счет нет никаких догадок... где его искать.

Мужчины долго молчали, потом Рэндол, привлекая внимание врача, кашлянул.

— Когда Пирс находился под вашим наблюдением, проявлял ли он когда-либо склонность к насилию в отношении других пациентов? — задал вопрос инспектор.

— Однозначно — нет, — твердо ответил Винсент.

— А в отношении себя? Членовредительство или что-нибудь в этом роде?

Винсент выглядел явно шокированным.

— Нет, ничего похожего.

Рэндол кивнул, в последний раз взглянул на фотографию и встал. Поблагодарив психиатра за беседу, вышел на улицу к ожидавшей его «панде».

Фаулер дремал за рулем, неисправная печка шпарила вовсю. Рэндол постучал в окно, и констебль тут же выпрямился. Инспектор устроился на сиденье; Фаулер, протерев глаза, завел мотор и развернул машину в направлении к Игзэму. Меньше чем за полчаса они добрались до полицейского участка.

Рэндол снял пальто и повесил на вешалку, прибитую к входной двери кабинета. Направляясь к столу, он зажег сигарету и, погрузившись в кресло, выпустил перед собой синеватую струйку дыма. Инспектор задумчиво следил за тем, как дым образовывает в воздухе причудливые фигуры, а потом на глазах растворяется в воздухе. Подавшись вперед, Рэндол положил перед собой блокнот, взял карандаш и несколькими штрихами набросал приблизительный портрет Гарольда Пирса, несколько акцентируя внимание на изувеченной части его лица. Закончив, он поставил под наброском два имени:

Пол Харви.

Гарольд Пирс.

Какое-то время размышлял о них обоих, затем решительно вычеркнул нижнее имя и принялся постукивать по блокноту тупым концом карандаша. Так...

Оба исчезли без следа. Существует ли между ними какая-то незаметная связь, которую он, инспектор, не сумел уловить? Рэндол зачеркнул свой малохудожественный рисунок, вырвал листок из блокнота, скомкал и швырнул в корзину. И тотчас выбросил из головы мысли о Пирсе. Он ищет ответы там, где их просто не может быть. Но в последнее время у него появилось хобби хвататься за соломинку.

Зазвонил телефон.

— Говорит Рэндол.

— Инспектор, это я. — Он тут же узнал голос. — Мэгги Форд.

Рэндол улыбнулся про себя.

— Чем могу быть полезен, мисс... — Он поправился. — Мэгги? — И услышал на другом конце смех.

— Это о том, что я вам говорила. О Гарольде Пирсе. Тогда я забыла сказать, а теперь вспомнила: когда его уволили, он настаивал на том, что ему есть, куда пойти.

— И вам посчастливилось узнать, куда именно? Оказалось, нет.

— Ладно, не тревожьтесь, у меня для вас тоже есть новости. Покинув вашу больницу, я направился в новую психиатрическую лечебницу, чтобы навести справки о вашем друге Гарольде. Думаю, вам незачем беспокоиться. Я разговаривал с главным психиатром, и он заверил меня, что Пирс никогда не проявлял склонности к насилию. Если бы у меня был список подозреваемых, я вычеркнул бы его немедленно. — Рэндол рассмеялся.

— Значит, вы убеждены, что это Харви?

— Несомненно.

На другом конце провода помолчали. Рэндол нахмурился.

— Мэгги!

— Да, я слушаю. — Пауза затянулась, чувствовалось обоюдное напряжение. Оба хотели продолжить разговор, но не знали, о чем говорить дальше. Рэндол ощущал себя школьником и с удивлением заметил, что рука его слегка дрожит.

— Во сколько вы сегодня заканчиваете работу? — наконец спросил он.

— Я освобожусь в десять, — сообщила она почти извиняющимся тоном.

— Я знаю один милый маленький ресторанчик, который работает допоздна. Могу подхватить вас после работы.

Мэгги рассмеялась.

— Если вы просите меня пообедать там с вами, отвечу «нет».

Рэндол почувствовал себя так, будто ему внезапно дали под дых, настолько он был разочарован ее отказом, однако его настроение заметно улучшилось, когда она продолжила:

— Я знаю ресторан, о котором вы говорите. Он слишком дорогой. Кроме того, я готовлю лучше, и квартира моя ближе. И вам не придется далеко ехать.

Рэндол с облегчением рассмеялся.

Она назвала адрес.

— Будьте у меня без четверти одиннадцать.

Они распрощались, и Рэндол положил трубку, ощущая себя таким счастливым, каким уже давно не чувствовал себя.

В дверь постучали, и Рэндол крикнул, чтобы входили. Появился сержант Виллис.

— Я думал, вы несете мне чашечку чая, Норман.

— Извините, шеф, — ответил Виллис. — Всего лишь полный аутопсический отчет и вот это. — Он вручил начальнику еще один листок бумаги. На нем значились все номера «панд», принадлежавших игзэмской полиции. Напротив каждого номера стояла фамилия водителя.

— Они все проверили, — сказал Виллис. — Восточная часть города чиста. Никаких признаков Харви.

Улыбка исчезла с лица Рэндола, и привычное выражение мрачного напряжения сменило мимолетный подъем настроения, который он испытал мгновение назад.

— Продолжаем поиски? — осведомился Виллис.

Рэндол кивнул.

— Да, — пробормотал он еле слышно. — Продолжаем поиски.

На улице темнело.