"Вкус огня" - читать интересную книгу автора (Хауэлл Ханна)

Глава 15

— Да здесь просто нечем дышать! — воскликнула Антония, когда она и трое ее сопровождающих покинули шумный, битком набитый салун.

— Прямо как в загоне для скота. — Коул взял ее за руку и повел вниз по улице.

В переулке было немного потише. В конце его стояло небольшое двухэтажное здание, судя по всему, еще один салун. Заглянув туда, они поняли, что это именно то, что им нужно. Салун не был переполнен, посетители шумели, но не орали. Их встретили приветливыми криками.

Антония узнала женатых работников Ройала и людей с соседних ранчо. Три девушки из салуна сегодня могли бы быть нарасхват, но, судя по всему, посетители предпочитали ограничиться товарищескими отношениями с ними.

— Эй, Тони, а я думал, что ты сегодня проведешь прекрасный вечер в гостинице, — с усмешкой сказал один из людей Ройала.

Антония улыбнулась Луку Кузинсу, старшему рабочему Ройала.

— Прекрасные вечера кончаются рано, Лук.

— Ну, дорогая, садись. Мы готовы развлекать тебя хоть всю ночь.

Она засмеялась, увидев, как тот многозначительно тасует карты.

— Я хочу сберечь хотя бы то немногое, что осталось от моих денег.

— Я не жадный, дорогая. А где хозяин?

— Остался с семьей Дамфри, — ответил Коул, ставя перед Антонией пиво и садясь рядом с ней.

Никто больше не упоминал о хозяине, и это очень нравилось Антонии. Ей хотелось хоть на короткое время забыть о Ройале.

Ставки были невысокие, и она охотно вступила в игру. Пива здесь хватало, но Антония не смешивала его с вином, как делала раньше. Однако постепенно она повеселела.

Ройал наконец отыскал салун, где была Антония, узнав голоса своих людей прежде, чем зашел туда. И совсем не удивился, увидев, как Антония откалывает коленца, танцуя с Луком под аккомпанемент скрипки Чарли Фостера. Покачав головой, Ройал взял себе и Брэду по стакану пива и сел за общий стол, не обращая внимания на понимающие ухмылки окружающих.

— Ну, это просто поразительно, Тони, — задыхаясь, сказал Лук, когда они рухнули на свои стулья. — Я потренируюсь и в следующий раз одержу победу.

— Ха! — Антония посмотрела на Ройала, не смея думать, что он специально разыскивал ее. — А где же ваши леди?

— В своих постельках, — отозвался Ройал, — там, где и положено быть настоящим молодым леди.

— Карамба! Так выходит, что я не настоящая молодая леди? Но до чего же скучно рано ложиться в постель!

— Смотря где ты ложишься в постель. — Ройал сделал многозначительную паузу. — И с кем.

— Жаль девушек. — Антония надула губки и сделала глоток пива. — Ну и что ты подумал обо мне, когда я изображала леди? И в красивом платье.

Ройал не мог на нее сердиться, особенно теперь, когда она была в таком веселом настроении.

— В очень красивом. И цвет тебе подходит. Антония сняла шляпу, чтобы показать свою прическу.

— Я не могу распустить волосы. Патти так старалась.

— Тебе не удастся сохранить прическу навсегда, чика, — заметил Томас.

Надев шляпу, Антония улыбнулась Томасу.

— Верно, со временем она изменится. — Антония нахмурилась. — А который час? Может, эти леди не ложатся так рано, как мне кажется?

Она вытащила часы Хуана, одну из немногих вещей, которые он ей оставил.

— Посмотрите. Здесь защелка, — показал Брэд. — А это значит, что там есть еще одно маленькое отделение.

С помощью Брэда Антония открыла потайное отделение. Там, в маленьком клочке бумаги, лежал ее локон. Каракулями, в которых она сразу же признала почерк Хуана, было с ошибками написано: «С головки моего любимого дитяти, когда ей было десять лет».

Горе, которому она никогда не давала выхода, разрастаясь, душило ее. Антония осторожно вернула локон на место, закрыла часы и убрала их. Сентиментальный жест такого грубого человека, как Хуан, растрогал ее. Такого Антония не испытывала с момента его похорон. Она призналась себе, что, несмотря на большое количество выпитого пива, не расположена к веселью.

— Мне пора. — Антония поднялась. — Доброй ночи, — сказала она по-испански и вышла из салуна не оглядываясь.

— Пожалуй, пойду за ней. — Томас вскочил. Ройал схватил молодого Человека за руку:

— Я сам пойду.

— Антонии сейчас нужен покой, а не ваши сердитые слова, сеньор.

— Знаю. — Ройал допил пиво. — Это все часы Хуана.

— Да. — Томас снова сел. — Она никогда еще так не горевала о нем.

— А Антония вовсе не такая грубая, какой хочет казаться.

Томас посмотрел в глаза Ройалу:

— Да, сеньор, не такая.

Не признавшись, что понял его намек, Ройал последовал за Антонией и догнал ее на главной улице. Она шла к гостинице, низко склонив голову. Он не мог понять, плачет ли Антония, пока не поравнялся с ней. И теперь, заглянув под Поля шляпы, увидел слезы на ее щеках. Ройал молча шел рядом с ней до самой ее комнаты.

— Я никогда не плакала. — Антония опустилась на кровать и закрыла лицо руками.

— Здесь нечего стыдиться. — Ройал снял с нее шляпу и стянул сапоги. — Ты же любила его.

— Он был очень добр ко мне.

— Да, добр. И хотя вел такую жизнь, он любил тебя. Я это давно понял. — Ройал снял с нее пояс с кобурой.

— Он выучил меня всему, что я знаю. Хотел, чтобы я стала леди.

— Милая! — Ройал погладил ее залитое слезами лицо. — Ты и есть самая настоящая леди. Ты не подвела Хуана.

— Разве? Я ведь стала твоей девкой, — возразила Антония, глядя в его нефритово-зеленые глаза, которые подавляли в ней волю к сопротивлению.

— Моей любовницей, — уточнил Ройал, садясь рядом с ней и снимая свои сапоги.

— А что, есть разница? — Антония не пресекла его попыток остаться на ночь у нее в постели;

— О да!

Он бросил шляпу на стул и обнял ее.

— Ты говоришь так, надеясь, что, если сделаешь мне приятное, я не прогоню тебя?

— Вовсе нет. Зачем мне оскорблять тебя и нести всякую чепуху? Я откровенен с тобой.

Антония не остановила его, когда он начал расстегивать ее сорочку. Она даже откинула голову, чтобы Ройал коснулся своими теплыми губами ее шеи. Он хотел Антонию. И никогда не скрывал этого. Никогда не давал ей пустых обещаний и не говорил слов любви. Это ранило Антонию. Что ж, пусть Ройал не любит ее, но это лучше, чем обман, ложные надежды и боль, порожденная ими.

Антония не скрывала от себя, что отчаянно хочет его. И не обвиняла Ройала за то, что ему нужно ее тело, а не сердце. Он никогда не упоминал о сердце. А она никогда не спрашивала. Лучше бы ей ограничиться страстью и избежать боли неразделенной любви.

Ройал провел рукой по ее густым шелковистым волосам.

— Ты моя. Не хочу ни с кем делить даже малую частицу тебя.

— Я никому не принадлежу, — возразила Антония. Ройал снял с себя остатки одежды.

— Сегодня ночью я поставлю на тебе свое клеймо, моя дорогая вещь.

— Клеймо? — Антония чуть не задохнулась от возмущения. — Но я не твой скот!

— Нет, конечно, однако ты принадлежишь мне, дорогая. — Он опрокинул ее на кровать и нежно, но твердо прижал сверху. — Кажется, мое клеймо немного поблекло. Сегодня ночью придется обновить его.

— Я не твоя вещь, я — женщина.

— И еще какая! — отозвался Ройал, устремив взгляд на полные груди, и кончиком языка поочередно коснулся ее сосков.

— Ты не слушаешь меня, гринго.

— Нет. Это ты не слушаешь меня. — Ройал продолжал ласкать ее языком. — Ты моя, маленькая чаровница, и я сейчас докажу это. — И он закрыл ее рот своим, прежде чем она успела возразить.

Антония понимала, что проиграла битву. Его пьянящие поцелуи и мерно движущийся язык заставили ее забыть о накопившейся злости. Будто уверенный в том, что Антония уступит ему, Ройал целовал ее до тех пор, пока в ее душе не осталось ничего, кроме жажды наслаждения.

— Твоя кожа как шелк и вкусом похожа на сладкий мед, — шептал он, жадно хватая ртом ее соски.

— Иди ко мне, — вырвалось у нее, когда его губы скользнули в ее самое интимное место.

Антония еще не испытывала такого наслаждения. И снова страсть, как волна, окатила ее. Она выгнулась под ним, крича от желания.

— Ну же, дорогой, ну! Я хочу… — простонала Антония, прижимаясь к Ройалу и неистово обнимая его.

Он быстро овладел ею, и его жадные поцелуи заглушили крик Антонии. Она едва слышала слова Ройала, но они приводили ее в экстаз. Она обвила его ногами и еще теснее прижалась к нему. И они одновременно достигли вершины наслаждения. Потом они лежали, купаясь в блаженстве и крепко прижимаясь друг к другу. Ройал спрятал лицо на груди у Антонии. А она не давала разгореться вспыхнувшей в ней надежде.

— Ты не найдешь мужчины, способного дать тебе такое наслаждение, Антония. Ты моя.

— А ты мой, Ройал Бенкрофт? Если ты считаешь, что поставил на мне свое клеймо, скажи, поставила ли я свое на тебе?

Он ответил не сразу. Вопрос Антонии не покоробил его. Более того, Ройал счел его справедливым. И хотя она требовала обязательств, речь не шла о любви или о браке. Ройал думал, что если бы Антония добивалась этого, то спросила бы напрямую. Он нахмурился, внезапно поняв, что разочарован. Ему захотелось слышать слова о любви. Ройал, однако, не собирался предлагать ей любовь или брак, поэтому вернулся к тому, о чем она спросила.

— Да, думаю, это так и есть, — наконец ответил он. — Я не испытываю ни малейшего влечения ни к одной женщине с тех пор, как ты вошла в мою жизнь.

— А я, — промолвила Антония, стараясь не показать, что его слова доставили ей удовольствие, — я всегда помню тебя, твои волосы, глаза.

— Вот и я тоже. Каждый раз, когда называют имя Хуана Рамиреса, мне представляются твои чудные глаза и светлые, как пшеница, волосы.

— Может быть, жизнь моя, нас связала судьба?

— Вот и я начинаю так думать.

Антония потянулась к нему и положила щеку на его грудь. Ей было так хорошо с ним! Конечно, чувство собственности — это еще не любовь, но оно доказывает, что она не безразлична ему. Антония любила Ройала так сильно, что была счастлива, даже ни на что не надеясь. Он попал в капкан страсти так же, как и она. И пока этот капкан удерживает его, Ройал действительно принадлежит ей.

Ройал хотя и задремал, но почувствовал: что-то изменилось. Антония обнимала его как женщина, имеющая права на мужчину. Однако у него не возникло ощущения, будто он попал в ловушку. Ройал понимал, что Антония не станет удерживать его, если он захочет уйти.

Ройал решил серьезно подумать об Антонии, не беря при этом в расчет свою страсть и влечение к ней. Но сейчас он очень устал. Когда Антония покинула его, Ройал спал плохо. Он вспомнил те беспокойные ночи сейчас, когда она снова была с ним и его голод был удовлетворен. Да, об этом придется поразмыслить, но прежде надо поспать.

Антония внезапно проснулась. Инстинкт, выработанный за одиннадцать лет жизни с человеком, который вел жизнь, полную опасностей, заставил ее насторожиться. А Ройал блаженно спал в ее объятиях.

Осторожно вытащив из-под подушки револьвер, Антония обвела глазами темную комнату, ничего не обнаружила и посмотрела на дверь. Она не удивилась, увидев, что та тихо приоткрылась, а только напряглась, готовая дать отпор.

В комнату проскользнул одетый в темное мужчина и прикрыл дверь за собой. В его руках был револьвер. Подойдя к кровати, он поднял его и направил на Ройала.

Антония заметила злобную улыбку убийцы. Она знала: бандиту известно, что им трудно дотянуться до оружия, поэтому он считает их беззащитными. Когда он взвел курок, Антония сделала то же самое. Неужели кто-то из людей Рауля подумал, что она ляжет в постель безоружной? Антония не сомневалась, что это человек Рауля, ибо тот привык убивать по ночам.

Когда бандит прицелился, Антония сделала молниеносное движение, испугавшее его. Выстрелив, она выбила револьвер из его руки, потом выстрелила снова, попав ему в предплечье. Бандит, застонав, бросился к двери. Антония вскочила и выстрелила ему в ногу. Она сделала то, что задумала. Теперь бандит не мог удрать, но был ранен не тяжело. Значит, он даст им нужную информацию.

— Бог мой! Надень хоть что-нибудь! — Ройал бросил ей свою сорочку. — Сейчас сюда сбегутся все, услышав эти выстрелы.

Едва Антония надела сорочку Ройала, а он натянул штаны, дверь в комнату с треском распахнулась. Первыми ворвались полуодетые близнецы и братья Ройала. За ними начала собираться толпа любопытных.

Пока Ройал рассказывал близнецам и братьям, что произошло, появился шериф с помощниками. Растолкав любопытных, он подошел к ним. Ройал с некоторым смущением повторил свой рассказ шерифу. Этот человек не знал Антонию. Он видел в ней только красивую женщину, едва ли способную поднять револьвер, а тем более выстрелить.

— Вы выстрелили в него три раза, не так ли? — спросил шериф у Антонии.

— Да. Я выбила у него из руки револьвер. Потом выстрелила ему в плечо, а когда он побежал к двери, выстрелила ему в ногу. Вот он и остался на месте. Нам нужно задать ему несколько вопросов.

— Выведи людей в коридор, Джордж. — Когда помощник ушел, шериф сказал: — Сначала я хотел бы задать вопросы.

— Послушайте, этот человек и другие такие же, как он, преследуют меня уже много месяцев, — возмутился Ройал. — Я хочу знать, с какой целью и на кого он работает.

Шериф кивнул:

— Справедливо. Спрашивайте. Хотя такие типы, как правило, много не говорят.

Шериф оказался прав. Человек Рауля не пожелал отвечать на вопросы Ройала. Только Антония и близнецы понимали, что не привязанность к хозяину, а страх перед ним заставляет его молчать. Посмотрев на него, Антония взяла нож и подошла к нему. Есть лишь одна возможность избавить этого человека от страха перед Раулем — внушить ему еще больший страх.

— Можно я попробую? — спросила она Ройала. — Ты должен признать, что я знаю этих людей лучше тебя.

— А зачем нож? — удивился шериф.

— Для убедительности, — отозвалась Антония. — Оро, Томас, поднимите его.

Заметив, как Ройал что-то прошептал шерифу, она поняла, что ей позволили провести игру.

— Ну а теперь, собака, — сказала она наемному убийце по-испански, — я хочу выяснить, кто платит Раулю за то, чтобы он делал такие вещи с Ройалом.

— Я ничего не скажу сучке Хуана! — Бандит сплюнул, но застонал, как только Оро и Томас выкрутили ему руки — боль от раны стала невыносимой.

— Ты признаешься мне, свинья! Я знаю, ты боишься гнева Рауля, но тебя ждет нечто худшее, чем смерть. — Антония коснулась кончиком ножа определенного места на его штанах и улыбнулась, увидев, как он сразу покрылся потом. — Рауль всего-навсего убьет тебя, а вот если ты не ответишь на мой вопрос, я превращу тебя в евнуха.

— Сеньорита! — завизжал бандит, когда Антония, слегка нажав на лезвие, причинила ему боль.

— Я буду делать это медленно, дюйм за дюймом. — Усмехнувшись, она посмотрела на Оро и Томаса. — Думаю, за три раза я это отрежу!

Бандит до смерти испугался:

— Я ничего не знаю! Клянусь. Я только делаю, что мне говорят.

Антония нажала на нож так, что показалось немного крови.

— Думаю, это для тебя не секрет. Ты же все видишь и слышишь?

— Да, да, — пробормотал он, стараясь увернуться от ножа, но близнецы крепко держали его.

— Ну? — Антония потянулась к его поясу и разрезала его ножом.

— Гринго. Из Техаса. Это он платит Раулю. Имени не знаю. Клянусь вам, сеньорита.

— А почему этот техасец платит Раулю? Какой у него план?

— Разорить Бенкрофтов. Сегодня вечером мне приказали убить вас. Он считает, что вы и близнецы Дегас мешаете ему выполнить его план. Он хочет убить вас.

Антония пожала плечами:

— Рауль всегда хотел меня убить. Здесь нет ничего нового. А не собираются ли убить Ройала Бенкрофта?

— Только ранить, если он будет с вами. Я должен был сделать так, чтобы он подумал, будто его тоже собираются убрать, но попытка не удалась. А вас было велено убить. Так хочет техасец, но я не знаю почему. Он ненавидит вас больше всего. — И бандит посмотрел на Антонию так, будто прекрасно понимал, за что ее так ненавидят.

— Томас, Оро, отпустите его. Он ничего не сказал мне о своих планах, — проговорила она по-испански, пока шериф забирал пленника. — То, что Рауль затеял против нас, — это отголосок старой ненависти и очень личное дело.

Близнецы кивнули, и Антония, перейдя на английский, рассказала Ройалу и другим то, что узнала.

После длительных объяснений и споров Ройал и Антония наконец остались одни. Ройал запер дверь изнутри и, опершись на спинку кровати, вопросительно посмотрел на Антонию. Он подумал, что никогда еще не видел женщину, которая так прелестно выглядела бы в мужской сорочке.

— Вот уж не думал, что мне придется спать с леди, которая держит под подушкой заряженный револьвер!

Антония улыбнулась и обняла его за шею:

— Обычно это бывает нож, но ножом можно воспользоваться только один раз.

— О, револьвер куда практичнее, — пробормотал Ройал, целуя ее в шею.

Ощутив дыхание смерти, Антония еще более жадно захотела любви. Она покрыла поцелуями широкую грудь Ройала и коснулась языком его сосков. Его стоны возбуждали ее.

Когда, целуя живот Ройала, она погрузила язык в пупок, он вцепился в ее волосы. Антония расстегнула его брюки и, медленно спуская их все ниже, ласкала сильную ногу и чуть покусывала ее. Сняв с него брюки, она занялась другой ногой и воздала должное восставшей плоти.

Ройал стонал, выкрикивая ее имя. Антония доставляла ему такое наслаждение, какого он никогда не испытывал. Не будь у него неоспоримых доказательств ее девственности, он принял бы ее за очень опытную женщину.

Поняв, что больше не выдержит, Ройал схватил Антонию, бросил на кровать и сорвал с нее свою сорочку. Она лежала под ним беззащитная и жаждущая ласк.

И его ласки были такими неистовыми, что Антонии казалось, будто она не выдержит их. Ройал так распалил ее, что ей хотелось плакать от безудержного желания. Она обняла его и притянула к себе.

Ройал вошел в нее с такой силой, что она закричала. Но тут же, не отпуская Антонию, он перекатился на спину, и она оказалась на нем. Охваченной страстью Антонии ничего не надо было подсказывать. Она тотчас принялась за дело, и во второй раз за эту ночь их возгласы облегчения слились в единый крик.

Не разжимая объятий, они долго лежали, прежде чем обрели возможность говорить. Их истомленные тела все еще трепетали.

— Невероятно! — прошептал Ройал, нарушив тишину.

— Да, наверное, лучше не бывает, — отозвалась Антония.

— Мы можем проверить. Но ты лучшая на свете любовница.

Она улыбнулась. Его слова доставили Антонии удовольствие, но и разочаровали ее. Она предпочла бы, чтобы Ройал думал о ней как о любимой женщине, а не только как о любовнице. Что ж, нельзя требовать от человека больше, чем он способен дать. Она получила больше, чем ожидала. И должна удовлетвориться этим.