"Силиконовый маг" - читать интересную книгу автора (Хэмбли Барбара)

Глава 7

Джоанна все-таки заставила себя заснуть на несколько часов, скорчившись под шубами и обшитыми мехом кошмами. И ей приснился сон. Словно она опять оказалась в Башне Тишины, на сей раз в тесной и мрачной комнате, вдобавок еще и холодной. Цепями к стене был прикован человек, с которым она настойчиво пыталась заговорить. Человек с изуродованными руками бил клопов и вшей, что копошились в грязной соломенной циновке и на стенах. Из-под копны грязных, спутанных волос на мир с лихорадочным блеском смотрели ничего не выражавшие глаза. «Антриг, это же я», — то и дело кричала Джоанна, но он безучастно смотрел на нее, как будто бы тут никого больше и не было. Но Джоанна была настойчива. «Антриг, ты должен мне помочь», — взывала она. — «Одной мне ни за что не справиться с Сураклином». Девушке казалось, что Темный Волшебник кружит где-то поблизости.

— Я пытался помочь… пытался… — бессильно зашептал человек, — но мне невозможно было сражаться с вами всеми.

По лицу Джоанны катились слезы бессилия. И тут она проснулась. Первое, что она увидела, мрачные, безжизненные холмы на фоне серого неба. Сейчас лошадьми управляла Пелла. Собака Киша испуганно смотрела на Джоанну, словно чувствуя, что ей привиделся не слишком добрый сон.

— У нас есть восемнадцать часов, — подумала Джоанна. Это была ее первая мысль по пробуждении.

Но сон словно преследовал ее, как навязчивое видение.

Дорога вилась между холмами, и потому ветер не был столь сильным. Низкое небо не сулило хорошей погоды, но хорошо еще, что перестало извергать снег с дождем. Наконец они добрались до того поместья, что являлось вроде бы целью путешествия принцессы. Слуги были поражены и обеспокоены, когда хозяйка немедленно распорядилась оседлать трех лошадей.

— Я не знаю, что ожидает нас в этой Башне, — говорила Пелла, прохаживаясь по жарко натопленной комнате, в то время как Джоанна придирчиво осматривала сфабрикованные пропуска в Башню, тем более, что после всех этих происшествий на дороге, Костолом уж точно начнет подозревать, что кто-то пытается помочь Антригу.

Принцесса казалась спокойной и не паниковала, за что Джоанна была ей очень благодарна. Потом, уже в пути, Джоанна вдруг ощутила страх возможной опасности, о которой она до того как-то не думала. Нет, нужно обязательно спасти Антрига, как заклинание повторяла она. Но после спасения волшебника только начнутся основные трудности.

Башня Тишины находилась всего в нескольких милях от руин цитадели Сураклина. Именно там, в этих руинах, и находился скорее всего компьютер Сураклина, в чем Джоанна была уверена, хотя этих развалин и в глаза не видела.

А тут, в поместье, Джоанна вдруг обратила внимание, как Пелла натягивает черно-серые штаны. Рядом, на кровати, лежали вышитая золотом рубашка и накидка гвардейца регента и приличествующее этому оружие.

— Будет более правдоподобно и представительно, если в Башню пойдут два гвардейца, — объяснила принцесса удивленно до нельзя Джоанне. — К тому же я могу пойти с тобой, а Кериса мы оставим приглядывать за лошадьми. Тем более, что он все равно не сможет пройти мимо той печати, что не пропускает в Башню волшебную силу.

Говоря это Пеллицида ловко заправляла под шапку свои черные пряди волос, как обычно делали те гвардейцы, кто не желал расставаться со своими пышными шевелюрами, но должен был выглядеть так, как того требовал распорядок и строгое начальство. Но Джоанна видела, что принцессу что-то тревожит, несмотря на ее бесшабашный тон и наигранное веселье.

Впрочем, Джоанна тоже тревожилась, ведь пока что основные опасности поджидали их впереди.

Но Джоанне показалось, что Пелла прячет в себе еще знание чего-то такого, что не хотелось бы открывать посторонним, но что наворачивало слезы на ее глаза. Или же это ей только показалось?

— Ну вот, приехали, — тихо сказал Керис.

Джоанна стала напряженно всматриваться в сероватую мглу. Там она стояла, на высоком холме, точно одинокий перст, указывающий и предупреждающий об опасности, та самая Башня Тишины.

— Он должен быть еще жив, должен, — лихорадочно думала девушка, — как только мы снимем с него этот проклятый ошейник, то с ним все будет нормально. Я покажу охране наши бумаги, и она пропустит нас внутрь. Ведь все равно охрана не будет слишком внимательно разглядывать бумаги, если она не предупреждена заранее о подделке. А как только мы его освободим, он нам поможет.

Глядя на башню, Джоанна тяжело задышала. Он там.

Так, подумала девушка, настраиваясь на легенду, которую она сейчас выложит охране. Она якобы чиновница, доставила распоряжение регента. Регент облек ее большими полномочиями, и потому вести себя нужно соответственно.

— Что это?

Услышав тревожный голос Пеллы, Джоанна резко повернулась в своем седле. Со стороны Башни двигалась группа всадников, едва различимых во все сгущающихся сумерках.

— Скорее туда, — прохрипел Керис.

Тем временем другая группа всадников, уже большая, устремилась по соседнему с дорогой холму к Башне.

— Что-то там случилось, — догадался Керис.

— Может лучше повернем назад? — обеспокоенно спросила Пелла, — если там действительно что-то произошло, то они будут очень внимательны к нашим бумагам.

Керис тоже нерешительно уставился на Джоанну, которая вдруг почувствовала самый настоящий приступ раздражения. И все потому, подумала она, что они просто не в состоянии принять твердое решение, что и когда именно им следует делать.

— Нет, — наконец подала голос девушка. — Я не думаю, что завтра утром наши бумаги вдруг станут выглядеть более убедительно. К тому же не забывайте, что Костолом как бешеный рвется сюда. Нам нужно воспользоваться преимуществом во времени, которое у нас есть.

Не ожидая ответа Кериса, Джоанна пришпорила лошадь и направилась к воротам, что были устроены в окружающей Башню стене из серого камня. За ней тронулась Пелла, а потом и Керис, но не слишком охотно.

Подъемный мост через ров был сейчас опущен. Рядом стояла группка одетых в черное гвардейцев или послушников, они оживленно и чем-то спорили. Среди них путешественники заметили двоих в красных робах — люди Церкви. Точно такие же робы Джоанна видела в тот день, когда забирали заманенного ею в ловушку Антрига. Через распахнутые настежь ворота был видеть просторный двор, полный лошадей и бегавших суматошно людей. Как только трое путников приблизились к воротам, им навстречу вышел человек с острым лицом, напоминающим мордочку хорька или ласки. Джоанна нарочито официальным жестом потянулась к кожаной сумке с лежащими в ней документами. Но человек не проявил к этому жесту ни малейшего внимания, но зато резко спросил:

— Ну, как дела?

— Дела, — ошеломленно повторил Керис.

Вдруг Джоанна вспомнила, как Магистр Магус рассказывал о заведенном в Башне порядке — каждую неделю отряд часовых сменяется полностью. А поскольку черные плащи скрывали облачение гвардейцев регента, было неудивительно, что этот человек принял их за стражников очередной смены. Но затем он понял свое заблуждение.

— Вы от регента, да? — нахмурился он.

Пелла даже рот открыла, недоумевая, откуда же они могли так оперативно разузнать все это. Может, они опознали в ней жену Фароса?

— Да, — нашелся Керис. — И прибыли мы сюда для того, чтобы…

— Так люди регента тоже участвуют в поисках?

— В поисках? — брякнула Джоанна.

Стражник сплюнул с досады, и его плевок тут заблестел на припорошенной снегом земле, превращаясь в ледышку.

— Ну как же, пробормотал он. — Этот чертов колдун смотался.

— Конечно, он направился в Кимил, — убежденно говорила Джоанна, правя конем и поглядывая время от времени по сторонам, где пейзаж был одинаковым на десятки миль, те же склоны холмов, покрытые побуревшей от морозов травой. А стоило оглянуться назад, как взгляд невольно упирался в Башню Тишины. Временами налетал колючий ветер. Темнота быстро сгущалась, ночь была близка.

— Ты что, рехнулась? — взвился Керис. — Они как раз там и бросятся искать его. Я уверен, что инквизиторы обыщут каждый дом.

— Может быть, завтра. Конечно, людей у них много, но и их силы тоже не бесчисленны. Готова поклясться чем угодно, что они сейчас будут рыскать по ближайшим холмам и по дорогам, что ведут к северу.

Керис задумался, и Джоанна поняла, что послушник вспоминает, с каким потрясающим умением Виндроуз умеет прятаться и запутывать свои следы. Пусть даже он и сошел с ума, но инстинкт самосохранение в любом случае должен сработать отменно. Сама Джоанна с трудом удерживалась, чтобы там, в Воротах Башни не расхохотаться во все горло, ведь все их усилия, как оказалось, были тщетны. Но кто мог предугадать такой поворот событий? Керис же, вне всякого сомнения, был дико разгневан, Антриг в очередной раз провел не только стражу Башни, но, выходит, и их троих тоже.

— Мне кажется, он будет выжидать наступления ночи, — наконец прервал Керис свои размышления, — ведь в Кимиле есть люди, которые узнают его сразу, даже несмотря на его идиотские очки, если он, конечно, все еще их носит. Хотя я просто ума не приложу, каким образом он собирается проникнуть в город. Но вот что мне интересно узнать, каким это образом он умудрился проскочить и мимо печати, которая висит на двери Башни…

Керис слегка пришпорил лошадь, и она понеслась рысью вперед. Его спутницы последовали примеру внука архимага. Джоанна с тоской подумала, что завтра на ее теле будут новые синяки и ссадины от верховой езды, которые дополнят те, что появились после четырех дней путешествия в карете. Насколько она помнила, последний раз ей пришлось ездить на лошади в пятнадцатилетнем возрасте, да и то была пони.

Когда Башня скрылась из виду, Пелла повернула свою лошадь к поместью, к Ларкмору. Она заметила, что ее дальнейшее пребывание в компании Кериса и Джоанны будет только связывать им руки, к тому же ей не стоит навлекать на себя излишние подозрения. К тому же принцесса могла сослужить куда большую службу, если по возвращении в свою резиденцию напичкала бы слуг ложной информацией о всех встреченных ею по пути незнакомцах, ведь рано или поздно инквизиторы явятся в поместье и начнут расспрашивать все до мелочей. Керис же, когда они находились возле Башни, не поленился обойти по периметру опоясывавшую Башню ограду и, как ни странно, не сумел обнаружить следов. Трава, смерзшаяся от заморозков, представляла собой отличную гладкую поверхность, которая при прикосновении ноги немедленно несла на себе отпечаток. Так что если бы Антриг прошел там, проследить его маршрут было бы легче легкого. Но все оставленные возле Башни следы принадлежали только стражникам, которые с ног сбились, разыскивая как сквозь землю провалившегося пленника.

— Послушай, а тебе не кажется, что история с его исчезновением, это просто уловка, чтобы сбить нас со следа? — вдруг спросила обеспокоенно Джоанна. — Стражники сказали, что он вдруг взял, да исчез сам собой. Сидел сидел прикованным к стене, а потом пропал. Говорят, даже наручники не были повреждены. А вдруг его просто втихую убили, а потом подняли шум, чтобы сбить с толку членов Совета Кудесников, которые не были заинтересованы в его смерти?

— Весь Совет разбежался, кто куда, — возразил Керис, — готов поспорить на что угодно, что Епископ, эта Герда, с точностью до минуты знала, когда удрал из города последний кудесник. Епископ города Ангельской Руки наверняка передал ей эти сведения по голубиной почте. Они могли просто перерезать горло Антрига на этой неделе в любое время.

— Может, это они и сделали, — вздохнула Джоанна.

— Но тогда к чему вся эта наша суета? И там, в Башне, я заметил, что начальник караула был по-настоящему разъярен, — тут Керис понизил голос. — Не могу сказать, что он виноват в этом.

Тут внук архимага стал посматривать на землю, все еще надеясь углядеть след сбежавшего Виндроуза.

— Они сказали, что Антриг был босой, — нарушил тишину Керис, причем его голос звучал несколько сварливо. — Иногда он наворачивал на ноги какие-то тряпки для тепла, но на цепи, естественно, не слишком расходишься. Он знает эти холмы, как свои пять пальцев, ведь он тут целых восемь лет прожил у Сураклина. Но если брать в расчет его теперешнее состояние, далеко он не мог уйти. Ему нужна еда, ему нужно укрытие, и причем до наступления ночи. Кстати, снова собирается дождь со снегом. Ему не пережить этой непогоды.

— Он должен пережить ее, — пронеслось в сознании девушки.

Она и так была радостно удивлена, что Антриг сумел удрать из темницы, — он просто обязан выжить. А мы должны найти его перед тем, как его найдут инквизиторы, послушники Церкви или Совета Кудесников.

Тут девушка подумала, какие чувства может испытывать лично к ней волшебник после того, как она предала его. Но его личные симпатии и антипатии не должны помешать ему присоединиться к Джоанне и Керису, чтобы все-таки изловить и уничтожить Сураклина. К тому же Антриг сам должен быть заинтересован в объединении их усилий на этот счет. Но, с другой стороны, именно Джоанна обрекла его, хоть и не по своей воле, на мучения в Башне и пытки инквизиторов.

Но тут девушка подумала, что хорошего без плохого не бывает, по крайней мере, они теперь знают, что Антриг все-таки жив. Он наверняка находится где-то поблизости. Тем временем темнота все сгущалась и сгущалась, ветер завывал сильнее и сильнее. Да и температура тоже падала.

— Мне кажется, — подал голос Керис, что он сначала пойдет на север, потом опишет большую дугу.

Тем временем они неожиданно обнаружили, что находятся в нескольких сотнях метров от стен Кимила. Джоанна вспомнила, что летом тут были болота и сенокосные угодья. Теперь все превратилось в сплошную равнину, скованную морозом и припорошенную снегом.

— Они ищут Антрига на дороге в город Ангельской Руки, а она ведет на северо-восток, — продолжал Керис задумчиво. — Потом, конечно, они обыскивают каменную дорогу, что ведет к самой Башне. Скорее всего, ему придется пробираться через болота, но нужно быть безумцем, чтобы решиться на такое, ведь болота никогда не замерзают, только провалишься, как сразу и утонешь.

— Но он и так безумен, — напомнила ему Джоанна, к тому же отчаяние способно толкнуть на какой угодно поступок.

— Он безумен, но не туп. Если он промокнет, то к утру он точно окочурится.

Джоанна, содрогнувшись, сунула свои обтянутые кожаными перчатками руки себе под мышки, чтобы хоть немного согреть их. Впереди высились стены города, в котором можно было найти тепло, и, что тоже важно, пищу.

Возле громадных стен громоздились беспорядочно убогие домишки предместья. Где-то оранжевым глазком горел оставленный фонарь.

— А это что там такое? — поинтересовалась Джоанна, указывая пальцем в сторону.

— А там бедняки разные живут, — отозвался Керис, поняв, что девушку заинтересовали эти дома. — Они обычно собирают ягоды в болотах. А сейчас там, наверное, стража устроилась.

— А вдруг он скрывается в одной из этих хижин?

Керис, соскочив с коня, стал всматриваться в вереницу убогих лачуг. Вернувшись, он прошептал:

— Возможно, кто-то тоже думает, что он может быть там.

Джоанна поняла, в чем дело, впереди мелькали какие-то фигуры в черном. Впрочем, можно было догадаться, кто это бродит в такую непогоду в столь неподходящем для прогулок месте. Вдруг в руках одного из этих людей вспыхнул фонарь, и даже при его тускловатом свете Джоанна смогла явственно различить пистолеты и шпаги, которыми эти воины были вооружены. Ага, смекнула девушка, это могут быть только послушники Церкви, кого еще выгонишь на поиски сбежавшего волшебника в такую погоду? В это время ветер дул в сторону путешественников, указывая на стоявшую на отшибе хижину.

— А вы этот дом проверили?

И девушке показалось, что сейчас ее сердце выскочит из груди.

Один из послушников, судя по властному голосу и двум пистолетам за поясом, предводитель, принялся вдруг браниться, указывая рукой в сторону. Там заметались какие-то черные силуэты. Было видно, что послушники на этот раз чем-то очень сильно обеспокоены.

— Что это? — пошептал Керис, и почувствовал, как Джоанна сильно сжала его руку.

— Антриг, — отозвалась она. — Мне показалось, что это был его голос.

— Часовой?

Ни Керис, ни Джоанна просто не могли об этом подумать, но оба они не отрывали глаз от той самой хижины, в которую заскочил самый высокий ростом послушник. Кстати, хижина эта стояла неподалеку от городских ворот. Там тоже заметались люди с факелами в руках. Затем высокий человек появился откуда-то снова, он брел, шатаясь, по замерзшей грязи чуть в стороне от дороги. Словно пьяный какой-то.

— Быть этого не может!

— Не может быть! Не может быть! — словно молотком, заколотило в голове девушки.

Тем временем послушники собрались в одну кучу. Кто-то спросил:

— Все на месте?

Несколько человек одновременно ответили утвердительно, хотя в такой темноте было сложно определить, действительно ли собрались все. Отвратительно ругаясь, послушники направились к городским воротам.

— Как так? — горячо запротестовал Керис.

— Послушай, — тихо отозвалась Джоанна. — Посмотри вон на тот дом. По-моему, он из него так и не вышел.

Керис уже проверял, заряжен ли пистолет, что он вытащил из-за пояса. Джоанна искоса посмотрела на оружие, это был местный пистолет, заряжавшийся с дула, а она ожидала увидеть в руках Кериса тот пистолет, 45-го калибра, что принадлежал Сураклину. На мгновенье луна вышла из-за туч, и девушка сумела различить на стволе пистолета даже руническую надпись.

— У него ведь есть арбалет, — сказал Керис, поняв вопросительный взгляд Джоанны, которая тут же вспомнила, что послушник видит в темноте, словно кошка. — А он сейчас наверняка находится на взводе. Конечно, у любого нервы могут быть на пределе. В такой ситуации нажать на курок очень легко.

Керис затем принялся внимательно смотреть в сторону ворот, чтобы убедиться, что там действительно никого не осталось. Затем он задумчиво пробормотал:

— Джоанна, послушай, мне кажется, что если он сумел удрать из Башни, то он может быть не так уж и безумен.

Хижина эта и без того убогая и покосившаяся, выглядела еще более жалко на фоне крепостных стен и башен. В отличие от других подобных домишек, хижина стояла на возвышенности. Впрочем, идти к ней нужно было по замерзшим нечистотам, что вытекали сюда из города по большой канаве, которая шла сюда со стороны городских ворот. Хорошо еще, что мороз сковал эту мерзость, не давая распространяться зловонию.

Джоанна, одетая, как известно, в одежду имперского гонца, тряслась от холода в куцем казенном наряде. Впереди шел Керис, которого сейчас холод явно не интересовал.

Джоанна с трудом различала его силуэт в густом тумане, но не могла видеть землю, по которой идет. Она дважды падала на скользком льду, но не закричала. Девушка почувствовала, как с каждой минутой пальцы на ее руках и ногах немеют всесильнее. Когда они подошли поближе к хижине, то стало немного легче идти, потому что тут уже было легкое мерцание факелов, укрепленных на городских воротах. Керис уверенно направилась к сбитой из досок двери хижины. И прежде чем Джоанна успела нагнать его, внук архимага, держа пистолет наперевес, ударом ноги открыл дверь и шагнул внутрь.

— Тихо, — раздался угрожающий голос Кериса.

Но стояла мертвая тишина. Джоанна встала у двери, как вкопанная, вся превратившись в слух.

И вдруг, тихий и осторожный, послышался голос Антрига.

— Ну здравствуй, Керис, — сказал чародей.

Раздался сухой щелчок и затем глухой стук, видимо, Виндроуз разрядил арбалет и бросил его на земляной пол хижины. Джоанна рванулась в хижину. В свете крошечного фонарика, свисавшего с потолочной балки, она увидела, как Антриг картинно поднял руки вверх. Он опять продолжал шутить, хотя даже от самого поверхностного взгляда не могла укрыться печать крайней усталости на лице этого человека.

Тут Джоанна поняла, что Антриг вообще-то мог пронзить стрелой арбалета кого угодно, но не Кериса, которого он по-прежнему, несмотря ни на что, продолжал считать своим другом.

Антриг резко поднял голову, и его очки знакомо блеснули. И еще почему-то Джоанне бросилось в глаза его руки, обтянутые перчатками с отрезанными пальцами, тряслись крупной дрожью. Антриг измученно прислонился к стене хижины и закрыл глаза. Его усталость понять было можно. Вдруг снова поднял голову и открыл глаза, теперь он не мигая смотрел на Джоанну.

Их глаза встретились. Но выражение лица кудесника не изменилось, на нем не отразилось никаких чувств.

Тем временем Керис, засовывая пистолет за пояс, счел своим долгом нарушить тишину.

— Сураклин сейчас в городе Ангельской Руки, — сообщил он кратко обстановку, — а мы пришли сюда за тобой.

— Прости меня за все Антриг, — тут ожила и Джоанна.

Девушке показалось, что волшебник собирается что-то сказать, но тот, открыв было рот, снова сжал губы. Глаза его наполнились горечью и болью.

— Дорогая моя Джоанна, — начал он своим обычным спокойным голосом.

Джоанна, уже не в силах контролировать себя, рванулась вперед и обняла его.

Вообще-то за всю свою жизнь Джоанна еще ни разу не делала такого жеста, отчасти из-за боязни, что над ней посмеются, а отчасти просто из-за того, что она терпеть не могла всех этих «телячьих нежностей». Кстати, она забыла снять и висевший на ее животе ридикюль, который, казалось, вот-вот лопнет от распиравшего его бока содержимого. И в руках ее был небольшой электрический фонарик, а потому объятия получилось несколько неуклюжими. Впрочем, сообразила это она только потом. Руки Антрига изо всех сил прижали ее к телу. Джоанна почувствовала учащенное дыхание Виндроуза. И тут она содрогнулась, как же истощен Антриг, кожа да кости. Девушке вдруг захотелось впитаться в этого человека, слиться с ним в единое целое, чтобы потом уже больше никогда не отпускать его от себя.

В следующую секунду губы их встретились. И тут Джоанна поняла, что по ее лицу заструились слезы.

Наконец Антриг поставил девушку на землю, поскольку за это время он сумел как-то приподнять ее. Отступив назад, он глухо кашлянул и, подняв голову, провел рукой по шее. Керис и Джоанна увидели на его шее тот самый железный ошейник. Кожа вокруг него была покрыта рубцами и кровоточащими ранами.

— Вы можете снять это с меня? — уже с ноткой юмора сказал Виндроуз. — Но при себе у вас, конечно же, напильника нету?

Джоанна безмолвно порылась в ридикюле и достала миниатюрный напильничек. Антриг довольно ухмыльнулся и снова поцеловал девушку.

— Если это обычный сон, — сказал он затем, — то поутру я буду чувствовать себя особенно горько.

Ошейник Антрига был обмотан грязным зеленым шарфом из тонкой ткани. Виндроуз встал на колени и Джоанна, просунув шарф между ошейником и кожей кудесника, стала примеряться, где пилить.

— Послушай, Керис, ты не можешь подержать фонарь? — обратилась она к послушнику.

— Нет, — резко сказал внук архимага.

— Все правильно, — улыбнулся Антриг. — Кто-то должен стоять на охране. Мы и без того тут расшумелись, сюда может прийти кто угодно.

— А может, нам лучше сначала уехать отсюда подальше? — предложил Керис.

Антриг, который взял фонарик из рук Джоанны и направил его на свою шею, покачал головой.

— Нет, сначала снимите эту штуковину.

Ошейник не смог помешать Антригу убежать из Башни, подумала Джоанна, но это означает, что носить его как украшение очень приятно. Странным образом, напильник довольно быстро расправился с железом. Вот только шум при этом стоял порядочный. Перед приходом в этот мир, еще дома Джоанна специально практиковалась перепиливать железо, и это наверняка сыграло свою роль. Только ошейник, распиленный на две половинки, глухо стукнул о земляной пол хижины, как Керис зашептал:

— Сюда кто-то идет.

Антриг трясущимися руками почесывал шею, не веря, что так быстро избавился от ошейника.

— Спасибо, — прошептал Антриг, а Джоанна уже схватила в руки фонарик. Она посветила на то место, где прежде был ошейник. И на шее оставалась неестественно черная полоска — все, что теперь напоминало о пребывании Антрига в Башне Тишины. Кстати, при этом Джоанна заметила, что Антриг хоть и держал ошейник в руках, при этом он старался не прикоснуться к печати Бога Мертвых.

— Это Хасу, — свистящим шепотом сообщил Керис, отскакивая от двери. — Чертовы церковники.

С этими словами внук архимага схватил валявшийся на земле арбалет и передал его Виндроузу.

Антриг безмолвно покачал головой, словно предлагая иной вариант. И точно, отодвинув одну из досок хлипкой стены лачуги, кудесник кивком головы указал на образовавшийся проем.

— Но ведь они запросто заметят нас в темноте, — в ужасе прошептал Керис.

— Конечно, они могут нас заметить, — подтвердил спокойно Антриг, засовывая в карман половинки ошейника и направляясь к лазу.

Все трое бесшумно выскользнуть наружу, но это не помогло: их заметили. Сразу же раздались грозные и ликующие голоса. Без сомнения, преследователи отлично знали приметы Антрига — в очках и без бороды. В стену соседней хижины ударила пущенная из арбалета стрела.

— Да ты и вправду сумасшедший, — прохрипел Керис.

Теперь им оставался один путь между стенами двух соседних лачуг, по другую сторону этой своеобразной улицы.

Антриг, увлекая за собой своих спутников, метнулся через проделанный в стене другой хижины лаз. В ней по щиколотку стояла вода, покрывшаяся ломким ледком. Эта хижина почти примыкала к городской стене, и дверь выходила прямо к ней. Эту дверь рывком и распахнул Антриг. Они оказались возле громадной кирпичной трубы: еще один канализационный сток, поняла Джоанна. Так вот каким образом собирался проникнуть в Кимил Антриг.

С другой стороны хижины, в переулке, растерянно шлепали по вонючей жиже хасу, недоумевая, куда могли подеваться преследуемые. Джоанна ни на секунду не упускала Антрига из поля зрения. Но Антриг увлек их в следующую хижину, и как только за Джоанной, замыкавшей их бегство, задвинулась доска лаза, у трубы раздалось хлюпанье воды — хасу остановились там.

Антриг бессильно привалился к стене, тяжело дыша. Несмотря на холод, по его лицу струился пот. На щеке Джоанна все еще могла различить шрам, оставленный ударом кнута регента.

Джоанна, выглянув в щелку, увидела, как хасу, поняв, что они потеряли след, еще несколько минут покрутились на месте и наконец побрели к мосту. Один из них закричал гортанным голосом, требуя прислать часовых, очевидно, для охраны этого места. Вдруг сбежавшие снова появятся из трубы?

— Неужели печать Тьмы? — догадалась Джоанна, видя, как оба хасу вдруг что есть мочи припустились бежать к освещенным городским воротам.

Антриг кивнул.

— Говорят, такая штука очень хороша для укрытия от погони, она лишает преследователей храбрости и умения ориентироваться, — сказал он, — вот потому-то мне и удавалось спрятаться от них. Теперь я уверен, что они решили, будто я прошел в город через эту трубу. Конечно же, они станут прочесывать квартал за кварталом, думая, что сижу я где-то там. Надеюсь только, что вы не задумали искать убежища в Кимиле? — говоря это Антриг весь напрягся от усталости, нервного напряжения, и, конечно, от холода. Впрочем, все три беглеца промокли буквально до нитки.

— Нет, это в поместье под названием Ларкмор, — покачала головой Джоанна.

Услышав название поместья, Антриг удивленно поднял брови, но сумел быстро пригасить свои эмоции. Ведь он знал, что в его отсутствие могло случиться что угодно, потому удивляться было нечему. Хотя он все-таки был озадачен. Тем более, что Джоанна прибавила: — Мы считаемся вроде как гостями Пеллициды из Сентервинга.

— Боже мой, — пробормотал Антриг. Таким удивленным Джоанна видела его впервые.

— И нужно поспешать, лошади ждут нас.

— Подождите минутку, друзья, — и Антриг, отогнув доску, выскочил из лаза и отправился опять к трубе, к немалому ужасу своих спутников.

Наконец послышался хруст ломаемого льда, Антриг возвращался назад.

— Ты не только безумец, но еще и глупец, — забормотал Керис. — Ведь теперь городской гарнизон начеку. А уж у ворот обязательно кто-то стоит.

— Не говори глупостей, — отрубил Виндроуз, на ходу отскребая щепочкой грязь с какой-то вещицы, которую он держал в руках. — Ведь Герда сделала это специально для меня, и было бы черной неблагодарностью выбрасывать такой подарок. Джоанна, дорогая моя, не положишь ли ты это тоже в свою чудесную сумочку? — маг передал этот предмет Джоанне, и она увидела, что это были все те же половинки ошейника, на одном из которых темнела оттиснутая на кованом железе печать.

Затем путешественники проделали путь к застоявшимся лошадям, уже без особых затруднений и происшествий. По пути им встретилась еще одна группа послушников, которых Антриг при помощи иллюзии тоже направил к городским воротам. Лошадей было всего две. На одну вскочил Керис. На долю Антрига и Джоанны оставался второй конь. Девушка, промокшая, стучащая зубами от холода, вскарабкалась на спину лошади и прижалась к костлявой спине Антрига. Девушке показалось, что в таком положении она запросто может уснуть и проспит столько, сколько потребуется на дорогу до Ларкмора. Только Ларкмор в их теперешней ситуации был их единственным надежным убежищем.