"Как в сказке" - читать интересную книгу автора (Бьянчин Хелен)

Инструкции, полученные Родни, были, видимо, четкими и ясными, потому что «поблизости» выразилось в его безотлучном присутствии в помещении бутика. Совершенно не скрываясь, он торчал на виду у клиентов, посмевших потревожить покой магазина своим присутствием.

Элайна суетилась возле Ханны, всплескивала руками, предлагала приложить к щеке лед, настаивала, что побудет сегодня до закрытия.

Мигель приветствовал ее, стоя в дверях. Она гневно дернулась, когда он осторожно ощупал набухшую царапину на щеке.

На скуле начинал проявляться изрядный синяк, поэтому, когда он дотронулся до него, Ханна непроизвольно вздрогнула.

– Так, отвечай! – приказал Мигель. – Тебе больно двигать челюстью?

Она слегка пожала плечами.

– Ничего страшного.

Он взял ее за руку, завел в кабинет, плотно затворил дверь, обернулся, уставившись ей в лицо.

– Тогда приступим. Рассказывай, как случилось, что ты оказалась с Камиллой в ресторане.

– Я позвонила и пригласила ее.

Судя по лицу, он был немало озадачен. Помолчал, прошелся по комнате, прислонился бедром к столу.

– Откуда такая бредовая идея?

– Мне надоело быть жертвой. Вся инициатива предоставлялась Камилле. Я решила, что пришло мое время сообщить ей о своих планах.

– Даже несмотря на то, что ты прекрасно знала – я уже дал делу официальный ход и проблема решится в самом недолгом времени? Знала, что эта женщина непредсказуема, более того, опасна?

– Я была с ней не совсем наедине, – защищалась Ханна. – И вообще, твой драгоценный Родни маячил поблизости.

– А тебе не пришло в голову, что могло случиться, если бы его рядом не оказалось?

Ханна сверкнула глазами.

– Если допрос закончен, то я хотела бы принять душ и переодеться.

Мигель встал у нее на пути и схватил за запястье.

– Дай мне слово, что никогда больше не будешь разыгрывать из себя независимую героиню.

– Закончил? – Она попыталась освободиться от его цепких рук. – Пусти меня сейчас же!

– Обед подадут через полчаса. А потом мы идем в театр.

– Я не хочу есть, не хочу в театр, не хочу ничего и никого!

Эмоциональное напряжение, непрерывные стрессы последнего времени вымотали все силы. За эти несколько недель она пережила столько, что хватит на долгие годы.

– Если через полчаса ты не придешь в столовую, то я сам приду и приволоку тебя силком! Ты поняла, Ханна? – Мигель замолчал и отпустил ее.

Принятый прохладный душ изрядно помог ей восстановить душевное равновесие. Натянув свежее белье, она надела джинсы и топ, подсушила волосы и спустилась в столовую, откуда доносился дивный аромат тушеной говядины. Ханна почувствовала аппетит и с удовольствием принялась за еду.

– Ну, и что ты молчишь? – нарушил молчание Мигель.

– Что, по-твоему, я должна сказать? Инцидент с Камиллой исчерпан, все решено.

– Звонила Рене, хотела бы вечерком с тобой пообщаться.

Ханна подозрительно уставилась на него.

– Ты сказал ей о происшествии?

– Конечно, нет. Зачем ее беспокоить? Кто знает, чего можно ожидать от твоей матери, если она узнает, насколько далеко зашла кампания под кодовым названием «Камилла», ну и о результатах, к которым она пришла на сегодняшний день, – ответил Мигель и предложил собираться, тем более, что ожидаемая премьера налагала строгие требования к туалетам приглашенных.

Ханна решила надеть полосатую юбку – полосы меняли цвет от розоватого до огненно-оранжевого – и оранжевый топик без лямок, длинную розовую шаль и кораллы.

Зрители уже почти все собрались, в том числе Грациелла и Энрико дель Сантос, Эми Далфор и… Камилла с Люком.

Великолепное платье обтягивало фигуру Камиллы, безусловно, оно задумывалось, чтобы разить наповал. Ханна с жалостью смотрела на нее, такую роскошную, но недалекую и самоуверенную. Что это, последняя попытка отыграться, дать Мигелю понять, от чего он отказывается? Или неслыханная дерзость?

Мигель взял жену под руку и подвел к Грациелле.

– Ханна! Мигель! Как приятно вас видеть! – прощебетала Грациелла. – Кстати, вот и Камилла с Люком.

Ханна следила, как Камилла пронзала воехищенными взглядами Мигеля, который, казалось, не замечал их. Она чувствовала, что еще немного – и ее терпение лопнет. И тут, к счастью, появились ее родители.

Двери зала открыли, и публика стала занимать зарезервированные места. Ханна попыталась освободиться из железных рук Мигеля, но вынуждена была признать свое поражение, что ее крайне раздражало. Не хватало еще давления с его стороны!

Пьеса захватила ее, чувствовалось мастерство незаурядного режиссера. В антракте она с Мигелем и родителями выпила в баре кофе и стала прогуливаться по фойе, где оказалось много знакомых, кое-кто из клиентов, друзья. Но внезапно Ханне чуть не стало дурно: Энрико дель Сантос приглашал за свой столик. Мигель усадил Ханну рядом с Рене, а сам занял соседнее место и стал шутить с Грациеллой, бросая вежливые реплики в сторону Камиллы, когда та требовала его внимания. Ханна чувствовала, что теряет терпение, и, извинившись, направилась в дамскую комнату. Камилла тут же последовала за ней.

– Не воображай, что здесь ты сможешь спрятаться за спиной телохранителя, – прошипела Камилла, едва женщины остались наедине.

– Кстати, идея нанять телохранителя принадлежит Мигелю, – осадила Ханна француженку.

Лицо Камиллы окаменело.

– Защищает свою собственность? Боится за капитал?

– Это правда, не буду отрицать! – Ханна в упор смотрела на эту женщину, красивую и наглую. – Но только ты забыла: я его постель, его жизнь и собираюсь родить ему детей. А ты, Камилла, не теряй времени и поищи другого богача, ты достойна самого лучшего. И Люка с собой прихвати.

– Люка? Обязательно захвачу. Он опытный любовник, – со злобной радостью поделилась сокровенным француженка.

– Ты так считаешь? – На лбу у Ханны появилась легкая морщинка. – На мой вкус, его сексуальные способности были очень средние. Значит, подучился.

Камилла снова замахнулась, но Ханна была начеку. Опять драка? Да что же это такое? Но рядом вдруг оказалась Рене, рассвирепевшая и неузнаваемая.

– Камилла! Немедленно убирайся отсюда! – Она повернулась к дочери. – Она тебя не тронула, дорогая?

– Не успела, – откликнулась Ханна. Неужели Мигель послал Рене в ней на выручку?

– Давай-ка вернемся назад…

– К столу? – Она покачала головой. – Мне надо немного освежиться. Скажи Мигелю, что я приду прямо в зал.

– Я останусь с тобой, – твердо заявила Рене.

– Тогда наши мужчины вышлют поисковую партию. Да не волнуйся, со мной все хорошо.

– Ладно, – с сомнением согласилась мать.

Освободилась кабинка, Ханна вошла туда. Несколько минут понадобилось, чтобы подкрасить губы, после этого можно идти в фойе.

Не успела она сделать и двух шагов, как ее подхватил под руку Мигель.

– Сначала Рене, теперь ты тоже?

– Еще минута – и я бы отправился выуживать тебя оттуда.

– Забраться на законную женскую территорию? Потрясающая храбрость.

– Не испытывай мое терпение, Ханна, – предупредил он с закипающей злобой. – Все! Хватит! Мы едем домой!

– Нет! – Она остановилась как вкопанная. – Мне очень нравится пьеса, и я собираюсь ее досмотреть. У тебя только один способ увести меня – взвалив на плечо наподобие куля с картошкой!

Мигель не знал, смеяться ему или сердиться. Ханна вырвала руку из его цепких пальцев и уверенно зашагала в направлении зала.

Мигелю оставалось только присоединиться к ней. Они вошли в полутемный театр, нашли свои места и сели. Почти сразу поднялся занавес, и начался следующий акт.

Ханна сосредоточилась на событиях, временно забыв о Камилле, Люке и даже собственном сверхзаботливом муже.

Пока они вышли из зала, пока собрались, было уже почти одиннадцать. Мигель вывел «ягуар» на улицы города и поехал в сторону дома. После недавно прошедшего ливня асфальт был темный. Дождь продолжал накрапывать, Ханна бездумно следила за монотонно двигающимися по стеклу дворниками.

Пустячная вначале головная боль за последние часы неуклонно нарастала. Теперь виски ломило, голову стянул железный обруч. Едва дождавшись, когда машина заедет в гараж, Ханна выскользнула со своего места и бросилась в дом.

В ярко освещенном холле Мигель недовольно поморщился, заметив ее мертвенную бледность.

– Прими что-нибудь от головы и быстро в постель.

– Не указывай, что мне делать.

– Ханна, ты напрашиваешься на драку, что ли? – Мигель повысил голос.

– Да! Ты меня терроризируешь своей заботой!

– В гимнастическом зале висит прекрасная боксерская груша – это лучшее лекарство для тебя. Ты выплеснешь лишние эмоции.

Он еще иронизирует!

– Я подумаю над твоим предложением!

– Но позволь еще один совет, – порекомендовал он, – сначала переоденься. Вечерний туалет не совсем практичен.

Она не стала долго раздумывать, схватила туфлю с одной ноги и швырнула в него.

Мигель ловко схватил летящую туфлю, аккуратно поставил ее на стоящий поблизости столик и обернулся к женщине.

– Что дальше?

На этот раз в воздухе просвистела вечерняя сумочка, но он уклонился и, кинувшись к Ханне, схватил ее в объятия и потащил наверх.

Она била его по плечам, рукам и стонала от собственного бессилия, потому что ее усилия, казалось, разбивались о каменную стену его невозмутимости. С таким же успехом можно бить пресловутую боксерскую грушу.

Мигель вошел в спальню, пинком распахнув дверь, и опустил ее на пол.

– Все! – выдохнул он хрипло. – Древние бойцовские инстинкты одолели в тебе привычки цивилизованного человека. – Он поймал ее за плечо, страхуя себя от ее неожиданных ударов. – Прекрати!

– Ненавижу тебя!

– За то, что стал мишенью для женщины с извращенными понятиями?

– Я хочу спать. Одна.

Мигель медленно разжал руки.

– Валяй. – Развернулся и вышел из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Ханна тупо глядела на дверь, почти желая, чтобы он хлопнул ею изо всех сил. Такое лучше вписалось бы в только что разыгранную сцену.

Она медленно пересекла спальню, подошла к окну, глядя в темнеющий сад. Луна поднялась высоко, большой белесый шар проливал молочный свет на землю. Деревья, кусты отбрасывали длинные дрожащие тени, в лунных лучах стены дома стали расплывчатыми, нереальными. Где-то вдали залаяла собака, к ней присоединилась другая.

Ханна задернула шторы, медленно разделась, сняла макияж, натянула шелковую ночную рубашку и, погасив лампу, легла, глядя перед собой невидящими глазами. Образы, яркие, неотвязные, теснились в мозгу. Глаза ее постепенно наполнялись слезами.

Когда много позже Мигель вошел в комнату, разделся и лег, Ханна решительно зажмурила глаза. Но, прислушиваясь к его дыханию, она мучительно хотела только одного – дотронуться до него, протянуть руку и ощутить тепло его тела.

Но поступить так она не могла. Признайся честно, мысленно потребовала она от себя, ты боишься? Боишься, что он останется равнодушен к твоему порыву, хуже того – отвергнет его? Каково тогда тебе будет?