"Железная роза" - читать интересную книгу автора (Кэнхем Марша)

Глава 7

Вариана разбудил громкий храп Бикома. В каюте было темно, значит, рассвет еще не наступил, но откуда-то пробивался слабый свет. Он перевернулся на бок и увидел, что это лунный луч проник в иллюминатор. Море слегка успокоилось, хотя судно все еще прыгало с волны на волну, как норовистая лошадка. Очевидно, Джульетта Данте снова ушла наверх. «Неужели она никогда не спит?» — удивленно подумал Вариан. О том, что она ела, говорили остатки пищи на огромном блюде, стоявшем на столе. От пиршества остались только недоеденная галета, засохший кусок сыра да несколько кусков баранины в неаппетитных пятнах застывшею белого жира.

Все это Сент-Клер обнаружил, когда, с трудом поднявшись с узкой койки, отправился на поиски чего-нибудь съестного, чтобы унять урчание голодного желудка.

Вариан принялся за сыр, и тут ему пришло на ум, что он почти ничего не ел с тех пор, как оказался на борту «Железной розы». Свои жизненные силы он поддерживал в основном спиртным из разных бутылок.

Герцог осторожно потрогал щеку — шов опух и пульсировал. Плечо болело, а ожоги от каната на ладони уже не так саднили, но еще пахли мазью. Шишка на затылке давала о себе знать, только когда Вариан поворачивал голову. Наклонившись, он, несмотря на слабое освещение, заметил темные пятна на рубахе. Очевидно, это была засохшая кровь из раны на щеке.

Вариан осторожно стянул рубаху через голову и скомкал ее. Он едва сдержался, чтобы не запустить ею в Бикома, чей громкий храп действовал ему на нервы. Потом герцог, прихрамывая, подошел к столику, на котором все еще стоял тазик с водой, в которой вечером мылась Джульетта, и в той же воде губкой обтер тело. Под умывальником имелся шкафчик. Вариан подумал, что капитан, несмотря на свою готовность делить с командой все тяготы морской жизни, все-таки вряд ли пользуется общим гальюном с остальными матросами. И действительно, в шкафчике он обнаружил эмалированный горшок, которым не преминул воспользоваться.

Когда он облегчился, то горшок был почти полон. Представив себе выражение лица Джульетты, когда она поднимет крышку и обнаружит, что горшком пользовались, Вариан снова взглянул на Бикома.

Сент-Клер уже хотел окликнуть слугу, но сдержался.

Конечно, выносить за собой ночные горшки ниже его достоинства, но, учитывая все, что ему уже пришлось недавно пережить, это просто пустяк.

Брезгливо взяв горшок кончиками пальцев, Вариан вынес его на корму. Там был узкий проход между бортом и каютой, пригодный разве что для того, чтобы подышать свежим воздухом да вылить в море содержимое ночной вазы.

А еще, как оказалось, для того, чтобы повесить там гамак.

Джульетта спала, вытянувшись на парусиновом ложе, Одну руку она закинула за голову, а другую вытянула вдоль тела. Одна нога была согнута в колене, а другая свешивалась с гамака, голые пальцы, как жемчужинки, поблескивали в лунном свете. Прошлой ночью Вариан уже познакомился с ее дьявольскими приемами, и ему это дорого обошлось. Но сейчас Джульетта выглядела как невинный ребенок, покачивающийся в своей люльке в такт с движениями судна.

Герцог крепче сжал ручку горшка. Ясно, что ему нужно как можно скорее удалиться, пока она не проснулась и не заметила его. Однако ноги не слушались его команды. Да и глаза тоже отказывались любоваться звездным небом и светящейся дорожкой, тянувшейся за кораблем. Вместо этого они остановились на ее белой шее, скользнули к вырезу рубахи на груди.

И это зрелище в лунном свете взволновало Вариана еще больше, чем вид ее тела, которое она вчера так беззастенчиво обнажила в его присутствии. Он уже и вспомнить не мог, когда ему доводилось в последний раз видеть женскую ножку. У девушки были изящные округлые колени. Узкие щиколотки. И крепкие бедра, которые однажды уже удивили его своей силой.

— Вам никогда не говорили, что подглядывать неприлично, милорд?

Это вопрос, заданный тихим шепотом, заставил Вариана взглянуть ей в лицо. Джульетта открыла глаза и смотрела на него, удивленно подняв темную бровь.

— Есть разница между подглядыванием и… восхищением, — Так вы восхищаетесь?

— Я ведь не монах, мадам.

— Верю, да и жаль, если бы вы им были.

Это замечание прозвучало очень искренне. Месяц едва освещал лежащую в гамаке Джульетту, и в слабом лунном свете кожа на ее груди, видневшейся в вырезе рубахи, приобрела бледный сливочный оттенок. Она смотрела на Вариана: широкие плечи, мускулистая грудь, крепкие мышцы, обтягивающие ребра. Зрелище было потрясающее! И оно напомнило Джульетте другое потрясающее зрелище — огни святого Эльма, которые они накануне наблюдали вместе с герцогом.

Джульетт, проснулась в тот же момент, как только герцог появился на галерее, и инстинктивно схватилась за кинжал. Но, увидев, что это всего лишь гордый двенадцатый герцог Харроу выливает за борт содержимое ночного горшка, успокоилась и положила кинжал у бедра. Она надеялась, что он сразу вернется в каюту. Однако герцог продолжал стоять, не сводя с нее глаз, и девушка решила прервать эту немую сцену прежде, чем он заметит, как подействовал на нее его взгляд.

— А что подумала бы ваша нареченная, — произнесла она задумчиво, — увидев, как вы восхищаетесь грудью другой женщины?

Сент-Клер ответил не сразу. Ветер подхватил его волосы и швырнул их ему в лицо, так что Джульетта могла лишь смутно различить блеск его глаз.

— С вами не так-то легко подружиться, правда?

— Разве я давала вам повод думать, будто мне нужны новые друзья?

— Никоим образом, мадам. Я на это и не претендую. В этом вы можете быть совершенно уверены.

— Можете сказать это и своему телу, милорд, — заявила Джульетта, откровенно глядя на выпуклость в его панталонах. — Похоже, ему нужны дополнительные аргументы.

— Я всегда считал, что у меня есть сила воли. Как и у вас, без сомнения.

Джульетта улыбнулась и подложила руки под голову, отчего рубаха на груди распахнулась еще больше.

— Вы хотите сказать, сэр, будто я горю желанием переспать с вами?

— Ничего подобного, хотя по собственному опыту знаю, что женщины раздеваются перед мужчиной в том случае, когда хотят не только сменить платье.

— И у мужчин тоже так не встает, если их помыслы чисты, как ключевая вода.

— Простите, если повторюсь, но я не монах и не покойник. Вы обнажаете грудь, а я смотрю. Вы обнажаете ее в лунном свете, и я восторгаюсь. Но будьте спокойны, у меня достаточно причин держать в узде мои желания.

Джульетта Данте весело рассмеялась:

— Спорим, что сейчас вы сдерживаетесь только из-за горшка, который у вас в руках?

Вариан мгновенно швырнул сосуд за борт и рванулся к гамаку. Он схватил девушку за руку и вырвал у нее кинжал. Потом с довольным смешком ухватился за край гамака и дернул его с такой силой, что Джульетта скатилась на другую сторону.

Она упала на палубу и не успела вскочить на ноги, как Вариан уже был готов к схватке. Он сразу схватил ее за руки и завел их ей за спину, удерживая как в тисках, а всем крупным телом прижал ее к борту. Герцог не забыл, как накануне вечером Джульетта держала кинжал у него под подбородком, и теперь ему доставляло удовольствие прижимать к ее горлу острие ее же собственного кинжала и холодной сталью ласкать выгнутую белую шею.

— Запомните, капитан, — спокойно сказал Сент-Клер, — я учусь на своих ошибках и редко повторяю их.

— Вам легко говорить, — насмешливо заметила Джульетта, намекая на его обвинения, — с ножом в руках.

Нож отправился за горшком. Вариан придвинулся ближе и крепко сжал ее горло рукой так, что подбородок оказался в его ладони, а пальцы могли нащупать и сдавить чувствительные нервные окончания под ушами. Ее рот открылся в немом крике.

— Теперь у меня нет горшка в руках, мадам! — прошипел Вариан ей на ухо. — Значит, меня ничто не сдерживает?

Джульетта хрипло выругалась. Герцог воспользовался своим преимуществом и жестко поцеловал ее в губы. Джульетта попыталась закрыть рот, но он так сжал ее горло, что девушка вскрикнула от боли. Язык Вариана проник в раскрывшийся рот, несмотря на все попытки Джульетты вытолкнуть его.

Наконец ей это удалось, но Вариан снова впился поцелуем в ее губы. Джульетта, брыкаясь и извиваясь, попыталась вырваться из его рук, а он вставил свое бедро между ее ног и поднял девушку так, что она уже не касалась ногами палубы.

Его язык беспощадно терзал ее рот, не давая возможности ни дышать, ни крикнуть.

Джульетте удалось освободить руки. Переполнявшие ее злость и гнев придали ей сил. Не успел герцог снова схватить ее за руки, как она запустила пальцы ему в волосы и… крепко прижала его голову к себе, страстно отвечая на его поцелуй.

Ошеломленный таким совершенно неожиданным поворотом событий, теперь Вариан, в свою очередь, стал вырываться, но Джульетта так крепко вцепилась ему в волосы, что он рисковал остаться лысым. Девушка прижалась своими крепкими грудями к его груди, двигаясь на его бедре, пока не почувствовала его «слабое место». Теперь уже было совершенно непонятно, кто из них нападающий, а кто жертва.

Это заставило Джульетту оттолкнуть Вариана. Конечно, она давно уже не ощущала жаркого мужского тела между своими бедрами. Но это был совсем не тот мужчина, который ей требовался. Он слишком сильный, слишком властный и настойчивый. И для человека, совсем недавно заявившего, будто не имеет ни малейшего намерения соблазнить ее, он отменно делал свое дело. Ее рот, влажный и горячий, все еще хранил его вкус. Теперь и тело предавало ее: она вся дрожала от возбуждения, и если его рука скользнет чуть ниже по ее бедру, то ей уже не удастся справиться с собой. Последним усилием воли Джульетта оттолкнула руку герцога.

И он не стал настаивать, не попытался снова обнять ее.

— Вы разочаровали меня, милорд, — хрипло сказала Джульетта Данте. — Вы считаете себя отличным фехтовальщиком, но даже новичок действовал бы более хитро и ловко, не полагаясь только на силу.

Сент-Клер постарался успокоиться и взять себя в руки.

— Я не сознавал, что делаю. Это непростительно с моей стороны. И я могу только принести свои самые искренние извинения за такое поведение. Если у вас теперь сложилось обо мне дурное впечатление…

— Отчего же? — возразила Джульетта. — Я с самого начала считала вас высокомерным, самоуверенным подонком, так что не произошло ничего такого, что заставило бы меня изменить мнение о вас.

Она вытерла губы тыльной стороной ладони, оторвалась от борта и прошла мимо герцога, не удостоив его ни словом, ни взглядом. Девушка была слишком зла на себя и на него, чтобы оставаться в его обществе. Губы у нее распухли, груди болели, колени дрожали, так что она едва держалась на ногах, Все тело трепетало от возбуждения, ей хотелось подняться на палубу и яростно наброситься на первого мужчину, который ей встретится. Раздеть его и заездить так, чтобы он запросил пощады, а потом вышвырнуть его за борт, как объедки.

Вместо этого девушка ворвалась в свою каюту, схватила камзол и сапоги и отправилась на палубу. Остаток этой длинной бессонной ночи Джульетта Данте провела в одиночестве на наблюдательной площадке на грот-мачте.