"Недурная погода для рыбалки" - читать интересную книгу автора (Хиггинс Джек)

Глава 4

Ночной поезд до Бреста

Они сели в ночной экспресс до Бреста, отправления которого пришлось подождать всего десять минут. Народу было не много. Шавасс сумел найти свободное купе в конце вагона, оставил девушку караулить вещи, а сам отправился в буфет. Через некоторое время он вернулся с картонным пакетом кофе, бутербродами и дюжиной апельсинов.

Девушка с благодарностью выпила кофе, но покачала головой, когда он предложил ей бутерброд.

– Я ничего не могу есть.

– Думаю, нам предстоит долгая ночь, – сказал он. – Я оставлю его, вы сможете съесть потом.

Поезд двинулся и она вышла в коридор, чтобы посмотреть на огни Марселя. Когда в конце концов девушка вернулась в купе, казалось, большая часть напряженности исчезла с её лица.

– Теперь вы лучше себя чувствуете? – спросил он.

– Я совершенно уверена, что-то ещё может случиться: может появиться капитан Скирос.

– Это просто был страшный сон, – сказал он. – Теперь вы можете о нем забыть.

– Временами вся жизнь похожа на страшный сон.

– Почему бы вам не рассказать мне об этом?

Казалось, она страшно смутилась и когда заговорила, в её голосе в первый момент явно чувствовалась нерешительность. Ее звали Фамия Надим, и он ошибся, оценивая её возраст. Ей было девятнадцать. Она родилась в Бомбее, мать её умерла, когда она была ребенком, а отец эмигрировал в Англию, оставив её на попечение бабушки. Дела его пошли хорошо, сейчас он владеет процветающим индийским рестораном в Манчестере и три месяца назад прислал ей приглашение приехать к нему, после того как старушка умерла.

Но затем начались сложности, хорошо знакомые Шавассу. В соответствии с положениями закона об иммиграции только кровные родственники граждан Британского содружества наций, уже проживающих в Великобритании, получали въездные визы без разрешения на работу. В случае с Фамией отсутствие формального свидетельства о рождении не позволяло доказать её родственные отношения с отцом. К сожалению, изобилие просьб о визах, основанных на фальшивых документах, заставило власти строго придерживались буквы закона. Если не существовало абсолютно строгого доказательства родственных отношений, въезд не разрешался и Фамия буквально следующим рейсом была выслана обратно в Индию.

Но отец не сдался. Он послал ей денег и сообщил о подпольной организации, специализирующейся на помощи людям, оказавшимся в таком же затруднительном положении. Она была необычайно наивна и Шавасс столкнулся с известными трудностями, пытаясь вытащить из неё необходимую ему информацию, от экспортной фирмы в Бомбее, где началась её поездка, через Каир и Бейрут, и кульминационной точкой явился Неаполь, где её встретили люди, контролирующие «Анну».

– Но почему вы отдали Скиросу все свои деньги?

– Он сказал, что так будет безопаснее. Сказал, что могут найтись люди, которые воспользуются моей доверчивостью.

– И вы поверили?

– Он показался мне добрым.

Она откинулась на своем сидении и повернула голову, чтобы посмотреть на отражение своей головки в темном стекле вагона. Она была прекрасна – слишком прекрасна, чтобы это могло послужить ей на пользу, – подумал Шавасс. Милая, легко ранимая молодая девушка в этом мире, полном кошмаров.

Фамия повернулась и, заметив, что он наблюдает за ней, слегка покраснела.

– А вы, мистер Шавасс? Не могли бы вы рассказать о себе?

Он пересказал ей свою легенду, опустив преступную часть, и представившись художником из Сиднея, который хотел провести несколько месяцев в Англии, что ему пришлось бы там работать, чтобы заработать на жизнь, и оказалось, что существует длинный список людей, ожидающих получения разрешения на работу. У него не было никакого настроения стоять в этой длинной очереди.

Она без всяких возражений приняла его историю, что было довольно плохо, так как та содержала множество явных прорех, потом откинулась назад и постепенно её глаза закрылись. Он начал испытывать какое-то чувство ответственности по отношению к ней – что было уже совершенно абсурдно. Она была для него ничем – ничем и никем. В любом случае, при некоторой доле везения, все должно было обойтись относительно благополучно, пока они не доберутся до Сен-Дениз.

Но что произойдет, когда они попадут на берега Англии, и Меллори начнет действовать в соответствии с его информацией? Ее навсегда отправят обратно в Бомбей. Ей уже никогда не позволят снова просить разрешения на въезд после того, как она предпримет попытку нелегально проникнуть в Англию. Временами жизнь бывает довольно трудна. Шавасс вздохнул, сложил руки на груди и попытался заснуть.

В Сен-Брие они приехали около пяти утра. Девушка мирно проспала всю ночь, и Шавасс разбудил её перед самым прибытием. Она исчезла в конце коридора, а когда через некоторое время вернулась, её волосы были аккуратно причесаны.

– Есть там горячая вода? – спросил он.

Она покачала головой.

– Я предпочитаю умываться по утрам холодной. Это очень освежает.

Шавасс потрогал жесткую щетину на подбородке и покачал головой.

– Мне не очень улыбается заживо сдирать кожу. Побреюсь позже.

Через пять минут поезд подошел к Сен-Брие. Они оказались единственными пассажирами, которые вышли из поезда. На перроне было холодно и пустынно и царила та атмосфера, которая так характерна для железнодорожных вокзалов во всем мире в ранние утренние часы. Такое впечатление, что все люди исчезли.

Билетный контроллер, защищенный от холодного утреннего воздуха тяжелым пальто и шарфом, явно собирался на пенсию. Он относился к тем людям, которые безразличны ко всему, даже к самой жизни, и бледность его кожи в сочетании с непрекращающимся кашлем выдавала слабое здоровье. Отвечал он на вопросы Шавасса с холодной любезностью, мысли его явно были были далеко.

Сен-Дениз? Да, есть автобус до Динара, который пройдет примерно в миле от Сен-Дениз. Он уходит в девять часов от сквера. Есть кафе, которое обслуживает рабочих рынка и открывается довольно рано. Мсье Пино свой доход не упустит. Контролер вновь погрузился в свой унылый мир, а они вышли в город.

Под дождем они спустились по ступенькам и пересекли сквер, направляясь к ярко освещенным окнам кафе. Внутри было тепло, но не очень оживленно. Шавасс усадил девушку за столик возле окна и двинулся к отделанной цинком стойке бара.

Лысый мужчина средних лет в полосатой рубашке и белом переднике видимо и был тем самым мсье Пино, о котором говорил контроллер на вокзале. Отложив в сторону газету, он улыбнулся.

– Вы только что с поезда?

– Да. – Шавасс заказал кофе и булочки. – Нам сказали, что в девять часов есть автобус до Динара. Это действительно самый ранний рейс?

Наливая кофе, Пино кивнул.

– Вы хотите попасть в Динар?

– Нет, нам нужно в Сен-Дениз.

Кофейник замер в воздухе, хозяин кафе осторожно покосился на Шавасса.

– Сен-Дениз? Вы хотите попасть в Сен-Дениз?

Его реакция была довольно любопытной и Шавасс дружелюбно улыбнулся.

– Совершенно верно. Я хочу отдохнуть там несколько дней с подружкой. Договорился, что остановлюсь в отеле, который называется «Беглец», и встречусь там с мсье Жако. Вы его знаете?

– Возможно, мсье. Здесь бывает столько людей. – Хозяин пододвинул ему кофе и булочки. – Пожалуйста, тридцать пять франков.

Шавасс забрал две чашки с кофе и тарелку с булочками и отнес их на столик. Когда он садился, мсье Пино тщательно вытер стойку, потом двинулся к двери, которая явно вела в заднюю комнату, и исчез за нею.

– Я отлучусь на минутку, – сказал Шавасс девушке и шагнул следом.

Он очутился в пустом, выложенном камнем коридоре. Табличка в дальнем конце отмечала туалет. Никаких признаков Пино не было. Шавасс осторожно двинулся вперед и замер. Справа от него оказалась слегка приоткрытая дверь. По звукам, доносившимся из-за нее, стало ясно, что Пино говорит по телефону. Интересно было то, что он говорил на бретонском наречии, на котором сам Шавасс, чей дед со стороны отца несмотря на свои восемьдесят лет до сих пор трудился на ферме недалеко от Во, говорил как местный житель.

– Привет, Жако. Две посылки, которые ты ждешь, прибыли. Девушка полностью соответствует описанию, но мужчина меня беспокоит. Он говорит по-французски как француз, вернее, как должен говорить француз, если ты понимаешь, что я хочу сказать. Да – очень хорошо. Они ждут девятичасового автобуса.

Шавасс проскользнул обратно в кафе. Фамия уже заканчивала вторую булочку.

– Поторопитесь, ваш кофе остывает.

– Это не важно. Я пройдусь на станцию, чтобы ещё раз проверить, когда отправится автобус. Долго не задержусь.

Он вновь вышел под дождь, не дав ей возможности ответить, и торопливо зашагал к станции. Там все ещё было пустынно, но он быстро нашел то, что искал: ряд металлических ящиков, для багажа, причем каждый имел собственный ключ. Шавасс достал бумажник и те дополнительные деньги, которые забрал у Скироса, составившие в общей сумме тысячу двести американских долларов и тысячу фунтов стерлингов, сунул все это в заднюю часть ящика, быстро запер его и положил ключ под стельку правого башмака.

Когда он вернулся в кафе, Фамия с беспокойством посмотрела на него. Он успокаивающе похлопал её по руке и шагнул к стойке.

– Я уже начал удивляться, что с вами случилось, – сказал Пино.

Шавасс пожал плечами.

– Я подумал, что может быть какой-нибудь местный поезд или что-то в этом роде. Чертовски долго ждать автобуса.

– Пусть это вас не тревожит, – Пино наградил его широкой улыбкой. – Просто посидите спокойно и выпейте ещё чашечку кофе. В это время множество фермеров и торговцев с рынка заглядывают сюда. Я организую, чтобы вас подвезли до Сен-Дениз. Кто-нибудь обязательно поедет в ту сторону.

– Это очень любезно с вашей стороны. Может быть, вы выпьете со мной рюмочку коньяку? Сегодня довольно прохладное утро.

– Прекрасная мысль, – Пино потянулся за бутылкой и двумя рюмками и быстро их наполнил. – Ваше здоровье, мсье. – Он поднял свою рюмку и улыбнулся.

Шавасс улыбнулся в ответ.

– И ваше здоровье.

Коньяк приятно обжег ему пищевод. Он забрал свою чашечку кофе и вернулся к столику в ожидании дальнейшего развития событий.

В кафе входили и выходили люди, главным образом грузчики с соседнего рынка, Шавасс взял девушке ещё чашечку кофе и продолжал ждать. Примерно через полчаса из узкой улочки с другой стороны сквера вывернул старый грузовик.

Он лениво наблюдал за ним и заметил, что из той же самой улочки выехал «рено» и остановился у обочины. Грузовик продолжал двигаться и затормозил буквально в двух метрах от витрины кафе. Из него вышел Жако.

Девушка немедленно отреагировала.

– Посмотрите на этого человека – какое ужасное лицо. Он кажется настоящим дьяволом.

– Внешность иногда может быть весьма обманчивой, – заметил Шавасс.

В дверях Жако остановился на мгновение, небрежно осмотрел кафе так, словно разыскивал приятеля, и тем не менее он их заметил. Шавасс был уверен в этом. Жако попросил пачку сигарет и Пино что-то сказал ему. Он глянул через плечо на Шавасса и снова отвернулся. Пино налил рюмку коньяку и вышел из-за стойки.

– Вам повезло, мсье, – сказал он, обращаясь к Шавассу. – Этот человек едет в Сен-Дениз. Он согласился вас подвезти.

Шавасс повернулся к девушке и сказал по-английски:

– Наш симпатичный друг предлагает подвезти. Следует ли нам принять его приглашение?

– А разве есть какие-то причины отказаться?

Он улыбнулся и покачал головой.

– Вы кажетесь безнадежно несовременной. Но вообще – дареному коню в зубы не смотрят.

Жако проглотил свой коньяк и направился к двери. Потом остановился и взглянул на Шавасса, лицо его было непроницаемым.

– Насколько я понимаю, вы хотите попасть в Сен-Дениз? Я как раз сейчас собираюсь туда. Можете поехать со мной.

– Прекрасно, – обрадовался Шавасс. – Мы поедем с вами.

Жако коротко кивнул Пино.

– Я свяжусь с тобой по поводу дальнейших указаний, – бросил он на бретонском наречии и вышел.

Он уже сидел за рулем, когда Шавасс и девушка вышли и присоединились к нему. В кабине было место только для одного пассажира. Девушка заняла это единственное сидение, а Шавасс устроил чемоданы сзади и забрался внутрь через задний борт. Грузовик тотчас тронулся, загремел по булыжнику и миновал стоявший на обочине «рено». Шавасс поймал быстрый взгляд водителя, заметил его тщательно уложенные волосы; «рено» отъехал от обочины и двинулся вслед за ними, что уже становилось интересно.

Шавасс коснулся ручки пистолета, висевшего в кобуре у него на боку, сел и стал ждать, что произойдет дальше.

Через несколько минут они выехали из города и покатили по узкой проселочной дороге. Сильный дождь и поднимавшийся от земли туман существенно уменьшали видимость, но он успел бросить мимолетный взгляд на море, видневшееся вдали за полоской сосен.

«Рено» держался так близко от них, что он мог ясно видеть водителя, человека с бледным изможденным лицом и великолепной прической, похожего на священника. Они подъехали к перекрестку в том месте, где сосны, казалось, придвинулись со всех сторон. Грузовик продолжал двигаться прямо, а «рено» повернул налево и исчез. Шавасс нахмурился. Становилось любопытней и любопытней, совсем как у Алисы в стране чудес.

Наконец грузовик свернул на узкий песчаный проселок налево, и двинулся через сосны к морю. Несколько мгновений спустя двигатель пару раз кашлянул, чихнул, а затем полностью заглох. Грузовик проехал немного по инерции, дверца открылась и Жако обошел машину сзади.

– Неполадки? – спросил Шавасс.

– Кончился бензин, – сказал Жако. – Но это ерунда. Я всегда вожу с собой запасную канистру. Посмотрите там сзади под скамейкой.

Шавасс достал старую армейскую английскую канистру, выглядевшую так, словно ею пользовались со времен Дюнкерка. Она была полна, с нею очень неудобно было возиться в таком тесном пространстве, и ему пришлось ухватить её обеими руками, на что, по всей видимости и рассчитывал Жако. Когда Шавасс с явным усилием поднял канистру над задним бортом, из-за спины водителя появилась рука с монтировкой, и он резко опустил её вниз.

Только Шавасса там уже не было. Он увернулся, держа канистру обеими руками, и монтировка ударилась о задний борт. Жако рванулся назад, стараясь избежать опасности, причем сделал это в силу инстинкта, который позволял ему оставаться невредимым в течение сорока трех лет и который подсказал теперь, что он совершил грубую ошибку. Но он опоздал. Канистра ударила его в грудь и он рухнул на землю, перевернулся вниз лицом, попытался подняться, но Шавасс уже оседлал его.

Рука, схватившая Жако за горло, была похожа на стальной капкан, и настолько лишила его доступа воздуха, что он сразу начал задыхаться.

Шавасс не успел понять, что произошло потом. Просто он услышал крик Фамии, и свет неожиданно погас. Боли не было – вообще никакой боли. Удар по шее был нанесен профессионалом – мысль мелькнула и исчезла, и в тот же момент к нему вернулось зрение.

Он взглянул вверх в разъяренное лицо, сожженное до костей жаром дикой ярости. Под приглаженными волосами были видны совершенно пустые голубые глаза. В них не было ни любви, ни жестокости, он нагнулся над Шавассом, держа обеими руками великолепную «мадонну» с рукояткой из слоновой кости.

Шавасс почувствовал, что его пистолет по-прежнему надежно лежит в кобуре у него на боку. Фамия Надим стояла возле грузовика, стиснув руки, на лице её был написан ужас, Жако стоял рядом. Шавасс решил ещё пару минут потянуть время. Он повернулся к Росситеру, посмотрел на него отсутствующим взглядом и потер ладонью глаза.

Англичанин ударил его по лицу.

– Ты слышишь меня, Шавасс? – Шавасс попытался подняться на локте и Росситер коротко улыбнулся. – Я начинаю думать, что ударил тебя сильнее, чем собирался.

– Да, достаточно сильно. – Шавасс сел и потер шею рукой. – Думаю, что вы узнали обо мне от Скироса?

– Естественно. Он дал мне понять, что в твоем распоряжении находится приличная сумма денег, принадлежащая организации, на которую я работаю. Где они?

– В надежном месте в Сен-Брие. Я решил сделать то, что игрок в покер называет тузом в кармане. Кстати, с кем я разговариваю? Вы наверняка не мсье Жако.

– С мсье Жако вы уже встречались. Меня зовут Росситер.

– И он со Скиросом работает на вас?

– Можно сказать и так.

– Тогда мне не очень нравится, как ваша организация обращается с клиентами. Когда я прибыл в Марсель, Скирос направил меня по ложному пути и послал следом двух подонков, чтобы меня ограбили. Когда я вернулся на судно, чтобы поговорить с ним, он не придумал ничего лучшего, как изнасиловать эту девушку. И кроме того он забрал у неё более четырехсот фунтов. Я не знаю, насколько хорошо он работает на вас, но должен сказать, что на его банковском счету может оказаться много интересного.

Казалось, что Росситер его не слушает. Нахмурившись, он повернулся к Фамии Надим, шагнул вперед, и когда она опустила глаза, взяв за подбородок, резко поднял ей голову.

– Он говорит правду?

Странно, но казалось, что весь её страх совершенно исчез. Она холодно кивнула. Росситер неожиданно повернулся и подошел к Шавассу. Взгляд его был суровым, лицо крайне расстроенным.

– Что за мир, – сказал он. – Что за ужасный отвратительный мир… – Он глубоко вздохнул, потом словно что-то щелкнуло и он снова стал самим собой. – Встать!

Шавасс встал и одновременно выхватил свой пистолет. Жако что-то злобно крикнул, но Росситер жестом заставил его замолчать. Он остановился, слегка расставил ноги, подбросил высоко в воздух свою «мадонну» с рукояткой из слоновой кости и вновь поймал её правой рукой.

– Ну, и что теперь?

– А ничего, – сказал Шавасс. – Я просто хочу целым добраться до Лондона и раствориться.

– Достаточно ясно, – на этот раз Росситер действительно улыбнулся. – Десять лет в австралийской тюрьме едва ли представляют заманчивую перспективу. Думаю, их исправительная система работает все ещё по старинке.

Шавасс постарался выглядеть достаточно удивленным.

– Приятель, есть что-нибудь, чего ты не знаешь?

– Нет, если это касается моих клиентов.

Шавасс вздохнул и отвел пистолет в сторону.

– Послушай, Росситер, у меня последних нескольких месяцев хватало неприятностей. Больше я их не хочу. Просто доставь меня в Англию, вот все, о чем я прошу. Я заплачу все, что нужно. Поверь мне, что вся история в Марселе – дело рук Скироса.

Росситер сунул нож в правый карман.

– Деньги? Где они?

Шавасс рассказал, потом снял правый ботинок и достал ключ, который Росситер тут же перебросил Жако.

– Мы подождем тебя здесь. Можешь взять «рено».

Не говоря ни слова, Жако шагнул в сосны и Шавасс закурил. Пока все шло хорошо. Он посмотрел сквозь сосны на море и улыбнулся.

– Симпатичный край. Я смотрел вперед во время поездки. Видишь ли, мой отец родом из Бретани.

– А меня ещё удивил твой французский, – сказал Росситер. – Он просто великолепен.

– Конечно, моя мать была англичанкой, но насколько я помню, в доме мы не пользовались никаким языком, кроме французского. Мой старик не признавал ничего другого.

Росситер кивнул, достал из нагрудного кармана узкий кожаный портсигар, вынул тонкую черную сигару и тщательно раскурил её.

– Расскажи мне о девушке.

Она сидела на месте пассажира в кабине грузовика и наблюдала за ними. Шавасс ей улыбнулся.

– Я знаю только то, что она рассказала.

Он быстро пересказал её историю и когда закончил, Росситер коротко кивнул.

– Она слишком молода, чтобы столько пережить.

Он сказал это так, словно действительно так думал, с настоящей симпатией в голосе, и шагнул к ней. Росситер что-то говорил, девушка отвечала ему. Неожиданно она улыбнулась и немного погодя громко рассмеялась. И Росситер тоже рассмеялся вместе с ней, что было совсем уж странно, так что на короткое время он показался совершенно другим человеком. Все любопытнее и любопытнее…

Шавасс на какое-то время отмахнулся от своих мыслей, встал и подошел к краю открытого пространства, вдыхая запах влажных сосен и терпкий соленый воздух моря, запах, который, где бы он не находился, возвращал его в Бретань его детства. Было бы неплохо удивить дедушку в Во. Старику это наверняка понравилось бы – неожиданный визит его умного внука, наполовину англичанина, который читал лекции в университете, названия которого он никогда не мог запомнить. Он был немного слишком занудой со своей докторской степенью по современным языкам, но в конце концов он был Шавассом.

Шавасс смотрел сквозь деревья в сторону моря и вспоминал детство, которое было тысячу лет назад, и все чудесные мечты того времени. И вот теперь он вернулся в Бретань и не может навестить дедушку в Во…

Сквозь деревья донесся звук автомобильного сигнала, означавший, что вернулся Жако; когда Росситер позвал его, он вздохнул и вернулся к действительности.