"Отчаянный враг" - читать интересную книгу автора (Хиггинс Джек)

Глава 3

Дождь стучал по стеклам окна, когда Роган все еще всматривался в темноту. Через некоторое время он подошел к двери и стал прислушиваться. Внизу глухо грохнули стальные ворота, когда дежурный офицер захлопнул их.

Он повернулся и натужно ухмыльнулся, лицо его можно было принять за тень в сгустившихся сумерках.

– Потрясающая ночь для такого дела, а?

Мартин, лежа на своей койке, читал книжку. Он приподнялся на локте.

– Для какого такого дела?

Роган подошел к нему и спокойно ответил:

– Я удираю отсюда, Джиггер. Скажи, ты на чьей стороне?

– Конечно, на твоей. Ирландец. Ты мог бы об этом и не спрашивать. – Лицо старика стало серым от волнения, он спустил ноги на пол. – Что я должен сделать для тебя?

– Открой дверь, – сказал Роган. – Только это. Когда я уйду, оставь ее незапертой, ложись на свою кровать и оставайся на ней до тех пор, пока они не придут с проверкой в семь утра.

Мартин нервно облизал губы.

– А что будет со мной, когда меня приведут к начальнику тюрьмы?

– Скажи им, что ты был потрясен, когда я открыл дверь, что ты остался лежать на койке и предпочел не совать свой нос в чужие дела. – Роган холодно ухмыльнулся. – В конце концов, именно такого поведения от тебя и ожидают. Любой зек, который поступил бы иначе в аналогичных обстоятельствах, Не протянул бы и суток, пока ребята не пришили бы его. Начальник тюрьмы знает об этом так же хорошо, как и ты.

Угроза прозвучала довольно явно, и Мартин торопливо встал с койки.

– Проклятье, Ирландец, я ничего не сделаю, чтобы помешать твоим планам, ты это знаешь.

Роган перевернул свой матрас, просунул руку в распоротый шов с одной стороны и вытащил оттуда свернутую в кольцо нейлоновую веревку и ремень с защелками на концах, такого типа, который используют верхолазы.

– Где, черт возьми, ты достал все это? – удивился Мартин.

– Это применяется в каменоломне, когда в скалу закладывается взрывчатка. – Роган вытащил также отвертку с короткой ручкой и девятидюймовые кусачки. Все это он засунул себе за пояс. – А эти я достал в мастерской. – Он кивнул в направлении двери. – Ладно, Джиггер, пошевеливайся. У меня мало времени.

Мартин достал ложку, стал на колени у двери, его рука слегка дрожала. Какое-то время поэтому ему не удавался его трюк, но потом все же раздался негромкий щелчок. Он повернулся, при слабом освещении лицо его казалось очень бледным. Он кивнул.

Используя свою подушку и кое-какую запасную одежду, которую Роган достал из шкафчика, он придал всему этому некоторое сходство с очертаниями человеческой фигуры под одеялом на своей кровати. Потом направился к двери.

– Я сейчас подумал вот о чем, – сказал Мартин. – Ты знаешь, как сторож неслышно подходит в своих мягких ковровых тапочках?

– Он заглядывает в контрольное отверстие камеры, и все, – отозвался Роган. – И если он сможет разглядеть, что лежу здесь не я, на этой кровати, в такой темноте, то зрение у него куда лучше, чем у меня.

Неожиданно Мартин неуловимо изменился в лице, будто сбросив со своих сутулых плеч лет десять, и тихо засмеялся.

– Просто не терпится утром увидеть выражение на роже сторожа. – Он шлепнул Рогана по плечу. – Давай, сынок, выматывайся отсюда и не останавливайся, уходи как можно дальше!

Лестничная площадка была слабо освещена, во всем крыле стояла тишина. Роган некоторое время постоял в тени возле стены, потом быстро пошел к лестнице в дальнем конце.

Большой центральный зал освещался единственной лампой, а над ним крыша и свод были погружены во тьму. Он взобрался на перила, потом по стальной сетке поднялся к крыше блока камер, зацепил и защелкнул ремень на проволоке, закрепил себя в этом положении, потом вынул кусачки.

Немного времени ушло на то, чтобы прорезать проход длиною примерно в три фута, в который он и пролез. Оказавшись по другую сторону решетки, он опять подвесил и закрепил себя и затем тщательно, одну за другой, соединил ячейки решетки, так что только пристальное обследование показало бы, где он прошел. Свой предыдущий побег он совершил из блока quot;Бquot;, на другой стороне зала, и за три года никто так и не открыл пути и способа его бегства.

Стальные несущие балки поднимались в темноту; каждая из них покоилась на площадке кирпичной кладки, которая выдавалась уступами из основной стены. Он без труда дотянулся до первого, протиснулся между ним и стеной, тщательно прикинул пятифутовое расстояние до следующего уступа. Быстрый вдох, прыжок в темноте – и он перелетел на следующий уступ. Три раза он повторил эту операцию, пока не завершил полукруга и не оказался на балке рядом с блоком quot;Бquot;.

Внизу лязгнула дверь, он взглянул туда и увидел дежурного офицера и начальника, которые шли по ярко освещенному месту к письменному столу. Они разговаривали, звук от их голосов поднимался вверх; потом дежурный офицер сделал запись в ночном журнале. Раздался взрыв хохота, они пересекли зал, открыли ключом дверь, ведущую в караульную и скрылись за нею.

Роган опоясал ремнем балку и себя, защелкнул концы и начал подниматься, сильно вытягиваясь в сторону.

Трудность заключалась в том, что сама балка делала изгиб, повторяя профиль стены, и оставался всего какой-то дюйм расстояния для ремня. Теперь-то ему и сослужили службу его отличное физическое состояние и незаурядная сила. Он сжал зубы и, напрягаясь изо всех сил, поднимался дюйм за дюймом вверх. Освещенное пятно уходило все дальше вниз. Вскоре он достиг цели – большой вентиляционной решетки – квадрата размером два с половиной на два с половиной фута.

Она держалась на двух больших шурупах с каждой стороны. Он прислонился спиной к стене, оперся о нее, все еще привязанный ремнем, вынул отвертку и начал вывинчивать шурупы.

Шурупы были бронзовые и выкручивались легко, но один он вывернул целиком; решетка открыла отверстие и повисла на другом шурупе.

Теперь настал самый трудный момент. Он осторожно разжал пружины защелки на ремне и быстро сунул ремень в проход, потом, обхватив балку руками, прошел вверх по стене и ногами вперед влез в обитое по краям цинком вентиляционное отверстие. Поднялась сухая пыль, тотчас проникшая в его ноздри. Он подавил в себе желание откашляться, протянул руку и поставил решетку на место. Очень осторожно ввернул вынутый шуруп, окончательно заметая следы побега.

В предыдущий раз у него был электрический фонарик; на этот раз не удалось раздобыть его, и теперь приходилось действовать в полной темноте, целиком полагаясь на память.

Он изучал маршрут в течение каких-нибудь десяти минут по карте вентиляционной системы тюрьмы, которую по забывчивости оставил на скамейке в мастерской инженер. Но с тех пор прошло уже три года, за это время кое-что изменилось. Он мог только молиться о том, чтобы секция, которую он использовал, осталась нетронутой.

Беглец задом полз в темноту, пыль забивала ему глаза и горло, с лица стекал пот, и через некоторое время он достиг другого отверстия, проник в него головой вперед и мягко заскользил по некрутой наклонности, замедляя свое продвижение руками, упираясь ими в стенки.

В нижней части он задержался, оставаясь в полнейшей темноте. Ниоткуда не проникал ни малейший луч света. Словно плотная коробка. Как в гробу... Он тотчас отбросил мысль о таком сравнении и опять пополз вперед.

Достиг бокового отверстия, потом очередного. Задержался. Шестое или седьмое? Нет, шесть, перед тем как он спустился на веревке на первый уровень. Он опять пополз вперед, считая, пока не достиг отверстия с левой стороны. Он ощупал рукой правую сторону и сразу же нашел опорную скобку, которую он вытащил когда-то из стены, чтобы воспользоваться ею в тот, первый раз. Он продвинулся вперед, потом задом опустился в отверстие. Упираясь в стены руками, расправил нейлоновую веревку, петлей протянул ее через скобку, которую вытащил из стены, потом осторожно стал опускаться в ствол вентиляционного хода. Тридцатью футами ниже ствол изгибался и становился ровным, он двигался по нему задом на животе, тянул веревку вслед за собой. Потом аккуратно свернул ее кольцами и продолжал медленно продвигаться задом.

Сразу в нескольких местах показался свет. Он остановился возле решетки и заглянул в помещение главной кухни. Там горел свет, но никого не было, и он продолжил движение, перейдя теперь в несколько более широкую скважину. Изловчившись, повернулся и пополз вперед на четвереньках.

Теперь он находился в дальнем конце центрального блока. Прошло, вероятно, минут сорок с того момента, как он покинул камеру. Он ускорил движение и вылез из нижней части широкого ствола, который вертикально поднимался вверх над головой. Его освещали полоски желтого света, отбрасываемые от решеток, закрепленных на разных уровнях.

Цинковое покрытие ствола крепилось массой стальных заклепок, которые служили хорошей опорой для ног, и он начал быстро подниматься вверх, стремясь достигнуть бокового ствола на самом верху, который проходил через крышу и дальше через двор к больнице, на его другой стороне.

Почувствовав сильную тягу воздуха и услышав низкий жужжащий звук, нахмурился. Это было что-то новое, сердце екнуло. Вскоре он достиг вершины ствола, и его самые неприятные опасения подтвердились. Там, где раньше был только вход в соединительную трубу к госпиталю, теперь стояла металлическая решетка, которая предохраняла электрический вытяжной вентилятор. Он остановился на некоторое время, ощупал свободной рукой край решетки, понимая, что у него ничего не выйдет, потом начал спускаться опять.

Первая встретившаяся ему решетка была размером всего в один фут, и он пополз к следующей. Вторая была, возможно, в два квадратных фута. Пролезть будет нелегко, но можно попробовать. Через решетку просматривался слабо освещенный коридор, и он сообразил, что это, наверное, отделение для неженатых офицеров.

Он колебался всего лишь мгновение, стиснутый в узкой трубе, потом вытащил отвертку и просунул как можно дальше свою руку между прутьями решетки, держа отвертку возле трубы. Нащупал головку шурупа с левой стороны и, облегченно вздохнув, заметил, как шуруп сразу же стал отвинчиваться. Вскоре шуруп упал, и он, приложив немало усилий, сдвинул решетку вниз. Немного вернулся назад по стволу, чтобы перевернуться и начать опускаться через отверстие для решетки ногами вперед. Труба была слишком узкая, и на какое-то мгновение ему показалось, что он застрял, но потом сразу проскочил, разорвав рубашку, и пролетел шесть футов до пола в коридоре.

Быстро вскочив на ноги, повернулся и поставил решетку на место, затем двинулся вдоль коридора. До него доносилась музыка из включенного радиоприемника, потом долетел взрыв смеха, сначала близкого, приглушенного, потом – отдаленного. В конце коридора он подошел к площадке лестницы и посмотрел через перила. Тремя этажами ниже был виден зал, где все было тихо и спокойно, горела лишь одна лампочка. Он быстро спустился по лестнице, прижимаясь к стене.

Внизу немного подождал, оставаясь в тени, потом быстро кинулся к двери, открыл ее и в нерешительности остановился на крыльце. Со стены свисал фонарь, заливая светом дорожку; он быстро сбежал со ступенек и укрылся в тени возле стены.

Теперь дождь еще больше усилился, капли его подпрыгивали на мощенном булыжником дворе, как стальные шарики. Он взглянул вверх, на вентиляционную трубу, которая высоко над его головой протянулась к больнице. Раньше по ней он пробрался на крышу больницы, теперь ему придется поискать другой путь.

Он держался в тени стены; минуя двор, подошел к больнице и начал обходить одно ее крыло. Именно в этот момент он вспомнил о пожарной лестнице. А вскоре и отыскал ее, быстро по ней поднялся, пригибая голову от проливного дождя.

Последняя площадка была напротив двери, прямо под карнизом крыши. Он залез на перила, дотянулся до водосточного желоба и быстро проверил его на прочность. Желоб показался достаточно крепким. Роган набрал в легкие воздуха и перемахнул через желоб прямо на крышу. Он вскарабкался на конек крыши, стал продвигаться вдоль его, наступая с каждой стороны конька и скользя руками по плиткам. Потратив не менее пяти минут, чтобы осторожно пройти расстояние до конца здания, где была расположена вытяжная труба печи для сжигания мусора.

Теперь остроконечная наружная стена тюрьмы находилась от него не дальше чем в пятидесяти футах, а под ним – сточная железная труба, которая соединялась со стеной. Роган распутал нейлоновую веревку, обвязал один ее конец вокруг дымовой трубы и, крепко уцепившись за сдвоенную веревку, опустился за край крыши.

Ноги скользили на кирпичной кладке, он сильно раскачивался из стороны в сторону, ободрал суставы пальцев, до боли ушиб плечо, и только потом ноги его стукнулись о трубу.

Он сел на нее враскорячку, стянул веревку с трубы, опять свернул ее кольцами, потом начал продвигаться по трубе к стене. Узкая труба врезалась в пах, но он, испытывая мучения, все двигался вперед, отгоняя от себя мысли о булыжниках сорока футами ниже, сосредоточив всю волю и внимание на продвижении к цели... Когда все это происходило – теперь или три года назад? Он затруднился бы ответить. Казалось, жизнь течет кругами, без конца повторяясь. Его руки коснулись камня, и он посмотрел вверх, на более темную полоску стены, вырисовывающуюся на фоне неба.

Осторожно поднялся, ухватился за поржавевшие пики и, подтянувшись, вылез на верх стены. Не давая себе ни малейшей возможности передохнуть, он раскрутил кольца веревки, зацепил ее за пару остроконечных костылей и начал спускаться со стены – тоже по спаренным концам веревки, как он это делал, когда спускался с крыши больницы. Через несколько мгновений, прыгнув с высоты в десять футов в траву у подножия стены, стянул за собой за один конец веревку.

Роган промок до костей. Некоторое время он лежал на земле, уткнувшись лицом в сырую траву, потом с трудом поднялся на ноги, быстро свернул нейлоновую веревку, набросил ее через голову на плечи, повернулся и не мешкая двинулся в темноту.

Учитывая свой прошлый опыт, он сделал большой крюк у домов для семейных тюремщиков, сразу направившись на холм в сторону торфяников и каменоломни.

Темнота была очень кстати. Через пять минут он остиг гребня долины, остановился, чтобы оглянуться назад. В лощине распласталась тюрьма, как некое доисторическое чудовище во тьме – бесформенное, с расплывчатыми очертаниями; тут и там горели желтые фонари, возле которых теснились дома.

Роган почувствовал вдруг прилив радостного возбуждения. Он громко засмеялся, повернулся и побежал по торфяникам. Минут через пятнадцать добрался до каменоломни, обогнул ее и вышел к реке, вздувшейся от дождей, шумно бурлившей во тьме среди валунов.

Дойдя до середины металлического переходного моста, он остановился и бросил в пенистую воду веревку, отвертку и кусачки. Все-таки дело увенчалось успехом. На этот раз его не водворят на прежнее место. Он пробежал остаток моста и двинулся вдоль берега. Вскоре среди темных деревьев леса мелькнул огонек коттеджа.