"Непокорная и обольстительная" - читать интересную книгу автора (Грэм Хизер)Глава 6Криста добралась до Стирлинг-холла раньше других. Подъехав к дому, она внимательно осмотрела его со всех сторон и удовлетворенно похлопала по загривку лошадь. Дом был на удивление симпатичным, но даже первого взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что он запущен до невозможности. Он чем-то напоминал Камерон-холл, хотя и значительно уступал ему в изяществе стиля и архитектурных изысках. Как и во всех старых поместьях, здесь находилось множество необходимых для домашнего хозяйства пристроек: конюшня, коптильня, прачечная, летняя кухня и комнаты для рабов. Правда, рабов в буквальном смысле слова здесь уже давно не было, но почти все прежние слуги предпочли остаться с Дэниелом и Келли, так как привыкли к этому месту, да и не очень-то стремились уйти на вольные заработки. Их было много – бывшие черные рабы, несчастные белые слуги, выброшенные на обочину жизни, – и все они хотели жить и работать, иметь крышу над головой и не болтаться по окрестным селениям в поисках случайных заработков. Конечно, хозяйство здесь уже далеко не то, что было раньше. Вероятно, им пришлось продать часть своих земель, но все остальное удалось сохранить. Криста в очередной раз подумала, что ее братьям все-таки удалось сохранить самое главное – свои дома. Именно они должны рано или поздно стать их постоянным пристанищем. Джесс, например, собирается оставить военную службу, вернуться к родному очагу и заняться частной медицинской практикой. Что же до Дэниела, так тот вообще прирожденный фермер и безумно любит возиться с лошадьми. А где же будет жить она? Раньше казалось, что ее постоянным местом жительства станет Камерон-холл, но сейчас такой уверенности у нее не было. На него по праву наследства претендует Джесс и вряд ли согласится отказаться от своих преимуществ. А Стирлинг-холл, несомненно, перейдет к Дэниелу, что тоже вполне законно и объяснимо. Этот дом находится в собственности их семьи еще со времен Войны за независимость, когда их прапрапрабабушка переписала это поместье вместе с землей в распоряжение семьи Камерон. Конечно, во время Гражданской войны все поместье пришло в запустение, но, к счастью, на этой земле не велись боевые действия, поэтому восстановить его не составит большого труда. Криста ловко спрыгнула с лошади, привязала ее к столбу и, уперев руки в бока, стала пристально вглядываться в фасад дома, пытаясь представить его прежнее величие. В их семье давно уже вынашивались планы реставрации этого хозяйства, чтобы здесь мог поселиться Дэниел. Дом по завещанию перешел к нему, а Джесс должен был остаться в Камероне-холле, короче говоря, все ее братья как-то пристроились, и только она одна осталась без крыши над головой. Естественно, все предполагали, что она удачно выйдет замуж и будет коротать время в доме богатого и обеспеченного мужа. По их замыслам, это должен быть красивый парень из какого-нибудь аристократического семейства с огромным наследством. Впрочем, на Юге так было заведено всегда и вряд ли стоит винить ее братьев в безумных мечтаниях. Это был давно заведенный порядок. И вот теперь все те, кто считал себя повстанцами, потерпели сокрушительное поражение и вынуждены были сдаться на милость победителей. Криста посмотрела на многочисленную поклажу, которую привезла с собой, чтобы хоть как-то обустроить дом до прибытия Келли. Вместо того чтобы сразу же войти в дом и распаковать чемоданы, она обошла вокруг веранды, а потом устало опустилась на деревянные ступеньки крыльца, погрузившись в воспоминания. С какой неизбывной горечью провожали они на войну Джесса. Он был уже одет в униформу армии северян и заехал попрощаться с родными и близкими ему людьми. Кирнан в то время еще не была его женой, но уже безумно любила его. И никто из них даже представить себе не мог, что Джесс станет сражаться на стороне северян. К счастью, это оказалось для них весьма удачным решением, так как именно благодаря этому они смогли отстоять свой отчий дом и даже какую-то часть земли. При этом Криста не смогла отказать себе в удовольствии отметить, что в конечном итоге их родной дом был спасен благодаря ее самоотверженным усилиям, а не военным заслугам Джесса. Конечно, к этому нужно добавить и согласие Джереми Макгоули. Вспомнив мужа, Криста прикусила губу и уныло повесила голову. Что же теперь с ним делать? Как вести себя в данных обстоятельствах? Продолжать отвергать все его притязания или уступить нажиму и вести себя так, как и следует вести нормальной добропорядочной жене? С тех пор как южане потерпели поражение в войне, и началась повальная оккупация их земель обнищавшими и алчными северянами, между мужчинами и женщинами в этих краях довольно часто вспыхивали подобные конфликты. Южане до сих пор помнили те старые времена, когда они были хозяевами на своей земле и делали все возможное, чтобы отделиться от ненавистного Севера. И даже если с фактической точки зрения они оказались побежденными, то в сердцах все еще теплилась неизбывная гордость за свою родину и желание сопротивляться. А все газеты тем временем – как южные, так и северные – полны сообщений о казнях так называемых «заговорщиков против Линкольна». Келли недавно прочитала в одной из них о подробностях покушения на президента Линкольна и обо всем том, что за ним последовало. Джон Уилкс Бут, тот самый актер, который стрелял в президента в театре Форда, был обнаружен на одной из ферм, получил тяжелые ранения и покончил с собой. Но это было лишь началом широких репрессий против мятежников. Седьмого июля, как сообщалось в газетах, была схвачена и повешена вместе с другими, так называемыми заговорщиками Мэри Сюррат – первая женщина, казненная правительством за все годы его существования. Ее тоже обвинили в покушении на президента Линкольна, но знающие люди поговаривали, что если она и была к чему-то причастна, так только к самому убийце, не более того. Конечно, убийство Линкольна было ужасным актом мести, и, несмотря на то, что многие южане считали его коварным тираном, они все же вынуждены были признать, что только он мог провести справедливую и в высшей степени достойную реконструкцию мятежного Юга и тем самым добиться примирения между двумя враждебными частями страны. Бут, естественно, считал себя выдающимся героем, но умер презираемый собственными сторонниками. Криста выпрямилась и провела рукой по спине. В последнее время у нее ужасно ныла спина. Они вместе с Келли и Кирнан уже наводили порядок в этом доме и, не разгибая спины, драили грязные полы вместе с Джейн, бывшей рабыней, которая неплохо знала свое дело и работала, не покладая рук. Что же она будет делать, когда дом будет приведен в порядок? Несмотря на все угрозы и обещания мужа, она все же иногда встречалась с ним. Он писал своей сестре огромные послания, а иногда наведывался в Камерон-холл, так как все еще находился в Вашингтоне, до которого рукой подать. В армии тоже творилось бог знает что. Одни военные оставались на службе, а другие вынуждены были уйти в отставку и искать себе работу. Создавались новые гарнизоны, формировались новые полки, и армия все дальше продвигалась на Запад, где должна была защищать вновь приобретенные земли. Правда, приказ о направлении Джереми в этот район был приостановлен, но он ни минуты не сомневался, что это временное явление. Поскольку ему практически нечего было сказать ей, он постоянно присылал ей вырезки из столичных газет, в которых содержалась более или менее подробная информация о ситуации на дальнем Западе. Иногда он передавал ей даже книги известных путешественников и исследователей, которые красочно живописали нравы и обычаи местных индейских племен. Изредка Джереми писал и ей, но все его записки были туманными и чрезвычайно лаконичными, состоявшими, как правило, из нескольких ничего не значащих фраз. Правда, в них чувствовалась некоторая забота о ней и та простота, которую могут позволить себе лишь супруги. Он мог написать: «Думаю, что тебе это будет весьма интересно» или «Передай это, пожалуйста, Дэниелу». Криста прижала ладонь ко лбу и недовольно нахмурилась. Что-то у нее последнее время довольно часто кружится голова. Правда, это быстро проходит, но ведь раньше такого не было. Вероятно, все дело в этом слепящем знойном солнце. А может быть, в том, что она не выспалась, как следует. Она уже много раз ловила себя на мысли, что все чаще и чаще вспоминает его и ту кошмарную ночь. Постепенно в ее душе созрело весьма противоречивое чувство: смесь глубочайшего унижения и… необыкновенно приятного воспоминания. Перебирая сейчас все обстоятельства их первой брачной ночи, она не сдержалась и громко застонала, обхватив колени руками. Нет, надо, во что бы то ни стало выбросить его из головы. Уж лучше вспоминать покойного Лейма и мечтать о том, как они могли бы жить вместе. Но мысли о Джереми заполняли все ее сознание, а в последнее время вообще не выходили из головы. Причем досаждали своей навязчивостью, прежде всего поздно вечером, когда она ложилась спать, и утром, когда просыпалась. Конечно, трудно было отрицать его чисто мужские достоинства. Он был сильным, высоким, энергичным, необыкновенно темпераментным и нежным, а о его упругой мужской плоти и говорить не приходится. Криста попыталась закрыть глаза и припомнить все особенности его тела, включая, разумеется, самые интимные. Она тряхнула головой, чтобы сбросить с себя это наваждение, но мысли так и роились в ее сознании, перебивая и дополняя друг друга. Невероятным усилием воли она выбросила из головы всю эту чушь и открыла глаза. Слава Богу, что он наконец-то оставил ее в покое и уехал в Вашингтон. Теперь ей не придётся исполнять те жуткие супружеские обязанности, о которых он так часто напоминал ей. Но больше всего ее раздражало чувство умиротворения, которое неизбежно возникало, когда он был рядом. Криста подняла голову, упершись в прохладную поверхность колонны, и посмотрела на небо. Сегодня оно было удивительно чистым и поражало своей беспредельной голубизной. Нестерпимый зной лета уже постепенно исчезал, уступая место приятной прохладе ранней осени; В Виргинии это была самая прекрасная пора. Небо по-прежнему оставалось чистым, но воздух уже наполнялся прохладой, а листья на деревьях постепенно меняли окраску, становясь желтовато-золотистыми. Как она любила эти места! И как можно променять их на что-либо другое! Она тяжело вздохнула и посмотрела на небольшого паука, который суетился под крышей веранды и лихорадочно сооружал из паутины тончайший узор. Она не сомневалась, что в конечном итоге Джереми уедет по делам службы. А что будет с ней? Она уже давно приметила, что Джесс очень пристально следит за ней и постоянно хмурится. Что-то ему не нравится во всем этом деле. Похоже, что он стал догадываться об истинных причинах их скоропалительного брака и теперь до конца жизни будет казнить себя за то, что позволил втянуть ее в эту грязную историю. Совсем недавно Криста узнала, что ее брат перевернул вверх дном почти все кабинеты в городском муниципалитете, пытаясь выяснить, что же произошло с его домом. Но все тщетно. Не смотря на все его усилия и связи, решение суда о конфискации Камерон-холла так и осталось для него загадкой. Как бы то ни было, но Камерон-холлом продолжали владеть его прежние хозяева, а Криста по-прежнему считала его своим родным гнездом. Правда, Дэниел и Келли все же решили переехать вместе с детьми в свой собственный дом и пригласили ее с собой, что было весьма кстати. Криста встала и, не обращая внимания на легкое головокружение, медленно пошла по вымощенной красным кирпичом дорожке к стоявшей неподалеку лошади. Там она остановилась, посмотрела на свои привязанные к седлу сумки, в которых привезла сюда кое-какую посуду и полотенца, и стала осторожно снимать их. В этот момент все поплыло перед глазами, и она крепко выругалась, без смущения употребляя все те слова, которые выучила во время войны. В нижней части живота что-то резко заныло, а в глазах появились темные круги. Криста быстро поставила сумки на землю и ухватилась обеими руками за колонну, чтобы не упасть. Неподалеку от дома, за углом, есть небольшой колодец с холодной водой. На днях Дэниел тщательно очистил его и проверил качество воды. Может быть, холодная вода поможет ей избавиться от этого неприятного и весьма болезненного ощущения. Не долго думая Криста подошла к колодцу, подняла ведро с водой и жадно припала к нему. Это не помогло. Почувствовав резкий приступ тошноты, она едва успела отойти в сторонку, как ее тут же вырвало на пожухший от солнца газон. Криста оглядела себя и решила сделать компресс из лоскута старого платья. Оно действительно было очень ветхим, и однажды она уже отхватила от него кусок, когда этот сумасшедший Эрик Дабни привел к ее дому целый отряд головорезов, чтобы сжечь его дотла. После непродолжительной схватки обнаружилось, что Джесс ранен, и Криста без колебаний оторвала лоскут от нижнего края платья, чтобы перевязать его. Точно так же она поступила и сейчас. Оторвав узкую полоску ткани, она обильно смочила его в холодной воде и приложила ко лбу. В этот момент ее охватило странное чувство, как будто кто-то исподтишка наблюдает за ней. Криста повернула голову, сняла с лица влажную тряпку и внимательно оглядела двор. Прямо к ней ехал какой-то всадник в униформе. Джереми! Как всегда, он казался бодрым и в прекрасном расположении духа. Черт бы его побрал! Он всегда появляется в тот момент, когда она находится далеко не в самом лучшем виде. Последний раз он застал ее в грязном и поношенном платье, в котором она работала в саду, а сейчас в этом тряпье, да еще в таком жутком состоянии. Ее щеки горели от жара, а во рту стоял устойчивый привкус горечи. Хорошо, что он не застал ее в то время, когда ее рвало на газон. Чем ближе он подходил к ней, тем сильнее колотилось у нее сердце и тем больше покрывалась она от смущения густой краской. – Могу ли я чем-то тебе помочь? – заботливо спросил он, протягивая руку. – У тебя такой вид, словно ты сейчас упадешь в обморок. Криста сжалась как пружина и попыталась взять себя в руки. – Ничего подобного! Я никогда не падаю в обморок! Я просто… – Ты из рода Камеронов, не так ли? – ехидно подколол ее Джереми. – А Камероны никогда не позволяют себе подобной слабости. – Он сделал многозначительную паузу и пристально оглядел ее с ног до головы, прежде чем продолжить разговор. Почему он намекает на ее слабость и вообще так внимательно осматривает ее? Криста безотрывно смотрела ему в глаза и чувствовала, что густая краска стыда заливает ее лицо. Он вернулся. Зачем? Что ему от нее надо? И почему мысли так безобразно путаются в ее голове? Она быстро повернулась к колодцу и уперлась в него обеими руками. – Когда ты приехал сюда? – тихо прошептала она. – Уже давно. – А как ты… нашел меня? – Я заехал в Камерон-холл и все там разузнал. Она молча кивнула и, помочив лоскут ткани в прохладной воде, снова приложила ее ко лбу. – Извини, – промямлила она, преодолевая смущение, – по-моему, я подцепила какую-то заразу. Может быть, тебе стоит держаться подальше от меня. – Выждав несколько минут, она взглянула на него и удивилась: на его губах появилась какая-то наглая и даже ехидная ухмылка. – Значит, ты думаешь, что подхватила инфекцию и заболела? – ухмыляясь, переспросил он с нескрываемым любопытством. – Криста, ну нельзя же, в самом деле, быть такой наивной! – с неподдельным восхищением вскрикнул он, что еще больше вывело ее из себя. – Неужели тебе и в голову не пришло, что ты можешь быть беременной, что у тебя будет ребенок? Если раньше ее щеки покраснели от смущения и стыда, то сейчас они стали мертвенно-бледными, как будто обескровленными внезапным ударом. Нет! Этого не может быть! Ей даже в голову не пришло, что такое вообще возможно. Ведь она всегда была занята, всегда при деле, ни одной свободной минуты, чтобы подумать о возможных последствиях брачной ночи. Но с другой стороны, все сходится. Как же она раньше не догадалась? Стоило только прикинуть, сколько прошло времени с того момента… – Криста, скажи мне, пожалуйста, у тебя были недавно месячные? – с поразительной прямотой поинтересовался Джереми. Кровь снова хлынула к ее лицу, мгновенно выкрасив его в алый цвет. – Да как ты смеешь говорить со мной о подобных вещах? – взбеленилась она и еще больше зарделась. Джереми снова ухмыльнулся, поражаясь ее наивности. – Криста, ты меня извини, конечно, но мы оба выросли на земле, на наших фермах, хотя они и были совершенно различными по размерам и доходам. Скажи, пожалуйста, как я мог стать взрослым человеком, не зная таких элементарных вещей? – Умоляю, не надо допрашивать меня! – прошептала она в отчаянии. – Я вполне допускаю, что ты все знаешь, но при этом вовсе не обязательно говорить о таких вещах с женщиной! – Криста снова приложила ко лбу влажную ткань и отвернулась. Джереми осторожно повел ее к веранде, усадил на деревянные ступеньки и сел сам, прижавшись спиной к колонне. Левой рукой он поддерживал ее за талию, а правой прикладывал к ее вспотевшему лбу влажную тряпку. Криста закрыла глаза. Она вдруг почувствовала, что ей гораздо легче. Может быть, это все из-за того, что она чертовски устала. Как все-таки приятно ощущать себя защищенной от всяческих невзгод, когда не нужно напрягаться, не нужно суетиться и ломать голову над этими идиотскими проблемами. Она снова закрыла глаза и с удовольствием вдохнула исходящий от него запах чистого тела, дорогого табака, кожи и бренди, то есть все те запахи, к которым привыкла с детства и любила всю свою сознательную жизнь. И только одна мысль неустанно сверлила ее сознание – что они исходят от Джереми Макгоули. Она вдруг со всей ясностью поняла, что он был прав, она действительно беременна и через некоторое время должна родить ребенка. А все началось в ту самую безумную ночь, когда он вдруг объявил, что их брак является самым что ни на есть настоящим и что он отнюдь не намерен просто уйти в сторонку, выполнив ее сумасшедшую просьбу. Конечно, их скоропалительный брак потребовал от него определенной жертвы, и, скорее всего он сделал это ради Джесса и Дэниела, а не ради нее. Он мог вообще послать ее ко всем чертям и не связываться с этим темным делом. Но не слишком ли дорого приходится за это платить? – Этого не может быть! – слабо вырвалось у нее. – Ведь мы провели вместе только одну ночь! В глазах Джереми сверкнул веселый огонек. – Криста, иногда для этого достаточно даже одной ночи. – Ну да, еще бы, тебе это очень понравится! – вдруг вспылила она, отодвигаясь от него. – Теперь ты можешь с полным основанием задирать нос и гордиться доказательством своей мужской состоятельности! Ее длинные ресницы прикрыли глаза, укрываясь от проницательного взгляда мужа. Только сейчас она поняла, что сожалеет о внезапной вспышке гнева. Получилось, что он ведет себя намного лучше, чем она. – Извини, – пробормотала она тихо. – Сейчас я чувствую себя нормально. С этими словами Криста отодвинулась от него и начала медленно подниматься на ноги. Джереми бросился ей на помощь. – Вообще говоря, – вдруг произнесла она, – вполне возможно, что ничего подобного со мной не случилось. В такую жару… – Сегодня не очень жарко, – деликатно поправил ее Джереми и грустно улыбнулся. Нет, она не может иметь от него ребенка! Ведь он почти чужой для нее человек! И не просто чужой, а самый заклятый враг, несмотря на то, что в тот самый злосчастный день они бок о бок боролись за спасение ее дома. И даже его нежные прикосновения, его ласки, его страстные поцелуи… Криста горделиво вскинула подбородок: – Ты ведешь себя так, словно знаешь, как это – быть беременной, как носить под сердцем ребенка, как будто… – Она запнулась и даже вздрогнула от неожиданной догадки. – Как будто у тебя уже был ребенок. Я имею в виду, что ты уже когда-то был отцом! Его лицо перекосилось от злости. – У меня нет детей, – холодно отчеканил Джереми. – Но… – У меня нет детей, Криста, – решительно остановил он ее. – И давай прекратим этот разговор. Внезапная холодность мужа немного остудила ее. Она смягчила тон и снова посмотрела ему в глаза: – Хорошо, а что ты делаешь здесь? Что заставило тебя вернуться сюда из Вашингтона? – Чего я добиваюсь? – эхом прозвучали его слова, вызвавшие на губах едкую усмешку, правда, без каких бы то ни было признаков истинного веселья. – Откровенного разговора со своей женой и ничего больше. Я наконец-то получил приказ и скоро должен отправиться на новое место службы. У Кристы вдруг все поплыло перед глазами, и весь мир перевернулся вверх тормашками. Колени задрожали от слабости, и она чуть было не рухнула на деревянный пол веранды. Она, смахнув набегающую слезу, слегка покачнулась. Джереми поддержал ее за талию. – Ну ладно, не расстраивайся, мы можем поехать вместе. – Я не могу поехать с тобой на Запад, – бесцветным голосом прошептала она. – Ну, хорошо, посмотрим. Джереми крепко обнял жену и повел ее за угол дома, где стояла его испытанная в боях кавалерийская лошадь. – Я не могу поехать с тобой, – упрямо повторила она. – Не могу оставить дом и хозяйство на произвол судьбы. Неужели ты не понимаешь, что я потратила на него столько сил и энергии, что сейчас никак не могу бросить все. Я своими руками обрабатывала поле и сад, починила крышу… Мне даже пришлось стрелять в человека, чтобы спасти свое жилище! Я… Я… – Да, с твоей стороны это потребовало немалых жертв, – согласился он, глядя на нее сверху вниз. – Увы, моя дорогая, тебя угораздило выйти за меня замуж! Джереми подхватил Кристу и быстро усадил ее на свою лошадь. Теперь уже она смотрела на него сверху вниз и поминутно облизывала пересохшие губы. – Джереми, ты так ничего и не понял. – Нет Криста, это ты ничего не поняла. Твой дом сейчас принадлежит Джессу, так что можешь забыть о нем. В этот момент послышался стук колес и цоканье копыт. Криста повернула голову и увидела приближающийся фургон, в котором находились Дэниел и Келли. Подъехав поближе, они соскочили на землю и растерянно огляделись вокруг. – Криста! – громко закричала Келли, продолжая оглядываться. Криста уже открыла было рот, чтобы ответить, но Джереми резко повернулся к ней и приложил палец к губам. Сама не зная почему, она решила подчиниться его приказу. А Келли тем временем подошла к дому, осмотрела все вокруг, а потом пошла навстречу мужу. – Дэниел, ее сумки лежат на веранде, но где она сама – понятия не имею. Ее нигде не видно. Полагаю, Джереми все-таки отыскал ее. – Послушайте, миссис Келли Камерон, – прервал ее шутливым тоном муж, – мы сейчас стоим на пороге своего дома! Своего собственного дома! Думаю, что настало время подхватить тебя на руки и внести в дом через вот этот замечательный порог! А потом… – Да, вот это твое «потом» нравится мне больше всего, – таким же игривым тоном ответила ему Келли. Криста хорошо видела их обоих из-за угла. Ее брат был высоким, статным, необыкновенно красивым, да и Келли вполне соответствовала ему. У нее были длинные рыжие волосы, стройная фигура и сияющее от счастья лицо. Они так долго ждали момента, когда закончится эта проклятая война, и они переберутся в свой собственный дом. Именно поэтому они ощущали себя счастливой парой, постоянно пребывающей в состоянии сказочного и абсолютно безоблачного будущего. Она мечтательно закрыла глаза и подумала о себе, но ее мысли вдруг прервались неожиданным воплем Келли. Криста мгновенно открыла глаза и посмотрела на Джереми. Тот продолжал пытливо изучать ее. – Он сделал ей больно! – выпалила она, не успев даже сообразить что к чему. – О, Криста, Боже мой, какая ты еще наивная! – снисходительно проворчал Джереми. – Она же моя сестра. Если бы он посмел ее обидеть, я бы уже давно бросился ей на помощь. Не говори глупостей. Она любит его и, как большинство нормальных женщин, к твоему сведению, обожает оставаться наедине с мужем. Вскоре они снова услышали томный голос Келли. Он был низким, мягким и чрезвычайно интимным. Она все время повторяла имя мужа, за которым следовали страстные вздохи и стоны, не оставляющие никаких сомнений в том, что там происходит. А Джереми тем временем безотрывно смотрел на жену. – Ну что? Теперь до тебя дошло, что она вопит вовсе не от боли? – спросил он суховатым голосом, в котором чувствовалась легкая зависть. – Интересно, – успел шепнуть он ей на ухо, запрыгивая на лошадь, – ты смогла бы так страстно и нежно произнести мое имя? – Ну почему нельзя обойтись без этих пошлых шуток? – К сожалению, моя дорогая, мне сейчас не до шуток. Он пришпорил лошадь, и они помчались прочь от этого дома, где Дэниел и Келли так хотели остаться наедине друг с другом. Какое-то время они ехали молча, но Джереми первым не выдержал и прервал тягостное молчание: – Итак, Криста, давай посмотрим, что будет, если ты не поедешь со мной на Запад. Интересно, кого из своих братьев ты облагодетельствуешь своим постоянным присутствием? Думаешь, они будут рады, что ты каждый день мелькаешь у них перед глазами? – Перестань издеваться надо мной! – А я и не собирался это делать. Я просто констатирую весьма печальный факт твоей биографии – у тебя нет крыши над головой. – Не понимаю, почему ты так озабочен моими проблемами. И вообще, что ты здесь делаешь? Насколько я могу судить, ты от меня не в восторге, презираешь все, что я делаю, и, если говорить откровенно, вряд ли хочешь, чтобы я составила тебе компанию в твоей поездке. – А вот тут ты ошибаешься, дорогая моя, – решительно возразил Джереми. – Я, например, весьма очарован твоей храбростью, очень ценю и уважаю твою силу воли и вообще думаю, что ты могла бы стать превосходной женой кавалерийского офицера. Криста почувствовала, что ее сердце заколотилось как сумасшедшее. Наконец-то она добилась от него хоть какого-то признания. В течение, некоторого времени они молча ехали к Камерон-холлу. У самого крыльца Криста ловко спрыгнула с лошади и раздраженно одернула зацепившееся за седло платье. – Значит, Криста, – подытожил Джереми, грациозно спешиваясь, – ты едешь со мной. Она подобрала край длинного платья и с отчаянием взглянула на мужа: – Почему? Неужели только потому, что могу быть тебе полезной? Да и вообще, чем я могу тебе помочь, если… Она внезапно потупилась, смущенно опустила вниз длинные ресницы и прикусила нижнюю губу. – …Если ты ждешь ребенка? – мягко продолжил ее мысль Джереми, наклоняясь и оправляя подол ее вздернутого платья. – Ну что ж, в этом есть, по меньшей мере, одно рациональное зерно. Каждый мужчина, если хочешь знать, рано или поздно хочет иметь сына. – Да, и к тому же у меня мозолистые руки, которые умеют не только пахать, но и стрелять из всех видов оружия. И, кроме того… – Кроме того, любовь моя, – шутливо прервал ее Джереми, – ты всегда была и, смею надеяться, всегда останешься очаровательной милашкой! Криста чуть было не задохнулась от возмущения и даже отпрянула назад. – В таком случае… – В таком случае, – снова бесцеремонно оборвал ее Джереми, – я вынужден признать под тяжестью вполне очевидных фактов, что ты обладаешь не только мозолистыми руками и необыкновенной храбростью, но еще и несказанной красотой, что само по себе отнюдь не маловажно. И твой муж определенно намерен взять тебя с собой. Думаю, что ты должна, во что бы то ни стало составить мне компанию. |
||
|