"Мой враг, мой любимый" - читать интересную книгу автора (Грэм Хизер)

Часть 3 ВОЙНА

Глава 16

18 октября 1861 года

Монтемарт

Несмотря на свою решимость остаться, Кирнан куда-то исчезла, пока Джесс устраивал в Монтемарте госпиталь.

Впрочем, ее заменила домоправительница Миллеров. Вначале он не заметил ее, подумав, что это осенний свет подшучивает над ним. Камерон помнил холл Монтемарта в лучшие времена. Это просторное помещение тянулось от парадного входа к заднему выходу – точно так же, как в Камерон-холле. В дальнем углу стоял спинет в окружении изящной мебели. Центром холла, разумеется, был камин, теплый и приветливый. Во время балов и вечеринок Миллеры обычно выносили мебель, и дамы с кавалерами свободно кружились по всему холлу, взметая шелковые, атласные и тафтяные юбки. Джессу вдруг показалось, что он и сейчас слышит их негромкий шелест.

– Итак, янки, ты здесь.

Он вздрогнул и уставился в темноту. Только теперь он заметил женщину – высокую, красивую, седовласую, с гордой осанкой. Он смутно помнил эту негритянку. Она всегда занимала важное место в доме Миллеров, поскольку жена Андрю умерла вскоре после рождения близнецов.

Она тоже знала его, знала и Дэниела, и Кристу, потому что Часто привозила юных Джейкоба и Патрисию в Камерон-холл.

И, разумеется, отлично знала, как его зовут, но сейчас решила назвать просто «янки».

Вглядываясь в темноту, Джесс усмехнулся. И вспомнил, как ее зовут – Джейни.

– Понятно, – протянул он. – Ты, как я вижу, тоже предпочла бы, чтобы дом сожгли.

Она с минуту изучающе смотрела на него, потом медленно покачала головой:

– Ну, уж нет. Я предпочитаю иметь крышу над головой, и эта крыша меня вполне устраивает. Но если ты ждешь теплого приема, янки, то от меня ты его не дождешься.

Джесс пожал плечами.

– Прекрасно! Можешь не оказывать мне теплого приема, но хотя бы выслушай. Если в доме осталось что-нибудь ценное…

– Мы уже давно закопали серебро в саду, янки.

– Хорошо. А как насчет этого чудного спинета? Лучше бы вынести его на чердак.

– Понятно, янки, – промолвила Джейни. – Я попрошу, чтобы его убрали.

– Отлично.

Джесс начал подниматься по ступенькам. Ему надо было устроиться на ночь и подыскать еще одну комнату с хорошим освещением, чтобы устроить там кабинет.

Спиной он почувствовал, что Джейни следует за ним, и обернулся. Она чуть не налетела на него.

– Я пойду с тобой, янки.

– Зачем?

– Чтобы показать, куда тебе нельзя.

На втором этаже Джейни забежала вперед.

– Это комната молодого мастера Джейкоба. Сюда тебе вход закрыт. – Затем сделала еще несколько шагов по коридору. – И сюда тоже – здесь спит миз Патрисия.

Джесс почему-то остановился. Коридор упирался в просторную комнату, окна которой выходили на восток, навстречу восходящему солнцу. Массивная кровать выглядела очень удобной, и Джесс почувствовал, как его тянет прилечь после всей этой бешеной гонки. Напротив кровати стоял большой письменный стол, а у окна – старинный комод. Идеальное место! Лучше не придумаешь.

Это наверняка комната хозяина дома, подумал Джесс. Но вот чья именно – Энтони? Или Эндрю?

А может быть, здесь спали Кирнан со своим мужем?

– Янки, ты идешь? – нетерпеливо спросила Джейни.

Он ответил вопросом на вопрос:

– Это комната миссис Миллер?

Джейни заколебалась, но, в конце концов, нехотя ответила:

– Нет, сейчас эта комната ничья. Когда-то в ней жил мастер Эндрю, а потом она стала бы комнатой мастера Энтони, только его убили, бедняжку. Так что сейчас в ней никто не живет. Но со временем в нее переедет мастер Джейкоб…

– Но не собираюсь же я жить здесь вечно, Джейни! – успокоил ее Джесс. – Поселюсь только на время.

– На время чего? – резко спросила она.

– На время войны.

Она презрительно фыркнула.

– Вряд ли тебе удастся задержаться здесь так надолго, янки.

– Возможно. Но даже если мы потеряем Монтемарт, рано или поздно все равно сюда вернемся. Северяне не отдадут этот район так просто. И все же я вряд ли доживу здесь до тех пор, когда Джейкоб вырастет, женится и приведет сюда молодую жену. По крайней мере надеюсь, что так, – добавил Джесс. – А пока эта комната меня вполне устраивает.

Джейни молча повернулась к нему спиной и собралась было уйти, но он ее окликнул.

– Чего тебе еще, янки?

– А где спит миссис Миллер?

Негритянка прищурила глаза:

– А тебе зачем, янки?

– Затем, чтобы не класть раненых на ее постель, – сухо пояснил Джесс.

Джейни шумно вздохнула и указала на соседнюю дверь:

– Вот ее комната. Так что все удачно – здоровые будут жить в этом крыле дома, а своих раненых ты разместишь в комнатах у лестницы. Их целых пять на этом этаже. Одна большая – в ней можно устроить операционную, а в других вполне уместятся двое или даже трое.

– Спасибо, Джейни.

Негритянка двинулась вперед, но он опять окликнул ее.

– Да, мастер янки?

В столь необычное обращение она сумела вложить все свое презрение, причем сделала это с таким невинным видом, что Джесс улыбнулся. Характером она вряд ли уступит хозяйке!

– А где спал мастер Энтони?

Джейни промолчала, и Джесс почувствовал, что она прячет улыбку.

– Для чего тебе это знать, янки? Он ведь больше здесь не спит, так что ты можешь не бояться класть раненых на его кровать.

– Просто любопытно, – признался Джесс.

Джейни молча ткнула пальцем туда, где предлагала ему разместить операционную.

Значит, Кирнан спит не в комнате своего мужа.

А спала ли она там вообще? Джессу очень хотелось это выяснить, но он решил больше не испытывать терпение Джейни, иначе вряд ли она будет отвечать ему в дальнейшем.

– Спасибо тебе, – снова поблагодарил он негритянку.

– Готовить для янки я не собираюсь, – категорично заявила она.

– У нас в роте есть повар, – заверил ее Джесс.

Она стала спускаться, но вдруг вернулась.

– И не потерплю никаких янки у себя на кухне. Там работаю я – готовлю для семьи и слуг, как и раньше. Если миз Кирнан позволит, ты можешь…

– Постой, Джейни, – мягко перебил ее Камерон. – Дом временно переходит в мое распоряжение. Обедаю я поздно, поскольку весь день занимаюсь ранеными. Так что если миссис Миллер или дети захотят обедать в это же время, они могут присоединиться ко мне.

Джейни явно хотела ответить на эту тираду гневным выпадом, но сдержалась. Не говоря ни слова, она направилась вниз, а Джесс наконец получил возможность осмотреть свой кабинет.

Кирнан явно не собиралась сражаться с Джессом по поводу столовой, равно как и по любому другому поводу. Так что пока Камерон был занят переездом в Монтемарт, они почти не сталкивались.

Осмотрев свою будущую спальню, он остался вполне доволен и спустился вниз, где наткнулся на двух негров, вытаскивавших из холла спинет. Один из них, тот, что постарше, на взгляд Джесса, обращался с инструментом не слишком почтительно. Этого Джесс стерпеть не мог – засучив рукава, он решил помочь слугам вынести и другую мебель.

Вообще говоря, он руководствовался не столько заботой об обстановке Миллеров, сколько о том, чтобы получить как можно больше жизненного пространства. Завтра утром весь этот холл займут койки для раненых.

Во время работы Джесс почти не разговаривал с неграми, но постоянно ловил на себе внимательный взгляд их огромных темных глаз. Судя по внешнему сходству, перед ним были отец и сын. Отца звали Джеремией, сына – Тайном.

От него Джесс узнал, что во всем поместье остались только они четверо – Джеремия с сыновьями и Джейни.

Он сразу понял, что на этих негров можно положиться. Что бы ни случилось в будущем, они не покинут Кирнан. При мысли об этом Джесс вдруг с облегчением вздохнул и тут же недовольно поморщился. В конце концов, если из Монтемарта разбегутся все негры, тогда, возможно, Кирнан все же придется вернуться к отцу, где она будет в безопасности!

Ни Кирнан, ни дети к столу не спустились, так что Джесс обедал в одиночестве.

Джейни подала ему роскошного цыпленка с приправами. Более вкусного блюда он не ел с тех пор, как Виргиния вышла из Союза.

Поздно вечером, поднявшись к себе в спальню, Джесс с наслаждением вытянулся на кровати. Казалось, он мгновенно уснет, ибо за день устал невероятно.

Однако этого не случилось.

Он постоянно ощущал присутствие Кирнан рядом, за стенкой. Он мог бы выйти из своей комнаты и ворваться в ее спальню, сжать Кирнан в объятиях, а потом…

Нет, черт побери, он этого не сделает! Пусть она выбирает!

Застонав, Джесс перевернулся на бок и в конце концов заснул с мыслью: а надолго ли его хватит? Сколько еще времени он будет ждать, пока Кирнан сделает выбор? Она ведь уже предупреждала, что возненавидит его, если он уедет на Север.

Он уехал. Более того – надел синюю форму.

Остается только ждать.

Завтракал он тоже один. Джейни поставила перед ним полную тарелку горячих булочек. Поглощая их, Джесс углубился в последний номер «Харперс уикли».

– А где миссис Миллер? – поинтересовался он, обращаясь к Джейни.

– С утра уехала в город, янки.

– Понятно, – протянул он.

Поблагодарив негритянку за отменный кофе, он отправился посмотреть, как идет обустройство госпиталя в холле Моитемарта. Койки уже прибыли, а также бинты, медикаменты и хирургические инструменты в специальной черной сумке. С этой сумкой Джесс никогда не расставался.

К полудню Монтемарт полностью преобразился.

А к вечеру стали прибывать первые раненые.

Уже в сумерках привезли пожилого солдата, который участвовал еще в боевых операциях против индейцев в Мексике. Его ранили в сегодняшней перестрелке, завязавшейся к западу от небольшой рощи. Судя по тому, как разворачивались там события, следовало ожидать нового поступления пострадавших.

Джесс не рассчитывал на помощь слуг Монтемарта да, собственно говоря, и не нуждался в ней. В его распоряжении было два десятка здоровых, крепких парней и еще два умелых санитара, которые расположились в палатках на лужайке перед домом.

Случилось так, что Тайн оказался на крыльце, когда привезли первого раненого. Молодой негр сам вызвался помочь перенести его в операционную, и именно к нему Камерон обратился с просьбой подержать солдата, пока он будет его осматривать.

Только позднее, когда Джесс извлек пулю, удостоверился, что рана чистая, и наложил швы, он понял, что все это время, сам того не сознавая, отдавал отрывистые распоряжения Тайну. Этот дюжий парень, не имея никакой сноровки, выполнял их так умело, как смог бы не каждый из штатных санитаров Джесса, помогавших ему на поле боя.

Когда он закончил работу, привел себя в порядок и спустился в столовую, Джейни сообщила, что миз Кирнан уже легла и дети тоже.

Утром Джесс с удивлением узнал, что хозяйка приходила проведать его пациента.

– Как вы провели ночь? – склонившись над койкой, спросил он пожилого солдата.

– Прекрасно, капитан, просто прекрасно.

– Боли не мучают?

– Мучают, конечно, не без этого, но могло быть и хуже.

Ветеран, седовласый мужчина с красивой темной бородой, усмехнулся.

– Честно говоря, среди ночи мне стало плохо. Открываю глаза, а надо мной ангел склонился. Она просто стояла молча и смотрела на меня, а когда увидела, что я проснулся, спросила, как я себя чувствую. Ну, я ей прямо так и сказал, что, мол, решил, что уже умер и вознесся на небо, иначе с чего бы тут вдруг взяться такой неземной красавице? Волосы как золото, а глаза зеленущие, ну прямо как у ирлашек. Мне отец в свое время о них рассказывал. Он у меня сам ирландец. Она принесла мне виски, я проглотил его одним духом и тут же заснул как убитый.

– Виски?

– Ну да, виски.

Джесс на секунду задумался: осмелился бы он отведать что-нибудь принесенное Кирнан, если бы сам был прикован к постели? Она вполне могла сдобрить виски крысиным ядом. Странно, почему она столь обходительна с этим раненым?

А может быть, приберегает свою ненависть для таких, как он, – тех, кто, по ее мнению, должен был служить Конфедерации?

Впрочем, долго предаваться этим размышлениям у Джесса не было времени. Полковник Себринг, как и обещал, прислал ему выздоравливающих из вашингтонского госпиталя, и Камерон углубился в изучение историй болезни. К полуночи все комнаты наверху были забиты ранеными.

А Кирнан он так до сих пор и не видел.

Но знал, что она где-то рядом – ведь она даже навещала его пациентов.

С каждым из них Кирнан вела себя как ангел. Она ни разу не упомянула, что сама является стойкой конфедераткой, но стоило Джессу уснуть, как она крадучись пробиралась в палаты и поила несчастных водой, а иногда и виски. По их просьбе она даже писала письма их родственникам. Может быть, Кирнан презирала Джесса, но, как ни странно, оказалась превосходной сиделкой, так же как Тайн – прекрасным санитаром.

В одну из ночей Джесс решил-таки подкараулить Кирнан во время «акта милосердия». Услышав в холле ее легкие шаги, он встал, натянул бриджи и босой тихонько выскользнул в коридор.

В одной из палат, где лежало шесть человек, он увидел любимую. Она терпеливо выслушивала их рассказы о боевых сражениях, а потом решительно заявляла, что один южанин стоит десятерых янки. Как ни странно, солдаты на нее не обижались.

«Да она могла бы обозвать их как угодно, они все равно бы стерпели», – усмехаясь, подумал Джесс. Еще бы, такая красавица и так самоотверженно за ними ухаживает! Казалось, теперь она стала еще красивее. Ангельская улыбка, роскошные волосы, каскадом ниспадавшие на плечи. Она и в самом деле походила на ангела в широкой белой ночной рубашке и халате, полы которого при ходьбе развевались, словно крылья.

При взгляде на Кирнан у Камерона перехватило дыхание. Как хотелось ему наброситься на нее в темноте коридора и унести к себе!

Но он просто-напросто спрятался в дверном проеме, стараясь ничем себя не выдать, когда Кирнан проходила мимо.

Остался лишь ее аромат.

Чертыхаясь, Джесс возвратился в спальню. Уснуть он не смог, поэтому на следующее утро встал совершенно разбитый и с трудом дотянул до вечера, радуясь, что сегодня у него нет операций.

На следующее утро он все-таки заставил себя уснуть, но и во сне, казалось, слышал ее смех. «Черт побери, – в сердцах подумал Джесс, – ну почему она не уехала, как только я появился в Монтемарте?»

Постепенно заведенный порядок начал меняться.

Однажды вечером – было еще достаточно рано для ночных бдений Кирнан у постели раненых – Джесс сидел у себя в кабинете. Он уже отобедал, в последний раз обошел своих пациентов и удалился, чтобы поработать. Завтра предстояло отослать полковнику Себрингу свой отчет.

Стол Джесса стоял у самого окна, так что он сидел спиной к входу.

Услышав, как открылась дверь, он решил, что это Джейни. Она старалась держаться на расстоянии, но постоянно заботилась о нем. Каждый день негритянка готовила ему сытную еду, советовала санитарам, как лучше отстирывать от крови бинты и простыни. Джейни настолько замечательно распоряжалась своим временем и была такой неутомимой труженицей, что постепенно Джесс привык полагаться на нее как на надежную помощницу. Несмотря на клятвенные заверения, что она будет обслуживать лишь постоянных обитателей Монтемарта, Джейни частенько выходила за рамки своих непосредственных обязанностей. По вечерам, когда Джесс засиживался допоздна, вот как сегодня, она приносила ему в кабинет горячий кофе.

Отрываться от бумаг Джесс не стал: он знал, что Джейни не любит, когда ее благодарят – она словно стесняется своей заботливости.

– Подай сюда кофе, пожалуйста, – бросил Камерон, не поворачивая головы.

Как ни странно, к столу никто не подошел. Нахмурившись, Джесс оторвался от бумаг и наконец обернулся к двери.

На пороге стоял Джейкоб. Высокий, стройный, с золотистыми кудрями и большими темными глазами, этот мальчик был точной уменьшенной копией своего старшего брата Энтони. В данный момент сходство усиливалось еще и тем, что в руке он держал шестизарядный револьвер, направив его прямо в сердце янки.

«А ведь мальчишка выстрелит», – мелькнуло в голове у Джесса. Еще бы ему не уметь стрелять – ведь он отпрыск оружейных магнатов Миллеров! Джейкоба отделяло от него расстояние пистолетного выстрела.

И все же мальчик был еще слишком мал, чтобы вот так, не моргнув глазом, пальнуть в живого человека. Руки его дрожали, и. пистолет он удерживал с большим трудом. Лицо Джейкоба в мягком свете свечи казалось белым как мел.

Камерон откинулся на спинку стула.

– Ты хочешь меня убить? – тихо спросил он.

Джейкоб молчал так долго, что Джесс начал сомневаться, услышал ли он его.

– Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома, – наконец проговорил парнишка. – Пусть даже мертвым.

Джесс опустил глаза, пряча улыбку. Да, мертвый, он наверняка покинет этот дом. Улыбаться вроде бы нечему. Этот решительный юнец вполне способен убить его, чего до сих пор не удалось сделать ни индейцам, ни партизанам, ни конфедератам.

И судя по всему, он не отступит.

– Если ты меня застрелишь, имей в виду – моим людям это может не понравиться. Кто-нибудь из них в ответ убьет тебя, несмотря на то что тебе всего двенадцать.

– Почти тринадцать.

– Все равно слишком юный возраст, чтобы умирать.

– Ты привел целый выводок янки в наш дом! – выкрикнул Джейкоб звенящим от гнева голосом. – Ты убил моего брата!

«Интересно, – подумал Джесс, – с чего он это взял?» А потом понял, что в глазах Джейкоба любой человек в синей форме – виновник гибели Энтони Миллера.

– Мне все равно, даже если кто-нибудь из твоих людей меня застрелит, – продолжал Джейкоб. – По крайней мере, со мной вместе умрет хотя бы один синебрюхий…

– Это верно, – признал Джесс. – А ты подумал о Патрисии и о Кирнан? Если меня не будет в живых, Монтемарт наверняка сожгут.

Парнишка судорожно сглотнул.

– Они могут уехать на восток, – наконец промолвил он. – Туда, где живет отец Кирнан.

Именно этого Джесс и хотел больше всего на свете.

– Джейкоб, если ты…

– Ты знаешь Кирнан лучше, чем я, – неожиданно произнес мальчик. – И наверное, лучше, чем знал мой брат.

– Мы ведь были соседями.

– Ты хотел убить моего брата! – снова бросил парнишка в лицо Камерону.

Тот встал. Рука с пистолетом нацелилась ему в грудь, но неожиданно ему стало все равно, выстрелит Джейкоб или нет. Несправедливое обвинение затмило разум Джесса.

– Ты ошибаешься, Джейкоб Миллер. Я никого не хотел убивать.

Он направился к двери и протянул руку:

– А теперь отдай мне этот пистолет, малыш, и уходи…

Докончить он не успел – раздался выстрел. Джесс молниеносно бросился под ноги Джейкобу. Пуля оцарапала ему плечо и вонзилась в стол. На белом рукаве рубашки выступила кровь, но это была просто царапина. Подмяв под себя мальчишку, Джесс все-таки сумел отобрать у него пистолет.

– А теперь скажи на милость, зачем ты это сделал? – сердито спросил он.

– Я не хотел! – задыхаясь, оправдывался испуганный Джейкоб. – Клянусь Богом, я вовсе не хотел!

Внезапно дверь кабинета распахнулась. На пороге появился капрал О'Малли, молоденький ирландец из Манхэттена, сжимая в руке заряженное ружье. Сегодня ночью он заступил на дежурство в палатах.

– Капитан Камерон…

– Со мной все в порядке, капрал, – бросил Джесс через плечо.

– Но как же…

– Я же сказал – со мной все в порядке! Просто небольшое недоразумение.

О'Малли, казалось, что-то смекнул. Ухмыльнувшись во весь рот, он вышел из кабинета. Однако его место тут же занял другой визитер. В комнату вихрем ворвалась Кирнан, с ног до головы одетая в белое – ни дать ни взять ангел.

«Вот уж действительно ангел, – ухмыльнулся Джесс. – Ангел, посланный с небес на грешную землю, чтобы меня мучить».

На сей раз в ее изумрудно-зеленых глазах не было обычной ненависти или презрения, только страх. «Неужели она испугалась за меня?» – подумал Джесс.

Только тут до него дошло, что он все еще сидит верхом на ее малолетнем девере. Ну, ясно, именно это ее и беспокоит!

– Джесс, что случи… О Боже мой! Джейкоб!

Она бросилась к ним, но Джесс жестом остановил ее. Кирнан замерла в нескольких шагах, во все глаза глядя на сцепившуюся пару.

– Джесс, оставь его! – взмолилась она. – Я прошу, ради нашей дружбы…

– Что я слышу?! «Джесс»? А почему, черт возьми, не «капитан Камерон»? – саркастически заметил он. – И о какой, с позволения сказать, дружбе ты толкуешь? Я ведь янки, надеюсь, ты не забыла? По-моему, еще недавно ты предпочла бы, чтобы дом сожгли, лишь бы ноги моей здесь не было. Джейкоб только хотел вам помочь, миссис Миллер.

Девушка вдруг побледнела как полотно. Джесс поднялся с пола и протянул Джейкобу здоровую руку, чтобы помочь ему встать. Увидев рану, Кирнан охнула.

– Что с твоей рукой? Позволь, я посмотрю…

– Миссис Миллер, мое сердце рвется на части при мысли о том, что придется отказаться от ваших нежных забот, но я вынужден сделать это. А теперь прошу меня извинить…

Он ухватил мальчика за воротник и решительно направился к двери.

– Джесс!

– Для вас – капитан Камерон, мэм, – сердито обернулся тот. – Простите, но нам с этим парнишкой надо кое-что обсудить.

Кирнан застыла, словно от пощечины. Не обращая на нее внимания, Джесс проволок Джейкоба по коридору к лестнице и начал спускаться вниз. Пройдя мимо коек, громоздившихся в холле, он вошел в операционную, остановился, чтобы зажечь лампу, и только тут понял, что хозяйка неотступно следует за ним.

– Джесс…

– Капитан Камерон.

– Пусть будет капитан Камерон! – в сердцах выкрикнула она.

Джесс улыбнулся. Как быстро с нее сошла эта напускная ангельская кротость!

– Он ведь ребенок. И не мог…

– Он уже почти взрослый и как раз мог, – возрази Камерон. – Вон!

Оставив Джейкоба посередине комнаты, он вплотную подошел к Кирнан, заставив ее отступить. Как все-таки хорошо что он сердит на нее!

Потому что было так приятно прикоснуться к ее шелковистой нежной коже, почувствовать соблазнительную упругость груди, на мгновение прижавшейся к нему, пока он вытеснял Кирнан из кабинета.

– Черт побери! Я не оставлю Джейкоба с тобой наедине! – закричала девушка, упираясь кулаками ему в грудь.

Он легко приподнял ее над полом. На секунду их взгляды встретились, тотчас вспомнилось, как он держал ее в объятиях при других обстоятельствах. Огонь страсти, разлившись по телу Джесса, задержался в паху, а глаза их по-прежнему вели безмолвный поединок. Камерон вдруг ощутил, как Кирнан вся затрепетала и опустила глаза.

Впрочем, тут же, вскипев от ярости, подняла их снова.

– Сейчас же отпусти меня, янки, слышишь?

Он так и сделал – вынес ее за дверь, с шумом захлопнул ее у Кирнан перед носом и запер на ключ.

Затем повернулся спиной к двери, не обращая внимания на крики недовольной Кирнан. Вначале девушка просто звала его по имени, а потом перешла на ругательства.

Джесс обернулся к Джейкобу. Парень все это время с расширенными от ужаса глазами стоял посреди кабинета и ждал.

– Наконец-то мы одни, – с улыбкой проговорил Камерон. Чувствуя странное удовлетворение, хотя бешеный огонь желания еще горел в его крови, доставляя определенное неудобство, он решительно подошел к шкафчику с инструментами и бинтами.

– А теперь, парень, перевязывай. Ты меня ранил, тебе и лечить.

Камерон, ухмыльнувшись, снова взглянул на дверь, из-за которой доносились гневные восклицания Кирнан.

Джейкоб все так же молча смотрел на мужчину, глаза его испуганно бегали из стороны в сторону. Джесс ободряюще кивнул, давая понять, что и мальчику не стоит обращать внимания на женское безрассудство.

– Займись-ка лучше моей раной. Думаю, мне будет больно, значит, нам понадобится виски. Вон там, за твоей спиной, стоит бутылка. Хочешь выпить?

– Я… я еще слишком мал, – запинаясь, промолвил парнишка.

– Чепуха! Раз ты достаточно взрослый, чтобы продырявить человека, то вполне можешь глотнуть виски.

Столик вишневого дерева, на котором стояли несколько бутылок и бокалы, Джесс придвинул к письменному столу, чтобы освободить место для операций. Плеснув себе и Джейкобу, он залпом осушил свой бокал и теперь наблюдал за тем, как осторожно пьет мальчик. Тот пару раз моргнул, но все же не закашлялся.

– Ты уже пил виски, – хмыкнул Камерон.

– Раз или два, – признался парень. – Папа угощал меня в тот день, когда Виргиния вышла из Союза.

– Угу, – кивнул Джесс. – Посмотрим, стала ли твоя рука тверже.

Он налил в тазик свежей воды, закатал рукав и осмотрел рану.

– Как думаешь, зашивать надо?

– Зашивать? – переспросил Джейкоб и судорожно сглотнул.

– Ну да, – подтвердил мужчина. – Так, пару стежков сделать.

Мальчишка ранил его в левую руку, чему Джесс был несказанно рад – он мог спокойно работать правой. Смыв кровь, он понял, что можно было бы обойтись и без швов, но решил преподнести Джейкобу урок.

Пошарив в сумке, Джесс извлек иглу, вдел нитку и протянул ее бедолаге.

– Начинай отсюда. Всего два стежка, маленькие и аккуратные. Не бойся, нитка крепкая, не порвется. А я буду помогать тебе – одной рукой.

– Прямо вот так и шить?

– Ну да.

– Но ведь тебе будет больно! Может быть, примешь лекарство?

– Да ну, пустяки. Всего два шва. Я глотну еще виски, хотя в этом доме мне не стоит напиваться, как считаешь?

Джейкоб покраснел и, сжав в пальцах иголку, взглянул на Джесса.

– Смелее! Мне не впервой.

Как только игла коснулась кожи, Камерон понял, что мальчик еле сдерживается, чтобы не разрыдаться. Что ж, придется потерпеть. Иголка вошла в руку, вышла, потом вошла и вышла опять. Видимо, Джейкоб хотел компенсировать быстротой отсутствие опыта.

На лбу у мальчика выступил холодный пот. Джесс объяснил, как закрепить концы нитки, и крепко связал их. Потом, отхлебнув виски, полил немного на рану, не обращая внимания на жжение.

– Странно, конечно, но справился ты неплохо, – объявил он.

Джейкоб глаз не спускал со своего «пациента» и был явно напуган. Склонившись над столом, Джесс внимательно посмотрел на мальчишку:

– А теперь давай расставим точки над i. В этой войне мы с тобой по разные стороны баррикад. Я не думаю, что ты изменишь свою позицию, и не собираюсь менять своей. Война есть война, всякое случается. Но одно ты должен понять: я не хотел смерти твоего брата. Я всегда восхищался им и в лучшие времена даже считал своим другом.

Джейкоб смущенно уставился в пол, потом снова поднял глаза на Джесса и пожал плечами.

– Да я и так это знал.

– Неужели?

Парень снова пожал плечами и засунул руки в карманы.

– Энтони говорил мне, что вызвал тебя на дуэль. Он не рассказывал, почему, сказал только, что потерял контроль над собой и повел себя глупо. Еще он сказал, что ты не хотел с ним драться и что ты очень хороший человек. В тебе одно только плохо…

– Что же именно?

– То, что ты янки, конечно!

– Понятно, – негромко протянул Камерон.

– Я… я не хотел тебя убить, – запинаясь, выдавил Джейкоб.

– Нисколько не сомневаюсь! Мне еще не встречались Миллеры, которые не умели бы держать в руках оружие. Если бы ты хотел меня убить, я был бы уже мертв, – рассудительно заметил Джесс.

– Да, наверное, – покраснев, признался мальчишка.

– Я приехал сюда потому, что считаю себя в долгу перед твоим братом, – неожиданно проговорил Джесс. – Может быть, мы и противники, но я пришел спасти тебя.

Джейкоб кивнул.

– Можешь мне не уступать, просто давай заключим перемирие, пока мы живем в одном доме, – продолжил Джесс, протягивая ребенку руку.

У того чуть глаза на лоб не полезли:

– То есть как? Я стрелял в тебя, а ты предлагаешь мне мир?

– Ну конечно. Сам ведь сказал, что не хотел меня убивать. Я тебе верю.

Джейкоб недоверчиво покачал головой:

– И тебе будет достаточно моего слова?

– Разумеется. У меня нет оснований сомневаться в слове Миллера.

Улыбка тронула губы мальчика.

– Это правда. Мы никогда не лжем, – с гордостью заявил он и, внимательно посмотрев на пострадавшего, добавил: – Спасибо тебе…

«Наверное, ему стоило больших усилий выговорить эти два коротких слова», – подумал Джесс.

– Не за что. А теперь, пожалуй, пора спать.

– Да, сэр, – почтительно ответил Джейкоб. Он двинулся было к двери, но вдруг остановился. – Так ты говоришь, что приехал сюда, потому что чувствовал себя в долгу перед Энтони?

– Да, – кивнул Камерон.

Наивные глаза Джейкоба вдруг лукаво сверкнули:

– Надо же! Я мог бы поклясться, что ты приехал ради Кирнан.

Он буквально буравил Джесса своим взглядом, но тот, ничуть не смутившись, подтвердил:

– Да, и поэтому тоже.

Джейкоб многозначительно хмыкнул, пожелал Джессу спокойной ночи и открыл дверь. Буквально в ту же секунду в комнату ворвалась Кирнан.

Она уже давно перестала колотить в дверь и выкрикивать какие-то угрозы, но теперь то и дело переводила беспокойный взгляд со своего деверя на Джесса.

– Джейкоб, с тобой все в порядке?

– Да. Представляешь, Кирнан, я научился зашивать раны!

Обняв девушку, он поцеловал ее в щеку и вышел из кабинета. Кирнан бессильно прислонилась к стене и закрыла глаза. А потом эти невероятно зеленые глаза вдруг с упреком взглянули на Джесса:

– Как ты мог так поступить? Почему не впустил меня? Ведь я до смерти перепугалась!

– И нечего было пугаться, тем более до смерти, – сухо отозвался Камерон. – Ты же меня знаешь – ни за что на свете я не причинил бы зла ребенку.

– Ничего подобного! – яростно воскликнула она, окидывая его пламенным изумрудным взором. – Я тебя совсем не знаю! Тот, которого я знала, никогда бы не уехал из Камерон-холла так, как это сделал ты.

В голосе девушки смешались боль и ярость, и Джессу вдруг стало так жалко ее, что он, шагнув вперед, примирительно произнес:

– Ну, Кирнан…

Она тотчас выпрямилась, отделившись от стены, и снисходительно улыбнулась чуть презрительной, поистине королевской улыбкой.

– Для вас – миссис Миллер, капитан Камерон. Миссис Миллер!

Затем, развернувшись, выплыла из кабинета с гордо поднятой головой.

Джесс, невольно улыбнувшись, взглядом проводил ее до лестницы. Но когда она скрылась наверху, сердце его вновь пронзила острая боль, а в висках застучало:

«Будь ты проклята, Кирнан! Будь проклята твоя изысканная, неповторимая, ангельская и в то же время дьявольская красота…»