"2/3 успеха" - читать интересную книгу автора (Хмелевская Иоанна)

* * *

С Файксатом покончили в рекордно короткий срок. Всего каких-то пять минут ожидания в понедельник. Дети даже не успели толком договориться, как следует поступать и где лучше его поджидать, на улице или на лестнице его дома, когда он внезапно вышел из квартиры. Яночка дала указания Хабру, и проблема была решена Не слишком много времени отняла и вторая проблема — обнаружить квартиру, недоступную наследникам умершего филателиста. Зютек и в самом деле ездил туда как на работу, так что проследить за ним не составляло особого труда. Находилась она в доме на Саской Кемпе, на втором этаже. Дом стоял внутри квартала новых, недавно построенных зданий. Табличка на дверях извещала, что здесь проживает Бронислава Спайерова. На всякий случай дети записали фамилию, видимо, умерший филателист был мужем владелицы квартиры и носил фамилию Спайер.

Больше всего времени потребовалось для разрешения третьей проблемы.

Изучая тетрадь, в которую они с Павликом старательно перенесли все записи из старого блокнота, Яночка решила:

— Все эти прачечные, почты, рубашки и ботинки можем сразу отбросить. Ну смотри, написано: прачечная, корзина, шесть, пол. 12. Ясно же, что отнес в прачечную шесть штук своих сорочек, ничего другого ведь не понесет, и получил тоже шесть, а не двенадцать, так что цифра 12 может означать лишь дату. Получить двенадцатого, значит. Или вот это: поч. перч. Вильча пятница. На Вильчей как раз мастерская по починке перчаток.

— Сплошные сокращения, догадайся тут, — ворчал Павлик. — Ага, вот написано по-человечески: сантехник, четверг, восемнадцать. Не надо голову ломать. А, черт, опять сокращенно: маг. электр. ламп. удл. Ну, это понятно: магазин электротоваров, лампочка и удлинитель. Так выбрасываем всех этих сантехников и прочие удлинители?

— Выбрасываем, — согласилась сестра, — чтобы не забивать голову. Но вычеркнем тонкой чертой. На всякий случай.

Переписанный блокнот занял две школьные тетради в клеточку. Вычеркнули остро заточенным карандашом все не вызывающие сомнений хозяйственные записи — осталась еще половина. И принялись над ними ломать голову.

— «Вроцлав о. 9.30, р. 1.20.», — угрюмо зачитывал Павлик. — И дальше: «о. 0.30, п. 6.54». Лопнуть мне на этом месте, если речь идет не о расписании поездов!

— Тогда вот здесь тоже о поездах речь, — подхватила сестра. — Смотри: «Замость 7.45» и еще разные цифры. Так ты считаешь, это время отправления поездов?

— Железно! Нам ни к чему. Вычеркиваем!

— Очень хорошо! Все меньше остается. Гляди, вон сколько вычеркивается. Давай оставшееся перепишем отдельно.

— Зачем?

— Мне кажется, легче будет угадывать, когда все подозрительное окажется вместе и не будут мешать посторонние записи. Ну, начинаем с самого начала. Пиши: «Вицковский фальш.» — Минутку! — взволнованно воскликнул Павлик. — Вроде бы эта фамилия мне еще где-то попадалась.

Отобрав у сестры тетрадь, он принялся перелистывать ее и вскоре удовлетворенно сказал:

— Вот, видишь? Правильно мне показалось Умер этот Вицковский. Читай, записано: «Вицковский, похор. Брудно, 10, зак. цв.» Цветы заказать, правильно?

— Правильно. Вычеркиваем Вицковского!

— Разбежалась! Нет, пока не вычеркиваем, — возразил брат. — Гляди, тут дальше записано: «Фальш, п.п. Казик». Сечешь?

— Ты прав. Тогда тем более следует переписать оставшиеся записи. Всех фальшивщиков перепишем, мертвых и живых. На всякий случай. Как ты думаешь, что означает такое обилие фальшивщиков?

— Пока ясно одно — усопший дядя вращался в очень подозрительном обществе, — пришел к заключению Павлик. — Пока. А окончательно решать будем, когда расшифруем все интересные записи. Ну, диктуй!

К сожалению, таинственных личностей, снабженных припиской «фальш.», оказалось не так уж много, зато много столь же непонятных сокращений «Гиб.» во всевозможных модификациях.

— Смотри, «Гиб. Фелек, Гиб. Казик, опять Гиб. Фелек», — удивлялась Яночка. — Подозрительный какой-то этот Казик.

— Всесторонний, — вторил брат. — И гибами занимается, и в фальшивщиках состоит. На месте дяди я бы с таким не связывался.

— Не так-то все просто, — задумчиво произнесла девочка, грызя карандаш. — После гибов всегда стоит точка, значит, это сокращение, точно так же, как и после фальшей. Видишь, везде:

«Гиб.», «фальш.» Мы еще не знаем, что это означает. Так что это не гибы и не фальшивщики, а что-то другое. И похоже, что этот покойный дядя отдавал разные такие гибы и другие вещи на время разным людям.

— Почему ты так думаешь?

— Слишком уж часто в оставшихся подозрительных записях встречаются вот такие: «кат. рыбы Густав, возвр. первого мая». Возвратить!

— Или сам дядя брал что-то у этих Казиков и Густавов. И записал, чтобы не забыть, когда обещал вернуть.

— Нет, мне кажется, именно отдавал. А когда сам брал, немного подругому записывал, — возразила Яночка. — Вот, гляди: «Экономия из библ. возвратить до 15.VI». Взял из библиотеки какую-то «Экономию» и должен был возвратить ее до пятнадцатого июня, вот и записал нормально, чтобы не забыть. А вот тут: «500 Фелек» и зачеркнуто. Одолжил этому самому Фелеку пятьсот злотых, тот ему вернул долг, он его и вычеркнул.

— С чего ты взяла, что злотых?

— Да так как-то записано, сразу думаешь — деньги.

— Долги я бы тоже повыбрасывал, особенно те, что возвращены, — подумав, сказал Павлик. — А это что означает? «Спр. М.Наховская, клуб Пшеворский» и вопросительный знак. И потом опять Казик и при нем доски в полторы минуты.

— С чего ты взял? — удивилась Яночка.

— А видишь, у доски поставлены две запятые? Так в спорте обозначают минуты, — объяснил брат и спохватился:

— Нет, не минуты, секунды!

— Все равно, минуты или секунды, доска не может измеряться ни в минутах, ни в секундах, — возразила сестра.

— Ну, не знаю, — чесал в затылке мальчик. — Может, досками здесь называют лыжи, так говорят, и речь идет о каких-то показателях...

— При чем тут спорт! — возражала Яночка. — Может, доска она и есть обычная доска, он должен был достать для Казика какие-то доски.

— Какие-то доски в полторы минуты.., в полтора дюйма толщиной! Вспомнил! — обрадовался Павлик. — Такие две запятые означают еще и дюймы. Так вычеркиваем доски?

— Вычеркиваем, и Пшеворского со знаком вопроса тоже, — решила Яночка. — Раз он для дяди был сомнителен, мы тем более его не разгадаем.

— Ну, ладно, а теперь давай те самые сокращения. «Фальш.» Как ты думаешь? Фальшивый?

— Фальшивый Вицковский, фальшивый Казик, — начала перечислять Яночка и с сомнением заметила:

— Что-то не то. А перед Казиком кроме «фальш.» еще и два «п» стоят.

— Фальшивый подлец Казик, — предположил Павлик — Или «последний подонок»!

— Ну ты даешь! И с таким фальшивым подлецом покойный дядя всю дорогу имел дело? — не поверила Яночка.

— А кто такой вообще этот Казик? В письмах нет такого?

Пришлось Яночке доставать другую тетрадь, где были переписаны выброшенные письма.

Пролистав тетрадь, девочка ответила:

— Нет здесь никакого Казимира, разве что он был одним из отправителей, которые не написали свой обратный адрес. Надо порасспросить о нем пани Амелию.

— Я бы тогда уж расспросил обо всех сразу: и о Казике, к о Густаве, и о Вицковском, и о Пшеворском И о всех остальных.

— Тогда давай я составлю список, — предложила Яночка, но брат возразил:

— Нет, так мы с тобой запутаемся. Давай сначала покончим с сокращениями. Что там было? Ага, «фальш.» — Возьми словарь и просмотри все слова, которые так начинаются, — посоветовала девочка.

— Правильно! Ну вот, «фальшивить, то есть лицемерить». Не то. «Фальшивка, значит подделка». Подходит? Слушай, тут еще много всякого. «Фальшиво, фальшивость, фальшивый», ну это мы с тобой уже испробовали. А потом идет «фальшь» и все!

— А что было перед «фальшивить»? — поинтересовалась девочка.

— Да много всего. «Фальсификат, фальсификация, фальсифицировать», — зачитывал словарь Павлик.

— Ладно, хватит. Какие у нас там еще сокращения? Ага, кат. Вот, например, кат. Гиб., — начала Яночка, но Павлик уже отыскал нужную страницу в словаре и привычно забубнил:

— «Кат, катаклизм, катакомбы, каталепсия, каталог, катафалк...» Спятить можно, полстраницы катов!

— А ну-ка, прочти еще раз, да с чувством и не торопясь! — потребовала сестра.

Павлик начал снова зачитывать слова, начинающиеся с «кат». Их действительно было много. «Катамаран.., катапульта.., катаракта.., католик». Вот Павлик доехал до «каторжника» и вопросительно посмотрел на сестру. Та сделала знак остановиться.

— И какое из этих слов подходит к рыбам? — ломала голову Яночка. — Ничего не подходит.

— А с «гибом» еще хуже, — угрюмо бормотал Павлик и опять взялся за спасительный словарь. — И словарь не помогает, одни «гибкий» да «гибкость». Вот еще «гиблый». Гибкий Фелек? Идиотизм.

Яночку вдруг озарило.

— А ты обратил внимание, что наш «Гиб.» всегда пишется с большой буквы? Выходит, это имя собственное. Какие имена начинаются на «Гиб»? Или фамилии?

В старом французском словаре — толковый не годился — были имена, да все не те. Какие-то Гертруды, Густавы, Гвендолины. Ни одного «Гиба» не оказалось.

— И что у нас получается? — уныло рассуждала Яночка. — Кат с рыбой и гибкий Фелек.

— А ничего нормального там нет? — поинтересовался уставший Павлик.

С помощью словаря детям удалось расшифровать большинство нормальных сокращений. Неразгаданные составляли ясное меньшинство.

— Нас интересуют, собственно, лишь вещи, связанные с марками, — сказала Яночка. — Давай спросим дедушку. Если он тоже этих сокращений не расшифрует, значит, они не имеют отношения к маркам и нам нечего ломать над ними голову.

— Правильно! — обрадовался Павлик. — Но сначала позвоним пани Амелии и поспрошаем ее насчет фамилий.