"Уроки соблазна" - читать интересную книгу автора (Хокинс Карен)

Глава 22

Гостиная леди Лангтри в ее городском доме была на удивление уютной комнатой. Она выходила окнами на восток, и ей доставалось тепло утреннего солнца. Сидя в любимом кресле, Делфи время от времени поднимала глаза от вышивания и наблюдала, как Сара и Анна рассматривают какой-нибудь особенно вызывающий фасон платья в модном журнале. В общем, она считала, что Сара очень быстро пришла в себя. Хотя уголки се губ печально опущены, а в глазах застыло трагическое выражение, но щеки опять стали розовыми, появился здоровый аппетит. И это хорошо, учитывая то, что она ждет ребенка.

При мысли о ребенке Делфи почему-то стало грустно. Она всегда хотела иметь детей, но судьба не дала ей такого шанса. Она посмотрела на идеально ровный ряд стежков, которые только что вышила. Может, это и не судьба, а она сама.

Эта мысль поразила ее. Неужели она все эти годы неразумно сдерживала течение собственной жизни? Но почему она провела весь свой век, ухаживая за детьми родственников, служила сиделкой для тетушек и дядюшек и даже дуэньей для младших родственниц? Она украдкой бросила взгляд на Сэру. Не то чтобы она ставила семье в упрек ту помощь, которую посильно оказывала, но все же... она не была уверена, что знает, что такое настоящая жизнь. Она прошла путь от преданной дочери до верной жены, а потом вдовы всего за несколько месяцев.

По-видимому, Анри прав. Она боялась жизни. А теперь... когда она смотрит в будущее, она уже не та, что прежде. Долгие годы прожиты ради других людей. У Делфи в горле застрял комок, она сморгнула слезы.

Энтони вошел в гостиную и на мгновение остановился, увидев Анну, сидящую рядом с Сарой. Делфи считала, что вместе они красиво смотрятся, темные локоны Сары создавали яркий контрасте ярко-рыжими волосами Анны. Очевидно, Энтони был с этим не согласен, так как лицо его помрачнело. Он отвел глаза, подошел к Делфи и поцеловал ее в щеку.

– Как ты сегодня, тетушка?

Ей удалось улыбнуться.

– Очень хорошо, спасибо.

– Я думаю, Саре следует уехать в Лондон, – сказала Анна. – У нее нет причин оставаться в Бате. Кроме того, в Лондоне самые лучшие врачи, и ей там будет гораздо удобнее среди друзей.

Губы Энтони растянулись в натянутой улыбке.

– Возможно, это вам следует туда поехать. Я уверен, нам будет вас недоставать, мисс Тракстон.

– О, я собираюсь поехать в Лондон. – Она мило улыбнулась. – И непременно навещу всех вас.

Улыбка Энтони стала кривой, он открыл рот для ответа, но тут раздался тихий стук в дверь. Появился дворецкий с серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка. Он прошел через комнату и протянул поднос герцогине.

– Ваша светлость, явился с визитом лорд Бриджтон. Делфи взяла карточку и бросила неуверенный взгляд на Сару.

– Я его не приму. – В ее глазах застыла горечь.

– И не надо, – успокоила ее Делфи. Она бросила карточку на поднос.

– Скажите графу, что мы не принимаем.

Дворецкий бесстрастно кивнул и вышел. Как только за ним закрылась дверь, Энтони возразил:

– Ты не можешь всегда держать его на расстоянии, Сара. Он твой муж.

– Чепуха, – фыркнула Анна. – Пускай он ее муж, но он ее обидел, и она не обязана терпеть его присутствие.

– Возможно, он хочет сказать что-то важное, – настаивал Энтони. Он сердито взглянул на Анну. – Очень существенное.

Сара продолжала смотреть на картинки с модными платьями, но румянец на ее щеках говорил Делфи, что она внимательно прислушивается к каждому слову брата.

– О Боже, – заволновалась Делфи, – что плохого в том, если ты просто повидаешься с ним...

Анна нетерпеливо возразила:

– Лорд Бриджтон не заслуживает такой любезности.

– Простите меня, – возразил Энтони, – но я полагаю, этот разговор вас не касается, мисс Тракстон. Оставьте свое мнение при себе.

– Жаль, что вы не следуете собственному совету, лорд Грейлей, – парировала Анна.

В коридоре послышалась возня. Энтони повернулся к двери, она распахнулась, и в гостиную вошел Ник.

Он сразу же посмотрел на Сару, взгляд которой был неотрывно прикован к журналу. Анна тоже казалась увлеченной им.

Энтони кивнул головой:

– Здравствуйте, Бриджтон.

Ник ответил на приветствие, потом снова перевел глаза на Сару.

– Надеюсь, я не ворвался сюда силой, но мне необходимо поговорить с женой.

Делфи прикусила губу. Было что-то почти пугающее в том, с каким напряжением Бриджтон смотрел на Сару.

Все это так непонятно. С одной стороны, для ребенка лучше, чтобы Сара и Бриджтон уладили свои отношения. С другой – для Сары спокойнее не иметь дела с таким не способным понять ее человеком.

Конечно, умеющего разгадать женскую душу мужчины не существует в природе. Стоит только посмотреть на графа дю Лака.

Словно в ответ на ее мысли раздался снова тихий стук в дверь. Опять появился дворецкий с еще одной карточкой.

– Ваша светлость, граф дю Лак.

Делфи захлопала глазами. Анри? Здесь? Мысли ее смешались, она смотрела на карточку невидящим взором. Приняв ее молчание за согласие, дворецкий поклонился и вышел. Через какое-то мгновение дверь открылась, и появился Анри.

Он подошел прямо к ней и взял ее за руку.

– Ваша светлость. – Он поклонился, его губы прикоснулись к ее руке.

Лицо Делфи обдало жаром, она вдруг подумала, не дает ли ей судьба еще один шанс. Она надеялась, что у нее хватит сил им воспользоваться. Она натянуто улыбнулась и сжала его руку.

Глаза Анри широко раскрылись, щеки слегка покраснели.

– Анри! – раздался позади них рык Бриджтона. – Что вы здесь делаете?

Анри неохотно выпустил руку Делфи.

– Я шел мимо дома и увидел сидящих здесь молодых леди, и они образовали такую прелестную картину, что я просто не мог не зайти.

– Это третий этаж, Анри, – сухо заметил Ник. – У вас, наверное, очень длинная шея, чтобы увидеть это зрелище, как оно ни привлекательно.

Делфи с интересом наблюдала. Трудно было представить себе двух более разных людей. Один был таким учтивым и приветливым, другой – холодным и сдержанным. Но сегодня граф Бриджтон лишился обычного командирского вида. Темные круги появились вокруг глаз, отчего он казался более напряженным и опасным; волосы были всклокочены, галстук завязан в спешке.

Даже тонкая золотистая поросль щетины покрывала его щеки. Он казался растрепанным и, если это возможно, еще более красивым, чем всегда.

Она бросила взгляд на Сару, но ее упрямая племянница гневно смотрела на картинки, словно они ее оскорбили. Дела графа обстоят не слишком хорошо. О Господи, какое трудное положение!

Растерянная Делфи поймала взгляд Анри. Он кивнул головой в сторону двери.

Руки Делфи вцепились в пяльцы. Вот ее шанс. Возможно, единственный. Собрав всю свою решимость, она встала.

– Здесь слишком жарко. Если не возражаете, я пройду в комнату для завтрака. Там намного прохладнее.

Сара быстро тоже встала.

– Я пойду с тобой...

– Собственно говоря, – вмешался Анри, – я должен уходить, поэтому буду счастлив проводить вашу тетю. Это мне по пути.

Делфи почти дрожала от волнения, ноги ее подгибались.

– Очень любезно с вашей стороны. Вы нас извините? – Не дожидаясь, пока кто-нибудь ответит, она поспешно вышла.

Энтони тотчас же встал.

– Мисс Тракстон, не желаете ли посмотреть сад? Там растут очень красивые цветы, которые я хотел бы вам показать.

Анна открыла было рот, чтобы возразить, но Энтони схватил ее за руку и бесцеремонно потащил к окну в дальнем конце комнаты.

Сара повернулась к двери, но Ник шагнул вперед и перекрыл ей единственный путь к бегству. Она сердито посмотрела на него, потом решила не доставлять ему удовольствия считать, будто она его боится. Это должно было произойти если не здесь, то в людном месте. Лучше покончить с этим сейчас. Вздернув подбородок, она села на свое место, наугад открыла журнал и решительно уткнулась в расплывающуюся картинку.

Ник сел напротив нее так близко, что их колени почти соприкасались.

– Сара, я глупец.

Он не заставит ее спорить с ним по этому поводу. Она не отрывала глаз от издания.

Ник положил ладонь ей на колено.

– Я жалею о своих поступках каждую минуту, когда бодрствую, и ежесекундно, когда сплю. Сара, я был болваном, воспользовавшись Люсиллой, чтобы обмануть тебя. Я просто хотел тебя отпугнуть.

Она вскинула на него глаза.

– Почему?

– Потому что не хотел, чтобы ты видела меня похожим на... – Он на мгновение прикрыл глаза. – Сара, головные боли – они только начинаются. Когда-нибудь я не смогу бороться с ними и буду вынужден прибегнуть к опиуму, как моя мать. Ты никогда не видела, что может опиум сделать с человеком. Сначала она его принимала только для того, чтобы облегчить боль. Потом была просто вынуждена принимать. Настал такой момент, когда опий иссяк. У нас не было денег, совсем никаких. А боль стала ужасающей.

Руки Сары сильнее вцепились в журнал.

– Ты – не твоя мать.

– Нет, я гораздо слабее, чем она. Когда она поняла, что больше опиума не будет, она вложила в мою руку пистолет и умоляла меня на коленях покончить с ее мучениями. И я... – Он закрыл глаза, его лицо исказила гримаса страдания. – Я пошел и сделал все, что мог, чтобы достать еще. Я достал ей опиум в тот день и на следующий и добывал всякий раз, когда она меня просила. А то, что я делал, чтобы платить за него – Он отвел глаза.

Слезы закипели в глазах Сары, сердце ее сжалось от сострадания к тому мальчику, которым был когда-то Ник, к мужчине, которым он стал, – и все из-за пристрастия одной женщины к отраве.

– Но возможно, есть и другой способ бороться с твоей головной болью, Ник.

– Это единственное, что ей помогало, – мрачно ответил он. – И это ее убило.

Сара отложила книгу в сторону.

– Ник, как умерла Виолетта?

– Она бросилась с крыши нашего замка, когда мне было тринадцать лет.

Сара ахнула.

– Ее тело пролетело мимо моего окна. И я на мгновение увидел ее... – Голос его сорвался, он с трудом сглотнул. – Она даже не оставила записки. Ничего.

Сара ошеломленно молчала.

– Поэтому я и не хотел иметь детей. Я не мог допустить, чтобы мой ребенок был проклят так же, как я и моя мать. – Он посмотрел на нее, глаза его были почти черными. – Сара, я знаю о ребенке.

Она замерла. Как он узнал?

– Я хочу, чтобы ты вернулась, Сара.

– Из-за ребенка? – Сердце у нее сжалось.

– Нет. Я хотел, чтобы ты вернулась еще до того, как узнал о ребенке. – Он взял ее за руку, но она отдернула ее, понимая, что его прикосновение может подорвать ее самообладание.

– Сара, я сделал ужасную ошибку. Прошу тебя, прости меня. – Ник затаил дыхание и стал ждать.

Она покачала головой:

– Мне очень жаль тебя, Ник, я сочувствую твоей боли и страхам. Но когда у тебя возникла проблема, ты не обратился ко мне. Ты отгородился от меня, прогнал меня от себя и из дома, который мы создавали. Я так жить не могу. Я хочу быть членом семьи. А это значит – решать проблемы вместе.

– Я попытаюсь...

– Ты принимал решения, которые влияли на жизнь нас обоих, не советуясь со мной. И ты обошелся со мной так бесцеремонно! Смогу ли я когда-нибудь простить тебя? Господи, почему ты просто не сказал мне, что считаешь, будто можешь пристраститься к опиуму? Разве я так мало для тебя значу, что не заслужила этого?

– Сара, я хотел тебе сказать: мысль о том, что ты можешь отвернуться от меня, была нестерпима.

Она подняла на него глаза, полные слез.

– Ты так плохо думаешь обо мне? – прошептала она.

О Боже, он все больше отталкивает ее от себя. Ему отчаянно хотелось, чтобы она позволила ему прикоснуться к ней, показать ей, что он чувствует. Но когда он пытается объясниться, пока она сидит с обидой и обвинением в глазах, слова путаются и замирают.

– Сара, ты не понимаешь...

– Понимаю. Ты готов был рискнуть всем, основываясь на том, что может случиться. Да, у тебя головные боли, и леди Бирлингтон считает, что это твой отец страдал от них, а не мать.

Ник замер, его внезапно осенило. Возможно ли это? Если единственным недостатком его матери было пристрастие к опиуму, он с радостью выдержит головную боль. Неожиданная надежда зародилась в его сердце, хотя он пока еще не смел ей поверить.

– Сара, я молю Бога, чтобы слова леди Бирлингтон оказались правдой, особенно сейчас, когда ты носишь моего ребенка. Но ты должна знать, что я поступал так, как считал лучшим для нас обоих.

– Устраивая фальшивое свидание с леди Ноулз? Блестяще, Бриджтон. – Она встала– Возможно, в следующий раз, когда ты решишь избавиться от жены, у тебя хватит мужества сделать это, не прибегая к подобному обману. Прощай.

Она встала, и до него донеслось слабое дуновение аромата лаванды. Он закрыл глаза, стараясь найти нужные слова. Но не нашел.

Звук тихо закрывшейся двери взорвался для него пушечным громом. Она ушла от него. И никогда не вернется.

Его сердце перестало ощущать боль, мозг онемел от осознания того, что он наконец-то нашел любовь и сам убил ее. Уничтожил своими безумными страхами и неспособностью открыть душу той женщине, которая ею завладела.

– Бриджтон, – тихо сказал у него за спиной Грейлей, – ей просто нужно немного времени.

Не в силах вынести жалость этого человека, Ник коротко кивнул. Не говоря ни слова, он повернулся и вышел.

Каким-то чудом добрался до своего экипажа. Забрался в него и сидел молча.

– Мы возвращаемся домой, милорд?

Домой? Без Сары нет дома. Ничего нет без Сары. Ник закрыл глаза.

– В Гиббертон-Холл.

Лакей закрыл дверцу, и вскоре экипаж уже с грохотом выезжал из Бата. Ник невидящими глазами смотрел на зеленые, уходящие вдаль холмы. За окном кареты все было таким ярким и красивым, но его сердце превратилось в пустыню отчаяния.

Глаза его жгло, он прикоснулся рукой к щекам и непонимающе глядел на влажные пальцы. Он любит ее. А она не выносит одного его вида.

Его пальцы сжались в кулак. Хочет Сара того или нет, но она – часть его жизни. Он слишком много лет боролся против стольких демонов, чтобы покорно проиграть самую важную битву в жизни.

Его израненное сердце постепенно успокаивалось. Он один раз уже разрушил ее оборону, и сделает это снова. Устремив отсутствующий взгляд в окно кареты, он начал строить планы атаки.

– А это, должно быть, комната для завтрака, – сказал Анри. И похлопал по руке Делфи, лежащей на его локте. – Полагаю, мне следует уйти... – Он выжидающе замолчал.

Ее пальцы крепче сжали его рукав, и ему показалось, что он заметил в ее глазах колебание.

Но через секунду она неуверенно улыбнулась и отступила в сторону.

– Конечно, вам нужно уйти..

Его охватило разочарование. Он был глупцом, что приехал сюда, не в силах избавиться от мыслей о прелестной Делфи. Сегодня утром он вдруг обнаружил, что стоит возле ее дома, уже на крыльце. Странно, как ему вдруг стало необходимо видеть ее, но он не станет снова повторять свое предложение. Если она его хочет, ей придется сделать первый шаг самой.

Ему удалось вежливо улыбнуться.

– Тогда желаю вам доброго утра, ваша светлость.

Он уже поворачивался, когда она сказала, задыхаясь от волнения:

– Может, вы хотели бы подождать Бриджтона?

Анри посмотрел на нее. Она выглядела раскрасневшейся и смущенной, но он не понимал причину: то ли она хотела, чтобы он остался, то ли не желала ждать результата беседы между Ником и Сарой в одиночестве. И все же... он пожал плечами:

– Конечно.

Она немедленно повернулась и прошла вперед, в комнату для завтрака.

Он последовал за ней, отмечая роскошную обстановку помещения. Большой, но изящный стол из розового дерева стоял посередине, а многочисленные буфеты и шкафчики разместились вдоль стен.

Делфи махнула рукой в сторону нескольких блюд, оставшихся на столе.

– Лорд Грейлей, должно быть, только что закончил завтракать. Я позову слуг, чтобы они убрали.

– Он сами придут в свое время. – Анри боялся, что его нервная собеседница убежит, если снова откроет дверь. – Просто оставьте все как есть.

– Хорошо. – Она села на стул и с дрожащей улыбкой повернулась к нему. – Прошу вас, садитесь, милорд.

Он послушно сел на стул напротив, стараясь не спугнуть ее, и стал ждать.

– На этой неделе довольно холодно, не так ли?

– О да, весьма, – любезно согласился он.

Она сглотнула, нервно теребя пальцами складку на юбке.

– Жаль, если пойдет дождь.

– В самом деле.

Она опустила глаза на ковер.

Тишина наполнила комнату, и Анри услышал, как громко тикают часы на шкафу. После неловкого молчания он заметил возле забытых блюд «Морнинг пост». Показал на нее рукой и спросил:

– Не возражаете?

Покраснев, она покачала головой, и Анри с облегчением спрятался за газетой.

Делфи тупо смотрела на разворот «Морнинг пост». Эта страсть безнадежна, и она это знает. Он ненастоящий граф, красивый и без гроша за душой.

Но какая-то искорка в ее душе стремилась к переменам, кричала, что пора ей обрести счастье, пока еще не слишком поздно. Если она хочет что-то изменить, ей придется принять жизнь такой, какая она есть.

Делфи посмотрела на газету и прошептала:

– «Пускай любовь не покидает губ твоих».

«Морнинг пост» не шелохнулась.

Делфи закрыла глаза. Что она делает? Он просто посмеется над ней, скажет, что у нее была возможность, а она ее упустила. Она открыла глаза. А что, если не скажет? Что, если заключит ее в объятия и будет безумно, страстно любить ее? Прошло тягостное мгновение, и она произнесла чуть погромче:

– «Услышь меня, любовь. Пусть сердце не отчается мое». «Морнинг пост» слегка задрожала. И Анри пробормотал нечто непонятное.

Делфи застыла. Она открывает свою душу, а у Анри даже не хватает учтивости ответить. Она встала. Анри выглянул из-за края газеты.

– Что-то случилось?

Делфи посмотрела в его ярко-голубые глаза, замерла на миг и отчаянно затрясла головой. Он быстро и равнодушно улыбнулся ей, и снова исчез за газетой.

Она закрыла глаза. «Боже, дай мне сил». Колени Делфи слегка дрожали, волнение теплой волной бежало вверх, от кончиков ступней, вверх по лодыжкам, к бедрам. Она ахнула, сжала ладони и прижала их к груди.

– «О, рыцарь сладострастный, мне все равно, пускай соблазн мой станет смертью».

Изумленные глаза Анри появились над верхним краем газеты.

– Простите?

Интересно, подумала Делфи, как будет звучать его голос в минуту страсти? Сердце ее сильно и неровно билось, она наклонилась над столом. Она чувствовала себя сильной, живой, удивительно энергичной.

– «С твоих медовых губ течет услада».

Анри неспешно уронил «Морнинг пост» на пол.

– Делфи, что...

Она оперлась ладонями о стол и склонилась еще ближе к Анри – к ее возлюбленному, к ее жизни.

– «Река нас разделяет страсти. Утонем же вдвоем, любимый! Сольемся воедино».

Он встал, лицо его осветилось надеждой.

– Делфи, ты думаешь, что говоришь?

Как он может смотреть на нее и не понимать? Делфи смахнула остаток посуды в сторону широким жестом.

– «Приди, моя любовь! Возляжем под нежным ветром и меж мягких волн».

Не задумываясь, она легла на стол, перевернулась на бок и протянула к нему руки.

Тишина наполнила комнату, ее нарушало лишь ее прерывистое дыхание. Стол был холодным и твердым под ней, а одно плечо, по-видимому, попало в тарелку. Но Делфи не обращала на все это внимания. Она держала руки протянутыми и ждала.

Анри прокашлялся.

– Я... а, Делфи?

От его неуверенного голоса ее собственная решимость рухнула. Что она делает? «Боже, какая я дура! Он меня не хочет, а я лежу здесь...» Она позволила страсти взять верх над рассудком, и только что совершила самую большую ошибку в своей жизни. С горящим лицом Делфи оттолкнулась от стола и встала.

– О Боже, – сказала она, лицо ее так горело, что она удивлялась, как оно еще не запылало огнем.

Она не смела смотреть на Анри, не могла видеть его смущения. Все ее тело, казалось, съежилось от унижения, а в одном глазу появилась слеза, за ней быстро последовала вторая.

– Ах, моя нежная Дельфиния, – сказал Анри. – У тебя масло.

У нее – что? Она посмотрела на него.

Он показал на ее плечо.

– У тебя на платье масло.

Она взглянула на пятно от масла на белом муслине. Внезапно слезы стало невозможно удержать. Она выставила себя последней дурой, и Анри никогда не захочет снова разговаривать с ней. Она повернулась и бросилась к двери.

– Нет.

Делфи замерла на месте, схватившись за ручку двери.

– Ты меня любишь. – Он произнес это удивленным голосом, словно не мог поверить своему счастью.

У нее дыхание перехватило от надежды.

– Да, – удалось прошептать ей.

– Моя сладкая, застенчивая Делфи, – произнес его голос уже ближе к ней. Его пальцы скользнули по краю ее воротничка. – Ты совершенно испортила платье. Боюсь, его придется снять.

Она медленно повернулась к нему.

– Ты хочешь, чтобы я сняла платье? – заторможенно спросила она.

– Больше всего на свете. – Он вытащил украшенную камнями шпильку из ее волос и отбросил ее прочь.

Волосы упали на лицо Делфи, и она начала быстро развязывать шнурки. С помощью графа платье вскоре было снято. Он целовал каждый кусочек ее кожи, по мере того как она обнажалась, и по всему ее телу бежали мурашки.

Не успела Делфи понять, что происходит, как он отнес ее на стол и посадил на край. Она обхватила его руками и ногами и жарко целовала. Словно колодец страсти внезапно прорвало, и Делфи не могла его удержать. Он застонал в ее губы, потом встал ногой на стул и опустился рядом с ней на стол, стараясь расстегнуть брюки.

Раздался треск. Анри замер. Снова треск. Стол зашатался, а потом, затрещав в последний раз, рухнул на пол. Ложки и вилки с грохотом разлетелись, блюда подскочили в воздух, стулья перевернулись.

Дверь в комнату распахнулась, и в проеме появился Энтони. Анна выглядывала из-за его плеча. Изумление и потрясение сменяли друг друга на их лицах. Лежа среди осколков фарфора и обломков стола, Делфи уткнулась лицом в шею Анри и расхохоталась.