"Война паукообразных" - читать интересную книгу автора (Хольбайн Вольфганг)

ГЛАВА 4

За тем ужасным чувством, когда кажется, будто ты растворяешься и становишься ничем, а потом, спустя какое-то неопределенное время, возникаешь снова на другом месте из этого же самого ничто, последовали еще два мгновения, наполненных еще большим ужасом. Первый страшный миг заключался в том, что он не воспринимал и не чувствовал ни своего тела, ни той обстановки, в которой находился, и в какое-то мгновение появилось убеждение в том, что он уже мертв. Вторая волна ужаса захлестнула его тогда, когда он понял, что это первое ощущение было неверным и, в то же время, вокруг была кромешная тьма. Он жив и мог двигаться. Он чувствовал под собой холодный, твердый пол и ледяной воздух, обдававший его лицо, но перед его широко раскрытыми глазами не было ничего, кроме абсолютной черноты, и мысль о слепоте на какую-то секунду показалась еще более ужасной, чем сама смерть. Потом он услышал возле себя голос Нэт, которая, громко ругаясь, жаловалась на темноту.

Облегчение было настолько велико, что Гартман с громким вздохом откинулся назад и на секунду закрыл глаза. Рядом что-то зашуршало, и он вдруг почувствовал возле себя какое-то тело, затем Нэт спросила:

— Гартман? Это вы?

— Да.

Он протянул руку, ощутил ее пальцы и пожал их быстро и сильно.

— Не стоит ломать мне руку, — сказала Нэт.

Гартман испуганно ослабил свое пожатие, наклоняясь вперед, медленно выпрямил туловище и попытался проникнуть взглядом сквозь обступавшую со всех сторон темноту. Бесполезно. Но он заметил, как необычайно легко ему стало двигаться. Казалось, что его тело весило намного меньше, чем обычно.

— Есть здесь… еще кто-нибудь? — нерешительно спросил он.

— Я.

Голос Кайла доносился откуда-то слева и звучал сдавленно, говоря Гартману о том, что мега-воин ранен.

— Но я бы на вашем месте сохранял спокойствие, пока бы мы точно не узнали, где находимся.

Гартман уклонился от ответа. Вместо этого он осторожно приподнялся, полез в правый карман своей куртки и достал маленький карманный фонарик. Лишь только после четырех попыток ему пришлось признаться себе в том, что этот приборчик перенес падение гораздо хуже, чем он. Единственным результатом многократного включения и выключения выключателя были едва уловимые щелчки. Он в разочаровании снова положил фонарик назад и на этот раз вытащил из кармана полупустую пачку сигарет и зажигалку. Небольшое желтое пламя образовало светлое мерцающее пятно, которого хватило как раз для того, чтобы осветить его собственную руку и часть предплечья.

Шипение выходящего газа, казалось, наполнило темноту каким-то шепчущим, жутким оживлением. Гартман осветил зажигалкой вокруг, пока свет не упал на бледное лицо Нэт. Она заморгала от этого неожиданного света, и Гартман увидел, что она ранена. Ее бледное лицо было измазано засохшей кровью, и на ее куртке также образовалось отвратительное пятно.

Зажигалка в его руке так накалилась, что он поднял большой палец и затушил пламя. Дела обстояли так, что маленькая зажигалка, по крайней мере в тот момент, была их единственным источником света.

— Кайл? — спросил Гартман.

— Я здесь. — Голос мега-воина доносился откуда-то из темноты. — Подойдите сюда. Мне нужна ваша помощь.

— Помощь? — Гартман был смущен, но в то же время также и немного встревожен. Зачем, ради всего святого на свете, такое существо, как Кайл, нуждалось в его помощи?

Он осторожно повернулся, поднял руку и довольно долго светил зажигалкой, прежде чем различил перед собой какую-то тень.

— Подожди здесь, — сказал он Нэт, уползая к Кайлу. И снова он почувствовал, что каким-то образом… стал легче?

— Нет, — ответила Нэт. — Я немного прогуляюсь, пока ты вернешься.

Гартман улыбнулся — и даже не столько из-за ответа, а, скорее, из-за того, что она совершенно с такой же естественностью, как и он сам, перешла на доверительное «ты».

Он еще дважды воспользовался своей зажигалкой, прежде чем его пальцы коснулись лица Кайла. На какую-то долю секунды Гартман задержал на нем свою руку. Кожа Кайла была горячей и сухой, хотя ее покрывала тонкая пленка пота. Чувствуя, как быстро и неравномерно бился его пульс, Гартман испугался. До сих пор он считал Кайла неуязвимым. Но, возможно, что даже и жуткие самозаживляющие силы мега-воина были уже, наконец, каким-то образом исчерпаны.

— Что с вами? — спросил Гартман.

— Я ранен, — ответил Кайл. — Но это не играет никакой роли. Вы можете встать?

— Конечно, — ответил Гартман. — Вы ранены? Куда? Тяжело?

— Мои ноги, — ответил Кайл. Гартман поднял зажигалку и хотел наклониться вперед, но Кайл молниеносно схватил его за руку и сжал ее с такой железной силой, что Гартман содрогнулся от боли. — Я же сказал, что это не играет никакой роли, — сказал Кайл еще раз. — Кроме того, я не думаю, что вы действительно захотите это видеть.

— О, — только и смог сказать Гартман.

— Встаньте, — попросил Кайл.

На этот раз Гартман подчинился без возражений.

— Подойдите к трансмиттеру, — продолжал Кайл. — Он находится как раз сзади меня. Вы должны попытаться включить его. Я бы сам это сделал, но я не могу встать.

Гартман, как слепой, вытянул вперед обе руки, сделал шаг вперед и почувствовал под пальцами гладкий металл. Он снова хотел зажечь свою зажигалку, но Кайл окликнул его резким голосом.

— Оставьте это! Газа не хватит навечно, и возможно, что свет вам еще очень понадобится.

— Я думаю, вы можете видеть в темноте? — спросил Гартман.

— Могу, — спокойно ответил Кайл, — а вы — нет.

Гартман отступил. Возможно, Кайл прав — кроме того, не было никакого смысла с ним спорить. Вздохнув, он снова положил свою зажигалку в карман и спросил:

— Что я должен делать?

— На левой стороне находится пусковая коробка, — ответил Кайл. — Вы ее нащупали?

— Да.

— Хорошо. Нажмите две верхние кнопки. Одновременно. Жмите изо всех сил.

Гартман повиновался. Раздался металлический треск.

— Попробуйте еще раз, — сказал Кайл. Показалось ли Гартману или он действительно уловил в голосе мега-воина нечто похожее на панику?

Тем не менее он попробовал нажать еще раз. И еще раз. И еще раз. Все было напрасно.

— Этого я и опасался, — пробормотал Кайл. — Проклятие!

— Чего вы опасались? — Гартман злился все больше и больше. — Черт возьми, Кайл, перестаньте разыгрывать таинственность.

— Трансмиттеры, Гартман, — тихо сказал Кайл. — Они больше не функционируют.

— Конечно, они больше не функционируют! — начал горячиться Гартман. — Вы же сами видели, как ваши друзья их отключили. Возможно, они не хотели, чтобы мы выбрались из крепости.

— Я не хотел, чтобы именно так и было, — пробормотал Кайл. — Но вы заблуждаетесь. Один трансмиттер отключить нельзя. Это нереально.

Какое-то мгновение Гартман молчал. Его охватило очень нехорошее предчувствие.

— Но этот не отключен, — выдавил он наконец.

— Я знаю, — ответил Кайл. — Я знал это и раньше. Я…

Он замолчал, тихо засмеялся и какое-то время подыскивал слова.

— Иногда незнание лучше всякого знания, не правда ли? Я имею в виду, лишь… необходимость признать что-либо. Я боюсь, что вся сеть выведена из строя.

— Вся сеть?

Гартман даже не услышал шагов Нэт, поэтому он сильно вздрогнул, когда неожиданно рядом с ним прозвучал ее голос.

— Вы имеете в виду — все трансмиттеры? Каждый отдельный на Земле?

Сознавая, что все это бессмысленно, Гартман все-таки поднял руку и еще раз нажал на обе кнопки.

— Может быть, сломался только этот, — бормотал он. — Я думаю… может быть… он перегорел или что-нибудь в этом роде.

— Эти приборы не ломаются, — спокойно сказал Кайл. — Никогда.

— Ну хорошо! — почти выкрикнула Нэт. — Пусть эта проклятая трансмиттерная сеть вышла из строя! Что же в этом плохого? Если мне не изменяет память, то именно с этой целью мы летели на Северный полюс: взорвать эту проклятую сеть!

Гартман очень хорошо знал, что это было не совсем так, но Кайл ее не поправил.

— Боюсь, что все это не так просто, — серьезно сказал он. — Помните ли вы, что произошло перед тем, как мы упали?

— Я, прежде всего, помню о том, что вы тогда бессвязно бормотали, Кайл, — резко ответила Нэт. — Что вы под этим имели в виду — гиперпространство разрывается? Что это, черт возьми, должно означать?

— Это лишь более или менее удачное обозначение того, чего никто в действительности не понимает, — ответил Кайл. — Это более высоко организованный континуум, который…

— Пожалуйста, не надо научных докладов, Кайл, — раздраженно перебил его Гартман, который больше не мог оставаться спокойным. Он еще сам не решался себе в этом признаться — но ему было страшно. То, что сказал Кайл, наполнило его граничившим с паникой ужасом. — О какой бомбе вы говорили?

— О той, которую хотели обезвредить капитан Лейрд и Скаддер, — ответил Кайл.

— Я полагаю, они это сделали, — сказала Нэт. Ее голос звучал нервно. — Если нет, то мы едва ли были бы здесь.

— Мне очень жаль, но мне кажется, вы ошибаетесь, — сказал Кайл. — Это оружие нельзя обезвредить. Оно сконструировано таким образом, что в любом случае взорвется, если взрыватель уже будет приведен в действие.

Нэт резко вздохнула, и хотя Гартман не мог ее видеть, он почувствовал, как ее страх быстро перерастает в гнев.

— И ты знал об этом? — спросила она. — И, несмотря на это, допустил? Ты знал, что…

— Это была единственная возможность, — перебил ее Кайл. — Один из нас должен был подняться на космическую станцию. Мне жаль, если мне пришлось скрыть от вас правду.

— Скрыть правду?! — Нэт почти кричала. — Ты… ты послал ее и других на верную смерть — и это ты называешь скрыть правду?

— Они, наверняка, не мертвы, — сказал Кайл. — Даже напротив: у них была хорошая возможность избежать смерти. Я почти уверен, что так оно и есть.

— А что ты говорил до этого? — возбужденно спросила Нэт. — Пять минут назад ты утверждал, что эту бомбу нельзя обезвредить! И опять новая ложь?

— Нет, — сказал Кайл. — Это правда. Мы создали специальное трансмиттерное поле, которое должно было телепортировать это оружие на другое место, где оно не причинило бы никому никакого вреда.

— Должно было? — с ударением спросил Гартман.

С секунду Кайл молчал.

— Я боюсь, что мы действовали недостаточно быстро. Это лишь предположение, но после всего того, что я видел в Черной крепости…

Он шумно вздохнул. Когда же продолжил говорить, голос его изменился и звучал по-деловому, почти назидательно. Но было в нем какое-то принужденное спокойствие, и оно, в определенной степени, выдавало его действительные чувства.

— Трансмиттеры используют более высоко организованное пространство, — сказал Кайл, — которое мы называем гиперпространством. Мы очень мало знаем о нем, по сути дела, едва ли больше того, что оно вообще существует. Даже это слово, собственно говоря, всего лишь понятие, которое служит для того, что невозможно описать. Но я боюсь, что бомба взорвалась в тот самый момент, когда она находилась в этом гиперпространстве. Это должно было привести к чему-то вроде… короткого замыкания.

— И это «короткое замыкание» парализовало всю трансмиттерную сеть? — спросил Гартман. При всем старании, голос его не прозвучал так бесстрастно, как ему этого бы хотелось. Он не забыл те ужасные картины, которые наблюдал в огромном трансмиттерном зале Черной крепости. Не забыл он и охватившее его тогда страшное чувство. В общем-то, ответ Кайла теперь был ему совсем не нужен. Все они слишком отчетливо поняли, что случилось нечто невообразимое.

Кайл ответил лишь спустя некоторое время.

— Возможно, — сказал он. — Но я опасаюсь, что это еще не все. Энергия, возможно, оказалась намного больше, чем я предполагал. Вполне возможно, что была сорвана граница между двумя пространствами.

— Граница между пространствами… — повторил Гартман.

— А теперь вы лучше поищите выход, — сказал Кайл, который явно хотел сменить тему. — Я не хочу вас беспокоить, но…

— Вы знаете, что больше всего меня беспокоит, Кайл? — спросил Гартман, поднимаясь и осторожно оборачиваясь, чтобы не наткнуться на препятствие. — Те предложения, которые вы начинаете с «ведь я не хочу вас беспокоить».

Кайл натянуто засмеялся. Гартман мог слышать, как где-то в нескольких шагах от него двигалась Нэт, так же осторожно и беспомощно, как и он. О причине явно уменьшившейся силы притяжения Гартман думать все еще не хотел. Конечно, вполне возможно, что они находились в той части владений моронов, где сила притяжения была меньше. Но существовало еще и другое объяснение, и оно…

Нет, об этой причине он сейчас думать воздерживался. Гартман осторожно пробирался вперед сквозь темноту, пока его пальцы не наткнулись на препятствие.

Прошло уже хороших полчаса, которые стоили им почти всего газового запаса их зажигалки, но в конце концов они обнаружили дверь — или, во всяком случае, нечто, что, по утверждению Кайла, было дверью.

И вот тогда Гартмана охватили сомнения. Эта «дверь» не имела какой-то определенной формы, и с таким же успехом могла бы быть и довольно небрежно залатанной в стене дырой, если бы ее края не были бы так тщательно отделаны уплотнением из искусственного материала и снабжены шарнирами. Кто бы ее ни конструировал, но он имел абсолютно искаженные представления об эвклидовой геометрии — и довольно длинные ноги, так как ее нижняя перекладина находилась на хороших полтора метра выше пола.

— На левой стороне должна быть коробка управления, — сказал Кайл, после того как Гартман сообщил ему о своем открытии.

Гартман поднял зажигалку. Пламя было уже едва ли больше, чем ноготь его пальца, и ни о каком более-менее лучшем освещении не могло быть и речи.

— Вы нашли ее?

Гартман погасил пламя и другой рукой стал шарить по гладкому металлу перед собой. Он должен был стать на цыпочки, чтобы дотянуться до небольшой коробки управления.

— Да. Две кнопки. Они… своеобразной формы.

— Я знаю, — ответил Кайл из темноты. — Нажмите верхнюю, дверь должна будет подняться вверх. Если еще только работает автоматика.

Гартман протянул пальцы к кнопке, но не торопился нажимать на нее.

— Что ожидает нас на другой стороне? — недоверчиво спросил он.

— Хотел бы я это знать, — ответил Кайл. — Может быть, ничего. А может быть, и смерть. — Он тихо засмеялся. — Попробуйте, Гартман. Вы будете первым, кто об этом узнает.

— Очень мило, — пробурчал Гартман. — Если вы и дальше будете продолжать в том же духе, Кайл, то я уже больше не буду уверен в том, что вы, действительно, хотите выбраться отсюда живым.

Кайл снова засмеялся, и Гартман с ожесточением ударил кулаком по выключателю. Одновременно он отпрыгнул на два шага назад и взял свое ружье наизготовку.

В течение нескольких секунд ничего не произошло, и Гартман уже почти смирился с мыслью, что в этом сооружении неисправно не только освещение, но и все технические приборы, как вдруг он услышал громкий, сухой треск — и дверь одним рывком исчезла в полу. Им навстречу устремился красный свет и поток удушающего, отдающего железом воздуха.

Гартман отступил на шаг, поднял свое ружье и инстинктивно попятился. После того как они длительное время провели почти в полной темноте, этот тусклый отблеск почти ослепил его. Но он мог слышать, как там, снаружи, что-то двигалось.

С сильно бьющимся сердцем Гартман ждал, пока его глаза привыкнут к свету. И лишь тогда он отважился подойти к двери и заглянуть в нее. Почти бесшумно подошла к нему Нэт.

Они стояли там почти минуту и неподвижно смотрели вниз, пока Кайл не спросил:

— Что вы там видите?

— Это… трудно описать, — пробормотал Гартман. У него вдруг пересохло во рту, и ему было трудно говорить. — Я мог бы подобрать для этого слово. Но я не уверен, поймете ли вы меня.

— А какое слово? — спросил Кайл.

— Преисподняя, — ответил Гартман.