"Сердцу не прикажешь" - читать интересную книгу автора (Хол Джоан)

Глава 17

— Вы можете себе представить? В середине апреля — и вдруг снег! — ворчливым тоном произнес таксист и показал рукой за окно машины, в которое летели снежинки. — Что за дьявольщина вселилась в весну, кто бы объяснил?

Вот именно, кто бы объяснил, подумала Фриско, испытывая удовольствие от того, что в кабине тихо и тепло, а также от мысли, что там, куда она направляется, никакого снега нет и быть не может.

— Да, такое трудно объяснить. — Ответила она и посмотрела за окно. По случаю воскресенья и раннего часа улицы оставались практически безлюдными.

— Куда-нибудь уезжаете? — продолжал словоохотливый таксист. — Отдыхать или, может, по делам?

Фриско машинально подумала о том, что отдых — это ведь тоже весьма важное дело, которым не стоит пренебрегать. Вслух же этого не произнесла.

— Вообще-то я в отпуске, — и она поймала взгляд таксиста в зеркале заднего вида. — Вот и решила отправиться на две недели на Гавайи, хочу немного погреться на тамошнем солнышке.

— Как я вам завидую, — с горестной улыбкой признался он и сожалеюще прищелкнул языком. — Вы уж там за меня полчасика позагорайте, ладно?

— Непременно. — Она заметила, что снегопад сделался обильнее, и слегка нахмурилась. — Лишь бы только вылеты не отменили.

— Не переживайте, это для нынешних самолетов не помеха, — уверенно обнадежил он ее, как если бы мог решать, разрешать вылет или отменять. — К тому же весенний снег как начался, так и кончится.

— Дай-то Бог. Потому как очень бы не хотелось загорать в аэропорту, — призналась Фриско, когда таксист затормозил напротив входа в отделение «Юнайтед Эрлайнз».

— Вот попомните мои слова, — не унимался водитель такси. Он проворно вышел из машины и, открыв багажник, принялся вытаскивать ее поклажу. — Все будет в порядке, и вы улетите по расписанию. Готов спорить.

И ведь так оно и получилось.

Когда время вплотную приблизилось к отлету, снегопад вдруг прекратился, и самолет, на котором летела Фриско, поднялся практически по расписанию.

За все время полета до Сан-Франциско единственным достойным упоминания событием оказался завтрак, на удивление вкусный и сытный.

Перекусив, Фриско откинула спинку кресла и попыталась устроиться с максимально возможным комфортом. Ей хотелось немного подремать, однако, несмотря на все потуги, заснуть так и не удалось.

Уснуть не давали воспоминания о Маканне и его поцелуе. По этой же самой причине Фриско не сомкнула глаз и предыдущую ночь.

В Сан-Франциско произошла трехчасовая остановка. Минуты казались часами, часы — бесконечностью, как это случается, когда приходится сидеть и ждать. В довершение ко всему самолет вылетел на сорок пять минут позднее, чем должен был.

Чувствуя себя измученной, уставшей, испытывая необходимость хоть немного поспать и превыше всего мечтая о том прекрасном мгновении, когда полет завершится, — Фриско предприняла новую попытку расслабиться. И вновь ее ожидало разочарование.

Едва только она закрывала глаза, как в голову тотчас же лезли мысли о Маканне, а в памяти воскресало его улыбающееся лицо.

Оставив надежду забыться хоть ненадолго, Фриско продолжала сидеть с закрытыми глазами, притворяясь спящей. Она не гнала теперь прочь мыслей о Маканне.

Более того, она сконцентрировалась на размышлениях о нем, точнее говоря, на воспоминании об одном вполне конкретном эпизоде.

На его поцелуе.

Да, так что же она могла сказать о поцелуе? Она призадумалась, поудобнее улеглась в кресле. О поцелуе… Ну, собственно говоря, нежное касание его губ о ее губы и поцелуем-то не назовешь.

В таком случае спрашивается: отчего же поцелуй произвел на нее столь сильное и неизгладимое впечатление? Почему поцелуй, каким бы на самом деле он ни был, так сильно взволновал ее? Взволновал настолько, что она провела бессонную ночь.

Фриско поерзала в кресле: как ни устраивалась, поза оказывалась неудобной. А мозг продолжал свою работу, отказываясь погружаться в глубины сна.

Вот странно: такой, казалось бы, легкий и почти лишенный страсти поцелуй Лукаса произвел сокрушительное действие. Это Фриско не могла отрицать. Поцелуй, что называется, потряс до основания все ее существо.

Прямо-таки поразительно! Она попыталась думать о чем-нибудь другом. Но получалось так, что у подсознания в этот час были свои намерения, не вполне совпадавшие с желаниями Фриско. Воспользовавшись ее слабостью и усталостью, подкорка с готовностью принялась навязывать мозгу свои темы, свои образы.

Дело, собственно, даже не только в том, что поцелуй произвел на нее сокрушительное впечатление; он также усилил — или, может, правильнее было бы сказать — обострил чувство ожидания, то самое чувство, которое Фриско испытывала всякий раз, когда принималась думать о главной составной части заключенной с Маканной сделки: о том, что придется делить ложе с Лукасом.

Фриско сглотнула, пытаясь хоть как-то справиться с горловым спазмом, затем чуть развела ноги, желая ослабить жар, бушевавший между бедер.

— Может быть, мисс желает подушку?

Фриско открыла глаза. Перед ней стоял молодой привлекательный стюард с заботливым выражением лица. Весьма ему благодарная уже за то, что отвлек ее от беспощадных мучительных раздумий, она замешкалась, прежде чем ответить.

— Или одеяло? — предложил стюард.

— Да… нет, нет, не надо, — Фриско сопроводила свои слова мягкой улыбкой. — Благодарю вас.

— К вашим услугам. — Стюард в ответ мило улыбнулся, продемонстрировав превосходные, безупречно белые зубы. — Извините, если прервал ваши размышления.

Спасибо, что прервали, мысленно ответила ему Фриско. Вслух же, однако, этого не произнесла. Краткое вторжение прервало течение внутреннего монолога. Рядом послышался негромкий звук, по которому она безошибочно узнала, что сзади подъезжает раздаточная тележка. А стало быть, еще какое-то время мысли Фриско будут отвлечены.

— Интересно, что они подадут на сей раз?

Вопрос прозвучал из уст прежде молчавшего, тихого пожилого джентльмена, сидевшего по соседству. Готовая ухватиться за любую соломинку, лишь бы не возвращаться к тягостным мыслям, она не преминула воспользоваться этой возможностью и, обернувшись к соседу, сказала:

— Наверняка сказать не берусь, — тут Фриско картинно потянула носом, — но как будто бы пахнет рыбой.

Ее обоняние оказалось безупречным. Развозили два блюда: цыплят по-полинезийски и запеченную рыбу.

Как сосед, так и сама Фриско остановили свой выбор на цыплятах.

— Я всегда готов отведать что угодно новое, — сказал мужчина, с удовольствием вдыхая идущий от блюда аромат. Повернув голову, он вежливо улыбнулся Фриско. — Практически все что угодно, только не рыбу. — Его карие глаза сверкнули насмешливым огнем. — Ловить рыбу я с удовольствием ловлю, но вот чтобы ее есть — Боже сохрани.

Искренне заинтригованная, Фриско улыбнулась.

— Наши цыплята превосходно пахнут, правда ведь?

Сосед положил небольшой кусок в рот, пожевал, затем прикрыл глаза и тихо протянул:

— Ммм… — После чего поддел очередной кусок нежного белого мяса. — Очень вкусно. — Он принялся молча жевать. Проглотив, отложил вилку, протянул руку и представился: — Меня зовут Уилл Дейтон. — Он присовокупил радужную улыбку. — На Гавайях мои внуки, вот я и решил слетать к ним. Так сказать — проведать.

— А я Фриско Стайер. Лечу отдохнуть, у меня сейчас отпуск. — Она пожала протянутую ей руку. — Ваши внуки что же, постоянно живут на Гавайских островах?

— Да, знаете. Фирма, где трудится мой сын, перевела его в прошлом году в Гонолулу. — Он выразительно приподнял бровь. — Ужасно скучаю без внуков. С тех самых пор, как скончалась моя супруга, весь интерес у меня сосредоточился на этих малышах. — Он сделал выразительное лицо. — Супруга, бывало, очень любила рыбалку. Я тоже нередко составлял ей компанию. А тут вот, стоило внукам уехать на другой край земли, и рыбачить враз расхотелось. Хотя прежде я любил.

Прожевав и проглотив очередной кусок, Фриско поспешила вставить:

— Мне очень жаль. То есть, я хочу сказать, жаль, что умерла ваша супруга.

— Благодарю вас. Конечно же, мне ее не хватает, это все так… — он сделал плечами неопределенное движение. — Мы с ней прожили целых сорок лет, и я могу лишь благодарить Господа за такую милость, оказанную мне.

— Сорок лет… — Фриско улыбнулась. — Мои родители тридцать три года вместе. И мне казалось, что это практически целая вечность. А уж сорок лет… Сорок лет вдвоем прожить — это действительно целая жизнь.

— Наверное, молодой особе вроде вас именно так и представляется, — он ответил ей улыбкой, в которой было превосходство жизненного опыта и тень грусти. — Но только поверьте мне на слово, мисс Стайер, годы летят стремительно, причем всякий следующий быстрее, чем предыдущий. Вы и глазом моргнуть не успеете, как жизнь промчится. И потому следует в полной мере наслаждаться всякой прожитой минутой.

Расправившись с цыплятами, Фриско призадумалась над словами соседа. Что ж, он дал хороший совет. Во всяком случае, тут было о чем пораскинуть мозгами. Действительно, ведь годы уходили чрезвычайно быстро. Боже, ведь с тех пор как она закончила колледж, минуло уже целых десять лет. Может ли она сказать себе, что в полной мере насладилась этим временем? Едва ли. Она слишком была поглощена своей работой, своей карьерой. И чего же в итоге добилась?

Ну, приобрела небольшую, хотя и чертовски дорогую квартиру.

А что еще? Ни тебе мужа, ни тебе детей. И стало быть, в более солидном возрасте никаких надежд на то, что общение с внуками может скрасить ее старость. Раньше ей представлялось, что работа — вот главное в жизни, потому Фриско и отдавалась целиком своей профессиональной деятельности. Она была убеждена, что карьера и семья суть антиподы: либо одно, либо другое. Ибо карьера как бы изначально исключает семью, и наоборот. Ее тогдашний выбор был вполне осознанным.

Рассматривая замужество как вариант цивилизованного рабства, обставленного прилюдно данными обязательствами, она предпочла идти своим собственным путем, не будучи обремененной мужем или детьми. Единственная продолжительная связь с мужчиной лишь укрепила Фриско во мнении, что совмещать работу и семью — все равно что пытаться размешать масло в воде до полного растворения. То есть вещь немыслимая.

Не могла она тогда представить себе, что после долгих лет, потраченных на достижение профессионального успеха, придя к определенному материальному благополучию, она вдруг почувствует неудовлетворенность, пустоту, одиночество.

Фриско сейчас раздумывала о том, что наверняка есть немало женщин, отличных от Джо и ей подобных мужененавистниц, которые в один прекрасный момент готовы бросить работу и вообще забыть о карьере, всецело отдавшись семье, мужу, заботам о детях.

Конечно же, в этой жизни могут быть и другие альтернативы, но…

— Скажите, мисс, могу я забрать у вас поднос?

— Что? — Вздрогнув от неожиданности, Фриско подняла голову и увидела улыбчивого стюарда. Затем опустила глаза и, к немалому своему удивлению, обнаружила, что поднос, лежавший перед ней, оказался совершенно пустым. — Ну… да, конечно же, — и она протянула пластиковый поднос.

— Вы унеслись мыслями очень далеко, насколько я мог заметить, — сказал ее сосед Уилл Дентон, сопроводив реплику отеческой улыбкой.

— Да, всякое приходит в голову… — призналась Фриско и вежливо улыбнулась в ответ. — В последнее время есть над чем поразмышлять.

Он прищелкнул языком.

— Да, судя по всему, вам совершенно необходимо отдохнуть.

— Вы правы, — с готовностью поддержала она его, подумав в то же время, что более всего ей необходимо прекратить вести с собой диалог.

— Вы позволите мне угостить вас? Чтобы, так сказать, освежить горло? — поинтересовался Дентон, кивнув в сторону тележки, уставленной спиртным. — Выпьем за ваш отпуск, чтобы он удался, и за мой визит к внукам.

Поначалу Фриско хотела было отказаться, но передумала. А почему бы, собственно говоря, и не выпить? Поможет скоротать время, да и мысли не так будут одолевать, может статься…

— Спасибо, мистер Дентон, с большим удовольствием.

— Называйте меня просто Уилл, — попросил он, когда тележка поравнялась с их креслами. — Что бы вы предпочли?

— Белого вина, Уилл. Ну а вы в таком случае называйте меня Фриско.

— Превосходно, Фриско. — Он заплатил за две маленькие бутылочки: белого вина и красного. Белое вместе с пластиковым стаканчиком передал Фриско.

— Расскажите мне, Уилл, какие они, ваши внуки? — попросила она, отведав вина.

Ее просьба пришлась весьма по вкусу Дентону, и он с видимым удовольствием принялся рассказывать исто рии из жизни внуков, мальчишек десяти и восьми лет Хотя рассказы показались Фриско весьма забавными и милыми, но прежде чем она расправилась со своим вином, веки ее сделались тяжелыми, а глаза начали слипаться, как ни старалась она казаться внимательной слушательницей.

— Вы меня ради Бога извините, — поспешила сказать она, прикрывая ладонью зевок.

Уилл улыбнулся.

— Не переживайте. Хотите спать — спите. Как только я замечу, что вы уснули, тотчас же прекращу свою болтовню.

И как ни в чем не бывало он продолжал свой рассказ. То, что не удалось ранее Фриско, с успехом получилось у Уилла: он в буквальном смысле этого слова вогнал ее в сон.

Уилл деликатно растолкал ее, когда самолет уже заходил на посадку. Поблагодарив его, Фриско виновато улыбнулась, затем выглянула в окно.

Через стекло иллюминатора, с высоты птичьего полета, вид Гонолулу был потрясающий. Похожий с воздуха на заросли необычайных растений, город притягивал своей уникальной красотой. Лучшей рекламы курорта трудно было и представить.

Перед приземлением всем пассажирам вручили экзотические цветы. Фриско нежно касалась ярких лепестков, поспевая за Уиллом в направлении багажного отделения. Там, возле стойки, Дентона поджидала вся его семья. Заметив его в толпе прилетевших пассажиров, они принялись махать ему руками, затем кинулись навстречу.

— Очень рада была познакомиться с вами, Уилл, — с чувством сказала Фриско и протянула руку. — Надеюсь, вы тут отлично проведете время.

— Мне тоже было очень приятно познакомиться с вами, — он дружески пожал ее протянутую руку. — Вы очаровательная девушка, Фриско. И все у вас будет отлично. Только вот отдохнуть как следует нужно. В общем, хорошего вам отдыха здесь. — И с этими словами он пошел навстречу своим внукам, издалека раскрывая объятия. Через несколько шагов Уилл обернулся и еще раз взглянул на Фриско. — Кстати, у вас замечательное имя!

— Спасибо, Уилл, — негромко сказала она. — Вы изумительный человек!

В следующую секунду он оказался в окружении своей семьи. От вида счастливых улыбок у Фриско повлажнели глаза.

Вздохнув, она повернулась и направилась за своими чемоданами.