"Милая мятежница" - читать интересную книгу автора (Холл Констанс)

Глава 2

Золотой диск луны давал достаточно света, и Ларк хорошо видела ярдах в ста впереди неуклюжие приземистые фигуры шотландцев. Они шли ровным размеренным шагом жителей горного края, и ей не составило труда следовать за ними. Как и все в пограничном графстве, Ларк знала о том, что шотландцы наделены необычайной способностью чувствовать преследование, а потому держалась на почтительном расстоянии от них и на открытые места не выходила. Они направлялись на юг вдоль ручья, бежавшего параллельно дороге. За ними тенью следовала Ларк.

Тем временем шотландцы вышли к поросшей лесом долине. Здесь ручей расширялся, и через него был перекинут деревянный мостик. Внизу, под мостом, в болотистой низине, колыхался тонкий тростник, бросая зыбкие, трепещущие тени на темную, блестящую поверхность воды.

Не доходя нескольких футов до моста, шотландцы остановились. Они все еще находились на землях барона Сент-Вейля. Это леди Элизабет настояла в свое время на том, чтобы сэр Уильям построил мост, поскольку колеса ее возка слишком глубоко погружались в болото. Ларк улыбнулась, вспоминая, как возмущался отец непомерными запросами «некоторых надменных леди».

Между тем шотландцы начали что-то оживленно обсуждать — очевидно, план предстоящей засады. При этом они так энергично размахивали руками, будто перешли на язык жестов. Тот, что повыше — видимо, главарь шайки, — указал рукой в сторону моста. Злоумышленники разделились: трое из них вбежали на мост, перелезли через перила и скрылись внизу, тогда как двое оставшихся затаились в зарослях, не переходя дороги.

Послышался топот копыт — к мосту быстрым аллюром приближались всадники. Топот застал Ларк врасплох. Она как раз переходила ручей вброд и еще не удалилась от разбойников на такое расстояние, чтобы предупредить путешественников, не подвергая при этом опасности собственную жизнь. Она что было сил припустила вверх по противоположному склону, стараясь забирать вправо, чтобы оказаться подальше от бандитов.

Наверху, на гребне холма, показались два всадника.

— Эй, стойте! Вас хотят убить! — закричала Ларк, стараясь привлечь внимание путешественников.

До дороги оставалось еще около двадцати ярдов. Взгляд девушки лихорадочно метался между густыми кустами, где притаились шотландцы, и всадниками, летевшими в расставленную злоумышленниками западню. Верховые галопом пронеслись мимо Ларк, обдав ее грязью. Еще мгновение, и они уже спускались по дороге к мосту.

Она наконец добралась до дороги, перемахнула через канаву и бросилась вдогонку за всадниками, размахивая руками и вопя во все горло: «Стойте! Подождите!»

Наконец, уже у самого моста, всадники придержали коней и обернулись, но было уже слишком поздно.

Шотландцы напали на всадников, расколов тишину ночи гортанными боевыми кликами. Спустив тетиву, разбойники один за другим выскочили на дорогу. Хорошо обученные боевые кони рыцарей взвились на дыбы, и выпущенные из темноты стрелы просвистели, не причинив всадникам никакого вреда.

Опасаясь за жизнь дворян, Ларк напрочь забыла о том, что на ней нет доспехов, и бесстрашно бросилась в самую гущу схватки. Лишь хлопнув себя по бедру и не обнаружив ножен, она вспомнила, что безоружна.

Зловеще лязгнула сталь: это рыцари обнажили мечи. В следующее мгновение прозрачный ночной воздух прорезал громоподобный боевой клич, прокатившийся громким эхом по всему лесу. Размахивая над головой блестящими в лунном свете стальными клинками, всадники направили коней на нападавших. Теперь звон стали перемежался с лошадиным ржанием и отчаянными криками вступивших в смертельную схватку людей.

Невольная свидетельница стычки, Ларк замерла на месте, наблюдая за происходящим. Она не заметила пятого шотландца, стоявшего у перил моста, поодаль от сражавшихся, и увидела его лишь в тот момент, когда он вскинул заряженный арбалет и нацелил его на одного из рыцарей — по виду настоящего великана. Ларк, не раздумывая, бросилась на арбалетчика и, выставив перед собой руки, изо всех сил толкнула его в бок. Шотландец выронил арбалет, оружие перелетело через перила и с тихим всплеском исчезло в трясине под мостом.

— Будь я проклят!

Пытаясь удержаться на ногах, арбалетчик обхватил Ларк за плечи, и они оба рухнули с моста в болото.

Первой под воду ушла Ларк; шотландец свалился на девушку сверху и, подмяв ее под себя, лишил возможности двигаться. От холодной воды у Ларк перехватило дыхание, а мышцы свело судорогой. Вода заливала ей рот и нос. Она хотела было вскинуть голову, но в следующее мгновение сильные руки шотландца стиснули ее горло.

Ларк попыталась разжать его руки, но бандит держал ее крепко. Разбойник прижимал Ларк к илистому дну, и скоро она почувствовала, как тина залепила ей лицо. Сердце ее неистово колотилось, а легкие разрывались от боли. Девушка поняла: еще немного, и она задохнется.

Собрав все силы, Ларк ударила шотландца коленом в пах. К такой уловке она изредка прибегала в детстве, когда Седрик и Гарольд набрасывались на нее вдвоем и принимались безжалостно — в четыре руки — молотить кулаками.

Арбалетчик отпустил шею девушки и отпрянул в сторону. Ларк вынырнула и жадно, со стоном, втянула в себя воздух. В следующую секунду она снова увидела перед собой мокрое, перемазанное тиной лицо шотландца. Как пробка выскочив из воды, он, видимо, готовился снова напасть на нее. Девушка отшатнулась, вскинула вверх руку и с размаху ударила его кулаком в нос.

— Будь ты проклята, сука!

Шотландец хотел было снова схватить Ларк, но почему-то передумал и побрел по илистому дну к берегу. Выбравшись на сухое место, он бросил на девушку ненавидящий взгляд и пошел к лесу. Одной рукой стрелок придерживал свое мужское достоинство, а другой зажимал разбитый нос.

— Это тебе наука! Будешь знать, как топить невинных людей! — крикнула вслед убегавшему разбойнику Ларк и подула на разбитые пальцы.

Суставы кровоточили и болезненно ныли, но Ларк не сомневалась, что шотландцу досталось куда больше. Решив, что сломала стрелку нос, она горделиво улыбнулась.

Пора было выбираться на сушу. Ларк отряхнулась, как утка, к направилась к берегу, с чавкающим звуком вытаскивая ноги из толстого слоя ила. Ее грубошерстное платье, пропитанное водой и грязью, казалось тяжелым, как кольчуга. Юбка разошлась на бедре по шву, а внизу облепила ноги и мешала идти. Помогая себе руками, скользя в грязи и припадая на колено, девушка наконец выбралась на берег. Грязная жижа стекала по ее лицу. Ларк заморгала, нагнулась к воде и попыталась смыть грязь, но лишь размазала ее по лицу.

Наконец девушка увидела прямо перед собой мост. У въезда на него, на обочине, лежали тела трех шотландцев. И тут же в живот четвертого разбойника вонзился длинный меч рыцаря-гиганта.

Внезапно рыцарь вскинул руку вверх и поднял шотландца на клинке своего меча в воздух, будто демонстрируя невидимым свидетелям схватки неимоверную силу своих мускулов.

От изумления Ларк оторопела.

Шотландец был отнюдь не хрупкого сложения, однако железная рука рыцаря, казалось, могла держать поверженного врага на острие меча чуть ли не до второго пришествия. Впрочем, эта жестокая забава скоро наскучила ему, он опустил меч и резким движением стряхнул умиравшего шотландца с клинка.

Ноги разбойника подогнулись, и он, издав невнятное проклятие, замертво рухнул на землю.

— Одного надо было оставить в живых, — нарушил тишину ночи низкий голос рыцаря-гиганта. Всадник с сожалением смотрел на тела поверженных им и его спутником разбойников.

— Так уж получилось, — ответил второй рыцарь. — Тут как на войне — или мы их, или они нас.

— Ты прав.

Звякнули доспехи. Тот, что был ниже ростом, соскочил с коня.

— Я осмотрю трупы.

— Я займусь этим сам.

Ларк молча наблюдала из темноты, как громадный рыцарь, не слезая с коня, склонялся над телами врагов, пытаясь обнаружить в них признаки жизни. Девушка не сводила глаз с его могучей спины.

Видимо, рыцарь почувствовал обращенный на него взгляд. Дернув поводья, он повернул своего жеребца в сторону Ларк и устремил на нее пронизывающий взор черных, без блеска, глаз. На плечи рыцаря густой волной ниспадали длинные черные волосы, отливавшие в лунном свете синевой. Лицо его скрывала тень, но Ларк казалось, что взгляд прожигает ее насквозь.

Время тянулось бесконечно. Рыцарь — все так же молча — пристально разглядывал незнакомку. Затем, пришпорив коня, двинулся к ней. Он остановился в нескольких ярдах от Ларк, и его гигантская тень накрыла ее.

Могучая рука рыцаря покоилась на передней луке высокого седла. Не выпуская из пальцев рукояти меча, он в упор смотрел на Ларк.

Заметив кровь на клинке, девушка поежилась и решила, что с объяснением тянуть не следует.

— Жаль, что ты не услышал меня, милорд. Я кричала тебе и твоему спутнику, чтобы вы придержали коней, но вы промчались мимо. Между тем, стоило вам остановиться чуть раньше, и кровопролития можно было бы избежать…

— Если б ты не закричала, мы пронеслись бы мимо твоих дружков как ураган, и они не успели бы и рта раскрыть. — В низком рокочущем голосе рыцаря слышалась скрытая угроза.

— Я лишь хотела предупредить о том, что впереди вас ждет засада.

— Ты лжешь, чтобы спасти себя. — Рыцарь стиснул рукоять своего меча с такой силой, что костяшки пальцев у него побелели.

— Я говорю правду. И потом — неужели ты думаешь, что это я вместе с шотландцами подстроила тебе западню? — с негодованием возразила Ларк.

— Но почему я должен верить тебе?

Ларк облизнула губы, презирая себя за то, что при виде этого рыцаря испытала неведомое ей прежде смущение.

— Я не имею к этим людям никакого отношения. В таверне деревни Сент-Вейль я случайно услышала, что шотландцы замышляют тебя убить, и последовала за ними, намереваясь предупредить об опасности. Но кто ты такой? Почему они хотели убить тебя?

— Ты заодно с убийцами и должна знать это.

На лицо рыцаря упал лунный свет, и в его зрачках полыхнули зловещие искры.

— Говорю тебе, мне не знакомы эти подлые свиньи. Стала бы я спасать твою спину от стрелы, если бы была с ними заодно? Если бы я собиралась тебя убить, поверь, ты был бы уже мертв.

— Сильно сказано. Похоже, лгать ты умеешь куда искуснее, чем убивать.

— Клянусь, там, на мосту, я спасла тебе жизнь.

Рыцарь выпрямился в седле, и оно заскрипело под его весом.

— Разумеется. Причем дважды, — с иронией отозвался он. — Первый раз на дороге, второй — на мосту. Помнится, ты что-то кричала?

— Да, кричала! У одного из них был арбалет, и он целился тебе в спину. Ты был бы мертв сейчас, если бы я не помешала негодяю.

— Здесь только четыре трупа. А где же негодяй — тот, что с арбалетом?

Жесткие складки в уголках его рта разгладились, а на губах появилась глумливая улыбка.

— После того как я сломала ему нос, он удрал в лес.

— Ты сломала ему нос? — В низком, звучном голосе рыцаря снова зазвенел металл. — Если этот мерзавец и впрямь существует, то, похоже, это ты помогла ему бежать и лжешь теперь, чтобы выгородить и его, и себя. Между тем лгуны, на мой взгляд, заслуживают самого сурового наказания.

Не успела Ларк что-то сказать в свое оправдание, как рыцарь поднял свой сверкающий меч. Намерения великана не оставляли сомнений. Подхватив подол платья, девушка бросилась наутек. Конечно, Ларк было стыдно бежать с поля боя, но ведь она была безоружна! И в любом случае Ларк никогда не скрестила бы меч с рыцарем, в таком совершенстве владеющим клинком. Это было бы равносильно самоубийству.

За спиной девушки, подобно камнепаду, вновь загрохотали тяжелые подкованные копыта. Топот становился все громче… все ближе.

Комья слипшейся грязи ударяли беглянку по ногам. Ларк затылком чувствовала горячее дыхание огромного жеребца и понимала, что еще минута — и преследователь схватит ее. Не желая отдаваться на милость зловещего всадника, Ларк рванулась в сторону и прыгнула через придорожную канаву.

Увы, ногам девушки так и не суждено было коснуться ее противоположного края. Могучая рука схватила беглянку за платье, и она взмыла в воздух.

Ларк зажмурилась в ожидании разящего удара и попыталась вспомнить о том, когда исповедовалась в последний раз.

Прежде чем девушка успела промолвить «Спаси меня, Господи!», ее тело соприкоснулось с каким-то твердым и холодным предметом. Секунду помедлив, она распахнула глаза и увидела прямо у себя перед носом затянутое кольчужной сеткой мощное колено. Выяснилось, что она лежит на животе поперек седла.

— Отпусти меня! Я невиновна. — Ларк попыталась приподнять голову и взглянуть на рыцаря, но ничего, кроме ноги воина, разглядеть ей не удалось. — Повторяю, я не хотела тебя убивать. Напротив, спасала тебе жизнь, о чем, впрочем, теперь искренне сожалею.

В ответ рыцарь, очевидно, в шутку, шлепнул широкой ладонью по тощей девичьей попке.

— Если попытаешься снова убежать, прыгать через канавы тебе больше не придется, ручаюсь.

Ларк зажмурилась, чувствуя жжение в той части своего тела, к которой приложил руку великан. Кровь прилила у нее к голове, а в висках застучало.

Она уставилась на сапог, монументально утвердившийся в стремени, и почувствовала, что ее терпению пришел конец.

— Не веришь, так убей меня! Чего ты ждешь?

— Убить никогда не поздно.

Услышав нешуточную угрозу в словах рыцаря, Ларк поежилась от пробежавшей по ее телу противной холодной дрожи. Выбирать не приходилось: так или иначе, но от этого Голиафа следовало бежать, даже если это будет стоить ей жизни.

Стоук де Брейси, граф Блэкстоун, поворотил коня к мосту и вдруг почувствовал, что тощие ребра распутной девки натирают ему пах. С мокрого, грязного платья девчонки натекла вода и пропитала его тунику и штаны — он уже ощущал противную сырость между ногами. А запах! Бродяжка воняла так, будто ее выкупали в бочке с прокисшим суслом. Ее слипшиеся от грязи волосы хлестали по его новым замшевым сапогам — недешевой покупке, за которую граф выложил денежки лишь сегодня поутру.

Когда рыцарь подъехал к своему другу Роуленду, настроение у него испортилось окончательно.

Роуленд оттащил на обочину четвертый, последний, труп и выпрямился.

— Ну вот, все на месте. Как говорится, упокой, Господи, их души.

— Нет, не все, один все-таки ушел, — уточнила Ларк.

— Не себя ли ты имеешь в виду? — пророкотал Стоук.

— Ого! — Роуленд удивленно выгнул бровь и устремил на девушку взгляд холодных голубых глаз. — Как я понимаю, ты поймал еще одного злоумышленника — вернее, злоумышленницу?

— Да поймите же вы, я не с ними.

Девушка снова попыталась поднять голову — на этот раз чтобы взглянуть на Роуленда.

— Держи язык за зубами и веди себя смирно или не сможешь еще неделю сидеть на своей костлявой заднице.

— На кой черт мне задница, коли ты замыслил убить меня?

— Скоро узнаешь.

— Может, похоронить эту падаль? — предложил Роуленд.

— Ну уж нет, оставь их воронью. — Стоук вложил наконец меч в ножны.

— Слушай, на кой черт тебе эта шлюшка?

— Уверен, ей известно, кто стоит за покушением на мою жизнь. Хочу добиться от нее правды.

Роуленд подошел к своему коню и вскочил в седло.

— Девица, похоже, не из тех, кто говорит правду.

— Ошибаешься! — Надменная девица изогнулась, как змея, и подняла грязную голову. — Что ты знаешь обо мне? Я, во всяком случае, вижу тебя впервые в жизни.

Стоук шлепнул ее по попке, прервав на полуслове.

— О-о-о! Да она злючка, — расхохотался Роуленд. — Смотри, не подставь ей ненароком спину.

— Уж будь уверен, не подставлю!

Взгляд Стоука снова задержался на девичьей попке. В жилах у него вскипела кровь, а в паху возникло напряжение.

— Увидимся завтра. Прощай.

Роуленд понимающе кивнул:

— Прежде чем подвергнуть девицу пытке, я бы окунул ее в ручей. А то еще вшей наберешься.

— Да будет тебе известно, что я принимала ванну не далее как вчера вечером. Сам-то ты когда мылся последний раз?

— К списку ее добродетелей стоит прибавить еще и наглость, — ухмыльнулся Роуленд. — Не убивай ее до того, как узнаешь правду. Приятного вечера.

Роуленд пришпорил коня и помчался по дороге во весь опор. Стоук хмуро посмотрел вслед другу и почувствовал, как девица, устраиваясь поудобнее, беспокойно заерзала, невольно прижимаясь к его мужскому достоинству. Помрачнев еще больше, рыцарь послал Шехема в галоп.

Через минуту они уже спускались в низину. На опушке леса, у ручья, рыцарь высмотрел удобное для стоянки местечко и придержал коня.

— Предупреждаю еще раз — не пытайся бежать от меня, иначе горько об этом пожалеешь.

Стоук соскочил на землю и, подхватив девушку на руки, снял с лошади. При этом он с удивлением отметил, что ноша его отнюдь не так легка, как ему представлялось. Девица весила ничуть не меньше иного мужчины, а ее крепкие бедра и острые колени пристали бы скорее юноше. В фигуре этой строптивицы, весьма откровенно обозначившейся под мокрым платьем, не было и намека на то, что поэты называли «женскими прелестями».

— Отпусти меня, — процедила Ларк сквозь зубы. — Пожалуйста.

Стоук положил бродяжку на поросший травой берег ручья и внимательнее посмотрел на нее. Волосы девицы, перепачканные илом, свалялись. Ростом она была повыше, чем ему показалось вначале, и, пожалуй, достала бы ему до подбородка. «Бог ты мой, — подумал Стоук, — да эта девушка — настоящий мальчишка-переросток. Ни капли женственности».

— Да будет тебе известно, я — леди! И ты не имеешь права держать меня в плену, — Ларк отбросила с лица волосы и погрозила рыцарю кулаком.

— Охотно верю.

— Ничего смешного. Я — прирожденная леди. И ты пожалеешь, что схватил меня.

Стоук де Брейси, скрестив на груди руки, с интересом наблюдал за девушкой.

— Ну, это вряд ли, миледи, — холодно заметил он.

— Тебе не подобает вести себя со мной столь вольно!

— Уж не принимаешь ли ты меня за простака, готового поверить в твои небылицы?

— Все, что я говорю, правда.

— Если ты — леди, то я — король Ричард.

Девушка по-прежнему лежала на траве у его ног и следила за ним золотистыми глазами, в которых полыхал огонь, способный, казалось, прожечь его стальную кольчугу. Лунный свет придал ее глазам жутковатый желтый оттенок, и Стоук не мог отделаться от мысли, что на него смотрит волчица.

— Что ты на меня уставился? Думаешь, я тебя испугалась?

Стоук насупился:

— Сними свои лохмотья и вымойся в ручье.

— Не стану я раздеваться. Всех святых мучениц пытали одетыми.

— Я бы так и поступил, но на тебе столько грязи, что я боюсь испачкать руки. Так что раздеться и искупаться тебе все-таки придется.

— Раздеваться я не буду — это раз. Кто задумал тебя убить, я не знаю — это два. Или, быть может, тебе нужно, чтобы я соврала? Клянусь всеми святыми, я не имею никакого отношения к мерзким шотландцам.

Стоук сделал шаг к девушке.

— Раздевайся сейчас же, или я сам сорву с тебя эти лохмотья! Ларк заслонилась от него руками с таким отчаянием, будто перед ней стоял сам дьявол.

— Уж лучше я сама разденусь, нежели позволю тебе дотронуться до меня.

Стоук устремил взгляд на ее соблазнительные ноги.

— Ну? — Девушка вопросительно посмотрела на рыцаря, будто ожидая от него каких-то действий.

— Что «ну»?

— Отвернись.

Стоук помотал головой, чтобы избавиться от наваждения, и ухмыльнулся:

— Полагаешь, я такой дурак, что повернусь к тебе спиной? Ну уж нет, я не желаю заполучить нож между лопаток.

— Да будь даже у меня оружие, я бы не воспользовалась им. Честь не позволит мне нанести удар в спину.

— Честь? — Рыцарь смерил девушку надменным взглядом. — У убийц нет чести.

Ларк разулась и запустила в Стоука башмаками. Рыцарь увернулся, и башмаки пролетели у него над головой. Когда он выпрямился, девушка уже вступила в воду и, взметая фонтаны брызг, побежала к противоположному берегу.

— Грязная ведьма! — Стоук бросился за ней в погоню. Между тем беглянка уже выскочила на другой берег и припустила к лесу.

Оглашая воздух проклятиями, рыцарь прыгнул в воду, зарываясь сапогами в ил по щиколотку, в два счета преодолел препятствие и выбрался на противоположный берег. Далеко впереди между деревьями мелькали ноги беглянки. Для изнеженной леди девчонка двигалась слишком быстро и сноровисто. Уворачиваясь от острых сучьев и отводя руками ветки, норовившие хлестнуть его по лицу, Стоук бросился за ней.

Вскоре он нагнал девушку и последовал за ней на небольшом расстоянии. От нее исходил осязаемый запах страха. Стоук мог бы схватить беглянку сразу, однако двигался за ней, ожидая, когда страх заставит ее совершить ошибку. Долго ждать не пришлось. Девушка кинулась влево, рыцарь бросился ей наперерез, сбил с ног, и они оба кубарем покатились по земле.

Стоук уселся беглянке на спину. Извернувшись, Ларк попыталась ткнуть его кулаком, но воин молниеносным движением перехватил ее руку и сжал в запястье.

— Я предупреждал тебя: не смей убегать от меня! — сказал Стоук, переводя дыхание. — Что ж, придется научить тебя послушанию.

— Я не стану подчиняться тебе! Да скорее я послушаюсь дьявола. Тот по крайней мере знает, когда ему говорят правду.

Хотя в голосе девушки слышалась бравада, Стоук чувствовал, как она дрожит от страха.

— Я развяжу твой лживый и злой язычок еще до восхода солнца.

Стоук перевернул девушку на спину, чтобы видеть ее лицо.

— С таким, как ты, я разговаривать не стану.

Стоук де Брейси пристально всматривался в лицо строптивицы, исследуя взглядом ее гордый, упрямый подбородок, своевольные золотистые глаза, крепко сжатые губы.

Склонившись к лицу девушки, Стоук ощутил у себя на губах ее горячее неровное дыхание. От гладкой белой кожи Ларк исходил жар, и когда рыцарь касался ее руками, кончики его пальцев покалывало, и от них по всему телу распространялось пламя. Поначалу Стоук намеревался лишь подхватить Ларк под мышки и поставить на ноги, но стоило ему прикоснуться к ее телу, как он забыл о первоначальных планах. Его правая рука легла на грудь девушки, а пальцы левой вцепились в ее густые волосы. В следующее мгновение он приблизил свои губы к губам Ларк, намереваясь запечатлеть на ее устах поцелуй.