"Только с тобой" - читать интересную книгу автора (Престон Холли)

5

Глория приоткрыла глаза, разбуженная звонком будильника. О господи, неужели уже семь? – сонно подумала она и, протянув руку, заставила замолчать надоедливые часы на прикроватной тумбочке. Она зевнула и вдруг застыла, почувствовав тяжесть у себя на талии. Ужас прошедшего вечера охватил ее полусонный мозг. Чейз вернулся не только в ее постель, что убедительно доказал вчера, но и в ее жизнь. Нет, она не допустит, чтобы он опять ворвался и нарушил ее покой, который она с таким трудом обрела за последние годы.

Она медленно повернула голову. Чейз лежал рядом, одна его рука обнимала ее за талию, другая – свисала с кровати. Глория тихонько высвободилась из его объятий и встала, стаскивая с себя хлопковую ночную рубашку и поглядывая на спящего мужчину. Расслабившись, он выглядел намного моложе: волосы рассыпались по лбу, рот стал мягче и нежнее. Он казался очень мужественным, открытым, но, в то же время, чуточку уязвимым, ожидающим прикосновения. Глория с трудом удержалась, чтобы не коснуться его.

Спустя несколько минут она, одетая в свою обычную униформу из темной юбки и накрахмаленной белой блузки, невольно снова посмотрела на безмятежно спящую фигуру. Ее внимание привлекли бутылка из-под виски и стакан на столике у дивана. Чейз, очевидно, пил весь остаток ночи, и она не могла понять почему.

Закрыв за собой дверь «люкса», Глория, поправив ремешок сумочки на плече, направилась к лифту. Через несколько секунд она вошла в приемную и остановилась, не веря своим глазам. Франко, в растерянности, и, не смея возразить, слушал стоящую напротив высокую элегантную женщину, которая довольно резким голосом что-то втолковывала ему. Это была Мэгги.

– Прошу прощения, – твердо сказала Глория, стремительно подойдя к конторке. – У вас есть какие-нибудь проблемы?

Мэгги обернулась к ней. Она была, как всегда, ослепительна. И хотя возле красивых глаз чуть прибавилось морщинок, да очертания рта стали пожестче, но изящный кремовый костюм на ней был от лучших модельеров, равно как кожаная сумка и туфли.

– Их больше нет, Глория, – спокойно ответила Мэгги, глаза ее при этом странно сверкнули. – С сегодняшнего дня, да будет вам известно, новый владелец отеля назначил меня менеджером этого заведения. И сейчас я хотела бы знать, где Чейз: мне необходимо поговорить с ним.

– Я очень рада за вас, Мэгги, – медленно проговорила Глория. – Вы, как всегда, суперэффектны.

Ей было неприятно видеть любовницу мужа, и она презирала себя за слабость и неумение скрыть свое волнение в присутствии этой женщины.

– Если судить по этому человеку, – насмешливо продолжила Мэгги, – то мне придется приложить немало усилий, чтобы привести служащих отеля в надлежащее состояние. Я уже минут десять тщетно пытаюсь добиться у него честного ответа, в каком номере находится Чейз, но из его дурацкого бормотания ничего не могу понять.

– Франко, вероятно, не знал, что Чейз делит со мной «люкс». – Глория не могла скрыть удовольствия при виде удивленных глаз Мэгги. – Я оставила его спящим в номере, он вымотался, бедняга. – Она нарочно с явным намеком произнесла эти слова. – Но если вы обязательно хотите побеспокоить его, то…

Глория вынула ключ из сумочки, и Мэгги, выхватив его у нее из рук, не говоря ни слова, направилась к лестнице.

Франко от волнения разразился такой нескончаемой речью, что Глория, как ни старалась, не могла его успокоить. Поняв, что ее усилия бесполезны, она, сославшись на дела, извинилась перед молодым человеком и, стремительно выйдя из отеля, направилась к своей машине. Нет, она не убегает, сказала она себе, но ей нужно время, чтобы подумать и решить, как вести себя дальше. А сейчас ей необходимо повидать Данте и рассказать ему, что произошло.

Подъезжая к Сорренто, она то и дело непроизвольно поглядывала в зеркало заднего вида, боясь погони, хотя понимала, что это совершенно невероятно. Чейз, если он и проснулся, явно не в форме, и в любом случае с ним теперь Мэгги.

Приехав на главную площадь Сорренто и поставив машину на стоянку, она устремилась к кафе «Фауно», наиболее популярному месту свиданий в городе. Вся жизнь Сорренто вращалась вокруг этого кафе, но сейчас около него не было заметно людей. Глория обеспокоенно оглядела столики и увидела Данте, с которым созвонилась по дороге. Он вскочил и приветливо заулыбался ей, и она, вздохнув, поспешила к нему навстречу.

– Не так быстро, Глория, – протянул знакомый голос, и сильная рука крепко схватила ее за плечо.

– Что? – Ее сердце забилось сильнее, когда она взглянула в лицо державшему ее человеку. – Чейз – выдохнула она, испуганно оглядывая его высокую фигуру. Он выглядел великолепно: кремовые брюки и голубая тенниска с расстегнутым воротом, открывающим мощную шею.

– Отстань от моей невесты! – Данте гневно щуря свои карие глаза, буквально вырос перед Чейзом. – Он не обидел тебя, кара? – спросил молодой человек, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку.

Она почувствовала, как Чейз грубо отдернул ее от Данте, обхватив за талию своей железной рукой. Его глаза вспыхнули от ярости, на скулах заходили желваки.

– Убери руки и рот от моей жены, – угрожающе предостерег он.

– Жена? – брови Данте поползли вверх, и он растерянно смотрел то на Глорию, то на Чейза. – Ну, это ненадолго, – твердо возразил он, оценив ситуацию, и нежно сжал руку Глории. – Так вот почему ты так хотела со мной повидаться, дорогая. Он пытается причинить тебе вред?

Данте был очень взволнован и, с необыкновенной заботой глядел на нее. Глория не могла больше выдержать, чтобы эти два рассвирепевших самца буквально раздирали ее на части, но, прежде чем она успела раскрыть рот, Чейз ответил за нее.

– Я причиню вред тебе, если не отвяжешься от моей жены. Увижу тебя еще раз рядом с Глорией – переломаю все кости! Понятно?

Хотя разговор шел по-английски, люди за соседними столиками насторожились, безошибочно распознав угрожающие нотки в голосе Чейза. Он возвышался над Глорией и Данте, его глаза горели нескрываемой злобой.

Данте отпустил ее руку.

– Что случилось, Глория? Вчера ты говорила, что развод – дело нескольких недель. Ты же согласилась выйти за меня замуж.

Она готова была расплакаться, ведь Данте ничем не заслужил публичного унижения со стороны разъяренного Чейза.

– Что ты сказал? – насмешливо протянул Чейз. – Глория, дорогая, расскажи-ка ему, какую восхитительную ночь ты провела в моих объятиях.

– Нет! – крикнул Данте.

Его глаза потемнели от боли и, перейдя на родной язык, он потребовал от нее объяснений.

Глория начала лепетать какие-то оправдания, но увидела, что Данте ей не верит. Им овладела ярость итальянца, желавшего знать, как посмела женщина, отказывавшая ему в близости, лечь в постель с мужчиной, которого не видела уже несколько лет.

Увидя в его глазах боль и гнев, она смешалась и умолкла. Невозможно было ничего объяснить. Пусть уж лучше Данте думает о ней самое худшее, так ему будет легче с ней расстаться. Она с грустью поняла, что никогда не любила его, и только горечь одиночества заставила ее дать согласие на брак, а ведь он заслуживает большего.

– Чейз сказал правду, Данте. Мне очень жаль, – грустно проговорила она по-английски, чтобы Чейз понял ее. Ей было больно видеть горькое разочарование на милом лице Данте, и она, гневно взглянув на Чейза, добавила: – Мы с мужем помирились – ты ведь этого хотел, дорогой?..

Она говорила явно издевательским тоном, не давая себе труда скрыть отвращение к так называемому мужу.

Данте с достоинством, делавшим ему честь, сказал:

– Поздравляю, надеюсь, ты будешь счастлива, хотя я сильно сомневаюсь в этом.

И, гордо повернувшись и расправив широкие плечи, он твердым шагом вышел из кафе.

Глория смотрела ему вслед, и слезы медленно катились по ее лицу.

– Он не стоит твоей симпатии. Парень даже старше меня, и толком не сможет тебя удовлетворить. Ну, идем, моя машина за углом.

Она не желала, чтобы с ней обращались как с вещью, но стальной натиск Чейза сделал ее безвольной и безразличной ко всему происходящему, и она даже не спросила, куда он ее ведет. Сильная рука Чейза крепко сжала ее плечо, когда они вышли из кафе и пошли по улице.

– А как же моя машина? Я ее оставила на стоянке.

– О ней позаботятся. Садись.

Он открыл дверцу машины, и Глория опустилась на пассажирское сиденье в сверкающем «Бугатти». Обойдя машину и сев рядом, Чейз, застегивая ремень безопасности, неловко коснулся ее груди, и женщина, вздрогнув, вздохнула. Удивленный ее реакцией, он внимательно посмотрел на нее, а затем вдруг неожиданно как-то по-хозяйски накрыл ее грудь своей рукой.

– Какие мы чувствительные, – цинично заметил он. – Я тебе оказал неоценимую услугу, избавив от Данте. Он действительно совершенно не подходит твоему темпераменту.

Ей не хотелось ни спорить с ним, ни соглашаться, и она, с трудом овладев собой, сказала:

– Если хочешь быстрее добраться до места, на следующем углу сверни налево.

Чейз покосился на ее застывшее лицо, повернул ключ зажигания, и машина тронулась с места.

– Мы едем не в отель, а на мою виллу.

Она взволнованно посмотрела на него.

– Но я не могу, вся моя одежда и все имущество – в отеле!

– Об этом уже позаботились. Я не хочу, чтобы ты опять удрала, – грубо сказал он. – Ты будешь там, откуда не сможешь сбежать.

Чейз, должно быть, затратил огромные деньги, чтобы купить виллу в этом весьма изысканном местечке, где держали свои магазинчики-бутики многие знаменитые модельеры. Их клиентами были очень богатые люди, отдыхающие на собственных виллах, которыми был усеян склон холма.

Глория открыла рот от изумления, когда Чейз, круто свернув направо, повел машину по узкой дороге и, как ей показалось, чуть не врезался в высокие кованые ворота, перегораживающие дорогу. Он нажал кнопку на щитке приборов, благодаря чему ворота открылись, и они выехали на короткую подъездную аллею, обсаженную деревьями, которая заканчивалась огромной каменной аркой. За ней располагался большой двор.

– Вот мой дом, нравится?

Чейз вышел из машины и, обойдя ее, распахнул перед Глорией дверцу.

Глория ступила на мощеный двор, благоговейно оглядываясь вокруг себя. Вилла была настоящим произведением искусства. Умело вписанная в склон холма, три этажа которой опоясывали кольцевые террасы, она была окружена множеством цветов, виноградных лоз, гибискусов и тысячами гераней, всевозможных оттенков в огромных красивых горшках.

Не дождавшись от Глории ни слова, Чейз молча взял ее за руку и повел по широкой каменной лестнице к массивной входной двери. Та неожиданно открылась, и на пороге показалась маленькая темноволосая леди, вся в черном, которая поздоровалась с ними по-итальянски.

Глория чуть не споткнулась, когда услышала, что Чейз ответил на ее приветствие.

– А я и не знала, что ты говоришь по-итальянски! – вырвалось у нее.

Взглянув на него, она была приятно поражена, увидя, с какой нежностью он глядел на старушку. Когда-то он так смотрел на нее, с досадой подумала Глория. Но когда Чейз повернулся к ней, улыбка на его лице погасла.

– Ты многого обо мне не знаешь, впрочем, ты никогда по-настоящему и не интересовалась мною. – Чейз лениво пожал плечами. Отчасти он был прав. Когда они поженились, она была слишком молода и так преклонялась перед ним, что не смела о чем-нибудь расспрашивать. К тому же, оставшись наедине, они большую часть времени проводили исключительно в постели – Глория, это моя домоправительница, Мария.

Глория вздрогнула, услышав, что Чейз что-то говорит и, с радостью отбросив воспоминания о прошлом, вежливо пожала руку, которую старушка протянула весьма неохотно. Она слышала, как Чейз распорядился приготовить ленч на одну персону, и видела, что Мария поспешила в помещение прислуги, в то время как сам Чейз направился к огромной лестнице белого мрамора.

– Пошли, Глория.

Они поднялись по лестнице и прошли по широкому коридору. Глории почему-то пришло в голову, что цоканье ее каблучков по мраморному полу напоминает похоронный звон. Чейз остановился у одной двери, открыл ее и ввел Глорию в комнату – светлую, наполненную воздухом и утренним солнцем. Огромная кровать, стоящая посередине, была накрыта белым кружевным покрывалом.

– Очень красиво, – вежливо сказала Глория.

Комната, очевидно, была угловая, так как два больших окна были пробиты в стене справа от того места, где она стояла, а еще два, очень высокие – от пола до потолка – обрамляли поистине царственное ложе. Глория подошла к ближайшему окну, и у нее захватило дух от великолепия, открывшегося перед ней.

Вид из окна был потрясающим. Посаженная изумительными по красоте деревьями подъездная аллея удачно переходила в изящные сады, расположенные на террасах скалы, которые ряд за рядом спускались к ее подножию, где играло голубизной море. Неподалеку виднелся крохотный порт с роскошными яхтами, стоящими на якоре. Она стиснула руки, взволнованная увиденным, и невольно ощущая присутствие Чейза в этот момент. Пожалуй, не стоит долго оставаться с Чейзом наедине, тем более в спальне.

– Давно ты купил виллу? – спросила она, обернувшись, надеясь, что простой вопрос поможет снять накапливающееся напряжение.

Он задумчиво взглянул на нее.

– Около года.

– А почему именно здесь?

Может быть, он хотел находиться поближе ко мне, мелькнула в голове дикая мысль.

– Мне ее оставил мой отец.

– Твой отец? – переспросила она удивленно. – Я думала, он давно умер.

– Ну, ты неверно думала. – Он стал смотреть в сторону, а потом неожиданно добавил: – А вообще у меня нет желания обсуждать это с тобой.

Пожалуй, следовало быть более осведомленной, подумала Глория. Больше она не позволит себе бестактных вопросов.

– Извини, я не хотела тебя обидеть.

Она попыталась пройти мимо, но он остановил ее, обняв за талию и сильно притянув к себе.

– Не торопись, Глория. – Его глаза потемнели. – Ты еще должна мне сегодняшнее утро, – шепотом сказал он. – Ни одна женщина не покидает мою постель без разрешения. – Она почувствовала, что ноги ее от волнения становятся ватными. – И уж, конечно, – продолжил он, – ни одна не удирает к другому мужчине.

Глория испуганно взглянула на него: его глаза горели от страсти.

– Я не удирала, – пискнула она.

– Нет?.. – насмешливо протянул он. – Так переубеди меня.