"Сказки, у которых три конца" - читать интересную книгу автора (Родари Джанни)

Дом в пустыне

Жил-был как-то очень богатый синьор. Богаче самого богатого американского миллиардера. Одним словом, богатый-пребогатый! Свои деньги он хранил на огромных складах. До самого потолка они были забиты золотыми, серебряными и никелевыми монетами. Тут были итальянские лиры, швейцарские франки, английские фунты стерлингов, американские доллары, русские рубли, польские злотые, югославские динары – центнеры, тонны монет всех стран мира п всех национальностей. Бумажных денег у него тоже было несметное количество – тысячи туго набитых, запечатанных сургучными печатями мешков. Звали этого синьора Монетти.

И вот однажды захотел он построить себе дом.

– Построю его в пустыне, – решил он, – подальше от людей.

Но в пустыне нет камня для строительства, нет кирпичей, извести, досок, мрамора… Ничего нет – один песок.

– Неважно! – заявил синьор Монетти сам себе. – Построю дом из своих денег. Вместо камней, кирпичей, досок и мрамора использую монеты.

Он позвал архитектора и велел ему сделать план дома.

– Пусть в нем будет триста шестьдесят пять комнат, – приказал синьор Монетти, – по одной на каждый день года. И двенадцать этажей – по одному на каждый месяц года. И пятьдесят две лестницы – по одной на каждую неделю года. И все это пусть будет сделано из монет, понятно?

– Но гвозди… Без них не обойтись… Придется привезти.

– Ни в коем случае! Нужны гвозди? Берите мои золотые монеты и отливайте из них золотые гвозди.

– А для крыши нужна черепица…

– Никакой черепицы! Возьмите мои серебряные монеты, и получится очень хорошая крыша.

И архитектор сделал план. Чтобы привезти в пустыню все монеты, необходимые для строительства дома, понадобилось три тысячи пятьсот автопоездов.

А чтобы разместить строительных рабочих, пришлось поставить четыреста палаток.

И работа закипела. Сначала вырыли котлован под фундамент, но не стали забивать в него железобетонные сваи и укладывать плиты, а заполнили монетами. Один за другим подъезжали доверху груженные деньгами самосвалы и ссыпали свой драгоценный груз в котлован. Затем стали класть стены: монету за монетой – одну на другую. Монета – чуть-чуть раствора – другая монета… Первый этаж весь выложили из итальянских серебряных монет по 500 лир. Второй этаж – целиком из долларов…

Двери тоже сделали из монет – старательно склеивали их друг с другом. Потом взялись за окна, но стекло не понадобилось. Его заменили бумажными деньгами – австрийские шиллинги сложили с немецкими марками и изнутри, со стороны комнаты, закрыли, как занавеской, турецкими и шведскими банкнотами.

Крышу, трубы и камины тоже выложили из металлических денег. Мебель, ванны, водопроводные краны, ковры, ступеньки лестниц, решетки в окнах подвала, туалеты – все сделали из монет. Монеты, монеты, повсюду монеты, одни монеты…

А вечером синьор Монетти непременно обыскивал рабочих, уходивших со стройки: вдруг кто-нибудь из них унес в кармане или в ботинке несколько сольдо?!

Он даже заставлял их показывать язык, потому что при желании можно ведь и во рту спрятать рупию, пиастр или пезету.

Когда закончили строительство, остались еще целые горы металлических денег. Синьор Монетти велел ссыпать их в подвалы, сложить на чердаке и заполнить ими почти все комнаты, оставив между грудами монет только узкий проход, чтобы можно было пробраться к ним и пересчитать, если понадобится.

А затем все ушли – архитектор, прораб, рабочие, водители грузовиков. И синьор Монетти остался один в своем огромном доме, стоящем среди пустыни, – в этом денежном дворце. Куда ни посмотришь – на пол, на потолок, направо, налево, вперед, назад, куда ни обернешься – всюду видишь только деньги, деньги, деньги. Потому что даже сотни драгоценных картин, что висели на стенах, были сделаны из денег. И сотни статуй, стоявших в залах, тоже были отлиты из бронзовых, медных или никелевых монет.

Вокруг дома синьора Монетти расстилалась бескрайняя пустыня. Она тянулась далеко, во все стороны света. Случалось, что с севера или с юга налетал сильный ветер, и тогда ставни и двери хлопали, издавая необычный звук, похожий на легкий музыкальный перезвон. И синьор Монетти своим тончайшим слухом умел различить в нем звон монет разных стран мира.

«Такое „дзиннь!“, – отмечал он, – издают датские кроны. Это „динь!“ – голландские флорины… А вот слышны голоса Бразилии, Замбии, Гватемалы…»

Когда синьор Монетти поднимался по лестнице, он распознавал монеты, по которым ступал, не глядя, – по их звучанию под каблуками (у него были очень чувствительные ноги). И, поднимаясь с закрытыми глазами, он бормотал: «Румыния, Индия, Индонезия, Исландия, Гана, Япония, Южная Африка…»

Спал синьор Монетти на кровати, которая тоже, разумеется, была сделана из монет: изголовье было выложено золотыми старинными монетами – маренгами, а простынями служили сшитые двойной ниткой банкноты по сто тысяч лир. Простыни он менял каждый день, потому что был человеком чрезвычайно чистоплотным. Использованные простыни он складывал в сейф.

Перед сном он обычно читал какую-нибудь книгу из своей библиотеки. Тома состояли из аккуратно переплетенных банкнот стран всех пяти континентов.

Синьор Монетти никогда не уставал читать эти книги, потому что был очень образованным человеком.

Однажды ночью, когда он читал книгу, состоящую из денежных купюр Австралийского государственного банка…

Однажды ночью синьор Монетти услышал вдруг, что кто-то стучится в дверь. И сразу же безошибочно определил: «Стучат в дверь, которая сделана из старинных талеров австрийской императрицы Марии Терезии».

Он пошел посмотреть и убедился, что не ошибся. Это оказались разбойники.

– Кошелек или жизнь!

– Прошу, господа, входите и убедитесь – у меня нет кошелька.

Разбойники вошли в дом, но даже и не подумали взглянуть на стены, двери, окна, мебель, а сразу же бросились искать сейф. Нашли, но в нем оказались одни простыни. Не станут же разбойники изучать, из какого материала они сделаны – из льна или из бумаги с водяными знаками. Во всем доме – от первого до двенадцатого этажа действительно не оказалось ни одного кошелька, ни одной сумки или мешка. Лежали только повсюду в комнатах груды каких-то вещей, и в подвалах тоже, и на чердаке, но в темноте не рассмотреть было, что это такое. А кроме того, разбойники и без того хорошо знали, что им надо – им нужен был бумажник. А у синьора Монетти его не было.

Сначала разбойники рассердились, а потом даже расплакались от досады. Ведь они проделали такой путь через всю пустыню ради этого грабежа и теперь вынуждены были возвращаться с пустыми руками. Синьор Монетти, чтобы успокоить их, предложил им лимонаду со льдом. Разбойники утолили жажду и ушли в темноту ночи, роняя в песок горькие слезы.

Однажды ночью синьор Монетти услышал, что кто-то стучится в дом. И сразу же безошибочно определил: «Стучат в дверь, которая сделана из старинных эфиопских талеров». Он спустился вниз и открыл эту дверь. Перед ним стояли двое затерявшихся в пустыне ребятишек. Голодные и замерзшие, они горько плакали.

– Помогите нам, пожалуйста…

Синьор Монетти сердито захлопнул перед ними дверь. Но дети все продолжали стучать и стучали еще очень долго. В конце концов синьор Монетти сжалился над ними.

– Ну вот что, забирайте-ка эту дверь!

Дети взяли дверь. Она оказалась очень тяжелой, потому что целиком была сделана из золота. Зато, если они донесут ее до дома, можно будет купить хлеба и молока и даже немножко кофе.

Через несколько дней к синьору Монетти пришли еще двое бедных ребятишек, и он подарил им другую дверь. А потом, когда все узнали, что он стал добрым и щедрым, бедняки поспешили к нему отовсюду, со всех концов земли. И никто не уходил с пустыми руками. Кому он дарил окно, кому стул, сделанный из монет по 50 чентезимо, и так далее. Через год дошла очередь до крыши и последнего этажа.

А бедняки все шли к нему и шли, со всех концов земли, и выстраивались в длинную очередь.

«Я и не знал, что их так много!» – удивлялся синьор Монетти.

И он помогал им год за годом, постепенно разрушая свой дворец. Когда же от дворца ничего не осталось, он переселился в палатку, как бедуин или турист. И на душе у него стало легко-легко, ну просто совсем радостно.

Однажды ночью, когда синьор Монетти листал перед сном книгу с денежными купюрами, он вдруг обнаружил среди них фальшивую банкноту. Как она оказалась здесь? И может быть, тут не одна такая фальшивая? С волнением принялся он листать одну за другой все свои книги и нашел еще штук двенадцать таких же фальшивых банкнот.

– А нет ли случайно в моем доме и фальшивых монет? Надо присмотреться!

А он, как вы уже знаете, очень тонко все чувствовал. И сама мысль о том, что где-то, в каком-то уголке его дворца, на крыше ли, в паркете, в дверях или в стене, может оказаться фальшивая монета, не давала ему покоя, буквально лишала сна.

И он стал разбирать свой дворец в поисках фальшивых монет. Начал с крыши и этаж за этажом опускался вниз. И если находил фальшивую монету, очень радовался!

– Узнаю! Эту монету мне подсунул мошенник такой-то!

Он знал свои монеты все наперечет. И фальшивых среди них были считанные единицы, потому что он всегда был очень аккуратен и внимателен, когда имел дело с деньгами. Но на какую-то минутку, понятное дело, каждый может отвлечься.

В конце концов синьор Монетти разобрал весь дом на кусочки и оказался сидящим на груде серебряных и золотых обломков. Строить дом заново ему уже не хотелось. Просто неинтересно. А гору денег было жаль. Так и сидел он там злой-презлой, не зная, что делать. А потом, то ли от злости, то ли от долгого сидения на этой груде монет, стал вдруг потихонечку уменьшаться – все меньше и меньше делался, пока и сам в конце концов не превратился в монету. В фальшивую монету. И люди, которые забрали потом его деньги, просто выбросили ее – подальше в пустыню.