"Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли" - читать интересную книгу автора (Маккой Хорас)10Протанцовано часов: 763 Осталось пар: 26 10 — Дамы и господа! — объявил Рокки. — Прежде чем начнется дерби, организаторы марафона попросили меня сообщить, что через неделю у нас состоится свадьба — настоящая, неподдельная свадьба, прямо здесь, на площадке. Браком будут сочетаться Ви Лоуэлл и Мери Хоули — пара номер семьдесят один. Покажитесь нам, Ви и Мери, пусть дамы и господа увидят, какая вы чудная пара. Разумеется, — продолжал Рокки, — если до того времени они не покинут состязания по результатам дерби. Надеюсь все же, что до этого не дойдет. Предстоящая свадьба совпадает с желанием организаторов марафона обеспечивать вам, нашим зрителям, исключительные развлечения на наивысшем уровне. Миссис Лейден потянула меня сзади за свитер. — Что у Рокки с рукой? — спросила она шепотом. Не заметить, что с Рокки что-то случилось, было трудно. Его правая рука, как обычно, была продета в рукав пиджака, левая же висела на перевязи, и пиджак с той стороны только наброшен на плечо. — Он ее вывихнул, — сказал я. — Ему наложили девять швов, — тихонько уточнила Глория. — Так вот почему его не было вчера вечером, — заметила миссис Лейден. — С ним произошел несчастный случай? — Гм, да… — Он упал? — Гм, да, скорее… — Позвольте представить вам очаровательную звезду киноэкрана мисс Мери Брайан. Вы рады нашим зрителям, мисс Брайан? Мисс Брайан поклонилась. Публика зааплодировала. — И короля комиков Чарли Чейза… Раздались новые аплодисменты, когда Чарли Чейз поднялся в своей ложе и тоже поклонился. — Не выношу подобных представлений, — буркнула Глория. — Но ничего не имела бы против, если бы представляли тебя, а? — спросил я. — Ну, удачи вам! — пожелала миссис Лейден нам вслед, когда мы двинулись к помосту. — У меня просто нет сил… — заявила Глория, — нет сил смотретьна этих знаменитостей, нет сил снова и снова делать одно и то же. — Иногда я жалею, что вообще с тобой связался, — вздохнул я. — Не хотелось так говорить, но это правда. — До нашей встречи я и представить себе не мог, что человек способен быть таким занудой… Вместе с другими парами мы сгрудились на стартовой черте. — Я устала от жизни, но боюсь умереть… — сказала Глория. — Какая замечательная тема для песенки, — отозвался, услышав слова Глории, Джеймс Бэйтс. — Сочини песенку о старом негритосе на берегу реки, который устал жить, но боится умереть. Он мог бы собирать хлопок и жаловаться реке Миссисипи. Ну разве не дивная идея?! Да, и назови песню «Миссисипи, старая река». Глория скорчила мину и метнула в Джеймса взгляд-молнию. — Рад приветствовать вас, — обратился Рокки к миссис Лейден, которая поднялась на сцену. — Дамы и господа, — сказал он в микрофон, — счастлив представить вам самую страстную болельщицу нашего чемпионата по танцевальному марафону, женщину, которая не пропустила ни одного вечера с начала наших состязаний. Итак, миссис Лейден, руководство чемпионата награждает вас персональным пропуском, он откроет перед вами двери на все марафоны, где бы и когда бы они ни проходили. Аплодисменты миссис Лейден, дамы и господа! Не хотите ли что-нибудь, сказать, миссис Лейден? Та на мгновение замялась, изрядно растерявшись, она просто не знала, как ей сейчас себя вести, но, когда публика зааплодировала, сделала несколько шагов вперед и неловко поклонилась. Очевидно, это было одно из главных событий в ее жизни. — Все болельщики нашего танцевального марафона вас, конечно, уже видели, — продолжал Рокки.— Каждый вечер миссис Лейден судит дерби, не будь ее, не было бы и дерби. Как вам нравятся наши соревнования, миссис Лейден? — спросил он, наклонив стойку так, чтобы женщина могла говорить в микрофон. — Да блевать ей от них хочется, — шепнула Глория. — Ноги бы ее здесь не было, засранец проклятый!.. — Мне очень нравится, — сказала миссис Лейден. Она так волновалась, что едва могла говорить. — Кто наша любимая пара, миссис Лейден? — Моя любимая пара — номер двадцать два, Роберт Сайвертин и Глория Битти. — Любимая пара миссис Лейден — пара номер двадцать два, дамы и господа, спонсор — компания «Пиво “Джонатан”», от которого не толстеют! Вы болеете за них и желаете им победы, миссис Лейден? — Да, я за них болею и, будь я помоложе, записалась бы на марафон сама. — Отлично. Благодарю за беседу, миссис Лейден. Итак… теперь я имею честь вручить вам персональный бессрочный пропуск, миссис Лейден, — дар руководства чемпионата. Вы можете приходить в любое время — и как? Бесплатно! Бесплатно… Миссис Лейден взяла пропуск. Она была настолько преисполнена благодарности и растрогана, что улыбалась, и плакала, и кивала — все сразу. — Еще один великий миг… — съязвила Глория. — Заткнись! — рявкнул я. — Итак… судьи готовы? — спросил Рокки, вы-, прямляясь. — Все готово. — Ролло проводил миссис Лейден, к креслу, туда, где сидели арбитры. — Дамы и господа, — сказал Рокки, — большинство из вас знакомы с правилами и порядком проведения дерби. Но для тех, кто подобные соревнования видит впервые, повторю их еще раз, чтобы иы знали, в чем дело. Ребята состязаются на дорожке пятнадцать минут, мужчины должны шагать, ступая строго с пятки на носок, девушки могут бежать трусцой или как им угодно. Если один из участников будет вынужден по какой-либо причине уйти в бокс — так мы называем центр площадки, где стоят раскладушки, — если кому-то из них понадобится покинуть дорожку, независимо от причины, их партнеру каждые пройденные два круга будут засчитываться за один. Это ясно? — Да начинайте же! — крикнул кто-то из публики. — Персонал и тренеры готовы? Врач на месте? Отлично… — Рокки протянул стартовый пистолет Ролло. — Вы дадите старт нашим ребятам, мисс Делмар? — спросил Рокки в микрофон. — Дамы и госиода, мисс Делмар — знаменитая голливудская писательница-романистка… Ролло отнес пистолет мисс Делмар. — Ну-с, приготовьтесь, дамы и господа, — нараспев произнес Рокки, — сейчас начнется. Прошу, мисс Делмар. Пистолет громыхнул, и мы помчались. Мы с Глорией пропустили вперед тех, кто рвался увеличить скорость, вовсе не пытаясь попасть в лидеры. У нас была своя система: задать равномерный темп и поддерживать его. Никаких денег, никаких спецпризов тем вечером не предвиделось. Да и будь они, нам-то какая разница. Публика хлопала и топала, зрители жаждали пощекотать себе нервы, но в тот вечер все обошлось. В бокс ушла только одна девушка, Руби Бэйтс, и то только на два круга. И впервые за все время никто .не рухнул на площадку, когда забег закончился. Но кое-что испугало меня в тот вечер. Глория висела у меня на поясе тяжелее и чаще, чем когда бы то ни было. Последние пять минут дерби казалось, что ей конец, что у нее совсем не осталось сил. Мне практически пришлось волочь ее за собой. В этот раз мы были на волосок от выбывания. Но все-таки не выбыли. Позднее в тот вечер миссис Лейден сообщила, что разговаривала с арбитром, который нас контролировал. Мы преодолели всего на два круга больше, чем проигравшая пара. Это нагнало на меня страху, и я решил, что впредь не стану полагаться ни на какую систему и как следует возьмусь за дело. Последними оказались Бэрил Жерар и Женевьева Томблин, пара номер шестнадцать. Их автоматически дисквалифицировали. Я знал, Женевьева рада, что для нее все кончилось. Теперь она могла выйти замуж за капитана корабля, ходившего в промысловые рейсы. Познакомились они в первую неделю марафона. Женевьева вернулась на площадку, когда мы обедали. Она уже переоделась и сейчас держала в руках чемоданчик. — Дамы и господа, — сказал Рокки в микрофон, — эта очаровательная девушка сегодня покидает марафон. Разве не чудесно она выглядит? Попрошу аплодисменты, дамы и господа. Публика зааплодировала, а Женевьева по дороге на сцену кланялась на все стороны. — Вот что мы называем спортивным духом, дамы и господа, они с партнером проиграли дерби в жестокой борьбе, но вот Женевьева здесь, и она снова улыбается нам, дамы и господа, и я выдам нам ее маленькую тайну… — Приблизив лицо к микрофону, он деланым шепотом продолжал: — Она влюблена и собирается замуж. Да, вот так, дамы и господа, наш танцевальный марафон стал прибежищем романтики, ибо Женевьева собирается замуж за человека, с которым познакомилась в этом зале. А сегодня вечером он здесь, Женевьева? Он здесь? Женевьева улыбнулась и кивнула. — Где же он, этот счастливец? — вопрошал Рокки. — Где же он? Покажитесь публике, капитан… Зрители стали оглядываться по сторонам. — Вот он! — возвестил Рокки, указывая на противоположный конец зала. Какой-то мужчина перешагнул барьер ложи и направился к Женевьеве. Он шел той особой походкой, какой ходят моряки. — Скажите нам пару слов, капитан. — Рокки передвинул стойку микрофона. — Я влюбился в Женевьеву с первого взгляда, — произнес капитан, — и через несколько дней предложил ей бросить марафон и выйти за меня. Она отказалась, не хотела подводить своего партнера, и мнe ничего не оставалось, как просиживать здесь штаны в ожидании. Я рад, что ее дисквалифицировали, потому что, честно говоря, весь горю от нетерпения… Публика изнемогала от смеха. Рокки вернул стойку микрофона в прежнее положение. — Золотой дождь для будущей невесты, дамы и господа!.. Капитан перехватил стойку и прижал микрофон к губам. — Не слушайте его, люди, — заявил он. — Поверьте, я в состоянии сам о ней позаботиться. — Вот бравый морячок, черт бы его побрал! — фыркнула Глория. Золотой дождь не состоялся. О паркет не звякнула ни одна монета. — Вот это называется скромность, — гнул свое Рокки. — Но, думаю, стоит сказать, что жених Женевьевы — капитан «Тихоокеанской королевы», старого четырехмачтового барка, который сейчас бросил якорь всего в трех милях от курзала. Днем к кораблю каждый час ходит морское такси, и если кто-то из вас, друзья, хочет вволю порыбачить, отправляйтесь на лов с капитаном… — Да поцелуй ты ее, мужик! — заорал кто-то из публики. Капитан поцеловал Женевьеву, и, когда уводил ее с площадки, публика выла и аплодировала не переставая. — Это уже вторая свадьба, которая состоится благодаря нашему танцевальному марафону, дамы и господа, — сообщил Рокки. — Не забывайте, пожалуйста, о большом торжественном свадебном обряде, свидетелями которого вы станете на будущей неделе. Пара номер семьдесят один, Ви Лоуэлл и Мери Хоули заключат брак прямо у вас на глазах. Музыку, пожалуйста! — бросил он оркестру. Бэрил Жерар вынырнул из раздевалки, уже переодевшись, и направился к столу — наесться напоследок за счет организаторов. Рокки уселся на край помоста, болтая ногами. — Смотри не переверни мне кофе, — заметила Глория. — Ага, ну как же. — И Рокки слегка подтолкнул стаканчик. — Как вам кормежка? — Годится, — ответил я. К нам подошли две дамы средних лет. Я уже видел их в ложах несколько раз. — Вы здесь главный? — спросила одна из них Рокки. — Ну нет, — хмыкнул тот. — Я только за него. Что вам угодно? — Меня зовут миссис Хигби, — представилась женщина. — А это миссис Уичер. Могли бы мы поговорить с вами наедине? — Ну… наедине здесь поговорить просто негде, — заметил Рокки. — Что вам угодно? — Мы здесь в качестве президента и вице-президента… — Что случилось? — спросил из-за моей спины проходивший мимо Сокс Дональд. — Вот вам главный. — По лицу Рокки было видно, что ему полегчало. Обе женщины уставились на Сокса. — Меня зовут миссис Хигби, а это миссис Уичер, — повторила миссис Хигби. — Миссис Уичер — вице-президент, а я президент Лиги матерей за общественную нравственность. — Ай-яй-яй! — шепнула Глория. — Слушаю вас. — Мы хотим вручить вам заявление. — Миссис Хигби сунула Соксу в руку какую-то бумагу. — А в чем дело? — Говоря коротко, — выпалила миссис Хигби, — наша Лига матерей за общественную нравственность осудила ваше мероприятие… — Минутку, — прервал ее Сокс. — Пройдемте ко мне в кабинет и там все обсудим. Миссис Хигби переглянулась с миссис Уичер и кивнула. — Отлично, — согласилась она. — Вы пойдете с нами, ребятки, и ты тоже, Рокки. Эй, сестра, уберите посуду. — Он улыбнулся дамам. — Видите, мы не позволяем нашим ребяткам делать ничего лишнего, чтобы не тратить даром силы. Прошу сюда… Он повел нас с площадки за сцену, в свой кабинет. Когда мы шагали за ним, Глория сделала вид, что споткнулась и рухнула на миссис Хигби, обхватив ее за шею. — Ох, простите, простите меня, я не хотела, — тут же извинилась Глория и уставилась в пол, словно пытаясь понять, за что зацепилась. Миссис Хигби ничего не сказала, только с яростью взглянула на Глорию и поправила шляпку. Глория толкнула меня локтем и подмигнула, кивнув в сторону миссис Хигби. — Помните, ребята, вы тут свидетели, — шепнул нам Сокс, когда мы заходили в его кабинет, кстати ужасно тесный. Я заметил, что в нем почти ничего не изменилось с того дня, когда мы с Глорией пришли записываться на марафон. Разве что на стену Сокс прикрепил фотографии обнаженных девушек. Увидев их, миссис Хигби и миссис Уичер тут же многозначительно переглянулись. — Прошу садиться, — сказал Сокс. — Так в чем, собственно, дело? — Лига матерей за общественную нравственность осудила ваши состязания, — заявила миссис Хигби. — Мы находим их аморальными и унизительными, они оказывают губительное влияние на публику. Мы постановили, что их необходимо прекратить. — Прекратить? — И немедленно. Если вы откажетесь, мы обратимся к городским властям. Это аморальное и унизительное явление… — Вы совершенно не правы, — прервал ее Сокс. — В марафоне нет ничего унизительного. Наши ребята от него просто без ума. С начала соревнований все они прибавили в весе… — Но в марафоне принимает участие молодая женщина, которая в ближайшее время станет матерью, — сказала миссис Хигби, — некая Руби Бэйтс. Это преступление — заставлять ее целый день ходить и бегать, когда вот-вот должен появиться ребенок. И абсолютно недопустимо выставлять ее перед публикой полураздетой. Полагаю, ей следует надевать хотя бы жакет… — Поймите, — снова перебил Сокс, — я никогда не смотрел на это с такой точки зрения. Мне всегда казалось, Руби знает, что делает, и на ее живот никто внимания не обращал. Но я понимаю вашу позицию. Хотите, чтобы мы исключили ее из состязаний? — Разумеется, — подтвердила миссис Хигби, и миссис Уичер кивнула. — Ну ладно, — вздохнул Сокс, — как вам будет угодно. Со мной всегда можно договориться. В конце концов, я оплачу ее счет из роддома… Благодарю, что вы обратили на нее мое внимание. Я немедленно распоряжусь… — Это не все, — продолжала миссис Хигби. — Вы в самом деле собираетесь на будущей неделе устроить здесь свадьбу или просто заявляете об этом, чтобы привлечь толпы безрассудных зрителей? — Я никогда не вел нечестной игры, — сказал Сокс. — Свадьба пройдет по всем правилам. Я не могу себе позволить обманывать публику. Можете спросить любого, с кем я имел дело… — Ваша репутации нам известна, — прервала его миссис Хигби. — Но все равно мне даже не верится, что вы в состоянии допустить нечто настолько святотатственное… — Двое молодых людей, которые собираются пожениться, в самом деле любят друг друга, — вмешался Рокки. — Мы не допустим подобной профанации святых понятий, — настаивала миссис Хигби. — Требуем немедленно прекратить состязание! — А что будет со всеми нами? — спросила Глория. — Можно отправляться прямо на улицу? — Только не пытайтесь оправдываться, мисс, — оборвала ее миссис Хигби. — Эти состязания аморальны. Они привлекают отбросы общества, один из ваших участников был беглым убийцей — тот итальянец из Чикаго… — Ну, в этом моей вины нет, — сказал Сокс. — Вот как раз ваша-то вина и есть, именно ваша. Мы пришли сюда потому, что наш долг — охранять город от проникновения подобных вам типов. — Не возражаете, если мы с ассистентом выйдем на минутку, чтобы кое-что обсудить? — спросил Сокс. — Возможно, мы найдем решение… — Пожалуйста, — согласилась миссис Хигби. Сокс кивнул Рокки, и они вышли. — У вас есть дети? — спросила Глория, когда двери за ними закрылись. — У нас обеих взрослые дочери, — ответила миссис Хигби. — А знаете ли вы, где они сегодня вечером и чем занимаются? Женщины молчали. — Пожалуй, я могу вам подсказать, в общих чертах, — продолжала Глория. — Как раз сейчас, когда вы, две благородные дамы, выполняете здесь свой долг перед людьми, которых совсем не знаете, ваши дочери наверняка в чьей-нибудь холостяцкой квартирке, догола раздевшись и напившись допьяна, предаются радостям жизни. У миссис Хигби и миссис Уичер дух перехватило. — Так всегда случается с дочерьми пуритан, — продолжала Глория. — Раньше или позже кто-нибудь из них залетит, и девица окажется настолько глупа, что не сообразит, как с этим справиться. И вы выгоните ее из дому этими своими заскорузлыми представлениями о порядочности, и хотя вы все время всех учите, у вас нет времени объяснить собственным детям, как устроена жизнь. — Ну, это… — Лицо миссис Хигби начало багроветь. — Глория! — вмешался я. — Ваша моральная лига и все ваши сраные дамские клубы, — продолжала она, полностью меня игнорируя, — кишмя кишат иссохшими страхолюдинами, на которых в жизни никто не клюнул. Почему бы этим бабам не собраться с духом и не нанять за деньги какого-нибудь жеребца? Это именно то, чего им не хватает. Миссис Хигби метнулась к Глории с поднятой рукой, словно собираясь ее ударить. — Только попробуй тронь меня. — Глория даже не шевельнулась. — Только тронь, и увидишь, что я сделаю с твоей задницей! — Вы… вы… мерзкая шлюха, — прохрипела миссис Хигби вне себя от ярости. Двери распахнулись, Глория отлетела в сторону, вошли Сокс и Рокки. — Эта… эта… — Миссис Хигби грозила Глории пальцем. — Хватит кудахтать, — прервала ее Глория, — говорите по-человечески. Вы ведь можете произнести его слово. Шлюха. Ш-л-ю… — Заткнись! — рявкнул Сокс. — Уважаемые дамы, мы с ассистентом решили принять все требования, которые вы нам собираетесь предъявить… — Требование одно-единственное — закрыть этот притон, и немедленно! — заявила миссис Хигби. — Иначе утром мы отправимся в мэрию. — И она направилась к дверям, а миссис Уичер — следом. — Вам, мисс, — сказала она Глории, — вам место в исправительном доме! — Там я уже была, — ухмыльнулась Глория. — У нас была начальница — очень похожа на вас. Кстати, лесбиянка… У миссис Хигби опять перехватило дух, она вылетела из кабинета, миссис Уичер — за ней. Глория захлопнула за ними двери, упала в кресло и расплакалась. Закрыв лицо руками, она пыталась подавить рыдания, но все было напрасно. Глория сотрясалась и корчилась от отчаяния, как будто потеряв всякий контроль над верхней половиной тела. Некоторое время в кабинете были слышны только ее рыдания и шум вздымавшегося океана, который доносился из приоткрытого окна. Потом к Глории подошел Сокс и ласково положил руку ей на голову. — Ничего, детка, ничего, — сказал он. — Так, все, что ты увидел и услышал в этом кабинете, должно остаться при тебе, — велел мне Рокки. — Не вздумай рассказывать остальным… — Буду молчать, — пообещал я. — Значит, придется прикрыть марафон? — Еще нет, — вздохнул Сокс. — Пока это значит, что нам придется кое-кого подмазать. Утром я поговорю со своим адвокатом. Но Руби придется сказать, Рокки. Она должна уйти. Многих женщин при ее виде коробит. — Он оглянулся на дверь и выругался: — Черт, надо было мне ввязаться в это дело! На хрена мне эти проклятые бабы… |
||
|