"Темный рай" - читать интересную книгу автора (Хоуг Тэми)

Глава 30

Она слышала отдаленный лай собак. Гремевшая где-то далеко за спиной гроза омыла горы на западе и, скатываясь в Эдемскую долину, предупреждала о своем скором появлении.

Саманта бежала через лес, и каждый шаг приносил ей невыносимую боль. Ребра и спина болели от полученных прошлой ночью ударов. Судороги сводили мускулы плеч, не отошедшие еще от неестественного положения, в котором она пролежала целый день, привязанная к кровати. Руки безжалостно ныли, после того как в них восстановилась нормальная циркуляция крови.

Ничего сейчас не имело значения: ни распухшие, посиневшие руки, ни отрезанные волосы, ни кровоточащая широкая рана, разрезавшая правую щеку от уха до подбородка. Не важно, как она будет выглядеть, принимая смерть. Все это потеряет всякий смысл, когда собаки настигнут и разорвут на куски. Она просто прекратит существовать. Исчезнет с лица земли.

Саманта подумала о том, кто пожалеет о ее смерти. Мысль была ошеломляющей, непостижимой. Ведь впереди — целая жизнь, а она должна умереть сейчас!.. Саманта заставила ноги двигаться с новой силой, решив не сдаваться, и продиралась сквозь ветви деревьев и кустов. Еловые лапы ранили голые ноги, кололи их тысячами кс лючек и цеплялись за болтавшийся на шее лоскут футболки. В голове постоянно гремели взрывы боли, легкие казалось, дышат уже не воздухом, а кровью, но Саманта продолжала бежать.

На юг. Саманта не знала точно, где находится, но полагала, что она все еще на территории Брайса. Если побежать на восток, то она лишь еще больше углубится в дики места Абсарокаса. Дорога на север приведет обратно к Шерон. На юг — к землям Рафферти. Саманта не знала как далеко они могут находиться. К тому же неизвестно как долго еще Шерон позволит ей бежать. Она запретил; себе думать об этом. Выбросив из головы все мысли, Са манта сосредоточилась только на том, чтобы одна нога еле довала за другой.

Лай собак тонкими, дрожащими волнами докатывала до Саманты сквозь частокол деревьев. Воздух в преддверии грозы был тяжел и тих. Звук в нем увязал и распадался на эхо, определить его направление становилось все труднее. Они по-прежнему у нее за спиной? Или Шерон, двигаясь кругами, зашла с другой стороны, чтобы отрезать eй путь к отступлению? Саманта оглянулась, прислушиваяа и пытаясь определить свое местоположение, и тут же упала, споткнувшись о толстый ствол поваленной сосны.

Ты умрешь здесь, Саманта. Голая, избитая, застреленная в голову сумасшедшей женщиной. Глупая девчонка! Глупая мечтательница! Конец мечтам.

«Глупая девчонка! Глупая и несмышленая. — Шерон ясно видела Саманту через прицел ночного видения, расположенный на ее винтовке. — Я могу убить тебя прямо сейчас, маленькая шлюшка».

Но Шерон не собиралась оканчивать охоту так скоро. Прежде чем начать преследование, она дала этой сучке пятнадцать минут форы. Собаки моментально взяли след. Запах крови и страха. Аромат, который Шерон находила для себя все более привлекательным. Люси Макадам стала первым человеком, которого она убила. Опыт оказался привлекательным. Мысль об этом возбуждала Шерон.

Находившаяся на расстоянии примерно четырехсот ярдов жертва стояла, прислонившись к дереву, слабо скрываемая лесом. Шерон могла бы дать собакам команду взять Саманту, когда та пересекала открытое пространство, но не стала этого делать. Время еще не пришло. Шерон хотелось поохотиться, затравить добычу.

Главная прелесть не в убийстве. То была игра кошки с мышкой, и сознание того, что она обладает властью, словно лампочку, зажечь в душе своей жертвы ужас, приятно щекотало нервы. Большую часть жизни Шерон эта власть принадлежала другим. Теперь она сама овладела ею, и это чувство увлекало ее больше, чем деньги, секс, любой наркотик. Власть. Управление. Возможность сыграть роль Бога. Темного бога. Сурового мстителя, вернувшего то, что принадлежало ему, и покаравшего всякого осмелившегося встать у него на пути.

Это была собственная игра Шерон. Никто о ней не узнает. Она допустила ошибку, оставив тело Люси, полагая, что никто на него не наткнется. С Самантой Рафферти она этой ошибки не повторит. Девушка исчезнет с лица земли. Бесследно. А жизнь будет продолжаться.

Шерон подумала о реакции Брайса на исчезновение девушки. Достаточно ли долго он влюблен в Саманту, чтобы горевать о ней? Будет ли вспоминать? Заподозрит ли что-либо?

«Не заглянет ли он в мои глаза и не поймет ли? — рассуждала Шерон. — А что, если поймет? Как поступит? Я убивала ради тебя, подонок! Дважды».

Она спасла Брайса от одержимости. Сохранила свое законное место справа от Эвана. Она слишком много знала, была слишком ценна для него, чтобы быть вышвырнутой по причине заурядной похоти.

А что сделает Брайс, если узнает, что Шерон убивала ради него? Отшатнется или же подобное сознание лишь обострит его плотское влечение к ней? Может быть, он захочет стать свидетелем ее следующей охоты, и они после этого займутся любовью, пока кровь еще не обсохнет на ее руках? От этой мысли по всему телу Шерон растекся жар.

Шерон снова подняла винтовку и, посмотрев в оптический прицел, улыбнулась: маленькая индейская принцесса Брайса опять двигалась. Бежала к безопасному месту, которого ей никогда не найти.

Закинув винтовку за плечо, Шерон подобрала поводья, пришпорила лошадь и мерной рысью направилась на юго-запад.

Клайд с такой уверенностью взбирался по горной тропе, будто точно знал, куда направляется. Мэри подозревала, что мул просто прикидывается. Она была почти уверена, что когда они подавали влево, следовало подавать вправо, но на горы опускалась грозовая мгла, затрудняя Мэри задачу определения едва заметных отметок, по которым она забралась сюда. Хорошенькое дельце: самое подходящее время заблудиться в лесу! В горах, где таилось столько опасностей, что встреча с медведем была из них, пожалуй, самой безобидной.

Мэри не смогла убедить Дела спуститься вместе с ней с гор. От одной только идеи поехать в Новый Эдем и поговорить с шерифом Дел стал заикаться. Он отказался отправиться с Мэри и на ее ранчо. Рассказав обо всем, что происходило в горах, и о том, что он видел, Дел решил, что этого вполне достаточно, и потребовал, чтобы его оставили в покое. Ему надо присматривать за землями. Он должен защищать ранчо.

Мэри не стала спорить. Рассудок Дела был очень неустойчив, и этот человек постоянно находился на грани нервного срыва. Мэри не хотела брать на себя ответственность за нарушение этого хрупкого равновесия. Джей Ди никогда бы ей этого не простил. Мэри злилась на него за то, что он никак не идет у нее из головы.

Видит Бог, сейчас у нее было немало более насущных забот: следовало доставить видеокассету и записи Люси Куину и рассказать ему все, что она узнала от Дела. Дел излагал историю сбивчиво, фрагментами, пропуская многие детали и смешивая, некоторые события со своими ночными кошмарами, и тем не менее Мэри была убеждена, что он видел пытавшуюся спасти свою жизнь бегущую Люси, что он слышал лай гнавшихся за ней собак и видел, как убийца произвел роковой выстрел.

Другая блондинка. Блондинка, танцевавшая при луне с псами.

Шерон Рассел.

Мэри могла лишь догадываться о мотивах. Возможно, Люси пыталась заглотить кусок, который оказался ей не по зубам? Может быть, у Люси было что-то такое на Шерон, что могло угрожать ее отношениям с Брайсом? Или же Брайс и Шерон вместе решили, что им надоело, что Люси «доит» их простаков? Что бы ни явилось причиной, но Шерон Рассел глухой ночью травила Люси, как дикого зверя, после чего убила и оставила тело на съедение стервятникам и как ни в чем не бывало вернулась к своей привычной жизни.

От этой мысли у Мэри скрутило живот.

Остановив Клайда, она огляделась в поисках хоть малейшего знакомого ориентира. Деревья. Одно больше другого. Городская девчонка. Мул беспокойно пританцовывал под ней. В пустом небе раздавались раскаты грома. Скверно! Гроза быстро положит конец тому, что еще недавно было дневным светом. А Мэри заблудилась на склоне горы, в местах, где миллионеры из спортивного интереса убивают безобидных существ.

«Если они застукают тебя здесь, ты тоже превратишься в „безобидное существо“, Мэрили».

Она живо представила себе ужас во взгляде своей матери, когда полицейские сообщат Абигайль Фолкнер Дженнингс о том, что ее непокорную дочь пристрелили в горах Монтаны во время путешествия на муле.

Мэри показалось, что где-то вдалеке справа раздается собачий лай, и она напряженно приподнялась в седле. Клайд недовольно затряс головой, пытаясь вырвать поводья из рук Мэри, и принялся живо переминаться с ноги на ногу. Над верхушками деревьев небо разорвала вспышка молнии, отчего мул присел на задние ноги.

Сердце Мэри сильно забилось. Она крепче вцепилась в поводья. Собаки! В голове пронеслись кадры видеосъемки. Жуткого вида проводник с акульими глазами. Грязные псы, Мускулистые животные, навострившие уши, разинувшие пасти со страшными клыками и капающей на землю слюной. Грохнул раскат грома, и мул, задрожав всем телом, рванулся вперед. Сжав зубы, откинувшись в седле назад, Мэри изо всех сил натянула поводья, пытаясь повернуть Клайда направо. Мул, сопротивляясь, медленно повернул большую уродливую морду так, что Мэри смогла заглянуть в округлившийся от ужаса черный глаз, но все же продолжал спускаться прямо по склону вниз.

Снова сверкнула молния, осветив все вокруг белым сюрреалистическим светом. Воздух сотряс сильный удар грома. Мир был атакован сумасшедшим ангелом, и Клайд мчался прямо ему навстречу. В следующий момент справа от них раздвинулись густые заросли кустов у края тропы, и из них выскочила голая окровавленная женщина с широко раскрытыми глазами и застывшим в крике ужаса ртом. Вопль женщины сопроводили очередная молния и раскат грома. Широко раскинув в стороны руки, женщина отчаянно кинулась к мулу.

В глазах Мэри все это происходило, как в кошмарном сне, в очень замедленном темпе. Женщина бросилась к ним. Клайд резко шарахнулся в сторону, и Мэри почувствовала, что вываливается из седла. Она попыталась натянуть поводья, но через секунду поняла, что делает это слишком поздно. В руке остался только правый повод, и это заставило Мэри мгновенно подумать о собственной судьбе.

Потеряв равновесие, Клайд повалился на бок, раздавив при этом привязанный к седлу чайник. Мэри все же успела рвануться в сторону и счастливо избежала возможности быть раздавленной лошадиной тушей. Она тяжело и неловко грохнулась о землю и кубарем покатилась вниз. Лежавший на пути ствол поваленной сосны резко прекратил это сумасшедшее движение. Оглушенная, Мэри некоторое время неподвижно лежала на мягком ковре из опавших листьев и сосновых иголок и пыталась справиться со звоном в ушах и болью в правой коленке.

Троясь в глазах Мэри, женщина окровавленным видением бросилась к ней.

— Помогите! Господи, помогите мне! Умоляю! — Она истерически бросилась на колени и принялась тянуть Мэри за руку.

Приведя себя в вертикальное положение, Мэри резко вырвала руку из цепкого захвата безумицы.

— Прекратите! — приказала она, пытаясь встать, несмотря на звон в ушах и темень в глазах. От овладевшего ею страха Мэри начало трясти. Ей захотелось оттолкнуть женщину и убежать. Но тут в очередной раз блеснула молния, и Мэри наконец узнала несчастную. — Боже правый! — ошеломленно пробормотала она. — Саманта? О Господи! — Мэри удалось поднять девушку за руки и встряхнуть, словно этим жестом она могла вытрясти из нее панику. — Что случилось? Кто это с тобой сделал?

Из груди Саманты вырвался истошный протяжный стон, и слезы градом хлынули по щекам.

— Бежим! Нам надо бежать! Она убьет нас!

— Кто?

— Шерон! Она нас убьет! — прокричала Саманта сквозь боль, страх и рыдания. — Она убила ту, другую женщину. И нас она тоже убьет!

Шерон!

— Вот черт! — пробормотала Мэри и почувствовала, как по спине побежал холодок, руки и ноги ослабели и покрылись мурашками. Уставившись на Саманту, она остолбенела от ее вида. — Это Шерон с тобой сделала? — Мэри сорвала с себя жакет и попыталась всунуть его Саманте, но девушка никак не могла удержать его распухшими руками и, по-видимому, плохо соображала, что следует делать с этим предметом одежды. Мэри схватила руку Саманты и неловко засунула ее в рукав.

— Она сумасшедшая! — закричала Саманта. — Мы должны бежать!

Она попыталась схватить Мэри за руку и потащить за собой по тропинке туда, куда скрылся злополучный мул. Но это оказалось не так-то просто сделать, потому что кончики пальцев Саманты распухли, как вареные сосиски, и ей было трудно даже пошевелить ими. Послышавшийся лай собак снова вызвал у Саманты желание закричать, но она сдержалась, стиснув зубы.

— Скорее! — взмолилась девушка.

Мэри огляделась вокруг, но не смогла ничего разобрать за плотной стеной деревьев. Ей показалось, что собачий лай доносится откуда-то снизу, но она понятия не имела, в какой части горы сейчас находятся они с Самантой. Единственное, в чем она могла поклясться, что место это достаточно далеко от дома. Но она так же точно знала, что на горе находится хижина Дела Рафферти, а в ней — арсенал оружия, с помощью которого можно остановить армию.

— Сюда! — приказала Мэри и, схватив Саманту за край рукава, потащила ее вверх по тропе, по которой толъко что сама спускалась.

— На гору? Ты с ума сошла! Она через секунду будет здесь!

— Мы идем в гору, но и ей тоже приходится лезть вверх, — не прекращая подъема, аргументировала свои действия Мэри.

— Она на лошади!

— О Боже! — Мэри бросила беспомощный взгляд вни: по холму. Клайд ускакал. Теперь придется надеяться только на собственные силы. А «на хвосте» у них злющие собаки. И психопатка-убийца. Мэри повернулась к девушке. — Послушай, Саманта, у нас нет выбора. Хижина Дела Рафферти находится в этом направлении. Если нам удастся добраться до Дела —мы спасены. — Мэри с новыми силами пустилась вверх по тропе. — Если, конечно, он нас не застрелит.

Они пробежали довольно приличное расстояние, когда первые тяжелые капли дождя ударили по листьям деревьев. Мэри молилась о том, чтобы начался ливень. Никто ее не слышал. Тучи, сталкиваясь и клубясь, неслись над горами, но отдавать воду не желали. В промежутках между раскатами грома лай собак раздавался все ближе.

То же самое происходило и с Люси. Преследуемая собаками, точно затравленный кролик, и пристреленная ради спортивной забавы. Мэри чувствовала за спиной присутствие Шерон Рассел, ощущала его так же ясно, как грозовые облака над головой и сдавивший горло ужас, пронизывавший сознание яркими горячими молниями. Она должна заставить себя сосредоточиться. Подумать. Рассудок — их единственное оружие.

Шерон была на лошади, У нее есть собаки. Она, если бы захотела, могла уже давно догнать Мэри и Саманту. Значит, для Шерон погоня — что-то вроде азартной игры. Этим же путем шла Люси, все глубже и глубже опускаясь в пучину безнравственности, пока шантаж не стал для нее чем-то вроде обычной профессии. Люси, по крайней мере, сама заслужила собственную участь. Саманта же была просто ребенком, ничего не знавшим о мире Брайса. Чем она заслужила подобную судьбу?

И что же им делать, чтобы спастись?

Они находились еще слишком далеко от хижины Дела. Мэри это понимала, но все же упорно продолжала бесконечный бег вверх по тропе.

Подавленная страхом, задыхающаяся, едва сдерживающая рыдания, Саманта из последних сил держалась следом за Мэри. Сейчас ей хотелось одного: упасть на землю, свернуться калачиком и проснуться, чтобы разорвать этот кошмар. Но он продолжался. Саманте хотелось, чтобы кто-то обнял ее и укрыл от страха. Ей хотелось быть с Уиллом. Глупо было думать о нем сейчас. Глупо желать Уилла, которому Саманта даром не нужна.

Они выбежали из леса на край луга. Мэри остановилась и, согнувшись пополам, уперлась руками в колени. Легкие работали, как кузнечные мехи. Налетел ветер, и зеленые травы волнами заиграли, обнажая разноцветные головки цветов. Дождь припустил сильнее. Мэри узнала роковое место. Здесь встретила свою смерть Люси. Карма!

Обе они были кандидатками в покойницы. Шерон преследовала Саманту по причинам, известным лишь ее расстроенному рассудку, но Мэри прекрасно понимала, что когда настанет время пуль, Шерон не станет делать различий. Свидетеля она не оставит.

Повалившись в траву, Саманта прижала к глазам красные ладони и беззвучно зарыдала. Глядя на нее, Мэри чувствовала, как у нее разрывается сердце.

Собаки уже продирались сквозь кустарник на опушке леса, и треск ломающихся веток заставил Мэри выпрямиться.

— Давай, детка, нам надо оторвать свои задницы.

— Я не могу, — понурив голову, всхлипнула Саманта. Она уже выглядела, будто мертвец — окровавленная, грязная, конечности неестественно вывернуты.

Мэри захотелось прилечь рядом с девушкой, согреть и утешить ее, но в настоящую минуту утешения вряд ли помогли бы убежать от смерти. Схватив Саманту за воротник жакета, Мэри поставила ее на колени.

— Очень даже можешь! — рявкнула она.

Им еще предстояло проделать немалый путь до хижины Дела. Единственный шанс достичь ее — продолжать двигаться в надежде, что Шерон захочет продлить удовольствие от охоты.

Грохот ружейного выстрела исключил такую возможность. Пуля угодила в тот самый пень, в который попал Дел в первый приезд Мэри в эти места. Гнилые щепки фонтаном разлетелись в разные стороны. Саманта отчаянно закричала, словно пуля прошла сквозь ее тело. Рванув воротник жакета, Мэри резко и грубо поставила Саманту на ноги и заставила бежать перед собой, то и дело подталкивая в спину:

— Пошла, пошла, пошла!

Откуда-то из глубины леса за их спиной раздался дикий хохот, от которого у Мэри кровь застыла в жилах.

Господи, помоги им! Обе они были кандидатками в покойницы.