"Самая легкая лодка в мире" - читать интересную книгу автора (Коваль Юрий Иосифович)Глава XIV. «ЛЮДИ В ШЛЯПАХ»Между тем скульптурная группа «Люди в шляпах» по-прежнему оставалась в тени. Орлов хотел как-то подсоединить ее к граммофону, но это пока не удавалось. Чудовищная черно-красная труба-воронка уже буквально всосала в себя Клару Курбе, и Шура-милиционер сиял, направляя раструб на девушку. – Мне кажется, труба граммофона похожа на какой-то головной убор, – сказал наконец Орлов. – Скорей всего, на необычную шляпу. – Ничего похожего, – ответил Шура-милиционер, не ожидая неприятностей. – Она похожа на ухо. – Жалко, что здесь нет никакой шляпы, – сказал Орлов. – А то бы мы сравнили. – А группа-то скульптурная! – воскликнул Шура, попадаясь на удочку. – Вон там сколько шляп – и ничего похожего. Скульптурную группу подтащили поближе к лампам и убедились, что действительно – ничего похожего. Тут Петюшка Собаковский задумал отличиться. Он схватил граммофонную трубу и нахлобучил себе на голову. Милиционер сделал бровью, Орлов поморщился, девушка глянула на Петюшку с некоторым презрением. Затырканный Петюшка отдал трубу хозяину и сел на место. – Люди в шляпах, – сказала Клара Курбе, задумчиво улыбаясь Орлову. – Какой интересный замысел! – Все в шляпах, – заволновался Орлов. – И у каждого под шляпой свой внутренний мир. Видите этого носатого? Носатый-то он носатый, а под шляпой у него все равно свой мир. Как думаете, какой? Девушка Клара Курбе, а за нею и остальные пристально оглядели носатого члена скульптурной группы, прикидывая, какой у него внутренний мир. – Ясно, что в этом человеке происходит борьба, – сказала Клара, – но борьба непростая. Все снова вперились в носатого, размышляя, какая в нем может происходить такая уж борьба. – Мне кажется, это борьба неба и земли, – пояснила Клара. Все замерли, и Орлов растерялся, не ожидая, видно, от девушки такой силы взгляда. Милиционер же художник отчетливо остолбенел. Ему, пожалуй, и в голову не приходило, что небо и земля могут бороться. Краешком глаза глянул он на пол, а после на потолок. – Все это правильно, – чуть заикаясь, сказал Орлов. – Точно подмечено. Именно – борьба… – А под той кривой шляпой, – продолжала Клара, – под той борьба огня с водой. Милиционер с граммофоном окончательно пошатнулся. Силою своих взглядов девушка Клара Курбе решилась затмить не только граммофон, но и скульптурную группу. Милиционер-художник обеспокоился. Выбравши одну из шляп попроще, он ткнул в нее пальцем и сказал: – А под этой происходит борьба добра со злом. – Хэ-хэ, – ответила Клара Курбе. – Ничего подобного. Милиционер поежился и, закрыв рот, воззрился на Клару. Орлов толкнул локтем Петюшку, который чем-то хрустел в кармане. Вглядываясь в скульптурную группу, Клара молчала. – Под этой шляпой происходит нечто иное, – замедленно начала она. – Это… борьба борьбы с борьбой! Эти таинственнейшие слова совершенно ошеломили милиционера-художника и художника Орлова. Одна из керосиновых ламп внезапно пыхнула и погасла. Все общество, расширивши глаза, вглядывалось в Клару, соображая, может ли быть на свете такая неслыханная борьба. Старый мой друг художник Орлов наконец-то поглядел на меня в поисках поддержки. Борьба борьбы с борьбой вышибла из его глаз мое бельмо, то есть лодку. Но обида еще не угасла во мне, и я решил не ввязываться в дело. Орлов глянул на милиционера, но тот затравленно молчал, оглядываясь на граммофон. Петюшка Собаковский, которому запретили хрустеть, в расчет не принимался. Орлову надо было выпутываться самому. – Борь-ба, – медленно выговорил он. – На вид человек как человек, а в душе все – борьба, борьба… – Борьбы с борьбой, – подчеркнула Клара. Орлов передернулся и опять глянул на меня. – А мне нравится, когда борьба борется с борьбой, – сказал я, выручая старого друга, хорошего, в сущности, человека, который всегда выручал и меня. – Подумать только! – воскликнула Клара, неприязненно оглядывая меня. – Вы, кажется, понимаете, что такое «борьба борьбы с борьбой». – Конечно, понимаю, – сказал я. – Что же это? – Очень даже простая штука, – ответил я, глядя Кларе в глаза. – Я и сам один раз видел, как борец школы дзюдо боролся с борцом школы каратэ. Вот это и была борьба борьбы с борьбой. – Ерунда, – сказала Клара. – Чтоб понять, что такое «борьба борьбы с борьбой», надо много страдать, много думать. – Я и думаю, только не о вашей «борьбе», а о своей лодке, самой легкой в мире. – Эта лодка самая легкая в мире? – Самая легкая. – А легче нету? – Нету и не может быть. Клара задумалась, встала из-за стола, обошла лодку. – И здесь борьба, – сказала она, – легкое борется с тяжелым, но тяжелое побеждает. Перешагнув через борт, Клара вдруг плюхнулась на капитанское место. Этого я стерпеть не мог. – А ну-как вылазь! – крикнул я, вскакивая. Потрясенная моим тоном, Клара оглянулась на Орлова. – Вылазь, вылазь, – повторил я. – Вылазь без борьбы. – Он хозяин, – развел руками Орлов. – Раз говорит «вылазь», значит, вылазь. Клара Курбе выкарабкалась из лодки, подсела к столу и нервно глотнула чаю. Орлов отодвинул скульптурную группу в тень. Клара отвлеченно звякала ложкой, не желая глядеть в мою сторону. Вечер, кажется, был испорчен. – Слушай, – сказал Петюшка, – а как называется твоя лодка? – Сам не знаю, – ответил я, – еще не придумал. – Ты знаешь, что я думаю, – сказал Петюшка. – У самой легкой лодки в мире должно быть и название самое легкое в мире. |
||||
|