Джек Хиггинс Тёмная сторона улицы

Глава 1 Маневры

Далеко, по ту сторону болот, угрожающе прогремел пушечный выстрел, приглушенный дневной жарой. В карьере, где работали обнаженные по пояс заключенные, это вызвало вспышку интереса.

Бен Хоффа работал в тени, с северной стороны, – среди беспорядочного нагромождения огромных сланцевых глыб. Подняв десятифунтовый молот, он замер на мгновение и тихо опустил его. Прикрыв глаза ладонью, взглянул на дальние холмы.

Хоффа был человеком лет сорока, невысоким, мускулистым и крепким, с сильными плечами. Его волосы уже тронула ранняя седина, а глаза были холодны, как куски свинца. Его напарник, О'Брайен, высокий, флегматичный ирландец, опустил лом и выпрямился.

– Что это, черт побери?

– Легкая артиллерия, – сообщил Хоффа.

О'Брайен тупо уставился на него:

– Ты шутишь!

– Летние маневры. Каждый год.

Далеко, на линии горизонта, показались три транспортных самолета; один за другим затрепетали, раскрываясь, шелковые купола парашютов. Черные точки падали в пространство, чтобы потом плыть вниз, подобно пушинке одуванчика, сдутой летним ветерком. Ощущение их полной свободы было настолько острым, что О'Брайен внезапно почувствовал спазм в пустом желудке. Руки непроизвольно сжали лом. Хоффа покачал головой:

– Ни малейшего шанса, Пэдди. Ты не пройдешь и пяти миль!

О'Брайен уронил лом и вытер вспотевший лоб тыльной стороной ладони.

– Трудно удержаться.

– Трудно только первые пять лет, – заметил Хоффа. Лицо его было непроницаемым.

Позади послышался скрежет сапог по камням. О'Брайен взглянул через плечо и потянулся к лому.

– Паркер, – коротко бросил он.

Хоффа не обернулся: он продолжал наблюдать, как парашюты плывут к земле, скрываясь где-то за болотами, в трех или четырех милях от них.

Офицер тюремной охраны был не лишен элегантности. Было что-то щегольское в его крахмальной рубашке с открытым воротом, на военный манер украшенной эполетами, и лихо надвинутой до бровей форменной фуражке.

Паркер остановился в ярде или двух от него, помахивая дубинкой.

– Какого дьявола, Хоффа? Вы думаете, что явились на пикник воскресной школы?

Хоффа обернулся, скользнул по нему невидящим взглядом, поплевал на ладони, поднял молот и опустил его, расколов глыбу сланца на две части.

– Отлично! Пэдди, – сказал он ирландцу, – давай следующую.

На Паркера он и не взглянул, словно того не существовало вовсе. Охранник, побелев от гнева, повернулся и ушел.

– Осторожней, Бен! – заметил О'Брайен. – Однажды он тебя достанет. Даже если на это потребуется целый год.

– Я на это и рассчитываю, – заметил Хоффа и словно позабыл об ирландце. Он снова поднял молот и снова опустил его.

Хаген, начальник охраны, стоял около одного из «лендроверов» – там начиналась грязная дорога, ведущая к карьеру, – и курил сигарету. У его ног свернулась черная с коричневым овчарка. Он был высок, плотного сложения и по возрасту близок к отставке. Он тридцать лет отслужил в тюрьмах ее величества, и этот «срок» стер выражение природной доброты с его в общем-то приятного загорелого лица. Он наблюдал за Паркером: плечи напряжены, лицо выдает тревогу. Поразительно, как некоторые люди все усложняют!

Подошел Паркер и был встречен тяжелым вздохом.

– Что на этот раз? – спросил он.

– Хоффа! – Паркер левой ладонью поймал конец дубинки. – Он просто дразнит меня!

– И что же он сделал?

– Бессловесное хамство – так мы называли это в гвардии.

– Армейские дела. Здесь это не годится! – заметил Хаген.

– И я это прекрасно знаю, черт побери! – Паркер прислонился к капоту «лендровера», желвак на правой щеке задергался. – Каждый жулик ведет себя так, будто он всемогущий Бог!

– Его считают важной птицей!

– Только не я! Просто еще один дешевый мошенник.

– Едва ли это так, – засмеялся Хаген. – Девятьсот тысяч фунтов – это приличная сумма, с какой стороны ни смотри. И ни пенса из них не возвратили, не забывайте об этом.

– А что в итоге? – спросил Паркер. – Пять лет за решеткой да еще пятнадцать впереди. Действительно, надо быть гением, чтобы так здорово устроиться!

– Бедняга Бен, – усмехнулся Хаген. – Он доверился женщине. Немало мужчин делают эту ошибку.

Паркер разозлился:

– Какого черта вы за него заступаетесь?

Лицо Хагена стало серьезным, и когда он ответил, в его голосе звенела сталь:

– Я только пытаюсь понять его. Это главное в моей работе! И в вашей тоже, хотя, похоже, до вас это пока не дошло! – Не дожидаясь ответа, он взглянул на часы и добавил: – Три. Надо собрать их на чай, если вы не против, мистер Паркер.

Хаген повернулся и отошел вместе с овчаркой, а Паркер застыл на месте, недобро глядя ему вслед. Потом, похоже, взял себя в руки, вытащил из кармана свисток и дал пронзительный сигнал.

Хоффа уронил молот. О'Брайен выпрямился.

– Ни минутой раньше! – заметил он и начал снимать рубашку.

Заключенные собирались на дороге со всех концов карьера и лезли к «лендроверам», чтобы выпить там чаю. Чай наливали из термоса, стоявшего в кузове. Каждый брал кружку из большой кучи и подходил к машине, а Хаген и полдюжины других офицеров стояли группкой, раскуривая сигареты.

Хоффа взял свой чай. Он глядел на горизонт, где появилась пара вертолетов. Потом присоединился к О'Брайену, который тоже внимательно их рассматривал.

– Вот было бы здорово, если бы они вдруг сели и забрали нас! – заметил ирландец.

Вертолеты проплыли над холмами, Хоффа покачал годовой:

– Ни единого шанса, Пэдди! Это легкие армейские вертолеты. Только пилот и один пассажир. А нам нужно что-то более существенное.

О'Брайен отхлебнул чаю из кружки и скривился:

– Интересно, из чего его делают, из скипидара?

Хоффа не ответил. Вертолеты скрылись за горизонтом, и он обернулся к Хагену, болтавшему с одним из офицеров в нескольких ярдах от них.

– Не скажете ли, который час, мистер Хаген?

– Собираетесь куда-то, Бен? – добродушно откликнулся Хаген, и все рассмеялись.

– Мне на всякий случай...

Хаген взглянул на часы:

– Три пятнадцать.

Хоффа кивком поблагодарил его, потом обозрел остатки чая в эмалированной кружке и двинулся прямо к «лендроверу», где рядом с термосом все еще стоял Паркер.

Хоффа протянул ему кружку.

– Не могли бы вы сказать мне, сэр, что это? – мягко спросил он.

Голоса смолкли.

– В чем дело, Хоффа? – это был Хаген.

Хоффа не оборачивался.

– Совсем простой вопрос, мистер Хаген. – Он протянул кружку Паркеру. – Вы пробовали это, мистер Паркер?

– Какого черта! – Паркер сжал дубинку так, что костяшки пальцев побелели.

– Я считаю, вам следует это попробовать, – мягко заметил Хоффа и выплеснул содержимое прямо в лицо охраннику.

На мгновение все застыли. Дальше события развивались с невероятной быстротой. Паркер ринулся вперед, его дубинка с размаху опустилась, Хоффа нырнул под нее, ударил охранника кулаком в живот, отчего Паркер как бы сложился вдвое, и врезал ему коленом в лицо.

Послышался рев взбудораженных заключенных. В мгновение ока Хоффа оказался на земле – это вступили в бой другие надзиратели. Заключенного рывком поставили на ноги и защелкнули наручники на запястьях.

Овчарка на стальной цепи сдерживала остальных. Хаген закричал, призывая всех к порядку. Наконец он добился своего и теперь направился к Хоффе. Он был здорово озадачен.

– Ну что, чертов дурень? Потерял сокращение срока на шесть месяцев – и ради чего?

Хоффа безразлично смотрел в сторону. Хаген пожал плечами и обернулся к Паркеру, склонившемуся к машине. Лицо охранника было в крови.

– С вами все в порядке?

– Сломан нос.

– Машину сможете вести?

Паркер кивнул, прижимая платок к лицу:

– Без труда!

Хаген обернулся к одному из офицеров:

– Оставляю вас за старшего, мистер Смит. Заставьте их работать! И чтобы без глупостей. Чтобы с них семь потов сошло к тому моменту, когда я вернусь.

Заключенных увели обратно. Хаген ослабил поводок овчарки. Собака подошла к Хоффе, обнюхивая его ботинки. Хаген сказал:

– Теперь займемся тобой. Лезь в зеленый «лендровер». И только попробуй что-нибудь выкинуть – спущу собаку. Я тебе это обещаю!

Хоффа молча двинулся к машине, собака следом. Рядом уселся Хаген и запер заднюю дверцу.

В маленькое стеклянное окошко видно было, что происходит внутри. На мгновение показалось лицо Паркера, тот бросил на Хоффу короткий, злобный взгляд. Потом он кивнул Хагену, мотор взревел, и они поехали.

«Лендровер» поворачивал на грязную дорогу, идущую через болота. Хаген, нахмурившись, наклонился к Хоффе:

– Ну, Бен, что все это значит?

Хоффа не ответил. Он смотрел через плечо офицера в боковое окно. За окном проносился болотный пейзаж. Лицо Хоффы было спокойным и бесстрастным. Похоже, он чего-то ждал.

К востоку от них снова прогремел пушечный выстрел, в ответ раздался зловещий стук пулемета, потом – редкие выстрелы. Парашютисты передвигались по склону холма в двух-трех милях от машины. Еще один разведывательный вертолет проплыл над горизонтом, и собака беспокойно зарычала. Хаген похлопал ее по спине.

– Это только игра, малыш, только игра.

Собака успокоилась. С востока раздался рев машины, и еще один вертолет промчался над холмом и двинулся по направлению к дороге. Минуту-другую он шел прямо над ними – так близко, что можно было прочитать цифры, написанные на боку белыми буквами. Люк был открыт, оттуда выглянул солдат в зеленом берете – яркая вспышка живого цвета посреди мертвого пейзажа.

– Похоже, это десантники, – заметил Хаген.

Хоффа, к его удивлению, отозвался:

– quot;Сайб-Мартинquot; – транспортный вертолет. Запросто берет на борт дюжину парней и оборудование. Такие недавно использовались на Борнео.

Десантник помахал им рукой, и вертолет ушел вперед. Тяжелая машина поднялась за поворотом и исчезла. Хаген взглянул Хоффе в лицо:

– Похоже, ты знаешь, о чем говоришь.

– В «Глобе» за прошлый месяц была статья, – ответил Хоффа. – Он есть в библиотеке.

Хаген покачал головой и вздохнул:

– Смешной ты парень, Бен. Никак не могу тебя раскусить, вот что!

Хоффа улыбнулся, неожиданно помолодев:

– Вот и мой старик так всегда говорил. Теперь уже поздно. Для всех нас.

– Пожалуй, ты прав.

Хаген потянулся за сигаретами. «Лендровер» перевалил за вершину холма и начал спускаться в заросшую лесом долину. Хаген вскрикнул и наклонился вперед. Вертолет приземлился на опушке, и с полдюжины десантников перекрыли дорогу.

Паркер открыл окно:

– Какого черта?

– Бог их знает, – со вздохом отозвался Хаген. – Возможно, они приняли нас за противников.

Паркер замедлил ход. Молодой офицер двинулся к ним, предлагая остановиться. Он был одет в боевую форму, лицо зачернено маскировочным кремом. Как только «лендровер» остановился, подбежали десантники – крепкие, решительного вида парни, автоматы в руках.

Паркер приоткрыл дверцу машины:

– Послушайте, в чем дело?

Хаген не видел, что там произошло. Паркер почему-то вскрикнул, послышался шум, удар, и все смолкло.

Сапоги заскрежетали по грязной дороге: кто-то обходил машину с другой стороны. В следующую секунду стекло задней двери разлетелось на кусочки. Внутрь заглянул молодой офицер.

– Всем выйти! – весело скомандовал он. – Приехали!

Хаген покосился на Хоффу, заметил его улыбку и понял: все было спланировано заранее. Овчарка с грозным рычанием бросилась к окну. Она попыталась выпрыгнуть, но верхушка ее черепа в мгновение ока превратилась в кровавое месиво – уложили одним выстрелом.

Собака упала на пол, а молодой офицер улыбнулся им через разбитое окно, поглаживая щеку дулом автомата 38-го калибра.

– Не надо больше шуметь, старина, – весело сказал он Хагену. – У нас мало времени.

Хаген посмотрел на Хоффу с отчаянием:

– Тебе не удастся уйти, Бен. Ты просто получишь еще десять лет!

– Я бы на это не очень-то рассчитывал, – ответил Хоффа. – Лучше подумай о себе, Джек. Эти ребята не шутят.

Хаген заколебался, потом вздохнул:

– Ладно. Дело твое!

Он вынул из кармана ключи и отпер дверь. Его тут же вытащили наружу. Паркер лежал на земле лицом вниз, руки в наручниках скручены за спиной. Он был в отключке.

Дальше все было проделано с поистине военной четкостью, которая отличала всю операцию. Кто-то снял с Хоффы наручники и надел их на Хагена, другой хирургическим пластырем заклеил офицеру рот. Бесчувственное тело Паркера было брошено в «лендровер». Туда же втолкнули и Хагена. Дверь захлопнулась, и ключ повернулся в замке.

Лицо Хагена было испачкано кровью мертвой овчарки. Он с трудом отодвинулся от нее. В горле стоял ком. «Лендровер» бросало на ухабах – его уводили куда-то подальше от дороги. В боковое окно он видел деревья, они становились все гуще. Видимо, они ехали по лесу, продираясь сквозь густую траву. Машина резко затормозила, так что его бросило вперед и он ударился головой о стенку.

Хаген лежал, борясь с темнотой, грозившей поглотить его. Уши закладывало. Прошло чуть больше минуты, прежде чем он осознал, что это взлетал вертолет. А к тому моменту, как ему удалось встать на колени и перевалиться на сиденье, звук пропеллера уже замер вдали.

Вертолет приземлился через пятнадцать минут на краю болота. Они оказались в поросшей лесом долине. Хоффа и молодой офицер спрыгнули на землю, вертолет взмыл в небо и улетел на запад.

Хоффа был одет как турист: хлопчатобумажные брюки и зеленая стеганая куртка. С его плеча свисал рюкзак. Молодой офицер был в сером фланелевом костюме дорогой ткани. Его лицо без маскировки оказалось бледным и даже аристократическим. Он выглядел как человек, который давно уже решил, что жизнь – это скверная шутка, которую не следует принимать всерьез.

– Сколько у нас времени? – спросил Хоффа.

– Час. Если повезет – два. Зависит от того, когда команда в карьере хватится начальства.

– Часа нам хватит?

– Хватит. Конечно, если мы не будет торчать здесь!

– Отлично. Еще только один вопрос – как мне вас называть?

– Как вам угодно, старина. – Он улыбнулся. – Может быть Смит? Пожалуй, мне это нравится. Мне всегда было интересно, как чувствует себя человек, которого зовут Смитом.

– И где только, черт побери, Барон вас откопал? – удивился Хоффа.

Смит улыбнулся еще раз:

– Старина, если в вы узнали, вы бы удивились. Это точно!

Он двинулся через поляну и дальше – по узкой тропинке между деревьев. Тропинка вывела их к широкой и грязной проселочной дороге. Они прошли еще несколько ярдов – до заброшенной мельницы. Во дворе у разрушенной стены стоял черный «зодиак». Минуту спустя они уже тряслись по ухабам. Постепенно дорога превратилась в обычный проселок.

– Надо кое-что прояснить, – сказал Смит, переключая скорость. – Мы будем вместе около сорока минут. Если что-нибудь случится – вы просто попросили подвезти, и я вас раньше не видел.

– Ладно, – ответил Хоффа. – Куда мы едем?

– Узнаете в свое время. Сначала надо уладить кое-какие дела.

– А я все жду, когда вы об этом заговорите.

– Такое вряд ли забудешь. Ваша доля после ограбления Петерфилдского аэропорта составляет 320 тысяч фунтов. Где они?

– А где гарантия, что со мной обойдутся по-честному? – спросил Хоффа.

– Не говорите глупостей, старина. Барон не выносит надувательства. Мы выполнили свою часть сделки – вытащили вас. А вы расскажете, где деньги. Это и будет итогом того, что мы называем первой фазой операции. Как только мы получим деньги, начнется вторая фаза.

– Вы хотите вывезти меня из страны?

– Под другим именем, с хорошими документами плюс половина доли. По-моему, это хорошая замена двадцати годам каторги.

– А где доказательства?

– Для вас будет лучше поверить мне на слово, старина. Самостоятельно вы вряд ли далеко уйдете.

– В этом вы правы. О'кей. Деньги в матросском сундучке на мебельном складе Прайса в Пимлико, на имя Генри Уокера.

Смит в изумлении поднял на него глаза:

– Вы шутите!

– Почему? Они работают с клиентами, которые уходят в дальнее плавание. Я заплатил за пять лет вперед. Даже если его не возьмут вовремя, он в безопасности. Они обязаны держать его еще десять лет, прежде чем что-нибудь с ним сделают, – таков закон.

– А квитанция у вас есть?

– Без нее сундучка не получишь.

– Кому вы ее отдали?

– Никому. Она лежит в доме моей матери в Кентише. Среди моих вещей есть старая Библия – из Армии спасения. Квитанция спрятана в корешке книги. Ясно?

– Возможно. Я передам эту информацию Барону.

– А что будет со мной?

– О вас позаботятся. Если все пойдет по плану, они приступят ко второй части операции. Но сначала Барон должен взглянуть на деньги.

– Кто такой Барон? Я его знаю?

– Этот вопрос вреден для здоровья, старина. – Смит пожал плечами и чуть улыбнулся – легкой, характерной улыбкой. – Может быть, вы случайно встретитесь с ним, а может быть, и нет. Честно говоря, я никогда не узнаю.

Оставшаяся часть путешествия прошла в молчании. Двадцать минут спустя они добрались до перекрестка. Смит замедлил ход.

– Здесь мы расстаемся.

Дорога была видна добрую четверть мили в обе стороны: узкая пустынная лента асфальта, идущая через дикие холмы.

Хоффа нахмурился:

– Что теперь?

– Стойте у края дороги, как обычный хич-хайкер. Приблизительно минут через десять вас подберут, если, конечно, наш человек приедет вовремя.

– Куда он едет?

– Не имею ни малейшего представления. Он спросит вас: «Куда бы вы хотели, чтобы я вас отвез»? Вы должны ответить: «В Вавилон».

– Что всё это значит, ради всего святого? – заорал Хоффа. – Это что, игра?

– Зависит от того, как посмотреть, – верно, старина? Он скажет вам, что Вавилон – это для него слишком далеко, но он может немного вас подвезти.

– А что потом?

– Не знаю. – Он наклонился и открыл дверцу машины. – Вперед, приятель, и удачи вам!

Минуту спустя Хоффа стоял на обочине дороги, встревоженный и хмурый, и смотрел вслед стремительно удалявшемуся «зодиаку».

Все спокойно... Лишь ветер шепчет что-то высокой траве, и внезапно становится темнее от набежавшего на солнце облака. Хоффе было холодно, его пробирала дрожь. Во всех события этого дня был отчаянный оттенок нереальности – что-то напоминающее ночной кошмар.

Он посмотрел на часы, которые Смит дал ему в вертолете. С момента нападения у «лендровера» прошел час и десять минут. Теперь может случиться все, что угодно. Ветер был холодный, но у него на лбу выступил пот, и он вытер его тыльной стороной ладони. А если какой-нибудь добропорядочный фермер поедет мимо и захочет подвезти его? Что он ему скажет?

В отдалении послышался шум мотора, а когда он обернулся, машина уже перевалила через гребень холма. Когда она приблизилась, он увидел, что это большая, шестиколесная цистерна, выкрашенная в ярко-красный цвет. Цистерна подкатилась к нему и остановилась. Водитель высунулся из кабины и глянул вниз. Человек с морщинистым лицом, лет шестидесяти, в старой летной куртке и в кепке из твида, седая щетина на подбородке. Он помолчал немного, а потом спросил с явным шотландским акцентом:

– Куда бы вы хотели, чтобы я вас отвез?

– В Вавилон, – выдохнул Хоффа с облегчением.

– Ну, это, пожалуй, слишком далеко для меня; Но я м-огу немного подвезти вас.

Он открыл дверь кабины и ступил на лестницу, которая вела к горловине цистерны. С одной стороны была стальная квадратная пластина, на которой черной краской было написано: «Опасно! Обращаться с осторожностью. Хлорная кислота». Он дотронулся до потайной защелки у основания пластины, и она открылась.

Хоффа вскарабкался и заглянул внутрь. Там было помещение примерно метра два с половиной в длину и метр в ширину, с матрасом. Он кивнул и спросил:

– Как долго?

– Шесть часов, – ответил водитель. – Света нет, и, боюсь, ты не сможешь курить. Но в термосе есть кофе и сандвичи в коробке из-под печенья. Все, что я смог.

– Можно спросить, куда мы едем?

Водитель бесстрастно помотал головой:

– Это не записано в контракте.

– Ладно, – сказал Хоффа, – поехали!

Он пролез в люк головой вперед, и когда обернулся, чтобы посмотреть на свет, крышка скользнула на место, погрузив его во тьму. Его охватила паника, в горле пересохло, но тут цистерна тронулась, и ему стало легче. Он лег на матрас, руки под голову. Через некоторое время глаза его закрылись и он заснул.

В этот самый момент человек, который назвал себя Смитом, затормозил на главной улице первой попавшейся ему деревушки, вошел в телефонную будку и набрал лондонский номер.

Ему ответила женщина. Голос ее звучал холодно и безразлично:

– Всемирная экспортная компания.

– Говорит Саймон Воган с Запада.

Голос не изменился.

– Рада вас слышать. Как там идут дела?

– Лучше не бывает. Наш клиент в пути. Было что-нибудь в новостях?

– Ни звука.

– Затишье перед бурей. Товар найдете в матросском сундучке на хранении в Прайсовском мебельном складе в Пимлико, на имя Генри Уокера. Квитанция в корешке старой Библии Армии спасения среди его вещей в доме матери в Кентише. Не думаю, что милой социальной служащей будет трудно получить ее.

– Я займусь этим сама.

– Не стоит терять времени. Сейчас почти пять часов. Мебельный склад, вероятно, закрывается в шесть. Можно позвонить им, чтобы убедиться, что они будут открыты к вашему приезду.

– Доверьтесь мне. Вы все сделали хорошо. Он будет доволен.

– Всегда готов к услугам, старушка!

Воган повесил трубку и закурил сигарету, глядя куда-то вдаль. «Что бы мне хотелось сделать с тобой, лапочка!» – пробормотал он мягко, когда возвращался к машине. На губах его играла улыбка.

Хоффа просыпался медленно и тяжело. Глядя сквозь плотную тьму, пытался понять, где он. Потом вспомнил все и, повернувшись, оперся на локоть. Часы с светящимся циферблатом показывали уже четверть одиннадцатого. Значит, они были в дороге чуть больше пяти часов. Ждать осталось недолго. Он снова лег, подложив руки под голову, и задумался. Он думал о том, как начнет жить заново: настоящая жизнь в местах, где всегда тепло, где светит солнце, а любая женщина – красотка.

Его мечтания прервались внезапно. Цистерна начала тормозить. Наконец она остановилась, хотя мотор все еще работал. Люк открылся, и в отверстии появилось лицо водителя – бледная маска на фоне ночного неба.

– Выходи!

Ночь была прекрасна. Звезды до самого горизонта, правда, вот луны не было. Хоффа стоял на краю дороги, потягиваясь, пытаясь размять затекшие мышцы, а водитель опустил крышку люка на место.

– Что теперь? – спросил Хоффа.

– С другой стороны шоссе есть дорога, ведущая на гору. Жди там. За тобой приедут.

Прежде чем Хоффа смог что-либо ответить, водитель оказался в кабине. Раздалось шипение воздуха – шофер отпустил тормоза, – и цистерна укатила в темноту. Хоффа проследил, как хвостовые огни исчезли во тьме, поднял свой рюкзак и двинулся через шоссе. Дорогу он нашел сразу и стоял там, уставившись в темноту, думая о том, что ждет его дальше. Неожиданно раздался голос, который заставил его вздрогнуть:

– Куда бы вы хотели, чтобы я отвезла вас? – Голос был женский, с йоркширским акцентом.

Он попытался разглядеть ее, прежде чем ответил:

– В Вавилон.

– Это для меня слишком далеко, но я могу немного подвезти вас.

Она подошла ближе, ее лицо в темноте было просто светлым пятном. Женщина повернулась и, не говоря ни слова, пошла в гору. Хоффа последовал за ней, спотыкаясь о камни. Он выспался, но все же чувствовал себя усталым. Это был длинный и трудный день, а где-то впереди его ожидали пища и постель.

Они прошли примерно с полмили, все время поднимаясь. Хоффа видел холмы по обе стороны дороги и чувствовал холод ледяного ветра. Потом дорога повернула вниз, и он увидел в ложбине рядом с ручьем фермерский домик, в окне которого горел свет.

Собака глухо залаяла, когда его спутница открыла калитку и повела через вымощенный булыжником двор. Они уже подошли к входной двери, когда та внезапно открылась и на пороге, как в раме, освещенный светом лампы, появился мужчина с дробовиком в руках.

– Значит, ты нашла его, Молли?

Впервые Хоффа смог разглядеть девушку. Он с удивлением обнаружил, что ей не больше девятнадцати лет, глаза беспокойные и вид такой, словно она уже очень давно не улыбалась.

– Я еще буду вам нужна сегодня? – спросила она каким-то странным, невыразительным голосом.

– Нет, девочка, иди спать. Загляни к матери. Она спрашивала о тебе.

Девушка скользнула в дом, а он прислонил дробовик к стене и пошел навстречу, протянув руку:

– Приятно познакомиться, мистер Хоффа. Я – Сэм Кроутер...

– Значит, вы знаете, кто я?

– Весь вечер по радио только о вас и говорят.

– Есть ли шанс, что они узнают, где я?

Кроутер хихикнул:

– Вы в трех с половиной сотнях миль оттуда. Им и в голову не придет искать вас здесь, можете быть уверены.

– Уже кое-что, как я полагаю, – вздохнул Хоффа. – И что теперь? Начинаем вторую фазу?

– Мне звонили из Лондона примерно час назад. Все идет как по маслу. Вам больше не о чем беспокоиться, мистер Хоффа. – Он обернулся и позвал через плечо: – Билли, где ты, Билли? Тебе пора!

Человек, появившийся в дверном проеме, был огромен. В нем было около двух метров роста, плечи и руки гориллы и огромное тощее лицо. Он бессмысленно улыбался, и в уголках губ скопилась слюна. Он неуклюже вышел во двор.

Кроутер похлопал его по плечу:

– Хороший парень, Билли. Пошли, надо сделать работу. – Он обернулся и улыбнулся: – Сюда, мистер Хоффа.

Он пошел с ними через двор. Впереди – хозяин, Хоффа следом, Билли замыкал шествие. Кроутер открыл калитку и прошел в маленький внутренний дворик. Единственное, что в нем было, – это старый колодец, окруженный круглой кирпичной стеной примерно в метр высотой.

Хоффа шагнул вперед и спросил:

– Что теперь?

Ответом ему был оглушающий удар сзади, нанесенный с такой чудовищной силой, что его позвоночник переломился, как гнилая палка.

Он лежал, корчась на земле. Кроутер пошевелил его носком сапога:

– Туда его, Билли!

Хоффа был все еще жив, когда летел в колодец головой вниз. Пока он летел, его тело дважды ударилось о кирпичную кладку, но он не чувствовал боли. Как ни странно, его последней мыслью было то, что Хаген оказался прав. А потом холодные воды сомкнулись над ним и он провалился во тьму.