"Волшебная шапка" - читать интересную книгу автора (Тухтабаев Худайберды)СаддинисаХотите, теперь опишу вам эту девчонку? У неё большущие глаза, лицо удлинённое, белое, волосы заплетены во много-много косичек, такая тоненькая, что кажется, кашлянешь – и она улетит. А какая умная! Наш мудрый Ариф – шишкоголовый, нынешний семиклассник, ей в подмётки не годится. У неё хоть по арифметике, хоть по геометрии, хоть по русскому, хоть по немецкому – по всем предметам пятёрки. Девчонка что надо, если бы не одна её вредная привычка: всё время недовольно морщит нос. Так хочется ей сделать много хорошего! Неутомима, как муравей. Тоненькие ручки её постоянно чтото делают: переписывают, стирают, разглаживают, поправляют. А прилипчива до невозможности! Знаете, в весеннюю дождливую пору на урючинах появляется липучка – елим называется, пристанет – не отдерёшь. Саддиниса точно вот такая липучка. Опять и опять: – Хашимджан-ака, когда будем готовить уроки? Хашимджан-ака, сегодня гулять не пойдёшь! – Не мучь меня, курносая, – огрызаюсь я иногда. – Почему ты так говоришь? – обижается она. – Да потому что ты в самом деле курносая. – Если и курносая – не твоё дело! – сердито поворачивается она и уходит прочь, тогда мне её становится жалко. Сейчас мы готовим уроки в маленьком солнечном кабинетике Саддинисы. Во дворе возится дедушка-садовник Саддинисы. Папа её работает бухгалтером в колхозе, стучит костяшками счётов и горя не знает. Мама воспитательницей в детском саду, так что её тоже нет дома. По двору бродят нахохленные несушки. На винограднике галдят воробьи, пируют – там ещё полно винограда. – Эй, Хашимджан-ака, куда это ты уставился? – Никуда я не уставился. – Да уж не оправдывайся, и так вижу! Заставил меня вслух читать, а сам витает в облаках. Какое упражнение задавали по русскому? – М-м… не помнится что-то… – Велели сделать триста пятьдесят первое упражнение. Ты же записывал в дневник! – Записать-то записал, но что-то не совсем понял объяснение учительницы. Саддиниса, точь-в-точь Нина Тимофеевна, принялась растолковывать мне, как надо выполнять упражнение. – Теперь понятно? – спросила, закончив. – Нет, не всё. – Сколько родов в русском языке? – Шесть! Нет… кажется, три. – Хорошо, назови их. – Мужской, женский и средний род. – Какие слова относятся к мужскому роду? – Мужские, конечно, – без запинки ответил я. – Какие мужские, с какими окончаниями? – допытывалась Саддиниса. – Хочешь женский род скажу? Слова женского рода оканчиваются на «а», «я»… Точно? – Точно. А среднего рода? – Среднего?.. Сейчас… как его… – Слово «перо» какого рода? – Вспомнил! Слова, оканчивающиеся на «о», «е», относятся к среднему роду. Перо, поле, метро… – Да ведь всё знаешь, Хашимджанака! – обрадовалась моя маленькая учительница. – Только очень уж ты ленив. Эта маленькая товарищеская критика не могла испортить удовольствия от похвалы. – Да ведь мы тоже человеки! – И я принялся отплясывать. Саддиниса терпеливо дождалась, пока я успокоился, потом опять вернула меня к упражнению триста пятьдесят один. Мы, оказывается, должны составить предложения, употребляя слова всех трёх родов. Я расчертил страничку на три части и принялся за работу. – Какого рода слово «товарищ»? – спрашивает Саддиниса. – Мужского рода, товарищ Саддихон. – Добавь к нему ещё одно слово. – Акрам – мой хороший товарищ. – Молодец, товарищ Кузыев! – похвалила Саддиниса. – Теперь запишем это предложение в тетрадь. Вот так, предложение за предложением, мы исписали целую страничку. Саддиниса радовалась моим способностям и первым признакам усидчивости, как сказала она сама. Да и я был доволен собой. Но вот маленькая учительница взяла мою тетрадь и тут же всплеснула руками. – Вай-буй, да ведь тут ошибка на ошибке! – Какие ещё ошибки? – возмутился я. – Всё верно до точки. – Слово «зелёный» пишется через «е». А ты написал «зилёный». – Она, как обычно делает Нина Тимофеевна, красным карандашом подчеркнула ошибку. Я промолчал. Тут уж не поспоришь – красный карандаш! Через несколько минут моя страничка алела, как небо перед закатом. – Исправь ошибки и перепиши, – приказала Саддиниса. Роптать, упираться я не стал: боялся, что Саддиниса откажется заниматься и прогонит домой. Собрал всю силу воли и снова принялся за работу. Верите ли, за всю свою жизнь я столько не писал, сколько написал сегодня за один присест. Сегодня, в этот цветущий солнечный день, в этом попахивающем мышами кабинетике Саддинисы я совершил подвиг – исписал целых две страницы! Отложил наконец ручку и воскликнул: – Саддиниса! Помочь тебе подмести двор? – С чего это ты вдруг? У тебя других дел нету? – Хочу помочь тебе, – пробормотал я, направляясь во двор. – Если признаться честно, хочется сделать для тебя что-нибудь приятное. Но я ведь вам говорил, что другой такой упрямой девчонки, как Саддиниса, на свете нет. Она вырвала веник из моих рук. – Если хочешь сделать мне что-нибудь приятное, садись, будем повторять физику. – Но у нас завтра нет физики! – Если хочешь стать отличником, уроки надо повторять ежедневно. Куда денешься? Саддиниса всегда права, спорить с ней бесполезно. Я сел к столу, открыл учебник физики. – На прошлом уроке мы проходили тему «Весы». Расскажи, какие весы ты знаешь. Я без запинки прочитал вслух всё, что написано в учебнике про. весы. Саддиниса молча выслушала, а когда я кончил, отобрала книгу и сказала: – А теперь скажи, какие бывают весы. – Весы лабораторные, аналитические, весы настольные, торговые, весы хозяйственные – безмен… – Помолчал и добавил от себя: – Весы воровские, спекулянтские… Саддиниса засмеялась. Я никогда ещё не слышал её смеха. Какой-то… серебряный, чистый-чистый и звонкий. На щеках у неё появились ямочки, а глаза превратились в щёлочки. – Но ведь про воровские весы в учебнике нет! – проговорила она. – В вашем учебнике нет, Саддинисаханум, зато в нашем есть! – ответил я. После физики позанимались ещё родным языком, и лишь после этого Саддиниса начала убирать учебники – конец! – Давай ещё позанимаемся! – Я не в силах был вот так сразу остановиться. – Мне нужно в поле за травой, – сказала Саддиниса. – Тогда я тоже с тобой! Помогу. Только не отказывай мне, не то завтра не приду готовить уроки! В тот день солнце светило ярко, но в воздухе не чувствовалось особой жары. Трава вокруг арыков пожелтела, листья с деревьев осыпались и приятно шуршали под ногами, небо прозрачное, в воздухе летали, кружились большие стаи птиц. Мы шли в поле вдоль берега нашего обмелевшего анхора[18], вода в котором сделалась такой прозрачной, что был виден каждый камушек на дне. Мне вдруг стало невыносимо хорошо и радостно. Я крикнул: – Саддиниса, давай побежим с тобой наперегонки! И мы сорвались с места. Назавтра мама обнаружила в моём дневнике две четвёрки. Вне себя от счастья поцеловала меня в лоб и обратилась к папе: – Отец, а не купить ли нам Хашимджану новый костюм? Брюки у него совсем истрепались. Таким образом, я вот-вот должен был встать в ряды образцовых учеников, но вдруг… Вы же знаете, всю жизнь меня преоросительный канал.следует это ужасное «но»! Вдруг случилась эта история. Но расскажу всё по порядку. |
||
|