"Наследство Империи" - читать интересную книгу автора (ИПАТОВА Наталия, ИЛЬИН Сергей)ЭпилогИтак, они думают, что это они меня вывезли на Дикси. Своего рода компенсация за перенесенные кошмары ну и еще за не исполненные в детстве обещания. Матушка, видимо, забыла, что мне не семь, а двенадцать. Это я их вытащил, потому что им это надо не меньше моего. Тут полосатые бело-красные флаги, бьющиеся на ветру в голубом небе, и железная дорога через зеленые холмы, с диванчиками, развернутыми к окнам вагонов. Есть замок с голографическими привидениями и городок с сапожниками и кузнецами, где прямо при тебе делают сувениры. От причала в синее море отходит парусник. Хочешь – смотри ему вослед, а хочешь – на нем иди. Или вот еще воздушный шар. А еще – лорелианские горки, где и не хочешь, а завизжишь. От ужаса или от восторга, а скорее – от того и другого вместе. Мама с Расселом тоже выбрали себе развлечение, пока я испытывал на прочность желудок и нервы. Их аттракцион назывался «семейное кафе», и они могли просидеть там вдвоем, в тенечке-уголочке, дольше, чем ребенок на карусели. Куда в них столько коктейля влазит, в самом деле? Механизмы взрослой любви не так просты, как казалось в детстве. Рубен – Мать Безумия, как называть отцом человека, который выглядит как брат? – тоже любит ее, но на него, кроме этого, свалился целый мир, и жизнь шокировала его не меньше, чем когда-то смерть. Утверждает, что переключился. И что «измена» – большое громкое слово, которому есть другие время и место. Оно ни при чем, когда люди нашли друг друга, и живут, и могут не таясь взяться за руки. Никто никому не принадлежит насовсем. И, к слову, никто из нас не задержится на Пантократоре. Прекрасное место, чтобы привести себя в порядок, но навсегда – нет. Там слишком скучно. Разве что мама, ей нравится, когда скучно. И Рассел там устроился здорово и совершенно неожиданно: инструктирует монахов по части боевых искусств и нянчится с детской сборной по хоккею. Брюс набрал на комме вызов Норма. – Я прогуляюсь, – сказал он. – Скажи маме, все будет в порядке. Свяжусь с вами, если что. И пошел по извилистой улочке, стиснутой высокими стенами вниз, к Мульттауну. Ничего, подождут. Вчера в это же время мать часа полтора проторчала в одном из тех магазинов, где мужчины чувствуют себя крайне неловко. Все то время они с Нормом болтались снаружи, старательно беседуя об отвлеченном, а вечером, когда Брюс полез за чем-то в их с матерью общую сумку, там обнаружилось нечто великолепное, льющееся, тончайшее – в кулаке спрячешь, но длинное, сотканное то ли из крупных снежинок, то ли из мелких ромашек, того рода, про какие она прежде говаривала: «дорого и не актуально». Мать застукала его, покраснела, и теперь у Брюса своя отдельная сумка, а сам он постигает умение слепнуть, глохнуть и держать при себе комментарии, даже если они просто рвутся наружу. На улицах и площадях ходили и стояли персонажи детских видеодрам: по большей части злобные или смешные галактические монстры. Проходя мимо, Брюс смотрел на них снисходительно, как человек, который на самом деле пережил воплощенные режиссерами замыслы. И еще бы раз пережил, представься ему такая возможность! Единственное, на что он досадовал, – он не мог позвонить Мари Люссак. Но не сомневался, что со временем изыщет какой-нибудь способ. Настоящий пилот должен быть изворотлив и хитер! Улочка, словно ручей, вытекала на мощеную булыжником площадь. Гуляющие обтекали ее по краю, а центр огорожен был красно-синим витым шнуром. – Я – Черный Истребитель! Я – Назгул! Я – ужас, летящий на крыльях ночи! – верещал из динамика дурашливый голос. И в самом деле, в огороженном пространстве ездила кругами Тецима-«девятка» или ее точная копия. Брюс прыснул в кулак. Особенного ажиотажа вокруг этой штуки не наблюдалось: в соседнем квартале сшибались тяжеловооруженные рыцари. Так что Брюс купил билетик и забрался в кабину. – Ну, покажи себя! – Хех! А штанишки запасные у тебя есть? На внутренней стороне блистера замелькали мультяшные цели. – Двое заходят с семи часов! – верещал в наушниках дурашливый голос. – Командир, они вцепились нам в хвост! Я отваливаю... и форса-а-аж! Может, с малышами это и работает, однако булыжники под шасси никак не способствовали достоверности «сражения» и «полета». С этакой высокомерной ленцой нажимая гашетку, Брюс только подхихикивал. Там все не так, ребята. – Что? – расстроился тот. – Не вставляет? – Для пятилетних сойдешь, – Брюс решил проявить великодушие. – Ты хоть на сантиметр взлететь можешь, герой комикса? – Сейчас, разбежался! Я ж внеатмосферник, слыхал про такие? А что до ухабов, так народу даже нравится. Скорость чувствуется. Адреналин. – Но я-то, веришь ли, летал на настоящем. – О-ля-ля! Рассказывай мне про настоящие! Их всего-то девять было, и я знаю... Ой... – голос его вдруг изменился, совсем как у человека, обнаружившего, что несет лажу в лицо знатоку, – или их научились множить? Ты извини, я тебя тогда мельком видел. Не признал. – Они теперь сами решают, какими им быть. Таких, как ты, осталось семеро, – сказал Брюс с интонацией «старшего по званию», беззастенчиво спертой у Руба. – Если считать тебя. А тебя считать, Эгиль? |
|
|