"Цвет неба" - читать интересную книгу автора (Левченко Елизавета)Глава 11 Навстречу тебеС его стороны Я едва удержался от того, чтобы не вцепиться в воротник конвоира и хорошенько его потрясти. Неделя? Как вообще такое возможно?? Всегда, сколько бы раз я не возвращался из искажения, в настоящем мире не проходило и секунды! Семь дней… столько же, сколько я и провел там! Я стиснул зубы и глубоко вздохнул, пытаясь успокоить клокотавшую внутри ярость и… беспокойство, столь редкое для меня чувство. Хотя, в последнее время очень даже наоборот. Лгать мне бы он не посмел, как не посмел никто из моего окружения. Боятся… как будто подсознательно чувствуют во мне опасность, что очень часто играет на руку. Внезапная боль пронзила виски, словно в них с размаху вогнали остро заточенные ледышки, которые мгновенно заморозили все внутри. Сердце сжала невидимая ледяная рука, заставив его замереть, в груди разрасталась воронка, абсолютная и непередаваемая пустота, медленно, но верно расширяющаяся и тянущая из меня силы. А еще я ощутил сильнейших страх и отчаяние. Не мои чувства… И все закончилось. Боль отпустила резко, кроме моих воспоминаний о ней ничего не осталось, разве что только сердце быстро стучало, наверстывая за секунды, а может минуты вынужденной передышки. Я медленно отнял руки от головы и, открыв зажмуренные глаза, распрямился. — Ваше Высочество? — осторожный и неуверенный вопрос. Я развернулся к случайному свидетелю моей слабости. Видимо, что-то во мне его испугало, страх этот легко читался в расширившихся глазах. Я не мог отпустить его просто так, он слишком много видел. Было просто подчинить его слабую волю. Страх так ослабляет людей… — Ты. Ничего. Не. Видел. — Я впился взглядом в запульсировавшие в такт его сердцебиению зрачки. — Я ничего не видел… — послушно повторил он за мной вялым и безжизненным голосом. Оставив жертву приходить в себя, я пошел дальше по кажущемуся бесконечно длинным коридору. Что за внезапная вспышка боли? Я понимал, что естественной она быть не может. Тогда, чем она была вызвана? Или кем?.. Но вопросы эти — мелочь, по сравнению с фактом прошедших семи дней. Я представляю, что творится во дворце. От наследника ни сна, ни духу за всю неделю… Я прислонился к стене и потер ладонями лицо. Сколько же сейчас будет проблем… Начнутся расспросы: где я был столько времени, что случилось, что было причиной… и тому подобное. И особенно стараться будет этот мерзкий человек… дядя. Он же так привык быть в курсе всей моей жизни, до мельчайших деталей. Что мне делать дальше? Наплевать на все и просто уйти? Пойти к нему, потому что чувствую я, если не приду — то он сам найдет меня. Но тогда, ничем хорошим наш разговор не закончится. Могут возникнуть проблемы… весьма и весьма большие. Но если я просто уйду, будет еще хуже. Меня ищут, я уверен, а значит, выйти даже из самого замка представляется трудной задачей. На выходах стоит охрана, по внешнему периметру расположены вышки с неусыпным наблюдением, коридоры патрулирует стража, удивительно, что я им до сих пор не попался. Все-таки это — замок императоров. Охрана лучше только в Лабораториях. Улететь я не смогу из-за опасения раскрытия своей сущности. Еще в детстве, Мирана постоянно повторяла, что, я не должен раскрывать здесь крылья, даже если думаю, что меня никто не видит, разве что только в смертельных ситуациях. Не должен подставлять под угрозу свою жизнь. Я запомнил ее слова, я верил ей. Да и сам я прекрасно понимаю, что делать это не следует. Вышки легко засекут меня и поднимут тревогу, а арбалетные болты не дадут далеко улететь. И даже если допустить на минуту, что мне удастся увернуться от всех них… на границе между Краем Паланкаров и первым разделом меня будут с нетерпением ожидать полностью подготовленный гарнизон и новые вышки. Что живым, что мертвым, я не выберусь отсюда, если действовать, надеясь на везение. Вырисовывается очень нерадостная перспектива. Получается, мне остается только пойти к нему… придумать какую-нибудь причину, для которой мне требуется вернуться в разделы… Стоп. Сначала мне нужно отыскать в Серых горах Хранителя в соответствие с его планом. И потом уж думать, как выбраться в саму страну. Но вдруг я уловил звук твердых, уверенных шагов… едва различимое бряцание металла. Стража. Уже достаточно близко. Вот что значит, позволил себе расслабиться на пару минут! Быстрым взглядом окинул коридор. Возвращаться или идти вперед — глупость. Не успею добежать, даже если рискнуть и пробудить частичную трансформацию. Я выбрал коридор один из самых длинных, без окон, но с весьма большим количеством дверей в комнаты советников и высшей аристократии. Без особой надежды, я дернул одну из них. И, конечно же, она была заперта. Кто оставляет незапертыми двери в собственное жилье? Я глубоко вздохнул, сделал непроницаемое лицо и медленно пошел вперед. А что мне еще оставалось делать? Буду надеяться, что мне удастся, не пройти незамеченным, нет, в такой ситуации в это может верить только непроходимый идиот — хотя бы ограничится встречей только с ними. Постараться устроить все без последующего шума. И вот, неясный свет факелов заиграл на наплечниках и кольчугах стражи. Трое. Они меня поначалу не разглядели, а потом сбились с шагу и застыли. — Ваше Высочество? Это Вы? — загомонили они. И опять это изумление. — А есть сомнения? — тон мой был холоден и спокоен, хотя во мне плескалось раздражение. Один из них подошел ближе и начал внимательно рассматривать меня. Почему-то, мне захотелось въехать ему в настырные глаза. Наконец, он с весьма заметным облегчением кивнул и сказал: — Мы обязаны незамедлительно сопроводить Вас к его Величеству Наместнику. — Я могу дойти сам, — добавил в голос жесткости. Остальные подобрались и с сосредоточенными лицами встали по бокам от меня. Словно боялись, что я сорвусь с места и побегу. Не спорю, такая мысль промелькнула в голове, но показывать спину мне не позволит гордость. — Прошу прощения, но у нас был ясный приказ — при нахождении наследника, незамедлительно сопроводить его в тронный зал. Значит, без шума не получится… Слабые противники… мне не ровня. Я вполне мог бы сейчас их или вырубить, но я рискую, какой-нибудь аристократишка может выйти на шум и стать ненужным свидетелем. И даже если свидетелей не будет — стража через некоторое время очнется. И будет только хуже. Излишние подозрения. Влиять на разум я могу только по одиночке. Другие, опять же, заметят. Эти дурацкие рамки и условности!.. — Тогда ведите. Стража отвесила короткий поклон. Навстречу нам мало кто попадался, только челядь да один аристократ. Они даже не пытались скрыть своего удивления. Похоже, меня здесь действительно успели преждевременно похоронить. Стоило всего на неделю пропасть… Расслабленные, обсуждающие какой-то бред и негромко ржущие лакеи подобрались при виде меня, и с округленными глазами распахнули двери в тронный зал. Интересно, что же успел наплести всем им дядя? А внутри на меня уставились еще где-то с полсотни не менее округленных глаз. Надо же, угораздило попасть на ужин. Дядя, как всегда, решил провести очередную демонстрацию своей власти. Я встретился с его взглядом. Совершенно лишенным как удивления, так и радости от моего внезапного появления, только в глазах промелькнула тщательно подавленная после этого злость. Правильно, не ждал. А я вернулся. Я ухмыльнулся прямо ему в лицо. Плевать, что видит это выражение еще кто-то, кроме него. Он сузил глаза, встал и в абсолютной тишине негромко бросил: — Все вон. Аристократия отмерла, засуетилась, начала с грохотом отодвигать стулья и несколько суетливо покидать зал, отвешивая мне, стоящему около выхода, поклоны. Он медленно опустился на трон, не сводя в меня пристального взгляда. Я платил ему той же монетой, и сел на стул ближе к концу стола, повернув его так, чтобы мы были лицом к лицу. — Вернулся, значит, — наконец, глухо промолвил он. — А ты, значит, не ждал, — повторил я теперь уже вслух, откинувшись на спинку. — Мы беспокоились и искали тебя, — фальшь так и сквозила в этих словах. Небрежный взмах руки — и прислуга со стражей засобирались прочь. Боится, что сболтну нечто лишнее… старый трус. Я громко щелкнул пальцами и небрежно поманил одного из слуг, в руках у которого был поднос с вином. Тот трусливо обернулся и посмотрел на дядю, потом на меня и к бешенству последнего, так ярко обозначившемуся на лице, подошел ко мне и протянул поднос. Я неспешно, смакуя это его чувство, выбрал фужер, приподнял его и сделал глоток. Превосходный напиток, чего еще можно ждать от имперских виноделен. — Я успел убедиться, как вы обо мне беспокоились, — делая акцент на «как» протянул я. — Зачем так сразу? — он деланно поморщился. Я не выдержал. — Кончай этот концерт, публики уже нет, а я твою ложь вижу насквозь. Он как зеркало скопировал мою позу, разве что еще и оперся о согнутую в локте руку. — Ну чтож… Где ты был столько времени и почему посмел явиться в столь непотребном виде? — жестко даже не спросил, потребовал дать ответ он. Я вновь ухмыльнулся. — Это мое дело. Да и пришел я не сам. Будь моя воля, вообще бы тебя не видел… — я сделал маленькую паузу, делая вид, будто что-то подсчитываю, — три месяца. Ведь столько остается до конца твоего бесславного правления? Он мгновенно вскочил, прожигая меня взглядом, полным жгучей ненависти. У него был такой вид, будто он собирался подбежать и придушить меня голыми руками. Что же это с тобой, дядя? Слабеешь… так открыто для правителя показывать собственные эмоции. Я издевательски выгнул бровь, тем самым говоря, мол, вперед, попробуй. Но дядя быстро взял себя в руки и опустился обратно на трон, одновременно нажимая что-то в нижней части подлокотника. Рычаг ловушки? Кнопка? На всякий случай, я напряг тело, готовясь с любую секунду отпрыгнуть в сторону. Задняя дверь, служащая специальным входом для императоров, распахнулась, и оттуда выбежали красноволосый и черноволосый Элементалы. Властвующие огнем и подчинением плоти, судя по цвету их волос. — Думаешь, ты доживешь до этого момента? Тий сто два ноль один, цель перед тобой. Захват и транспортировка — южная башня. Потом ко мне. Элементал повернулся ко мне, я хотел все-таки отпрыгнуть в сторону, но… не получилось. Я не мог двигать своим телом. Этот Элементал! — Завтра мы продолжим наш разговор. — Дядя с неприкрытым удовольствием наблюдал, как я, управляемый Элементалом, выхожу через заднюю дверь. Ярость наполняла меня. Сейчас, если бы только я не был под контролем… убил, стер навсегда этого ничтожного человечка, возомнившего себя превыше всех… Ненавижу!! Внутренний зверь раздирал все внутри, но я кое-как держался, не знаю, как мне это удавалось делать в таком состоянии. Нельзя… нельзя…Нужно держать себя в узде. Успокаивайся наконец! Сзади шли два конвоира. Меня «завели» в мою же комнату. Захлопнулась дверь, и я рухнул на пол. С грохотом рядом упал мой меч… я настолько привык всегда ощущать его за спиной, что порой забываю о его существовании. Я встал и, подойдя к двери, дернул ручку. Кто бы подумал, заперто. Призвал частичную трансформацию. Двое по обе стороны дверей, еще двое у нижнего входа в коридор… патруль, еще трое. Слышу, как бьются их сердца. Просто замечательная у меня охрана. Я упал на кровать. Завтра… что меня может ждать завтра. Ничего хорошего. Впервые за столько лет неприязни, мягко говоря, дядя решил показать-таки свои истинные намерения, которые, впрочем, не являлись для меня такой уж тайной. Сказал прямым текстом, что убьет меня прежде, чем мне станет девятнадцать, и я официально займу трон, за которым он надзирает, точнее, который узурпирует. Значит, из сегодняшнего можно сделать вывод, что меня завтра попытаются прикончить? Усмешка сама появилась на моих губах. Надеюсь, самозащита считается достаточно смертельной ситуацией? Наконец, превращу его в мельчайший фарш, и пойду к Хранителю. Меня в этом месте больше ничего не держит. Алексин… Она где-то за тысячи километров от меня. Снова. Неимоверно далеко. Последние дни в отражении казались самыми счастливыми во всей жизни, нет, они и были самыми счастливыми. Когда я нашел силы все рассказать, когда смог крепко прижать и зарыться лицом в ее мягкие волосы… совсем не изменившиеся с тех, давних пор. Когда просыпался и ощущал ее рядом, слушал ее сердце и тихое дыхание, смотрел на спокойное личико… Хотелось завыть. Когда… когда я ее увижу, если всего через несколько часов мне уже так плохо без нее? Лучше бы тот демон вообще не освобождал Хранителя. Тогда бы мое счастье могло продлиться намного дольше. Я устало вздохнул и перевернулся на бок. Глупы эти «если бы» и «тогда». Прошлого никто и ничто не в силах изменить, так зачем лишний раз терзать себя? Впереди только будущее, к нему и надо стремиться. Что я и сделаю завтра, когда немного посплю. Меня разбудил тихий говор с той стороны двери. Я тут же мягко прыгнул к лежащему на полу мечу, стряхнул с него полуножны, и замер в низкой стойке. Неужели решил не дожидаться утра? Но потом раздались два глухих удара, немало меня озадачивших. Тела, звеня, упали. Мои надзиратели? Если бы это был кто-то другой, сразу же поднялся бы шум. Похоже, и свидетелей тоже устраняет. Серьезно он подошел к моему убийству. Какое-то копошение… шелестение ткани… совсем тихое дыхание одного… человека ли? Уж слишком спокойно бьется сердце. Бесспорно, Элементал, и наверняка тот черноволосый подчинитель плоти. С ним будет трудно… Связка ключей негромко звякнула. Я откатился за дверь. Теперь, когда она откроется, у меня будет пара секунд для удара. Сначала подрежу ноги, а потом добью в сердце, ведь только так этих мертвых тварей можно окончательно прикончить. Щелчок открываемого замка. Дверь бесшумно начала открываться. Я затаил дыхание, ожидая, когда в поле зрения появится враг. Два четких шага, три удара моего сердца, я увидел его ногу. Далеко… подсечку сделать не удастся. Я пнул дверь, метя пришибить ею Элементала. Или, хотя бы, чуть выиграть время. К сожалению, я не смог задеть его. Я ударил сплеча, надеясь отсечь его голову. Но тот уклонился, и, отпрыгнув к окну, сорвал с себя капюшон. — Спятил?! Я ошалело опустил меч. Передо мной стоял никто иной, как сам Хранитель, зло сверкая глазами. Он резко ударил меня в левое плечо так, что я аж сделал шаг назад. — Хоть думай, на кого меч наставляешь! Я фыркнул. — В моей ситуации ты поступил бы так же. Сам посуди, сегодня меня ставят перед фактом, что вскоре убьют, ночью будит неясный шум, а потом в мою комнату врывается какой-то тип. Что мне было думать? — Да кому ты нужен, демон? Я прислонил меч к комоду и скрестил руки на груди. — Тому, кто хочет еще с десятка два лет посидеть на троне. Хранитель нахмурился, а потом ни с того, ни с сего хрипло и коротко расхохотался. — Замечательно… Я вопросительно выгнул бровь. — Что я такого сказал? Он помотал головой. — Ничего… ничего. — Он прикрыл ладонью лицо. — Вещь собрал? Я вздохнул и пошел в смежную комнату. Там у меня располагался гардероб. Да что за странный тип? Как он вообще сумел найти меня? Разве я говорил, где нахожусь? Не припоминаю… Собирать мне особо было нечего. Я нашарил в дальнем углу свой старый рюкзак, кинул туда носки да белье. Снял фальшивое дно в нижней полке шкафа и вынул три кинжала в мягких ножнах. Я их взял на всякий случай, нельзя всецело рассчитывать только на одно, пусть и верное оружие. Надел специальную куртку, в которой я обычно тренировался с мечниками, она может выдержать скользящий удар. Незаменимая вещь, учитывая то, что еще неизвестно что меня ждет в жизни дальше. Я вышел, на ходу застегивая куртку. Сунул меч в полуножны, одел их, проверяя крепления ремешков, попрыгал, прислушиваясь, не бряцает ли он, а потом повернулся к Хранителю. — Все? Я кивнул. Он отлепился от окна, накинул капюшон обратно на голову и кивком показал следовать за собой. Не только около моей двери, но и перед входом в коридор лежали оглушенные люди. Не убитые, я слышал их дыхание и сердце. Очень странно, что не я вел Хранителя к выходу, а он меня. И я решил спросить его об этом. — Откуда ты знаешь, куда идти? — Просто иду по такому же пути, по которому пришел. Туманный ответ, который можно толковать по-разному, но я плюнул на все это, и просто шел за ним. Не враг же он мне. Наружу мы вылезли через распахнутое окно на кухне. Хранитель зашептал на неизвестном мне языке и коснулся моего лба, а затем своего. И исчез. Как потом выяснилось, и я тоже. Я поднял руку к самым глазам, но, как ни вглядывался, абсолютно ее не видел. Интересно. — Долго ты еще будешь стоять как истукан? — прошипел Хранитель, судя по голосу стоящий в шагах в трех от меня. — Пошли. Я полез на стену, привычно цепляясь за выступающие из кладки камни. Не в первой ведь лезть. Спрыгнул на землю, опершись о выставленную руку, и подождал, когда спустится он. Ждать долго не пришлось, почти сразу же послышался удар и едва уловимый скрежет камня. — Ты умеешь быстро бегать? — Неожиданно тихо спросил меня он. — А то! — Откликнулся я, что и продемонстрировал. Я не видел его, но мне это было и не нужно, достаточно того, что я его слышу. Мы бежали через лес, на достаточном расстоянии от главного города Края Паланкаров. Какое же это было удовольствие просто бежать, не скрывая своих сил, так быстро, насколько можешь, отскакивая от деревьев, используя их ветки как трамплин для ускорения. Мир, меня окружавший смазывался, а я улыбался от этого как идиот. И тяжелое дыхание где-то позади, заставляло улыбаться еще шире. Пограничная стена показалась, когда небо едва тронули алые языки рассвета. Не хотел бы я признавать это даже самому себе, но я жутко устал после многочасового кросса. Преодолели мы немалое расстояние — Край занимает чуть меньше четверти от территории государства. Последние часа два я снизил темп, так что он бежал практически вровень со мной. Тяжело дыша, я остановился недалеко от ворот. Наглухо закрытых. Я повернулся к успевшему подбежать Хранителю. — Может, у тебя и для этого случая найдутся какие-нибудь штучки? — я мотнул головой в сторону ворот, хоть я и знаю, что он меня не видит. Привычка… — Нет. — Он дышал также тяжело, как и я недавно. — Придется подождать, пока эту махину не откроют для кого-нибудь другого. Я сполз на сырую от росы траву, прислонился спиной к дереву и вытянул ноги. Сейчас мне все равно, сырая она — не сырая, главное, что на ней можно растянуться и отдохнуть. — В принципе, насколько я знаю, на императорскую кухню раз в день доставляют свежие продукты из близ расположенного первого раздела… — пробормотал я. — Обычно, делается это утром, часов в шесть. — Невидимости хватит еще на пару часов. Если мы не выберемся отсюда за это время, придется прорываться с боем, что очень нежелательно. Согласен. Но, к счастью, нужная машина все же появилась, мы бросились к ней, пользуясь тем, что стража проверяла документы водителя. Ворота захлопнулись за спиной, и я улыбнулся, полной грудью вдыхая свежий и какой-то особенный воздух. Ну, чтож, здравствуй, свобода… Мы опять свернули с основной дороги в лес. — Теперь куда дальше? Хранитель, идущий впереди, повернул голову. Невидимость резко спала пару минут назад. — Дальше наш путь ведет вперед и только вперед. К озеру Лан Я начал копаться в памяти, вспоминая географию Сигмы. — Не знаю такого, — признал я. — Еще узнаешь, — довольно хмыкнул он. — Там нас ждет последнее сохранившееся из напоминаний о потерянных пророчествах. С ее стороны Слезы закончились быстро, как ни странно, я смущенно отстранилась, и начала наблюдать за ночным городом. Даже не знаю, почему эта женщина вызвала у меня такое доверие. Подсознательно я вообще принимала ее, как минимум, за старую и очень хорошую знакомую, может даже тетушку, хотя для такого статуса она очень молода. Ну не знаю я… просто она располагает к себе. Я скосила на нее глаза. Она, словно почувствовав, что на нее смотрят, повернула ко мне голову и улыбнулась. Я отчего-то стушевалась, и ляпнула первое, что пришло в голову: — А… как вас зовут? Женщина звонко рассмеялась и потрепала меня по голове. — Малышка, уж скорее я должна к тебе на «вы» обращаться! А меня зови просто Цун, без всяких выканий. Ее улыбка была так заразительна, что мои губы сами разъехались в ответной улыбке. — Хорошо, — кивнула я. Тут она неожиданно с восклицанием бросилась на меня и крепко сжала в удушающих объятиях, раскачивая из стороны в сторону. — Какая же ты миленькая!! Я застыла в ступоре, не зная как реагировать. Уже второй раз за вечер. Но через пару секунд она отпустила меня на волю, и села обратно, указательным пальцем поправив чуть съехавшие темные очки. — Прости, не сдержалась. Она странная… честно говоря, мне не верится, что ей так уж много лет. Может, от силы двадцать с лишним, не более. И… она нравилась мне со всеми этими странностями с каждой минутой все больше. Последнее я подумала с некоторой радостью. Ведь еще в том «сне», когда Хранитель Илдран сказал, что меня встретят, я думала, что это будет кто-то, такой же угрюмый, молчаливый и непонятный, как он. Хорошо, что мои подозрения оказались ошибочны! — В общем, если есть какие-то вопросы — задай их, не бойся, я не кусаюсь, — сказала женщина…Цун. Получив одобрение, мое любопытство сорвалось с цепи. — А почему ты сказала, что скорей уж ты, а не я должна обращаться к тебе на «вы»? — Я полностью развернулась к ней. Она оглянулась на спящего человека, полусидящего полулежащего в самом дальнем конце вагона, и только после этого ответила: — Очень просто, — она легонько дотронулась кончиком пальца до моего носа и скрестила руки. — Ты та, кого Хранители ждали со времен создания людей, та, кто все изменит, седьмой потомок нашей госпожи, ради защиты которой мы и были наделены силами. Я наморщила нос. Звучит очень высоко и совершенно не понятно. А еще, это определенно не про меня, в который раз уже так думаю. — Ничего не понимаю, — пробурчала я. Цун опять ободряюще улыбнулась. — В этом нет ничего удивительного, но я все объясню тебе, только позже, когда закончим все дела и выберемся из города. Тут я вспомнила кое-что, что я хотела спросить еще на вокзале. — А, кстати, куда мы едем? — В столицу третьего раздела, город на воде Не — Неама… — повторила я. — А ведь раньше, еще до войны, моя семья жила близ нее. Цун резко обернулась ко мне и отчего-то покачала головой. — Твои родители жили намного дальше, в совершенно другом месте… — тихо и с какой-то обреченностью сказала она. — То есть? — я нахмурилась. Откуда она может знать вообще моих родителей? Нет, она путает меня с кем-то… точно. Мои родители много раз говорили, что жили в поселении, наподобие нашего, близ столицы. Родители… мама… папа… Воспоминание о них болью отдалось в груди. Она отвернулась от меня и стала смотреть в противоположное окно. — Все потом, малышка, все потом. Когда мы все соберемся вместе. Ведь этот старый пройдоха наверняка вам ничего не рассказал! Я поняла, о ком она говорит и, отчего-то, стала его защищать. — Неправда, он рассказал мне и Демму о пророчествах! И… не такой он уж и старый… наверное… — тихо добавила я. Я ведь и правда, я не обращала особого внимание на внешность Хранителя Илдрана. Сначала я его увидела в темноте и при таких обстоятельствах, что я не могла думать ни о чем, кроме как о Демме. Потом хоть и света прибавилось, я все равно ничего не приметила. Помню только, что у него было на редкость суровое лицо, темные глаза и вроде короткая прическа. А еще взгляд пронизывающий. Я передернула плечами, вспомнив его. — Не-е-ет, он — старик, скряга и постоянно до жути серьезен! С ним просто невозможно нормально общаться! — возмущенно воскликнула она. — А сколько ему лет? И тебе? — полюбопытствовала я. Насколько же он старше Цун, если она называет его стариком? Она усмехнулась уголком губ. — Столько не живут. Сказано это было вроде обычным тоном, но я поняла, что продолжать расспросы в этом направлении лучше продолжать не стоит. Я итак себя веду не слишком вежливо с почти незнакомым человеком, и пусть что я чувствую к ней необычайное доверие, вежливость и тактичность никто не отменял. — А зачем нам в третью столицу? Разве мы не должны встретиться с Деммом и Хранителем Илдраном? — Эк как ты его вежливо называешь… — мгновенно откликнулась она. — До них еще дойти нужно. Сказать, что я была разочарована и огорчена, это не сказать ничего. Я… я ведь думала, была уверена, что мы скоро встретимся вновь. Руки сами по себе сжались в кулаки. Наивная… разве может что-то быть в этом мире настолько простым? — Не расстраивайся, малышка, вы скоро увидитесь. — Цун, как маленькую, погладила меня по голове. — Я ни о чем таком не думаю, — проворчала я, скрывая смущение. — По тебе же все видно, — с нежностью сказала она. Я отвернулась к окну. Неужели все мои чувства так легко можно прочесть? Всегда думала, да и говорили многие, что у меня непроницаемое лицо, по которому что-либо заметить сложно. — В столице мы только захватим кое-чего в дорогу, и пойдем к ним навстречу. Я, не поворачиваясь, кивнула. — Дорога до нее займет почти день, тебе нужно поспать. — Не хочу, — буркнула я. Мне, действительно, совершенно не хотелось спать. Наверно, дело в предыдущих днях, когда я проспала сначала весь день, а потом, через несколько часов, еще пол. — Алексин, — Цун тронула меня за плечо, заставляя повернуться в ее сторону. — Пойми, нормально выспаться вряд ли удастся до тех пор, пока мы их не встретим. Так что лучше сделать это, пока есть возможность. — Она приподняла брови так, что они выглядывали из-за больших стекол очков. — Давай, иди сюда. — Цун похлопала по сиденью рядом с собой. Я вздохнула, признавая ее правоту. Вряд ли наш путь будет проходить через поселения, их слишком мало, особенно на расстоянии от столиц. Лес… и ночевка в нем. Не очень радостно. Пересев на противоположное сидение, я закрыла глаза. — Малышка! Я открыла глаза и начала тереть их руками, прогоняя остатки сна. — Уже приехали? — я повернулась к Цун, и сдавленно охнула от боли в шее. Морщась, сделала несколько наклонов головы в разные стороны, только тогда заметив, что вагон уже практически полон и на меня смотрят пару глаз. Я перевела взгляд в мутное окно. Было достаточно светло, судя по солнцам, уже окрасившимся в золотисто-алые тона, часов шесть, не больше. Наш поезд как раз проезжал по мосту, пересекая знаменитую и единственную реку Лих. Чуть поодаль, скрывая верхушки в низких облаках, гордо стояли знаменитые, «срезанные» высотки. Выглядели они так, словно в руки ребенку дали ножик и перец, и наказали порезать его на полоски, но по своей неумелости, он не мог нарезать его ровно, получались «заусенцы», вогнутые полукружья, треугольники и зигзаги. Почему-то, у меня возникла именно такая ассоциация. Интересно, а какое преимущество перед стандартными высотками получают эти? Ведь ученые не стали бы делать их такими просто так. Между ними расположились намного меньше по размеру, обычные широкие прямоугольные здания, перемигиваясь яркими огоньками окон. Дальше рассмотреть я не успела, поезд проехал мост, и мимо замелькали неоновые вывески, дороги, сплошь усеянные машинами и пестрыми толпами людей, которые иногда сменялись непроглядной тьмой тоннелей. — Цун, ты была здесь когда-нибудь? — я отлипла от стекла и села прямо, изредка бросая взгляд на город, надеясь заметить еще что-нибудь интересное. — Я родилась здесь, — чуть помедлив, ответила она. — Значит, ты знаешь столицу? — Я радостно подскочила. Вот она мне и объяснит, в чем смысл такой формы здешних высоток, коренные жители ведь должны знать! Но тон, которым она заговорила дальше… нет, даже не он, а едва уловимая примесь чего-то горького, лишил меня желания ее расспрашивать. — Лучше, чем хотелось бы. Она закрыла глаза. До самой остановки мы так и не заговорили. Основная масса пассажиров, переговариваясь каждый о своем, что создавало негромкий гул, вышла вместе с нами. Я хотела было по привычке скрутить волосы, чтобы их не растрепал ветер, но, дотронувшись до коротких, едва прикрывавших шею их остатков, одернула руку и быстро натянула капюшон. Поднявшийся ветер от сорвавшегося с места поезда подтолкнул в спину, прочь от рельсов. Я зачем-то оглянулась и не пожалела об этом. Надо мной нависало здание. Именно нависало. Теперь понятно, почему было так темно! Я выбежала чуть вперед, чтобы лучше его рассмотреть. Как оказалось, оно простиралось что слева, что справа, постепенно все больше склоняясь к земле. Да это же дуговая Лаборатория! Вот как она выглядит, а я-то все никак из описания в учебниках не могла представить, что из себя представляет подобная конструкция, вразрез идущая со всякими правилами современного строительства. И ведь не падает столько лет, выглядит очень даже устойчиво и внушительно. У меня замерло сердце от смеси восторга и восхищения. — Цун, смотри, смотри! — я чуть не прыгала, указывая пальцем на Лабораторию и счастливо улыбаясь. И мне все равно, что подумают окружающие. Но она только бросила короткое: «Да, идем», и быстро, очень быстро пошла в сторону входа в вокзал. Улыбка моя как-то затухла, и я бросилась догонять ее. У меня возникли подозрения, что она не сильно любит родной город… В принципе, этот вокзал не отличался от предыдущего, а может и отличался чем-то, просто я этих отличий не заметила: такой же пропускной турникет, закрытые, наполовину остекленные кабинки для выдачи билетов, разве что стены были другого, молочно-бежевого, весьма приятного цвета, да люстры не висели, а располагались как бра, только в потолке, а еще было очень шумно, гвалт, переливы мелодии информатора, приятным голосом перечисляющего расписание рейсов — я несколько потерялась, и едва не упустила из виду Цун. На всякий случай, крепко вцепилась в ее рукав, и шла, по возможности, ближе. Я все-таки нашла отличия — стеклянные двери, и не простые двери, а раздвижные! Причем они раздвигались только тогда, когда к ним подходили люди, а в остальное время были закрыты. Я отцепилась от Цун и сделала шаг назад, двери послушно разъехались, а потом обратно, вперед, и они бесшумно сомкнули створки за моей спиной. Я хотела повторить еще раз, но наткнувшись на ее строгий взгляд, понуро пошла прочь, порой не выдерживая и оглядываясь. Очень необычный город! Едва мы вышли на оживленную улицу, Цун повернулась ко мне и заговорила. — Прости, малышка… — она виновато улыбнулась. — Ты не любишь это место? — решись озвучить свою догадку я. Она кивнула. — Немного. — И тут же перевела неприятную тему. — Ну что, пошли по магазинам? На этот раз, мы шли не пешком — сели в автобус, который ехал под землей. Цун объяснила (наверно не смогла больше переносить вид моей усиленно думающей физиономии), что это специальные автобусы, предназначенные больше для служащих, но другие люди тоже могут на них передвигаться, и так увеличивается скорость передвижения за счет отсутствия пробок, ведь легковые машины по подземным дорогам не ездят. Я выдала маловразумительное и восторженное «О-о-о…», и стала ждать выезда на поверхность. Ждала я недолго. Но, к моему сожалению, вокруг были одни «низкие» высотки, и ничего интересного не было видно, кроме клочка закатного, прозрачно-алого неба где-то в вышине. В супермаркете я предупредила, что съестное я захватила (только сейчас вообще вспомнила о своей сумке, которую все время несла Цун), она засмеялась и потрепала меня по голове, сказав, что нам потребуется не только это. Лавируя меж бесконечных полок, как мне казалось, мы должны были уже как минимум дойти до защитной стены, она нашла нужную, предлагавшую мешки с портативными палатками, и взяла два. — А почему два? — спросила экономная я. Ведь можно вполне обойтись одной! — Потому что я знаю, что этот скряга лучше будет спать на холодном камне и под открытым небом, чем потратит деньги для каких-либо удобств. — На мой вопросительный взгляд она пояснила. — Для мужчин это наших. Я удивилась своей тупости, вроде раньше не часто проявлялась… Прямо в магазине располагалось небольшая кафешка, в которую упирающуюся меня затащила Цун, мотивируя тем, что я точно голодная, просто не признаюсь. Что-то она все больше напоминает мне заботливую мамочку. Поначалу, я из вежливости давилась заказанной жареной картошкой и большим шматом мяса, порезанным на кусочки той же Цун, но потом напал аппетит, и я смела все с тарелки под ее довольный взгляд. Свою-то порцию она, явно мне в пример, съела быстро. Расплатившись за покупки и еду, вышли наружу, где заметно потемнело и сели на очередной «подземный» автобус, который вывез нас прочь из города в какое-то поселение, откуда мы завернули в темный лес. |
|
|