8

Со слов Лилии, её квартира, восемь утра, пятнадцатое сентября.

Ё-о!! Что ж ты делаешь, идиот! На кой леший ты встал с пастели, придурок?!! Я же тебе объяснила, как можно достать вещи магией, рассказала, почему тебе нельзя вставать?! Так почему ты, мать твою так, стоишь посреди спальни с таким видом, будто так и надо?!!

— Элергост! — закричала я, видя всю эту картину, когда вошла с кружкой настоя по рецепту Зазы. Благо, что не разбила, не уронила от шока. — …! Почему ты тут…!!!

— Лия, мне кажется…

— Быстро лег!!! — заорала я не хуже пароходной серены, вся полыхая праведным гневом. Последние дни ангел хоть и пошел на поправку, вел себя тихо, исправно слушал лекции об истории и читал материал тоннами, но ему постоянно что-то блазнилось и тот порывался вскочить и бежать куда-то, причем, что именно ему показалось, он объяснить не мог. Милые глюки, ничего не скажешь! Я помру от разрыва сердца через месяц такими темпами!

Он улегся обратно на мою кровать, изверг, укрыл ноги одеялом и откинулся на гору мягких подушек. Зазахум сказал, что мягко под спиной должно быть всегда, иначе это может повредить крыльям, как — представления не имею.

— Я не буду это пить, — твердо сказал он. — Лия, после этого пойла у меня еще сильнее обостряется!

И что я скажу? Что это действительно галлюцинаторный отвар для стимуляции его заблудшей памяти?! Заза хочет усилить влияние воспоминаний, ему же знакомых, вот и ставит эксперименты с психикой, а Эл так ничего толком и не вспомнил. Он начинает верить, что Город существует, что демоны и небожители каждую ночь рвут одно место темнякам, что он тоже небожитель и он — Доминга из дневников, но ничего своего не вспомнил. Бывают моменты, когда он словно впадает в ступор, когда я например рассказываю ему о нашем общем знакомом, но потом ничего не может понять. Воспоминания, отдельные обрывочные картинки прошлой жизни вертятся в голове и не дают спокойно спать, но упорядочить их никак не получается, потому что они не связаны между собой. А Зазамух с умным лицом и под поддакивания Оза говорит, что так и должно было быть!!

— Эл, надо, это же лекарство.

— Нет. Я уснуть не могу, мерещится черт знает что! Я из-за этих глюков не могу понять, что я вспоминаю после твоих рассказов! Хочешь, чтобы я сошел с ума? Да?!

— Доминга, только не нужно истерики, — поспешно сказала я. — Тебе нельзя волноваться, сам знаешь, у тебя сильное сотрясение мозга и…

— Я знаю!!!

— Не хочешь — не пей, Озу я ничего не скажу. А ты действительно что-то вспоминаешь?

— Обрывками, но никак не могу уцепиться за какое-то событие, не получается. Мне нужно это заново пережить…

— Каким образом?

— Не знаю… — ангел схватился за голову и подтянул ноги к груди, — я ничего не знаю…

На него было жалко смотреть. Такой убитый и потерянный, замученный и растерянный. Это запах отчаянья. Я залезла на кровать с ногами и чуть обняла его за колени.

— Эл, все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Начинаю в этом сомневаться, ведь ты повторяешь это раза три в день.

— Больше не буду. Эл, посмотри на меня. Что ты видишь?

— Тебя вижу, что я еще могу увидеть? Или ты считаешь, что уже совсем сошел с ума, как обещал?!

— Нет-нет, Эл. Просто посмотри мне в глаза и скажи, что в них видишь.

Он заглянул в мои голубые глаза своими темно-карими, огненными, и вдруг замер, а зрачок превратился в маленькую точку. Я замерла, боясь спугнуть наваждение. Через несколько секунд Эл громко выдохнул и удивленно вскрикнул.

— Что, что ты увидел? Говори! — потребовала я, иначе ведь он забудет то, что только что вспомнил.

— Я… Я где-то в пещере… или нет, не в пещере, это не похоже на пещеру… Там есть человек, нет, небожитель. Он… Я говорю, что это гадко… И будто думаю, что он весь в эмоциях. В ненависти и злости, и это его губит, но скоро его кто-то освободит… Лия, что это было?

— Думаю, как всегда, неясная ассоциация. Дьявол, если б я знала, я бы тебе разъяснила подробней! Скоро Силона появиться, она должна знать что-нибудь из твоей биографии, может и этот момент расскажет тебе. Сегодня она должна уже спуститься, праздник закончился, её мать отконвоировали три дня назад, она то и привезла твои дневники и записи с архива, те самые, которые ты читаешь. Какие эмоции ты увидел во мне?

— Радость и боль, желание помочь… — Эл застыл на мгновение снова, почти не дыша.

— Говори…

Он удивленно вскрикнул, часто хлопая глазами.

— Это… Это я помню! Это было здесь, недавно совсем, я видел девушку с болью в душе, но она смеялась. Она должна была умереть через три месяца, а я подарил ей день счастья, а вместе с ним и десять лет жизни. А дальше… Смутно, не помню… жаль, а она была красивая… Это было… Восьмого января! Да! Я это вспомнил!

В порыве чувств Эл сгреб меня в охапку.

— Эл, как ты продлил её жизнь? Заколдовал? Или дал обет?

— Нет, просто подарил десять лет от своей жизни. Это не трудно, когда это действительно нужно. Что такое для меня десять лет? Одна десятая века! А для нее? Еще тысячи дней счастья!

— Ты неисправимый оптимист с диагнозом хорошести!

Мне сняться странные сны. Если я вообще могу уснуть хотя бы изредка. Снятся сцены из моего прошлого, еще не ставшего моим. Только я начинаю что-то вспоминать, как сразу просыпаюсь. Отдельные сюжеты моей жизни вертятся в голове, но они не связаны ничем, и я не могу понять, что и за чем идет в этом калейдоскопе воспоминаний.

Голова болит немилосердно. Может мне и вспоминается лучше, если я выпью "лекарство", но они мерещатся мне тогда наяву! Я сойду с ума, если уже не тронулся крышей! Вы хоть представляете себе, что есть такое, когда ты смотришь свою жизнь, как испорченный фильм с перемешанными кадрами, на огромной скорости, и при этом тебе отчаянно мешают понять, что ты такое?

Я не отрицаю, что где-то есть и Летающий Город, и ангелы и демоны, но дайте мне самому это понять! Вы пытаетесь помочь вспомнить, но не так же! Я сам, САМ!!!

Дайте мне немного отдыха!

Лия, милая суккуба… Такая настоящая, как в тебя можно не верить? Интересно, как ты смотришься в этом костюме и с пистолетом? Хотел бы я тебя увидеть такой… Ты такая милая и такая теплая… Ты меня обнимаешь, потому что тебе это хочется или ты должна, потому что приказали? Хотелось бы знать, хотелось…

Читать дневники невероятно интересно, особенно свои собственные! Какой, оказывается у меня ненормальный стиль повествования! Примерно, как у Христа, только лексикон современный. Я многое описываю такого, чего на свете быть не может! И все же, по всему видно, это таки правда.

— Архивы, — с глубокомысленным видом заявил мне Оз, который и принес мне эти листочки. Он сказал, что я говорил Легору, моему наставнику, что все ночи проводил в этих закрытых архивах, выискивая какие-нибудь интересные факты… почерк у меня странный до ненормальности, ну кто так может писать?! Буквы разные по высоте, слова гораздо дальше друг от друга, чем нужно, зато буковки жмутся друг к другу… И то и дело в слове проскакивает меж латинских знаков русская или немецкая буква! При чтении это очень затрудняет понимание, но зато смотрится красиво! Я даже сравнил, как я пишу сейчас: русская "ы" среди латинского алфавита пишется сама, рефлекторно! Этого я объяснить не могу.

Мой странный почерк и внезапная возможность передвигать предметы с помощью заклинаний упорно подтверждали все слова моих новых друзей против не менее упорных доводов подсознания. Настойчивый дерзкий голос отрицал понятия демона и ангела, магии и других фенек, но против логики не попрешь, и я начинал верить… По настоящему верить, а не для того, чтобы они отвязались со своими навязчивыми идеями.

Недавно появилась новая знакомая, странное хрупкое создание с лысой, но красивой головкой и очень большими, живыми глазами. Она представилась серафимой Силоной и моим другом. Я без посторонней помощи понял, что ей больно видеть меня таким вот, на постели и с непонимающим взглядом, и, когда Лия вышла, попросил рассказать что-нибудь, что бы я мог вспомнить её. Девушка расплакалась, в перерывах между всхлипами причитая на судьбу-злодейку. Лия вроде как специально дала нам время поговорить, и не появлялась очень долго. Зато когда суккуба принесла мне в постель традиционный ужин, а заодно и опоздавший обед, моя голова раскалывалась от несвязных воспоминаний-вспышек, непонятных, но зато очень приятных.

Общение со "своими" несомненно принесло плоды. Видения-воспоминания приходили настолько часто, что весь день превращался в кино — короткометражное, не всегда правда приятное, но очень яркое. Мне удавалось соотнести некоторые события своей памяти с другими двумя-тремя, но выстроить их всех по порядку не получалось. Не хватало чего-то в этих видениях.

Две недели прошло с момента моей первой лекции Силоны, не меньше, а может и больше. Но этого времени мало, чтобы вспомнить многие годы своей жизни… Я как-то во врем очередного рассказа серафимы начал вспоминать каких-то людей, находясь немного не в себе, в каком-то подобии транса, так Оз устроил по этому поводу такой переполох. Радовались этим маленьким успехам, будто большой победе. Осознавать, насколько ты важен людям, которых не помнишь, и как много от тебя зависит, было трудно. Одно дело осознать, другое — принять в самом деле.

И пусть не видно внешне, но я очень боюсь своей памяти. Иногда, ночью с самим собой наедине, противный внутренний голос говорит, что ты сошел с ума… Трудно отвязаться от наваждения, и вновь заставить себя обдумывать свои воспоминания и пытаться понять, когда тебя терзают сомнения. При таком деле нетрудно заработать и раздвоение личности!

Вот я сейчас пишу новый дневник, записываю это все, пропустив несколько страниц в старом дневнике, и постоянно заглядываю назад. Что со мной было тогда? Это действительно случалось, и я это изучал в архивах?

Тяжело это все, и взаправду сводит с ума. Бесит, что я не могу привести в порядок свою голову, бесит, что Оз и Силона смотрят на меня с сочувствием, бесит, что мой наставник, надеясь, что я его не слышу, расспрашивает их об успехах, а те только разводят руками…

А еще я хотел бы увидеть свои крылья, но почему-то мне это нельзя. Как мне объяснила Лилия, Оз поднял тревогу из-за воспаления какого-то нерва, и вся коллегия врачей и целителей корпуса четыре с половиной часа билась надо мной, пытаясь провернуть нереальное… а сейчас тем же составом уже четвертый день думают, как же вернуть мои крылья в прежнее состояние, потому что контролировать процесс в том субпространстве нет возможности. Как я понял при моем уровне теперешних знаний, из трех уровней состояний моего тела, первичным является астральное, затем эфирное, и уж последней оболочкой считается материальное. Каждый уровень делить на уровни энергий, их одиннадцать, и каждый шестой — материальный на каждой оболочке… Не понятно? Мне тоже было не понятно, пока Лия не сжалилась и не объяснила мне.

Состояние как реальность, три самые распространенные реальности, доступные каждому существу: астральный, эфирный и материальный, то есть твердый. Астральный — сплошная энергия, родная субреальность небожителей и демонов. Эфирный — газы и энергия, там где зародилась жизнь атлантов. Твердый — настоящий, где возможно реальная жизнь, такая, какая сейчас. То есть обычная реальность… И на этом она сама запуталась, и начала мямлить что-то совсем непонятное.

Каждое существо воспринимает эти реальности через подуровни, или уровни энергий… Одиннадцать уровней, низшие пять, промежуточный, на котором определяется существование каждой реальности, материальный, то бишь, и высшие… Низшие хорошо воспринимают демоны, высшие — небожители, поэтому природа магии у нас разная… Поскольку слово "жизнь" определяется только на твердом уровне, то на эфирном и астральном применимо только "существование"… На астральном зарождается душа, на эфирном — разум, на твердом — тело… Сила определяется восприятием энергии в каждой реальности. Самые сильные маги могут воспринимать несколько уровней астральной реальности и т. д….

Единственное, что я понял, так это то, что господа целители засунули мои бедные крылышки отдельно от остального тела на астральную реальность, и теперь не знают, что делать. Фактически, меня оставили без крыльев, ну а теоретически… Вернуть мои конечности мне можно, но как?

— Дьявола спросите, — ругнулась Силона, и в очередной раз расплакалась. Она после этой операции стала какая-то нервная, и подавленная, ну а своего наставника я вообще не мог понять — он ругался и злился постоянно. А поскольку так "понимать" эмоции я мог в силу своей особенности, то я замечал это особенно ярко.

Оз, ругаясь как сапожник, сказал мне причину такого поведения более знающих людей.

— Астральная реальность — дело прошлое, как твои воспоминания. Она была, но больше не случиться. Это как бы первый этап развития жизни в целом. Понимаешь? Если эфирная реальность — это белее менее понятно и осязаемо, хотя проблематично, но изучаемо, то астрал закрыт почти для всех. Потому что те, кто попадают туда, умирают, рассыпаются в энергию. Демонами практикуется такой способ заживления ран, но для небожителей он мало подходит, не известно почему. пчти для всех. трал закрыт роблемотично, ноия более знающих людей. ельно от остального тела на астральную реальность, и теперь не Вот так, Доминга, казус у нас. Вроде и получилось, и вроде такая пакость… Не знаю, если и получиться вновь "вылепить" твои крылья из чистой, природной энергии, неизвестно, что из этого выйдет. Зазамух в трансе, грозиться застрелится, потому что думать башкой нужно было, а не ж…!

И в таком духе еще полчаса. Вот такое вот дела у нас, в королевстве Датском…

Что за шум? Что у них так происходит в гостиной? Они что, стену коллективным тараном ломают?!

Благо, теперь я уже вполне твердо держусь на ногах, и вставать мне не только разрешено, но и показано, то пойти посмотреть на это нужно обязательно!

1 октября, час полудни, над квартирой Лии, два работника ЖКХ, которым угораздило работать именно в эту смену…

Они поднялись на крышу, потому что в квартире никого вроде как не было, а ума не было у них еще раньше… Просто Лия не слышала стука в дверь, потому как слушала музыку и заткнула себе уши наушниками. А дверной звонок отключили по её же инициативе, чтобы Оз не смел "будить этим адским звуком добровольных сотрудниц медпункта!". Сам демон спал мертвецким сном, и тоже ничего не слышал. Силона должна была появиться минут через десять, как обещала вернуться сегодня с Города примерно в это время. А Доминга, настолько увлеченный бумагомаранием в своей пухлой тетрадочке, обитой кожей, что услышал лишь звук падения двух мужиков сквозь иллюзию Легора…

Когда с громким нецензурным "Пи…!" его напарник исчез, ухнув куда-то вниз, Алеша испугался за свой рассудок. Пробормотав "Елы-палы!", подошел поближе, перекрестился и стал обходить подозрительный участок крыши. И сделал роковой шаг, потому что иллюзия шла точно по обрыву плиты, а он был далеко не ровным, а Алеша стоял на выступе… И в общем, ухнул туда же с более крепким выражением…

Краткий миг ничего не было видно, кроме густого тумана, а потом очень твердо и больно пятой точке и левой ноге…

— Мать твою! — громкий вопль и звук падающей мебели. Вот так начинается день демона Оза…

Со слов Оза, час дня, квартира Лилии

Ненормальный мир, сумасшедшие люди!.. Сумасшедшая жизнь, так её разэтак! Чтоб я еще раз такое… простил!

Я так хорошо спал, и снилась мне Лилия, прекрасная и совершенно без предрассудков. И тут что-то с диким криком упало, раздался звон стекла. Я подумал, что это во сне, но после очередного вопля из этой прекрасной мечты меня вынесло как огромной волной на берег реальности! Я подскочил на диване, как будто током дернуло, еще даже ничего не понял, а сразу же, как только я сфокусировал взгляд, сверху упало что-то еще. Такое большое, и ногами-руками машет, и материться…

Падение чудо-птицы длилось от силы пару секунд, а приземлилась она рядом со свой товаркой, которая уже лежала вся в осколках от журнального столика, обильно пачкая ковер кровью. Я опешил, удивился, и только потом испугался и шарахнулся прочь, потому как зрелище было впечатляющим. Я ринулся назад и опрокинулся на спину вместе с диваном, который глухо ударился об пол.

— Мать твою! — и мои ноги живописно торчат носками вверх. Обхохочешься, если только ты не пытаешься разогнуться под тяжестью своего же тела, и не навернутся через голову со спинки дивана на пол.

Тут я увидел стоящего в дверном проеме Домингу с интересным выражением на лице. А поскольку видел я его вверх ногами, то не сразу понял, что ангела сейчас может вывернуть от отвращения. Он высокий, и увидеть "птицу" за перевернутым диваном ему не составит труда.

— Что там у вас?! — деловито спрашивает Лия, вплывая в комнату с кружечкой чая и покачивая головой в такт музыке. И тут же начинает визжать как самая обычная девчонка. После такой звуковой атаки я опомнился, сообразил, что я вроде врач и надо бы посмотреть, что случилось с людьми, а то они как-то молчат. Я раскорячился и быстро поднялся на ноги, перепрыгнул через диван и приземлился на корточки рядом с людьми.

— Господи Иисусе… — пробормотал один. — Вампир…

И лишился чувств. К слову сказать, что он еще мог подумать, увидев мои крылья? Я же спал, снял жилетку, а когда падаешь назад, первый рефлекс какой? Правильно, вот крылья и развернулись, а когда я перепрыгивал через диван, раскрылись во всей красе. Я быстренько встряхнул руками, вызывая приятное ощущение зуда в ладонях, которое предшествует потоку энергии. Может не все и лечится магией, но вполне скрепляются кости, останавливается кровь и запускается ускоренная регенерация… Вообще, человеческий организм полон сюрпризов, и если дать правильный толчок для скрытых резервов, он вполне лечит себя сам…

Пока я возился с открытым переломом ноги человека, Лия перестала визжать, и даже успокоилась.

— Доминга, иди отсюда…

— Что это? — спросил чуть трясущимся голосом ангел. — Что он делает?

— Лечит. Видишь сияние вокруг рук? Это энергия, и с помощью её Оз может лечить. Он профессиональный целитель, лекарей такого уровня и способностей среди демонов очень мало. У Оза в предках были небожители, поэтому он может ощущать и высшие уровни материй, и применять комплексную силу, как и ты… Ты вообще воспринимаешь все одиннадцать уровней одновременно, ты ведь тоже разных кровей. У тебя в роду вроде как демоны были. Вот тебе и досталась специфическая для небожителя внешность и способности… Эл, тебе плохо?

— Я не думал, что крови боюсь… — пробормотал он, хватаясь за косяк.

— Это у тебя так, мнимое… Не боишься ты крови, нет, просто шок, может быть… Ты ведь испугался?

— Ага. Я вхожу, а он тут лежит, и кровь… Бр!

— А то, — проворчал я, поднимаясь. За что люблю лечить людей — у них организм только с виду такой хлипкий! Если чуть всполошить резервы, такая неуязвимая машина получится! И наша работа, что приятно! Я ведь только кости в правильно положение поставил и обезболил, а через пол часика да с моими заклятьями нога у него сама срастется. А у второго вообще только ушиб был, ничего серьезного.

— Лия, бинты принеси. Вроде с Эла еще остались…

Когда эти горе-рабочие были уложен кто на поднятый диван, кто усажен в кресло, я принялся рассуждать, кто они такие.

— Я их прокляну нафиг! — грозился я, вспомнив, от чего они меня оторвали своими воплями. — Чего они, спрашивается, на крышу полезли? К тебе, что ли, сначала зайти не надо?

— А вроде бы кто-то в дверь стучался… — вспомнил Доминга, немного бледный, но уже в полном прядке и периодически посматривающий на пострадавших.

— Умница, Лилия! — язвительно сказал я. — Считай, что ковры ты себе испортила сама! Кто отключил звонок?

— Так я же… — начала было оправдываться суккуба, но тут же опомнилась. — Ты на меня кричать вздумал? Моя квартира, что хочу, то и делаю!

— А куда их, когда очнуться? — спросил ангел со свойственным ему любопытством. Ведь интересно, поди, в первый раз при нем лечат кого-то, людей видит в первый раз, кстати… А то дома сидит, и никуда не выходит…

Элергост поднялся с кресла и подошел к человеку, сидящему в кресле (который отделался ушибом и испугом), посмотрел на него и даже пощупал.

— И как? — не удержался и спросил я. Ангел первые три дня после своего пробуждения твердил, что он человек, вот и интересно будет посмотреть, что он скажет.

— Какие-то… не такие. Или они просто спят?

— Тебе виднее, — пожала плечами Лилия, угрюмо смотря на грязный ворс ковра. И ведь фиг отмоешь! Магия магией, но кровь очень сложно вообще отчистить. Она как живая материя, везде оставляет след, и магией убирается неохотно и трудно. А потом она посмотрела на знакомую дыру в потолке, потому что от двойного проникновения иллюзия разрушилась, и снова становилось прохладно, как в тот вечер, и небо виднелось синее-синее, и солнышко высвечивало тени на полу с неровных краев бетона.

Доминга опять задал вопрос:

— А это я так проломил, да?

— Угу, — ответила Лия.

— Головой? — ужаснулся ангел, недоверчиво смотря на толщину плит.

— Нет, если б головой, то уж наверняка бы зашибся, — усмехнулся я.

— А чем же тогда? Магией? — я кивнул, — Прости, я не специально… вернее, специально, но так просто получилось, — сказал он, обращаясь к Лие. Получиться могла крылатая лепешка, подумалось мне.

— Зато теперь Легор точно пошевелится со своими чертями! — нашла хорошее Лия. — Он обещал, но как всегда эти пройдохи не торопятся…

— А почему? — спросил Доминга. Про чертей ему мы как-то не удосужились рассказать, и от детского, наивного вопроса "Почему?", зная всю историю такой проблемы, я и Лия расхохотались. Пришлось вкратце рассказать, когда мы отсмеялись. Эл, пока еще не понимающий, в чем дело, смеялся с нами, заразившись диким хохотом. А когда понял, по детски изумился и улыбнулся свой фирменной улыбочкой. Так улыбался прежний Эл после очередного Совета; как-то я наткнулся на него и Легора в коридоре, Легор откровенно смеялся, а ангел вот так вот улыбался, снисходительно, добро и мягко, понимающе, и смеялся только глазами, в глубине которых мелькал озонной огонек. Как есть демон, и плевать на его внешность ангелочка, характерец у него самый нашенский: один взглядом вскружить голову ближнему своему!

Лия от такого зрелища немного опешила, а я подумал, что привычки и стиль он не сможет потерять никогда, потому что Элергост Доминга — такое существо, какое даже будучи не в себе будет собой настолько, что спутать его с кем-то будет невозможно. Такой он абсолютно неповторимый и серьезно-веселый до умопомрачения.

— Что-то не так? — удивленно спросил он, продолжая улыбаться, а Лия смотрела на него во все глаза и губы сами расплывались в улыбке.

— Я не видела, чтобы ты так улыбался, — сказал Лия, пытаясь справиться с наваждением.

— Так, Лия, улыбается довольный демон, — просветил я её. — Если ты не знала, за такие улыбки люди совершают подвиги! Под таким взглядом вдохновлено строчат шедевры писатели и именно так смотрят люди с картин вдохновленных художников. Музами работают профи в таком деле, это тебе не ремесло суккубы!

— Да? А что это значит? — тут же продолжил Доминга. Когда ему настойчиво рассказываешь о чем-то, что ему не интересно, или просто навязываешь что-то, он психует, а когда сам интересуется чем-то, он него не отвяжешься.

— А то, что вдохновлять ты умеешь так, что любой демон от зависти удавится! Вот ведь наследственность! Благодаря ей-то Безымянные до сих пор и не развалились…

Доминга задумался, Лия потерла ладошки и поспешила к телефону, поговорить с Легором.

— Ты как себя ощущаешь? — спросил я, видя, что ангел опять начинает ощупывать человека.

— Ты спрашиваешь об этом раза три за день, — ответил он, разглядывая умиротворенное лицо человека. — Если ты о моем физическом состоянии, то кроме слабости и головокружения ничего особенного нет. Насчет психического — сам пораскинь мозгами, как я себя чувствую при постоянных галлюцинациях и полном бардаке в голове?!

— Не поверю, что нет никаких проблесков!

— Ну, немного… — согласился со мной Эл, обернулся и поднялся с корточек. — Но ты хоть понимаешь, что значит вспомнить тысячу лет жизни? А я поди столько и забыл!

— Примерно, плюс-минус век… Эл, ты что делаешь?

— Хочу поближе посмотреть, а что?

— Не надо его раздевать! Что он потом скажет?!

— А я обратно застегну его робу… Оз, мне же интересно! Я человека в первый раз вижу… Ой!

— Что?!! — испугался я внезапному приступу ангела.

Он с размаху сел на пол, схватился за голову и со стонами начал раскачиваться из стороны в сторону, крепко закрыв глаза. Вот такие приступы у него бывают редко. Обычно, после этого у него подскакивает давление и он теряет сознание, а когда приходит в себя, выдает сенсационные знания! Во время таких инцидентов память у него пробуждается глобально, не то, что урывками, для такого нужна мощная стимуляция, как вот такая, например…

Доминга будет кричать и ругаться, нервничать, что не может привести воспоминания и голову заодно в порядок после таких прозрений, но как раз это-то и хорошо, что память возвращается!

Я дождался, пока ангел успокоиться, а взгляд снова станет осмысленным, шикнул на Лию, которая вошла в неподходящий момент и могла спугнуть наваждение.

— Эл…

— Мать твою… Господи, как мне хреново…

И рухнул в обморок. Как по сценарию. Лия вздохнула и потащилась за нашатырем. Я быстро переместился к валяющемуся на полу ангелу, и обнаглел совсем — быстро просканировал его мозг, обнаружив ненормальную активность некоторых отделов, которая и не думала приходить в норму!

Доминга очнулся без помощи нашатыря, как раз после крика Лии "Нашатырь пропал, ужас просто!". А как сказала! Я аж умилился. Но Эл очнулся и посмотрел на меня мутным взглядом, тем не менее, улыбнулся и вцепился в мою руку:

— А я тебя вспомнил, зараза…

— Чего? — не понял я, совершенно обалдев от его слов.

— Пятнадцатый век, сорок пятый год, Суздаль, помнишь? Тогда случился небольшой прорыв, мы познакомились в госпитале, когда я притащил демона на себе… Только он все равно умер… Ты еще говорил, что я никогда не должен так делать, что я мог заразиться, а когда узнал меня по описанию, стал извиняться… Мы подружились, но виделись до восьмисотого года редко… Тогда Легор выбрал этот город как постоянный свой корпус, и ты тут оказался, и я стал постоянно бывать…Семнадцатое декабря восемьдесят шестого года… Ози, я тебя тогда заставил успокаивать душевнобольную девушку на крыше…

— Ах ты паршивец! — вырвалось у меня ненароком, в основном, за милого Ози! Только этот наглец может меня так называть!.. Постойте, он не мог это услышать нигде!!! Значит, вспомнил?!! — Изверг!!!

— Ага, Ози… пятое марта семидесятого… тысяча восемьсот семидесятого года, Оз. Ты меня обзывал извергом, штопая мне руку… Я тогда еще чуть среднего пальца не лишился, помнишь? И город был другой, не такой, как сейчас, а корпус был расположен в деревянном особняке за чертой города…

— Что тут у вас происходит?! — чуть истерически спросила Лия. И правда, картина смешная… На диване лежит больной человек в распахнутой на груди робе, рядом валяется ангел на полу, рядом с ним сижу я, держа его за руку и нервно смеюсь и обзываюсь, а тот только улыбается…

— Эл, если ты еще скажешь, что и Лию помнишь…

— Нет, я вспомнил тебя, Дозена, Зазамуха, всех разом, почему-то… тридцатого мая вы с Зазой складывали ногу демону, и меня просили помочь, я рядом был…

Лия покрутила пальцем у виска, и спросила:

— Ты что-то вспомнил, Эл?

— Я вспомнил Оза, что он мой друг, демон-целитель с огромным даром, каких не бывает, как с ним познакомился и все в моей жизни, связанное с ним… как вспышка посреди черного неба… Быстро, и многое встало на свои места… Ози. Сделай что-нибудь с этим головокружением!

— Ози?!! — нервно хихикнула Лия.

— Иди отсюда!

Весь вечер Эл рассказывал по моей просьбе все, что вспомнил за сегодняшний приступ. Нужно было понять, как важно для восстановления памяти вот такие вот похожие моменты из его прошлой жизни. Он увидел, как я лечу кого-то, и вспомнил, как я его лечил, Дозена, других, соответственно, вспомнил, и кто я такой, и себя в этот период, хотя остальное так и осталось для него загадкой, до поры, до времени.

Такие приступы принимают у него цепную реакцию, особенно, когда мозгу есть за что уцепиться в рассуждениях. Как в примере со мной. Пока он мне все это рассказывал, попутно случился еще один приступ, когда он увидел присланного Легором черта. И вспомнил своего наставника и так далее. Пробелы в большинстве его воспоминаний успешно начали заделываться, пока мы обсуждали с ангелом его видения. Но больше он ничего не вспомнил, хот и этого за сегодняшний день было предостаточно. Мне не терпелось похвастаться Зазе успехами, ну а пока я разговаривал с ангелом, пытаясь выяснить, все же по какому принципу у него работают ассоциации… Меня он увидел и не вспомнил, Легора видел — тоже нет, а увидел черта — и на тебе! Так и не понял я ничего, хотя честно пытался.

— Элергост, ты самое загадочное существо, — вынес я вердикт, когда заметил, что уже далеко за полночь, и рабочая ночь давно началась, и Легор и Заза на месте, а ангела клонит в сон не по-детски. Силона так и не появилась сегодня днем.

— И я очень устал… — пробормотал Доминга и откинулся на подушки; мы просидели с ним эти часы на кровати, вспоминая общее прошлое, чай выпили не раз, Лия иногда заглядывала. Но ей это быстро надоело, потому что он не понимала, о чем мы говорим. И она, не сказав мне не слова, смоталась с законного отпуска на дежурство с Дозеном!

Кстати, про работу… Эти горе-работники очнулись вполне здоровыми, но сильно напуганными, я чуть подкорректировал их воспоминания, благо с людьми это было не сложно и отправил по домам. И настало время для отчета. Я еще раз проверил, что ангел спит, уставший за этот день и донельзя обрадованный потолком, самым настоящим, какой может быть. Черти-таки успели залатать дыру до полуночи, причем очень качественно и, что не менее важно, правильно и с первого раза! Эти шкеты даже не пытались баловаться, шутить или творить глупости — они серьезно отнеслись к работе, что с ними бывает очень редко.

Я прибыл в здание корпуса, когда там уже было довольно пусто — большая часть душ разошлась по городу. Я поднялся сначала к Зазе, а уж после направился к Легору. Его пришлось ждать где-то около получаса, а когда он вернулся, распоротой рукой поманив за собой в кабинет, меня чуть Кондратий не хватил.

— Что случилось? — испуганно спросил я, наблюдая, как Легор расстегивает многочисленные молнии и кнопки на костюме, шипя от боли. Расспросы пришлось прекратить, хотя бы до того, как Легору будет оказана необходимая медицинская помощь. Я оторвал рукав на раненой левой руке, попутно обнаружив две длинные царапины на спине, по счастью, не опасные — не от темняков. А вот рука была именно в том состоянии, когда понимаешь, как мощно ты ступил в защите…

— Почему ты не пошел к Зазе? — спросил я, вытаскивая у него из-за пояса нож и кротким мысленным приказом стаскивая с полки стеллажа аптечку первой необходимости. Маленький белый чемоданчик, напичканный не только людскими таблетками и бинтами, но и дезинфицирующими средствами от вот этой вот заразы, и прочими прибамбасами нового времени.

— Потому что у Зазамуха хватает дел. Сейчас он пытается спасти демонессу, которую вытащили из-под темняка. И не только её…! Оз! Ху-у… Недавно набранная группа практически из людей пять минут назад доставила троих демонов, четверых небожителей и одного человека, у которого еще был шанс. На окраине была бойня. Я с резервной группой кинулся их встречать и не зря, предчувствия меня не обманывают — несколько десятков темняков напали на нас у самого корпуса. А ведь только три часа ночи! А! Твою…! Х-хорошо, что уже практически все дыры закрыли, ребят отправили по городу заранее, так что операторам приходилось только ближайшим от места сообщать тонное местонахождение прохода. Дыры прикрыли уже в половине второго, но ты бы знал, сколько серых вылезло этой ночью! Сравнительная диагностика показала, что на наш маленький городок этих тварей пришлось около полутора тысяч! В нашу провинцию, где лет двести не появлялось больше семисот темняков за одну ночь! Оз, я в панике. Осторожней!

— Я заметил. Не дергайся, сейчас будет очень больно. Колдовство больнее, чем нож и антисептика!

Легор не дернул рукой, но зато выплеснул все свои ощущения в многоэтажном мате, таком разнообразном, что если бы я не был так занят, то позавидовал бы.

— Все, угомонись, — проворчал я, и Легор жестом достал откуда-то немного спиртного — бутылку коньяка. Правильно, водку мы не пьем, мы благородные, и спирту нам не надо… я наложил тугую повязку. Правда, рана была не серьезная, не очень опасная, но сильно неудобная и болезненная. Лег мужественно все стерпел, а теперь сидел, угрюмый, за столом, прижимал больную конечность к груди и тяжело дышал, время от времени используя коньяк по назначению. Царапины на спине, по тридцать-тридцать пять сантиметров в длину каждая, но не больше десяти миллиметров в глубину, зажили почти мгновенно: закрылись и оставили от себя небольшое воспаление и покраснение. За пару часов пройдет. Ну а рукой, друг мой Легор, ты сможешь пользоваться в лучшем случае через день-два…

Я подождал, пока он отойдет немного, успокоиться, уселся на маленький диванчик, задумался, покачивая ногой. Начальник еще время от времени понимал Дьявола в различных позах с представителями животного мира, моих родственников, но так, что бы я не слышал. Меня еще с детства интересовал вопрос, а почему это имя сумасшедшего демона используют как матерное слово? И так и не нашел ответа на свой вопрос, зато понял, при каких обстоятельствах его надо поминать и как.

— Легор, ты уже в состоянии выслушать меня? — спросил я минут пятнадцать спустя. Легор кивнул, снова отпил из бутылки и отнял наконец руку от груди. Вот везучий, даже кровь на бинтах не проступила! Эко, какая у него восприимчивость к исцелению, всегда поражался — не бывало у него отторжения энергии никогда и вряд ли будет в будущем.

— Ты по поводу Доминги?

— Странный вопрос, не находишь? Я всегда прихожу с новостями от него. И настоятельно советую тебе в ближайшие дни проведать его.

— Зачем? — грустно спросил Легор. — Опять рассказывать о его жизни, ловить на себе непонимающий взгляд? Оз, мне больно, когда я вижу, что все нами достигнутое оборвалось на нем… так резко и несправедливо закончилось…

— Легор, можно я закончу? — чуть недовольно сказал я. Не надо меня перебивать! — Легор, поскорее объясни ему, какова его роль в этой истории, а то ведь изведется догадками, а ему переутомляться нельзя! Легор, ты должен благодарить чертей за память Доминги! Ты прислал их чинить крышу, а он их увидел и…

— ЧТО?!!! — Легор вскочил в кресла, оперся на стол двумя руками, совершенно забыв о ране, и даже не заметил боли — смотрел на меня так, что если бы я не сказал ему это, он принялся бы выколачивать из меня информацию вручную. Тут же стало расползаться светло-розовое пятно на белой тряпке, постепенно становясь все ярче и больше.

— Легор, мать, сядь, ты о себе иногда думай! Ну я тебя предупредил… На самом деле все началось раньше, еще днем…

Я рассказал шефу всю историю чудесного исцеления склероза Доминги, по окончании которой Легор сидел в кресле настолько измученный, но радостный, что впору звонить в психушку, стоит только увидеть его лицо — нельзя чисто физически испытывать столько эмоций одновременно.

— Оз… Как я тебя должен благодарить? Черт, как жаль, что я не курю! Было бы куда руки деть, вроде рот занят, и голова думает….

— Да меня благодарить не надо, — отмахнулся я. — Меня уже Заза отблагодарил! Так отблагодарил, что на всю жизнь хватит! Я и балбес, и бездарь и куча разных слов. А все потому, что не определил, как и с чем ассоциируется память Эла. Для меня загадка, по каким параметрам… Да ну этот научный бред! Легор, ты меня угостишь или нет? Жалко?

— Иди ты! Жалко! Стаканчики найдешь — угощу. Извини, встать не могу, не в том состоянии. Боюсь, упаду, если встану с кресла.

— Ага! Ты еще три бутылки сюда телепортировал! Это четвертая?

— Это третья! Не делай из меня пьяницу! — возмутился пьяный Легор. Ну-ну…

Мы побеседовали на разные темы, в том числе перемыли косточки незабвенному Зазамуху за его дотошность и профессионализм, цинизм и прочая, прочая… Надеюсь, ему сильно икалось, и операцию он уже закончил, в противном случае совесть бы меня заела. А вдруг и правда икал да еще при таком важном деле?

Чеканным голосом доложил секретарь, что наконец-то прибыла Силона и просит срочной аудиенции. Легор махнул рукой и сказал "Зови!", попутно стараясь придать лицу более приемлемое выражение — небожитель довольно сильно мучился от боли в руке, но запретил колдовать, мол, после этого он сразу же захочет спать, а так хоть что-то мешает и подстегивает на дела. Ну-ну, трудоголик несчастный, вот попадешься на глаза Зазе с такой бледной рожей, он тебя не спрашивая упечет в палату денька на три, чтоб пришел в себя и по возможности выздоровел окончательно, исключая конечно природную подвинутость психики.

Силона не вошла — забежала в кабинет, быстро поздоровалась со мной и выкрикнула Легору:

— Легор, Доминга нужен нам так, как… как… — серафима замялась, подбирая нужно слово. — Кто еще может успокоить этих придурков? Ни я, ни Вилоу и Сила уж не знаем, что еще им сказать. Цинне подавай Домингу, Безымянные хотят его видеть, а то на официальных мероприятиях он есть, а на собраниях — нет. Ты представляешь, что будет, если они и в самом деле решат его поймать да послушать? Сила и Митеной отказались носить иллюзии — боятся. И знаешь, что самое главное? Легор, мы вынуждены прятаться не просто в городе, а в изломах пространства, чтобы архангелы нас не схватили — по Городу рыщут элитные войска. Издан приказ об аресте всех, кто может подозреваться в контакте с Безымянными, без обоснования фактов! У нас настоящая паника! Ты хотел революцию?! Получи и распишись! А не знаю, как ты это сделаешь, но настоящий Эл должен быть на следующем собрании, иначе небожители всю нашу элиту с потрохами съедят!!

— Так, успокойся, — первым делом сказал Легор, устало потирая глаза. Видно, ему очень хотелось спать даже несмотря на боль, — сядь, и расскажи, из-за чего вдруг издались новые законы? Разве созывался Земский собор открытого типа? Или на Площадь выносили официальное заявления?

— Нет, в том то и дело, что все требуют Домингу, не только Безымянные. Кто-то считает, что он виноват в ужесточении власти, кто-то верит — представь, появилась версия, что он внебрачный сын Маблона и истинный наследник, а не я, и с его правлением наступит новая эра! — что он может исправить положение, хотят они анархию, чтоб их Дьявол поимел! Маблон разводит руками — все это творить без него, да и вообще — скажет он хоть слово, его уберут и заявят, что он попался на демона, и теперь династия прервалась и прочая чушь. Да и что он может сделать?

— Ты отвлеклась от темы, — мягко напомнил Легор, закрывая глаза.

— Да… Законы не выносили ни на Площадь, ни на общий Совет, а просто зачитали в присутствии представителей семей высших классов и развесили по городу бумажки очень милыми просьбами сдать Безымянных, потому что они есть "демоны в невинной шкуре убиенных" и подлежат полной ликвидации. Это же надо так, выставить нас тем, чего каждый боится с рождения — прорыва Темняков! Нас представили как их, что б им… пусто было! Ты понимаешь, что многие реально нас испугались?

— Силона, ты опять срываешься на крик, — сказал Легор, пряча руки под стол, чтобы не дай бог девушка не увидела окровавленные бинты. Я покачал головой. Ну вот, придется спускаться к медикам, просить еще перевязочного материала, а может и ниточек с иголочками, мазь на шишках и чертополохе, или чего-то подобное… И не забыть прихватить успокоительного для серафимы и снотворного для шефа…

— А что мне еще делать?!! — взревела серафима, раздосадованная, что её переживания не приняли в серьез. Легор не сдержался и со стоном уронил голову на стол.

— А тебе говорил — давай обезболю! — напомнил я.

— Давай, — простонал Легор. — Давай, черт побери, я и так уже не смогу уснуть…

— Что случилось? — испуганно спросила Силона, наблюдая, как я подхожу к несчастному небожителю.

— Ничего смертельного, но вспомни, как у тебя болели руки первые два дня и поймешь, что сейчас чувствует Легор. Если, конечно, тебе не обезболивали периодически.

— Почти каждые три часа, но пару минут без заклятья я запомнила… — прошептала Силона.

Я пожал плечами, приложил ладони одну на лоб Легора, другую на затылок, чуть сдавил и выплеснул силу в кротком импульсе на нервную систему небожителя. Легор облегченно вздохнул, взялся здоровой рукой за край стола и поднял голову, ругнулся еще раз и поблагодарил меня.

— Проехали. Сиди тут, и рукой не двигай. Я сейчас смотаюсь ниже и возьму бинтов, иначе ты весь стол запачкаешь.

— Я и не заметил…

— Что болит, он заметил, а что кровоточит, так нет! — умилился я. — И это я бестолочь!

Я вернулся быстро, бегом промчавшись по лестнице и коридорам, захватил бинтов, пластырь и знаменитую мазь работы Билртила, одного очень умного, но не способного к магии демона, который проштудировал все труды о народной медицине и знал все о травах и природных лекарственных средствах. С его подачи разработаны химические препараты для небожителей, немного другого типа, нежели человеческие, потому что их организм не переносит чистой химии. Мазь имела уйму компонентов и сложный процесс приготовления, а заодно и очень чудесные свойства заживлять раны без целительства, не так быстро (не за два часа, а положим за день вылечит от сквозного ранения в плечо), но так же качественно.

Под охи и ахи Силоны, переврачевал Легора, заставил лечь на стол для пущего удобства — раз уж удалось выпросить эту мазь, еще и спину ему смажу. К концу процедуры Легор вроде посвежел, по крайней мере, перестал напоминать мокрую штукатурку.

— Врач, мать твою, — ругнулся он сквозь зубы. — Оз, расскажи Силоне про Домингу, а пока отойду чуть…

Я повторил свой познавательный рассказ, после чего Легор со вздохом сказал Силоне, что придется подождать дня три-четыре. Серафима ответила ему гневной триадой, и как раз посередь её монолога даже не стучась в кабинет вошел Зазамух.

— Оз, осел!

— Взаимно, — буркнул я, сердито опуская взгляд в пол и скрещивая руки на груди.

— А ты, Легор, идиот! Раненый, а бегает, как стрекозел, по корпусу! Уши пооткручиваю! Силона, здравствуй девочка…

— Сю-сю-сю… — прошептал я себе под нос, Легор сурово уперся руками в стол, опять забыв про рану, но тут же опомнился, убрал одну руку, а другой выразительно стукнул по столу:

— Зазамух! У меня тут секретное совещание…

— С эти олухом? — он указал на меня. — Я пришел сказать, что бы ты предупредил родственников демонессы, если сможешь…

— Что? Она… умерла?

— Нет, слава создателю, выжила. Но тут ей не место, пусть заберут. Из комы я её вывел, но ухаживать за инвалидкой будут они.

— ??? — удивилась Силона.

— Мы пока еще конечности отращивать не умеем. Пришлось ампутировать ногу и руку до локтя, сам видел, Лег, во что они превратились…

— Видел, к сожалению, теперь вряд ли усну — кошмары приснятся. Ты скажи — у тебя есть соображения касательно Элергоста?

— Ну-у… Не знаю, честно, я не могу разобраться, что служит возбуждающим фактором, ну тем, что заставляет его мозг вспоминать. Что ты смотришь на меня? — спросил он меня.

— Хочу сказать.

— Говори, бестолочь…

— Заза! — прикрикнул на него Легор. — Ради бога, что за привычка — ругаться по поводу и без повода?

— Я думаю, Элу нужно побывать на Летающем Городе… — высказался я. — Велика вероятность, что он может еще что-то вспомнить…

— Ох, лучше бы ты молчал… — вздохнул Легор. Зазамух посмотрел на меня, как на шимпанзе в юбке и с макияжем. Зато Силона загорелась идеей.

— Легор, ты ему расскажешь общую ситуацию, я скажу, что говорить на совете, да и ему польза будет…

— Думай головой, а не… проехали. Как он попадет туда, если крылья у него поломаны, о магии он знает лишь то, что она существует, да к тому же, наши целители чуть перестарались и затырили его крылья на баснословный уровень? — вмешался Заза. — Нет, я запрещаю. Он мой пациент, и я не уверен в его состоянии, поэтому он никуда не денется с квартиры Лии, пока я не разрешу.

— Я его проведу, — не сдавалась Силона. — Я смогу. Разве мне не под силу унести его? Когора, например, меня может нести в воздухе практически без усилий треть города…

— Ты! Сравнила! — возмутился Легор. — Ты легкая серафима, которая может обернуться энергией, а он — тяжеленный мужчина, действительно ничего не смыслящий в магии! Ты не сможешь дотащить его до Города! Сорветесь на полпути и грохнетесь с огромной высоты! Нет, и точка!

У очаровательной серафимы запрыгали губы, но она внезапно сжала кулаки и твердо посмотрела на Легора.

— Он должен быть там на следующем собрании, в противном случае я расскажу все остальным. Рано или поздно все тайное становится явным, Легор.

— Не думаю, что уже поздно, — возразил небожитель.

Я неопределенно хмыкнул. В принципе, ситуация наверху почти критическая, если Триада перешла в открытое наступление. В таком же принципе, и Домингу можно дотащить наверх, скажем вдвоем, и лучше кто-то крылатый взаправду, среднего звена, а то и низшего. Они посильнее будут, научно доказано, что классы высшей иерархии физически слабы. Ну протащить сквозь стену сможет это… как его… Лион, о нем все знают как о мастере перемещений. Залезет везде, может стать чем угодно, при этом не только меняя внешний вид, а сам становясь этим самым. Удивительный небожитель, талантливый… Размах по уровням энергии не большой, зато идет глубоко в реальности. Поди и до астральной достанет…

Стоп! До астральной?! Да запросто!

— Силона, — спохватился я. — Скажи, уровень Лиона какой?

— До восьмого включительно, по трем реальностям. Астральная не очень идет, но седьмой потянет, я думаю, а что?

Я обернулся на Легора и главврача. Заза хмурил лоб, а Легор просиял солнечной улыбкой.

— Заза… — начал он.

— Нет, Легор, риск слишком большой. Нет, я не знаю, что натворит небожитель без врачебной практики, который до этого не оперировал с демонами.

— Заза, он таскал демонов сквозь кладку… — возразил я.

— Это твердая материя. С энергией на таком уровне он не работал.

— Можно подумать, от вас тут больше пользы! — закричал я. — Не думаете, что разумнее будет спросить самого ангела, что он думает об этом?! Хочет ли рискнуть, ведь вроде как это его крылья были с утра?!

— Сбрендил? Да что он в этом понимает? — выщерился на меня демон.

— Да, Заза, разумнее будет спросить его самого… — сказал Легор.

— И он конечно же согласиться, потому как понятие не имеет, чем это опасно!

— А мы ему объясним, — добавила Силона. — Приведем все за и против, и пусть подумает и решит.

Против нас троих Зазамух не выдержал. Зло махнул на нас рукой и буркнул "Делайте, что хотите, но за мной потом не бегайте…". Демон сердито зыркнул на меня и вышел. А я понял, что за такую "идею" я еще отгребу по полной…

— Силона, Оз, быстро к Элергосту, узнайте…

— А ничего, что он сейчас спит? — скептически уточнил я.

— Разбудите, — конструктивно заявил Легор. — Дело серьезное, и хотя еще не критическое, но лучше поторопиться: меньше проблем. А ты, Силона, еще подумай, как ты его затащишь наверх, хотя бы до стены. Тебе одной не осилить, а никто из нас не может пересечь экран, сама знаешь, чем это кончится. Оз, а ты подумай, что можешь сделать или объяснить ему по поводу перехода в другую реальность, и что из этого он может понять и осуществить. Я где-то через полчаса, час максимум, сам подбегу, проведу познавательную лекцию на тему революции. Даже если вы и не соберетесь наверх, начинать просветительную деятельность все же надо, да и момент подходящий.

Я вздохнул. Бедный, бедный ангел. Уставший, не выспавшийся, он должен будет слушать сначала меня, а потом занудного Легора. Но это ладно. А вот Силона будет всю оставшуюся ночь ломать себе мозги, и доломает точно. Ишь, как лоб нахмурила, потом морщины появятся…